1 курс / Психология / Общая психология 2

выезд лорд-мэра — заполняют в течение многих часов улицы многотысячной

толпой, которая не сделала бы и нескольких шагов, если бы пришлось смотреть

только принца или парадный выезд мэра. В немногие праздничные дни рабо­

чий класс покидает город или деревню, чтоб провести их там, где они надеются

встретиться с большими обществами товарищей. Этот же инстинкт собирает по праздникам десятки тысяч людей на футбольные и крикетные площадки. Такого рода толпа привлекает сильнее и дает большее удовлетворение стадному

инстинкту, чем бесцельная толчея людей на улицах, так как все члены первой заняты одними и теми же интересами; все переживают одинаковые эмоции, все одинаково следят за игрой и вместе аплодируют. Нелепо было бы думать, что

только личный интерес игры собирает вместе такую огромную толпу. Сколько бы людей из этих десятков тысяч зрителей футбольного матча стояло бы час и более под дождем и ветром, если б каждый был изолирован от остальной толпы

и видел бы только участников игры?

Даже культурные люди не свободны от обаяния толпы. Кто не испытывал

этого, останавливаясь перед дворцом лорд-мэра, прогуливаясь по Cheapsidel Как мало людей, предпочитающих, при наступлении ночи, бродить по набережной Темзы, полной таинственной поэзии, когда баржи медленно скользят, поль­

зуясь приливом, — вместо того, чтобы вмешаться в пеструю толпу Strandа, за несколько ярдов оттуда! Мы, культурные люди, говорим себе, поддаваясь этому

обаянию толпы, что нас влечет к жизни народа умственный интерес. Но этот

интерес играет здесь небольшую роль, — за ним скрывается могучий импульс стадного инстинкта.

Присутствие этого инстинкта, даже очень сильного, не требует непременно

общественного темперамента. Немало в Лондоне людей, которые ведут одино­ кую жизнь, хотя и признают, что трудно жить вдали от густонаселенного Сити.

Такие люди, как и быки Гальтона, не общительны, но нуждаются в обществе.

Они иллюстрируют тот факт, что хотя в основе общительности и лежит стад­ ный инстинкт, однако она представляет собой более сложную и более высоко­

развитую тенденцию. Будучи элементом этого, более сложного стремления к общительности, стадный инстинкт значительно влияет на формы отдыха даже у культурных классов и является источником немалой доли удовольствия, ко­

торое мы испытываем в театре, концертах, и на лекциях и тому подобных раз­ влечениях. Насколько полнее удовлетворение от хорошей игры артистки, когда сидишь в переполненном театре, чем в наполовину пустом зале, — особенно,

если все зрители единогласно и шумно выражают свои чувства! Но во все века этот инстинкт вел к более важным социальным последствиям, которые мы рас­

смотрим в следующей главе.

Скажем несколько слов о двух инстинктах, имеющих меньшее социальное значение. Импульс собирать и коллекционировать разнообразные предметы про­

является так или иначе почти у всех людей и, по-видимому, имеет источником

https://t.me/medicina_free

настоящий инстинкт. Он обнаруживается и у многих животных в неясной, мало определенной форме, характерной для неразвитого инстинкта. Подобно другим инстинктивным импульсам человека, он может иметь болезненно интенсивный

характер, когда, например, в слабой форме, он обнаруживается в виде мании к собиранию коллекций, а в более резкой — в скаредности и клептомании10.

Как и другие инстинкты, он развивается естественно и начинает проявляться независимо от тренировки. Многочисленные статистические наблюдения у де­ тей показали, что немногие из них росли, не занимаясь коллекционированием

тех или других предметов, обыкновенно без всякой определенной цели. Такое коллекционирование, несомненно, имеет своей первоосновой рост инстинкта приобретения (acquisition).

Мы, по-видимому, вправе приписывать человеку инстинкт строительства

(construction). До некоторой степени его импульсом объясняются оживленные детские игры. Этот инстинкт свойственен и многим взрослым людям у цивили­

зованных народов, но условия зрелого возраста не дают ему большого простора. Многие из нас испытывают истинное удовольствие, сделав какую-нибудь вещь,

безотносительно к ее ценности или полезности. Простое желание что-нибудь сделать, имеющее свои корни в этом инстинкте, является, по-видимому, побу­ дительным мотивом ко всякой творческой работе человека, будет ли это пиро­ жок из глины, или метафизическая система, или же кодекс законов.

