Учебный год 22-23 / Agarkov_M_M_Uchenie_o_tsennykh_bumagakh_1927
.pdf
М.М. Агарков. Учение о ценных бумагах
свойствами общегражданской цессии. Вторая группа по своим свойствам примыкает к Rektapapier, не отличаясь от них ничем, кроме оформления передачи посредством надписи на самой ценной бумаге. Совершенно очевидно, что такой прием не спасает классификацию, построенную на неправильном основании. Проблема классификации ценных бумаг останется нерешенной, если не найти такой principium divisionis, который позволит объединить бумаги однородные по своим основным свойствам и разделить разнородные.
В сущности говоря, искомый критерий для отнесения ценных бумаг к тому или другому виду в науке уже найден. Только обычно он выдвигается не как principium divisionis, а как юридическое следствие принадлежности бумаги к одному из трех видов, установленных традиционной классификацией. Это обстоятельство объясняется исторически. Отдельные типы ценных бумаг (вексель, акция, облигация и т. п.) и различные способы обозначения в них управомоченного лица были уже даны частью в законодательствах, частью в практике гражданского и торгового оборота, к тому времени, когда в юридической науке, благодаря более углубленному анализу, стало выявляться общее понятие ценной бумаги. До выявления этого понятия классификация по чисто внешнему признаку являлась совершенно естественной. Образовавшееся таким образом традиционное разделение продолжало существовать и после, существует и в настоящее время наряду с уже значительно разработанной теорией ценных бумаг и с сильно развившимся и детализированным законодательством об отдельных типах бумаг. Детализация законодательства неизбежно приводит к выявлению свойств, общих всем ценным бумагам вообще или отдельным их категориям. Поэтому в настоящее время возможно и необходимо взять из действующего права особенности, присущие различным видам ценных бумаг, особенности, как было указано, известные и изученные юридической теорией, и построить на них логически более правильную и практически более пригодную классификацию. Мы имеем в виду различные способы легитимации держателя бумаги в качестве субъекта выраженного в ней права.
Для всякой ценной бумаги характерна необходимость ее предъявления для осуществления выраженного в ней права. Выше было указано, что предъявление бумаги легитимирует своего держателя, как в его интересах, так и в интересах обязанного лица в качестве субъекта соответствующего права. Притом предъявление бумаги не всегда само по себе является достаточным для легитимации держателя. В целом ряде случаев требуются добавочные способы легитимации, различные для различных ценных бумаг. Классификация ценных бумаг таким образом может быть построена на различии в способах легитимации держателя бумаги.
С этой точки зрения можно разделить ценные бумаги, известные советскому праву, на следующие виды.
1.Ценные бумаги на предъявителя, к которым относятся облигации и акции на предъявителя, предъявительские чеки, предъявительские вкладные документы, простое складочное свидетельство, коноссамент на предъявителя, дубликат накладной на предъявителя и некоторые др., характеризуются тем, что для легитимации держателя в качестве субъекта соответствующего права достаточно одного только предъявления бумаги. Не требуются никакие дополнительные признаки. Обязанное лицо должно чинить исполнение против предъявленной ему бумаги и может это делать, не опасаясь ответственности за исполнение ненадлежащему лицу. Исполнением предъявителю должник погашает свое обязательство. В советском праве этот принцип обычно формулируется указанием на то, что субъектом соответствующего права, или собственником бумаги, или правильным держателем считается каждый держатель документа (см. напр., ст. 21 Пост. о документах, выдаваемых товарными складами; ст. 12 п. г. Пол. о морской перевозке; ст. 61 Уст. ж. д.).
2.Ордерные бумаги, типичным образцом которых является вексель, характеризуются тем,
что держатель бумаги должен быть легитимирован как предъявлением самой бумаги, так и
непрерывным рядом передаточных надписей. Как правильно отмечают проф. В. М. Гордон и Н.
Г. Вавин35, Положение о векселях 1922 г. не содержит прямого указания на необходимость непрерывного ряда передаточных надписей. Проф. В. М. Гордон выводит ее из существа вексельного обязательства. Но этот принцип может быть также выведен из отдельных положений вексельного права. Так ст. 7 Положения о векселях допускает бланковый индоссамент. Бланковый индоссамент исключает возможность всякой иной проверки должником правильности перехода
35 Проф. В. М. Гордон. Вексельное право, сущность векселя, его составление, передача и протест, 1926 г., стр. 41; Н. Г. Вавин, Научно-практический комментарий к Положению о векселях 1922 г., стр. 76.
- 11 -
М.М. Агарков. Учение о ценных бумагах
векселя, кроме как посредством констатирования чисто формального обстоятельства, — непрерывности учиненных на векселе передаточных надписей.
Кроме векселя ордерными являются по советскому праву еще некоторые другие бумаги (см. гл. III, 1).
