- •Введение
- •1. Кружки и публицистические выступления передовой интеллигенции в 30-х годах
- •1.1 Политическая поэзия как средство революционной агитации
- •1.2 Кружок студентов Критских
- •1.3 «Литературное общество 11-го нумера»
- •1.4 Сунгуровское общество
- •1.5 Студенческий кружок а.И. Герцена и н. П. Огарева
- •1.6 Кружек н. В. Станкевича
- •1.7 «Философические письма» п. Я. Чаадаева
- •2. Основные тенденции в общественном движении 40-х годов XIX в
- •2.1 Формирование революционно-демократического направления
- •2.2 Деятельность Белинского и Герцена в 40-е годы
- •2.3 Славянофилы и их противники
- •2.4 Общественное движение в России и революция 1848 г.
- •Заключение
- •Список используемой литературы
2. Основные тенденции в общественном движении 40-х годов XIX в
2.1 Формирование революционно-демократического направления
Напряженность и острота идейных исканий особенно усилились в 40-х годах. Это было объективным отражением все углублявшегося кризиса крепостнической системы, веками копившейся революционной энергии придавленного помещичьим и самодержавным гнетом крестьянства, которая ближе к середине столетия все чаще прорывалась в виде стихийных возмущений. Новая революционная теория, выражавшая интересы самого угнетенного класса русского общества — крестьянства, несла в себе качественно новые по сравнению с декабристской идеологией элементы: признание решающей роли народа в историческом развитии, материализм и утопический социализм. Революционная мысль формировалась и крепла в борьбе с реакционными философскими системами, в острых схватках со всеми видами идейного оправдания существующего социально-политического строя. Как самая активная ведущая сила общественного развития революционное направление определяло и развитие философской, политической, литературной и эстетической мысли.
Во главе его стояли Белинский и Герцен — идейные вожди этого «удивительного времени наружного рабства и внутреннего освобождения»13.
2.2 Деятельность Белинского и Герцена в 40-е годы
Осознав ограниченность субъективного идеализма, Белинский разочаровался в учении немецкого философа Фихте, которым увлекались друзья Станкевича. Но, переживая, по собственному признанию, «жажду сближения с действительностью», в условиях самой мрачной реакции Белинский ошибочно воспринял гегелевскую формулу «все действительное — разумно» как утверждение исторической правомерности николаевской монархии. Это заблуждение отразилось в направлении журнала «Московский наблюдатель», который он редактировал в 1838—1839 гг. В работе журнала участвовали привлеченные им многие члены кружка Станкевича. Однако никакое логическое оправдание произвола и угнетения не могло удовлетворить стремления Белинского к активному воздействию на действительность.
В октябре 1839 г. Белинский переехал в Петербург, где возглавил критический отдел журнала А. Краевского «Отечественные записки». Мертвящая атмосфера столицы с ее бюрократией, военщиной, жандармерией, бьющими в глаза социальными контрастами способствовала быстрейшему изживанию Белинским «насильственного примирения» с действительностью, как сам он позже назвал свои воззрения тех лет. Именно в это время произошло его сближение с Герценом, с которым он впервые познакомился еще в Москве летом 1839 г., когда Герцен ненадолго приезжал из своей ссылки.
Годы, проведенные в ссылке, открыли перед Герценом мир крепостной России во всей его неприглядной наготе. Он видел русских мужиков, шедших по Владимирке на каторгу, нищих, забитых, вымирающих от голода и болезней удмуртов, он был очевидцем вопиющих злоупотреблений местных администраторов и безудержного произвола помещиков. Все эти впечатления свели в конечном счете на нет налет мистицизма и религиозности в настроении Герцена в начале ссылки. Столкнувшись по возвращении в Москву с участниками кружка Станкевича, он был поражен теми политическими выводами, какие делались ими из философских рассуждений Гегеля, и решительно восстал против них. В ожесточенных спорах с Белинским Герцен отстаивал свои социалистические убеждения, боролся за сохранение революционной преемственности в русском общественном движении. Поддержку он нашел только у Огарева, уже вернувшегося к тому времени из пензенской ссылки. Оставшийся верным идеалам юности, Огарев писал тогда:
Есть к массам у меня любовь
И в сердце злоба Робеспьера.
