книги / Размышления о современной технике
..pdfзависимости от того, в какой мере он может чинить препятствия системе, ее сохранности, притом активно или из-за своей невни мательности, или бездействия. Соответственно распределению полномочий индивида ответственность возрастает снизу вверх (с ростом «формального централизма»). Каждый в системе является ответственным за систему в целом настолько, насколько эта сис тема зависит от возможностей его действий и вмешательств или бездействия. Но никто не является ответственным «за все».
Совместная ответственность в этом случае будет возложена на многие плечи, но не станет размельченной, не исчезнет совсем, и она может быть рассмотрена конкретно-практически и даже пер сонально, как «данная» со-ответственность. Речь здесь, конечно, идет не о том, что вошло даже в пословицу в отношении заседания парламента или иного собрания-заседания, на которых при тай ном, вполне демократическом голосовании у каждого голосовав шего возникает желание уйти от чувства более полной ответствен ности. Социальные психологи говорят даже о «тяге к риску», ха рактерной для определенной группы лиц. Такие группы имеют тен денцию к слишком рискованным решениям, за которые якобы от ветствен каждый в отдельности. О таком риске говорили, напри мер, спортсмены, покорившие Эверест, или восходившие на него. Однако подобной технологической тяги к риску на основе разбав ленной групповой ответственности мы не можем себе позволить ни при ядерной опасности, ни при опасности для окружающей среды. Ответственность возрастает с ростом нашей осведомлен ности и способности вмешиваться и особенно с ростом самой на шей деструктивной силы, связанной с техникой и стоящей за ней или «рядом с ней» наукой и ее развитием. Мы можем и как разум ные существа должны трезво мыслить и рассматривать другие, за висящие от нашей (технической) мощи, существа, окружающие нас всюду; чувствовать нашу ответственность также и за их существо вание и судьбы. Мы могли бы даже отказаться от нашего родового морального шовинизма, который якобы позволяет нам известное «моральное» право на жизнь животных и других живых существ, забыв при этом о том, что наше особое человеческое достоинство, в отличие от других разумных существ, должно сопровождаться моральным долгом вернуть им хотя бы крупицу отнятого у них!
Человек является ответственным существом, он является суще ством вменяемым, и это — одна из наиболее характерных черт, отличающих его от других существ. И только в этом качестве он является моральной личностью. Но ведь и ученый, и представитель технической науки, и инженер-практик — также люди, и потому и они являются существами разумными, несущими (способными нес
ти) ответственность. Такое заключение внешне может показаться достаточно простым. Однако отношения между людьми, с одной стороны, и между самими людьми и природой и живой средой, с другой, устанавливаются и функционируют не так просто.
Традиционно техника и наука принимались, а часто и поны не принимаются за морально нейтральные. Вместе с тем их резуль таты и достижения могут применять как на добро, так и во зло человеку и обществу, и поэтому часто возникала проблема: что есть добро и что есть зло, что этично, а что неэтично. Обычно ученый или инженер рассматриваются как не несущие ответст венности, вины, а их действия — вполне оправдываемы в глазах общества. Они оказываются не ответственными за свои откры тия, научно-технические разработки и их применение.
Замечу, однако, что великий физик А.Эйнштейн был несколько иного мнения. Он писал в 30-е годы своему другу, также Нобе левскому лауреату Максу фон Лауэ: «Твое мнение о том, что че ловек науки в политических, т.е. в человеческих делах в широком смысле не должен подавать своего голоса, я не разделяю. Ты ведь видишь на основании сложившихся в Германии отношений, куда ведет такое самоограничение. Это означает лишь, что слепые и безответственные уступают руководству (страны) без сопротивле ния. Не кроется ли за этим недостаток чувства ответственности? Где бы были мы теперь, если бы люди, подобные Джордано Бруно, Спинозе, Вольтеру, Гумбольдту, думали и действовали так же»?3. Разве все это не относится также к проблемам ответственности перед лицом кризиса так называемого технического мира?