3.Именные бумаги, как именная акция, временные свидетельства, именные вкладные документы, квитанции товарных складов, не получивших разрешения правительства на выдачу свидетельств, легитимирует своего держателя в качестве субъекта права, если он означен в тексте бумаги посредством указания его имени и, кроме того, внесен в книгу, которую ведет обязанное лицо. Советское законодательство, не формулируя это положение в виде общей нормы, упоминает о нем по поводу трансферта по книгам акционерного общества именной акции. Трансферт представляет собой формальность, необходимую для того, чтобы приобретатель бумаги мог быть легитимирован в отношении акционерного общества. Ст. 344 Г. К. говорит: «Приобретший право собственности на акцию по передаточной надписи или по какому-либо иному основанию, обязан для осуществления своих прав в отношении общества заявить о своем праве собственности на акцию или свидетельство правлению общества для внесения имени приобретателя в акционерную книгу и предъявить правлению самую акцию или свидетельство с передаточной именной надписью или иными письменными доказательствами перехода права собственности. В случае перехода права собственности на акцию или свидетельство не по передаточной надписи, а по иному основанию, надпись о переводе акции или свидетельства на имя приобретателя делается правлением общества». Таким образом держатель именной ценной бумаги легитимирован в качестве субъекта соответствующего права тогда, когда имя его означено
вбумаге в качестве первоначального приобретателя или последующего и, кроме того, записано в книге, которая ведется обязанным лицом.
4.Обыкновенная именная ценная бумага легитимирует своего держателя в качестве субъекта права, если он, будучи держателем бумаги, является субъектом выраженного в ней права на основании общих норм гражданского права или на основании специальных норм, регулирующих правоотношение, по которому выдана бумага. В случае обыкновенной ценной бумаги дополнительная легитимация тождественна с легитимацией субъекта соответствующего права, как она имела бы место в том случае, если бы право не было выражено в ценной бумаге. В качестве субъекта обязательственного права, выраженного в обыкновенной именной ценной бумаге, легитимирован тот, кто в ней означен как первоначальный субъект этого права, или тот, к которому бумага дошла в порядке цессии. Если бумага и выраженное в ней право непередаваемы, то легитимированным является только лицо, поименованное в бумаге.
Цессия права, выраженного в бумаге, может быть оформлена также и путем передаточной надписи на самом документе. Так ст. 1 Пост. СНК СССР от 4 ноября 1924 г. о переуступке прав по накладным говорит: «признать, что действующими законами не возбраняется передача права распоряжения грузом путем передаточной надписи на дубликате именной накладной». В некоторых случаях закон требует обязательного оформления именно этим способом. Примером по советскому праву может служить накладная на уже выкупленный груз, переуступка которого согласно ст. 1 Постан. ЦИК и СНК СССР от 27 июля 1923 г.: о переуступке прав по накладным
(Вестник ЦИК, СНК и СТО, 1923 г. № 3, ст. 60) должна совершаться путем учинения переуступочных надписей на самих накладных36.
Таким образом способ легитимации держателя бумаги в качестве субъекта выраженного в ней права, взятый в качестве principium divisionis классификации ценных бумаг, приводит не к традиционной трехчленной классификации, а к четырехчленной, в некоторых отношениях существенно от нее отличной. Первый вид ценных бумаг — бумаги на предъявителя — вполне совпадают в той и другой классификации. Второй вид — ордерные бумаги, совпадает с теми ордерными бумагами, которые в германской науке относят к technisch indossable Orderpapiere. Особенностью четырехчленной классификации, по сравнению с принятой в германской науке, является выделение в особый вид бумаг, держатель которых для того, чтобы быть легитимированным в качестве субъекта соответствующего права, должен быть означен как на самой бумаге, так и
36 О накладной на выкупленный груз, как ценной бумаге, см. М. Агарков. «Дубликат накладной» в сборнике «Основные вопросы железнодорожного права» 1925 г. стр. 236—239.
- 12 -
М.М. Агарков. Учение о ценных бумагах
в книгах обязанного лица. Германскому праву такие бумаги известны. К ним принадлежат именные акции и некоторые другие бумаги. Именные акции причисляются германской доктриной к числу ордерных бумаг ввиду того, что способом их передачи является индоссамент, причем трансферт по книгам не принимается во внимание как обстоятельство, необходимое не для передачи права на бумагу, а только для легитимации в отношении обязанного лица37.
Германская доктрина в этом случае несомненно противоречит себе, так как, определяя ценную бумагу как документ, необходимый для осуществления выраженного в нем права, нельзя при классификации игнорировать своеобразие легитимации предъявителя этих бумаг и относить их к тому или иному виду на основании способа перехода их от одного лица к другому. Четвертый вид бумаг предложенной классификации совпадает с Rektapapiere и einfach indossable Papiere германского права.
По сравнению с трехчленной классификацией, принятой во Франции, четырехчленная классификация отличается тем, что во Франции не создают особой группы, соответствующей германским Rektapapiere. Это объясняется тем, что применение к передаче этих бумаг правил о цессии настолько сближает их с юридическими документами, не являющимися ценными бумагами, что для французской доктрины, не оперирующей понятием ценной бумаги, как документа необходимого для осуществления права, не было поводов выделить их из общей массы юридических документов.
ВШвейцарии принята трехчленная классификация германского типа. Вопрос об отнесении Rektapapiere к ценным бумагам является спорным. Швейцарское право знает ценную бумагу (именную акцию — § 637 Швейц. Обяз. Права), которая легитимирует своего держателя только в
том случае, если имя его отмечено в книгах обязанного лица. Швейцарская доктрина относит ее к technisch indossable Orderpapiere38.
ВИталии принята классификация французского типа. Согласно закону от 7 июня 1923 г.
