350

Хотя национальная борьба у китайских тувинцев приходит в упадок, трансформируется традиционная система ее проведения, многочисленные фольклорные произведения свидетельствуют о традиции обожествления национальных видов состязаний и их ярких представителей в историческом прошлом. Так, в народной памяти сохранились нарративы об известных тувинских борцах, носивших разные титулы: Итир-Заан бөге (Итир-Слон борец), Чунгур-Бөге (Силач Чунгур), Начын-Бора-Хартыга (Сильный ястреб) и др.

6.3. Летние обряды и празднества

По народной традиции, летний сезон у тувинцев Китая начинается с июня, называется этот месяц чайнын биринчи айы (первый месяц лета). К летним обрядам относятся: обряд оваа дагыыры (освящение обо) и празднество баг мөөрейи (подведение итогов стрельбы из лука).

6.3.1. Освящение обо (оваа дагыыры)

У китайских тувинцев оваа дагыыры, или Алдай дагыыры – это летний обряд освящения обо. Он проводится на ритуальном сооружении оваа, находящемся на возвышенности или на равнинной местности и считающимся местом поклонения духу-хозяину Алтая, седобородому старцу Ак-Огбену. По мнению Н.А. Алексеева, культ обо был заимствован тюрками у монголов [Алексеев, 1992, с.50].

Оваа представляет собой большую груду камней, по сторонам которого находятся шесть-восемь опорных столбов, соединенных между собой красной или синей материей. В центре сооружения между камнями обязательно втыкается береза, на ветвях которой повязываются ритуальные ленточки чалама. На столбах развешаны буддийские разноцветные полотна (белые, синие, зеленые, красные). Столбы и береза соединены треугольными флажками этой же цветовой гаммы. По нашим экспедиционным материалам, подобные же сооружения имеются у

351

китайских монголов, проживающих в уездах Алтайского аймака СиньцзянУйгурского автономного района и сарыг-йугуров провинции Ганьсу, исповедующих тибетский буддизм школы Гелукпа.

Благоприятную дату совершения ритуала определяет буддийский лама по лунному календарю. В буддийской традиции проведение этого обряда считается прерогативой лам. Как и в новогодней обрядности, по мифологическим воззрениям китайских тувинцев считается, что проведение данного обряда связано с молениями духу-хозяину Алтая Ак-Огбену (вариант: Сагаан-Огбен), поскольку еще живы традиционные представления о нем, как о хозяине всей территории Китайского Алтая. Оваада баарда Сагаан-Өгбенге тейлээр дээш баар бис. – На оваа идем, чтобы помолиться духу-хозяину Сагаан-Огбену (инф.

Бубаяак Сендиш, зап. в 2010 г.); Амдыыгы оваа дагыырда, ном номшуурда келир Сагаан-Өгбун, аңгаа келген соон чем дээжисин бээр, өрттөдип тургаш. – Во время освящения обо, когда читают молитвы, Сагаан-Огбун приходит, когда туда приходим, даем ему лучшие куски пищи через костер (инф. Солонго Шингил, зап.

в 2010 г.).

Если для китайских тувинцев проведение освящения обо связано поклонением Ак-Огбену, то подобные представления характерны и для монгольских народов, которые молились определенному хозяину ритуального сооружения. «Обо у монголов и бурят было строго персонифицировано и имело вполне определенного хозяина. При каждом обо молились только своему хозяину, угощали только его, с просьбами обращались только к нему» [Жуковская, 1977,

с.35].

В добуддийское время у всех этнолокальных тувинских групп «оваа сооружались по указанию шаманов в особо почитаемых, живописных местах, на высоких плоских вершинах гор и сопок, на перевалах около дорог, в верховьях и устьях рек и горных ручьев, на переправах, во всех чем-либо опасных местах» [Курбатский, 1973, с.22]. Если до принятия буддизма обряд проводил шаман, то затем совершение ритуальных действий на освящении обо стало прерогативой лам.

352

Внаселенных пунктах, где проживают представители тувинских родоплеменных групп, имеются общие обо для всей деревни. Например, обо Ханаса, Ак-Хабы, Хома, Ала-Хаака, Кок-Догая, Тамыкы. Поэтому у китайских тувинцев, в отличие от материнской традиции, обряд носит общественный характер. Такая же ситуация характерна и для монгольских тувинцев. Это можно объяснить тем, что в отрыве от основной массы, зарубежные тувинцы, в мультикультурной среде представляя этническое меньшинство, летний обряд оваа дагыыры проводят коллективно.

