книги / Не политическая цензура региональные органы Главлита в Пермском крае (1922-1992)

«Приметы времени» служащие управления увидели большое количество собранных авторами «недостатков» в освещении повседневной жизни населения в районах Пермской области. В качестве аргумента приводился такой отрывок из очерка, посвященного г. Оханску и его окрестностям:

«Еще вечером из единственной в Оханске чайной города хотелось как можно скорее уйти. Темный полуподвал, кишащий мухами, грязный стол, пьяные посетители. А на утро и это заведение было закрыто… Идите на пристань, на пристани от буфетной стойки до самого крыльца протянулась очередь, с раздачи то и дело выкрикивали:

–Яичница кончилась, котлет больше нет!

–Кладу последний гуляш!»

Всопроводительном письме в отдел пропаганды обкома КПСС начальник обллита, описывая подобные выдержки, в частности, замечала: «Недостатки временные, которые могут быть устранены завтра, а в книге будут жить долго…»187. Кстати, в этом же сборнике разместили свои рассказы еще малоизвестные пермские писатели В.П. Астафьев и А.П. Ромашов. В результате сборник очерков «Приметы времени» прошел еще одну редакторскую правку, цензоры добились исключения из текстов «безыдейных» сюжетов. В конце 1957 г. книга была издана Пермским книжным издательством.

Вдекабре 1957 г. на предварительный контроль в обллит был представлен роман В.П. Астафьева «Тают снега». Редакторская правка текста была проведена Л.Н. Правдиным, редактором Пермского книжного издательства188. Автор книги работал спецкором Пермского областного комитета по радиовещанию и телевидению.

Вромане описывались будни крестьян колхоза «Уральский парти-

187ГАПК. Ф. Р-1156. Оп. 3. Д. 17. Л. 10.

188Правдин Лев Николаевич (1905–2003). Автор более 30 книг и повестей.

В1937 г. был репрессирован, шестнадцать лет провел в лагерях. С 1955 г. проживал в Перми, работал редактором Пермского книжного издательства. Заслуженный работник культуры РСФСР.

81

зан». После ознакомления с текстом реакция «литовцев» была категоричной: роман задержать, директору книжного издательства Л.С. Римской внести собственные предложения по «исправлению» содержания книги. Несколько экземпляров произведения были отправлены в Главлит СССР. Начальник обллита Н.П. Керенцева следующим образом мотивировала запрет издания:

«В книге описывается отсталый колхоз “Уральский партизан”. Колхозники живут плохо, работать не хотят, надеются на городских рабочих, дана картина приезда городских рабочих (с. 69). О постановлении (сентябрьский пленум ЦК КПСС189) даются такие выражения, тоже отрицательных персонажей:

“А постановление это, между нами говоря, для поддержания духа…”, “Бумага терпит…”, “Измельчали людишки…”, “К любому притулятся на жирный кусок…”, “Вот постановление это, к примеру, насулили в нем черт-те что. И ему верят…”, “Ордена и ме-

дали только хвастунишки нацепят на что попало…” (с. 159, 160, 163)»190.

К редактору издательства Л.Н. Правдину цензоры предъявляли особые претензии. О его собственных произведениях у служащих обллита было свое мнение, по сути, его обвиняли в умышленном «протаскивании» в литературу антисоветских взглядов (подробнее мы напишем об этом ниже). Всё же, несмотря на категоричное мне-

189Речь идет о Постановлении ЦК КПСС, Совета министров СССР от 28.09.1957 № 1154 «О признании утратившими силу постановлений ЦК КПСС и Совета Министров СССР и решений Правительства СССР по вопросам обязательных поставок сельскохозяйственных продуктов государству». В данном постановлении отменялись натуральные повинности в форме обязательных поставок государству основных продуктов, производимых в колхозах и приусадебных хозяйствах колхозников (зерно, картофель, мясо, молоко, шерсть, яйца). До отмены обязательных поставок хозяйства колхозников СССР на душу наличного населения сдавали до 12 % зерна, 3–5 % картофеля, 15 % мяса и сала, около 6 % молочных продуктов, 15–17 % яиц. См.: Вавулинская Л.И. Колхозное крестьянство и государственная политика в середине 1940-х – конце 1950-х гг. (на материалах Карелии). Петроза-

водск, 2010. С. 38–39.

