ИГПЗС учебный год 2023 / egypt_crime

В. А. Томсинов

ПРЕСТУПЛЕНИЕ И НАКАЗАНИЕ

ВРЕЛИГИОЗНОМ МИРОВОЗЗРЕНИИ,

ВПРАВОСОЗНАНИИ И В ПРАВЕ ДРЕВНЕГО ЕГИПТА

Опубликовано в издании:

Томсинов В. А. Государство и право Древнего Египта.

М.: Зерцало­М, 2011. С. 469–497.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

ПРЕСТУПЛЕНИЕ И НАКАЗАНИЕ

ВРЕЛИГИОЗНОМ МИРОВОЗЗРЕНИИ,

ВПРАВОСОЗНАНИИ И В ПРАВЕ ДРЕВНЕГО ЕГИПТА

Понятие преступления имело в древнеегипетском мировоззрении прежде всего религиозно-моральное содержание. В этом качестве оно мыслилось злом вселенского масштаба, то есть деянием, вносящим в мир хаос, несправедливость, ложь, — одним словом, состояние, прямо противоположное маат: порядку, справедливости, правде. Каждый преступник считался, с этой точки зрения, поднявшим восстание против маат, поэтому древнеегипетский термин, обозначавший мятежника и состоявший из согласных звуков, звучавших приблизительно как «сби.в (sbi. w)»1, применялся для обозначения и заговорщика против царя, и вора, совершившего кражу вещей из могилы или из храма.

Как всякое зло, преступление оценивалось в качестве ненормального явления, а преступник воспринимался соответственно в виде человека неадекватного, впавшего в психическую болезнь. Но при этом преступление считалось, как и любое вообще зло, необходимым для существования Вселенной феноменом, а преступники — неотъемлемой частью мироустройства.

Древнеегипетские представления об устройстве мира исходили из понимания его как собрания противоположностей: света и тьмы, неба и земли, земного и Потустороннего мира, чер-

1 См. об этом: Willems H. Crime, Cult and Capital Punishment (Mo’alla Inscription // The Journal of Egyptian Archaeology. 1990. Vol. 76. P. 42.

469

Глава одиннадцатая. Преступление и наказание в праве Древнего Египта

ного и красного1, порядка и хаоса, добра и зла, правды и неправды. С этой точки зрения, считалось, что любое явление в мире существует только потому, что есть и противоположность ему.

Поэтому силы зла — хаоса, несправедливости, лжи и т. д. — обожествлялись так же, как силы добра: порядка, справедливости, правды. Божественным воплощением сил зла выступал в древнеегипетской религиозной мифологии Сет, сын бога Геба и богини Нут, брат Осириса, изображавшийся в виде человека с головой мистического животного2. По словам Ричарда Уилкинсона, «Бог насилия, хаоса и смешения: Сет был “Красным богом”, богом с плохим характером, который персонифицировал гнев, ярость и насилие и который часто рассматривался как воплощенное зло. Как бог хаоса он противостоял гармонии маат (правды) и был истинной темной стороной в устройстве вселенной. Как бог пустыни или “красной земли”, он противостоял и представлял собой угрозу для растительности, от которой зависела сама жизнь; и как злейший враг Осириса, истинного царя Египта, он воплощал собой мятеж и раздор»3.

Несмотря на это Сет считался официальным богом Древнего Египта. Более того, древнеегипетский царь, рассматривавшийся в качестве воплощения бога Хора, одновременно мыслился воплощением и Сета. На это указывает прежде всего титул царицы: супруга царя величалась, помимо прочего, «той, которая видит Хора-Сета»4. Этому титулу соответствовало наименование верховного властителя Древнего Египта двойным священным званием — в качестве «Хора-Сета», которое встречается еще в «Текстах пирамид». Правда, в официальной титулатуре царь, как правило, именуясь Хором, не назывался Сетом. Исключение составляют

1 Черный цвет — это цвет земли, заливаемой Нилом. Красный — цвет земли, не заливаемой Нилом. По этой причине они рассматривались в Древнем Египте в качестве противоположных один другому цветов.

2 Самые ранние надписи о боге Сете, обнаруженные археологами в Накаде, относятся к додинастической эпохе в истории Древнего Египта.