Вто же время в последние годы у китайских тувинцев стал возрождаться обычай проведения оваа дагыыры отдельными родоплеменными группами. Так, с 2009 года по совету буддийских лам в местности Кара-суг проводится оваа соянов, куда входят родоплеменные группы ак-соян, хара-соян, хара-тош, кара-

сал. С 2013 года родоплеменная группа дорт сумун, куда включены четыре родовые группы: иркит, хойук, чаг-тыва, хойт возобновили освящение обо в местности Нарын. Это же явление характерно и для российских тувинцев, которые в постсоветский период возродили древнюю традицию освящения обо родоплеменных групп (обо соянов, обо туматов), прерванную в советское время. Проведение оваа дагыыры у всех этнолокальных тувинских групп совпадает – в первый летний месяц. По материалам Г.Н. Курбатского «раньше в материнской традиции внутри сумонного или хошуного оваа находились всевозможные бурганы, деревянные и берестяные фигурки домашних животных, зверей и птиц..., деревянное или тряпичное изображение старца величиной с ладонь - Сагаан-Огбе» [Курбатский, 1973, с.22]. Как пишет специалист по истории буддизма Н.Л. Жуковская, канонизация Цаган убугуна (Ак-огбена – Ж.Ю.) ламаизмом произошла в XVIII веке. Он стал одним из почитаемых буддийских божеств, имелись специальные сутры «Воскурение и приношение Белому старцу», «сутра о Цаган эбугене», «Курение неисчислимому Белому старцу. Сутра посвящения скота» [Жуковская, 1977, с.31].

На обряд освящения оваа собирается народ не только одной деревни, но и со всех мест проживания тувинцев, поэтому проведение ритуала является

353

общественным молением. Оваа дагыыры проводят в разные дни, с тем, чтобы народ мог участвовать в ритуалах каждого населенного пункта. Например, в АкХабе – 10 июня, в Ханасе – 14 июня, Хоме – 17 июня. Городские тувинцы приезжают в родные места по этому случаю. Можно говорить о том, что традиция освящения обо также, как и Шагаа является консолидирующим фактором, объединяющим тувинцев в единый этнос. Кроме этого, проведение такого масштабного ритуала способствует тому, что для молодых людей имеется возможность познакомиться с девушками из других родоплеменных групп, проживающих в отдаленных местностях, поскольку в брачных отношениях соблюдается родовая экзогамия.

По характеру проведения освящения обо можно выделить две специфические группы ритуалов. Женщины селений Ак-Хаба, Ханас, Хом могут совершать обряд поклонения на возвышенности на ритуальном месте. В то же время в селениях Ала-Хаак, Тамыкы, Кок-Догай на возвышенность, где сооружено оваа, женщинам запрещено подниматься. Местные жители данное обстоятельство объясняют тем, что обо в этих местах устроены в высоких горах, что духи-хозяева местностей разгневаются, если женщины будут туда подниматься. Так, в местности Мойуку на обо ходят только мужчины, а на оваа в местности Кара-Бедик могут ходить как мужчины, так и женщины. Видимо, в этих запретах, как и в новогодней обрядности, отражается традиционное понятие о женской нечистоте. Исходя из этого, женщины названных селений не присутствуют в культовой части обряда, проводимом мужчинами. Они принимают участие в заключительной части обряда: пиршестве и проведении спортивных состязаний. «Запреты, связанные с посещением обо женщинами, характерны и для шаманского, и для ламаистского периодов» [Жуковская, 1977, с.43]. Подобные же явления, когда женщины не участвуют в проведении освящения обо, характерны и для других народов: российских тувинцев, бурят, монголов Китая и Монголии.

Однако структура этого летнего обряда для обеих групп является общей: культовая часть – пиршество – традиционные состязания – проведение обряда

354

далалга буддийским ламой в домах верующих, с тем, чтобы призвать удачу для определенной семьи.

Оваа дагыыры обязательно проводит лама. Если в деревне нет своего буддийского ламы, его приглашают из других мест. Организацию и финансовую сторону обряда каждый год поочередно берут на себя несколько тувинских семей. В празднестве участвуют все тувинцы – от мала до велика. К этому ритуалу готовятся заранее, каждая семья приносит ак-чем (пищу из молочных продуктов), забивают до 10-15 голов мелкого скота (баранов).