Перечисленные выше инстинкты, наряду с несколькими низшими инстин­ ктами, вроде тех, которые побуждают детей ползать и ходить, — вот все, что мож­

но, думается мне, определенно указать в содержании человеческой души (human mind). Свободно постулировать от неизвестного числа разнообразных человече­ ских инстинктов есть легкий и дешевый способ разрешения психологических

проблем, который будет вряд ли менее серьезной и менее распространенной

ошибкой, чем противоположное ему заблуждение — игнорировать все инстин­

кты. Как часто мы слышим о существовании религиозного инстинкта. Ренан утверждал, что религиозный инстинкт так же присущ человеку, как птицам — инстинкт постройки гнезд, и многие авторы писали о нем, как об основном

свойстве человеческой души. Но если мы признаем теорию эволюции человека из животных форм, мы будем вынуждены искать начала религиозных эмоций и

импульсов в инстинктах, которые не будут специфическими религиозными ин­

стинктами. К тому же результату приведет нас изучение условий, проявлений, и своеобразных тенденций религиозных эмоций. Очевидно, что религиозная эмо­ ция не представляют особой формы какого-нибудь одного из инстинктов. Она

является скорее очень сложным и отличным продуктом кооперации нескольких инстинктов, которые обусловливают крайне разнородные проявления, так же

сильно разнящиеся между собой, как свет и тень, в зависимости от того, в какой степени и каким путем участвуют в них воображение и рассудок. <...>

10 Клептомания — болезненное, непреодолимое стремление к воровству. — Ред.-сост.

https://t.me/medicina_free

Некоторые общие или неспецифические врожденные тенденции

В этой главе нам предстоит рассмотреть некоторые врожденные стремления

человеческой души, имеющие большое значение для социальной жизни. Эти стремления иногда приписываются особым инстинктам, но им следует отве­

сти отдельное от инстинктивных тенденций место. Мы видели, что всякий ин­ стинкт, какие бы глубокие изменения он ни претерпевал в душе развитого че­ ловека по отношению к условиям своего возбуждения и тех актов, в которых он

обнаруживается, — всегда остается неизменным в своем основном и постоянном ядре. Это ядро есть центральная часть природной организации, возбуждение

которой определяет собой аффективное состояние или эмоцию специфического

характера и природный импульс, направленный к какой-нибудь специфической цели. Прирожденные тенденции, которые мы будем рассматривать в этой главе, не имеют этих специфических свойств и обладают многосторонним и общим

характером. Посмотрите, например, на тенденцию подражания: действия, кото­ рыми выражается эта тенденция, и сопровождающее их субъективное состояние

так же разнообразны, как предметы или действия, которые служат объектом подражания.

Симпатия или симпатическая индукция эмоций

Три наиболее важные из этих псевдоинстинктов, как их можно назвать, суть внушение, подражание и симпатия. Они тесно связаны между собой в смысле своего влияния, т.к. всякий раз процесс, в котором обнаруживается природная

тенденция, вызывает взаимодействие, по меньшей мере, двух индивидов, из ко­ торых один будет агентом, а другой лицом, воспринимающим воздействие, или

пациентом; и в каждом случае результатом процесса будет некоторая ассими­ ляция [уподобление, усвоение. — Ред.-сост.] пациентом действия и душевного состояния агента. Существуют три формы душевного взаимодействия, имеющие важное значение для всей остальной жизни людей и животных. Эти процессы душевного взаимодействия, впечатления и восприятия захватывают, главным

образом, познавательный аспект душевного акта, или его аффективный аспект, или волевой (конативный). В первом случае, когда какое-нибудь представле­ ние, идея или вера агента непосредственно вызывает подобное же представ­