3 Wilkinson R. H. Complete Gods and Goddesses of Ancient Egypt. New York, 2003. P. 197.

4 Цит. по: Velde H. Te. Seth, God of Confusion. A Study of His Role in Egyptian Mythology and Religion. Leiden, 1967. P. 71.

470

Глава одиннадцатая. Преступление и наказание в праве Древнего Египта

лишь титулатуры царя второй династии Перибсена, правившего примерно в 2749–2734 гг. до н.э., второго фараона XIX династии Сети I (1290–1279 гг. до н.э.) и первого властителя ХХ династии (1186–1184 гг. до н.э.), в которых присутствовало, помимо имени Хора, также имя Сета. Гиксосские вожди, правившие Египтом в XVII веке до н.э., почитали Сета как главного своего бога. Вероятно, с тех пор Сет стал считаться египтянами богом чужеземцев. Поскольку их поселения располагались в большом числе на территории дельты Нила, то именно здесь и возникли культовые центры для поклонения Сету.

Сохранилось немало надписей, свидетельствующих, что в эпоху «Нового царства» и позднее в ряде местностей Древнего Египта Хору и Сету поклонялись как единому богу. В текстах «Ам Дуат» или «Книги о том, что находится в Дуат (Потустороннем мире»)», а также «Книги врат», созданных в начале «Нового царства»1, Хор

иСет были изображены в образе человека с двумя головами: соколиной головой Хора и приписывавшейся Сету головой какогото мистического существа2.

Наряду с группой людей, называвших себя «последователями Хора», в древнеегипетском обществе существовала, начиная с эпохи «Нового царства», группа лиц, именовавших себя «последователями Сета» или «красными» (на египетском языке: mesubetesht, или desheru). Они позиционировали себя в качестве смутьянов — сторонников идеологии, связанной с именем бога Сета, воплощавшего собой Хаос. Древнеегипетские тексты описывали «последователей Сета» или «красных» как пьяниц, распутников

имятежников, угрожавших существованию духа Маат в египет-

1 Самые лучшие в начертании и наиболее полные в содержании тексты этих книг были обнаружены в погребении фараона Сети I, отца самого великого древнеегипетского фараона Рамсеса II. См. об этом статью доктора египтологии из Нью-Йоркского университета Бояны Можсовой: Mojsov B. The Ancient Egyptian Underworld in the Tomb of Sety I: Sacred Books of Eternal Life // The Massachusetts Review. 2001/2002. Winter. Vol. 42. № 4. Egypt. P. 489–506.

2 Характеризуя это изображение, египтолог Александр Пьянков писал: «Две противоположности, силы добра и зла, Хор и Сет, примирены и образуют теперь одну фигуру» (Piankoff A. The Tomb of Ramesses VI. In two volumes. Vol. 1. Text. New York, 1954. P. 209).

471

Глава одиннадцатая. Преступление и наказание в праве Древнего Египта

ском обществе1. Они проклинались как злодеи. Их души считались недостойными для того, чтобы после смерти жить в земле Запада — в Потустороннем мире среди душ праведных людей. Их телесные оболочки считались не заслуживающими могил: гнить в пустыне и служить пищей для хищных птиц и грызунов — таковым только мыслилось их предназначение.

Помимо трона Хора, фараоны «Нового царства» имели и трон Сета. Царица Хатшепсут управляла страной в звании Хора, но когда ей требовалось применить силу, она выступала как Сет. Фараон Рамсес II (приблизительно 1290–1224 гг. до н.э.), перенеся свою резиденцию в город Пер-Рамессес в западной дельте Нила, установил культ почитания Сета наряду с другими богами.

ВЕгипетском музее в Каире хранится статуя, изображающая коронование Рамсеса III, второго фараона ХХ династии, правившего примерно в 1184–1153 гг. до н.э. Корону Верхнего и Нижнего Египта возлагают на него стоящие по бокам Хор и Сет2. Одна из древнеегипетских надписей, посвященных Рамсесу III, гласит, что он, «как и Сет, избранник Ра»3.

