книги / Общество, культура, социология

Подобное же противоречие открывают нам математика •и кибернетика в виде непрерывности и прерывности,

.динамики и статики (например, в различии динамиче­ ского и статического равновесия). В области языка эта •связь проявляется не только в двойственности подлежа­ щего — сказуемого, но и в дихотомии парадигмы — •синтагмы, аналогию которой мы встречаем и в струк­ туре различных видов искусства (в музыке, например, в •связи гармонии и ритма, единство которых выражается -мелодией). Такую же связь мы находим в типологии теории систем Александера7, в дуализме системы холиз­ ма (System as a whole) и генеративной системы (gene­ rating system), в двойственном различии теории вос­ приятия форм, которые Геза Ревес называет оптическим -и haptikus8, а А. С. Моле — восприятием и осязанием •формы (scanning)9.

Подобная взаимосвязь между деятельностью и пред­ метом проявляется и в сфере общественных явлений. Уже Дюркгейм, анализируя -понятие «общественный факт», обращает внимание на различие между «образом действия» и «образом бытия» и приходит к выводу, что последнее, в сущности, является утверждением по­ стоянства образа действия. «Политический строй об­ щества есть не что иное, как тот способ, соответственно •которому определенные слои, составляющие общество, привыкли жить рядом друг с другом... Тип жилых до­ мов, который мы вынуждены принять, это не что иное,

сообщения можно рассматривать, как размытое русло, пзеегда правильно, в одном направлении текущей реки миграций и торговли»10.

Марксистская онтология человеческого труда

Говоря о том, что догматический подход «упустил» из диалектики связь деятельности и предмета, мы, по •существу, утверждаем, что тем самым он отошел от марксизма. Ибо исходной и главной мыслью марксист­ ской философии со времен «Тезисов о Фейербахе» яв­ ляется именно новое понимание деятельности.

Маркс в этих тезисах поставил в центр философии чувственную человеческую деятельность, которая не только созерцает мир, но и преобразует его. Эта мысль завершила тысячелетнюю борьбу между материализмом

и идеализмом в пользу диалектического материализма. Такое решение не могло быть дано в предшествующий период, поскольку все материалистические учения да­ вали статическое миропонимание, в котором человече­ ское сознание трактовалось как простое зеркальное от­ ражение застывшего мира или как его восковой отпе­ чаток. Пассивному миру соответствует пассивный отпечаток — таково миропонимание старого, домарксовского материализма. G другой стороны, некоторые на­ правления идеализма хотя и пришли к мысли о важ­ ности деятельности, но, во-первых, упростили эту идею до абстрактности (чистая деятельность «actus-purus» в конечном счете всегда имела характер только мышле­ ния), а во-вторых, предполагали существование творца,

в целое все то, что было ценного и верного в обеих теориях, а благодаря выработке радикально нового по­ нятия деятельности придали новое направление фило­ софскому мышлению. Диалектико-материалистическое понятие деятельности — это не просто «перевернутое» понятие идеалистической философии, а, напротив, соб­ ственно идеалистическая идея деятельности для этого открытия является второстепенной и противоположной марксистскому ее толкованию, так как в ней материя и богатство реальной человеческой деятельности упроща­ ется и суживается до чистого самодвижения духа. Марксизм не пошел по этому пути, а противопоставил действительность идеализму и, исходя из этого, создал свою концепцию и соответствующую систему понятий. Марксизм выработал принципиально новое понятие деятельности, согласно которому на материю и чело­

себя.

Иными словами, речь идет о коренном перевороте в истории человеческого мышления. Во всех прежних фи­ лософских системах положение человека оставалось неясным, человеческой деятельности в них отводилась второстепенная, подчиненная роль. В механистическом материализме человек является просто игрушкой в ру­ ках шрироды, а в идеалистическом мышлении он есть

порождение чего-то нематериального. Ии та, ни другая концепция не имеют ничего общего с действительно на­ учной трактовкой этой проблемы. Когда же философия стремилась вырваться из этого порочного круга и пы­ талась представить человека в качестве активной части всеобщего движения, она вынуждена была (в пантеиз­ ме) вселить в него частицу бога. И лишь в марксист­ ской философии деятельность человека стала неотъем­ лемой частью всеобщего процесса движения Вселенной. Человек стал не объектом божественного предопреде­ ления, венцом творения, и в то же время не просто игрушкой в руках природы или ее зеркальным отраже­ нием, а частью этой природы. В этих пределах он сам руководит своей судьбой, сам создает себя, однако «границы» и «рамки» его деятельности регулируются не какими-то сверхъестественными силами, а конкрет­ ным «соотношением сил» между ним и окружающей его природой. Человек в этой системе уже не второ­ степенное существо в царстве природы, а одно из про­ явлений экстенсивно и интенсивно развивающегося бес­ конечного материального мира.