именные бумаги считаются принадлежащими тому, кто означен как в самой бумаге, так и в реестре эмиттента39.
Вопрос об отнесении обыкновенных именных ценных бумаг к числу ценных бумаг, связан с вопросом о публичной достоверности этих бумаг и может быть рассмотрен только вместе с ним. Brunner предложил различать ценные бумаги, обладающие
публичной достоверностью, и ценные бумаги, не обладающие этим свойством. Обладают публичной достоверностью, согласно его определению, те ценные бумаги, содержание которых
безусловно определяет права добросовестного их приобретателя (deren Wortlaut zu gusten des gutglaubigen Erwerbens unbedingt massgebend ist40. Тот, кто приобретает такую бумагу, добросо-
вестно доверяя ее содержанию, приобретает выраженное в ней право таким, каким оно является согласно этому содержанию. Обязанное лицо не может противопоставить требованию добросовестного приобретателя бумаги возражения, которые не вытекают из ее содержания, за исключением тех, которые основаны на непосредственных отношениях между ними. Исключены таким образом возражения, основанные на правоотношениях обязанного лица к предшественникам добросовестного приобретателя. Публичная достоверность бумаги имеет значение только в отношении добросовестного приобретателя. В отношениях между обязанным лицом и первоначальным приобретателем она не производит никакого действия. В этом случае возможны все возражения, основанные на правоотношениях между должником и его контрагентом. Brunner предложил для бумаг, обладающих свойством публичной достоверности,
название Papiere oeffentlichen Glaubens (Scripturobligationen), которое и удержалось в германской и швейцарской литературе.
Во французской литературе говорят применительно к этого рода бумагам об impossibilite des exceptions.
37См. E. Jacobi, Die Wertpapiere im BR, стр. 90—109.
38См. К. v. Hospenthal. Die Wirkungen des Indossaments 1925, S. 82.
39«I titoli nominativi emessi a norma della legi in vigore dalle provincie dai comuni dalla society e da qualsiasi altro ente sono intestati ad una persona determinata tanto sul titolo, quanto sul registro dell'emittente”. (Decreto-legge 7 giugno 1923.)
40Brunner, ук. соч. стр. 168.
-13 -
М.М. Агарков. Учение о ценных бумагах
С. Vivante говорит о бумагах, представляющих uno diritto literale et autonomo, —
терминология, принятая в русской литературе проф. В. М. Гордоном41.
Во Франции закон умалчивает об ограничении возражений, но судебная практика применяет это начало. В отношении бумаг на предъявителя и векселей оно считается бесспорным.
Начало публичной достоверности в германском законодательстве формулировано применительно к отдельным бумагам (бумаги на предъявителя — § 796 Гер. Гр. Ул.; перевод — § 784 Гер. Гр. Ул.; вексель — ст. 82 Гер. Веке. Уст.; торговые ордерные бумаги — § 365 Гер. Торг. Ул.; чек — ст. 18 закона от 11 марта 1908 г.).
Равным образом аналогичные указания имеются в швейцарском законодательстве (бумаги на предъявителя ст. 847 Обяз. Права; ордерные бумаги — ст. 843 Обяз. Права; вексель — ст. 811 Обяз. Права).
В Италии закон устанавливает ограничение возражений в отношении векселя (ст. 324 Ит. Торг. Ул.)42.
Нормы германского, швейцарского и итальянского законодательств формулируют начало ограничения возражений путем положительного указания на то, какие возражения допустимы.
Так, напр., § 796 Гер. Гр. Ул. говорит: «Der Aussteller kann dem Inhaber der Schuldverschreibung nur solche Einwendungen ent-gegensetzen welche die Giiltigkeit der Ausstellung betreffen oder sich aus der
Urkunde ergeben oder dem Aussteller unmittelbar gegen den Inhaber zustehen».
Английский Bills of Exchange Act (^ 38) и Нью-Йоркский Negotiaale Instruments Law (§ 96)
указывают, что правильный держатель (a holder in due course) обладает правами по документу свободными от недостатков в праве его предшественников и от возражений, имеющих силу между последними. Таким образом английское и американское право идут обратным путем и указывают, какие возражения не допускаются.
Швейцарский проект 1919 г. в ст. 856 и 864 и Итальянский проект С. Vivante положительным образом указывают на допустимые возражения (ст. 311).
Проект Торгового Свода СССР пользуется двумя различными приемами. В большинстве случаев (ст. 197, 224) он делает положительные указания на допустимые возражения, но в отношении векселя он поступает наоборот и указывает, какие возражения не допускаются, что объясняется тем, что статьи о векселях представляют собой перевод проекта, принятого в 1911 г. на международной конференции в Гааге.
Существующие в законодательствах и новейших проектах формулировки принципа ограничения возражений не вполне совпадают и порой создают значительные затруднения для комментаторов. Однако, при всем их разнообразии, является несомненным, что их смысл направлен на исключение возражений, основанных на отношениях должника к какому-либо из предшественников добросовестного и надлежащим образом легитимированного держателя бумаги или, в случае нескольких ответственных по бумаге лиц (напр., вексель), также и на отношениях последних к составлению бумаги. Вполне адекватна этому положению формулировка, указывающая не на те возражения против требования по бумаге, которые допускаются, а на те, которые не допускаются. Так поступает применительно к векселям проект международного вексельного устава (§ 16). Существо дела от этого не меняется, однако указание на то, какие возражения не допускаются, позволяет более ясно формулировать соответствующую норму43.