ление, идею или верование у пациента, процесс называется внушением. Когда аффективное или эмоциональное возбуждение агента вызывает подобное же аффективное возбуждение пациента — это будет процесс симпатии или симпа­

тической индукции эмоции или чувства. Если наиболее сильным результатом взаимодействия будет ассимиляция пациентом мышечных движений агента, —

должна идти речь о подражании. <...>

https://t.me/medicina_free

Слово «симпатия», в обычном смысле, предполагает нежное отношение к лицу, к которому, как говорится, мы питаем симпатию. Но такая симпатия представляет только особую сложную форму симпатической эмоции в тесном и

самом общем смысле слова. Основная и примитивная форма симпатии есть то, что разумеется самим этим словом, — страдание вместе, переживание чувства

или эмоции, которые, по нашему наблюдению, испытывает другое лицо или другое существо11.

Симпатическая индукция эмоции, в простейшей и ясной форме, обна­

руживается у многих, пожалуй, даже у всех животных, живущих стадами; и не

трудно понять, насколько она полезна им в борьбе за существование. Наибо­ лее ярким и частым примером является быстрое распространение страха и его

импульса бежать от опасности у отдельных членов группы или стада. Многие из животных издают при этом тревожный крик, характерный для испуга. Лишь только одно животное издаст этот крик, немедленно пробуждается импульс

бегства у всех его товарищей; все стадо или весь выводок спасаются бегством как один индивид или одно из стаи стадных животных, живущих охотой (на­

пример, из среды собак или волков), нападает на свежий след добычи и на­ чинает преследовать ее, испуская характерный лай; инстинкт преследования возбуждается у всей стаи, и все животные бегут с лаем за добычей. Или же,

например, две собаки начинают ворчать и грызться, и тотчас же все собаки,

услышавшие это ворчание или увидевшие борьбу, взбудораживаются и на­

чинают выражать симптомы гнева. Иногда какое-нибудь животное из стада

с любопытством останавливается перед незнакомым предметом, и тотчас все остальные, которые даже не могут видеть этого предмета, обнаруживают любо­ пытство и присоединяются к товарищу, разглядывая незнакомый предмет. Во

всех этих случаях мы видим только, что поведение одного животного, руково­ димое каким-либо инстинктом, немедленно вызывает подобное же поведение

у тех его товарищей, которые видели, как у него появилось возбуждение. Едва

ли можно сомневаться, что в каждом случае инстинктивное поведение сопро­ вождается соответственной эмоцией и ее импульсом.

Эта грубая форма симпатии служит цементом, который связывает общества животных, делает согласованными между собой действия всех членов группы и позволяет им, несмотря на неразвитый интеллект, пользоваться некоторыми

преимуществами социальной жизни. <...>

Враннем детстве симпатическая эмоция носит упрошенный характер, и

втечение всей нашей жизни она реагирует непосредственно, почти у нас всех, на выражение чувств и эмоций у наших ближних. Эта симпатическая индук­ ция эмоции и чувства наблюдается у детей в том возрасте, когда они еще не

понимают смысла тех проявлений эмоций, на которые реагируют. Возможно,

" Эта истина нашла ясное выражение у Герберта Спенсера (Spencer Н. The Principles of Psychology. L.: Williams and Noigate, 1890. P. 503). Бэн также ее признает, хотя, как мы видели, он не всегда ее держится.

https://t.me/medicina_free

что всего раньше они отзываются на плач других детей; несколько позже они начинают отвечать на улыбку и выражение удовольствия у окружающих. Еще позднее также непосредственно передается от одного ребенка к другому страх, любопытство и, пожалуй, смех. Смех заразителен во всяком возрасте, и хотя не представляет чисто инстинктивного выражения, однако является самым обычным примером симпатической индукции аффекта. Эта непосредственная

и свободная реакция на эмоциональное состояние других необыкновенно кра­ сит детский возраст. Особенно красиво она выражается у некоторых дикарей

(преимущественно, пожалуй, у негров) и сообщает им необыкновенную при­ влекательность.

