pancov-100let-kpk
.pdf
УДК 329(510)КПК(091) ББК 66.69(5Кит)г
П16
Рекомендовано к публикации Ученым советом ИДВ РАН
Ответственный редактор:
д.и.н., проф. А. А. Маслов
Панцов А. В., Аринчева Д. А.
П16 Жизни и судьбы первых китайских коммунистов. Сборник статей и материалов к 100!летию Компартии Китая. — М.: ИДВ РАН, 2021. — 288 с.
ISBN 978!5!8381!0389!5
Сборник состоит из двух частей. В первую вошли статьи, написанные на основе новых документальных материалов, ставших доступными в послед! нее время. Во второй части публикуются переводы на русский язык воспо! минаний двух организаторов КПК — участников ее I съезда, Мао Цзэдуна и Лю Жэньцзина, выполненные и прокомментированные одним из авто! ров. Перевод «Автобиографии» Мао впервые, с сокращенными коммента! риями, вышел в свет в 2008 г. в издательстве «Рубежи XXI века», а перевод воспоминаний Лю Жэньцзина и статьи о Чжан Тайлэе, Мяо Боин и Сян Цзинъюй, также в сокращенном виде, — в разные годы на страницах жур! нала «Проблемы Дальнего Востока». Две работы (о первых китайских ком! мунистах и Юй Сюсуне) публикуются впервые.
УДК 329(510)КПК(091) ББК 66.69(5Кит)г
|
© Панцов А. В., Аринчева Д. А., 2021 |
ISBN 978!5!8381!0389!5 |
© ИДВ РАН, 2021 |
Памяти Арлена Вааговича Меликсетова (1930—2006), друга и учителя
Содержание
Предисловие. Некоторые размышления к столетию основания КПК (Маслов А. А.) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 5
От авторов составителей . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 12
Панцов А. В., Аринчева Д. А.
Первые сторонники коммунизма в Китае . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 14
Панцов А. В.
Чжан Тайлэй и распространение большевизма в Китае . . . . . . . . . . 56
Панцов А. В., Аринчева Д. А.
Мяо Боин — первая китайская коммунистка . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 82
Аринчева Д. А.
Сян Цзинъюй и формирование женского революционного движения в Китае . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 96
Панцов А.В., Аринчева Д.А.
Трагедия Юй Сюсуна . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 114
Мао Цзэдун
Автобиография . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 126
Лю Жэньцзин
Мои воспоминания . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 184
Примечания . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 201
Библиография . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 253
Именной указатель . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 270
Предисловие НЕКОТОРЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
К СТОЛЕТИЮ ОСНОВАНИЯ КПК
А.А. Маслов
Вряд ли даже самые смелые политические мыслители столетие назад могли предположить, что небольшая группа людей, собравшая! ся в Шанхае и Цзясине 23—31 июля 1921 г. на первый съезд КПК, даст начало той политической силе, которая создаст не только одну из самых развитых стран в мире, но будет определять многие глобальные политические и социально!экономические процессы на многие деся! тилетия.
Книга А. В. Панцова и Д. А. Аринчевой выходит в год столетия КПК. Она представляет собой интереснейшую подборку новых и уже частично публиковавшихся статей и архивных материалов по ранней истории КПК, касающихся прежде всего отдельных персоналий, а также истории распространения большевизма в Китае. Профессор А. В. Панцов — известный российский и американский ученый, его перу принадлежат фундаментальные историко!биографические рабо! ты, посвященные Мао Цзэдуну (2007 и 2012), Дэн Сяопину (2013), Чан Кайши (2019), вышедшие в серии «Жизнь замечательных людей». Эти же работы были изданы на английском и китайском языках, бы! стро превратившись в бестселлеры по истории коммунистического и национального движения Китая.
Д. А. Аринчева — кандидат исторических наук, автор книг «Ки! тайский авангард Кремля: китайские революционеры в московских
6 |
Предисловие |
школах Коминтерна (1921 — 1939)» и «Китайские революционеры в Советской России (1920!е — 1930!е годы)».
