Учебный год 22-23 / Агарков - Избранные труды по гражданскому праву (том 1)-1

Обязательство по советскому гражданскому праву

При отсутствии санкции нельзя говорить об обязанности. Поэтому передача имущества одним лицом другому, не снабженная санкцией, не составляет содержания обязательства, даже если закон не допускает обратного истребования этого имущества (случаи так называемых натуральных обязательств). Имущество, перешедшее от одного лица к другому, хотя бы и не в силу обязательства, может не подлежать возврату в случаях, установленных законом, а также тогда, когда того требуют правила социалистического общежития.

Понятие обязательства по советскому гражданскому праву делается значительно конкретнее, если остановиться на структуре обязательственного отношения и особенно на вопросе о цели в обязательстве. В вопросе о цели в обязательстве, который кажется нам одним из центральных вопросов обязательственного права, особенно отчетливо выявляются те черты советского обязательственного права, которые характеризуют его как обязательственное право социалистического общества. Момент цели в советских обязательственных отношениях непосредственно связан с вопросом об основаниях возникновения обязательств по советскому гражданскому праву. Вместе с тем вопрос о цели в обязательстве самым тесным образом связан через ст. 11 и 12 Сталинской Конституции с основными положениями советского права вообще.

Рассматривая основания возникновения обязательств по советскому праву, мы имели в виду уяснить систему этих оснований. Мы не занимались рассмотрением специально каждого из этих оснований (административного планового акта, договора и т.д.). Каждое из них заслуживает монографического исследования. Мы останавливались лишь на тех вопросах, которые следовало бы рассмотреть, чтобы установить все основные звенья этой системы. В результате мы приходим к следующим выводам. Система оснований возникновения обязательств по советскому гражданскому праву отражает те связи, которые существуют между социалистическим обязательственным правом и всем советским правом в целом. Обязательства по советскому праву возникают для достижения определенных целей, основанных на Конституции СССР. Для достижения этих целей возникновение обязательств связано законом с определенными фактическими составами. Какие факты вызывают возникновение обязательств, – определяется общественными отношениями социалистического строя. Единство всех этих элементов создает в качестве целого следующую систему оснований возникновения обязательств по советскому гражданскому праву.

241

М.М.Агарков

1.Обязательства, непосредственно направленные на выполнение государственного плана народного хозяйства и на удовлетворение материальных и культурных потребностей граждан, возникают всегда из действий, которые совершаются со специальным намерением создать такие обязательства. Такими действиями являются, с одной стороны, административные акты по планированию и регулированию отдельных отраслей советского хозяйства, с другой – различные граждан- ско-правовые сделки. Некоторые фактические составы представляют собой сочетание административных актов с гражданскими сделками. Центральное место среди гражданско-правовых сделок, в силу которых возникают обязательственные правоотношения, занимает договор. Договор является основанием возникновения обязательств по советскому гражданскому праву не потому, что он «естественный способ» их возникновения, в отношении которого все остальные способы являются изъятием или дополнением, а потому, что он органически связан с государственным планированием социалистического хозяйства. Договор – способ осуществления хозяйственного расчета. Он является также средством осуществления той действительной свободы потребления и свободы граждан в удовлетворении их материальных и культурных потребностей, которая наиболее полно свое выражение находит в социалистическом обществе.

2.Обязательства, непосредственно направленные на охрану социалистической и личной собственности, возникают не из юридических актов (административных актов или гражданско-правовых сделок). Эти обязательства имеют целью устранить определенные последствия для имущества советского государства, колхозных и других кооперативных и общественных организаций, а также для имущества граждан. Закон поэтому связывает возникновение этих обязательств

сфактическими составами, которые он признает достаточным основанием для того, чтобы переложить на ответственную сторону невыгодные имущественные последствия, наступившие для потерпевшего. Такими фактическими составами являются: а) противоправное причинение вреда, по общему правилу при наличии умысла либо неосторожности, в определенных же случаях и при отсутствии этих моментов; б) отдельные случаи правомерного причинения вреда, когда закон считает правомерным ради большего блага пожертвовать меньшим; в) получение выгоды (приобретение или сбережение имущества) одним лицом за счет другого без таких оснований, которые закон считает достаточными; г) исполнение одним из должников третьего лица

242

Обязательство по советскому гражданскому праву

своего обязательства, освободившее другого должника того же кредитора от его обязательства в тех случаях, когда закон не обязывал первого из этих должников освобождать за свой счет другого (так называемые регрессные требования).