Вположении Сета, бога насилия, беспорядка, неправды, в пантеоне богов Древнего Египта во многом и проявляется истинная сущность древнеегипетской доктрины преступления. Деяния, воплощением которых выступал этот бог, были преступными по своему характеру — он был, в частности, убийцей Осириса, однако он все равно считался членом священного пантеона, который, согласно представлениям древних египтян, правил миром. Следовательно, с точки зрения официальной религиозно-политической

идеологии Древнего Египта преступление рассматривалось не в качестве греха, но деяния, которое, хотя и преступает границы нормального, разрушает нормальное устройство мира и нормальное течение жизни, причиняет зло живым существам и даже губит их, является необходимым для существования этого мира условием.

1 См.: Followers of Set // Buson M. R. Encyclopedia of Ancient Egypt. Revised Edition. New York, 2002. P. 139.

2 См. цветную фотографию этой статуи в издании: Wilkinson R. H. Complete Gods and Goddesses of Ancient Egypt. P. 197.

3 Цит. по: Velde H. Te. Seth, God of Confusion. P. 20.

472

Глава одиннадцатая. Преступление и наказание в праве Древнего Египта

Наказание при таком воззрении на преступление не могло мыслиться возмездием преступнику за причиненное им зло. Если преступление считалось действием, нарушающим нормальное устройство мира и нормальное течение жизни в нем, то наказанию неизбежно должны были придавать значение меры, восстанавливающей прежний порядок в мире. Если преступление рассматривалось в качестве действия, творящего этот мир, наряду

сдобрыми делами, то и наказание должно было представляться в виде меры воздействия не только на преступника, но и на мир в целом.

Воззрение на преступление как на деяние вселенского значения и понимание наказания как меры, влияющей не только на человеческое общество, но на весь вообще мир, особенно явственно выступает в древнеегипетской религиозной доктрине «посмертного суда». Его самое раннее описание дано в «Книге мертвых» — собрании заупокойных текстов, создававшихся в Египте, начиная

сэпохи «Раннего царства», а возможно, и с додинастических времен. Смысл «посмертного суда» заключался, насколько можно понять из содержания данных текстов, в определении места души умершего человека в другом, лучшем мире на основании его поступков в мире земном. Таким образом, из доктрины «посмертного суда» вытекала идея неотвратимости наказания: если человек во время пребывания на Земле совершал преступление, то он в любом случае получал наказание.

Согласно описанию, содержащемуся в «Книге мертвых», судебное разбирательство земных дел умершего началось с его вступления в зал Правосудия (Маат), где восседал главный судья — вселенский бог Осирис. После слов приветствия «Великому Богу, Господину Маат» умерший, представленный на суде своей душой, дал отчет о своих поступках во время жизни на Земле. «Смотри, — сказал он, — я пришел к тебе и принес тебе маат. Я хочу оправдаться перед тобой1. Я не делал зла людям. Я не притеснял родственников. Я не поступал неправедно в зале правды.

1 Уоллис Бадж перевел эти фразы следующим образом: «I have destroyed sin for thee. I have not sinned against men», т. е. «Я разрушил грех для тебя. Я не грешил против людей» (Budge E. A. W. The Book of Dead. The Floating Press, 2008 (по изданию 1920 г.). P. 31). Данный перевод мне показался не вполне соответствующим смыслу «посмертного суда», и я привел его в соответствие с этим смыс-

473

Глава одиннадцатая. Преступление и наказание в праве Древнего Египта

Яникого не презирал. Я никому не причинял зла. Я не лишал притесняемого обманом его имущества. Я не совершал поступков, вызывающих отвращение у богов. Я не ругал слугу в присутствии его хозяина. Я не причинял боль. Я никого не лишил пищи.

Яникого не заставил плакать. Я не совершил убийства. Я никому не приказывал совершить убийство для меня. Я никому не причинил страдания. Я не лишал обманом храмы их жертвоприношений. Я не крал печева у богов. Я не крал жертвоприношений духам (т. е. мертвым). Я не совершил прелюбодеяния. Я не загрязнял себя в священных местах бога моего города. Я не уменьшал сосудов, служивших мерой1. Я ничего не отнимал и не добавлял к мере площади. Я не вторгался на поля (других). Я не добавлял веса к мерам. Я не указывал неправильно измерения. Я не забирал молока изо рта детей. Я не уводил скота от его пастухов. Я не ловил в ловушки птиц богов. Я не ловил такого же роды рыбы. Я не останавливал воду (когда ей следовало течь). Я не разрушал дамб на канале. Я не гасил огня, когда ему следовало гореть. Я не поворачивал назад скот, (предназначенный) для жертвоприношений. Я не отворачивался от бога при его появлениях. Я чист. Я чист. Я чист. Я чист…»2.