Во время проведения тувинцами оваа дагыыры представителей других народов, кроме монголов, не допускают дальше ограничительных флажков. Допускаются к ритуалу монголы, как представители одной конфессии – буддизма, поскольку данный ритуал тувинцами воспринимается как исконно буддийский. В наши дни в проведение ритуала включены поздравления верующим от имени местной администрации.

Каждый участник обряда, приносит с собой небольшой камень, который кладет в основание обо. Затем обходит его вокруг один раз, и в качестве дараподношения духу-хозяину Алтая повязывает чалама или хадак (шелковый плат). Повязываемые чалама и хадак бывают синего, белого, желтого и зеленого цветов, в которых отразилась семантика буддийских понятий пяти основных элементов: огня, воздуха, воды, земли и пространства; пяти семейств будд; пяти уровней просветления; пяти составляющих частей ступы и др. В основном, тувинцы, покупая буддийские атрибуты, следуют советам лам, которые определяют подносимый цвет хадака в зависимости от года рождения человека. В большинстве случаев тувинцы вкладывают в смысл цвета и традиционные понятия. Например, синий цвет является символом неба и долголетия; белый цвет олицетворяет чистоту помыслов человека, пожелание гармонии, добра и счастья. После совершенных действий присутствующие садятся недалеко от ритуального места в ожидании начала обрядовых действ.

Культовая часть обряда начинается с того, что мужчины возжигают сан салыры, как и при встрече Нового года. Туда кладут пищу из молочных

356

время от времени кропит молоком землю. Эти действа ритуального специалиста являются одним из необходимых элементов культовой части данного обряда. По канонам буддизма считается, что во время чтения сутр «в отличие от доламаистких времен, когда призывали только одного хозяина, ламаистское освящение и моление при обо включало в себя созыв собора, состоявшего из разных категорий божеств: тут были будды и бодхисатвы, высочайшие ламы и докшиты – защитники веры, дакини и местные духи... После того как все приглашенные божества занимали приготовленные для них места, начиналось общее моление, адресованное к ним ко всем с просьбами о ниспослании всяких благ просителям» [Жуковская, 1977, с.41-42]. Несмотря на существующие каноны буддийской традиции, в мифологическом сознании китайских тувинцев данный ритуал воспринимается только как моление духу-хозяину Алтая Ак-Огбену и его умилостивление.

В это время сидящие держат в руках можжевельник и ак-чем (белую пищу), делают круговые движения руками по ходу солнца и вслух произносят слова хурей-хурей-хурей / хурай-хурай-хурай, которые символизируют призывание всех благ, исполнение заветных желаний. Мужчины, представители семей, пожертвовавших скот на проведение ритуала, во время чтения сутр сидят отдельно от других и должны держать правую баранью ногу и можжевельник. Считается, что, выполняя эти действия, тем самым, они призывают душу и благодать скота в свои стойбища, что будет благоприятствовать увеличению его поголовья в текущем году. Когда лама заканчивает чтение буддийских сутр, все присутствующие подходят к нему, чтобы получить его благословение. Каждого подошедшего он благословляет прикосновением к голове буддийской сутрой.

Культовая часть обряда, несмотря на присутствие буддийского ритуального специалиста и атрибутики, остается насыщенной языческими представлениями. Особая роль старейшины или уважаемого человека в проведении оваа дагыыры, как и раньше, является неизменной. Так, после чтения сутр один из уважаемых людей совершает ритуальное окропление-шөөктээри духам-хозяевам четырех

357

сторон света. При этом он произносит чалбарыыр-заклинание, обращенное к духу-хозяину Алтая:

1.Алдайым, дедисим, өршээ!

2.Чажылымны чажып тур мен.

3.Чер-суум, өршээ!

4.Чер-суумнуң саптык-шиптии, өршээ!

5.Аа, авыра-азыра!

6.Бак чүвени адырып,

7.Эки чүвени делгередип бер.

8.Хай-бачытты арыдып бер.

9.Эки чүвени делгередип бер.

10.Узун чаш бер,

11.Удаан чыргал бер,

12.Малдан бай кыл!

13.Ачы-үренен өнер кыл!

14.Алдайымның ээзи, өршээ!

15.Чер-суумнуң ээзи, өршээ, килеңневе...

1.Мой Алтай, мое небо, помилуй!

2.Окропляю своим чаем.

3.Моя земля-вода, помилуй!

4.Моей земли-воды хозяева, помилуйте!

