из электронной библиотеки / 485452197026461.pdf

больше усилившемся во второй половине XIX – начале XX вв. под воздействием изменений в социально-экономической жизни страны. Развитие капиталистических экономических отношений, национальное реформирование товарно-денежной системы способствовало нивелированию границ этнической замкнутости, смешению многих бытовых особенностей двух славянских народов.

Как отмечал в 60-е годы XIX в. Г. Ткачев, исследователь этнографии Богучарского уезда, «…великороссы и малороссы, живя столько времени рядом, имея общие интересы и начальство, сталкиваясь постоянно в торговле и разных общественных и частных делах, естественно, не могли не позаимствовать друг у друга некоторых черт не только внешних, но и внутренних».

К внешним чертам большинство исследователей относит изменение украинских фамилий, замену национальной одежды городским костюмом, распространение русских песен, включением в разговорную практику русских слов и оборотов, к внутренним – утрату украинских обрядовых традиций и по большому счету национального (этнического) самосознания.

Можно сказать, что русификация носила ярко выраженный малороссийский характер, поскольку наряду с кардинальными изменениями остался диалектический характер их закрепления: «осталась песня, свадебный обряд…щедривка, посивания, кутя на сочельник, жаренее порося на пасху…».

Закрепление осталось и в официальном государственном языке – в топонимических наименованиях и назывании потомков переселенцев «хохлами» или «москалями», «кацапами», а в Обоянском уезде – «лаптерями» (от «лапоть»). «Русский»/«украинец», «великоросс»/»малоросс» не закрепилось и в самоназвании, в качестве которого чаще всего встречалось «перевертень», «перевертыш» в отношении населения, изменившего вследствие длительного совместного проживания, общности исторических судеб или социальноэкономического развития этническую ориентацию.

Большей, нежели остальные формы жизнеустройства, подверглась интеграции в регионе традиционно-бытовая культура двух народов, создаваемая под влиянием как социально-экономических, так и природногеографических факторов. В числе наиболее изменяемых категорий оказались обряды, жилище, одежда. Избирая в качестве иллюстративного примера последнее, закономерно, с нашей точки зрения, более детальное освещение исследуемого предмета – художественно-образного содержания русского народного костюма.

Явление русского народного костюма заслуживает отдельного исследования в рамках изучения русской народной художественной культуры. Костюм занимает уникальное место в ряду видов художественной деятельности уже как форма исключительного синтеза видов художественного творчества (декоративно-прикладного искусства, ювелирного дела, художественной обработки материалов и т.д.), удивительно высокой художественности и многовариантности, не имеющей аналогов в мире.

311

Традиционная одежда русского человека отразила изменения этнические (соседство славянских и неславянских народов), социально-экономические (развитие хлопчатобумажной промышленности и отходничество – работа крестьян в городах – и как следствие унификация костюма), и вместе с тем показала феноменальную живучесть этнографических реликтов, обусловленную натуральным характером хозяйственной деятельности ее создателя.

В зависимости от доминирующего критерия разграничения возможны различные классификации костюмных ансамблей русского народа. Так, согласно региональному компоненту выделяют южнорусский поневный и северорусский сарафанный комплексы, местные разновидности региональных комплексов; в зависимости от возрастных и половых особенностей – мужской, женский и детский различных возрастов; в отношении социально-бытового использования – сезонные; повседневные, праздничные, обрядовые (свадебные, погребальные, траурные); нательные, горничные, верхние. Костюм характеризовал также степень зажиточности владельца и его сословную принадлежность.

Из огромного разнообразия женской русской народной одежды выделяют два основных типа – южнорусский и северорусский. В южнорусский поневный комплекс входили: богато вышитая рубаха, клетчатая понева – набедренная одежда в виде юбки, пояса, передника («запан»), а также наплечная одежда типа укороченной рубахи («навершник»); дополнения и украшения, кичкообразный головной убор («сорока»), заменявшийся платками, обувь.

Понева («понька», «понява») шилась из клетчатой шерстяной домотканой холстины черного, темно-синего, реже красного цвета; встречались и красные поневы в поперечную полоску. Символика поневы заключалась в обозначении вступления носившей ее во взрослую жизнь. В зависимости от способа соединения полотнищ ткани разделяют поневы «распашные» и поневы «глухие».

