Исследования головного мозга. Центральное торможение

Ещё в «Тезисах» к докторской диссертации Сеченов выдвинул положение о своеобразии рефлексов, центры которых лежат в головном мозге, и ряд идей, способствовавших последующему изучению головного мозга.

В Париже в лаборатории члена-корреспондента Санкт-Петербургской академии наук Клода Бернара (1862) Иван Михайлович экспериментально проверил гипотезу о влиянии центров головного мозга на двигательную активность. Он обнаружил, что химическое раздражение продолговатого мозга и зрительных бугров кристалликами поваренной соли задерживало рефлекторную двигательную реакцию конечности лягушки.

Опыты были продемонстрированы Сеченовым Бернару, в Берлине и Вене Дюбуа-Реймону, Людвигу и Э. Брюкке. Таламический центр торможения рефлекторной реакции был назван «сеченовским центром», а феномен центрального торможения — сеченовским торможением. Статья, в которой Сеченов описал явление центрального торможения, появилась в печати в 1866 году. По свидетельству Чарльза Шеррингтона (1900), с этого момента стало принятой доктриной предположение о тормозящем влиянии одной части нервной системы на другую, высказанное ещё Гиппократом, всеобщему признанию и научности этого предположения Гиппократа мешали представления о необходимости существования для этого всеобъемлющей системы тормозящих нервов, отсутствие которой доказал Сеченов открытием центрального торможения.

В том же году Сеченов опубликовал работу «Прибавления к учению о нервных центрах, задерживающих отражённые движения», в которой обсуждался вопрос, имеются ли в мозгу специфические задерживающие механизмы или действие тормозных центров распространяется на все мышечные системы и функции. Так была впервые выдвинута концепция о неспецифических системах мозга.

Позднее выступает с публичными лекциями «Об элементах зрительного мышления», которые в 1878 году были им переработаны и опубликованы под названием «Элементы мысли». В1881—1882 годах Сеченов начал новый цикл работ по центральному торможению. Им были открыты самопроизвольные колебания биотоков в продолговатом мозге.

Сеченов и психология

Иван Михайлович углублённо изучал различные направления философии и психологии, полемизировал с представителями разных философско-психологических направлений—П. Л. Лавровым, Константином Кавелиным, Г. Струве. В 1873 году были опубликованы «Психологические этюды», объединившие «Рефлексы головного мозга» (4-е издание), возражения Кавелину и статью «Кому и как разрабатывать психологию». Сеченов применял психологию в педагогической и общественной деятельности, участвовал в работе новых судов присяжных в качестве присяжного заседателя и дружил со многими известными судебными деятелями, был мировым посредником в спорах между крестьянами и помещиками. Важнейшее значение вклада Сеченова в психологию состояло в «… радикальном перемещении отправного пункта психологического мышления с непосредственно данных феноменов сознания, веками считавшихся для познающего ума первой реальностью, к объективному поведению», писал Михаил Ярошевский. Это была, по выражению Ивана Павлова, «… поистине для того времени чрезвычайная попытка… представить себе наш субъективный мир чисто физиологически».

В 1890-х годах Сеченов выступает с циклом работ по проблемам психофизиологии и теории познания («Впечатления и действительность», 1890; «О предметном мышлении с физиологической точки зрения», 1894), существенно перерабатывает теоретико-познавательный трактат «Элементы мысли».

Опираясь на достижения физиологии органов чувств и исследования функций двигательного аппарата, Иван Михайлович развивает идеи о мышце как органе достоверного познания пространственно-временных отношений вещей. Согласно Сеченову, чувственные сигналы, посылаемые работающей мышцей, позволяют строить образы внешних предметов, а также соотносить предметы между собой и тем самым служить телесной основой координации движений и элементарных форм мышления. Эти идеи о мышечной чувствительности стимулировали разработку современного учения о механизме чувственного восприятия. Впервые «мышечное чувство» (проприоцепция) было открыто И. М. Сеченовым задолго до президента Британского королевского общества (аналог Академии наук) Шеррингтона, признававшего приоритет «русского учёного», но в 1932 году единолично награждённого после смерти нашего гения присуждаемой только живым исследователям Нобелевской премией за полученные им и И. М. Сеченовым результаты.

Сеченов отстаивает рационалистическую трактовку всех нервно-психических проявлений (включая сознание и волю) и тот подход к организму как целому, который был воспринят современной физиологией и психологией.

