новая папка 2 / 18944

по

семи-восьми в

час,

легко и

свободно,

с тихим гулом,

рассекая

воду,

носа

алмазной пылью,

и равномерно слегка

рассыпающуюся у

покачиваясь на

Необыкновенно спокойный и

ласковый

исполинской груди старика-океана.

океан

с нежным рокотом,

катит свои бездонные, могучие

волны, но не

лениво,

бьет

сердито бока

чуть-чуть накренившегося "Сокола",

а,

напротив,

ими

кротко

что в этих широтах он не

облизывает их и словно шепчет морякам,

коварен,

и

Широкая

серебристая

лента,

сверкая

его

нечего бояться.

фосфорическим

блеском,

стелется за кормой, выделяясь среди чернеющего океана, и

исчезает

вдали потерянным следом.

А что за дивная тропическая ночь на этом океанском

просторе,

с

мириадами звезд и звездочек, то ярко и весело, то задумчиво и томно

мигающих

с высоты темного, словно бархатного, купола!

с

После дневного зноя,

мало умеряемого пассатным ветром,

ослепительно

висящим в

безоблачной бирюзовой выси раскаленно

жгучим солнцем,

золотистым

ядром,

необыкновенно легко и

привольно дышится в

эти ласковые,

волшебные

быстро,

почти без сумерек,

наступающие вслед за

тропические ночи,

закатом

веющие нежной прохладой.

Полной грудью жадно глотаешь

солнца и

освежающий,

морской воздух и

всем

существом ощущаешь прелесть

насыщенный озоном,

этой

ночи, испытывая какую-то приподнятость настроения и безотчетный

восторг.

на

этот

таинственно дремлющий

океан,

на

это,

Глядя

сверкающее

небо, прислушиваясь к тихому рокоту волн, точно

брильянтами,

освобождаешься

Думы

становятся возвышенней и

смелей,

и

от обыденной

пошлости.

грезы,

и

беспредельные,

как

океанская

даль,

уносят

неопределенные

куда-то

далеко-далеко...

До полуночи оставалась склянка (полчаса).

В

этот час

почти все спят на

нашем плавучем островке,

оторванном от

от милых,

и спят наверху,

на палубе,

родины,

далеком от близких,

так как

внизу душно и жарко.

молодой мичман Лучицкий,

Не

спит

только вахтенный офицер,

шагающий,

взад и вперед по мостику и отрывающийся от мечтательных

весь в белом,

дум и

чтоб

зорко

оглядеть горизонт и

время

от

времени

воспоминаний,

крикнуть

вполголоса часовым на баке: "Вперед смотреть!"

Не спит, конечно, и вахтенное отделение матросов.

или

у

пушек,

Примостившись поудобнее небольшими кучками у

мачт

они

словно

бы

боясь

нарушить тишину волшебной ночи,

"лясничают"

тихо,

между

про

"свои места",

которые так

далеко отсюда,

про Кронштадт,

собой

про

про добрых и

злых командиров и

про корветского

прежние плавания,

боцмана,

бы

проучить на

берегу,

так

как

он

"дерется без

которого надо

всякого

теплым

дыханием ночи,

рассудка". Некоторые, охваченные

полудремлют

дремой,

готовые

очнуться при

звуке

сторожкой,

матросской

командного

голоса...

А то кто-нибудь из мастеров-сказочников сказывает тихим и

певучим

сказочной речи

сказку

про

Ивана-царевича или

ритмом

Бову-королевича, и

несколько человек внимательно слушают.

Так коротается ночная вахта.

Ни

В тропиках не грех и "полясничать" и вздремнуть матросу.

боцман, ни

вахтенный унтер-офицер за это не разразятся потоком той

артистической

без которой не

ругани,

к

которой моряки вообще чувствуют слабость и

могут

обойтись.

Вахты,

слава богу,

спокойные, и следовательно можно и

вздохнуть

Немецком море

и

штормовых дней в

после трудного плавания в

Атлантическом

где бедный "Сокол"

океане,

на

параллели Бискайского залива,

выдержал-таки

штормовыми парусами и

должен был

после

нее

изрядную трепку под

зайти в

Лиссабон, чтоб исправить кое-какие повреждения.

Здесь,

в тропиках,

матросам легко и привольно. Им не приходится,

стоя

на вахте, кутаться в свои просмоленные, парусинные дождевые

пальтишки,

от

брызг

рассвирепевших

седых

волн,

с

стараясь

закрыться

бешенством

бака,

-

не приходится быть постоянно

нападающих через палубу у

"начеку" у

ожидании

то

поворота,

то

брасопки

своих снастей, в напряженном

рей,

вследствие зашедшего или отошедшего ветра, то отдачи марса-фалов.

Их,

этих тружеников моря,

часто попавших прямо от

сохи на

океан,

не

брамсели или

брать

рифы

у

марселей,

посылают здесь крепить

работая на

под

рев

стремительно качающихся реях над океанской бездной,

засвежевшего

бросающем корвет,

словно щепку, с

ветра и при громадном волнении,

За

эти

три с

половиной часа ночной вахты мичман Лучицкий успел

вволю

и

надуматься.