190ГАПК. Ф. Р-1156. Оп. 3. Д. 17. Л. 10.

82

ние «литовцев», отдел пропаганды обкома КПСС дал разрешение на издание романа В.П. Астафьева, конечно, с учетом высказанных замечаний и предложений. Первый отрывок из произведения был опубликован в номере чусовской газеты «Чусовской рабочий» за 18 февраля 1958 г., в которой, кстати, в 1951–1955 гг. автор работал литературным сотрудником. Несколько месяцев спустя, после серьезной редакционной правки, книга В.П. Астафьева была опубликована Пермским книжным издательством. После ее издания цензоры продолжали упоминать роман в своих годовых отчетах в Главлит. «В книге Астафьева также были допущены политико-идеологиче- ские ошибки, которых т. Правдин не заметил…», − писал в январе 1959 г. заместитель начальника обллита Н.Н. Колыванов191. С 1957 г. имя В.П. Астафьева будет не раз упоминаться в документах цензуры.

Творчество другого пермского писателя в 1957 г. также оказалось предметом пристального внимания обллита. В рукописи книги О.К. Селянкина «Вперед, гвардия» цензоры нашли ряд политически невыдержанных моментов, которые открывали читателям неприглядные факты военных будней. По замыслу автора это произведение являлось продолжением романа «Школа победителей», первая часть которого уже была ранее опубликована192. Приведем мнение Н.П. Керенцевой и ее коллег относительно произведения:

«Описываются эпизоды из Отечественной войны… Катера прибыли в расположение одной части. Встретились матросы со своими бывшими друзьями. Прибывших затормошили, засыпали вопросами. Копылов отвечал на все вопросы, как будто всё знал из достоверных источников:

“Да Варшаву взять – раз плюнуть и растереть… Силища у нас собрана огромная… все готово! Только высшее начальство, шляпы. Им бы побольше решительности и ударить по немцам! Ходом бы до Берлина дошли…” (с. 338).

191ГАПК. Ф. Р-1156. Оп. 3. Д. 18. Л. 17.

192В 1954 г. была издана первая часть «Они стояли насмерть». См.: Селянкин О.К. Школа победителей: Роман. Молотов: Кн. изд-во, 1954.

83

Хотя и бахвалистый матрос говорит это, но такие слова можно не приводить. Или еще (с. 147) два коммуниста ведут разговор:

“ – Учти, что пехота начинает наступление ровно в 18.00, не подведи ее под монастырь!

–Так ведь сейчас уже пятый час! Неужели нельзя было вручить приказ раньше?

–Если в части порядок, а не бардак – времени за глаза хватит, – с плохо скрываемым злорадством заметил Семенов. Он ясно упивался данной ему властью”.

На наши замечания по таким вопросам редакторы реагируют очень бурно, начинают доказывать нашу неправоту тем, что это выражаются отрицательные типы, что в жизни это бывает…»193.

Редактором, курирующим выход книги, был уже известный нам Л.Н. Правдин. Вмешательство цензоров сдвинуло сроки издания книги. Кстати, до осени 1958 г. О.К. Селянкин работал редактором художественной литературы в Пермском книжном издательстве.

В1958 г., как и В.П. Астафьев, он был принят в члены Союза писателей СССР. В 1960 г. Пермское книжное издательство осуществило выпуск второй части романа «Школа победителей», в которую вошел текст прежней рукописи «Вперед, гвардия!».

Творческие работы Л.Н. Правдина были предметом особого разбирательства обллита. Свои подозрения в том, что редактор издательства ведет активную работу по продвижению в художественную литературу антисоветских взглядов, цензоры пытались подтвердить конкретными фактами. Обллиту было известно и лагерное прошлое автора. Так, в 1958 г. из серии рассказов, размещенных в литератур- но-художественном альманахе «Прикамье» (№ 25), был изъят только рассказ Л.Н. Правдина «Чудо». По мнению цензоров, автор намеренно показал образ молодой женщины, члена КПСС, выражающей недовольство своим бытом в молодежном общежитии: «Советская власть ничего не дала, кроме мозолей на руках!»194. В отдел пропа-

193ГАПК. Ф. Р-1156. Оп. 3. Д. 17. Л. 10.

