Последствия наступления невозможности исполнения

Невозможность исполнения как основание для возникновения обязательства из неосновательного обогащения.

Наступление повлекшего невозможность исполнения обстоятельства, за которое ни одна из сторон не отвечает, не означает утрату юридической связи между сторонами обязательства в ситуации, когда одна из сторон предоставила полностью или частично исполнение, не получив за него от контрагента встречного предоставления. В силу необходимости восстановления эквивалентности в отношениях существовавшее между сторонами обязательственное правоотношение преобразуется в правоотношение по возмещению неосновательного обогащения, которое возникает на стороне должника, получившего от кредитора исполнение и не предоставившего, в свою очередь, встречное удовлетворение по причине неосуществимости исполнения.

Правовым основанием для заявления требований о возмещении неосновательного обогащения является норма подпункта 3 статьи 1103 ГК РФ, предусматривающая применение правил главы 60 ГК РФ о неосновательном обогащении к требованиям одной стороны в обязательстве к другой о возврате исполненного в связи с этим обязательством. Кредитор лишается указанного права требования возврата исполненного по обязательству и поражается в правах в единственном случае, а именно если им были совершены виновные действия, которые и явились причиной наступления обстоятельства, повлекшего невозможность исполнения (пункт 2 статьи 416 ГК РФ).

Прекращение обязательства вследствие невозможности его исполнения без возникновения обязательства из неосновательного обогащения наступает, если ни одна из сторон не осуществляла исполнение своей обязанности, либо за частичное исполнение, произведенное одной из сторон, получено удовлетворение в соответствующей части от контрагента по сделке.

Вопрос об ответственности должника при невозможности исполнения.

Пункт 1 статьи 416 ГК РФ, предусматривая прекращение обязательства при невозможности исполнения только в случае, если она была вызвана обстоятельством, за которое ни одна из сторон не отвечает, практически буквально повторяет аналогичную норму, ранее содержавшуюся в статье 235 ГК РСФСР 1964 г. Различие заключается лишь в том, что статья 235 для раскрытия содержания понятия "обстоятельство, за которое должник не отвечает" делала отсылку к статье 222 ГК РСФСР, определявшей условия ответственности за нарушение обязательства; статья же 416 ГК РФ, сохраняя указанное понятие, подобной отсылки не содержит.

Вместе с тем применение норм статьи 416 ГК РФ возможно лишь в системной взаимосвязи с положениями статьи 401 ГК РФ, устанавливающей основания ответственности за нарушение обязательства. Весь вопрос заключается в оценке повлекших невозможность исполнения обстоятельств, а именно могут ли они рассматриваться как извиняющие должника в неисправности и влекущие освобождение его от ответственности за неисполнение. Так, например, в статье 123 проекта Гражданского уложения Российской империи указанный вопрос решался путем освобождения должника от ответственности за убытки, причиненные неисполнением обязательства, при возникновении невозможности его исполнения вследствие такого случайного события, которое должник не мог ни предвидеть, ни предотвратить при той степени осмотрительности, какая требовалась от него по исполнению обязательства.

Необходимо помнить, что главенствующей функцией гражданско-правовой ответственности является компенсаторная, обусловленная восстановительным характером данной ответственности. Истолковывая же положения статьи 416 ГК РФ в отрыве от оснований ответственности, можно прийти к следующим выводам.

Обстоятельство, за наступление которого не может быть возложена ответственность на должника, имеет место, если оно явилось следствием случайного события или находящихся вне контроля должника действий третьих лиц, за которых тот не отвечает. Соответственно, ответственность должника в виде возмещения убытков, причиненных кредитору неполучением ожидаемого исполнения по прекращенному обязательству, будет наступать только при условии, если обстоятельство, повлекшее невозможность исполнения, наступило по вине должника. При данном подходе прекращение обязательства без возникновения на стороне кредитора права на возмещение убытков будет иметь место в том числе и тогда, когда прекратившееся обязательство было связано с осуществлением сторонами предпринимательской деятельности, и риск наступления обстоятельства, повлекшего невозможность исполнения (например, гибель индивидуально-определенной вещи, являвшейся предметом исполнения), возлагался на должника.

