5 курс / Психиатрия детская (доп.) / Нейропсихология / Govard_Gardner_Struktura_Razuma

Помня о подобных критических замечаниях, Пиаже за несколько десятилетий разработал радикально новый и крайне влиятельный взгляд на вопрос человеческого познания. По его мнению, любое изучение мышления должно начинаться с позиционирования человека, который пытается разобраться в мире. Человек постоянно строит предположения и тем самым пытается приобрести знания: он старается разобраться в природе материальных объектов, в том, как они взаимодействуют друг с другом в мире, а также стремится понять природу окружающих его людей, их мотивы и причины поведения. В конце концов, он должен связать всю эту информацию в одну рациональную историю, некий связный поток фактов о природе физического и социального миров.

Изначально младенец начинает изучать мир с помощью рефлексов, чувственного восприятия и физических действий. Через один-два года он доходит до "практических", или "сенсомоторных", знаний о мире предметов, о том, как они существуют во времени и пространстве. Вооружившись такой информацией, ребенок способен успешно найти себя в окружающей действительности

ипонять, что предмет может и дальше

существовать во времени и пространстве, даже если он скрывается из виду. Затем малыш начинает совершенствовать интериоризированные действия, или умственные операции. Это действия, которые потенциально можно осуществлять в мире физических объектов, но благодаря недавно развившейся способности их необходимо реализовывать исключительно в уме, с помощью воображения. Например, чтобы добраться от того места, где он находится сейчас, до знакомой обстановки, ребенку не нужно проверять несколько маршрутов: он может просто понять, что, следуя

по своим же следам, он вернется к исходной точке. В то же время ребенок учится применять символы: теперь он может использовать различные образы или элементы — такие как слова, жесты или

интериоризации или символизации достигают высшей точки развития в семи-восьмилетнем возрасте, когда ребенок уже умеет совершать конкретные операции. Имея в своем распоряжении новый набор способностей, он может уже систематически размышлять о мире предметов, о числах, времени, пространстве, причинности и т.п. Поскольку ребенку больше не приходится просто обращаться с предметами согласно обстановке, он уже может оценить взаимосвязь между различной последовательностью действий. Таким образом, он осознает, что предметы можно располагать в другой последовательности, и при этом они не меняют своих свойств; что можно изменить форму материала, не затронув его массу; что на место можно посмотреть с различных позиций, а все элементы пространства останутся теми же.

Согласно утверждениям Пиаже, последняя ступень развития наступает в ранней юности. Овладев формальными операциями, подросток способен судить о мире не только с помощью действий или единичных символов, а скорее, замечая смысл, который скрыт в наборе взаимосвязанных предпосылок. Подросток привыкает думать, используя логику: теперь он напоминает ученого за работой, он выдвигает гипотезу в виде предположения, проверяет ее и пересматривает первоначальные предположения в свете полученных

результатов. Имея подобные способности под рукой (или, лучше сказать, в голове), подросток достигает конечной стадии познания взрослого человека. Теперь он умеет мыслить логически и рационально, что так ценится на Западе и проповедуется математиками и учеными. Конечно, человек может и дальше совершать открытия, но это уже не повлечет за собой качественных изменений в его мышлении.

В этом кратком обзоре основных положений теории Жана Пиаже можно заметить как достоинства, так и недостатки его умозаключений. К безусловным достоинствам относится то, что Пиаже начал воспринимать детей всерьез, он предлагал им сложные задачи (особенно из области науки) и представил доказательства, что на каждом этапе среди всего многообразия умственных операций можно выделить одну общую организованную структуру. Например, с точки зрения Пиаже, ребенок на стадии конкретных операций способен решить всевозможные задачи, связанные с соотнесением чисел, причин, количества, объема и т.д., поскольку все это восходит к единой ментальной структуре. Точно

размышлять о любых представленных ему предположениях. В отличие от разработчиков тестов интеллекта, Пиаже также серьезно отнесся к вопросам, которые философы, особенно Иммануил Кант, считали важнейшими для человеческого интеллекта. Среди этих тем — базовые категории времени, пространства, числа и причинности. В то же время Пиаже избегал тех форм знания, которые строятся на простом заучивании (например, значений слов) либо ограничены пределами той или

иной культурной группы (как, например, ценители "высокого" искусства). Сознательно или нет, но Жан Пиаже создал прекрасный портрет той формы развития человеческого интеллекта, которая больше других ценится западной наукой и философией.