5.Аа, помилуйте!

6.Плохое отводя,

7.Хорошее приумножай.

8.От беды-несчастья очисти,

9.Хорошее приумножай.

10.Долголетия дай,

11.Нескончаемое благоденствие дай.

12.Богатым скотом сделай!

13.Многодетными нас сделай!

358

14.Мой дух-хозяин Алтая, помилуй!

15.Моей земли-воды дух-хозяин, помилуй, не гневайся...

(инф. Кызыл-Боовей, зап. в 2010 г.)

Этот обрядовый текст свидетельствует об устойчивости традиционных представлений в сознании тувинцев, хотя обряд считается буддийским. Как видим, влияние отразилось только на внешнем уровне ритуала, так как основная структура ритуала и ее суть остаются неизменными. Приведенный текст состоит из двух смысловых блоков. Первый блок - обращения к Алтаю, Небе, земле-воде, духам-хозяевам (стк.1-4), второй – содержание просьбы (стк.5-15).

После этого все участники троекратно по солнцу обходят ритуальное сооружение, кладут на оваа можжевельник и белую пищу, которую они держали в

руках во время чтения буддийских сутр, и там же перед оваа каждый совершает коленнопреклоненное моление духу-хозяину Алтая Ак-Огбену, шепотом или про себя читая чалбарыыр-заклинание:

Основываясь на традициях буддизма, при коленопреклоненном молении верующими совершаются длинные простирания не менее трех раз. При этом обязательны прикосновения к земле пятью точками тела: обеими ладонями, обеими коленями, лбом. Выполнение этого действа символизирует уничтожение пяти видов «яда» человеческого сознания: гнева, неведения, страсти, зависти и гордыни.

Во время троекратного обхода все участники ритуала хором вторят: «Хурейхурей», тем самым, призывая для себя удачу и благополучие на весь год. При молениях на обо важную роль играют духовные ценности людей, свойственные буддийскому мировоззрению: «здесь имели место и просьбы об очищении, о

359

прощении грехов, об изгнании зла» ([Bawden, 1958, p.1]. Цит.по Жуковская, 1977,

с.40).

В последние годы появились бумажные хей-ат (монг. хиимоорин), символизирующие силу духа человека в зависимости от года его рождения по восточному календарю, которые тоже разбрасываются участниками обряда возле ритуального места. Хей-ат бывают и в виде небо льших полотен (на них изображены символы определенного года), которые подвешиваются верующими к оваа.

Во время этих религиозных действий значительное место отводится заклинаниям, обращенным к духу-хозяину Алтая Ак-Огбену. Основной функцией заклинаний-чалбарыыр как одного из обязательных элементов проводимого обряда является поэтическое обращение каждого человека к духухозяину Алтая с мольбой и просьбой о помощи, испрашивание милости и покровительства, удачи и счастья, хорошего травостоя, приплода скота, здоровья и долголетия. Заклинание может произноситься про себя или шепотом. Как и у российских тувинцев, для композиционной структуры чалбарыыр характерны три блока: обращение-восхваление, просьба, описание жертвуемых даров. Эти семантические блоки не имеют строгой последовательности, некоторые могут отсутствовать, но неизменным остается изложение просьбы.

Рассмотрим примеры обращений-восхвалений:

(инф. Дармыш, зап. в 2011 г.)

Как и во время встречи Шагаа, звучит традиционная формула славословия

360

(инф. Тарангай Дугуржеп, зап. в 2011 г.)

Для каждого участника постоянным элементом вербального кода является

Обращаются к духу-хозяину Алтая с тем, чтобы даровал души скота и детей:

Беш чүзүн малдың кежик-худуун бер, хүрей, хүрей...

Улуг күштүг бөге оолдуң кежик-кудуун бер!

Скота пяти разных мастей дар-душу дай, хурей-хурей...

Большого сильного борца-мальчика дар-душу дай! (инф. Кызыл-Боовей, зап. в 2013 г.)

В следующем примере участник обряда просит: Чаашкын-бораан бо чыл элбек болсун!

Сиген-тоосун улуг унсүн!

Дождь-ненастье в этом году обильным пусть будет! Трава-пыль обильной пусть будет!

(инф. Серик, зап. в 2011 г.)