Полученный результат рассуждений, явившийся следствием попытки истолкования положений статьи 416 ГК РФ в отрыве от норм ГК РФ об основаниях ответственности, не верен в силу следующего. Характерное в период действия ГК РСФСР 1964 г. деление невозможности исполнения на объективную и субъективную по критерию наличия вины должника в наступлении обстоятельства, явившегося причиной неосуществимости исполнения, утратило свое значение для обязательств, возникающих в сфере предпринимательских отношений.

По общему правилу ответственность по данным обязательствам наступает без вины, и освобождение от ответственности возможно лишь при наличии обстоятельств непреодолимой силы. Следовательно, связанное с осуществлением предпринимательской деятельности обязательство прекращается без возникновения на стороне должника обязательства по возмещению кредитору убытков, вызванных неполучением ожидаемого исполнения, только при условии, если невозможность исполнения наступила вследствие действия непреодолимой силы или виновных действий кредитора. В случае же, если невозможность исполнения возникла вследствие случайного события, риск наступления которого на кредитора не возлагался и которое не может быть расценено как чрезвычайное и непредотвратимое, то обязательственное правоотношение не прекращается, а видоизменяется - обязанность исполнить обязательство в натуре заменяется обязательством должника по возмещению убытков.

По обязательствам, не связанным с предпринимательской деятельностью, требование исполнения в натуре заменяется требованием о возмещении убытков от неисполнения при условии, если наступившая невозможность исполнения обусловлена обстоятельством, за которое должник отвечает. Данные последствия имеют место, если невозможность исполнения наступила вследствие случая, риск наступления которого был принят на себя должником, либо если обстоятельство, повлекшее невозможность исполнения, было вызвано действиями или бездействием должника и наступления данного обстоятельства можно было бы избежать при проявлении должником необходимой степени заботливости и осмотрительности в исполнении, которая требовалась от должника по характеру лежащих на нем обязанностей и конкретным условиям оборота.

Если же невозможность исполнения возникла вследствие случайного события, риск наступления которого должник на себя не принимал и которое не было им предотвращено (хотя по своему характеру оно и могло быть предотвращено) по причине непредвиденности события ввиду внезапности его наступления, то обязательство прекращается.

В завершение следует отметить, что независимо от характера обязательства (связано оно с предпринимательской деятельностью или нет) при наступлении невозможности исполнения в период допущенной должником просрочки исполнения тот несет ответственность и возмещает убытки от неисполнения и в случае, если причиной невозможности исполнения явилось случайное событие, в том числе подпадающее под понятие непреодолимой силы (пункт 1 статьи 405 ГК РФ).

Прекращение обязательства на основании акта

государственного органа и органа местного самоуправления

Статья 416 ГК РФ, закрепляя общее правило о прекращении обязательства при невозможности его исполнения, вызванной обстоятельством, за которое ни одна из сторон не отвечает, распространяется на правоотношения, возникающие как при фактической невозможности исполнения, так и юридической.

При этом для одного из порождающих юридическую невозможность исполнения оснований, а именно для случая введения актом государственного органа публично-правового запрета или ограничения, в ГК РФ, в статье 417, предусмотрены специальные правила, установление которых было вызвано необходимостью урегулировать правовые последствия признания указанного акта недействительным. Данные последствия заключаются, во-первых, в допущении восстановления прекратившегося обязательства (если возможность восстановления не противоречит существу обязательства или не исключена соглашением сторон и исполнение не утратило интерес для кредитора) и, во-вторых, в признании права сторон требовать возмещения убытков от публично-правового образования, принявшего незаконный акт.

Статья 417 ГК РФ, регулируя правоотношения, возникающие при издании правового акта, влекущего невозможность исполнения обязательства, упоминает только об актах государственных органов (к которым относятся федеральные органы и органы субъектов Российской Федерации), умалчивая при этом об актах органов местного самоуправления. Вместе с тем рассматриваемые правоотношения в силу их сходности должны регулироваться аналогичным образом с наступлением одинаковых правовых последствий как в случае, когда невозможность исполнения была вызвана изданием акта государственного органа, так и в случае, когда указанные последствия возникли в результате принятия акта органом местного самоуправления.