194Там же. Д. 18. Л. 17.

84

ганды обкома КПСС начальник обллита направила письмо с предложением «снять рассказ совсем» и применить к автору меры воздействия. Дело разрешилось тем, что партком объявил редактору альманаха М.А. Моценку выговор, а Л.Н. Правдину было предложено «исправить» произведение, убрать из него явно «антисоветские» выпады. Номер альманаха «Прикамье» вышел с рассказом «Чудо»195. Кстати, в этом же номере были опубликованы рассказы пермских писателей Л.И. Кузьмина, А. Полякова, С. Фрадкина, Е. Трутневой, А. Черкасова и др.

Завершим разбор идеологических вмешательств обзором случаев из практики политического контроля Пермского обллита за вторую половину 1958 г. В ноябре 1958 г. сразу три стихотворения пермского поэта В.И. Радкевича были признаны порочащими советский образ жизни: «В районной гостинице», «Идет девчонка Вишерой», «Баллада о бульдозеристе». О последнем в документах обллита, в частности, говорилось следующее: «В лице советского рабочего изображен жадюга, стремящийся только к деньгам, отрицая всякие земные блага и даже отдых…»196. Стихотворение «В районной гостинице», в котором автор якобы изобразил «грязный пасквиль на советский быт», всё же было опубликовано в 1964 г.197 С определением «политическая» ошибка был наложен запрет на публикацию в бюллетене пермского отделения Всесоюзного общества слепых фельетона «Для любителей острых ощущений», в тексте которого «давался метод организации записи на пленку кошачьих концертов»198. Наконец, в декабре 1958 г. Пермский обллит принял решение задержать издание сборника рассказов С.Г. Мухина «Точка опоры». Основной сюжет сборника – повседневная жизнь строительных бригад, восстанавливающих в первые послевоенные годы

195См.: Прикамье: альманах Пермского отделения Союза советских писате-

лей / отв. ред. М.А. Моценок. 1958. № 25. С. 19–26.

196ГАПК. Ф. Р-1156. Оп. 3. Д. 18. Л. 16.

197См.: Радкевич В.И. Под звездами: Лирика. Пермь: Кн. изд-во, 1964. С. 44–45.

198ГАПК. Ф. Р-1156. Оп. 3. Д. 18. Л. 17.

85

разрушенные объекты. По мнению цензоров, в произведении были показаны безнравственные моменты в личной жизни советских строителей, а именно:

«Быт показан в мрачном виде. Женщины-матери неряшливы, вульгарны, например, такие выражения:

“Лежат полуголые…”, “Ты не сюда зашел, тебе надо в комнату № 9, а здесь шестая, мы уже сытые мужчинами по горло…”.

Одна девушка высказывается:

“Давно он меня отшил. Побаловался, говорит, и хватит. Благодари, говорит, за науку…”, “Я ей советовала – прижми подлеца по-настоящему, слушать не хочет. Лучше, говорит, в помойках рыться буду, после других миски облизывать. Всё, говорит, с голоду не умру…”, “Одновременно с несколькими мужчинами жила…”, “Повертела подолом…”, и другие»199.

Сборник рассказов «Точка опоры» был издан в 1959 г.200 Кстати, С.Г. Мухин впоследствии являлся членом редакции газеты «Вечерняя Пермь» (в 1960–1970-е гг.), написал рассказы «Пустота», «Закон бумеранга» и др.

Таким образом, практики политического контроля, проводимые цензорами обллита, отнюдь не приводили к полному запрету издания произведений пермских писателей. Важно констатировать, что в 1953–1957 гг. в Перми сложилось уникальное творческое сообщество представителей художественной и технической интеллигенции. В этот период резко увеличилось количество художественной, научной и научно-технической литературы, произведений живописи и архитектуры. За пределами области стали известны имена В.П. Астафьева, А.П. Ромашова, В.И. Радкевича, Б.З. Фрадкина, Л.Н. Правдина, О.К. Селянкина и многих других писателей Прикамья. Приведенные выше эпизоды борьбы цензоров за идейную чистоту и политическую выдержанность авторских произведений дают основания сделать следующие выводы. Во-первых, прямой контакт

199ГАПК. Ф. Р-1156. Оп. 3. Д. 18. Л. 16.