Самые древние распашные поневы были короткими: до колена или чуть длиннее – их подвязывали низко под животом и носили с «подтыком» (одну или обе полы затыкали за пояс так, чтобы сзади получился своеобразный залом («кулек»). При этом на виду оказывались богато декорированный подол рубахи и внутренняя, специально украшенная сторона поневы. «Глухие» поневы обычно доходили до щиколоток либо до земли.

К типам распашных поневных комплексов относят:

поневу – «растополку» – самую раннюю форму распашной поневы. Она состояла из трех несшитых полотнищ (одно спереди и два сзади), стянутых на шнуре в пышные складки. Другой вид распашной поневы — «разнополка» («колышка», «снованка») – характеризовалась асимметрией прикрепляемых поясом к талии полотнищ: длинное сзади, короткое — с правого бока.

«простую» распашную поневу – представляла собой прямоугольник из трех сшитых полотнищ со вздержкой у пояса. Позднее между основными полотнищами распашных понев стали вшивать «бедро» – кумачовые вставки,

312

доходившие до пояса или половины полотнища. По подолу и швам распашных понев располагалась кайма, бисер, кружево, ленты, тесьма.

К «глухим» поневам относят:

 поневу «с прошвой» (XVIII в.) – несколько клетчатых полотенец и одно одноцветное («прошва»), располагавшееся спереди или сбоку. Ее носили с подтыком у прошвы. «В растычку», т.е. распустив поневу, ходили только в церковь или в город.

 поневу «без прошвы» в виде юбки.

К смешанному типу относится особый вид поневы – «плахта» – два полотнища плотной ткани в мелкую клетку одной или разной длины (90 см и 2 по 30 см), сшитые на половину своей длины (шов располагался сзади, а один конец затыкался под поясом на правом боку).

Поневы также украшались декором, более всего у молодых девушек (полоски ткани, ленты, бубенчики). В Воронежской губернии по качеству материала и богатству отделки поневы подразделялись на семь степеней нарядности. Праздничные поневы иногда весили 5-6 кг.

По степени яркости и качеству украшений в Рязанской губернии поневы называли «добрыми», «хожалыми» («ходильными»), «посвятными» и «последними». По доминированию синего цвета их именовали «синятками», а с браным узором – «краснятками». В композиции поневного комплекса

преобладал принцип симметрии, наличие двух согласованных центров средоточия декора: наверху (головной убор и плечевой пояс) и внизу (подол поневы, рубахи и низ передника). Овальный силуэт южнорусского поневного комплекса строился из горизонтальности расположения декора, намеренного сокрытия талии.

На юге России поверх рубахи, поневы и передника по праздникам крестьянки надевали туникообразную наплечную одежду «нагрудник», напоминающий укороченную рубаху. Они различались формой выреза горловины, наличием или отсутствием рукавов, материалом, декором, а также региональными названиями: «шушпан», «насов», «сукман», «коротай». Наряду с туникообразными «навершниками» встречались и распашные, на лямках –

«бастроги». Для декора «нагрудников» характерно сочетание горизонтальных и вертикальных полос отделки, контрастирующих по цвету с фоном.

Северно-русский сарафанный комплекс составляла рубаха, сарафан, пояс,

душегрея, кокошник, украшения и дополнения, обувь. В сарафанном комплексе центр композиционной связи всех элементов костюма приходился на его верхнюю часть – головной убор и плечевой пояс. Комплекс с сарафаном бытовал в центре, в районах Поволжья, Урала, Сибири, а также в некоторых южных и западных губерниях России.

Сарафан – длинная горничная одежда на широких плечиках (с рукавами или без рукавов) или на лямках. В зависимости от материала, кроя или места бытовании он назывался «саяном», «ферязью», «сукманом», «шубкой», «костоланом», «атласником», «кумачником» и др. В зажиточных семьях праздничные сарафаны шили из парчи, шелка, бархата; наряды невест – из

313

белой ткани с золотым шитьем. Все сарафаны отличались вертикальным кроем, что особенно подчеркивало женскую фигуру.

