Европейская философия нового времени

естественная косность не будет счастливо побеждена и пока человек не найдет в деятельности, и только в деятельности, своих радостей и своего наслаждения (19.129).

Стоять и жаловаться на человеческое падение, не двинув рукой для его уменьшения, значит поступать по-женски. Карать и злобно издеваться, не сказав людям, как им стать лучше, не по-дружески.

Действовать! Действовать — вот для чего мы существуем. Будем радоваться при виде обширного поля, которое мы должны обработать! Будем радоваться тому, что мы чувствуем в себе силы и что наша задача бесконечна (19.132).

Поскольку очевидно, что человек имеет разум, постольку он является своей собственной целью, то есть он существует не потому, что должно существовать нечто другое, а просто потому, что он должен существовать: его голое бытие есть последняя цель его бытия (19.60—61).

В пространстве преподносятся мне явления, на которые я переношу понятие меня самого: я мыслю их как подобные мне существа. Правда, последовательное умозрение привело или приведет меня к тому, что эти мнимые разумные существа вне меня — не что иное, как продукты моей собственной представляющей деятельности... Но голос моей совести взывает ко мне: чем бы ни были эти существа в себе и для себя, ты должен обращаться с ними как с существующими для себя, свободными, самостоятельными, вполне независимыми от тебя существами... Почитай их свободу; относись к их целям с любовью, как к своим. Так должен я действовать; если я даже только задумал повиноваться голосу своей совести, то все мое мышление должно быть направлено, будет направлено и необходимо вынуждено будет направляться на такую деятельность... Голос совести, веление: здесь ограничивай свою свободу, здесь признавай и чти чужие цели — вот что лишь преобразуется затем в мысль: здесь несомненно и по истине есть и само по себе существует подобное мне существо. Чтобы иначе смотреть на эти существа, я должен сперва отвергнуть голос моей совести — в жизни, затем отрицать его в умозрении (16.81).

Совесть не ошибается и не может ошибаться, ибо она есть непосредственное сознание нашего чистого изначального Я, за пределы которого не выходит никакое другое сознание; она не может быть проверена и оправдана никаким другим сознанием; она сама — судья всех убеждений и не признает над собой высшего судьи.

380

ЕВРОПЕЙСКАЯ ФИЛОСОФИЯ НОВОГО ВРЕМЕНИ

[РЕЛИГИЯ]

Как пред моральностью исчезают все внешние законы, так пред религиозностью умолкает даже внутренний закон... Человеку морали бывает часто трудно исполнять свой долг; нередко от него требуется пожертвование своими глубочайшими склонностями и самыми дорогими чувствами. Тем не менее он выполняет это требование: так должно быть, и он подавляет свои чувства и заглушает свою скорбь. Он не смеет позволить себе вопрос: к чему эта скорбь и откуда происходит это раздвоение между его... склонностями и... требованием закона. Для религиозного человека этот вопрос решен однажды на всю вечность. То, что восстает в нем и не желает умирать; есть менее совершенная жизнь, стремящаяся... к самоутверждению; и однако, необходимо отказаться от этой низшей жизни, для того, чтобы в нас расцвела более высокая и благородная... Религия абсолютно возвышает причастного ей человека над временем как таковым и над тленностью и дает ему непосредственное обладание единою вечностью (18.213—214).