Николай Бидлоо родился в Амстердаме, в семье известного голландского аптекаря и писателя Ламберта Бидлоо, умер 23 марта 1735 г. в Москве. Получил степень доктора в Лейденев 1697 годаПосле нескольких лет пребывания при Петре I (и связанных с этим разъездов), Бидлоо попросил царя отпустить его назад в Голландию, ссылаясь на своё здоровье (видимо, из вежливости, так как в последующие годы у Бидлоо проблем со здоровьем не было). Вместо отставки ему было предложено устроить в Москве госпиталь (ныне Главный военный клинический госпиталь имени Н. Н. Бурденко) и основать школу медицины на 50 учеников. В 1707 году Бидлоо основал в Москве первую госпитальную школу — первое учебное медицинское заведение в России. Госпиталь и школа были построены в Лефортове ^[1]: Бидлоо в продолжение 30 лет состоял ее инспектором и профессором анатомии и хирургии.

Павел Захарович Кондоиди (Panaiota Condoidi, греч. Παναγιότης Κονδοιδι; 24 июня 1710^[3], остров Корфу — 30 августа 1760,Петергоф) — тайный советник, лейб-медик, директор Медицинской канцелярии (1754—1760). Почётный член Петербургской академии наук (1754). Основоположник организации медицинского обеспечения в России.

Пройдя собеседование (colloquium) в Медицинской канцелярии 20 мая 1735 г., был принят на службу в русскую армию и направлен в корпус, действовавший в Польше. В 1736—1739 гг. состоял в армии Миниха; 8 июня 1738 г. назначен генерал-штаб-доктором армии. Участвовал в Крымских походах, битве при Ставучанах, взятии Хотина.

По окончании войны состоял при Украинской армии, жил в Переяславе.

В 1742 г. Лесток, назначенный архиятром и директором Медицинской канцелярии, вызвал П. Кондоиди в Петербург и 21 февраля 1742 г. поручил ему управление медицинской конторой, остававшейся в Петербурге (двор отбыл в Москву). П. Кондоиди исполнял эту должность до 3 мая 1743 г., после чего вернулся к прежнему месту службы.

С 18 февраля 1745 г. переведён на службу в Медицинскую канцелярию. 20 октября 1747 г. назначен гоф-медиком. 8 марта 1754 г. назначен главным директором Медицинской канцелярии и всего медицинского факультета, произведён в тайные советники с жалованием в 5000 руб.

Генерал-штаб-доктор армии Миниха

• составил инструкцию для генерал-штаб-докторов (утверждена Медицинской канцелярией 16 марта 1739);

• улучшил продовольственное снабжение и гигиеническое состояние госпиталей, считая их залогом успешного лечения больных и раненых;

• ввёл «учёные совещания» врачей армии для принятия мер в затруднительных случаях;

• создал первый в России подвижной (походный) госпиталь.

Директор Медицинской канцелярии

• ввёл историю болезни как обязательный документ;

• ввёл в больницах обязательные вскрытия для определения причины смерти каждого больного и контроля правильности диагноза;

• учредил первую публичную медицинскую библиотеку при Медицинской канцелярии;

• усовершенствовал деятельность госпитальных школ:

  • установил их программы, точные сроки обучения и порядок экзаменов,

  • запретил телесные наказания,

  • учредил доцентуры при госпитальных школах и издал инструкции доцентам (5 февраля 1754);

• учредил акушерские школы (школы «бабичьего дела») в Петербурге и Москве (1757);

• ввёл усовершенствование русских лекарей за границей с целью подготовки преподавателей высшей медицинской школы;

• издал инструкции:

  • штадт-физику,

  • дивизионным врачам,

  • для лечения оспы, кори и др. подобных болезней,

  • для осмотра инвалидов, не годных к службе,

  • для пользования медицинской библиотекой;

• организовал медицинское обеспечение русской армии в Семилетней войне;

• составил первую русскую фармакопею для полевых аптек и военных врачей;

• издал первый русский список врачей.

Писал инструкции на русском языке.