Философы, без сомнения, не могут позволить себе выносить вердикты или давать указания, долженствующие быть приняты ми «к руководству», о феномене техники и о проблемах техни ческого мира; эти проблемы, однако, являются одновременно и несомненно также и широкими социально-философскими про блемами, и нам от них никуда не уйти. И они являются слишком неотложными, касаются слишком многого, не говоря уже о том, что они затрагивают всех нас без исключения, чтобы уступить их одним лишь техническим или политическим «практикам».
Разумеется, последнее слово в разрешении этой неотложной глобальной проблемы философам, по-видимому, не принадле жит (они должны учиться и уметь сохранить скромность в поли тических делах), однако они непременно должны подать свой голос при явной конфронтации мнений, тем более, что они испокон веков считаются «специалистами» по разработке и форму лированию «общих основоположений и принципов», по масштаб ной постановке проблем. Практические деятели также, конечно,
должны приобщиться к дискуссии, ведь еще великий Сократ во прошал ремесленников на рынке в Афинах. Сократическая зада ча (его знаменитой майевтики) является реальной также и для современной нам философии. Конечно, я не говорю о филосо фии «вообще»: она имеет множество задач в современном мире. Однако относительно «недогматическая» философия вполне могла бы организовывать своего рода «форумы» (в разных ситуациях и регионах) для споров о проблемах техники, пытаясь в этих спо рах принимать на себя профессиональную роль «поставщика во просов» или своего рода посредника в духе майевтики Сократа.
Разум и разумная мера во всем приобретают сегодня характер неотложности выживания. При этом подразумевается мораль ный разум, а не голая техническая рациональность. Паскаль на зывал разум «логикой сердца». Можем ли мы надеяться, что этот разум может победить в собственных интересах всех участников, всех заинтересованных, всех затронутых, включая и самих победи телей? Мы должны на это надеяться и в этом направлении рабо тать, если даже мы иногда и не замечаем, что часто одна лишь воля и желание становятся как бы отцом — родителем мысли. Полу чившие распространение желания также могут обретать силу, и, как сказал А.Эйнштейн, проблема нашего времени — не атом ная бомба, проблема нашего времени — человеческое сердце.
Примечание. К понятию «ответственность». Что такое ответ ственность? Нести ответственность значит: быть готовым или изъявить готовность при вынужденных обстоятельствах «отвечать за», отвечать кому-нибудь за что-то. Мы ответственны не только за нечто, за действие, за выполнение задачи, за обслуживание и т.п., но также и по отношению к кому-то или перед той или иной «инстанцией». Религиозный человек, верующий в Бога, знает что он перед ним ответствен. В этике обычно говорят о совести, перед которой несут ответственность. «Совесть действительно является последней и решающей инстанцией при ответственности», считает Х.3акссе, и на этом основании он отвергает любую «коллективную ответственность» как «слишком расплывчатое понятие». «Однако личностный характер совести, — признает сам Закссе, — затруд няет интерсубъективное применение этого понятия».
Но является ли совесть действительно последней инстанцией? Не является ли она слишком индивидуальным основанием обще ственной и коллективной ответственности? Можно ли утверж дать, что тем, кто как считается, лишен совести, и тем, которые от него пострадали (например, при поступке какого-нибудь без умца), просто не повезло? Не является ли совесть скорее медиу мом, голосом, взвешивающим ответственность при ее примене
нии в качестве критерия? Не предполагает ли она уже заранее некие масштаб («измерение»), стандарт, инстанцию?