Данный подход, основанный на аналогии закона (пункт 1 статьи 6 ГК РФ), нашел закрепление в пункте 4 Обзора практики применения арбитражными судами норм ГК РФ о некоторых основаниях прекращения обязательств (утв. информационным письмом Президиума ВАС РФ от 21.12.2005 N 104). Высшей судебной инстанцией был сделан вывод о признании обязательств по договору строительного подряда, прекратившимися на основании статьи 417 ГК РФ в ситуации, когда земельный участок заказчика был изъят для муниципальных нужд постановлением главы администрации муниципального образования.

Запрещение правовым актом действий, являющихся предметом неисполненного обязательства, по общему правилу влечет прекращение обязательства на основании статьи 417 ГК РФ без возложения на должника ответственности за его неисполнение. Освобождение должника от ответственности в рассматриваемом случае объясняется тем, что публично-правовой запрет ввиду невозможности его преодоления должником должен рассматриваться как обстоятельство непреодолимой силы. Кроме того, введение публично-правовых запретов, как правило, осуществляется в целях защиты публично-правовых интересов (для обеспечения безопасности, защиты жизни и здоровья людей, прав и законных интересов других лиц, охраны природы и т.п.), что является допустимым основанием для ограничения гражданских прав.

Вместе с тем следует учитывать, что в ряде случаев при прекращении обязательства на основании правового акта кредитору будет предоставляться право возмещения убытков, причиненных неполучением ожидаемого исполнения в натуре. Это имеет место при принятии правового акта, влекущего невозможность исполнения обязательства в период просрочки должника, то есть в период, в течение которого на должника возлагается риск наступления случайной невозможности исполнения (пункт 1 статьи 405 ГК РФ). Кроме того, стороны при заключении договора могли учитывать возможность введения публично-правового запрета и возложить риск наступления данного обстоятельства на должника, квалифицировав его в качестве обстоятельства, которое не освобождает должника от обязательства по возмещению убытков кредитору (пункт 3 статьи 401 ГК РФ).

Право требования с публично-правового образования возмещения убытков, причиненных прекращением обязательства в результате издания акта, повлекшего невозможность исполнения, возникает у сторон обязательства только при условии признания соответствующего акта недействительным. Статья 417 ГК РФ не может рассматриваться как устанавливающая специальное основание ответственности публично-правового образования и возлагающая обязанность по возмещению убытков сторонам прекратившегося обязательства не только в случае признания акта недействительным, но и при издании законного правового акта в силу следующего. Пункт 1 статьи 417 ГК РФ, определяя основание указанного права, отсылает к статьям 13 и 16 ГК РФ, которые, в свою очередь, предусматривают возможность возмещения убытков, причиненных изданием только незаконного правового акта.

Завершая тему возмещения убытков при невозможности исполнения в результате издания правового акта, следует обратить внимание на правовую позицию, изложенную в пункте 5 информационного письма Президиума ВАС РФ от 21.12.2005 N 104, согласно которой невозможность исполнения не может рассматриваться как предусмотренное статьей 417 ГК РФ основание прекращения обязательства, если устанавливаемый правовым актом запрет был вызван неправомерными действиями самого должника; в данном случае подлежит применению статья 416 ГК РФ.

Так, например, нарушение должником условий осуществления лицензируемого вида деятельности является основанием для принятия компетентным государственным органом решения о приостановлении действия лицензии и об обращении в суд с требованием об ее аннулировании. Принятие данного решения влечет невозможность исполнения обязательств по договорам, заключенным лицензиатом в рамках соответствующей деятельности. При этом, поскольку лишение должника права на занятие определенной деятельностью было вызвано его же неправомерными действиями (то есть обстоятельством, за которое он отвечает), то в соответствии с пунктом 1 статьи 416 ГК РФ прекращается лишь обязательство по предоставлению исполнения в натуре, но не обязательство возместить убытки, понесенные кредитором в связи с неполучением ожидаемого исполнения.