Подход еспч к рассмотрению дела

ЕСПЧ пришел к чрезвычайно интересным выводам:

Во-первых, суд распространил период расчета убытков до 30.11.2002, когда у заявителя должен был истечь срок аренды кинотеатра. Такое заключение было сделано, несмотря на то что в Греции продолжались споры относительно прав собственности на участок земли, на котором находился кинотеатр (Iatridis v. Greece, II, 36, 37). То есть убытки взыскивались не ретроспективно, а перспективно.

Во-вторых, суд отметил, что взысканию подлежат убытки только в связи с утратой доходов от продажи билетов и рекламы. При этом специально отмечалось, что у заявителя существовал самостоятельный бизнес, связанный с организацией рекламы, и заявитель декларировал доходы от этого бизнеса для налоговых целей. Требование о взыскании убытков от утраты оборудования было отклонено, поскольку в отношении него еще не были исчерпаны все внутригосударственные средства правовой зашиты. Во взыскании убытка в связи с утратой доходов от деятельности бара также отказано. Аргументация: указанный бизнес осуществлял не заявитель, а его дочь.

В-третьих, суд признал единственно применимой в данных обстоятельствах методику, предложенную правительством, поскольку она основывалась на конкретной финансовой информации (налоговой отчетности заявителя):

«В отношении убытков, вызванных потерей доходов от продажи билетов, Суд берет в расчет период 11 лет (1989–1999) и задекларированный чистый доход за 1988 год (566 069 драхм), который, согласно налоговой отчетности за указанный год, был наибольшим за пятилетний период, предшествовавший изъятию имущества. Как предлагает Правительство, Суд увеличивает эту цифру на 10% в год (для отражения любого разумно предсказуемого увеличения доходов за данный период) и корректирует ее на средний годовой индекс потребительских цен; наконец, Суд уменьшает полученную цифру на 20% в качестве корректировки на неуплаченные налоговые платежи» (Iatridis v. Greece, II, 42). Такой же подход был применен и для расчета убытков в связи с утратой доходов от рекламы и расчета убытков за период с 2000 по 2002 г. (Iatridis v. Greece, II, 43, 45). Итоговая суммы взысканных убытков составила 21 791 578 драхм.

Изложенное дело примечательно еще и тем, что оно рассматривалось в отношении государства, принадлежащего к континентальной системе права. Более того, некоторые исследователи относят Грецию к той же правовой семье, к которой принадлежит и Россия. Таким образом, применительно к обсуждаемому вопросу вряд ли можно ссылаться на некие национально-правовые особенности Греции, нашедшие отражение в решении ЕСПЧ. Правовые подходы, использованные в решении, несомненно представляют интерес для российского права и правоприменительной практики.

Практика российских арбитражных судов

На рассмотрении Высшего Арбитражного Суда РФ находилось весьма похожее дело. Речь идет об определении ВАС РФ от 29.11.2007 № 14964/07.

- Индивидуальный предприниматель Н. подала иск в Арбитражный суд Иркутской области к Иркутской области в лице Департамента финансов, администрации области о взыскании 1 437 294 руб. убытков, причиненных незаконным приостановлением лицензии на турагентскую деятельность. Убытки включали: 161 363 руб. реального ущерба, 1 175 931 руб. упущенной выгоды и 100 тыс. руб. морального вреда (с учетом уточнений). Решением арбитражного суда от 28.04.2007, оставленным без изменения постановлением Четвертого арбитражного апелляционного суда от 25.07.2007, предпринимателю Н. отказано в удовлетворении иска.

Отказывая в удовлетворении иска в части взыскания убытков, причиненных неправомерным приостановлением действия лицензии, суды первой и апелляционной инстанций руководствовались ст. 15, 1082 Гражданского кодекса РФ и исходили из недоказанности данного требования по размеру. Вследствие недоказанности возникновения по вине ответчика у истца убытков в заявленной к взысканию сумме суды отказали в удовлетворении требования о взыскании морального вреда. ФАС Восточно-Сибирского округа постановлением от 10.09.2007 оставил акты нижестоящих судов без изменения.

