Фоносемантическая звуковая картина мира

В сфере немецкой и русской ономатопеи было выявлено 83 регулярных семантических перехода: звуки удара > отрица-

ние; соединение / разделение, часть; деформация, искажение; интенсивность; округлость, выпуклость; полость, пустота; кривизна; жидкость; небесная сфера, земля; благополучие / неблагополучие; растения; животные; органы, части тела; уродство и др.; дыхание > начало / конец; ветер; старость; смерть; звуки тела > органы, части тела; болезни, нездоровье; ребёнок, юноша; принимать пищу, пить; ложь, подхалимаж, коварство; гонор, хвастовство; интенсивность и др. [Шестакова 2013].

Исследование эволюции значений ономатопей в системе языка позволяет прояснить многие вопросы, связанные с когнитивными процессами и характером отражения объективной реальности в языке.

5.2. Сравнительный мотивотипный анализ звукосимволизмов

Особо важным представляется факт того, что этимологический фоносемантический анализ русских иконических слов, восходящих к ономатопее [Шляхова 2001, 2003; Шестакова 2013], на уровне мотивотипов (гиперсем) выявляет семантику, которая согласуется с семантикой фоносемантических полей на уровне инициалей, фонестем и морфемотипов [Михалёв 1995, 2013, 2014; Зимова2005; Дрожащих2006; Джукаева2010; Атаджанян2014].

Различные фоносемантические кластеры являютсяносителями общего семантического пространства. В диссертации О.В. Шестаковой проводится сопоставление семантического пространства ономатопеи со звукосимволической семантикой начальных согласных («дентальная», «лабиальная», «велярная» лексика) в древнеанглийском и ие. языках [Дрожащих 2006]; семантикой фонестем русского, французского, английского, арабского, немецкого, абазинского, чеченского, новогреческого языков [Михалёв 1995, 2008; Зимова 2005; Джукаева 2010]; семантикой редупликативов вславянскихязыках [Колева-Златева2008].

361

Установлено, что семантические области звукоподражательных и звукосимволических полей совпадают на 89,5 %; только 10,5 % групп ономатопей не нашли семантического соответствия в области звукосимволизма [Шестакова 2013].

Таким образом, звукоподражательные и звукосимволические (на уровне начальных согласных, фонестем, редупликации) семантические поля совпадают, что указывает на семантический синкретизм иконических языковых знаков, который сохраняется в современной ономатопее, и универсальный характер иконических слов как таковых [Там же: 6].

Полагаем, что ономатопея сохраняет свойства некогда «единых синкретических, первоначально нерасчлененных комплексов» (В.В. Левицкий), к которым восходит множество семантических единиц, возникших в различных ие. языках в процессе развития идифференциацииэтихнерасчлененныхкомплексов.

Считаем, что зыбкость, маргинальность границ между звукоподражательностью и звукосимволизмом отражают синкретизм древнего мышления, который сохраняется в сфере иконизма по сей день. Анализ проблемы позволил выдвинуть предположение о том, что иконическая природа ономатопей и звукосимволических слов, связанная с семантическим синкретизмом древних основ, обусловливает единство семантического пространства всех слов иконического происхождения. Установление маргинальности границ и совпадающих семантических полей звукоподражательной и звукосимволической областей позволяет предположить некий универсальный код иконического слова как такового [Шестакова 2013; Шляхова 2014].

В исследованиях специалистов Пятигорской фоносемантической школы (А.Б. Михалёв и его ученики С.А. Атаджанян, М.Д. Зимова, М.А. Джукаева и др.) на уровне звукосимволизма выделяются те же мотивотипы (гиперсемы), что и на уровне ономатопеи, представленные в наших изысканиях.

Процесс семиогенеза тесно связан с механизмами концептуализации и категоризации действительности, и первичные концептумы (генетические центры радиальных категорий) берут свое начало в звукоизобразительных значениях, сгруппированных по

362

трем областям: 1) буккальная (ротовая) и 2) мануальная (ручная) деятельность, 3) звукоподражание [Михалёв 1995: 127–128].