Всоответствии с древнеегипетскими религиозными воззрениями «суду» Осириса подлежала душа не только простого смертного, но и фараона. Говоря о значении «посмертного суда» для его души, Бояна Можсова пишет: «Царская гробница была моделью царства Осириса. Как только солнце садилось на западном горизонте, оно входило в это темное царство. Путешествуя в ночные часы на своей небесной барже, божественный свет освещал самые глубокие пещеры Потустороннего мира и всех душ, обитавших в его пределах. Защищаемая Сией и Хекой, богами видения и магии, душа Ра опускалась глубже и глубже в ночь. Именно в Потустороннем мире бог солнца повстречался со своим злейшим врагом Апофисом, великим змеем темноты и забвения. Каждая душа должна была предстать перед судом Осириса, бога Потусторон-

лом. Подобным же образом мной подправлены и другие фразы перевода «Книги мертвых», сделанного У. Баджем.

1 В переводе Уоллиса Баджа: «I have not diminished from the bushel» (ibidem).

2 Budge E. A. W. The Book of Dead. P. 31–32.

474

Глава одиннадцатая. Преступление и наказание в праве Древнего Египта

него мира, перед тем, как упокоиться для отдыха. Однако, чтобы встретить Осириса, все души должны были совершить рискованное путешествие через ночь и повстречаться со змеем. Однако Ра, божественный свет во всех его формах и выражениях, плавал ночами по реке Потустороннего мира, направляя все праведные души к вечной жизни. Соединившись однажды с Осирисом, душа могла возродиться»1.

Согласно доктрине «посмертного суда», душа человека, совершавшего в земной жизни преступления, не допускалась к вечной жизни, то есть преступник обрекал свою душу на смерть.

Религиозные воззрения на преступление и наказание оказывали заметное влияние на трактовки этих явлений в правосознании древнеегипетского общества и на правовые нормы о преступных действиях и наказаниях за них. Думается, именно характерное для этих воззрений понимание преступления не в качестве греха, но как заблуждения, особого рода психической болезни, вызывающей неадекватное поведение, предопределило весьма осторожное отношение древнеегипетских правителей к применению смертной казни к преступникам. Оно нашло отражение, например, в «Поучении» гераклеопольского государя своему сыну Мерикара, составленном во время правления Х династии, то есть в период политической анархии в Египте, который наступил после распада «Старого царства». Отец призывает в нем царевича исполнять маат и при этом дает ему следующие советы: «Остерегайся карать опрометчиво; не убивай, нет тебе в этом пользы. Ты станешь наказывать побоями и заключением, благодаря этому обустроится эта страна; исключение лишь для бунтовщика, чей замысел раскрыт. Бог (достоверно) знает строптивцев, но бог отвергает проливающих кровь; милосердный [продлевает] время (своей жизни)»2.

В исторической литературе, посвященной Древнему Египту, встречается мнение о том, что в эпоху «Нового царства» наказания в Древнем Египте стали суровее тех, которые применялись к преступникам в прежние эпохи. Его высказывает, в част-

1 Mojsov B. T he Ancient Egyptian Underworld in the Tomb of Sety I: Sacred Books of Eternal Life. P. 491.

2 Поучение пятого гераклеопольского государя царевичу Хети, будущему царю Мерикара // Демидчик А. Е. Безымянная пирамида. Государственная доктрина древнеегипетской Гераклеопольской монархии. СПб., 2005. С. 195.

475

Глава одиннадцатая. Преступление и наказание в праве Древнего Египта

ности, Джон Альберт Уилсон в своей книге о культуре Древнего Египта. В действительности документальные материалы о применении наказаний в Древнем Египте не только в эту эпоху, но и во все другие периоды его истории настолько скудны, что не позволяют делать подобных выводов. Поэтому американский египтолог основывает свое заключение об усилении тяжести наказаний с переходом от «Среднего царства» к «Новому царству» на общей оценке политического режима, которая, в свою очередь, тоже является у него слишком умозрительной. По словам Дж. А. Уилсона, в новую эпоху «фараон больше не внушал такого почтения и страха к себе, какое внушал в более священном государстве более ранних времен», что вело к «репрессивному авторитаризму»1.