Таким образом, понятие деятельности, выработан­ ное Марксом и Энгельсом, является одной из фундамен­ тальнейших идей марксистской философии. Из него вытекает определение роли труда в качестве особой специфически человеческой формы деятельности. «Жи­ вотное непосредственно тождественно со своей жизне­ деятельностью,— читаем мы в «Экономическо-философ- ских рукописях 1844 года»..— Оно есть эта жизнедея­ тельность. Человек же делает самое свою жизнедеятель­ ность предметом своей воли и своего сознания. Его жизнедеятельность — сознательная... Сознательная жиз­ недеятельность непосредственно отличает человека от животной жизнедеятельности... Животное, правда, тоже производит... Но животное производит лишь то, в чем непосредственно нуждается оно само... между тем как человек производит, даже будучи свободен от физиче­

деятельности является положение о том, что формирую­ щая творческая активность очеловечивает природу, а человека овеществляет, то есть человек среди девствен­ ной природы создает своеобразный мир. Само общест­ во, его структура, строй, общественные отношения и

идеи также являются продуктами этой активности. «...Эти определенные общественные отношения так же произведены людьми, как и холст, лен и т. д. Те же самые люди, которые устанавливают общественные отношения соответственно развитию их материального производства, создают также принципы, идеи и катего­ рии соответственно своим общественным отношениям»12.

Таким образом, Маркс и Энгельс пользуются слова­ ми «производство» и «труд» не только в их узком смыс­ ле, относящемся непосредственно к материальному производству, но и в более широком, означающем самое широкое понимание специфически человеческой дея­ тельности. Продукт деятельности является только ее внешним проявлением. «Ведь продукт есть лишь итог деятельности, производства»13.

Однако коль скоро продукт отделяется от деятель­ ности, то возникает возможность того, что он может за­ слонить скрывающуюся за ним человеческую сущность. «Следовательно, таинственность товарной формы, — пишет Маркс в «Капитале», — состоит просто в том, что она является зеркалом, которое отражает людям об­ щественный характер их собственного труда как вещ­ ный характер самих продуктов труда, как обществен­ ные свойства данных вещей, присущие им от природы; поэтому и общественное отношение производителей к совокупному труду представляется им находящимся вне их общественным отношением вещей... Это — лишь опре­ деленное общественное отношение самих людей, которое принимает в их глазах фантастическую форму отноше­ ния между вещами. Чтобы найти аналогию этому, нам пришлось бы забраться в туманные области религиоз­ ного мира. Здесь продукты человеческого мозга пред­ ставляются самостоятельными существами, одаренными собственной жизнью, стоящими в определенных отно­ шениях с людьми и друг с другом. То же самое проис­ ходит в мире товаров с продуктами человеческих рук. Это я называю фетишизмом, который присущ продук­ там труда, коль скоро они производятся как товары, и который, следовательно, неотделим от товарного про­ изводства»14.

Такое толкование деятельности ведет к понятию от­ чуждения, на различных стадиях которого проявляется та же диалектика: производитель сначала отчуждается от продукта деятельности, затем — от своей деятель­ ности, и в конце концов человек отчуждается от чело­

века, то есть один производитель от другого. Это поло­ жение интересно для нас в данном случае с той точки зрения, что оно ярко показывает конкретное разнооб­ разие и изменчивость связи человеческой деятельности с продуктом его труда.

Формирование специфически человеческой деятель­ ности преобразовывает и диалектику отношения «дея­ тельность— продукт». Об этом говорит и Дьердь Лукач в своем труде «Специфика эстетического», указывая на то, что только посредством труда, являющегося спе­ цифической человеческой деятельностью, можно отде­ лить друг от друга субъект и объект15.

Относительно периода, когда человеческий труд как специфическая деятельность еще не существовал, мы не можем говорить о субъекте и объекте, и не потому, что ранее в отдельных процессах невозможно было разли­ чить, кто трудится и над чем трудится. Ведь «роли» в принципе можно переменить. Например, вода испаряет­ ся — но что является «субъектом» этого процесса? Мож­ но высказать предположение, что это Солнце, так как оно «посылает» свои лучи к воде. Но с таким же осно­ ванием можно говорить и о том, что действует вода, поглощая и преобразовывая лучи Солнца и вместе с этим и самое себя. В происходящих в природе процес­ сах мы не имеем принципиальных оснований для того, чтобы из бесконечной цепи процессов один из них был выделен и окончательно «назван» субъектом. Так же условно может быть выделен и объект, так как предмет и результат деятельности всегда различны.