Семантический анализ ие. D-корней выявил такие звукоизобразительные значения, как 1. «резать»; 2. «рвать, разрывать»; 3. «колоть, расщеплять»; 4. «кусать»; 5. «хватать»; 6. «тя-

нуть» [Михалёв 2014: 96].

Обобщенно их можно объединить в семантическое (протоконцептуальное) пространство с условным названием «силовой контакт». К этому пространству мы относим такие значения, как

«резать», «бить», «ударить», «ломать», «колоть», «рвать», «рубить», «тянуть», «сжимать» и др. [Михалёв 2013].

Исследуя цветообозначения в русском и испанском языках (выборка базовых (непроизводных) бл-, чр-, кр-, жл-, зл-, гл-, см-,

сн-, ср-лексем и bl-, n-, rj-, rc-, rq-, rg-, rz-, rs-, am-, vr-, az-, ls-, lz- , gr-лексем) С.А. Атаджанян приходит к выводу о том, что в русском языке к числу универсальных тенденций относятся пути семантического развития цветовых значений из взаимообусловленных звукоизобразительных синкретичных сем «ре-

зать / бить / связывать / гнуть» (чёрный, красный, синий, се-

рый) и «звук / блеск / цвет» (белый, жёлтый, зелёный, голубой, серый) [Атаджанян 2014: 6].

Автор приходит к выводу о существовании единого звукоизобразительного протокорня (*reu-1 «рычать», *rei-1 «рвать», *red-2 «царапать, скрести», *reidh- «взбираться», *reu-2 «выры-

вать», *reuǝ- «открывать»), обусловленного «агрессивной» символикой r-форманта и эволюционирующего, в том числе, в резать / бить > течь (*rēs-, *rōs- «течь, струиться» > regar «поли-

вать», rocío «роса») > кровь > красный (*reudh- «красный» > rosa «роза», rojo «красный»).

Значение цвета у русского слова красный является вторичным по отношению к «красивый». Начальное консонантное сочетание кр-, в первую очередь, символизирует различные виды буккальной деятельности (каркать, курлыкать, кричать и др.) и мануальной деятельности (кромсать, крутить, красть и др.), объединённые единой гиперсемой резать / бить. Кроме того, фоне-

363

стема крявляется звукоподражательной по отношению к огню, горению и другим процессам, производящим характерные трещащие шумы (курить, керосин, керамика и др.) [Там же: 12–13].

М.А. Джукаева устанавливает, что лексика с начальными спирантами проявляет очевидные общие тенденции в семантических системах чеченского, русского и немецкого языков: среди зафиксированных семантических полей наибольшим удельным весом обладаютполясжиматьирезать/ острое[Джукаева2010: 3].

М.Д. Зимова в К-лексике немецкого и новогреческого язы-

ков выделяет поля звукоподражание, хватать / сжимать / сгибать, округлое / вместилище, горловая деятельность, острый / царапать / чертить / ползти, малый / мелкий, бить / сила, колебание, резать / щель / отверстие [Зимова 2005: 13].

Семантика всех гиперсем на уровне инициалей соотносится

смотивотипами(гиперсемами), выявленнымивнашемматериале.

Кподобным результатам приходит в Н.В. Дрожащих, анализируя корневые лексемы, словообразовательные и словоизменительные форманты имени существительного и местоимения лабиальной зоны с инициалями [w], [f], [b], [p]; дентальной зоны

синициалями [s], [t], [d], [þ] ([ð]); велярной зоны с инициалями [h], [k], [g], [j] в древнеанглийском и ие. языках [Дрожащих 2006].

Автор устанавливает, что самоорганизация иконического пространства языка связана с возникновением диагностических зон дентальной и лабиальной лексики, с распределением значений активного типа в дентальной зоне и, наоборот, значений инактивного типа – в противоположной лабиальной зоне.