В действующем советском законодательстве начало ограничения возражений в отношении векселей вытекает из ст. 10 Пол. о векселях: «Каждому векселедержателю, независимо от прав предшественника, принадлежат все права, вытекающие из векселя. Исключается лишь тот случай, когда вексель выбыл из владения последнего помимо его воли, и векселедержатель об этом знал или должен был знать при обычной в торговом обороте предусмотрительности»44. В отношении других ценных бумаг закон указаний не содержит.
41С. Vivante. III. 953; В. М. Гордон. Система советского торгового права 1924 г., стр. 36
42О распространении начала ограничения возражения на все ценные бумаги см. Vivante v. Ill, n. 953.
43Staub's Kommentar zur WO, Art. 82, Anm. 1; S. Grunberg, Grund zuge des Wechselund Scheckrechts mit besonderer Berucksichtigung eines Weltwechsel-rechtes nach Entwurf des Haager Abkommens, 1924, S. 72.
44См. циркуляр НКЮ РСФСР 1922 г. № 151; разъяснение НКЮ РСФСР в Ежен. Сов. Юстиции, 1924 г. № 28; Решение АК СТО по делу ВТС с Линенской Мануфактурой и Госселькож. — Бюлл. Фин. и хоз. законодательства, 1925 г. № 14,
-14 -
М.М. Агарков. Учение о ценных бумагах
Для теории ценных бумаг, а также для судебной практики весьма существенное значение имеет вопрос о том, какие ценные бумаги обладают свойствами публичной достоверности.
1.Бумага на предъявителя, как было указано выше, легитимирует своего держателя в качестве субъекта выраженных в ней прав одним только фактом предъявления бумаги обязанному лицу. Если допустить, что обязанное лицо может противопоставить требованию держателя бумаги возражения, основанные на своих отношениях с его предшественниками, то придется также допустить, что держатель бумаги должен будет для защиты своих притязаний ссылаться также и на права своих предшественников. Поэтому следует признать, что несмотря на отсутствие положительных указаний в действующем советском законодательстве, ценные бумаги на предъявителя обладают публичной достоверностью и исключают возможность противо-
поставления требованию держателя возражений, основанных на отношениях обязанного лица к его предшественникам45.
2.Равным образом правило о недопущении возражений, основанных на отношениях с предшественниками легитимированного держателя бумаги, имеет силу и в отношении ордерных бумаг. Держатель ордерной бумаги является легитимированным в качестве субъекта выраженного
вней права, если на нем заканчивается непрерывный ряд передаточных надписей. Допущение указанных возражений заставило бы его ссылаться в обоснование своего притязания на права своих предшественников, т. е. лишало бы бумагу характерной особенности, присущей ордерной бумаге. Всякая ордерная бумага поэтому должна считаться обладающей публичной достоверностью.
3.В случае именной бумаги держатель легитимирован в качестве субъекта права, если он означен не только в предъявленной им бумаге, но также и в книгах обязанного лица. Если допустить, что обязанное лицо может приводить против требований надлежащим образом легитимированного держателя бумаги возражения, основанные на своих отношениях к его предшественникам, то неизбежно противоречие с понятием именной бумаги. Для легитимации держателя в качестве субъекта права окажется необходимым сверх предъявления бумаги с означением на ней имени держателя, совпадающим с записью в книге обязанного лица, еще и ссылка на права его предшественников. Запись в книге в таком случае окажется ненужной и юридически бессмысленной формальностью. Запись будет только актом внутреннего делопроизводства обязанного лица. Поскольку источники действующего права придают записи в книге обязанного лица легитимирующее значение, постольку следует признать, что обязанное лицо не может приводить возражения, основанные на своих отношениях с предшественниками управомоченного по бумаге лица.
От вопроса о возражениях, которые обязанное лицо может предъявить против требования надлежащим образом легитимированного держателя именной бумаги, следует отличать вопрос о том, какие возражения обязанное лицо может делать против требования об учинении трансферта, предъявленного лицом, к которому бумага перешла по передаточной надписи или иным образом. Этот вопрос относится к учению о переходе права по именным бумагам и будет рассмотрен в своем месте. (См. гл. IV, 2.)
4.В случае обыкновенной именной ценной бумаги держатель ее является легитимированным в качестве субъекта выраженного в ней права или является его правопреемником на основании правил гражданского права. Поэтому возражения со стороны обязанного лица, основанные на отношениях с предшественниками держателя бумаги, являются возражениями, оспаривающими легитимацию последнего в качестве субъекта права. Допущение таких возражений с логической необходимостью вытекает из природы обыкновенной именной ценной бумаги. Поэтому обыкновенная именная ценная бумага представляет собой бумагу, не обладающую публичной достоверностью.
стр. 49. См. также обзор практики Верхсуда РСФСР по вексельному праву в статье С. М. Прушицкого, Вексель в практике Верхсуда РСФСР, Советское право, 1926 г. № 1 (19).