Понятие преступления и наказания в древнеегипетском праве, безусловно, развивалось. Но скорее по пути дифференциации этих явлений. В юридических документах эпохи «Нового царства» встречается намного больше категорий преступной деятельности и видов наказания, чем в документах прежних эпох. Ведение судебных дел против преступников стало документироваться в этот период чаще и подробнее, чем прежде. И государственный аппарат получил значительное развитие по сравнению с периодом «Среднего царства». И судебная деятельность государственных органов стала более интенсивной. По этой причине и документов от «Нового царства» сохранилось больше, чем от какой-либо предшествовавшей эпохи. Но нельзя не признать, что правовые нормы о преступлениях и наказаниях также развивались. Многие преступления затрагивали насущные интересы как государства в целом, так и верховного властителя в частности. Закон был для этой сферы лучшим регулятором, а его текст — лучшей формой выражения юридических понятий и терминов. Но религиозное сознание в Древнем Египте всегда довлело над правосознанием. И содержание законов о преступлениях и наказаниях подчинялось духу религиозного мировоззрения, с точки зрения которого все преступления — это преступления человеческой души, а не тела. А раз так, то преступник должен нести не столько телесное, сколько духовное наказание.

1 Это мнение высказывал, в частности, американский египтолог в своей книге о культуре Древнего Египта. См.: Wilson J. A. The culture of Ancient Egypt. Chicago, 1956. P. 241.

476

Глава одиннадцатая. Преступление и наказание в праве Древнего Египта

Сохранившиеся документы показывают, что смертная казнь применялась в Древнем Египте в качестве наказания за такие преступления, как: 1) заговор или мятеж против верховного властителя; 2) разграбление, уничтожение или повреждение могил; 3) кража статуи бога, священных реликвий и жертвоприношений из храмов, повреждение или разрушение храмовых зданий; 4) убийство; 5) нарушение клятвы — клятвопреступление.

Но что это была за смертная казнь? — Тот, кто поднимался на мятеж против царя, как правило, подвергался сожжению заживо или утоплению в Ниле. «Не существует могилы для того, кто совершает преступление против его величества: его тело брошено в реку», — такая надпись была высечена на одной из древнеегипетских погребальных стел времен «Среднего царства»1. Отсюда очевидно, что смертная казнь рассматривалась в Древнем Египте в качестве казни не только для тела, но и для души. Не давая телу преступника возможности упокоиться в могиле, тем самым лишали его душу ее родной обители, губили ее вместе с телом.

Для обозначения преступного деяния, которое составляло заговор или мятеж против верховного властителя, в египетском языке, по всей видимости, отсутствовал специальный термин. Такое преступление было в Древнем Египте редкостью, и нет ничего удивительного в том, что называлось оно по-разному. Документы, описывающие заговор сановников и женщин из царского гарема против Рамсеса III, раскрытый незадолго до его смерти2, называют его «великим преступлением, заслуживающим смертной

1 Inscription of Sehetepibre // Ancient Records of Egypt. Historical Documents. By James Henry Breasted. Vol. 1. The First to the Seventeenth Dynasties. Chicago, 1906. P. 327.

2 По мнению ряда египтологов, Рамсес III был ранен заговорщиками и скончался от ран. Ганс Гёдике пишет в своей статье, посвященной этому заговору: «В то время как представляется определенным, что заговор почти достиг своей цели, убийства Рамсеса III, неясным остается, почему заговор, в конце концов, потерпел неудачу, приведя к аресту заговорщиков. Вероятно, некоторые лояльные члены царской семьи — возможно, Рамсес IV — действовали быстро и подавили мятеж, когда он еще только начинался» (Goedicke H. Was Magic Used in the Harem Conspiracy against Ramesses III? P. 91–92). Между тем исследование останков Рамсеса III показало, что он умер не от ран. См.: Harris J. E., Weeks K. R. X-raying the pharaohs. New York, 1973. P. 163.

477