Осмысление истории становления и развития КПК выходит дале! ко за рамки деятельности отдельно взятой, пусть и огромной, полити! ческой партии. Это, прежде всего, осмысление модели развития об! щества, которую предлагала КПК, история борьбы идей, поиска ре! шений, рассуждений о национальном и интернациональном в развитии страны. Именно в недрах КПК 20!х — 40!х годов при мощ! ном влиянии СССР и Коминтерна шли дискуссии о формах развития Китая, именно КПК предлагала все основные социально!экономиче! ские и политические идеи развития после 1949 г. и именно КПК бра! ла на себя ответственность за все успешные и неудачные кампании. Тот Китай, который мы видим сегодня, это, безусловно, продукт идей и концепций КПК.
Сегодня КПК, прежде всего, — одна из самых больших политиче! ских партий в мире: на 2020 г. она насчитывала около 92 млн членов, причем за последнее десятилетие ежегодный прирост в среднем со! ставлял около 1 млн человек. Насчитывая на момент своего основа! ния в 1921 г. несколько десятков человек, количество членов в ней увеличилось до 4,5 млн в 1949 г. и до более чем 80 млн в 2010. К 2019 г. ее члены составляли около 6,6 % от общей численности населения Китая.
В плане социальной стратификации КПК долгое время была пар! тией крестьянства, что соответствовало структуре китайского общест! ва. Однако к 2019 г. лишь около 28 % ее членов были крестьянами, пастухами и рыбаками. Доля женщин в партии в последние годы рос! ла и в 2019 г. достигла примерно 28 % по сравнению с 22,5 % в 2010 г. Группы национальных меньшинств также хорошо представлены сре! ди членов партии, доля которых несколько превышает долю нацио! нальных меньшинств в общей численности населения, однако все еще значительно ниже 10 %.
К 100!летнему юбилею КПК очевидно доказала свою состоятель! ность не только как политическая партия, но как особый слой поли! тически и экономически пассионарного населения, способного вос! принимать интересы государства как свои личные.
Именно КПК задавала всю экономическую повестку Китая, включая социалистическое строительство 1950!х годов, провальные экономические эксперименты 60!х — 70!х, возрождение через «ре! формы и открытость» 80!х — 90!х годов и «выход вовне» 2000!х годов. Именно гибкая экономическая политика КПК не только обеспечила
Предисловие |
7 |
Китаю бурный рост в 1990 е — 2000 е годы, но сумела удержать стра ну от социального стресса в сложный пандемический 2020 год. В ре зультате Китай стал единственной крупной экономикой мира, кото рая показала положительный рост ВВП до 2,3 % в 2020 г. и более 18 %
впервом квартале 2021. И даже в крайне сложном 2020 году КПК за вершила свой план, намеченный еще в 2012 г., по полному преодоле нию нищеты, выведя «за красную черту» около 100 млн сельских жи телей, о чем заявил Си Цзиньпин 3 декабря 2020 г. на заседании Постоянного комитета Политбюро ЦК КПК. Тем самым КПК осу ществила грандиознейший социально экономический переход в мире — на долю страны приходится три четверти глобального сокра щения бедности.
Другое важнейшее достижение КПК — создание абсолютно но вой системы организации образования и науки. И если в начале про цесса реформ основная идея заключалась в том, чтобы обучить новое поколение китайских специалистов за рубежом, то к 2021 г. главной тенденцией стало создание на базе китайских университетов учебных заведений мирового уровня с приглашением выдающихся ученых. По престижным рейтингам QS и Time World University к 2021 г. шесть ве дущих китайских вузов вошли в TOP 100 мировых университетов — ни одна другая страна с переходным характером экономики не смогла добиться подобных результатов. Примечательно, что к 2020 г. более 2 млн студентов университетов являлись членами КПК.
Китай очевидно преодолел и некогда крайне болезненное техно логическое отставание. С момента создания своего первого супер компьютера в 1983 г. КНР произвела больше суперкомпьютеров, чем кто либо еще. На конец 2020 г. 214 из 500 самых мощных суперком пьютеров в мире расположены в Китае, что почти вдвое больше, чем
вСША, которые согласно рейтингу TOP 500 находятся на 2 м месте со 113.