3. Обязательства, непосредственно направленные на социалистическое распределение, т.е. на осуществление принципа «от каждого по его способности, каждому – по его труду», возникают либо из сделок, либо в результате использования общеполезного труда гражданина в интересах социалистического общества, либо в случаях, когда доля общественного дохода, полученная гражданином в качестве его трудового дохода, в силу закона предназначена не только для него лично (алиментное обязательство).

В эту схему укладываются основания возникновения обязательств по советскому гражданскому праву. Она отражает систему оснований, которая коренится в общественных отношениях социалистического строя и вырастает из основных его принципов, выраженных в Сталинской Конституции.

Выявление этой системы, как нам кажется, способствует выявлению сущности социалистического гражданского права, а также является источником для плодотворной постановки дальнейших проблем советского обязательственного права. Эта система устанавливает то общее, в связи с которым существует отдельное (отдельные основания возникновения обязательств). То общее, которое она устанавливает, существует в этом отдельном. В связи с этим общим должны быть детально исследованы отдельные основания возникновения обязательств. В деталях этих отдельных оснований надо вскрыть те общие принципы, которые лежат в основе всего советского права.

Цели обязательственных отношений социалистического общества, выявленные в соответствии со ст. 11–12 Сталинской Конституции, должны служить руководящей нитью при рассмотрении всех остальных вопросов социалистического обязательственного права и вести исследователей к достижению все более полного, всесторонне охватывающего, конкретного знания предмета.

Печатается по: Ученые труды ВИЮН. Вып. III. М., 1940.

Квопросу о договорной ответственности

I.Освобождение должника от ответственности

Проблема договорной ответственности по советскому гражданскому праву имеет крупное практическое значение и представляет значительный теоретический интерес. Однако до настоящего времени она далеко не разработана в достаточной степени. Основные положения учения о договорной ответственности спорны. В судебной практике применение этих положений вызывает ряд затруднений. Обстоятельства военного времени обостряют значение проблемы и делают необходимым анализ некоторых вопросов, которые в мирной обстановке значительно реже привлекают к себе внимание. В настоящей статье мы остановимся на трех вопросах, тесно связанных друг с другом и вызывающих наибольшие сомнения. Мы начнем с вопроса об основаниях освобождения должника от ответственности. Решение этого вопроса в значительной степени определит решение двух других.

Общие правила об ответственности должника за неисполнение обязательства ГК дает в ст. 117–119 и в ст. 1211. Кроме того, ГК содержит специальные правила об отдельных обязательствах, возникающих из договоров (например, ст. 198).

Ст. 117–119 ГК чаще всего применяются к обязательствам, возникающим из договоров. Поэтому ответственность должника за неисполнение принято называть договорной ответственностью. Мы пользуемся термином «договорная ответственность» в этом именно смысле. Не надо забывать условность этого термина. Буквальный смысл его ýже того понятия, которое он охватывает.

Ст. 117–119 распространяются на ответственность по всякого рода нарушением обязательств, в частности на просрочку должника. При-

1  Все ссылки на статьи закона, сделанные в настоящей статье без дальнейших указаний, являются ссылками на статьи Гражданского кодекса РСФСР.

244

К вопросу о договорной ответственности

мечание к ст. 121 указывает, что просрочка не наступает, пока исполнение не может последовать вследствие обстоятельств, за которые должник не отвечает. За какие обстоятельства он отвечает, – определяется на основании ст. 118 и 119. Ответственность за ненадлежащее исполнение регулируется в ГК применительно к отдельным договорным обязательствам. Ненадлежащее исполнение является видом нарушения обязательства. Ст. 117–119 распространяются и на этот случай, поскольку закон не устанавливает иное. Общее значение ст. 117–119 ясно вытекает из ст. 117, которая обязывает должника возместить кредитору убытки, причиненные неисполнением. Неисполнение означает всякое нарушение обязательства, т.е. несовершение должником требуемого действия в целом или же совершение его лишь в части (частичное неисполнение), пропуск срока, назначенного для исполнения, а также ненадлежащее исполнение. Всякое нарушение обязательства может влечь за собой применение указанных статей.

В силу ст. 118 «должник, поскольку иное не установлено законом или договором, освобождается от ответственности, если докажет, что невозможность исполнения обусловлена обстоятельством, которого он не мог предотвратить, либо создалась вследствие умысла или неосторожности кредитора». Ст. 118 дает общее правило об освобождении должника от ответственности, оговаривая, что это правило не применяется при наличии специального закона в силу соглашения сторон.