Заявитель просил о пересмотре вынесенных судебных актов в порядке надзора. Предприниматель Н. ссылалась на необоснованность выводов судов о недоказанности размеров причиненного ущерба и наличия морального вреда, на неправильное толкование и применение норм материального и процессуального права. Судьи ВАС РФ не нашли оснований для пересмотра состоявшихся судебных актов в порядке надзора. При рассмотрении вопроса об упущенной выгоде суд отметил, что она рассчитывалась истцом исходя из «среднегодового дохода истца, исчисленного с учетом доходов, полученных в 2001 и 2002 гг., согласно представленным в налоговый орган в соответствующие периоды декларациям по налогу на доходы физических лиц и увеличенного с учетом сводного индекса потребительских цен по Иркутской области за июнь 2006 г. к январю 2003 г., равного 137,46%».

Данная методика очень схожа с той, которую использовал ЕСПЧ по изложенному выше делу. Процитируем вывод, к которому пришли три судьи ВАС РФ в отношении взыскания упущенной выгоды: «Поскольку при определении размера упущенной выгоды действует принцип реальности доходов, которые потерпевший рассчитывает получить при обычных условиях гражданского оборота, представленный им расчет обоснованно отклонен судами как вероятностный».

Понимание принципа реальности доходов в арбитражной практике

Камнем преткновения для надзорной инстанции в данном случае стал так называемый принцип реальности доходов. Он также упоминается в постановлении ФАС Восточно-Сибирского округа от 16.10.2008 № А33-16716/07-Ф02- 4531/08.

- Толкование названного принципа можно обнаружить в постановлении ФАС Волго-Вятского округа от 22.08.2008 по делу № А43-25957/2007-17-662: «При определении размера упущенной выгоды существенное значение имеет определение достоверности (реальности) тех доходов, которые потерпевшее лицо предполагало получить при обычных условиях гражданского оборота, и неизбежность получения дохода в заявленном размере». Вызывает недоумение ссылка на неизбежность получения дохода применительно к установлению размера упущенной выгоды. Вероятно, суд относил ссылку на неизбежность к такому элементу доказывания убытков, как установление причинно-следственной связи между неправомерным действием и возникшими убытками.

- ФАС Поволжского округа (постановление от 06.05.2008 по делу № А65-17725/07-СГ2-55) дал, на наш взгляд, более понятное толкование принципа реальности доходов: «при определении размера упущенной выгоды (доходов) должны, прежде всего, оцениваться доказательства, подтверждающие получение дохода потерпевшим от использования поврежденной вещи за предшествующий период, поскольку при определении размера упущенной выгоды действует принцип реальности доходов, которые лицо рассчитывало получить при обычных условиях экономического оборота». Иными словами, кассационный суд предложил ретроспективно оценивать относящиеся к делу доходы истца. Такой подход представляется разумным.

Регулированию взыскания упущенной выгоды в России посвящен п. 2 ст. 15 ГК РФ. Под упущенной выгодой понимаются неполученные доходы, которые лицо получило бы при обычных условиях гражданского оборота, если бы его право не было нарушено. В плане лингвистического толкования данного определения отметим, что законодатель употребляет оборот «получило бы», а не «должно было бы получить» или иное схожее по смыслу выражение. Тогда потребовалась бы большая детерминированность причинно-следственных связей между нарушением права и наступившими убытками.

Причины обращения судей к принципу реальности доходов

Критически проецируя законодательное определение упущенной выгоды на упомянутые акты арбитражных судов, можно сделать следующий вывод. Законодатель определенным образом описал механизм расчета упущенной выгоды. По ряду причин судьи ввели в этот механизм такой элемент, как необходимость установления реальности доходов или, точнее, реальности получения неполученных доходов. Очевидно, данное требование внутренне противоречиво. Но оно отражает сложившуюся правоприменительную практику.