По покрою сарафаны делили на три основных типа:

косоклинный сарафан («глухарь», «горбун», «костолан» и проч.) – перегнутое пополам полотнище с прорезью для головы, соединенное дополнительными клиньями по бокам (пришитые со спины длинные узкие фальшивые рукава, затыкали за пояс или связывали узлом на спине)

распашной – два прямых полотнища, соединенные боковыми клиньями на подкладке или стеганые. Украшения – пуговицы, ленты, позумент.

прямой (круглый, московский) – несколько цельных прямых полотнищ – «точей», одинаковой длины, или два длинными впереди и три коротких (до пояса) сзади; сарафан с передком или грудкой, густо сосборенных у верхнего края и прикрытых прямой обшивкой с лямками.

Сарафанами городского типа были сарафаны с лифом (юбка, пришитая к лифу). К концу XIX и началу ХХ веков женские комплексы заменяются сначала сарафанами переходного типа сарафан – юбка (сарафан на длинных лямках), а позже городской «парочкой» – пышной юбкой с приталенной кофтой, сшитые из одной яркой ситцевой ткани.

Важной составной частью северорусского сарафанного комплекса была наплечная одежда «душегрея» – род короткого сарафана с рукавами («холодник») или без рукавов («обжим»). Наряду с ней бытовала и совсем коротенькая безрукавка на лямках («перышки», «боры», «епанечка») с трубчатыми складками на спине. Они украшались богатым декором, шились из дорогих тканей и подбивались ватой.

Поневный и сарафанный комплексы зачастую дополнялись отдельными элементами одежды: передниками и нагрудниками. Их многофункциональность заключалась в предохранении одежды от загрязнения, дополнительном украшении праздничного наряда, придании женскому костюму законченного вида. Орнамент передников уплотнялся от верхней части к подолу. Самая широкая его полоса располагалась у края.

По конструкции выделяли несколько типов передников:

туникообразные передники с рукавами и без рукавов – шили из цельного полотнища холста, перегнутого на плечах. На сгибе делали вырез горловины, на спинке по середине полотнища – разрез от подола до талии, а на уровне лопаток прорезали квадратное «оконышко». По бокам внизу иногда вставляли клинья.

передник на кокетке, в котором перегнутое полотнище спереди было коротким. К нему пришивали в сборку два сшитых полотнища.

высокий передник, состоявший из двух или трех прямых полотнищ, собранных у верхнего края под обшивку, укрепляли на шее и плечах при помощи тесемок. Его носили как с поневой, так и с сарафаном. В ряде мест бытовал короткий прямой передник, укрепляемый на талии.

Основой русского женского костюмного комплекса считают рубаху. Рубаха имела длину до 135 см. и отличалась контрастным сочетанием белого льняного или конопляного холста и орнамента натуральных цветов (красного, черного,

314

синего, желтого, зеленого). Девушки некоторых южных губерний до конца XIX века летом ходили лишь в подпоясанных рубахах, иногда надевая на них юбки или передники («занавески»).

Рубахи также были повседневными и праздничными (первая украшалась неширокой тканой полоской только впереди, вторая – на всех четырех полотнищах в несколько сантиметров шириной). Приданое девушки составляло не менее 10, а у богатых – до 30 и 50 (вышитых) рубах.

Рубахи различались по покрою и характеру распространения. Наиболее частотными в использовании были рубахи с «паликами» – с плечевыми вставками, собираемыми у ворота в мелкие сборки. «Палики» могли быть прямыми и косыми (в виде трапеции). Первый тип чаще всего включался в сарафанный комплекс, второй – только в поневный. Региональными разновидностями рубах были туникообразная рубаха и рубаха на кокетке,

распространенные в Поволжье в сарафанном комплексе и в юбочных комплексах казачек.