Дела

ему

было

немного.

Только

намечтаться

внимательно

наблюдай:

не нависло ли в далеком сумраке горизонта зловещее черное

облако,

быстро

проносящегося,

шквала

с

грозящее приближением бурного,

проливным

-

чтоб вовремя встретить шквал,

убравши минут на

тропическим дождем,

пять

-

да посматривай в

бинокль:

не блеснет ли поблизости

паруса,

зеленый или

красный огонек судна?

подзорной

Но

ни он, ни сигнальщик, стоящий на мостике с

трубой,

ни

не

ни

судовых огней.

Смотрящие вперед с

бака

видят

зловещих туч,

двое

часовых тоже не видят ничего, что заставило бы их крикнуть.

И вахтенный мичман,

вдоволь уже насладившийся красотою ночи,

шагает по

уставший от ходьбы, прислонится к поручням и думает и

мостику или,

мечтает,

жизнерадостный, полный добрых

как только может мечтать здоровый,

намерений,

для которого жизнь - еще книга с

молодой человек двадцати двух лет,

белыми

листами, несомненно прелестными. О чем только ни передумал он в эту

вахту от

Он думал о том,

как хорошо и весело на свете, как

восьми часов!

обаятельна

красавица Леночка в

Петербурге и не

эта ночь, и как жаль, что

может

Что-то она теперь

любоваться такою прелестною ночью вместе с ним...

делает,

Думал он,

что

как ни

хорошо теперь,

а

впереди станет еще

милая?

лучше,

и

радостнее,

когда

он

как-нибудь

отличится

и,

светлее

молодым

будет командовать таким

же

щегольским корветом,

капитан-лейтенантом,

как

и будет таким же добрым и гуманным,

как и капитан "Сокола",

"Сокол",

этот

никогда не ударивший матроса и запретивший у

благородный человек,

себя на

телесные

наказания,

несмотря

на

то,

что

они не

корвете

И мичман анализировал себя: свой характер, свои недостатки и

слабости.

эгоистичного!

Он непременно

Ах,

как много в нем дурного, мелкого,

должен

читать больше, сделаться добрее, умнее и

переработать себя,

снисходительнее

других людях. С

завтрашнего же

дня

он

будет

в

своих суждениях о

вести

нем все свои помыслы и

дела...

дневник и добросовестно записывать в

Это

приучит к самовоспитанию.

Но все эти думы и мечты внезапно исчезают, и мысли молодого

человека на

молодом

некоторое время останавливаются исключительно на смуглом

женском

и кругленьким подбородком с ямочкой.

"Ах, эта славная Леночка!" И

образ ее,

нежной

ночи

и звездного неба, кажется

ему еще

под

обаянием

милей

и

привлекательней здесь, на океане, вдали от Петербурга.

Он вспоминает,

и с

большой экспансивностью,

свое последнее

свидание

восемь месяцев тому назад, с этой хорошенькой

перед разлукой,

Леночкой, его

что-то

около

года

вели

троюродной сестрой, с которой они

горячие и

отвлеченные

споры,

читали

умные

книжки

и

необыкновенно

однако в

До

самого дня разлуки оба

они храбрились,

но

этом признаться.

когда,

море,

Вася

Лучицкий пришел проститься и

накануне ухода корвета в

застал

адмирал,

после обеда почивал,

а

Леночку в гостиной одну (отец,

адмиральша

оба молодые люди вдруг

присмирели и затихли,

куда-то ушла), -

словно

обиженные дети...

-

и не первый это раз, - как Леночка была

Он припомнил,

грустна, как

прочитанном томе Шлоссера,

но внезапно

начала было рассказывать о

смолкла,

и слезы потекли из ее глаз.

А дальше?..

губы сложились в гримаску,

Дальше

долгий и

нежный,

которым они обменялись,

этот первый поцелуй,

поглядывая

после неожиданно слетевших с

губ взаимных признаний,

однако на двери,

Напротив,

скорее осталось одно

неприятное воспоминание,

ввиду того,

что

видимо недовольная, что

застала молодых людей одних и

адмиральша,

несколько

не оставляла

Леночки

в течение

целого

вечера,

смущенных,

далеко не

с

племянником и, в

самый

трогательный

по-родственному была суха

момент

довольно ядовито попросила его привезти портреты красавиц во

прощания,

всех

надежду, что коллекция будет обширная.

Вспоминая о

Леночке,

молодой мичман довольно самонадеянно решил

в эту

что его любовь к Леночке, несмотря на карканья адмиральши,

минуту,

выдержит

что,

возвратившись через три

года

из

всякие испытания и

плавания,

и,

конечно, лейтенантом, он тотчас же полетит к ней в Моховую, 15, и

непременно

хотя бы "эта женщина" была и против.

Адмирал?..

женится на Леночке,

Но кто

не исключая даже вестового Егорки,

что адмирал был

же не знал в доме,

эхом

Что ж!

Они повенчаются и без согласия родителей.

Бог с

адмиральши...

ним,

что

ли,

на

приданым. Он и сам прикопит в плавании тысчонку,

первое

Леночка ведь не гонится за

обстановкой,

-

недаром

они

обзаведение.