Однако в процессе развития трудовой деятельности создается иная система отношений. Труд — это целесо­ образная деятельность, и теперь мы уже с полным ос­ нованием и окончательно определяем в качестве субъ­ екта целесообразно действующего производителя. Чело­ век что-то пишет на листе белой бумаги; этот процесс только с помощью поэтического образа можно изобра­ зить таким образом, чтобы лист бумаги предстал как нечто действующее («Что ты смотришь на меня, белый лист бумаги?»). В бесконечной цепи процессов мы со­ здали своего рода точку опоры: субъектом деятельности мы назвали человека. Если субъект предполагается в других процессах (как это делает, например, религия и идеалистическая философия в отношении Вселенной), то и здесь это совершается по аналогии с человеческой деятельностью.

Таким образом, речь идет о двух видах связи, имеюг щих разную структуру. Первую с полным основанием можно назвать отношением процесса и вещи: все, что существует, — одновременно существует в форме и про­ цесса и вещи. (Этому соответствует определенная еще Аристотелем диалектика материи и формы — так как форма является самим актом. В неорганической приро­ де было бы так же бессмысленно говорить о содержат нии как о субъекте.) В мире человека действует более сложная структура, которую характеризуют взаимо­ связанные диалектические двойственности.

а) Ранее единое понятие предмета распадается на

субъект и объект, на подлежащее и прямое дополнение.

Для описания структуры здесь уже недостаточна связь

мы должны согласиться с Яношем Жилкой, который в работах об «органической структуре» языка в противо­

Во-первых, ему можно дать определение как до начала действия, так и после него. Человек вырезает из куска

ской деятельности.

И здесь мы подходим к решающему пункту, который дает нам «ключ» к пониманию теории культуры: диалог между субъектом и объектом, возникающий исключи­ тельно в условиях человеческого общества, влечет за

субъект на основе познаний о внешнем мире преобра­ зует в объективацию.

г) Два момента могут быть выделены и в деятель­ ности, которую теперь уже мы должны определить как

целесообразную деятельность. В рамках деятельности выделяется мотив цели (программа, план, интенция). Особенность ее заключается в том, что она является в то же время и объективацией, имеющей двойственную связь с деятельностью: с одной стороны, она является

дает цель и в качестве средства определяет ход дей­ ствия.

д) Отдельно надо упомянуть о диалектической двой­ ственности той стороны объективации, которая касается отношения средства и продукта. Само средство являет­ ся также и объективацией (первичной объективацией, служащей для создания вторичных объективаций), и в то же время продукт (конечный продукт) также всегда выступает и как сторона средства (средство удовлетво­ рения потребностей человека). Средство в процессе ■превращения объекта в объективацию представляет со­ бой акт (деятельность субъекта), так как предмет всту­ пает в прямую связь не с субъектом, а со средством: средство создает для субъекта из чисто внешне появив­ шегося предмета объективацию, облекающуюся в форму (акт) субъекта.

е) Наконец, средство (в соответствии с пунктом в) имеет диалектическую связь с целью. Цель, программу можно рассматривать и как момент деятельности, но как только она определена — она сейчас же становится и средством деятельности. Точнее, цель и средство соз­ дают пронизывающую друг друга диалектическую двой­ ственность: цель реализуется в том случае, если ста­ новится средством деятельности, а средство при осу­ ществлении цели становится выразителем субъекта в создании объективации, имеющей характер продукта. Цель всегда проявляется внутренним, мысленным мо­ ментом (хотя и может найти выражение в предвари­ тельной картине, реализованной во внешнем предмете, но, чтобы стать целью, она должна сначала интериоризироваться), а средство является всегда внешним, ве­ щественным проявлением.

Следовательно, развитие диалектики субъекта и объекта, объекта и объективации, средства и продукта, цели и средства связано со специфически человеческой деятельностью и берет свое начало в формировании про­ цесса труда.