После завершения культовой части участники обряда садятся недалеко от ритуального сооружения, образуя круги по девять-десять человек, постепенно действо переходит в народное гуляние. Так начинается пиршество, во время которого исполняются традиционные и современные песни, народные танцы, игра на музыкальных инструментах. По рассказам некоторых информантов, раньше на оваа могли исполнять наигрыши на традиционном музыкальном инструменте шоор. Это было связано с тем, что у китайских тувинцев существуют мифологические представления о том, что дух-хозяин Алтая наслаждается игрой на этом инструменте. У носителей традиции, слушающих мелодии шоора,

361

мысленно возникает образный сюжетный ряд из знакомых повествовательных нарративов. Репертуар наигрышей на шооре включал мелодии: «Алдайның макталы» (Восхваление Алтая), «Энерелдиг ие» (Любящая мать), «Ханас хемниң агымы» (Течение реки Ханас), «Байыскалдыг Алдай» (Благословенный Алтай), «Шагжы бажы» (Верховья реки Шагжы), «Кара-күртүнүң ойну» (Игра черного тетерева), «Урелин хээ» (Бег стреноженного коня), «Узээнек» (река Узээнек), «Палчын-хээ» (Стремительный бег коня Палчына), «Чыраа-кара-мажаалай»

(Черный медведь-иноходец), «Агым-бүүрел сайың кал, ала чавааң сегиң кал»

(Пусть от реки Агым -буурел останется галька, пусть пегая кобыла оставит свои кости).

Особый интерес в обряде оваа дагыыры представляют запреты и ограничения, существующие в традиционной культуре, призванные сохранять национальную идентичность во избежание иноэтнического влияния. В таких запретах отчетливо просматривается оппозиция «свое» и «чужое», свойственная малочисленной группе тувинцев, проживающей среди многочисленных народов, когда срабатывает механизм самосохранения на любом уровне, как единственная возможность уберечь свою национальную специфику. Например, в деревне Хом имеются два оваа. Первое оваа в Хоме сооружено специально для туристов как показательная этническая экзотика, чтобы они не подходили к настоящему. Оно находится в четырёхстах метрах от настоящего, чтобы туристы своим присутствием на нем не смогли осквернить истинное священное место. Местные жители никогда не совершают на экзотическом обо обряды освящения. Второе оваа является настоящим, на нем совершаются ритуалы поклонения. Во время проведения тувинцами оваа дагыыры представителей других народов, кроме монголов, не допускают дальше ограничительных флажков. Поздравления от имени местного начальства произносят только чиновники-тувинцы. На оваа принято исполнять тувинские и монгольские песни, но запрещено петь казахские и китайские. По объяснению китайских тувинцев, это связано с их желанием оградить родной язык и традиционную культуру от влияния многочисленных этносов. Видно, что тувинцы, считая монголов близкими по конфессии и

362

традиционному укладу жизни, принимают за своих. Кроме этого, у китайских тувинцев существует понятие, что люди, причастные к другой культуре, могут осквернить священное место.

Взаключительной части обряда устраиваются традиционные состязания по конным скачкам и национальной борьбе. Обращает внимание то, что после культовой части, до и после проведения конных состязаний, наездники вместе с сопровождающими объезжают по солнцу три раза ритуальное сооружение оваа.

После проведения описанных нами этапов, тувинские семьи, которые для проведения обряда выступили спонсорами, приглашают к себе домой буддийского ламу, чтобы получить от него далалга – призывание счастья и благодати на текущий год, благословение для всех членов семьи. Во время этого буддийского обряда лама читает судур – священные тексты молитв, призванные содействовать удаче семьи, повысить силу духа (хей-ат) их членов. После проведения этого обряда для членов семьи существуют определенные запреты: в течение нескольких дней нельзя выносить из дома ак чем (белую пищу), с тем, чтобы не ушло благополучие семьи.

В2017 году на территории Синьцзяня по отношению к представителям малых народностей появились новые ограничения, которые проявляются в том, что местные власти не рекомендуют собираться вместе группе лиц и совершать какие-либо культовые обряды. Из-за этих запретов китайские тувинцы в 2017 году смогли провести только культовую часть обряда оваа дагыыры. Стараясь не привлекать к себе внимание руководства, не был проведен заключительный этап: не устраивались конные скачки и национальная борьба, обязательные компоненты летней обрядности.

Таким образом, можно говорить о том, что на обрядовую культуру этноса огромное влияние оказывает политическая ситуация страны. Такая же ситуация происходила и в Советском Союзе, когда было запрещено проводить некоторые календарные обряды, присущие сибирским этносам.