Алекса́ндр Миха́йлович Бу́тлеров (3 сентября [15 сентября] 1828^[1], Чистополь — 5 августа [17 августа] 1886, деревня Бутлеровка, ныне Алексеевский район Татарстана) — русский химик, создатель теории химического строения органических веществ, родоначальник «бутлеровской школы»^[2] русских химиков, учёный-пчеловод и лепидоптеролог, общественный деятель, ректор Императорского Казанского университета в 1860—1863 годах. Ещё будучи воспитанником пансиона начал интересоваться химией: вместе с товарищами они пытались изготовить то порох, то«бенгальские огни». Однажды, когда один из опытов привел к сильному взрыву, воспитатель сурово наказал его. Три дня подряд Сашу выводили и ставили в угол на всё время пока другие обедали. На шею ему вешали чёрную доску, на которой было написано «Великий химик». Впоследствии эти слова стали пророческими. В Казанском университете Бутлеров увлёкся преподаванием химии, профессорами которой были К. К. Клаус и Н. Н. Зинин. С 1852 года, после перехода Клауса в Дерптский университет, Бутлеров возглавил преподавание всей химии в Казанском университете. В 1851 Бутлеров защитил магистерскую диссертацию «Об окислении органических соединений», а в 1854 в Московском университете — докторскую диссертацию «Об эфирных маслах». Во время заграничной поездки в 1857—1858 сблизился со многими видными химиками, в том числе с Ф. А. Кекуле и Э. Эрленмейером, и провёл около полугода в Париже, деятельно участвуя в заседаниях только что организованного Парижского химического общества. В Париже, в лабораторииШ. А. Вюрца, Бутлеров начал первый цикл эксперепентальных исследований. Открыв новый способ получения йодистого метилена, Бутлеров получил и исследовал многочисленные его производные; впервые синтезировал гексаметилентетрамин (уротропин) и полимер формальдегида, который при обработке известковой водой переходил в сахаристое вещество (содержащее, как было установлено Э. Фишером, a-акрозу). По словам Бутлерова, это — первый полный синтез сахаристого веществОсновные идеи теории химического строения Бутлеров впервые высказал в 1861. Главные положения своей теории он изложил в докладе «О химическом строении вещества», прочитанном в химической секции Съезда немецких естествоиспытателей и врачей в Шпейере (сентябрь 1861). Основы этой теории сформулированы таким образом:

1. «Полагая, что каждому химическому атому свойственно лишь определённое и ограниченное количество химической силы (сродства), с которой он принимает участие в образовании тела, я назвал бы химическим строением эту химическую связь, или способ взаимного соединения атомов в сложном теле»^[3]

2. «… химическая натура сложной частицы определяется натурой элементарных составных частей, количеством их и химическим строением»^[4]

С этим постулатом прямо или косвенно связаны и все остальные положения классической теории химического строения. Бутлеров намечает путь для определения химического строения и формулирует правила, которыми можно при этом руководствоваться. Предпочтение он отдаёт синтетическим реакциям, проводимым в условиях, когда радикалы, в них участвующие, сохраняют своё химическое строение. Однако Бутлеров предвидит и возможность перегруппировок, полагая, что впоследствии «общие законы» будут выведены и для этих случаев. Оставляя открытым вопрос о предпочтительном виде формул химического строения, Бутлеров высказывался об их смысле: «… когда сделаются известными общие законы зависимости химических свойств тел от их химического строения, то подобная формула будет выражением всех этих свойств».

Бутлеров впервые объяснил явление изомерии тем, что изомеры — это соединения, обладающие одинаковым элементарным составом, но различным химическим строением. В свою очередь, зависимость свойств изомеров и вообще органических соединений от их химического строения объясняется существованием в них передающегося вдоль связей «взаимного влияния атомов», в результате которого атомы в зависимости от их структурного окружения приобретают различное «химическое значение». Самим Бутлеровым и особенно его учениками В. В. Марковниковым и А. Н. Поповым это общее положение было конкретизировано в виде многочисленных «правил». Уже в XX веке эти правила, как и вся концепция взаимного влияния атомов, получили электронную интерпретацию.

Большое значение для становления теории химического строения имело её экспериментальное подтверждение в работах как самого Бутлерова, так и его школы. Он предвидел, а затем и доказал существование позиционной и скелетной изомерии. Получив третичный бутиловый спирт, он сумел расшифровать его строение и доказал (совместно с учениками) наличие у него изомеров. В 1844 Бутлеров предсказал существование двух бутанов и трёх пентанов, а позднее и изобутилена. Чтобы провести идеи теории химического строения через всю органическую химию, Бутлеров издал в 1864—1866 в Казани 3 выпусками «Введение к полному изучению органической химии», 2-е издание которого вышло в 1867—1868 на немецком языке.