Таким образом, перед нами предстает система поня­

например, определяя моменты труда, он пишет следую­ щее: «Итак, в процессе труда деятельность человека при помощи средства труда вызывает заранее намеченное изменение предмета труда. Процесс угасает в продук­ те...»17 Поскольку здесь труд определяется как целесо­ образная деятельность, то выделяются те же шесть мо­ ментов (производитель, деятельность, цель, средство, предмет и продукт), которые были нами логически вы­ ведены выше. (Правда, в другом месте данной работы мы выделяем три главных момента: деятельность, пред­ мет и средство, но по смыслу же сюда относятся и про­ изводитель и продукт.)

Это становится еще более ясным, если продолжить цитируемую выше мысль Маркса: «Труд соединился с предметом труда. Труд овеществлен в предмете, а пред­ мет обработан. То, что на стороне рабочего проявля­ лось в форме деятельности... теперь на стороне про­ дукта выступает в форме покоящегося свойства... в форме бытия. Рабочий прял, и продукт есть пряжа»18.

Эта мысль Маркса имеет большое значение и с точ­ ки зрения марксистской философии в целом, так как здесь определены основы онтологии специфичерки чело­ веческой деятельности. В дальнейшем мы на этой осно­ ве предпринимаем попытку построить всю систему по­ нятий объективации, ценности и культуры.

Связь отдельных моментов представляет бесконеч­ ный ряд (поэтому его невозможно однозначно изобра­ зить графически). Субъект в этом процессе представляет

Содержание, а деятельность — форму; субъект вступает в"контакт с пассивной материей (предметом), которую Превращает в объективацию: то есть в материю, полу­ чившую форму посредством содержания. В формах объективации процесс частично повторяется, цель зани­ мает место содержания, средство (поскольку оно 'при­ мыкает к действию) — место формы, а продукт и здесь воплощен в получившей форму материи.

Эта структура ясно показывает и двойную роль фор­ мы. Форма первоначально примыкает к деятельности, поэтому является активным, динамичным фактором. В последующем этот фактор с помощью средства про­ является в продукте; форма продукта может быть от­ делена нами от содержания и имеет статичный харак­ тер. Отношение динамичной и статичной форм часто напряженно, однако совмещение их является одним из требований эстетического творчества.

Процесс этот непрерывен и всегда содержит в себе предпосылку последующего: для того чтобы создать конечную объективацию, мы должны противопоставить материю, уже получившую форму (средство), материи пассивной. Но поскольку само средство ранее было объ­ ективацией и поскольку объективация в будущем и сама

одно и то же время, даже если это «начало» охватывает продолжительный период времени.)

Этот механизм образует специфически комплексную структуру, в которой отдельные моменты попарно на­ ходятся в диалектических отношениях друг с другом. Так, мы можем говорить о диалектике субъекта и объ­ екта, субъекта и деятельности, цели и деятельности, еубъекта и продукта, деятельности и продукта, объекта й продукта, субъекта и средства, средства и цели, сред­

поставить' вопрос о структуре общества (из чего состоит общество?).

б) Диалектика средства и продукта, на основе .кос торой мы можем различать в структуре общества эле­ менты, относящиеся к базису и надстройке и не относящиеся к ним.

в) Отношение деятельности и продукта, которое под­ водит нас к логике развития форм объективации.

г) Связь объекта с деятельностью, которая дает воз­ можность классифицировать виды деятельности и, меж­ ду прочим, определить возможности использования тео­ рии коммуникации.

а) Отношение субъекта и объективации. Из чего состоит общество?

На первый взгляд кажется, что ответить на этот вопрос нетрудно: общество состоит из людей, индиви­ дов, иными словами, в отношении субъект — объектив вация индивид выступает в роли субъекта. Индивидов может быть больше и меньше, среди них могут быть бедные и богатые, равноправные и неравноправные, они могут быть более или менее одинаковыми или значи­

щества всегда является единичный человек, и только человек.

С другой стороны, ясно и то, что, как общество не существует без индивида, так и индивид не существует без общества. Общество является не просто механиче­ ским объединением, совокупностью индивидов, а орга­ низацией, возникшей на основе определенных, объекти­ вировавшихся правил; по существу, оно и само является объективацией. Подобно тому как люди создают про­ изводство сукна, так же они создают и свои обществен­ ные условия. Общество, понимаемое как объективация, мы называем институтом. Однако при таком подходе в конечном счете и индивид тоже является объективацией, так как объективировавшиеся человеческие отношения формируют его врожденные характерные особенности в своеобразную личность, индивидуальность.

Одним из важнейших достижений научного разви­ тия Последнего столетия является вывод о том, что в структурах более высокого'уровня наибольшая целости ность не тождевтвЁМй простой сумме ее частей. И это