У взрослых симпатическая реакция встречается в различной степени и

только у немногих совсем отсутствует. Мы чувствуем себя легче при виде весе­

лого лица; печальная физиономия портит настроение веселого общества. Когда мы видим выражение страдания у других, мы сами страдаем из сочувствия; когда

мы видим, что другие поражены ужасом или слышим крик ужаса, нас охватывает страх, хотя нам неизвестна причина их эмоции, или же для нас безразлична эта

причина.

Гнев возбуждает гнев, любопытство глазеющего прохожего возбуждает наше любопытство; а проявление нежности затрагивает, как говорится, нежную

струну в нашем сердце, — короче говоря, всякая сильная из первичных эмоций, имеющих свое характерное и ясное физическое выражение, способна возбуж­ даться непосредственно путем симпатической реакции12. Если справедлива

высказанная здесь точка зрения, то мы не будем утверждать, как это делают другие авторы, что симпатия обусловливается инстинктом; но скорее скажем, что симпатия возникает благодаря особому приспособлению рецептивной ча­

сти каждой из главных инстинктивных организаций, приспособлению, которое дает возможность каждому инстинкту возбуждаться под влиянием восприятия

физически выраженного возбуждения того же инстинкта у других людей.

На предыдущих страницах было указано, что эта примитивная симпатия

лишена высших нравственных свойств. Встречаются лица, которые очень силь­ но отзываются в этом смысле на чувства других: испытывают печаль при виде страдания и огорчения, удовольствие — при виде чужой радости, а между тем, они отличаются крайним эгоизмом и нисколько не стараются облегчить чужое

горе или передать удовольствие, которое сами испытывают. Симпатическая чув-

12 Скоро после того, как я написал эти строки, я стоял у окна в один темный вечер с ре­ бенком на руках. Вдруг блеснула молния, и несколько минут спустя прогремел гром. Ребенок обрадовался молнии, но удар грома вызвал у него крик испуга. При этом крике я мгновенно испытал в течение секунды такой страх, как будто мне угрожали все ужасы ада. Когда я бываю один, я не боюсь грома. Этот инцидент отлично выясняет два пункта: прежде всего, симпа­ тическую индукцию эмоции путем непосредственной инстинктивной реакции на выражение эмоции у другого лица; во-вторых, специфический характер громких звуков, возбуждающих страх. Собственно, как чисто чувственный стимул, блеск молнии гораздо сильнее грома, — но он не вызывает страха у ребенка.

https://t.me/medicina_free

ствительность побуждает их избегать несчастных людей, книг и пьес с грустным содержанием, и стремиться в общество веселых и беззаботных людей. Эта чув­ ствительность совершенно противоположна тому поведению высшего порядка,

когда человек старается облегчить страдание и содействовать счастью. Иногда чужие страдания так живо переживаются зрителем, что он теряет способность

оказать помощь в несчастии, или когда требуется хирургическое вмешательство,

многие женщины испытывают по симпатии такое волнение, что не могут быть ничем полезными13.

13 Это особенно наблюдается в случаях рвоты: нежная мать иногда, в порыве отвращения, отворачивается от ребенка, мучимого рвотой.

https://t.me/medicina_free

X. Хекхаузен

Классификация мотивов на основе инстинктов:

Уильям Мак-Дауголл*

Мак-Дауголлу принадлежит первая грандиозная попытка свести все поведение к мотивационным диспозициям1. В то время общеупотребительным названием

для мотивационных диспозиций было понятие не мотива, а инстинкта. Так, на­ пример, фрейдовское понятие влечения в первых изложениях его работ на анг­

лийском языке переводилось как «инстинкт». В XIX столетии как нечто противо­ положное интеллекту инстинкт входил в систему понятий психологии способно­ стей. По мере триумфального шествия эволюционных идей Дарвина инстинкты

все больше привлекались и для объяснения человеческого поведения.

Джеймс усматривал в инстинктах способность действовать таким об­ разом,

чтобы производить некоторый результат, не предвосхищая его и без предвари­ тельного обучения выполнению действий2.