Я гильотину ввел бы вновь...
Вот исправительная мера!14'
15 то время как Герцен и Огарев принялись штудировать труды Гегеля, чтобы подвергнуть глубокой критике его учение, Белинский, опережая всех, сам дошел до истинного понимания диалектики. В письме к В. П. Боткину от 10—11 декабря 1840 г. он провозглашает разумность «идеи отрицания как исторического права... без которого история человечества превратилась бы в стоячее и вонючее болото...». На почве критики учения Гегеля происходит идейное сближение Белинского с Герценом.
В 1841 г. Герцен снова был выслан, на этот раз в Новгород. Он воспринял это как грозное напоминание о необходимости активного действия. «Я было затерялся (по примеру XIX века) в сфере мышления, а теперь снова стал действующим и живым до ногтей,— писал он в этой связи Огареву,— самая злоба моя восстановила меня во всей практической доблести, и, что забавно, на самой этой точке мы встретились с Виссарионом и сделались партизанами друг друга. Никогда живее я не чувствовал необходимости перевода,— нет — развития в жизнь философии»15. Так теоретические искания русских революционных мыслителей проверялись социальной практикой жизни.
В единстве теории и практики Герцен видит основу взаимоотношений науки и жизни.
В «Письмах об изучении природы» (1844 —1846 гг.) —этом крупнейшем произведении материалистической мысли в России — Герцен на обширном материале вскрывает закономерности развития природы и мышления.
В. И. Ленин подчеркивал громадную историческую заслугу Герцена, который сумел в крепостной России 40-х годов XIX в. встать в уровень с величайшими мыслителями своего времени. Ленин отмечал, что «Герцен вплотную подошел к диалектическому материализму и остановился перед — историческим материализмом»16. Сделав из философии Гегеля революционные выводы, Герцен обосновывал неизбежность утверждения социалистического строя как воплощение единства бытия и разума. Белинский, руководя в течение 1839—1840 гг. критическим отделом журнала «Отечественные записки», старался превратить его в орган революционно-демократической мысли. Идея отрицания, ставшая, по словам Белинского, его богом, определяла критическое направление журнала. Литература и искусство оценивались им с точки зрения исторических задач, стоящих перед обществом.
Главной задачей было, по миопию Белинского, уничтожение крепостного права. Но открыто говорить об этом в печати тогда, было невозможно. Поэтому Белинский ограничивал свои высказывания двумя связанными с этой задачей вопросами: о правах личности и о судьбах исторического развития России. Их разрешению была подчинена вся литературно-критическая деятельность Белинского.
Вопрос освобождения личности он решал с позиций революционных и глубоко гуманистических, отстаивая права не исключительной личности, а «простого человека». Это был смелый вызов феодальному господству. Конечный результат борьбы за свободу личности Белинский видел в торжестве социалистических идеалов. Идея социализма воспринималась им как «идея идей, бытие бытия, вопрос вопросов, альфа и омега веры и знания. Она вопрос и решение вопроса». Именно в ней Белинский находил и решение проблемы исторического развития России, которое он рассматривал в русле общечеловеческой истории.
Публицистические выступления Герцена и Белинского вызывали яростную злобу со стороны идеологов реакции. Пропагандисты «теории официальной народности» типа Булгарина и Греча не брезговали при этом прямыми политическими доносами, раскрывая III отделению революционный смысл литературной деятельности Белинского и Герцена. По существу смыкались с клеветниками такие теоретики и апологеты самодержавия, как профессора Московского университета М. П. Погодин и С. П. Шевырев. Издававшийся Погодиным с 1841 г. при ближайшем участии Шевырева журнал «Москвитянин» противостоял передовой литературно-общественной мысли, выступая яростным оппонентом «Отечественных записок».