Но наряду с этими бесспорными достоинствами, которые сделали Пиаже настоящим теоретиком когнитивного развития, в его теории существуют и определенные недостатки, которые стали особенно очевидны в последние 20 лет. Прежде всего, хотя Пиаже нарисовал стройную картину развития, она представляет собой лишь один из возможных вариантов. Предложенная им модель развития практически игнорирует восточные культуры, а также первобытные сообщества, поэтому ее можно применить только по отношению к меньшинству даже на Западе. Шаги, связанные с приобретением других видов знания, — например, художника, юриста, спортсмена или политического лидера, — не учтены из-за того безраздельного внимания, которое Пиаже уделяет одному виду интеллекта.

Несомненно, теория Пиаже остается ограниченной, но она могла бы быть предельно точной в рамках тех условий, для которых была разработана. К сожалению, целое поколение исследователей-практиков, которые тщательно изучали взгляды Пиаже, считают иначе. Хотя в целом принципы развития, выведенные Пиаже, по- прежнему представляют определенный интерес, множество отдельных деталей просто ошибочны. Человек переходит из одной стадии в другую намного дольше и более постепенно, чем это описал ученый; более того, имеют место разрывы последовательности, о которой говорил Пиаже (это делает его теоретические выкладки особенно

ограниченными). Например, дети, находящиеся на дооперациональном уровне развития, могут решать большинство задач, которые приписываются периоду конкретных операций. Это стало очевидным, как только усовершенствовались экспериментальные методы. Сейчас уже доказано, что дети могут осознавать числа, осуществлять сериацию8 и преодолевать эгоцентризм уже в возрасте трех лет

— подобные открытия в рамках теории Пиаже не

критики. Он говорил, что обнаруженные им различные операции могут быть выявлены в любом контексте. (В этом отношении Пиаже напоминает тех, кто выдвинул предположение о "горизонтальных подвидах разума", т.е. был убежден в существовании всеобъемлющих процессов, таких как восприятие или память.) Однако на самом деле те операции, о которых говорил Пиаже, возникают довольно разрозненно: в случае с одними материалами или содержанием они оказываются успешными, а при работе с другими — нестойкими. Таким образом, например, ребенок,

Пиаже осознавал, что операции кристаллизуются не мгновенно, он даже изобрел термин "декаляж" (decalage (фр.) — расхождение, расклинивание, смещение), тем самым признавая, что одни и те же операции могут возникать в разное время в случае с разными материалами. Но случилось так, что это

сериации является одним из показателей периода конкретных операций. — Примеч. ред.

когнитивного развития. Не происходит объединения целого ряда способностей в одно и то же время (как это утверждал Пиаже), в действительности оказывается, что теоретически связанные способности проявляются не одновременно.

Заметны и другие просчеты теории. Несмотря на скептическое отношение Пиаже к тому, что вопросы тестов интеллекта формулируются словесно, его задания также зачастую передаются словами. А когда их выражают нелингвистическим способом, результаты очень часто отличаются от тех, что были получены в женевской лаборатории. Хотя задания Пиаже основательнее и сложнее тех, которые предпочитают применять в тестах интеллекта, многие из них все так же слишком оторваны от того типа мышления, которым в повседневной жизни пользуются большинство людей. Задания Пиаже до сих пор основываются на тех взглядах, которые в почете у лабораторных ученых. Наконец, несколько удивляет тот факт, что хотя представление Пиаже об активном,

творчество, которое лежит в основе науки, не говоря уже об оригинальности, которая особенно ценится в искусстве и других областях творческой деятельности. Из-за всех недостатков и неспособности охватить общую модель когнитивного развития, которую, как утверждается, проходят все нормальные дети, теория Пиаже — в своем законченном варианте ограниченная школьными упражнениями из курса старших классов — совершенно не имеет отношения к тому открытию новых явлений или постановке новых проблем, которые можно считать основными в работе разума. Возможно, его система — это лучшее, что у нас

сейчас есть, но ее недостатки становятся все очевиднее.

ИНФОРМАЦИОННЫЙ ПОДХОД

Если 40 лет назад в моде было тестирование интеллекта, а теория Пиаже вызывала повышенный интерес 20 лет назад, то в настоящее время новая отрасль науки, которую часто называют "психологией информационных процессов" или "когнитивной наукой", овладела умами ученых, изучающих работу психики. Психолог, работающий в этой отрасли, пользуется методами, которые были созданы экспериментаторами в прошлом веке для исследования вопросов, подобных тем, которыми занимались Жан Пиаже и другие первопроходцы когнитивного подхода. Например, исследователь, работающий в информационной парадигме, пытается воссоздать посекундную (или даже в доли секунды) "микрогенетическую" картину умственных операций, которые осуществляются, когда ребенок решает задачу (или не справляется с ее решением). Процесс начинается с того, что информация воспринимается глазами или ушами, а заканчивается, когда устно или письменно выдается ответ. Вместо того чтобы просто описать две-три основные ступени, свойственные детям разного возраста, или предпочтительные для каждого случая стратегии, как это сделал бы Пиаже, психолог, работающий в русле информационного подхода, пытается до мельчайших подробностей описать все стадии, через которые проходит данный ребенок. Конечная цель такого подхода заключается в том, чтобы описать весь процесс настолько тщательно и детально, чтобы мыслительную работу человека можно было смоделировать на компьютере. Подобный описательный шедевр возможен только благодаря

кропотливому анализу задачи, а также старательному изучению мыслей и поведения испытуемого.