Или этой инстанцией является морально-практический ра зум, который поздний Кант интересным образом отождествлял с Богом? («Бог является морально-практическим разумом».) Но не является ли сам практический разум опять-таки лишь медиумом или Ьрганом, так сказать центром фиксирования, но не содер жательной инстанцией? Во всех случаях мы ответственны перед разумом, и не-в сопоставлении с ним. Разум, кроме того, не явля ется орУаном, неким миниатюрным «устройством» в мозге, вме няющим или не вменяющим вину, а в кантовском смысле лишь регулятивной идеей (производства) идей. Так как мы уже облада ем такими идеями, мы Могли бы вполне выйти за пределы фор мальной идеи морального разума как инстанции и делать силь ный акцент на содержательных идеях как возможной инстанции, таких, например, как самоуважение, идея человечества или идея общества. ("Ответственны ли мы в отношении человечества, обще ства или закона? В известном смысле — несомненно; однако все это — абстрактные понятия, но не живые личностные инстан ции, не партнеры, которые могли бы привлечь меня непосредст венно к ответственности или к отчету. Ответственность в отно шении чего-то абстрактного остается лишь метафорой, хотя мо жет быть и весьма действенной. В этом случае ответственность действительно является моральной конструкцией, партнер же в общем — «конструктором», как бы приобретающим находящую ся вне меня функцию контроля. Социальный контроль, или кон троль со стороны закона, конкретизирует ответственность, явля ется однако уже производным по отношению к непосредственно личностной, а также общей этической ответственности. И это вполне можно было бы соотносить с идеей как инстанцией. Эти ческая ответственность сама не будет конкретной, она и не должна быть отнесена к голосу совести. Этическая ответственность явля ется более, чем просто эмпирическим голосом совести. В свою очередь мы сходимся, по моему мнению, на идее моральности И. Канта, на необъяснимом, согласно Канту, факте морального, т.е. по его терминологии, практического разума.
Ссылки
1 1опаз Н. Баз Рпгшр Уегап№ог1ип8. РгапкГиП ат Мат, 1979, 5. 161 1Г. 2 Нае/пег К. МепзсЬ ипс! СотрШег 1т .1аЬге 2000. Ва5е1, 1984, 8. 81.
3 См.: ВаНЫх Н.Р. Оег 51аШ$ с!ез ^ззепзсЬаШегз т с!ег тойегпеп Оез-
еИзсЬай. 1п: «АЮш2е11а11ег», 1966, 5. 100 1Г.
Г л а в а V
ЧТО ДАЕТ ЭТИЧЕСКИЙ КОДЕКС?
Что может произойти, если инженер решил обратить внима ние общественности на опасности, грозящие из-за недостаточ ности принимаемых мер предосторожности, или даже на зло употребления в свой сфере деятельности? Его уволят, сместят или «заткнут ему рот»? История показывает, что инженеры иног да оказываются вовлеченными в конфликты по вопросам ответ ственности, которые не регулируются ни в правовом отноше нии, ни законодательно. Инженеры часто даже несут личное на казание, когда выступают в защиту общего блага. Неужели быть или мучеником, или ханжой и лицемером — единственная аль тернатива инженера? Может ли защитить инженера какой-ни будь профессиональный кодекс? В состоянии ли научно-техни ческое сообщество встать в защиту и быть надежной опорой ин женера? А что может произойти, если инженер просто молчит, ничего не сообщает об известных ему опасностях, не руководст вуясь требованиями своих профессиональных знаний (истинное знание всегда требует честности) и не действуя по велению со вести? Метилоцианидная катастрофа в Бхопале — страшное пред упреждение: здесь техники-контролеры в течение нескольких ча сов не давали сигнала тревоги, решив сначала допить свой чай, даже после того, как они уже заметили газовую течь. Результатом безответственности следует считать и ошибку фирмы, не позабо тившейся об установлении измерительных сенсоров с компью терным управлением, щитка тревоги у пульта техника; и это только потому, что в Индии нет закона, вменяющего такие дей ствия в обязанность предпринимателя.
