3. Национально-культурная идентичность вторичной языковой личности.

Вторичная языковая личность есть совокупность способностей человека к иноязычному общению на межкультурном уровне и предполагающая адекватное взаимодействие с представителями других культур. У человека, владеющего иностранным языком, она формируется под влиянием первичной языковой личности, заложенной вместе с родным языком человека.

Как показала история, проблема языковой личности была актуальна еще с середины восьмидесятых годов двадцатого века, когда процесс переосмысления роли и места человека в обществе на постсоветском пространстве, на фоне продолжающихся социально-экономических изменений, во многих областях науки развивается антропоцентрический подход.

Одним из основоположником теории языковой личности являлся Г.И.Богин, заведующий кафедрой английского языка и декан факультета в Кокшетауском государственном университете им. Ш.Уалиханова в 60-70-е годы, автор докторской диссертации «Модель языковой личности в ее отношении к разновидностям текстов» [1, c. 289].

Также, существует много теорий языковой личности, особенно модель национальной — русской языковой личности, разработанная Ю.Н.Карауловым; типология языковой личности, основанная на типах культуры речи в работах О.Б.Сиротининой, В.Е.Гольдина и Т.В.Кочетковой; эмоциональная языковая личность, представленная В.И.Шаховским и многих других ученых и лингвистов, которые внесли неоценимый вклад в развитие и решение проблемы формирования вторичной языковой личности.

Языковая личность формируется в результате языкового образования, вторичная же языковая личность является результатом языкового образования в области иностранных языков, когда человек способен участвовать в межкультурном общении в полной мере.

Как указывают Л.П. Клобукова, В.В. Красных, А.И. Изотов, языковая личность – это когнитивно-коммуникативный инвариант, обобщенный образ носителя культурно-языковых и коммуникативно-деятельных ценностей, знаний, отношений и поведения [2, с. 41].

Российский лингвист Ю.Н. Караулов в соответствии с разработанной им концепцией «русской языковой личности» в структуре языковой личности выделяет 3 уровня:

вербально-семантический (нулевой) уровень - нормальное знание естественного языка для носителя;

когнитивный (первый) уровень - понимание «картины мира», переход от «ценности к знанию»;

прагматический (высший) уровень ориентирован на «цели, мотивы, интересы, отношения» [3, с. 236].

А.А. Ворожбитова рассматривает языковую личность как набор способностей и характеристик человека, определяющий создание и восприятие текстов, которые отличаются:

A) уровнем структурной и языковой сложности,

B) глубиной и точностью отражения реальности,

C) удельная целевая ориентация [4, с. 22].

По мнению выдающейся лингводидакта Н. Д. Гальсковой, языковая личность — это «многослойный и многокомпонентный набор лингвистических способностей, навыков, готовности к выполнению речевых актов различной степени сложности, включая выявление и характеристику мотивов и навыков, ведущих развитие личность, ее поведение ... » [5, с. 77].

Изучая неродной язык, человек несомненно сталкивается с чуждой ему культурой, правилами поведения в обществе, которые, порой, в большей или меньшей степени отличаются от его родного, привычного уклада, как культурного, так и речевого. Как утверждает С.Г. Тер-Минасова в своей работе «Язык и межкультурная коммуникация», «языки должны изучаться в неразрывном единстве с миром и культурой народов, которые говорят на этих языках» [8, с. 34], что определяет очевидную связь преподавания иностранных языков с межкультурной коммуникацией.

Определенно можно сказать, что достижение идеального результата в формировании вторичной языковой личности в отрыве от естественной языковой среды практически невозможно в неязыковой среде.

Таким образом, говоря о формировании вторичной языковой личности в основном посредством анализа и изучения речевой деятельности носителя языка (даже при непосредственном контакте с ним), необходимо сначала понять, что, хотя речь была лингвистическим сознанием в действии, это было лишь вопросом условного преодоления культурного расстояния между коммуникаторами.

Понятие «языковая личность» применил впервые Й. Л. Вайсгербер в 1927 году в своей книге «Родной язык и формирование духа». Он утверждал, что «язык представляет собой наиболее всеобщее культурное достояние. Никто не владеет языком лишь благодаря собственной языковой личности; наоборот, это языковое владение вырастает в нем на основе принадлежности к языковому сообществу...» [Вайсгербер, 1927]

Л.П. Клобукова, В.В. Красных, А.И. Изотов считали, что что языковая личность — это некий обобщенный образ обладателя культурных, языковых и коммуникативно-деятельностных представлений, знаний, ценностей, установок и поведения. Одно из первых определений «языковой личности» дал Г.И. Богин: “Языковая личность – тот, кто присваивает язык, то есть тот, для кого язык есть речь. Языковая личность характеризуется не столько тем, что она знает о языке, сколько тем, что она может с языком делать».