45 Некоторое частичное изъятие из правил о публичной достоверности ценных бумаг на предъявителя представляет собой дубликат накладной на предъявителя. Однако, это изъятие делается возможным только благодаря особенностям этой бумаги по сравнению с обычным типом бумаги на предъявителя. См. об этом гл. II, 1.
- 15 -
М.М. Агарков. Учение о ценных бумагах
Таким образом ценные бумаги на предъявителя, ордерные и именные, принадлежат к числу бумаг, обладающих публичной достоверностью. Обыкновенные именные ценные бумаги не обладают публичной достоверностью.
Эта особенность обыкновенных именных ценных бумаг (Rectapapiere) является основанием того, что их не всегда относят к числу ценных бумаг46. Действительно, отличие их от других ценных бумаг весьма существенно. Управомоченным по ним всегда бывает лицо, являющееся субъектом права по общим правилам гражданского права. Но все же они обладают признаком, общим для всех ценных бумаг, а именно: являются необходимыми для осуществления выраженного в них права, что и влечет за собой весьма важные последствия. Ряд положений является общим для них и для остальных ценных бумаг. Поэтому отрицание их принадлежности к числу ценных бумаг привело бы только к необходимости усложнения классификационного деления юридических документов, т. к. пришлось бы создавать новую категорию, объединяющую как ценные бумаги (т. е. бумаги на предъявителя, ордерные и именные), так и те бумаги, которые в настоящей работе названы обыкновенными именными ценными бумагами.
Более целесообразным является провести соответствующее деление в пределах понятия ценных бумаг, классификация которых примет в таком случае следующий вид47:
Ценные бумаги:
I. Ценные бумаги, обладающие публичной достоверностью.
1.Ц. б. на предъявителя.
2.Ц. б. ордерные.
3.Ц. б. именные.
II. Ценные бумаги, не обладающие публичной достоверностью — обыкновенные именные ценные бумаги.
Ценные бумаги, обладающие публичной достоверностью, можно ради терминологического удобства обозначать как ценные бумаги в собственном смысле слова.
В юридической литературе часто высказывается мнение, что ограничение возражений объясняется абстрактным характером ценной бумаги48.
Существование абстрактных сделок является спорным49. Значительная ясность в этот вопрос внесена исследованиями Stampe и, особенно, переработкой его взглядов, предложенной Oertmann'ом50. Oertmann предлагает разделять все сделки, составляющие имущественный оборот, на две категории: сделки хозяйственные (Wirtschaftsgeschafte) и специфические (Spezifische Rechtsgeschafte). Первые служат для того, чтобы получить тот или иной хозяйственный результат: обмен благ, дарение, возмездное или безвозмездное предоставление пользования и т. п. Вторые служат для достижения определенного правового результата (традиция, составление векселя, отречение, перевод долга, уступка требования). Правовой результат не имеет самодовлеющего значения, а всегда служит для получения какого-либо хозяйственного эффекта. При этом, специфическая сделка, сама по себе взятая, не позволяет распознать, для какой хозяйственной цели она предназначена. Так, напр., передача вещи может иметь целью погашение долга, дарение, возмездную передачу собственности и т. п. Отношения между теми и другими сделками может быть различное и зависит от правопорядка и воли сторон. Правопорядок может игнорировать хозяйственные цели и иметь в виду только правовой результат. Так обстояло дело в отношении римской stipulatio. Хозяйственный результат является в этом случае юридически безразличным следствием правового результата (абстрактные сделки). Возможно обратное отношение. Правопо-
46В этом смысле Vivante, v. III, стр. 162, прим. 1; проект Vivante не относит эти бумаги к числу ценных бумаг, см. ст. 309, 311 и 316; в Германии эту точку зрения защищал К. Adier, Studien zur Lehre von den Wertpapieren und dem Wechsel, Grunhuts Zeitschrift, B. 26.
47На аналогичной точке зрения Schwerin, ук. соч. стр. 7—11, Schwerin, исходя из трехчленной классификации, относит к одной группе предъявительские и ордерные бумаги, к другой — Rektapapiere.
48H. Capitant, De la cause des obligations 1924, стр. 415—435. Capitant без достаточных оснований ссылается на Vivante и Lacour, которые не разделяют этой точки зрения. См. Vivante v. Ill, n. 955 и Lacour et Bouteron, Precis, t. I, n. 1069 прим. 2.
49См. Wieland. Der Wechsel und seine zivilrechtlichen Grundlagen 1901 Neubecker, Der Abstrakte Vertrag, Archiv fur biirg. Recht, B. 22; Briitt, Die abstrakte Forderung; Thaller, De la nature juridique des titres de credit; Capitant, ук.соч.
50Stampe, D. Causa-Problem des Zivilrechts, 1904; Grundriss der Wertbeweg-nungslehre, zur Einleitung in ein freirechtliches System der Schuldverhaltnisse 1912—1914; Oertmann, Die Geschaftsgrundlage, Ein neuer Rechtsbegriff, 1921, § 2, S. 4—12; См. также Locher, Geschaftsgrundlage und Geschaftszweck, Archiv fur die Civ. Praxis, 1923.