вместе

читали хорошие книжки...

не предвидя,

разумеется,

что скоро,

очень

Так мечтал Лучицкий,

даже

скоро он забудет эти "вешние грезы" любви, прелестный образ Леночки

затмится

более

прелестными образами других

избранниц и

не менее, если не

затем

благодарным воспоминанием - и

то

под

старость

останется одним лишь

- о

Не подозревал он,

что и Леночкины

первой чистой и непорочной любви.

клятвы

и его, и что после

двух ее

окажутся такими же легкомысленными, как

посланий,

нефранкированных,

он месяца

через

четыре

смоченных слезами и

получит в

оплаченное письмо от

самой

Сан-Франциско заказное, вполне

адмиральши,

в

что Леночка вышла

замуж за

капитана

котором "эта

женщина" сообщит,

1-го

ранга Кобылкина и

очень счастлива, чего от

души вместе с

теткой и

дядей

желает и Васе.

Да и вообще, мечтая в эту восхитительную тропическую ночь в ноябре

1865

под 20o западной долготы,

мог ли

года, под 10o северной широты и

молодой

что не сбудутся его мечты,

и смел

мичман хоть на минуту усомниться,

ли он

предполагать, что жизнь жестоко впоследствии обманет его даже самые

скромные

надежды!

личную жизнь

счастливым

браком с Леночкой,

Устроив свою

оглядел

и впереди и сзади, посмотрел на

в бинокль горизонт справа и слева,

компас:

правят рулевые, и,

больше для очистки

совести,

на

румбе ли

чем

по

крикнул негромко своим красивым баритоном,

который не

необходимости,

одна

Леночка называла "бархатным", когда Лучицкий пел романсы:

Лучицкий устал и

от ходьбы и

от мечтаний - нельзя же,

в самом

деле,

об избраннице сердца, и в чудную

мечтать без конца, хотя бы и

тропическую

вахты

мечтательное настроение

ночь, и даже мичману. К концу

прошло,

койке. Растянуться бы да и

заснуть!

сменившись сильным влечением к

А эта

сменой,

казалось,

тянется дьявольски долго

последняя склянка перед

(всем

офицеру

заснуть - преступление, и, чтобы прогнать сон, стал снова думать о

Леночке:

грациозную,

стройную фигуру,

ее

старался представить себе ее

обыкновенно

открывающую ряд маленьких, ровных, жемчужных

привлекательную улыбку,

зубов,

голос,

ее

речи,

но

странное дело -

все эти

старался вспомнить ее

мысли

его голове,

обрывались,

мешались с

другими,

и

как-то путались в

образ

усами и

прелестной Леночки совершенно неожиданно явился с рыжими

рыжими

виде котлет,

поразительно напоминавший далеко не

бакенбардами в

прелестное

лицо начальника первой вахты, лейтенанта Максима Петровича

Невзорова,

вступить на

вахту

с

полуночи до четырех часов

который должен был

утра,

Паруса вдруг куда-то исчезли из глаз,

и вместо

сменив Лучицкого.

океана он

освещенную залу,

где

пол не

качается под ногами,

и

увидел какую-то

все

не расставляя ног колесом...

И тут же Максим Петрович, и

с

ходят,

ним

и...

Мичман очнулся,

задремавши стоя минуту-другую...

какая-то дама,

Фу,

Хорошо,

что

никто не

видал,

что он,

считавшийся

черт возьми!

исправным

офицером, вдруг задремал на вахте.

веет сном, и не хочется

А

эта тихая,

нежная ночь так и

расстаться с

поручнями, на которые так приятно облокотиться и, надвинув на глаза

фуражку,

минуточку,

одну минуточку.

Ах

как

хочется

спать

в

подремать еще

эти

перед сменой.

Чего

бы

только ни

отдал

последние четверть часа

мичман за

юркнуть в койку!..

Покопайся он в

возможность немедленно раздеться и

своей

то, пожалуй, готов был бы в эту критическую минуту отказаться

совести,

и от

Леночки, представь ему на выбор: бодрствовать или спать.

Признаться,

только самолюбивая жилка моряка заставила Лучицкого

отойти

грозивших быть для

мичмана тем же,

от этих соблазнительных поручней,

чем

и

решительно зашагать по мостику,

чтобы

была Капуя для Аннибала,

побороть

неодолимое желание.

лейтенант,

так я стерплю. Черта с

два! Опоздай он хоть на минуту -

я ему

пропою!"

думает молодой мичман и,

забывши свое торжественное обещание

Так

- Буди,

братец, сам,

коли хочешь, чтоб

он запустил тебе в

рожу

я не согласен.

Нешто не знаешь,

какой он со сна

щиблеткой, а

сердитый...

засмеявшись

скверным,

циничным смехом,

Невзоров и прибавил: -

Вот

в

Там,

я вам скажу,

вы скоро влюбитесь в

Рио-Жанейро придем...

какую-нибудь

забудете свою

зазнобу,

коли есть... Ведь,

бразильскую дамочку и

наверно,

Ну и жарко ж

спать в

каюте...

С завтрашнего дня буду

есть,

а?..

спать