Трудовые рубахи, используемые в трудовой деятельности, носились с большим напуском под узким ярким поясом (подтыкался платок или полотенце) и отличались богато украшенными подолами, их одевали во время работы, содержание которой и обусловливало наименование одежды – «покосные», «сенокосные», «пожнивные», «жальные». Наряд дополнялся передником либо юбкой. Праздничные рубахи отличались наличием очень длинных рукавов (до 100 см.), с локтевыми «окошечками» и сбором у запястья. Во время торжеств они распускались и использовались в ритуальном назначении. Такие свадебные рубахи именовались в Олонецкой и Архангельской губерниях «убивальницами», «плакальнями» или «махавками».

Намного позднее появились праздничные рубахи с широкими прямыми рукавами, собранными внизу на узкую обшивку или более широкий манжет (на юге – «брызжи» или «отрезные манчеты травчатые» – широкие оборки из лент с цветочным орнаментом и проложенным вокруг кисти черным шнурочком с блестками; на севере – кисея, шелковая ткань).

По покрою различали рубахи с воротом (невысокая обшивка полоской ткани, воротник стойка в 3-4 см., с отложным и накладным воротником – «козырь», «поддушник») и без него (вырез до середины груди и обязательное украшение шеи).

Яркие, украшенные вытканными и вышитыми узорами рубахи носили молодые женщины и девушки, совсем скромно украшались рубахи девочек и старух.

Крестьянский костюм в центральной России был близок к северному, хотя в ряде мест встречались костюмы с чертами южнорусского комплекса. Небольшая часть крестьянок южных губерний носила костюм, включавший рубаху с однотонной или полосатой юбкой, кокошником или колпаком (костюм однодворок), а казачки Нижнего и Среднего Дона носили костюм «с кубельком» – платьем типа татарского камзола, надеваемым на длинную туникообразную рубаху с широкими рукавами. В костюм с кубельком также входили серебряный или бархатный пояс «тартаур», парчовый повойник (либо

315

рогатая кичка или расшитый колпак), расшитые татарские сапоги или туфли, украшения, дополнения и штаны, наличие которых свидетельствует о сильном влиянии на одежду казачек культуры их восточных соседей. На рубеже XIX и XX вв. по всей территории России распространилась «парочка» – комплекс из юбки и кофты (или цельного платья), сшитый из фабричной ситцевой ткани. Парочка дополнялась платком, завязанным под подбородком. Деревенские модницы к парочке надевали белые чулки и красные козловые ботинки на резинках («полсапожки»).

Мужской костюм русских крестьян отличался однотипностью и состоял из рубахи, пояса, портов, верхнего и нижнего кафтанов, головного убора и обуви – лаптей или сапог. Общая основа народных мужских костюмов проявилась в традиционном материале, крое, силуэте, орнаментике, символике цвета, способах носить и комплектовать детали костюма.

Центральную часть мужского русского костюма, безусловно, составляла рубаха. Мужские льняные или конопляные рубахи украшались по подолу, вороту, оплечьям и рукавам полосами красноузорного тканья или вышивки. Праздничные рубахи изготавливались из отбеленного тонкого полотна, а будничные — из более грубой неотбеленной домоткани, а также из пестряди или крашенины. Основным типом рубахи была туникообразная рубаха – прямое перегнутое пополам полотнище с прорезью горловины и пришиваемыми бочками и рукавами по прямой до колен. В районе подмышек вшивали «ластовицы» – квадратные куски ткани обычно другого, нежели рубаха, цвета. Но наиболее популярным типом мужской рубахи была «косоворотка» – с разрезом на левой стороне груди. Позже появляются более короткие рубахи с воротниками-стойками (вторая половина XIX в.) и манжетами.

Дополнением мужского костюма, составляющим его цельность были неширокие штаны – порты. Будничные штаны шили из грубой холщовой или шерстяной ткани, а праздничные – из высококачественной шерсти черного, серого, синего цветов с продольными набивными узорами.

В XIX в. мужской костюм дополнят жилеты, подчеркивающие зажиточность владельца. В конце XIX в. из города в мужской костюм придет мода на часы, цепочки, брелки, трости, калоши, которые в деревне теряли свое прямое назначение и становились модными «городскими» деталями, имевшими цель повысить престиж их владельца.