-16 -
М.М. Агарков. Учение о ценных бумагах
рядок имеет в виду непосредственно хозяйственные цели сделок. Специфические сделки являются в таком случае лишенными самостоятельности составными частями хозяйственных сделок. Наконец, возможна промежуточная, комбинирующая система, в большей или меньшей степени характерная для современных законодательств. Она заключается в том, что за хозяйственной сделкой признается полная юридическая сила, но при этом некоторым специфическим сделкам придается самостоятельное значение. Они представляют собой нечто большее, чем составные части соответствующих хозяйственных сделок. Они являются абстрактными сделками.
Применяя к ценным бумагам взгляды Oertmann'a, можно сделать следующие выводы. Сделка, из которой возникают правоотношения по ценной бумаге, всегда является специфической сделкой, независимо от того, будет ли она договором или односторонним волеизъявлением. Выражение какого-либо права в ценной бумаге всегда производит само по себе вполне определенный правовой эффект, — необходимость предъявления бумаги для осуществления соответствующего права. Отношение этой сделки к хозяйственной сделке может быть различно. В содержании ценной бумаги может быть сделано указание на хозяйственную сделку, в него могут быть включены условия хозяйственной сделки. Но возможно и обратное. Текст ценной бумаги может быть формулирован совершенно независимо от хозяйственной сделки. В первом случае ценная бумага будет каузальной (напр., вкладные документы, коноссамент, и т. п.), во втором — абстрактной (напр., вексель). Большинство ценных бумаг имеет каузальный характер.
Каузальность ценной бумаги не приводит к допущению возражений, не основанных на ее содержании. Правило об ограничении возражений имеет полное применение и к каузальным бумагам. Ссылка должника на каузальное отношение может быть допущена только в тех пределах,
которые даны содержанием бумаги. Ограничение возражений зависит не от абстрактности бумаг, а от способа легитимации ее держателя в качестве субъекта выраженного в ней права.
Абстрактность ценной бумаги приводит к весьма существенным последствиям в связи с публичной достоверностью бумаги. Чтобы установить эти последствия, необходимо различать отношения обязанного по бумаге лица к первоначальному приобретателю бумаги и к последующему. В отношениях с последующим приобретателем бумаги публичная достоверность исключает возможность возражений, основанных на отношениях, не получивших выражения в тексте бумаги. В случае абстрактного характера последней недопущение этих
возражений приводит к тому, что и правоотношение между сторонами также имеет абстрактный характер. Иначе обстоит дело в отношениях между обязанным лицом и первым приобретателем. Они связаны между собой хозяйственной сделкой, производящей соответствующий правовой эффект. Возражения, основанные на этой сделке, всегда могут быть сделаны. Эти возражения могут парализовать действие специфической сделки, создавшей правоотношение по ценной бумаге, ввиду того, что в современном праве, в отличие от римского права (stipulatio), специфические сделки существуют наряду с хозяйственными и, следовательно, имеют в отношении последних лишь дополнительное значение. Если бы специфическая сделка производила в отношениях между сторонами, связанными хозяйственной сделкой, правовой эффект вопреки последней, то это означало бы или лишение последней юридической силы, что противоречит действующему праву, или же необходимость, немедленно вслед за происшедшим на основании специфической сделки перемещением благ, произвести ввиду неосновательного обогащения обратное перемещение в согласии с хозяйственной сделкой, т. е. привело бы к излишнему и лишенному практического смысла осложнению.
Резюмируя изложенное, приходим к выводу, что ценные бумаги в собственном смысле слова характеризуются следующими особенностями. Каждому из трех видов этих бумаг присущ особый способ легитимации держателя бумаги в качестве субъекта выраженного в ней права, причем эти способы основаны на определенных, чисто внешних признаках. В отличие от обыкновенных именных ценных бумаг ценные бумаги в собственном смысле слова могут легитимировать своего держателя даже если он не является действительным субъектом права по бумаге. В отношении бумаг на предъявителя легитимация определяется одним лишь фактом предъявления бумаги. Для ордерных бумаг — предъявлением бумаги лицом, который заключает собой непрерывную цепь передаточных надписей. Для именных бумаг — предъявлением бумаги
- 17 -
М.М. Агарков. Учение о ценных бумагах
лицом, означенным в качестве субъекта права как в самой бумаге, так и в книгах обязанного лица. Таким образом во всех этих случаях бумага управомачивает надлежащим образом легитимированного держателя предъявлять требования к обязанному лицу совершенно независимо от действительной принадлежности ему соответствующего права. Возможность осуществления права по бумаге предоставляется самим фактом обладания бумагой и обозначениями, которые в ней содержатся, а также теми, к которым ее содержание отсылает. Эта особенность ценных бумаг в собственном смысле слова, вместе с вытекающим из нее свойством публичной достоверности, позволяющим отводить возражения, не основанные на самой бумаге, делает права, принадлежащие держателю, автономными и независимыми от прав его предшественников.