Руководство КПК стремилось к тому, чтобы Китай не просто раз вивался, но чтобы население почувствовало рост реальных дохо дов, — а это позволило активно запустить внутренний рынок и обес печило еще одну экономическую опору в период пандемии. Чистый среднедушевой доход увеличился с 2982 юаней (ок. 460 долл.) в 2015 г. до 10740 юаней (ок. 1654 долл.) в 2020, таким образом, среднегодовой прирост составил 29,2 %. При этом КПК оказалась способна в усло виях быстро развивающегося рынка, роста доходов населения и фор мирования 400 миллионного среднего класса не позволить раз рушить национально ориентированный идеологический стержень.
8 |
Предисловие |
Амбициозность цели заключалась не столько в том, чтобы экономи! чески, научно и образовательно поднять Китай, но в том, чтобы вы! вести его из положения политически полупериферийной страны с низким уровнем доходов в мировые политические и экономические лидеры. И именно компартия формулировала задачи, которые выхо! дили далеко за популярные в 1980!х годах лозунги «богатейте» (фуци( лай), «рынок в обмен на технологии», но нацеливали население на «китайскую мечту» (чжунго мэн) — восстановление политического и экономического статуса Китая в мире, на глобальное технологиче! ское превосходство КНР в виде программы «Сделано в Китае!2025», на новую модель контроля над глобальными интеграционными про! цессами — «человечество единой судьбы» и инфраструктурную ини! циативу «Пояс и Путь».
Эффективность современной КПК заключается в способности очень быстро принимать решения и мобилизовать страну на их вы! полнение. Так, в 2021 г. руководство страны в условиях стагнации мировой экономики и необходимости ускоренного восстановления внутреннего хозяйства выдвинула курс «двойной циркуляции», или «двойного обращения»: стратегии развития, которая направлена, во!первых, на стимулирование внутреннего спроса в Китае в допол! нение к удовлетворению потребностей экспортных рынков и, во!вто! рых, на создание условий, позволяющих внутренним и внешним рынкам поддерживать друг друга.
При этом даже в последние успешные годы КПК никогда не на! ходилась вне критики: в течение десятилетий ее идеи подвергались самым жестким атакам. Сама идея перераспределения финансовых, научно!технологических потоков в пользу «коммунистического Ки! тая», создание китайского макроэкономического региона вызывает опасение и непонимание логики новых мировых процессов. Приме! чательно, что «экспортируя» свою экономику и всячески рекламируя ее успехи, КНР за последние десятилетия никогда не пыталась экс! портировать свою идеологию, оставляя ее исключительно для «внут! ренних нужд» управления страной.
И внутри страны КПК сумела предложить новую модель развития общества, которая оказалась в достаточной мере устойчивой и гиб! кой, чтобы обеспечить стабильность при самых разных внутренних и внешних вызовах. Сама эта модель уникальна тем, что существует в условиях постоянной самокоррекции и трансформации при сохране! нии национально ориентированного ядра. Само же руководство КПК никогда не скрывало, а наоборот, подчеркивало свою ключевую роль
Предисловие |
9 |
во всех политических, экономических и социальных процессах, что, в частности, зафиксировано и в Конституции КНР: «Руководство со стороны Коммунистической партии Китая является самой сущност! ной особенностью социализма с китайской спецификой».
Само же управление КПК базируется не столько на авторитарной модели, сколько выступает как форма централизованного привития населению ощущения максимального единства в понимании цели, допуская при этом весьма широкую дискуссию, например, по эконо! мическим вопросам, но крайне аккуратно подходя к открытому обсу! ждению вопросов идеологии. Это позволяет КПК не приобрести ри! гидность и неповоротливость в стремительно меняющемся мире, что и обеспечивает стрессоустойчивость Китая. Как отметил американ! ский исследователь Дэниэл Белл, отдающий дань уважения гибкости современной КПК, модель самой партии заключается в том, что внутри нее «демократия — на нижнем уровне, экспериментирование на среднем и меритократия на высшем»*.