Были и другие случаи, ужасные по своим последствиям. Пе ред катастрофой лайнера ДК-10 над Парижем в 1974 г. поступало много тревожных сообщений от инженеров, предупреждавших о ненадежности люка грузового отсека, однако эти предупрежде ния были оставлены без внимания или просто замалчивались эксплуатирующей фирмой и изготовителем лайнеров этого типа
(причем даже после предыдущей аварии ДК-10 над Канадой). И вот сразу после вылета дверь люка грузового отсека была вырвана всасывающей силой, самолет потерпел аварию, и погибло 346 человек. За два года до этой катастрофы инженер-контролер Эпплгейт направил меморандум об опасности, однако фирма просто положила его в ящик. Сам Эпплгейт своей попытки больше не повторил и ничего не предпринимал, как впрочем поступают и многие его коллеги в подобной ситуации. Совершенно очевидно, что самолет был построен поспешно, вероятно для того, чтобы избежать конкуренции.
Разберем два случая, противоположных приведенным выше. В 1932 г. два американских инженера-строителя были исключе ны из членов Американского Объединения инженеров-строите- лей «по этическим соображениям»: они, как утверждалось, нару шили этический кодекс этого Объединения. Дело же заключа лось в том, что они за два года до исключения выступили в печа ти, обратив внимание общественности на то, что при строитель стве плотины недалеко от Лос-Анджелеса работы велись халтур но, с нарушением технических норм. И вот за совершенно оп равданную критику они были исключены из Объединения. Тем самым этика Объединения была несомненно нарушена: этот эти ческий кодекс в одной из статей запрещал критику одного инже нера («коллеги») другим без согласия критикуемого, что и послу жило «законной основой» исключения. Начиная с 1912 г. подоб ного рода этические кодексы существовали в объединениях и инженеров-консультантов, и инженеров-электриков, а с 1914 г.
— и инженеров-строителей. Наряду с фиксированными обязан ностями перед заказчиком и работодателем эти кодексы содер жали такие статьи, как запрет критики своих коллег без их уве домления и согласия, запрет самовосхваления и саморекламы, недопустимость подрыва престижа своих коллег. Только начиная с 1947 г. в большинстве этих кодексов появились положения о соблюдении норм и требований всеобщего блага, общественного благополучия. Устав Объединения американских инженерных союзов от 1984 г., определяющий направления поведения амери канских инженеров в их профессиональной деятельности, поми мо статей об обязанности инженера быть компетентным, чест ным, беспристрастным, порядочным, справедливым, уважать су ществующие законы и т.п., содержит и статьи, в которых гово рится о личной ответственности инженера и необходимости «за ботиться об общественном благополучии и обеспечивать безопас ность других в своей профессиональной деятельности». В этом кодексе далее говорится: «Инженеры, которые при исполнении
своих профессиональных обязанностей обнаруживают в техни ческих устройствах возможность воздействия, могущего нано сить ущерб благосостоянию общества, его безопасности в насто ящем или в будущем, обязаны поставить об этом в известность своих работодателей или клиентов всеми находящимися в их рас поряжении средствами и, если окажется необходимо, за этими рамками принимать и гласные, публичные меры». Еще более чет ко эти положения зафиксированы в обращении Совета инжене ров по профессиональному усовершенствованию (1977), в ввод ной статье которого говорится: «Инженеры при выполнении сво их профессиональных обязанностей превыше всего должны ста вить безопасность, здоровье и благополучие общества».
Именно так попытались однажды поступить три инженера в США, Хьорстванг, Бланкензи и Брудер, при сооружении и мон таже линии автоматического контроля на пригородной железно дорожной магистрали скоростного движения города Сан-Фран циско. Они обнаружили и установили серьезные недостатки, в том числе выбор более дешевых способов ведения работ в ущерб безопасности, и с полным на то правом сообщили об этом выше стоящему начальству. Члены управления, а также бургомистр од ной из станций, т.е. не сами инженеры, сделали об этом сообще ние в местной прессе. В результате инженеры были бессрочно уволены. Попытки местного отделения Объединения инженеровэлектриков защитить их были безуспешны. По прошествии 6 лет эти инженеры получили премии своего Объединения за выдаю щиеся заслуги в защите общественных интересов. Этот случай был документирован, сам документ был опубликован в «Журнале ин- женеров-элекгриков» и широко обсуждался. Обсуждение привело к изменению текста этического кодекса и к созданию специальной Комиссии по обсуждению этических проблем, в обязанности кото рой входит подготовка и публикация анонимных материалов по аналогичным случаям и представление их (в печати) к обсуждению. Для конфликтных случаев, подобных описанному выше, были предложены и приняты защитные меры для инженеров. Один из вовлеченных в подобный конфликт предложил даже учредить в Объединении должность инженера наподобие «омбадмэна», т.е. правительственного чиновника, в обязанности которого входит собирать жалобы от населения против правительственных учреж дений и докладывать об этом правительству. Именно такой «омбадмэн» Объединения и должен заботиться о защите инженера, оказавшегося в таком конфликте. Инженер не должен стать ни «героем», ни жертвой, он должен быть защищен, — говорил спе циалист, предложивший учредить упомянутую должность.