Было бы неправильно считать, что способ легитимации держателя, присущий тому или иному виду ценных бумаг, а также публичная достоверность бумаги являются функцией способа передачи соответствующего вида бумаги. Выше было указано, что способ передачи бумаги не является достаточно характерным признаком для классификации ценных бумаг. Нет строгого соответствия между способом легитимации и способом передачи бумаги. Бумага может передаваться в том же порядке, в котором передаются вещи, и быть не бумагой на предъявителя, а ордерной бумагой, снабженной бланковым индоссаментом. Бумага может передаваться по передаточной надписи и не быть ордерной бумагой, а обыкновенной именной ценной бумагой. Последний пример показывает также, что способ передачи не определяет собой публичной достоверности бумаги. Однако, если между указанными элементами нет строго определенного соответствия, то все же есть известное соотношение. Каждый способ легитимации предполагает определенные способы передачи. Но определенный способ передачи не ведет неизбежно к одному какому-либо определенному способу легитимации. Так, напр., бумага на предъявителя предполагает в качестве способа передачи передачу согласно правилам, установленным гражданским правом для вещей. Но этот же способ передачи может иметь место в случае банкового индоссамента и в отношении ордерных бумаг. Ордерные бумаги предполагают возможность их передачи посредством индоссамента. Но индоссамент кроме того может иметь применение и к обыкновенным именным ценным бумагам51.
Равным образом существует известное соотношение между способом обозначения в тексте бумаги управомоченного по ней лица и способом легитимации последнего. Но это соотношение тоже не позволяет сделать вывод о существовании неизбежной зависимости между этими двумя моментами. Как уже было указано, ордерные бумаги могут быть таковыми в силу закона и не содержать оговорки о приказе. Бумага на предъявителя может в некоторых случаях или совсем не упоминать о предъявителе, или даже указывать определенное имя наряду с указанием на предъявителя или даже только определенное имя (см. выше). Когда закон требует определенного способа указания на управомоченное лицо (указание на предъявителя, оговорка о приказе), то этому способу придается значение реквизита той или иной регулируемой законом бумаги. Реквизит является одним из тех признаков, по которым закон определяет наличность у составителя намерения подчинить бумагу определенному правовому режиму. Выбор реквизитов той или иной бумаги имеет чисто условное значение и производится законодателем в соответствии с особенностями выраженного в бумаге правоотношения и с различного рода практическими соображениями. Таким образом не может быть полного соответствия между способом обозначения управомоченного по бумаге лица и способом легитимации последнего. Поэтому способ обозначения субъекта права не может быть положен в основу классификации бумаг, которая преследует цель не указывать внешние признаки, по которым можно судить о воле составителя, а указать место различных ценных бумаг в общей их системе. Классифицировать ценные бумаги по способу указания в них управомоченного лица то же самое, что определять юридическую природу векселя и место его в системе права путем перечисления его реквизитов.
Кроме рассмотренных подразделений ценных бумаг юридическое значение могут иметь классификации, произведенные и с иных точек зрения.
51 С этой точки зрения можно присоединиться к принципу, формулированному Vivante, согласно которому каждая ценная бумага появляется с присущим ей способом обращения, зависящим от воли законодателя и эмиттента. Vivante t. III, n. 989.
- 18 -
М.М. Агарков. Учение о ценных бумагах
1. Некоторые ценные бумаги составляют предмет массовых эмиссий, т. е. эти бумаги выпускаются в определенном, обычно значительном количестве, причем каждая из них по содержанию тождественна с другой и представляет долю в едином капитале (акционерном, облигационном)52. Бумаги, составляющие предмет массовых эмиссий, обычно индивидуализируются номерами, литерами и т. д. Тождество содержания однородных бумаг и единство обязанного по ним лица позволяет им фигурировать в обороте в качестве объектов, определяемых родовыми признаками.
Выделение этих бумаг, как уже было указано, положено в основу традиционного во Франции различения между valeurs mobilieres и effets de commerce (см. гл. I, 1).
2.Можно классифицировать бумаги в зависимости от того, какое право в них выражено. С этой точки зрения различают обязательственно-правовые, вещно-правовые и корпоративные бумаги. Кроме того существуют бумаги, в которых выражено управомочие на совершение определенного действия (см. гл. I, 1).
К числу обязательственно-правовых бумаг принадлежат вексель, облигация, вкладные документы и др. Ценных бумаг с одним только вещно-правовым содержанием действующее советское право не знает. Но оно знает весьма важную с точки зрения оборота группу бумаг, так наз. распорядительные документы, в которых выражены как обязательственные, так и вещные права (см. гл. V, 1). Классификация ценных бумаг с точки зрения выраженных в них прав имеет значение главным образом для выделения группы распорядительных документов, подлежащих особому рассмотрению ввиду присущих им особенностей (см. г. V).
3.Можно различать ценные бумаги по тому, кто является по ним обязанным лицом. С этой точки зрения бумаги, предусмотренные советским правом, могут быть разбиты на следующие группы: 1) ценные бумаги, выпущенные Правительством Союза ССР или Правительством Союзных Республик; 2) бумаги, выпущенные местными советами (коммунальные бумаги); 3) бумаги государственных предприятий, состоящих на коммерческом расчете; 4) кооперативные бумаги и 5) частные бумаги.
Группировка ценных бумаг по обязанным лицам имеет значение главным образом в вопросе об осуществлении прав по бумаге в принудительном порядке. В отношении правительственных бумаг возможность принудительного осуществления исключена. В этом заключается главная
юридическая особенность кредитных операций, по которым должником является государство в лице правительства53.