С 80!х годов ХХ века все усилия КПК были нацелены на то, чтобы найти баланс между стимулированием экономического развития и со! хранением политической устойчивости и партийного лидерства в стране. КПК за эти годы не перераспределяла свои полномочия и от! ветственность, но жестко сохраняла за собой право на окончательные решения и контроль над информацией. Парадоксальность такой мо! дели заключается в том, что параллельно с этим всегда шел процесс максимальной экономической либерализации. Уровень конкурентно! сти современного китайского рынка очень высок, равно как ход про! цесса социальной индивидуализации. В целом модель, предложенная КПК, нарушает теоретическое представление о том, что эффективное экономическое развитие возможно только в условиях абсолютной, ничем не ограниченной личной и предпринимательской свободы. КПК же, по сути, создала новую и, как показала практика последних десятилетий, эффективную модель, где жесткое государственное управление и власть партии, реализуемая через власть закона, может не угнетать, а стимулировать развитие региональных экономик.
Идеологически, как представляется, современная китайская мо! дель являет собой смешение классического ленинизма с традициями национализма. Эта модель развивалась исторически, в течение деся! тилетий, и ее исток, безусловно, лежит в 20!х годах ХХ века. Не слу!
* Bell D. The China Model: Political Meritocracy and Limits of Democracy. Princeton, 2015. P. 179—180.
10 |
Предисловие |
чайно в последние годы вновь растет интерес к изучению истории становления Компартии Китая, так как именно в историко!социаль! ных процессах многие исследователи пытаются обнаружить секрет успешности самой модели развития КНР.
Советское и российское китаеведение в течение многих десятиле! тий сформировало одну из самых крупных мировых научных школ исследования КПК и коммунистических идей в Китае. Среди круп! нейших исследователей истории КПК 1920!х — 1940!х годов можно назвать имена выдающихся советских и российских ученых самых разных поколений: А. М. Григорьева, В. И. Глунина, Л. П. Делюсина, К. В. Кукушкина, Н. Л. Мамаевой, А. В. Меликсетова, А. В. Панцова, В. Н. Усова, К. В. Шевелева, М. Ф. Юрьева, А. Г. Юркевича и многих других, а крупнейшими исследовательскими центрами по этой про! блематике стали Институт Дальнего Востока РАН, Институт стран Азии и Африки МГУ.
Российскую школу исследований КПК характеризует одна важ! нейшая черта, которая отличает ее от многочленных и в целом актив! но развивающихся западных школ. Российские исследователи бази! руются на изучении колоссального объема первичных документов, уникальных источников КПК и Коминтерна, которые сохранились в российских архивах. Именно введение в оборот новых архивных до! кументов в 90!е годы дало новый толчок к переосмыслению событий внутрипартийной борьбы и становления элиты КПК до 1949 г.
В этом ряду серьезных академических исследований особняком стоят работы Александра Вадимовича Панцова, которые, продолжая лучшие традиции российского китаеведения, всегда необычны и ув! лекательны. Они сочетают яркость изложения, образность языка со строгим научным анализом и интенсивным использованием уникаль! ных исторических источников. Для него КПК — это прежде всего люди, которые были носителями самых разных идей. Мне лично по! счастливилось учиться у профессора Панцова и слушать его лекции в ИСАА МГУ. И, пожалуй, никто кроме него не мог представить исто! рию Китая как настоящий детектив, наполненный драматизмом, жи! выми личностями, яркими победами и горечью поражений. В 1990!х годах А.В. Панцов на основе новых тогда архивных документов КПК и Коминтерна сумел показать огромное влияние троцкизма на ста! новление раннего коммунистического движения в Китае. Он указы! вал также на трансформацию идеологического движения КПК — от ярко выраженного троцкизма с идеей «перманентной революции» и доминантой большевистской идеологии к ортодоксальному лениниз!