В отличие от конфликтов, описанных выше, в последнем слу чае инженеры восприняли более серьезно свою ответственность за общественное благо. И именно этого и требует современный этический кодекс инженера. Ясно, однако, и другое: тот, кто бе рет на себя упомянутые обязательства, должен считаться и- с возможностью личных «потерь», например, увольнения. Лицеме ру и ханже жить, конечно, удобнее, а тот, кто хочет стать героем, должен иметь в виду, что может оказаться и на стезе мученика, ведь гражданское мужество, проявленное ради всеобщего блага, не всегда вознаграждается по достоинству. И это верно, конечно, не только для инженера, но и вообще для всех. Однако в деятель ности инженера это проявляется особенно остро. Ведь когда ин женер утрачивает чувство ответственности и отступает от нее, то это может обойтись обществу и общественному благополучию дорого.
Возникает вопрос, кто должен разрабатывать этические ко дексы инженеров и техников, их основные положения? Обычно считается, что этими проблемами занимаются представители гу манитарных и социальных наук, однако это не совсем верно. Такие технические достижения, как атомная энергия, высадка американских астронавтов на Луну и др., свидетельствуют скорее о необходимости междисциплинарного анализа в выработке по добных кодексов.
С первого взгляда кажется, что американские инженерные объединения и союзы раньше немецких заметили, что детализи рованное до тонкостей распределение ответственности между различными профессиями возможно в столь же малой степени, в какой и само решение этой проблемы усилиями одних лишь пред ставителей гуманитарных наук. Несомненно, здесь требуются уси лия философии и социальных наук; мы, представители этих наук, слишком слабо и незаметно принимаем вызов, который в пос леднее время в «системотехнологический век» и век резкого ум ножения различных неблагоприятных последствий применения техники, предсказуемых последствий в будущем и побочных эф фектов становится особенно острым. Слишком долго мы уединя лись в фешенебельных дворцах чистого мышления. Именно столк нувшись с проблемой ответственности мы, ученые-представите ли общественных наук, должны пенять прежде всего на себя и, видя щепку в глазах другого, замечать и бревно в собственных.
Конечно, общие положения этических кодексов инженеров, которые — с участием философов — интенсивно обсуждаются в Америке, очень важны, как, например, положение о приоритете общественного благополучия перед всеми другими обязанностя
ми. Однако эти положения слишком «глобальны» и общи, и при нимая их, мы оставляем открытыми другие вопросы, которые могут быть разъяснены только с помощью анализа понятий. Если, на пример, ответственность нельзя фрагментировать на части по принципу количественного «прибавления» к общему объему, или «вычитания» из общего объема ответственности, то она, несо мненно, дифференцируема и ее можно анализировать согласно тому или иному ее аспекту.