Данные корнеслова языков-предков ностратической/америндской макросемей показывают, что в восстанавливаемых лексемах наличествует дифференциация денотатов и смыслов лабиальной и дентальной зон.

По данным лексики с инициалями лабиальной зоны в эту зону входит слово дыра, денотатом которого являются анатомические компоненты женщины (концепты округлый, полый); во-

лосы («растительность» на теле, концепт рост); сгибать, изогнутый (концепт кривой), наименования широких и больших объектов, большого количества (концепт множество).

364

Денотатами дентальной зоны являются наименования языка;

шеи; пальца, связанного со смыслом единичности и указательным жестом (прямаялиния) (концептычасть, указание, прямой).

Деятельность, которая приводит к удовлетворению потребности через общественные связи, представляет собой целенаправленное действие, в котором важны цель (объект деятельности) и общественно значимый результат (продукт деятельности). Осуществление действия, которая интерпретируется в терминах

творения, результата действия (продукта, продукции, предме-

та потребления). Концепты, раскрывающие это содержание,

ориентированы на прямую форму, мужское, активное начало и семантику созидания, порядка, деятельности.

При изготовлении орудия труда материал расщепляют, раз-

резают на части, протыкают (концепты действие, разделение,

часть). «Действия» в дентальной зоне – упорядочивающие, со-

зидательные (концепт действие).

В дентальной зоне ассоциируются «активные» смыслы:

трогать, чувствовать, ощупывать (= указание); выступающий, острый, конец дерева (= торчащий, прямой); плоский (= обработанный, действие); обрезать растения, протыкать, рубить, разбивать, рвать, отделять (= действие, разделение); свободный (= отделенный); сердце (= центр).

Денотативная и понятийная противопоставленность дентальной/лабиальной зон обнаруживается также в лексемах, обозначающих плечо (верх)/ступню (низ) [Там же: 22–23].

Сравнительный мотивотипный анализ ономатопей и звукосимволизмов показал совпадение семантических областей в разноструктурных языках. Различные фоносемантические кластеры (ономатопы различных классов – инстанты, континуанты, фреквентативы, инстанты-континуанты; тематические группы – цветообозначения, фитонимы, соматизмы, бытовая и хозяйственная лексика; инициали, фонестемы, редупликативы) эксплицируют и образуют общее семантическое пространство, что позволяет предположить некий универсальный код иконического слова как такового.

365

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Виздании обосновано понятие фоносемантическая звуковая картина мира как фрагмент звуковой языковой картины мира, эксплицированнойвязыкефоносемантическимисредствами.

Фоносемантическая звуковая картина мира является эксплицированным в язык фрагментом фоносферы – звукового континуума, заполненного разнотипными звучаниями и шумами. Фоносфера лежит вне языка и вне человека и представляет собой непрерывное звуковое пространство, которое человек распознает, членит, дифференцирует, семиотизирует.

Фоносферу и фоносемантическую звуковую картину мира можно соотнести с понятиями Вселенная (как весь Космос) и Ойкумена (как обитаемая часть Вселенной). Фоносемантическая картина мира выступает как звуковая Ойкумена (освоенное звуковое пространство) звуковойВселенной(всех звучаниймироздания).

Эксплицируя звук в языке, человек выстраивает определенную звуковую картину мира. Исходя из анализа ономатопоэтической лексики пермских говоров, можно заключить, что звук играет важную роль в жизни носителя традиционной культуры.

Фоносемантическая звуковая картина мира является моделью фоносферы, воспринимаемой носителем традиционной культуры. Данная модель в общем виде повторяет основные, значимые для человека области фоносферы: звучания био-, антропо- и социосферы. Однако эти сферы представлены в фоносемантической диалектной звуковой картине мира неравномерно: антропофоносфера представлена 74 % репрезентантов; социофоносфера – 8 %; биофоносфера – 18 %. Доминантой фоносемантической звуковой картины мира пермских говоров яв-

ляется антропофоносфера.