4.В отношении некоторых ценных бумаг имеет значение деление на бумаги, в которых
выражено основное требование, и на те, которые являются носителями дополнительного требования54. Бумаги, предоставляющие право на периодическое получение дохода, — процентов или дивиденда (облигации и акции), снабжаются так наз. купонами. Купоны обычно бывают на предъявителя, даже если основная бумага принадлежит к числу ордерных или именных бумаг. Советское право не содержит норм, специально разрешающих вопросы, касающиеся купонов. Однако, подобные вопросы вполне возможны. Так, напр., может быть поставлен вопрос о необходимости разрешения СНК на выпуск купонов на предъявителя в том случае, когда основное требование выражено в облигации, составленной не на предъявителя. Практика акционерных обществ разрешает этот вопрос отрицательно.
Купоны, отделенные от акций или облигаций, приобретают значение самостоятельной бумаги. Лицо, приобретшее купон, отделенный от основной бумаги, приобретает право требования по нему даже, если право, выраженное в основной бумаге, в силу того или другого основания, прекратилось.
52Г. М. Колоножников. Облигации торгово-промышленных акционерных товариществ, 1912, стр. 7 вводит в
определение облигации признак «доли участия в едином крупном займе».
53О юридической природе государственного кредита см. G. Jese Cours de science des finances et de legislation financiere francaise, 1922, p. 294; Freund, Rechtverhaltnisse der offentlichen Anieihen, 1907; Твердохлебов, Государственный Кредит,1924 г.
54Jacobi, Die Wertpapiere im Burgerlichen Recht, S. 514; Enneccerus Lehr-buch, 1, 2. § 434.
-19 -
М.М. Агарков. Учение о ценных бумагах
Дополнительной бумагой является также талон на получение купонов. Однако, отнесение его к числу ценных бумаг является спорным. Более правильная точка зрения относит его к числу легитимационных бумаг55.
5. В отношении ряда бумаг имеет значение деление на иностранные и советские. Так, облигации иностранных публичных займов, а также акции и облигации иностранных государственных, общественных и частных учреждений и предприятий и купоны к ним подлежат действию ограничений, установленных Постановлением ЦИК и СНК СССР от 3 декабря 1926 г. о регулировании ввоза, вывоза и пересылки за границу и из-за границы иностранных акций и облигаций, а также изданной на основании ст. 2 этого Постановления Инструкции № 28, утвержденной НКФ СССР 25 января 1927 г.
3. Основная проблема теории ценных бумаг
Теория ценных бумаг выросла из теоретического анализа отдельных видов ценных бумаг. Особенно большое значение имела теория бумаг на предъявителя и отчасти вексельное право56. В настоящее время юридическая наука идет по пути обобщения и стремится построить общее учение о ценных бумагах. Как при исследовании отдельных видов бумаг, так и при построении общего учения о ценных бумагах центральной проблемой, привлекавшей к себе внимание исследователей, является проблема независимости прав предъявителя бумаги от прав его предшественников. Кроме того, немаловажное значение имел вопрос о возникновении прав, выраженных в бумаге.
Нет надобности перебирать все многочисленные юридические конструкции, которые были предложены в науке по поводу бумаг на предъявителя и векселя. На них было затрачено огромное количество остроумия и изобретательности. Некоторые отпали совершенно и в настоящее время потеряли всякое значение. Другие оказали влияние на развитие теории ценных бумаг, будучи восприняты позднейшими построениями, имеющими общий характер. Мы остановимся здесь только на последних и рассмотрим теории, предложенные С. Vivante, Е. Thaller и Е. Jacobi, которые представляют собой наиболее значительные попытки построения обобщающего учения о ценных бумагах.
I. С. Vivante57, рассмотрев понятие ценной бумаги, ставит во главе своего исследования вопрос об основании возникновения права, выраженного в бумаге, решение которого для него является вместе с тем и объяснением автономности этого права. Вопрос ставится им следующим образом: чем объясняется, что должник по бумаге находится в различном юридическом положении в отношении того, с кем он вступает в договор и того, кому последний передал бумагу? Ответ заключается в том, что отношения между должником по бумаге и первым ее приобретателем определяются заключенным между ними договором, а отношение должника к последующим приобретателям — односторонним волеизъявлением, получившим свое выражение в содержании бумаги. По мнению Vivante, эта дуалистическая конструкция вполне соответствует содержанию воли самого должника, который, с одной стороны, желает воспользоваться преимуществами кредита и поэтому дает своему контрагенту — продавцу или заимодавцу бумагу, способную к обращению, и, с другой стороны, хочет сохранить непосредственно против него те возражения, которые принадлежат ему на общих основаниях. Поэтому должник связан с первым приобретателем бумаги договорными отношениями, которые дают ему возможность приводить против требования последнего все вытекающие из них возражения, тогда как в отношении последующих приобретателей он является обязанным, в соответствии со своим волеизъявлением, получившим выражения в содержании бумаги, и совершенно независимо от отношения к своему контрагенту. Благодаря этому ценная бумага и делается объектом, пригодным к обращению. Vivante указывает на аналогию между дуалистическим основанием правоотношений по ценной
55См. предыдущее примечание.
56Обзор теорий, предложенных в XIX в. по поводу бумаг на предъявителя, дан в книге Bruschettini, Trattato dei titoli al portatore 1890; краткий обзор важнейших теорий см. R. Salcilles, Etudes sur la theorie generate de 1'obligation etc. 3 edit. 1914, p. 303—307.
57Vivante, v. Ill, стр. 131—148
-20 -