Рассмотрим причины, побуждающие судей обращаться к принципу реальности доходов. Вероятно, основная причина по-прежнему господствующая в юридической теории и юридическом профессиональном сознании, зачастую превратно понятая, материалистическая философская концепция. Действительно только то, что осязаемо, реально, неизбежно и т. д. Даже если речь идет о неких идеальных или порождаемых нашим сознанием явлениях, в данном случае о неполученных доходах. Кроме того, возможно, что в одном умственном действии происходит смешение таких юридических категорий, как собственно установление факта причинения убытков, определение его размера и выявление причинно-следственной связи между неправомерным поведением и причиненными убытками. Упоминавшаяся ранее «неизбежность получения дохода» имеет отношение скорее к установлению причинных связей, но не самого факта.

Нужно сказать и о доминирующих в правосознании российских судей (и не только арбитражных судов) крайней осторожности и консерватизме в вопросах рассмотрения исков о взыскании убытков. В некоторой степени это объяснимо господствующим в юридическом профессиональном сознании понимании, что упущенную выгоду устанавливать и рассчитывать очень сложно⁸. Складывается впечатление, что судьи руководствуются принципом не реальности доходов, а «лучше меньше или ничего». При таком подходе нет смысла даже ставить вопрос о воспитательной функции взыскания убытков. Фактически не реализуется даже компенсаторная функция этого юридического института. Его превратно понятое материалистическое понимание не позволяет создать «идеальную» модель той воображаемой ситуации, в которой находилась бы потерпевшая сторона, если бы ее право не было нарушено.

Предложения автора

В распоряжении российского правоприменителя не так много средств для понимания того, что собой представляют убытки вообще и такая их специфическая разновидность, как упущенная выгода. В подобной ситуации, по нашему мнению, разумно обратиться к практике ЕСПЧ. Даже с учетом того обстоятельства, что ЕСПЧ и российский правоприменитель оперируют различными категориями: в первом случае это «справедливая компенсация», во втором убытки. Высший Арбитражный Суд РФ должен принципиально изменить существующую юридическую политику в отношении взыскания упущенной выгоды и мог бы рекомендовать судьям руководствоваться если не презумпцией наличия упущенной выгоды при нарушении договорных или внедоговорных обязательств, причинении убытков действиями государственных органов, то хотя бы менее консервативным подходом к установлению и расчету упущенной выгоды.

На наш взгляд, целесообразно, чтобы ВАС РФ рекомендовал нижестоящим судам для применения какое-либо определение категории «реальность убытков». Например, оно могло бы опираться на правовую позицию, изложенную в постановлении ФАС Поволжского округа от 06.05.2008 по делу № А65-17725/07-СГ2-55. Между тем в отсутствие достаточной правоприменительной практики по вопросу взыскания упущенной выгоды вряд ли обоснованно вносить какие-либо законодательные изменения. Думается, указанные выше меры способны не только усилить договорную дисциплину, но и конкретизировать общий институт юридической ответственности в стране.