200См.: Мухин С.Г. Точка опоры. Пермь: Кн. изд-во, 1959. 152 с.

86

цензора и автора произведения отсутствовал. Свои соображения цензоры доводили до редакторов издания, собственно редакторы и несли ответственность за публикацию материалов. Во-вторых, судьбу произведения решали не только «литовцы». Худсоветы и редколлегии вносили весомый вклад в готовящееся к опубликованию произведение. В-третьих, решающее слово в политико-идеологическом контроле принадлежало региональной партийной элите, в том числе обкому КПСС. В свою очередь, его руководители исходили из общеполитической ситуации в стране, их решения − результат сложного взаимодействия различных факторов, как учтенных в официальных правительственных актах, так и спонтанно сложившихся в повседневной работе. И дело отнюдь не в феномене «безвременья», наступившем после смерти И.В. Сталина, о котором пишет Т.М. Горяева. Исследователь утверждает, что растерянность партийного аппарата и подведомственных ему органов управления культурой позволила людям творческой профессии пробить дорогу своим произведениям201. Не умаляя эффекта оттепели, следует всё же признать, что вклад самой партийной элиты в развитии культуры был ощутимо весомым. Особенно значимым был вклад региональной элиты. Разрешительные санкции руководителей пермского обкома КПСС позволили многим начинающим местным писателям выразить творческий талант и получить признание общественности.

§ 2. «Мгновения оттепели»: Пермский обллит в 1955–1957 гг.

Параллельно с развитием регионального политического и культурного процессов внутри самого цензурного управления Прикамья происходили серьезные институциональные перемены. Неожиданным для «литовцев» стало известие об их включении в систему МВД СССР. Постановлением Совета министров СССР № 700 от 15 марта 1953 г. Главлит и его местные органы были включены в состав Министерства внутренних дел под наименованием Управление

201 См.: Горяева Т.М. Указ. соч. С. 315–316.

87

Уполномоченного Совета министров по охране военных и государственных тайн в печати (11-е главное управление МВД СССР)202. Переход в ведение МВД сопровождался не только проблемами ор- ганизационно-правового характера, но хозяйственными трудностями. В частности, Пермский обллит был вынужден оставить свое прежнее помещение, располагающееся в центре г. Перми (ул. Карла Маркса, 30), и переехать в здание регионального управления МВД (Комсомольский пр., 73). В то же время решением Пермского облисполкома бывшее помещение обллита было передано областному книжному издательству. В управлении милиции цензорам было выделено пять комнат, оборудованных телефонной связью203. Однако реалии повседневной работы правоохранительных органов у служащих обллита вызывали дискомфорт. «Пропускная система входа

вздание УМВД создает большие неудобства как для нас, так и для наших клиентов, – писала Н.П. Керенцева. – Много времени тратится на заказ пропуска клиенту, цензору приходится всё время отрываться от работы и звонить в бюро пропусков…»204. Кроме того, служащим обллита приходилось принимать участие в различных мероприятиях, проводимых управлением милиции (профилактических, спортивных, учебных, воспитательных и др.). Немало хлопот появилось и у посетителей обллита. Не успев адаптироваться к новым условиям работы, цензоры с не меньшим удивлением узнали о решении их вывода из системы МВД. Уже 8 октября 1953 г. Совет министров СССР принял постановление № 2632, согласно которому Главное управление по охране военных и государственных тайн

впечати выделялось из МВД как самостоятельное учреждение при Совмине СССР. «Соответствующие органы этого управления на местах выделить из системы местных органов Министерства внутренних дел СССР и подчинить их Советам министров союзных и ав-

202См.: История советской политической цезуры. Документы и комментарии.

М.: РОССПЭН, 1997. С. 104.