То, что у Джеймса было лишь одним из многих объяснительных принципов

поведения, у Мак-Дауголла стало ключевым положением в любой «динамиче­ ской», т.е. объясняющей поведение, психологии. Откровенно господствующая роль, которую Мак-Дауголл приписал инстинкту как объяснительному поня­

тию, повлияла на дальнейшую историю проблемы, вызвав во втором десятиле­

тии нашего века бурные разногласия по поводу понимания инстинктов. С од­ ной стороны, ассоцианистское кредо главных критиков понятия инстинкта

побуждало их к радикальной формулировке своих бихевиористских позиций, согласно которым любое поведение должно выводиться из простых рефлексов

* Хекхаузен X. Мотивация и деятельность: В 2 т. М.: Педагогика, 1986. Т.1. С. 105—109.

1 См.: McDougall W. An Introduction to Social Psychology. L.,1908. 2 См.: James W. Psychology: The Briefer Course. N.Y., 1892. P. 383.

https://t.me/medicina_free

и научения3. С другой стороны, Вудворте, давно мечтавший о «мотивологии», окончательно заменил инстинкт понятием «drive» («влечение»)4. И наконец, Толмен сделал основные положения психологии мотивации Мак-Дауголла экс­

периментально проверяемыми, т.е. приемлемыми в теоретическом отношении и для бихевиористов. Дальнейшее уточнение понятия инстинкта и исследование

инстинктивного поведения стали внутренним делом этологов, прежде всего, таких выдающихся исследователей, как Лоренц и Тинберген.

В чем состояла позиция Мак-Дауголла? Он выступал против как чисто опи­

сательной психологии сознания, так и «механистического» объяснения пове­ дения теоретиками ассоцианизма и рефлексологии. Для него любое поведение телеологично, целенаправлено, ориентировано на достижение намеченного бу­

дущего целевого состояния. О направленности говорят семь признаков:

1)спонтанность движения;

2)продолжительность и настойчивость движения вне зависимости оттого,

действует раздражитель или нет;

3)смена хода целенаправленных движений;

4)успокоение после достижения желаемого изменения внешней среды;

5)приготовление к новой ситуации, к которой ведет совершающееся дей­

ствие;

6)некоторое повышение эффективности поведения при повторении его в схожих условиях;

7)целостность реактивного поведения организма.

Эти признаки целенаправленности поведения Мак-Дауголл объясняет с помощью инстинктов. Исходное для него понятие инстинкта является довольно

сложным и охватывает три следующих друг за другом процесса: 1) предраспо­ ложенность к селективному восприятию в зависимости от специфических со­ стояний организма (например, более быстрое обнаружение съедобных объектов

в состоянии голода); 2) соответствующий эмоциональный импульс (ядро ин­ стинкта); 3) активность инструментального типа, направленная на достижение

цели (например, бегство при страхе). Мак-Дауголл подытоживает:

любой образец инстинктивного поведения включает знание о чем-либо (об объ­ екте), отношение к нему и устремленность к объекту или от него5.

Очевидно, что здесь связываются воедино и обозначаются одним поняти­

ем совершенно разные вещи. Запутанность усугубляется тем, что Мак-Дауголл рассматривает как врожденный и неменяющийся компонент инстинкта лишь одну из трех его составляющих, а именно эмоцию (ядро инстинкта), в то вре­

3 См.: Watson J. Psychology from the Standpoint of a Behaviorist. Philadelphia, 1919.

4Cm.: Woodworth R. Dynamic Psychology. N.Y., 1918.

5Cm.: McDougall W. An Introduction to Social Psychology. L., 1908. P. 26.

https://t.me/medicina_free

мя как когнитивный и моторный компоненты могут изменяться под влиянием жизненного опыта.

Эмоциональное возбуждение с сопровождающей его нервной активностью

центральной части диспозиции есть единственная составляющая целостного

инстинктивного процесса, которая сохраняет свою специфичность и остается одинаковой у всех индивидов во всех ситуациях, где пробуждается данный ин­

стинкт6.