Понятия невозможности исполнения в истории гражданского права и цивилистической науке связано с правилом римского права impossibilium nulla obligatio. Римляне формулировали это правило применительно к стипуляции. В других случаях они просто различали неисполнение по вине и без вины должника. В пандектной литературе понятию невозможности исполнения придали общее значение1. Воздвигли сложную конструкцию, которая сводила учение об ответственности должника к рассмотрению различных видов невозможности. Различали невозможность первоначальную и последующую, объективную и субъективную. Эта конструкция была положена в основу правил Германского гражданского уложения об ответственности по обязательствам. В цивилистической литературе, в частности русской, уже давно было указано на ненужность этого построения и на неудовлетворительность тех разграничений различ-

1  Это учение было создано следующими работами: Mommsen F. Beiträge zum Obligationenrecht, I, 1853; Hartmann. Die Obligation, 1875; Windscheid. Lehrbuch des Pandektenrechts, II, § 264.

245

М.М. Агарков

ных видов невозможности, которым оперирует германское гражданское законодательство1.

Германская фашистская литература не смогла внести ничего принципиально нового в этот вопрос и ограничилась перепевом известных уже положений, разбавив их специфической фашистской фразеологией2.

В советском праве понятие невозможности исполнения такого значения не имеет. Ст. 118 и 119 пользуются термином «невозможность», но смысл его иной, чем в германском праве.

Сопоставление ст. 117 и 118 заставляет различать три случая неисполнения обязательства: 1) исполнение возможно, но должник не исполняет; 2) исполнение невозможно вследствие обстоятельств, которые должник мог предотвратить; 3) исполнение невозможно вследствие обстоятельств, которые должник не мог предотвратить. Третий случай является случаем освобождения должника от ответственности. Установление точного смысла ст. 118 сводится поэтому к двум вопросам: 1) что имеет в виду закон, говоря о невозможности исполнения, и 2) что он имеет в виду, говоря об обстоятельствах, которые должник не мог предотвратить.

Если рассматривать понятие «невозможность исполнения», то прежде всего приходит на ум в качестве примера гибель индивидуальноопределенной вещи, которую должник обязан был передать кредитору. Это типичный и бесспорный пример невозможности исполнения, пример так называемой физической невозможности. В собственном смысле слова о невозможности можно говорить лишь в этом и других подобных случаях (например, физической невозможности действия). Во всех других случаях, употребляя термин «невозможность исполнения», мы придаем ему техническое значение, которое выходит за пределы невозможности в собственном смысле слова. Бесспорно, что ст. 118 имеет в виду и так называемую юридическую невозможность. Допустим, что после возникновения обязательства действие, на которое оно направлено, было запрещено законом или другим, в законном

1  Titze. Die Unmöglichkeit der Leistung, 1900; Enneccerus, Kipp, Wolff. Lehrbuch des BR. I, 2, § 268 и сл.; Leonhard. Allgemeines Schuldrecht, 1929, § 242 и сл.; Rabel. Zustandekommen und Nichterfüllung schuldrechtlicher Verträge // Deutsche Landesreferate zum Intern. Kongres für Rechtsvergleichung im Haag, 1932; Генкин Д.М. К вопросу о влиянии на обязательство невозможности исполнения: Сб. памяти Г.Ф. Шершеневича, 1915; Новицкий И.Б. Обязательственное право, I. Общие положения, 1925. С. 52.

2  Stoll H. Die Lehre von den Leistungsstörungen, 1936; его же. Vertrag und Unrecht, 2 Halbband. S. 171–192; Larenz K. Vertrag und Unrecht, I. Teil. S. 165–195.

246

К вопросу о договорной ответственности

порядке изданном актом власти. Например, правительство запретило вывоз определенного товара из пределов страны. В таком случае мы имеем дело не с физической невозможностью действия, а с его противозаконностью.

Ст. 118 с достаточным основанием не применяют и в тех случаях, когда дело идет не о физической немыслимости действия, не о его недопустимости с точки зрения закона, а лишь о его крайней затруднительности для должника, затруднительности, переходящей границу того, что можно от должника требовать. Допустим, что должник обязан лично исполнить какую-либо работу. Постигшее его заболевание делает выполнение работы крайне мучительным, но не невозможным физически. Суд не возложит на него ответственности и поступит правильно с точки зрения ст. 118. Обратное решение противоречило бы правилам социалистического общежития, которые мы не можем не принять во внимание при установлении содержания нормы закона (ст. 130 Конституции СССР).