¹ В результате использования СПС «Консультант Плюс» считаем целесообразным указать следующие статьи по данному вопросу, опубликованные в юридических журналах: Султанов А. Р. О применении судами постановлений Европейского суда по правам человека // Российский судья. 2008. № 9; Он же. Влияние на право России Конвенции о защите прав человека и основных свобод и прецедентов Европейского суда по правам человека // Журнал российского права. 2007. № 12; Анишина В. И. Проблемы применения российскими судами решений Европейского суда по правам человека // Международное публичное и частное право. 2008. № 2; Она же. Влияние решений Европейского суда по правам человека на российское правосудие // Международное публичное и частное право. 2007. № 1. ² Информационное письмо ВАС РФ от 20.12.99 № С1-7/СМП-1341 «Об основных положениях, применяемых Европейским судом по правам человека при защите имущественных прав и права на правосудие»; Анишина В. И. Проблемы применения российскими судами решений Европейского суда по правам человека // Международное публичное и частное право. 2008. № 2. ³ Определения ВАС РФ от 14.10.2008 № 4588/08, от 10.11.2008 № 10509/08; постановления ФАС Центрального округа от 05.10.2007 по делу № А14-2509/2007/126/19, от 29.05.2008 по делу № А23-57/08А-11-3 (позиция ЕСПЧ о недопустимости при рассмотрении спора чрезмерных правовых или практических преград означает неправомерность отказа заявителю в осуществлении его субъективного права на судебную защиту по формальным обстоятельствам); Девятого арбитражного апелляционного суда от 26.01.2009 № 09АП-16439/2008, от 12.12.2008 № 09АП-13996/2008. ⁴ Статья 41. Справедливая компенсация. Если Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствия этого нарушения, Суд в случае необходимости присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне (перевод на русский язык приводится по: Де Сальвиа М. Прецеденты Европейского Суда по правам человека. Руководящие принципы судебной практики, относящейся к Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод. Судебная практика с 1960 по 2002 г. // СПб.: Юридический центр Пресс, 2004. С. 902). ⁵ Автору не удалось найти русский перевод указанного дополнительного решения, равно как и русский перевод основного решения от 25.03.99 по тому же делу. Для написания статьи использовался английский текст обоих решений, который доступен на сайте ЕСПЧ: http://cmiskp.echr.coe.int (основное решение по этому делу обозначается цифрой I, дополнительное – II). ⁶ В 1950-е гг. между указанными лицами и государством возник спор относительно прав собственности на участок земли, на котором располагался кинотеатр. Спор продолжался вплоть до 1997 г. (Iatridis v. Greece, I, 16). ⁷ Несмотря на то что разрешение спора по поводу прав аренды заявителя на кинотеатр представляет сравнительно-правовой интерес, к основной теме статьи это имеет лишь косвенное отношение. ⁸ Дегтярев С. Л. Возмещение убытков в гражданском и арбитражном процессе: Учебно-практ. пособие. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Волтерс Клувер, 2003. С. 208; Белов В. А. Гражданское право: Общая и Особенная части: Учебник. М.: АО «Центр ЮрИнфоР», 2003. С. 877–878.

ОБОБЩЕНИЕ ПРАКТИКИ

Применение законодательства о землепользовании

Балашова Наталья Сергеевна  Судья Арбитражного суда Ивановской области

В условиях экономического кризиса финансовая активность субъектов предпринимательской деятельности снижается. Однако число споров, вызванных несвоевременной оплатой использования земельных участков и последствиями таковой, будет неуклонно расти. В связи с этим проблемы, возникающие при рассмотрении указанной категории дел, и способы их разрешения не утратят своей актуальности.

Обязанность вносить арендную плату за использование ранее предоставленного в аренду земельного участка, на котором расположен объект недвижимости, возникает с даты государственной регистрации перехода права на указанный объект. Причем независимо от наличия оформленного в установленном порядке договора аренды между покупателем недвижимости и собственником земельного участка.

- Арбитражный суд удовлетворил исковые требования администрации о взыскании задолженности по арендной плате за пользование предпринимателем земельным участком при отсутствии заключенного сторонами договора аренды. Суд установил, что первый собственник принадлежащего ответчику недвижимого имущества пользовался земельным участком, занятым этой недвижимостью, на основании договора аренды. Последующие собственники объектов недвижимости (в том числе и предприниматель - ответчик по делу) не оформили права на спорный земельный участок в установленном законом порядке.

При взыскании задолженности суд руководствовался ст. 552 ГК РФ, п. 1 ст. 35 Земельного кодекса РФ, а также п. 14 Постановления Пленума ВАС РФ от 24.03.2005 № 11 «О некоторых вопросах, связанных с применением земельного законодательства». Согласно данному пункту, покупатель здания, строения, сооружения, находящихся на земельном участке, принадлежащем продавцу на праве аренды, с момента регистрации перехода права собственности на такую недвижимость приобретает право пользования земельным участком, занятым зданием, строением, сооружением и необходимым для их использования на праве аренды, независимо от того, оформлен ли в установленном порядке договор аренды между покупателем недвижимости и собственником земельного участка. Постановлениями апелляционной и кассационной инстанций решение суда оставлено в силе (дело № А17-591/2007).