При столь сложном по содержанию понятии Мак-Дауголл составил пер­

воначальный перечень следующих 12 инстинктов, хотя пяти последним он не смог поставить в соответствие какую-либо определенную эмоцию (приводятся в скобках): 1) бегство (страх); 2) неприятие (отвращение); 3) любознательность

(удивление); 4) агрессивность (гнев); 5) самоуничижение (смущение); 6) самоут­ верждение (воодушевление); 7) родительский инстинкт (нежность); 8) инстинкт

продолжения рода ( — ); 9) пищевой инстинкт ( — ); 10) стадный инстинкт ( — ); 11) инстинкт приобретательства ( — ); 12) инстинкт созидания ( — ).

Поскольку термин «инстинкт» подвергся ожесточенным нападкам и давал

основания для ошибочного толкования поведения, как определяемого в основ­ ном врожденными мотивационными диспозициями, Мак-Дауголл позже стал употреблять термин «склонность» (propensity). Однако содержание его почти

не изменилось, за исключением того, что было введено различение между дис­ позицией (propensity) и функцией (tendency), о чем свидетельствует следующая цитата из его последней работы:

Склонность представляет собой диспозицию, функциональную единицу общей психической организации, которая, будучи актуализованной, порождает актив­ ную тенденцию, стремление (striving), импульс или влечение (drive) к некоторой цели. Такая тенденция, сознательно направленная на предвосхищаемую цель,

представляет собой желание (desire)7.

Несколько склонностей могут синтезироваться в так называемые чувства (sentiments) — обусловленные опытом и научением когнитивно-эмоциональ­ ные оценки, которые связаны с отношением к предметам и обстоятельствам.

Например, в восприятии и оценке понятия «отечество» участвуют многие склонности. Такие когнитивные схемы, центральную и организующую роль

среди которых играет связанное с отношением к образу своего Я чувство само­ оценки (self-sentiment), составляют «характер». Они тем самым в значительной степени обусловливают индивидуальные различия на фоне врожденного ба­

зового набора инстинктоподобных эмоциональных импульсов (склонностей).

6См.: McDougall И< An Introduction to Social Psychology. L., 1908. C. 33.

7См.: там же. P. 118.

https://t.me/medicina_free

В табл. 1 представлен окончательный вариант постулированных Мак-Даугол- лом склонностей.

Таблица 1

Инстинктоподобные мотивационные диспозиции (propensity)8

1.Пишедобывание. Поиск (и, возможно, накопление) пищи

2.Отвращение. Неприятие и избегание определенно вредных веществ

3.Сексуальность. Ухаживание и брачные отношения

4.Страх. Бегство и затаивание в ответ на травмирующие, причиняющие боль

и страдание или угрожающие этим воздействия

5.Любознательность. Исследование незнакомых мест и предметов

6.Покровительство и родительская опека. Кормление, защита и укрытие

младших

7.Общение. Пребывание в обществе равных себе, а в одиночестве поиск тако­

го общества

8.Самоутверждение. Доминирование, лидерство, утверждение или демонст­ рация себя перед окружающими

9.Подчинение. Уступка, послушание, примерность, подчиненность тем, кто демонстрирует превосходящую силу

10.Гнев. Негодование и насильственное устранение всякой помехи или препят­ ствия, мешающих свободному осуществлению любой другой тенденции

11.Призыв о помощи. Активное обращение за помощью, когда наши усилия заканчиваются полной неудачей

12.Созидание. Создание укрытий и орудий труда

13.Приобретательство. Приобретение, обладание и защита всего, что кажется полезным или почему-либо привлекательным

14.Смех. Высмеивание недостатков и неудач окружающих нас людей

15.Комфорт. Устранение или избегание того, что вызывает дискомфорт, ска­ жем, почесыванием или сменой позы, местонахождения

16.Отдых и сон. Склонность к неподвижности, отдыху и сну в состоянии ус­ талости

17.Бродяжничество. Передвижение в поисках новых впечатлений

18.Группа примитивных склонностей, обслуживающих телесные нужды, такие, как кашель, чихание, дыхание, дефекация

При изучении этого перечня сразу становится ясным, что вряд ли возмож­

но его убедительное обоснование. Почему столько, а не меньше и не больше мотивационных диспозиций? Не слишком ли много общего между «поиском

8 См.: McDougall W. The Energies of Men. L., 1932. P. 97—98.

https://t.me/medicina_free