Верхняя мужская одежда была различна: «септа», «кошуля», «кожух», кафтан, армяк, зипун и др. При всем разнообразии материала (сукно, холст, мех) неизменным оставался крой: с глубоким запахом и застежкой на левую сторону. По конструкции верхняя одежда была двух типов – халатообразной и приталенной (с клиньями или сборками). Цвет кафтана чаще всего был черного или темно-коричневого цвета на юге; серого – на севере; белого, светло-серого – на юго-востоке и северо-западе. В качестве избираемого цвета обозначались цвета овчины, синий, зеленый и даже красный. Украшался кафтан полосами вышивки, тесьмы, кумача, бархата, кожи, пуговицами и

316

аппликациями по правому краю полы, по воротнику и у карманов. Неотъемлемой частью мужской одежды был пояс.

Детская одежда и покроем, и орнаментом почти полностью дублировала взрослую, но была сшита из более дешевых тканей и отличалась простотой. Детский летний комплекс составляла чаще всего длинная подпоясанная рубаха из льняного или конопляного полотна. Подростки носили длинные рубахи и комплексы из рубахи с сарафаном (или с юбкой), рубахи со штанами.

Особую символику приобретал орнамент костюма и сопровождающие костюмный ансамбль аксессуары.

Огромное значение носило наличие пояса. Пояса делились на плетеные, тканые, витые, металлические; служили частью костюма и исполняли важные функции. Лишить человека пояса, по сути, означало обесчестить его. Не случайно, и сегодня во фразеологизме «распоясался», понимаем выход за нормы социального поведения – поведение несдержанное. Пояс, изначально закрепивший за собой значение мощного оберега, позднее выполняет крайне утилитарное предназначение: поддерживает одежду, придает фигуре стройность. К нему можно привязывать кошелек (калиту), чернильницу, закладывать плеть, нож, ложку. Особо значимым было ношение пояса у мужчин. Парни опоясывались по нижней одежде, а взрослые мужчины – по верхней. Обычно молодые мужчины подпоясывались по талии, а пожилые, чтобы подчеркнуть дородность, — по бедрам. Поясом подчеркивался силуэт мужского костюма в отличие от женского.

Украшением владелицы костюма был нарядный носовой платок (всегда с левой стороны). Непременными составными частями праздничных нарядов девушек и женщин всей России служили всевозможные ушные, височные, шейные украшения, украшения рук и поясов. Все украшения народного костюма обладали обереговым и декоративным назначением.

Разнообразной была обувь, дополнявшая ансамбли одежды: лапти, коты, сапоги, валенки. Лапти различались способами плетения (прямое, косое и смешанное), формой (закрытые, полузакрытые), названием: «рачки», «коверзни», «ходоки», «ступни», «бахилы». Массивные кожаные туфли именовались «котами». Кожаные сапоги различались по типам каблука и голенища: с высокими каблуками и тупыми носами, с высокими голенищами, собранными в мелкие поперечные складки — «морщины». Валяные сапоги – «валенки» – стали русской национальной символикой.

Особое символическое значение имела и верхняя одежда. Так, овчинная шуба считалась древнейшим символом семейного благополучия. Крестьяне шили дешевые овчинные шубы, знать предпочитала собольи, лисьи, беличьи, писцовые, горностаевые. Средневековые шубы шили мехом вовнутрь, снаружи отделывая дорогим сукном, парчой, бархатом. Шубы, не покрытые тканью, кожей наверх, называли «нагольными». Шуба как парадная одежда могла одеваться даже летом. Она становилась мерилом богатства, достатка и особого расположения, особо значимым было дарение шубы «с чьего-либо плеча».

В Белгородской области, как регионе образованном слиянием юговосточной части Курской области и нескольких западных районов

317

Воронежской, оказался распространен весь спектр костюма, сложившегося в России.

Ареал распространения традиционной одежды, четкое разграничение в зональном отношении позволило исследователям соотнести с тремя культурными центрами характерные для них комплексы одежды: преобладание сарафана в Белгородско-Курском; доминирование поневы в БелгородскоВоронежском; распространение кофточно-юбочного комплекса в БелгородскоОскольском (бассейн реки Оскол). Подобное деление, отмечали многие, носило крайне условный характер, поскольку отдельные черты, присущие тому или иному цетру, могли встречаться и в соседнем.