Всилу того что фоносфера и звуковая картина мира не являются тождественными (вычленяя и семиотизируя отдельные звучания и области, человек, наделяет те или иные звуки боль-

366

шей или меньшей значимостью) посредством анализа фоносемантической звуковой картины мира ставится возможным выявить звуковые доминанты и звуковые лакуны фоносферы, эксплицированные в языке.

Звуковыми доминантами фоносемантической диалектной звуковой картины мира являются: териофоносфера (млекопи-

тающие) и орнитофоносфера (птицы); соматофоносфера (опор-

но-двигательная, пищеварительная и дыхательная системы). Относительно активными являются: атмофоносфера (осадки, движе-

ния воздуха); энтомофоносфера (насекомые), герпетофоносфера (земноводные); флорофоносфера (растения), микофносфера (грибы); остеофоносфера (кости), соматофоносфера (мочевыдели-

тельная и сердечнососудистая системы); технофоносфера, мифофоносфера(звукимифическихсуществ).

Относительно лакунарные сферы (1–2 единицы): лито-

фоносфера (почва и ее элементы); потамофоносфера (реки), гляциофоносфера (лед и ледники); ихтиофоносфера (рыбы); соматофоносфера: ангиофоносфера (кровь и кровообращение); музыкофоносфера.

Звуковые лакуны: океанофоносфера (моря и океаны), лимнофоносфера (озера), болотофоносфера (болота); нематофоносфера (черви), арахнофоносфера (пауки), акарофоносфера (клещи), карцинофоносфера (ракообразные), мирмекофоносфера (муравьи); альгофоносфера (водоросли), лихенофносфера (лишайники), бриофоносфера (мхи), дендрофоносфера (деревья); соматофоносфера: миофоносфера (мышцы), спланхнофо-

носфера (внутренние органы): репродуктивная сфера. Звуковое пространство мира осмысляется диалектоносите-

лем исключительно сквозь призму прагматики, необходимости и важности для жизнедеятельности человека, что наиболее явно проявляется в звуковых доминантах и звуковых лакунах фоносемантической диалектной звуковой картины мира.

В целом можно говорить о том, что фоносемантическая звуковая картина мира ориентирована на человека, так как наиболее развитой сферой является антропофоносфера. Характер фоносе-

367

мантической звуковой картины мира позволяется выявить, наряду с активными и лакунарными зонами фоносферы, специфические свойства менталитета, которые выражаются в особо сформированном отношении диалектоносителя к слышимым звукам.

Звуки биофоносферы носитель традиционной культуры воспринимает как «естественные», «нормальные»; при этом звуки неживой природы воспринимаются в основном нейтрально (за исключением звуков грозы, которые вызывают страх), а звуки живой природы (животные) человек дифференцирует достаточно подробно. Так, слишком громкое и назойливое мяуканье кошки воспринимается отрицательно.

Звуки социофоносферы дифференцированы иначе. Резко негативно оцениваются звуки технофоносферы (в основном, звуки сложных устройств и механизмов); мелодичные звуки (колокольчики, бубенцы, музыкальные инструменты) воспринимаются как нормальные или приятные.

Система оценки звучаний антропофоносферы зависит от того, сигналом какого явления является тот или иной звук: звуки, характеризующие болезнь, нездоровье, негативные эмоции

ипрочее характеризуются как неприятные и неестественные потому, что являются сигналом нарушения, отклонения от нормы в физическом или эмоциональном состоянии человека. Акустические параметры звучания, на основании которых человек воспринимает тот или иной звук как раздражитель, – повышенная громкость, монотонность, назойливость.

Для диалектоносителя крайне важными являются наблюдение

иосознание наличия связи между звуком и его источником. В случаееслиисточникзвукачеловеку неясен, звукмифологизируется.