Бутлеров впервые начал на основе теории химического строения систематическое исследование полимеризации, продолженное в России его последователями и увенчавшееся открытием С. В. Лебедевым промышленного способа получения синтетического каучука.

Мухин

Ефрем Осипович [26.1(6.2).1766, Чугуев, ныне Харьковской области, — январь 1850, с. Кольцово, ныне Смоленской области], русский врач — хирург, анатом, физиолог, гигиенист и судебный медик. Профессор Московской медико-хирургической академии (1809—16), профессор (1813—35), декан (1816—17 и 1821—26) медицинского факультета Московского университета, главный врач (1802—12) Голицынской больницы (ныне 1-я городская больница в Москве). М. — один из основоположников анатомо-физиологического направления в медицине и учения о важнейшей роли головного мозга во всех процессах здорового и больного организма. М. принадлежит первое в русской физиологии изложение основных положений рефлекторной теории и идей Нервизма. Он создал учение о закономерностях индивидуального восприятия внешних и внутренних возбудителей (стимулов), действующих на человеческий организм, и использовал его для обоснования системы оживления «мнимоумерших» и физиотерапевтических методов лечения. М. — страстный пропагандист и организатор вакцинации в России. Значительны заслуги М. в разработке самостоятельной русской анатомической терминологии и внедрении в преподавание анатомии и судебной медицины практических занятий студентов на трупах, в создании метода препаровки синовиальных сумок на замороженных трупах. Заложил основы отечественной травматологии: разработал оригинальные методы вправления вывихов, лечения переломов и иммобилизации конечностей с соблюдением физиологического их положения и фиксацией соседних суставов. Учениками М. были Н. И. Пирогов, И. В. Буяльский, И. Е. Дядьковский и др.

         Соч.: Первые начала костоправной науки, М., 1806; Описания хирургических операций, ч. 1—2, М., 1807; De sensibilitatis sede et actione oratio, М., 1817; Курс анатомии, т. 1—2, М., 1818.

         Лит.: Квасов Д. Г., Физиологические идеи Е. О. Мухина, «Физиологический журнал», 1954, т. 40, № 1; Шилинис Ю. А., Е. О. Мухин и анатомо-физиологическое направление в медицине, М., 1960 (лит.).

         Ю. А. Шилинис.

II Му́хин

        Федор Никанорович (1878, ныне г. Заводоуковск Тюменской области, — 9.3.1919, Благовещенск), герой Гражданской войны 1918—20 на Дальнем Востоке. Член Коммунистической партии с 1904. Родился в крестьянской семье. С 1902 машинист на станции Петровский Завод (ныне Петровск-Забайкальский), затем на станции Ульмин (ныне Мухино); участник Революции 1905—07. Вёл партийную работу в Забайкалье и Приамурье. С декабря 1917 — один из руководителей партийной организации Амурской области. В 1918 председатель Благовещенского совета, Амурского облисполкома, СНК Амурской трудовой социалистической республики. Участвовал в организации партизанского движения против белогвардейцев и интервентов на Дальнем Востоке; в январе 1919 — один из руководителей восстания в Приамурье. Захвачен белогвардейцами и расстрелян.

Матве́й Я́ковлевич Мудро́в (1776, Вологда — 1831, Санкт-Петербург) — врач, ординарный профессор патологии и терапии Московского государственного университетаВ 1794 году Мудров окончил курс гимназии и народного училища и в 1795 поступил в университет, где начал изучать медицину. Командированный за границу, он слушал лекции вБерлинском университете у профессора Гуфеланда, в Гамбурге — у профессора Решлауба, в Геттингене — у Рихтера, в Вене Мудров изучал глазные болезни под руководством профессора Беера. Он также прожил четыре года в Париже, слушая лекции профессоров Порталя, Пинеля, Бойе и др.

За границей Матвей Яковлевич написал сочинение «De spontanea plaucentae solutione», за которое в 1804 году получил степень доктора медицины.

В 1807 году Мудров в городе Вильне заведовал отделением главного военного госпиталя, отличился удачным лечением кровавого поноса, которым страдала русская армия.