Так, отмечают исследователи, распространение сарафана носило всесословный характер этой одежды. Сарафан распространился не только по всей России, но стал частью повсеместной девичьей одежды и городского костюма и в южнорусском регионе. На Белгородчину сарафаны попали вместе с выходцами из московских и других среднерусских земель, в то время как поневу носили тульские, орловские, рязанские переселенцы.

Общими художественно-символическими особенностями одежды края стала ее соотнесенность не только с общерусской, но с южной культурой. Для последней же были характерны традиционный выбор цвета фона как цвета земли, урожая (черный, красный), символика пахотного поля (располосованность на квадраты); рубахи с «паликами» – плечевыми вставками, также имеющими аграрно-земледельческое символическое наполнение; клетчатая набедренная одежда; «рогатость» и многосоставность головных уборов (символизация плодородия и дородства); украшения в виде лент или яркие тканые вставки; расшивка гарусом сочных, контрастных цветов (Алексеевский, Красненский, Красногвардейский районы); яркий декор ковровой вышивкой (а иногда и черноузорной) растительного орнамента, располагавшегося по подолу, краю рукавов, вороту, оплечьях, разрезу.

Украинское влияние в белгородском костюме сказалось в отдельных деталях одежды, вышивке, украшениях. Интересен в этом отношении цветовой колорит белгородской вышивки, преобладающим цветом которой также становился черный и красный цвета. Вместе с тем, вышивка черной шерстью, распространенная в восточных районах Белгородской области, определяется характерной чертой всей южнорусской культуры как по технике исполнения (набор), так и по мотивам линейно-геометрического орнамента. Традиционными видами орнамента были и растительно-геометрический, и исключительно растительный орнамент, выполненный крестом и счетной гладью. Наиболее частому изображению подходили розы, васильки, гвоздики, вазы с букетами (украинская традиция смешивания растительных и геометрических форм). Подобные заимствования зачастую наблюдались в кофточно-юбочных и сарафанных комплексах.

Отличительными особенностями наделялась центральная часть костюма – рубаха. Преобладающими на территории области были рубахи с прямыми (прямоугольными вставками), южный вариант – косые (трапециевидные) встречались скорее как исключение. Рубаха состояла из кроенного из более

318

тонкого полотна «стана» (верхней части рубахи) и более грубого полотнища «подставы». Основным материалом длительное время была домотканина из конопли («замашка») или льна. Позднее рубаху или только рукава шили из ситца, миткаля, сатина, атласа.

Крой рубахи был туникообразным с пришиваемыми скошенными к запястью рукавами и двумя боковыми полотнищами или с прямыми паликами, пришитыми по утку. И первый, и второй тип могли иметь косой разрез у ворота (стоячего воротника) с застежкой на пуговицу или прямой разрез (чаще по центру), завязываемый в украинской традиции лентой продетой сквозь прорезные петли. Обязательным элементом рубах были ромбообразные или прямоугольные ластовицы из кумача или набивного ситца, вшиваемые в рукав и в боковые полотнища рубахи.

Украинское влияние в рубахе выражалось как в самом крое, так и в художественном оформлении. Стан русских рубах чаще всего кроился из четырех полотнищ (по две спереди и сзади), стан украинских – из трех (швы располагались несимметрично относительно центра). При этом вырез ворота, собираемого на небольшую обшивку (укр. «комир» или «ковнир», русск. «ожарелок» или «вошивка»), был гораздо глубже, а украшение распространялось как на груди в виде планки с вышивкой, так по всему полю широкого рукава.

Украинское влияние было очевидным в использовании разнообразной нагрудной одежды. Среди них наиболее распространенными были корсетка («кирсетка») – безрукавка, традиционная для центральных и восточных губерний Украины. Прилегающая в груди и талии и расширяющаяся к бедрам одежда могла включать клинья («вусики») или пришитую к отрезной спинке сборенную юбку. Она шилась из покупных тканей (ситца, сатина, атласа, парчи, сукна, плиса), богато декорировалась тесьмой, лентами, блестками, галуном.

