1. Проблема объекта и содержания правоотношений

1.1. Вопрос об объектах гражданских правоотношений поднимается М.М. Агарковым в его главном труде "Обязательство по советскому гражданскому праву"*(6) в связи с основной систематизацией субъективных гражданских прав (на абсолютные и относительные). Приоритет в создании учения об объектах гражданских прав безоговорочно признается им за буржуазными юристами; их теории он и принимает за основу своего исследования. Все многочисленные концепции объектов гражданских прав проф. Агарков делит на две группы. В концепциях первого рода под объектом субъективного гражданского права понимается то, "...над чем в силу нормы объективного права господствует субъект", т.е., нечто, являющееся предметом господством субъекта-носителя права и находящееся вне субъективного права, то, по поводу чего приобретаются субъективные права и создаются юридические обязанности. Концепции второй группы облекают вопрос об объекте права в вид "право на что"? Вопрос, поставленный подобным образом, имеет единственный ответ - на совершение определенного действия. Либо собственного действия управомоченного субъекта, либо на действие обязанного субъекта.

М.М. Агарков заявляет, что его не устраивает ни одно из этих направлений. Главный порок первого он видит в неправильности утверждения, в соответствии с которым субъективное право представляет собой господство над объектом. Это не так, ибо господство над чем-либо - это явление фактического порядка, хотя и не лишенное свойств общественного (правового) отношения. Кроме того, им указывается на смешение сторонниками данного направления под вывеской "объект права" двух разнородных категорий: объекта господства лица-субъекта правоотношений (вещи, интеллектуальная собственность, личные блага) и содержания этого господства (действия, облеченные в форму субъективных прав и юридических обязанностей). Оба направления считаются им неприемлемыми для советской цивилистики также из-за невозможности обсуждения человеческих действий в отрыве от самих людей, а значит - в невозможности признания объектами прав действий без признания объектами прав лиц, совершающих таковые. Последняя возможность, разумеется, им бескомпромиссно отвергается*(7).

Что же М.М. Агарков предлагает взамен этих двух не годных, по его мнению, направлений развития учения об объектах? Он считает "совершенно правильным" определение представителями второго направления теории объектов поведения пассивных субъектов как источника (критерия) различия абсолютных и относительных прав. Однако, называть поведение пассивного субъекта объектом права ученый считает недопустимым по описанным выше причинам логического и идеологического порядка. Итак, поведение - не объект. Помимо того, что в этом случае остается без ответа первый вопрос (если поведение - не объект, то что же объект?), появляется и другой: а каково тогда место поведения пассивного субъекта в структуре гражданского правоотношения? Ответы на оба этих вопроса М.М. Агарков дает всего одной, но ставшей почти что легендарной, фразой: "Во избежание путаницы лучше было бы рационализировать терминологию и считать объектом права то, на что направлено поведение обязанного лица прежде всего вещь ...поведение же обязанного лица, характеризуемое теми или иными признаками (передача вещи, уплата денег, производство определенной работы, воздержание от посягательства на вещь, воздержание от издания чужого литературного произведения и т.д.), называть содержанием правоотношения. При этом необходимо обратить внимание на то, что содержание правоотношения характеризует не только то, что должен (или не должен) делать пассивный субъект, но и то, что может требовать активный субъект".

Пытаясь выявить общий, присущий всем объектам прав, юридический признак, М.М. Агарков приходит к следующему выводу: "Может быть, было бы правильно считать объектами в гражданском праве лишь то, в отношении чего возможны акты распоряжения". Этим выводом и объясняются, в конечном счете, установленные ученым границы понятия объекта права: в них попадают, прежде всего - вещи, затем - результаты творческой деятельности, выраженные в объективной форме, и права. Все иные блага, к коим относятся в том числе и действия, в круг объектов попасть не могут, ибо распоряжение таковыми невозможно, а кроме того, они столь разнообразны, что не имеют общего гражданско-правового значения. Иными словами, действия не являются объектом, хотя они и выполняют одну из функций объекта правоотношения: они служат "...лишь для характеристики и определения содержания обязанности должника в данном обязательстве (или в данном виде обязательств). Например, артист балета обязался исполнить в концерте танец чечетку. Этот танец определяет содержание данной обязанности должника, но он не имеет никакого общего значения в гражданских правоотношениях и не может дать материала для построения о нем общей теории". В данном случае поведение должника (танец) ценно само по себе и не может быть отделено от самого должника. Должник не может распорядиться ни своим поведением, ни своей способностью к таковому. Таким образом, заключает М.М. Агарков, взгляд на объект права именно как на то, на что направлено поведение должника, позволил бы создать единую юридическую теорию объектов.

1.2. Иначе разрабатывает проблему объекта И.Б. Новицкий*(8).