В силу обязательства должник должен выполнить в отношении кредитора определенное действие. Пока допустимо требовать от него совершения этого действия, т.е. р е а л ь н о г о и с п о л н е н и я, нет речи об освобождении его от ответственности. Вопрос об освобождении должника от ответственности может возникнуть лишь тогда, когда н е - д о п у с т и м о требовать от него реального исполнения. Недопустимость такого требования может иметь место в силу разных оснований. Недопустимо требовать то, что фактически немыслимо, то, что запрещено законом, то, что противоречит правилам социалистического общежития. Н е в о з м о ж н о с т ь и с п о л н е н и я, о которой говорит ст. 118 ГК, означает не что иное, как н е д о п у с т и м о с т ь в с и - л у т е х и л и и н ы х д о с т а т о ч н ы х о с н о в а н и й т р е - б о в а т ь о т д о л ж н и к а р е а л ь н о г о и с п о л н е н и я.

Чтобы освободить себя от ответственности, должник обязан доказать, что невозможность исполнения обусловлена обстоятельством, которое он не мог предотвратить.

Могло быть, что должник либо предвидел невозможность исполнения и не принял мер для ее предотвращения, либо он не предвидел невозможности, хотя и мог ее предвидеть. В первом случае налицо его умысел, во втором – неосторожность. Между умыслом и неосторожностью должника, с одной стороны, и обстоятельствами, освобождающими должника от ответственности в силу ст. 118 – с другой, нет никакого промежутка. Умысел и неосторожность, с одной стороны, и обстоятельства,

247

М.М. Агарков

освобождающие от ответственности, – с другой, непосредственно граничат друг с другом. Д о л ж н и к, т а к и м о б р а з о м, о с в о - б о ж д а е т с е б я о т о т в е т с т в е н н о с т и д о к а з а т е л ь - с т в о м т о г о, ч т о н е в о з м о ж н о с т ь и с п о л н е н и я п р о и з о ш л а в с л е д с т в и е о б с т о я т е л ь с т в, к о т о - р ы е н а с т у п и л и б е з е г о в и н ы. Д р у г и м и с л о в а - м и, д о л ж н и к н е о т в е ч а е т з а с л у ч а й.

Так как непреодолимая сила является квалифицированным случаем, то тем самым должник не отвечает и за непреодолимую силу. П р е д е л о м е г о о т в е т с т в е н н о с т и я в л я е т с я г р а - н и ц а м е ж д у в и н о й и с л у ч а е м, а н е г р а н и ц а м е ж д у с л у ч а е м п р о с т ы м и н е п р е о д о л и м о й с и л о й (с л у ч а е м к в а л и ф и ц и р о в а н н ы м).

Формулировка ст. 118 соответствует формулировке ст. 403, согласно которой причинивший вред освобождается от обязанности возместить вред, «если докажет, что не мог предотвратить вреда». В настоящее время и наша теоретическая литература, и судебная практика признают, что ответственность по ст. 403 является ответственностью за вину. Иначе обстоит дело со ст. 118. Тот вывод, который мы формулировали выше, по-видимому, не пользуется общим признанием. Совпадающие формулировки ст. 118 и 403 почему-то понимаются по разному.

Так, проф. П.Е. Орловский пишет: «Таким образом, согласно ст. 118 ГК РСФСР, должник освобождается от ответственности за неисполнение договора лишь в том случае, если он докажет, что невозможность исполнения наступила вследствие чрезвычайного обстоятельства, которое должник не мог предотвратить (непреодолимая сила), или когда должник был освобожден от полного или частичного исполнения договора по специальному постановлению компетентного органа»1. П.Е. Орловский неточно передает содержание ст. 118. Ст. 118 говорит об обстоятельствах, которые должник не мог предотвратить, но н и ч е г о н е г о в о р и т о ч р е з в ы ч а й н о с т и т а - к и х о б с т о я т е л ь с т в. Если бы ст. 118 действительно освобождала должника от ответственности лишь при наличии ч р е з в ы - ч а й н ы х обстоятельств, вопрос стоял бы совершенно иначе. Трудно было бы сомневаться в том, что должника освобождает лишь непреодолимая сила. Но в ст. 118 нет того, что в нее вкладывает П.Е. Орловский.

1  Орловский П. Исполнение договорных обязательств в условиях войны // Социалистическая законность. 1942. № 3–4. С. 11.

248

К вопросу о договорной ответственности

Опубликованная судебная практика, относящаяся к ст. 118, не нова. В новейших сборниках постановлений Пленума и определений коллегий Верховного Суда СССР, за одним исключением, указываемым ниже, ничего нет по общим вопросам договорной ответственности. Содержащиеся в ней определения относятся лишь к специальному виду этой ответственности, а именно к ответственности железных дорог и их клиентуры. Ст. 118 в опубликованной практике Верховного Суда СССР фигурирует только один раз, причем определение судебной коллегии, в котором содержится ссылка на эту статью, ничего не говорит по вопросу о том, освобождает ли должника случай или только непреодолимая сила1.