С 1808 года Мудров начал читать лекции в Московском университете. Первый курс, прочитанный им, рассказывал о гигиене и о болезнях, обычных в действующих войсках. В 1812 он выехал в Нижний Новгород вместе с ректором и другими профессорами; после освобождения Москвы от неприятеля Матвей Яковлевич приложил много стараний при возобновлении анатомической аудитории и 13 октября 1813 года открыл медицинский факультет.

Также усилиями Мудрова в Кремле была возобновлена церковь св. Иоанна Лествичника в колокольне Ивана Великого, освящённая в 1822 году.^[1]

В 1813 году был назначен ординарным профессором патологии, терапии и клиники в московском отделении медико-хирургической академии, где открыл клинический институт.

По проекту Мудрова при Московском университете в 1820 году были открыты медицинский и клинический институты, директором которых он и был назначен. Пять раз его избирали деканом медицинского факультета.

В 1830 Мудров назначен членом центральной комиссии по борьбе с холерой и был командирован в Саратов, умер от холеры в Петербурге. Похоронен на Холерном кладбищеВыборгской стороны (не сохранилось).

В 1878 году в журнале «Русская старина» некто П. П. (возможно, Петр Петрович Пекарский) описал расположение могилы Мудрова на кладбище: «Налево от входа под тремя вековыми елями» в ряду захоронений других известных людей — адмирала Г. А. Сарычева, инженер-генерала К. И. Оппермана, купца В. И. Пивоварова. В конце XIX века холерное кладбище упразднили, и в 1913 году Г. А. Колосов нашел там одинокую гранитную плиту с полустертой надписью: «Под сим камнем погребено тело раба Божия Матвея Яковлевича Мудрова, старшего члена Медицинского Совета центральной холерной комиссии, доктора, профессора и директора Клинического института Московского университета, действительного статского советника и разных орденов кавалера, окончившего земное поприще свое после долговременного служения человечеству на христианском подвиге подавания помощи зараженным холерой в Петербурге и падшего от оной жертвой своего усердия».

Работы Мудрова

Мудрову принадлежат следующие работы:

• «Principes de la pathologie militaire concernant la guerison des plaies d’armes a feu et l’amputation des membres sur le champ de la bataille ou a la suite du traitement developpes aupres des lits der blesses» (Вильна, 1808);

• «Рассуждение о средствах, везде находящихся, которыми… должно помогать больному солдату», читанное в медико-физическом обществе в 1812 г.;

• «Краткое наставление о холере и способе, как предохранять себя от оной…», первое изд. во Владимире в 1830 г., второе — в Москве в 1831 г.

Оригинальный труд Мудрова заключается в собрании историй болезней всех больных, которых он пользовал в течение 22-х лет. Это собрание состояло из 40 томов небольшого формата, куда Матвей Яковлевич заносил по особой системе все научные сведения о больном, о лекарствах, прописанных ему, и пр.

Мудров был доктором-практиком, придававшим большое значение наблюдению и натуре больных, следуя сочинению профессора виленского университета Иосифа Франка — «Praxeos medicae universae praecepta», и только в 20-х годах стал склоняться к системе доктора Бруссе.

Мудров был известен своей набожностью («Студенческие воспоминания» Ляликова в «Рус. Арх.», 1875, № 11).

Семён Герасимович Зыбелин (25 августа [5 сентября] 1735 — 26 апреля [8 мая] 1802, Москва) — российский медик, один из первых русских профессоров медицины в Московском университете.

Первоначальное образование получил в Славяно-греко-латинской академии. Поступил в Московский университет сразу же по его открытии в 1755 году, изучал философские, юридические и филологические науки. Обучаясь в университете, он в то же время преподавал латинский язык в университетской гимназии. В университете он слушал лекции по русской и латинской словесности у профессора Поповского, по арифметике и геометрии у профессора Барсова, по логике, метафизике и нравоучительной философии у профессораФроммана и по естественному, общенародному, римскому праву и всеобщей истории у профессора Дильтея. В 1758 году был послан за границу изучать медицину. Сначала обучался в Кенигсберге; с 1763 года — в Лейдене, где в 1764 году защитил диссертацию «De saponibus medicis nativis ex triplici regno naturae petitis» и получил степень доктора медицины. В 1765 году по возвращении в Россию был назначен экстраординарным профессором по кафедре теоретической медицины московского университета. В 1768 году был произведён в ординарные профессоры. Он читал самые разные медицинские предметы и был известен как один из самых красноречивых лекторов. Ведя преподавание на русском языке (а не на латыни, как было принято), Зыбелин способствовал созданию правильного и точного языка для врачебной науки. Он ввёл на лекциях демонстрацию опытов. В 1771 году был одним из организаторов борьбы с эпидемией чумы в Москве. 21 марта 1784 года был избран членом Российской академии.