Распространенным атрибутом одежды были атласные, тканые и узорчатые ленты, передник (для женского костюма), пояса. Использовались пояса из тонкой мягкой пряжи – широкие, полосатые – или однотонные с цветными полосками по кромке, украшенные кистями, бахромой, парчой, бисером, тесьмой, позументом. При этом от способа их изготовления («на стане», «на бѐрдышке», «на дощечках», «на ниту», «на пальцах», «на вилочке», «на спицах») зависело и качество пояса, и его характеристики.

С процессом внешней культурной коммуникации отдельные исследователи связывают появление и распространение на территории края в качестве женского костюмного ансамбля с XVII века юбочного комплекса (распространение объясняется переселением в южные края служивого сословия с польско-литовских рубежей), а к концу XIX века – сарафана-платья «саяна» (его появление считали результатом соединения белорусской «юбки-андарака» и лифа-шнуровки – «китлика»).

Интересным и своеобразным для традиционного костюма региона головной убор. Из женских головных уборов Белгородчины можно выделить разнообразные платки (ситцевые, шелковые, сатиновые и др.), «повойники»

319

(являлись частью свадебного наряда), «бархатники» (головной убор замужней женщины), «сороки» (шапочки из парчи). Из украшений использовались разнообразные бусы, серьги, кички (сплетенные из цветных нитей косички с помпонами на концах, цеплявшиеся сзади на бархатник).

Самыми древними общеславянскими характеристиками отличались «сорока» и «кокошник». Первую носили с поневой, второй – с сарафаном и юбкой. Оба головных убора относили к сложным многосоставным конструкциям кичкообразного типа. При этом под «кичкой» понимали основу убора в виде простеганного в несколько слоев холста, которому придавалась лопатообразная, копытообразная, рогатая или обручевидная формы.

К рожкам мог подшиваться кусок холста с тесемками – «волосник» («чупок»), он покрывал узел из волос на макушке (куда собственно и надевалась кичка) и затягивался вокруг него тесемками. Дополнением к кичкообразной основе, «кокошнику» или «сороке», могли быть «позатыльник» («позатыльня», «хвост») – нитки бисера («поднизь»), шнуры с кистями и лентами, либо трапециевидная конструкция из ткани, обертывающие голову сзади. В конце XIX – начале XX вв. «кокошники» и «сороки» вытесняются чепцами, «повойниками» и разнообразными головными уборами из платков, из которых делались чалмообразные повязки.

Традиция же ношения «цвета» – венчального головного убора в виде венка из искусственных цветов – говорит об очевидном украинском прототипе. То же своеобразное наполнение имели и встречавшиеся в регионе полотенчатые головные уборы (полотенце-платок и «очипок»). И если в русском головном уборе полотенце играло вспомогательную роль в дополнение к «кичке» (головное полотенце, напоминавшее узкий плат с украшенными разноцветными лентами концами, называли «платком»), то в головных уборах украинского типа оно играло доминирующую роль (Вейделевский район). Например, «очипок» – украинский аналог русского «повойника» – представлял собой прямоугольный кусок ткани, спереди и сзади собранный в складки, с «околышем» (принимавшим форму спускающихся на уши лопастей). И если повседневный «очипок» был мягким, то усложненные формы делали на туго простеганной вате или проклеенном холсте, шили из парчи, бархата, дорогих тканей, отделывали бисером, шелковыми лентами.

Распространение имели также шапки-«кораблики», близкие по форме с седлообразным «кокошником». Их конструировали из толстой бумаги, обшитой парчой с околышами из черного бархата (Красногвардейский район). Общим у украинцев и русских было использование пучков лент для украшения головных уборов.

Косвенные заимствования утверждались и в обуви: отказе от традиционных лаптей и замене их на сапоги и черевички – ботинки со шнуровкой.

Обувь Курской и Воронежской губерний отражала не только этнические отличия или прямое влияние украинской традиции на русскую, но могла быть признаком некрестьянского происхождения ее носителей. Различное хождение видов обуви в регионе могло иметь и общеславянское происхождение. К числу подобных примеров исследователи зачастую относят распространение и

320