Этот факт не может не остановить на себе внимание. Он требует объяснения. Таким объяснением не является ссылка на подведомственность Госарбитражу споров между социалистическими организациями. Достаточное количество споров по договорным обязательствам относится к компетенции судебных органов. Объяснение скорее заключается в другом. Судебная практика не всегда проводит должную границу между договорной и внедоговорной ответственностью. Нередко споры по договорным отношениям она рассматривает с точки зрения ст. 403 и сл. ГК. На это обращено внимание в руководящих указаниях Пленума Верховного Суда СССР о судебной практике по искам из причинения вреда (постановление Пленума Верховного Суда от 10 июня 1943 г.) (см. об этом ниже – гл. III). В результате этого у нее нет повода высказаться по содержанию ст. 118. Тогда как вопросы внедоговорной ответственности принадлежат к числу наиболее разработанных в нашей судебной практике, вопросы договорной ответственности, несмотря на их большую важность, недостаточно в ней освещены.

Более старая судебная практика говорит об освобождении должника от ответственности ввиду действия непреодолимой силы.

Так в докладе о работе ГКК Верховного Суда РСФСР за 1925 г. читаем: «Необходимо остановиться еще на одном вопросе. Это вопрос о том, какое толкование дает ГКК понятию непреодолимой силы, наличие которой освобождает должника от ответственности за неисполнение (ст. 118)»2. Что же касается самого понятия непреодолимой силы, то ГКК Верховного Суда РСФСР высказала следующее мнение:

1  Судебная практика Верховного Суда СССР 1942 г. Вып. II, 1943. С. 33–34.

2  Гражданский кодекс с постатейно систематизированными материалами / Под общ. ред. С. Александровского, 1928. С. 431. См. также обзор практики по вопросу о непреодолимой силе у Свердлова и Тадевосяна: Гражданский кодекс РСФСР в судебной практике, 1929. С. 139–143.

249

М.М. Агарков

«Препятствие к исполнению обязательства становится силой непреодолимой в зависимости от соотношения целого ряда условий и обстоятельств. То, что в одном месте, в одной обстановке является легко преодолимым, в другом месте может стать непреодолимым. То, что один контрагент может устранить, преодолеть, для другого невозможно. Установление того, были ли налицо такие условия и обстоятельства, которые являются «непреодолимой силой», или не были, – вопрос существа и кассационной проверке не подлежит»1.

Ст. 118 не получила достаточного освещения и в практике Государственного арбитража. Практика Госарбитража не отрицает, что ГК применяется к делам арбитражной подведомственности. Решения арбитража основаны на соответствующих нормах ГК. Но в тексте решений, как правило, не содержится такого изложения мотивов, которое давало бы отчетливое представление о точке зрения по тому или иному юридическому вопросу. Очень характерно в этом отношении решение по иску Главленхлоппрома к Торговому порту2. Главленхлоппром по договору сдал значительное количество хлопка на хранение Ленинградскому торговому порту. Часть этого хлопка погибла во время пожара. Главленхлоппром предъявил в Госарбитраже при СНК СССР иск о возмещении стоимости сгоревшего и испорченного пожаром хлопка. Порт иска не признал по следующим основаниям: 1) уголовным расследованием причины пожара не были установлены, и никто из работников порта к уголовной ответственности не был привлечен; 2) таким образом, действие или бездействие порта не явилось причиной вреда; 3) не исключена возможность самовозгорания хлопка; 4) договором не предусмотрена ответственность порта за хранение товаров; 5) некоторые специальные законы (Кодекс торгового мореплавания

СССР, Положение о холодильниках) освобождают должника от ответственности в случае пожара; 6) пожарную охрану в Ленинградском порту осуществляет не порт, а специальные организации. Количество аргументов не компенсировало их слабости. Госарбитраж вынес совершенно правильное решение: «Госарбитраж при СНК СССР признал, что, поскольку хлопок был принят портом на хранение по договору, он несет ответственность за целость и сохранность принятого на хранение товара вне зависимости от того, имеется ли в договоре специальное условие по этому поводу. Хотя причины возникновения

1  Гражданский кодекс с постатейно систематизированными материалами / Под общ. ред. С. Александровского, 1928. С. 431.

2  Арбитраж. 1940. № 5–6. С. 28–29.

250