[Править]Изучение византийского права

Систематическое изучение византийского права на Западе началось с XVI стол., когда убедились, что греческие юридические рукописи, занесенные в западные библиотеки после падения Константинополя, представляют собой незаменимое пособие для восстановления текста Юстиниановых книг; кроме того, они содержали в себе подлинный текст древнейших памятников церковного права. Прежде всего приступлено было к изданию и переводу главнейших памятников греко-римского права. На этом поприще в XVI и XVII столетиях наиболее прославились: немцы Haloander († 1531), Leunclavius († 1593) и Freher († 1614), голландец Viglius Zuchemus († 1577), испанец Антоний Августин († 1586), французы — Бонефидий (Bonnefoi, † 1574), Куяций (Cujacius, Cujas, † 1590), Христофор Justel († 1649) и сын его Генрих († 1693), Воэль (Voellus, Voel), Fabrotus (Fabrot, † 1659), англичанин Bev e ridge († 1708) и др. У всех этих ученых слаба критика текста. Руководимые смутными представлениями о превосходстве текста более полного над менее полным, издатели нередко собирали из разных рукописей части сходных, по их мнению (а на самом деле иногда весьма различных), памятников и, кое-как спаивая их, составляли из них воображаемый полный текст. К числу таких самодельных произведений принадлежит, напр., Эклога Льва Исавра и Константина Копронима, напечатанная в Леунклавиевском сборнике ^[31], пользовавшемся громкой славой на Западе и еще большей на востоке. Об истории издаваемых памятников и их содержании едва говорилось в предисловиях. Отдельные замечания встречаются в комментариях на книги Юстиниана, особенно у Куяция, подавшего блестящие примеры тому, как следует пользоваться византийскими юридическими памятниками для восстановления текста Юстинианова права; но эти замечания делались всегда вскользь, мимоходом, часто без всяких доказательств. Первое более подробное, но совершенно не критическое сочинение о внешней истории византийского права принадлежит везонскому епископу Суарезу ^[32]. Отсутствие правильных воззрений на памятники византийского права особенно вредно отразилось на «Bibliotheca Juris Orientalis canonici et civilis» ^[33], где встречается совершенно неверная классификация замечательнейших рукописей Ватиканской библиотеки. Новую дорогу для успешного хода занятий по внешней истории византийского права проложил Рейц (Guilielmus Otto Reitz, † 1769). Он не только подал пример критического издания текста источников (Парафраз Феофила), но в примечаниях, введениях и приложениях к ним пролил новый свет на историю византийских юридических памятников. Новое критико-историческое направление в области науки византийское права явилось отголоском школы Савиньи и Эйхгорна и наиболее блестящих представителей нашло в лице Бинера (см. это имя) и Витте (см. это имя), разъяснивших много темных вопросов в истории византийских памятников, тогда как братья Геймбахи (см. это имя) неутомимо трудились над критическим их изданием. Более всех содействовал успешной разработке византийского права Цахарие фон Лингенталь (см. это имя). В то же время необходимость исторического изучения действующего права современной Греции привела к обширному изданию, предпринятому президентом афинского ареопага (кассационного суда) Раллисом при участии адвоката и профессора Потлиса: «Σύνταγμα τών θειών καί ίερών κανόνων» (Афины, 1852—1859). Критические издания источников и специальные о них исследования подготовили почву для разработки общей внешней истории византийского права. Задача эта выполнена Мортрелем (Mortreil) в его «Histoire du droit byzantin ou du droit romain dans l’empire d’Orient, depuis la mort de Justinien jusqu'à la prise de Constantinople en 1453» ^[34]. На основании этих трудов русский профессор Д. Азаревич составил свою (внешнюю) «Историю византийского права» (2 вып., Яросл., 1876—77). Внутренняя история византийского права блестяще разработана Цахариэ в «Geschichte des Griechisch-römischen Rechts» ^[35]; главы о недвижимой собственности, совершенно переработанные для приготавливаемого им 3-го издания, напечатаны в «Zeitschrift der Savigny-Stiftung für Rechtsgeschichte» 1888 г. Новый, незатронутый еще элемент в византийском праве — влияние обычаев Греции и Востока — стремится проследить L. Mitteis, «Reichsrecht und Volksrecht in den ö stlichen Provinzen des röm. Kaiserreichs» ^[36]. Отсутствие других работ по внутренней истории византийского права объясняется тем, что она не представляет интереса для западных юристов. Для них памятники византийского законодательства важны лишь постольку, поскольку они дают материал для восстановления и критики текста Юстиниановых книг. В этом отношении ими широко пользовались издатели Corpus juris civilis, в особенности новейшие: Моммзен, Крюгер и Шёлль. При исследовании самого содержания сочинений римских юристов западные ученые совсем не пользуются византийскими памятниками; но что последние могут оказаться небесполезными и в этом отношении, доказывают опыты, представленные Цахариэ в «Zeitschrift der Savigny-Stiftung für Rechtsgeschichte» 1885, 1887 и 1889 гг. Понятно, что для русских ученых византийское право имеет несравненно большее значение ввиду исторической роли его в нашем отечестве. Первое специальное исследование о судьбах византийского права в России — «Обозрение Кормчей Книги» барона Розенкампфа ^[37]— явилось в связи с работами по составлению Свода Законов. Дальнейшие работы русских юристов явились отголоском зарождения исторической школы правоведения на Западе. Сюда относятся труды Н. И. Крылова, Н. В. Калачова и К. А. Неволина (см. эти имена). Академик Куник в «Записках Академии наук» 1853 г. горячо ратовал за изучение В. мира и в этом видел даже национальную задачу русской науки. По поручению Академии наук А. Энгельман составил сочинение «Об ученой обработке греко-римского права»^[38], к которому приложен указатель литературы предмета с 1825 г. Это сочинение должно было служить как бы введением к дальнейшим работам русских юристов. Но ожидания не оправдались. Первая небольшая, но весьма замечательная работа о судьбах византийского права у славян принадлежит польскому ученому Р. Губе: «О znaczeniu prawa rzymskiego i rzymsko-byzantyńskiego u narodów słowiańskich» ^[39]. Лишь в новейшее время А. С. Павлов приступил к изданию славянских текстов параллельно с греческими подлинниками, без чего немыслимы систематические работы в рассматриваемой области. Остальные наиболее значительные работы по истории византийского права вышли в России из-под пера не юристов, а историков: В. Г. Васильевского (см. это имя) и Ф. И. Успенского (см. это имя), много сделавших для исследования византийского землевладения, в складе которого они стремятся обнаружить славянские элементы.