Врезультате анализа материала были выявлены системообра-

зующие свойства фоносемантическойзвуковойкартины мира: 1) экспликация за счет трех основных групп ономатопов

(акустические и артикуляторные, ономатопы говорения); 2) представлена в языке фоносемантическими полями, фор-

мируемыми на основе звукоизобразительной гиперлексемы, и тремя зуковыми сферами (био-, антропо-, социофоносфера);

368

3)иконичность;

4)этноцентричность;

5)необходимый уровень системности (целостности);

6)антропоцентризм, антропометризм, антропоморфность;

7)консерватизм;

8)парцеллированиеобъектовпознания, детализированность;

9)наглядно-образное и «вещное» восприятием концептов;

10)субъективизм, оценочность;

11)второстепенная роль абстрактного;

12)прагматизм.

Фоносемантическая диалектная звуковая картина мира как фрагмент языковой картины мира, обладая всеми системными свойствами диалектной картины мира в целом, имеет следую-

щие дифференцирующие системообразующие свойства:

1)внешняя среда – фоносфера;

2)внутренняя среда – звукоизобразительная система языка, эксплицируемая ономатопеей;

3)иконичность, реализуемая за счет иконичности базовых эксплицирующих единиц (ономатопей).

Основной эксплицирующей единицей фоносемантиче-

ской звуковой картины мира является ономатопея. Базовые свойства ономатопеи (иконичность; вхождение в ЗИС данного языка; коннотативность; образность и конкретностью семантики; семантика простейших психофизиологических процессов; фонетическая, морфологическая и семантическая гипервариативность) совпадают с основными свойствами не только диалектной звуковой картины мира, но и диалектной картины мира

в целом, что указывает на архаичность этой картины мира и этих единиц, тяготеющих к иконичности.

Фоносемантическая звуковая картина мира как более архаичная иначе членит окружающее звуковое пространство, чем диалектная звуковая картина мира в целом. В фоносемантической звуковой картине мира на уровне ономатопеи слабо актуализированы «духовные» составляющие, например, музыкальная и религиозная сферы; в осмыслении человеческой речи актуализированы исклю-

369

чительно прагматические параметры (четкость артикуляции и содержание речи); практическое отсутствие на ономатопоэтическом уровне абстрактной и метафорической лексики приводит к слабой «философичности» этого варианта картины мира. Именно иконичность исследуемых знаков «редуцирует» возможности более сложнойкогнитивноймоделиокружающегозвуковогоконтинуума.

Фоносемантическая звуковая картина мира диалектоносителя ориентируется на биосферу и антропосферу, причем на те области, в которых человек способен к активным действиям. Те сферы, которые«неподвластнычеловеку», выраженынезначительно.

Вядро фоносемантической диалектной звуковой карти-

ны мира входят звуки ударной природы (элементарные трудовые действия и простейшие приспособления); коммуникативные качества речи; звуки физиологической жизни человека (питание, питье, рефлекторные звуки) и звуки животных и птиц. Это картина мира человека, который обеспечивает себе элементарное выживание в природном окружении.

Всвязи с этим перспективы дальнейшего исследования этого материала представляются достаточно широкими.

Отдельной фоносемантической интерпретации требуют ономатопы «невнятной» структуры: кувяргать, балентресничать,

раздабардывать, наприхатать, набарахвостить, бурухвостить, натыршихивать, нахобачивать, хабарыснуться, храбалыснуться, балабурда, барбызить, изнабазулиться, растовновывать, раскувергатся, дребалызнуть, растатыркивать и пр.

Дальнейшие исследования материала в русле этимологической фоносемантики позволяют установить, что ономатопы развивают множество значений, вплоть до самых абстрактных,

обладают высокой словообразовательной продуктивностью и отличаются широкой сферой бытования.

Можно полагать, что фоносемантическая звуковая картина мира лежит в основе фоносемантической картины мира, ко-

торая, в свою очередь, является не фрагментом языковой карти-

ной мира, а ее ядром, протоконцептуальным базисом, первоэлементом, минимальным порождающим всех языков.

370