203См.: ГАПК. Ф. Р-1156. Оп. 3. Д. 18. Л. 26.

204Там же.

88

тономных республик, исполкомам краевых и областных Советов депутатов трудящихся…», ‒ говорилось в документе205. С этого времени обллит был включен на правах управления в Молотовский областной Совет депутатов трудящихся.

Оставаться в стенах управления милиции пермские цензоры более не желали. Н.П. Керенцева обратилась к руководству облисполкома и горисполкома с просьбой вернуть управлению обллита прежнее помещение. Однако городские власти не реагировали на письма из обллита. Не нашла понимание позиция цензоров и в обкоме КПСС. В январе 1954 г. Н.П. Керенцева просила Главлит оказать помощь в деле обустройства служащих обллита. «Облисполком настаивает, чтобы мы остались в помещении УМВД, – отмечала начальник обллита. – Когда мы были в системе МВД как их отдел, то мы мирились с этим. Теперь же, имея бы свое помещение, можно было бы сделать свободный доступ к нам»206. В ответном письме за 6 февраля 1954 г. замначальника Главлита И.И. Исаченко заверил работников Молотовского управления в том, что отдельное помещение будет предоставлено в ближайшее время: специальное письмо Главлита по этому поводу было отправлено в адрес первого секретаря обкома КПСС Ф.М. Прасса207. В этом же письме начальнику обллита предписывалось провести через решение молотовского облисполкома процедуру реорганизации областного управления. Ходатайство из Москвы от Главлита, очевидно, было услышано местными властями. В 1954 г. Молотовский обллит переехал из здания управления милиции в административное здание в центре города – напротив Театра оперы и балета (ул. Коммунистическая, 22). На этом месте цензоры находились вплоть до 1970 г.

Переломным для «литовцев» оказался период с 1955 по 1957 г. С начала осени 1955 г. в обллите началось сокращение численности служащих. В соответствии с протокольным постановлением Секре-

205ГАКО. Ф. Р-1737. Оп. 2. Д. 6. Л. 1.

206ГАПК. Ф. Р-1156. Оп. 3. Д. 18. Л. 26.

207Там же. Л. 38.

89

тариата ЦК КПСС «О районных цензорах» от 15 августа 1955 г.

Главлит должен был «сократить в своих штатах должности районных цензоров, работающих по совместительству». По состоянию на 1 января 1955 г. в Молотовской области цензурой занимались всего 54 совместителя208. К 20 сентября 1955 г. все работникисовместители были уволены и получили расчет – единовременную денежную выплату. Таким образом, был ликвидирован институт совместителей в районах области, существовавший на Урале почти четверть века − с 1930 г.

Полномочия по предварительному контролю были переданы редакторам районных периодических изданий, директорам типографий. Уже в период с 28 по 31 июля 1955 г. в г. Молотове было проведено первое совещание руководства обллита с редакторами районных газет. Спустя месяц замначальника обллита Н.Н. Колыванов и старший цензор Г.А. Павлов посетили Александровск, Кизел и Углеуральск. «В Углеуральске проведено совещание редакторов городской и трех многотиражных газет, на котором разъяснялись ограничения в печати, предусмотренные Перечнем, – отмечалось в отчете обллита за 1955 г. – В Александровске проведена индивидуальная консультация редактора и проверены библиотеки…»209. После ликвидации совместителей управление фиксировало сбои в работе по целому ряду направлений. Так, в этом же отчете начальник обллита констатировала факт потери контроля за процедурой проверки и «очищения» книжных фондов библиотек. «Ведомства, имеющие библиотечную и книготорговую сеть, не руководят этой работой, учета проверки библиотек по каждому БУ не ведут», − писала Н.П. Керенцева210. Большинство заведующих районными отделами культуры уклонялись от этой кропотливой и затратной по времени работы, передав дело «чистки» книжных хранилищ непосредственно самим работникам библиотеки. Последние, зачастую не зная

208ГАПК. Ф. Р-1156. Оп. 3. Д. 18. Л. 12.

209Там же. Д. 15. Л. 22.

210Там же. Л. 12-13.

90