В течение 15 лет он состоял бесплатным врачом при университетской больнице; завещал университету свою библиотеку, которая была передана Физико-медицинскому обществу^[1].

На его надгробии выбита эпитафия:^[2]

Никола́й Ива́нович Пирого́в (13 (25) ноября 1810, Москва — 23 ноября (5 декабря) 1881, с. Вишня (ныне в черте Винницы), Подольская губерния, Российская империя) — русский хирург и анатом, естествоиспытатель и педагог, создатель первого атласа топографической анатомии, основоположник русской военно-полевой хирургии, основатель русской школы анестезии. Член-корреспондент Санкт-Петербургской академии наук. Четырнадцатилетним мальчиком поступил на медицинский факультет Московского университета. Получив диплом, ещё несколько лет учился за границей. К профессорской деятельности Пирогов готовился в Профессорском институте при Дерптском университете (нынеТартуский университет). Здесь, в хирургической клинике, Пирогов проработал пять лет, блестяще защитил докторскую диссертацию и в возрасте всего лишь двадцати шести лет был избран профессором Дерптского университета. Через несколько лет Пирогов был приглашён в Петербург, где возглавил кафедру хирургии в Медико-хирургической Академии. Одновременно Пирогов руководил организованной им Клиникой госпитальной хирургии. Поскольку в обязанности Пирогова входило обучение военных хирургов, он занялся изучением распространённых в те времена хирургических методов. Многие из них были им в корне переработаны; кроме того, Пирогов разработал ряд совершенно новых приёмов, благодаря чему ему удавалось чаще, чем другим хирургам, избегать ампутации конечностей. Один из таких приёмов до настоящего времени называется «операцией Пирогова».

В поисках действенного метода обучения, Пирогов решил применить анатомические исследования на замороженных трупах. Сам Пирогов это называл «ледяной анатомией». Так родилась новая медицинская дисциплина — топографическая анатомия. Спустя несколько лет такого изучения анатомии, Пирогов издал первый анатомический атлас под заглавием «Топографическая анатомия, иллюстрированная разрезами, проведёнными через замороженное тело человека в трёх направлениях», ставший незаменимым руководством для врачей-хирургов. С этого момента хирурги получили возможность оперировать, нанося минимальные травмы больному. Этот атлас и предложенная Пироговым методика стали основой всего последующего развития оперативной хирургии.

В 1847 году Пирогов уехал на Кавказ в действующую армию, так как хотел проверить в полевых условиях разработанные им операционные методы. На Кавказе он впервые применил перевязку бинтами, пропитанными крахмалом. Крахмальная перевязка оказалась удобнее и прочнее, чем применявшиеся раньше лубки. Здесь же, в ауле Салта, Пирогов впервые в истории медицины начал оперировать раненых с эфирным обезболиванием в полевых условиях. Всего великий хирург провёл около 10 тыс. операций под эфирным наркозом (см.:Прочноокопская).

В 1855 году, во время Крымской войны, Пирогов был главным хирургом осаждённого англо-французскими войсками Севастополя. Оперируя раненых, Пирогов впервые в истории русской медицины применил гипсовую повязку, дав начало сберегательной тактике лечения ранений конечностей и избавив многих солдат и офицеров от ампутации. Во время осады Севастополя, для ухода за ранеными, Пирогов руководил обучением и работой сестёр Крестовоздвиженской общины сестёр милосердия. Это тоже было нововведением по тем временам.

Важнейшей заслугой Пирогова является внедрение в Севастополе совершенно нового метода ухода за ранеными. Метод этот заключается в том, что раненые подлежали тщательному отбору уже на первом перевязочном пункте; в зависимости от тяжести ранений одни из них подлежали немедленной операции в полевых условиях, тогда как другие, с более лёгкими ранениями, эвакуировались вглубь страны для лечения в стационарных военных госпиталях. Поэтому Пирогов по справедливости считается основоположником специального направления в хирургии, известного как военно-полевая хирургия.^[2]

За заслуги в оказании помощи раненым и больным Пирогов был награждён орденом Святого Станислава 1-й степени, дававшим право потомственного дворянства.^[3]