Есть существенная разница между двумя подходами при раз работке этического кодекса, когда в одном случае мы создаем кодекс идеальных ориентирующих направлений поведения в ка честве рекомендаций, или когда выработанный нами кодекс со держит нормы, которых следует обязательно придерживаться и которые нельзя нарушать. Социальные философы и социологи проводят разницу между тремя типами норм: нормами обязатель ности, нормами долженствования и нормами, ограничивающи ми деятельность созидания (Мшз-Т^огтеп, Зо11-Йогтеп, КаппЫогтеп). Мы не можем требовать безусловного выполнения норм долженствования, на базе которых в целом и выработаны основ ные принципы большинства этических кодексов; мы даже не вправе требовать, чтобы их учитывали в каждой данной ситуа ции. Практически работающий инженер не может на любом эта пе своей работы и при выполнении своих профессиональных обя занностей постоянно иметь перед своим умственным взором без опасность, здоровье и благополучие общества как превосходя щую все остальные высшую ценность. Однако инженер, разуме ется, всегда должен быть готов к обсуждению этического аспекта своего профессионального поведения и его направленности и давать возможность обсуждать это и другим. Санкции могут быть этически не обязательными, однако этические суждения и оцен ки идеально необходимы и всегда допустимы и уместны. Здесь речь может идти о некоторой идеальной норме долженствования как внутреннем основоположении, которое, правда, должно быть реализуемо только в рамках соответствующей профессиональной деятельности. Также и об общем благе, о благополучии общества можно говорить практически лишь в той мере, в какой оно затра гивается в практической профессиональной деятельности инже нера, имея в виду ее предсказуемые и могущие так или иначе воздействовать на общество и среду последствия. Всякие общие положения лишаются своей ценности, если они не «привязаны» к конкретной сфере деятельности инженера.
Не следует, во всяком случае, без меры преувеличивать обя занность безоговорочного подчинения любым «высочайшим» цен
ностям. Было бы лишено всякого смысла требовать от инженера исполнения указанных принципов в буквальном их смысле с не пременной ориентацией на общественное благо и на голос его совести, и все это за счет выполнения всех предписаний, ин струкций и задач. Если бы инженер действительно следовал этим призывам к совести, то результатом был бы просто хаос. Реаль ные связи и дисциплина были бы нарушены, организации разру шены. Повальная критика всех «начальников» стала бы общеп ринятой нормой, вместо того, чтобы быть единственно остав шейся инстанцией после использования всех других средств. Со вершенно немыслимо, чтобы каждый инженер по собственному воображению определял, какие критерии он должен соблюдать, например, по каждой проблеме, возникающей перед ним в ходе его деятельности, подчеркивает Флормэн. «Инженер, решающий проблему, не может вносить свою собственную фантазию в каж дое уравнение», продолжает он. Именно поэтому моральным дол гом инженера* является выполнять свои ролевые обязанности, но не вносить в решение каждой данной своей задачи слишком много общей морали. Принять на себя ролевую ответственность явля ется моральной заповедью. Следовательно, моральная ответствен ность сама многоступенчата. С одной стороны, в определенной ситуации, при действии или бездействии, можно говорить о мо ральной ответственности по отношению к тем, кого это дей ствие (или бездействие) непосредственно затрагивает. С другой стороны, исполнение взятых на себя обязанностей является мо ральным законом, из чего нетрудно заключить, что этическая ответственность актуализируется лишь условно. На этом, более высоком (т.е. этическом) уровне невыполнение своих обязаннос тей техником уже неприемлемо также и морально, как всякое невыполнение обязанностей вообще. На более низком уровне взятие на себя специальной, не моральной по характеру ответст венности не может рассматриваться как моральная ответствен ность. И все же, в случаях конфликта было бы аморально выпол нять распоряжение, которое ведет к нарушению морального пра вила. Здесь не может служить оправданием и рассуждение: «если бы я этого не сделал, сделал бы кто-нибудь другой, так какая же разница, кто это сделает?» Как никогда не может быть оправда но то, что совершено в нарушение морального запрета, так не имеет никакого оправдания и попытка ускользнуть от ответст венности.
Рассмотрим еще один аспект, на который обращает внимание Лейденсон: «Если кто-либо несомненно в состоянии оказаться мне полезным в каком-нибудь отношении, это само по себе вов