Основой для его изысканий служат (по крайней мере, по собственным заверениям Ивана Борисовича), уже не взгляды буржуазных цивилистов, а новейшая советская литература по теории правоотношений. Это - работы М.М. Агаркова, Н.Г. Александрова, О.С. Иоффе, классический учебник гражданского права 1944 г. и не менее известный учебник по теории права 1949 г. под ред. А.И. Денисова. Изложив содержательную сторону взглядов, высказанных в этих источниках, проф. Новицкий формулирует свою задачу в виде четырех вопросов; ответы на первые два из них и дадут теорию объектов правоотношения: "1) является ли объект одним из элементов правоотношения; 2) что является объектом правоотношений, именуемых вещными, и что является объектом правоотношений обязательственных...". Первый вопрос у М.М. Агаркова, по большому счету, не рассматривается. Однако, структура изложения им материала позволяет понять, что в этом вопросе воззрения авторитетов совпадают: оба они рассматривают объект в качестве элемента правоотношения, а не его предпосылки. Тут спора нет. Но разбирая второй вопрос И.Б. Новицкий приходит к принципиально иному выводу: "объектом обязательства является действие, совершения которого (или воздержания от которого) имеет право кредитор требовать от должника". Как же этот вывод был получен?

И.Б. Новицкий, подобно М.М. Агаркову, согласен с тем, что вещь - "...это - всего чаще встречающийся и наиболее понятный объект", по крайней мере, в вещных правоотношениях. Защищать этот взгляд ученому приходится только от О.С. Иоффе, который, по его представлению, смешивает понятие об объекте правоотношений с понятием объекта правового воздействия (регулирования)*(9). И тут никаких пререканий пока не видно. Но вот в вопросе о юридическом значении и месте действия в правоотношении взгляды ученых кардинально расходятся: если по Агаркову действия - не объект, а содержание правоотношения, то по Новицкому действия, по крайней мере, те из них, что совершаются во исполнение должником своей обязанности - объект правоотношения, на практике встречающийся ничуть не реже, чем вещь. Аргумент М.М. Агаркова - о том, что при таком подходе придется признать объектом права и личность должника - проф. Новицкий считает не соответствующим действительности: "...человеческое поведение и человеческая личность не одно и то же. Только благодаря этому в социалистическом гражданском праве возможно такое положение, что признается законным, имеющим юридическую силу правоотношение, по которому одно лицо имеет право требовать от другого определенного поведения, определенных действий. ...Право одного лица требовать от другого лица совершения определенных действий отнюдь не означает, что это другое лицо превращается в объект права"*(10). Со временем именно этот, - сформулированный И.Б. Новицким, - взгляд по вопросам содержания и объекта правоотношения получил широкое признание в литературе (особенно в учебной) и на сегодняшний день может считаться господствующим.

1.3. Таким образом, проф. Новицкий раскритиковал оба тезиса проф. Агаркова, выдвинутые им в подкрепление теории "объекта - вещи": (1) указал путь преодоления смешения объектов правоотношения и его содержания и (2) сформулировал содержательно иной философский тезис о соотношении личности и ее действий. То есть, никакой иной реальности, которая могла бы претендовать на роль объекта, кроме уже известных вещей и действий, он не нашел; он всего лишь иным образом квалифицировал эти субстанции и иначе распределил их в рамках системы, именуемой "правоотношение". Зачем же понадобилась критика?

Ответ на этот вопрос должен быть следующим: полемика была затеяна ради того, чтобы оправдать другой философский же постулат, которого придерживался Иван Борисович: не бывает правоотношений без объекта. "Правоотношение всегда имеет место ...по поводу чего-то такого, что соответствует интересу управомоченного лица и на что направлено его право. ...Безобъектное право - категория не жизненная, не реальная. ...Если из правоотношения исключить объект, в качестве того элемента, который определяет, к чему же относится право данного субъекта, на что направлены права, и обязанности лиц, участвующих в правоотношении, то все понятие правоотношения утрачивает реальный конкретный характер"*(11).

Итак, оба ученых:

1) определяют объект правоотношения как повода к возникновению законного интереса, облеченного в форму правоотношения, или как субстанции, на которую направлено правоотношение;

2) признают, что функция объекта фактического отношения - удовлетворение интереса его участника, а функция объекта правового отношения - конкретизация (индивидуализация) этого правоотношения;

3) согласны с тем, что иногда такая конкретизация достигается посредством характеристики только вещи (блага), иногда - только действия, иногда - и блага и действия.

При этом, они расходятся во мнениях:

1) о допустимости признания действий лица объектом правоотношения без признания объектом самого действующего лица (И.Б. Новицкий - "за", М.М. Агарков - "против"), т.е. в философском вопросе о соотношении личности с ее проявлениями во вне, а также -

2) о возможности существования правоотношения без объекта, т.е. в вопросе о понятии правоотношения: является ли оно простым идеальным слепком с отношения материального (фактического), всегда имеющего объект (И.Б. Новицкий), или же оно являет собой относительно самостоятельное явление идеальной природы (М.М. Агарков), т.е., опять же в вопросе философского порядка.

Отсюда - сами собою разумеющиеся юридические расхождения в вопросах:

1) о возможности конкретизации правоотношений способом иным, чем характеристика его объекта (М.М. Агарков, допускающий существование безобъектных правоотношений, вынужден допустить и эту возможность, а И.Б. Новицкий, напротив, допустить ее никак не может, иначе потеряется функция объекта) и

2) о квалификации действия в правоотношении: составляет ли оно его объект, в то время, как его содержанием являются субъективные права и юридические обязанности (И.Б. Новицкий), или же оно и есть само содержание правоотношения (М.М. Агарков).