Благодаря такому вниманию к деталям процесса и изучению микроструктуры задания информационный подход является для теории интеллекта настоящим прорывом по сравнению с

разновидности оперативной или кратковременной памяти, которая удерживает информацию, пока она не запомнится; различные операции по расшифровке и преобразованию, которыми можно воспользоваться при работе с только что полученной информацией. Более того, разработано понятие исполнительных функций, "мета-компонентов" или других контролирующих механизмов высшего порядка, задача которых — решить, какими проблемами следует заняться, какие цели преследовать, какие действия выполнить и в какой очередности. Весь процесс носит явно выраженный оттенок интереса, который американцы испытывают к механике: что было сделано, в каком порядке, с помощью каких средств, чтобы получить желаемый результат.

Таким образом, психология информационных процессов стала результатом прогресса в определенных — но, на мой взгляд, не во всех — направлениях. Например, в отличие от парадигмы Пиаже, эта отрасль науки не располагает четко выраженной теоретической базой, в рамках которой различные формы познания могут убедительно соотноситься друг с другом (или отличаться между собой). Часто бывает так, что, изучив соответствующую литературу, можно предположить, будто существуют тысячи особых механизмов по

обработке информации, которые выполняют ту или иную функцию, не связанную с другими. Но, подобно Пиаже, психологи, занимающиеся теорией информационных процессов, впадают в другую крайность: возникает радужное предположение, что существует единственный, общий механизм решения проблемы, применимый в любых условиях, с которыми может столкнуться человек. Хотя в теории мысль о едином "горизонтальном" методе решения проблем кажется привлекательной, в реальности оказывается, что те тщательно отобранные проблемы, к которым, как утверждают, этот метод был применен, невероятно похожи друг на друга. Поэтому предположение, будто мы пользуемся одним и тем же методом в различных ситуациях, теряет смысл. Нужно признать, что почти все задачи, решение которых изучает психология информационных процессов, как и в случае с теорией Пиаже, относятся к разряду математических или логических. Проблемы- прототипы, например, доказательство логических теорем, решение геометрических задач или игра в шахматы, кажется, напрямую заимствованы из архивов Пиаже, где он собирал свои интеллектуальные задачи.

Поскольку психология информационных процессов сейчас только зарождается, было бы, наверное, несправедливо критиковать ее за то, что в вопросах интеллекта эта наука пока не располагает значительными достижениями. Более того, ее недавняя весьма тесная связь с тестированием интеллекта вдохнула новую жизнь в эту несколько дискредитировавшую себя отрасль, поскольку такие исследователи, как Роберт Штернберг, попытались выяснить, какие операции выполняются при ответах на вопросы стандартного теста интеллекта. И все же, на мой взгляд,

чрезмерная механизация этой модели мышления и склонность использовать задания, имеющие явно научную окраску, предвещают скорое появление долгосрочных проблем. Ясно одно: как и многие теории интеллекта, развивавшиеся в прошлом, теория информационных процессов имеет ярко выраженную небиологическую (если не сказать, антибиологическую) окраску, практически не принимая в расчет то, что уже известно о функционировании нервной системы. Кроме того, недостаточно внимания уделяется моменту творчества, который играет решающую роль в человеческих достижениях высшего порядка. Как правило, у задач, представленных для рассмотрения, имеется одно или, в крайнем случае, несколько решений, и не хватает заданий,

Похоже, в настоящий момент нет определенной процедуры, по которой можно было бы определить победителя в спорах о психологии информационных процессов. Можно ли говорить о центральной, общей операции? Имеются ли общие приемы решения проблемы, а может; это всего лишь навыки, применимые только в отдельной культурной сфере? Какие элементы меняются с развитием — количество и размер участков накопления информации, разновидности имеющейся стратегии или же эффективность выполнения операций? Психологи, занимающиеся теорией информационных процессов, традиционно возражают: "Подобная критика оправдана сейчас, но окажется далека от истины, когда мы соберем больше данных. Когда нам удастся успешно воссоздать весь процесс на компьютере, мы поймем, какая модель лучше других воспроизводит мышление и поведение человека".