Islamskaya_mysl_2_2017

воткрытую, то сейчас ситуация быстро меняется, поскольку механизмы социального давления ослабляются и, ввиду ряда явно необратимых про- цессов, эта тенденция сохранится. На самом деле, устойчивая и иррацио- нальная вера в субъективный гуманизм, распространенная в некоторых со- временных «эмансипированных» кругах, привела многих к «оставлению детей в одиночестве еще в раннем возрасте, чтобы они могли сами выбрать жизненный путь, когда станут взрослыми» и подобным действиям. Такие заявления, часто делающиеся с благими намерениями (хотя так же часто они являются всего лишь дешевым прикрытием отказа от родительской ответственности), в действительности выдают отсутствие озабоченности по поводу будущего человечества. Ведь если бы люди могли воспитывать- ся сами, то крайне сложные религиозные и образовательные системы из- начально не развились бы. На самом деле, в обществах, где либералы во- зомнили, что они являются первыми светскими либералами в истории, мы наблюдаем, что многие представители нового поколения становятся не людьми, а животными. Преодолевать незрелость и даже жестокость лице- мерной традиционной системы — это одно, а выплескивать вместе с во- дой и ребенка — это совсем другое.

Идеологическая обработка неизбежна там, где встречаются догмы: чем обширнее содержание догмы, тем больше нужда в идеологической обра- ботке; чем обширнее этическое содержание, тем меньше нужда в идеологи- ческой обработке. Огромная трагедия состоит в том, что этическое содер- жание обществ вымывается из-за широкого восстания против догм, ведь догмы имеют различный уровень, и существуют относительно «рациональ- ные» догмы и некоторые из них связаны с этическим содержанием системы.

Влюбом случае универсальные этические ценности — это центр бытия об- щества: дебаты об относительности нравственных ценностей в обществах рождены либерализмом, который в процессе либерализации подвергся та- кому искажению, что начал стремиться уничтожить те самые нравственные ценности, которые он устанавливал и освобождал от догматических огра- ничений. С моей точки зрения, которая для меня с необходимостью явля- ется нормативной, лучшая социальная наука — это история (если она аде- кватна и объективна). Обладая широкой перспективой, история включает

всебя такие поучительные вещи, которые отсутствуют, например, в этно- графическом изучении современных австралийских аборигенов. Макроис- тория (если она пишется со знанием дела) — это лучшая услуга, которую социолог может оказать человечеству. Не зря Коран вновь и вновь призыва- ет нас «путешествовать по миру и наблюдать закат народов». Микроисто- рия — например, изучение почтовой службы в США в 1850-е гг. — полезна лишь в той степени, в какой она обогащает наше понимание человеческого

поведения и его последствий; в противном случае это проявление чистой любознательности или способ получить академическую должность в со- временном образовательном учреждении.

Современные общества устроены гораздо сложнее, чем древние или средневековые общества. Так, в области экономики, политики, коммуника- ции и образования современные общества разработали мышление, инсти- туты и структуры несравнимо более сложные и запутанные, чем когда-ли- бо были у любого другого общества в истории человечества. Тем не менее нам не следует обманываться и думать, будто современные общества, вви- ду их сложности и запутанности, в меньшей степени подчиняются базовым законам, касающимся правильного и неправильного. На самом деле, совре- менная сложность отчасти означает то, что эти общества стали осведомле- ны (или, по крайней мере, имеют средства, чтобы стать более осведомлен- ными) о потенциальных источниках таких социальных неурядиц, которые способны разрушить эти общества. Все подобные неурядицы в конечном счете укоренены в ощущении правильного и неправильного, что является проявлением сознательности социального разума. Но всегда имеется опа- сение по поводу того, на самом ли деле сознание данного социального ра- зума способно достаточно объективно мыслить правильное и неправиль- ное. Поскольку современные общества подчинены законам правильного и неправильного — как им были подчинены предшествующие и во мно- гих отношениях более простые общества — то уроки истории так же акту- альны для них, как они были актуальны и для предшествующих обществ. Однако несмотря на всё более сложную современную систему предупре- ждений, этический импульс в ряде важных аспектов, по-видимому, стал слабее. Верно, что предшествующие общества были гораздо более догма- тичны в определенных областях и тем самым подвергались опасности, в то время как современная сложная структура предполагает меньшую догма- тичность (по крайней мере, внешне). Однако способность современных обществ подстраиваться под необходимые изменения часто подобна врачу, лечащему симптомы, а не само заболевание. Не имеет значения, насколь- ко хорошо врач умеет лечить симптомы, ведь если он не замечает основное заболевание или не знает о нем, то его пациент вряд ли будет жить долго. Следует озаботиться тем, что, несмотря на почти безграничное развитие детальных средств и инструментов, современная цивилизация характери- зуется принципиальным недостатком базовых способностей интеллекту- ального проникновения в глубины человеческой природы.

По этой причине крайне важно, чтобы социологи, изучающие совре- менные общества, обращали внимание на отрезвляющие уроки истории, ведь история человечества — вне зависимости от того, знали это ранние

общества или нет — является чем-то целостным; это означает, что базовые способности человека — а именно они являются основой исторического процесса — едины во всем мире. Такая точка зрения соответствует учению Корана, которое свободно от спекуляций по поводу генетики и генов. Сей- час возникает всё большая необходимость в том, чтобы мусульманские со- циологи включились в работу по проектированию общества. Значительная часть Корана посвящена тому, что может быть названо «социальной мыс- лью»; в нем часто рассказывается о подъеме и упадке обществ и цивилиза- ций, о нравственном упадке народов, о преемственности цивилизаций или «наследовании земли», о лидерских полномочиях, о процветании и мире и их противоположностях, а в особенности о тех, которые «распространя- ют в мире нечестие, думая, что являются преобразователями». Данная со- вокупность социальных идей должна быть систематизирована вслед за чи- стой нравственной мыслью Корана и уроками истории, на которые Коран так часто обращает внимание. Пока коранический материал в целом не бу- дет хорошо систематизирован, то было бы огромной ошибкой применять отдельные и изолированные айаты к конкретным ситуациям, как поступа- ет большинство мусульманских проповедников и к чему тяготеют многие интеллектуалы.

Взгляды Корана также останутся на уровне чистой абстракции, если не будет произведен основательный разбор фактов, связанных с актуальны- ми материалами социологии. Прежде чем решать, куда следует двигаться обществу, крайне важно определить с точностью, где общество находит- ся в данный момент. Если кто-то рассуждает о реформировании общества, не определив до этого, каково положение общества в данный момент, то он подобен доктору, лечащему пациента, не ознакомившись с историей бо- лезни и даже не осмотрев его. На самом деле, можно ожидать, что даже осмысленная концептуализация коранической мысли будет зависеть от та- кого эмпирического исследования и от правильного метода, необходимого для интерпретации фактов; впрочем, обратное утверждение, как я отметил во Введении, также верно. Иными словами, подобно другим областям, рас- смотренным выше, изучение социальных наук — это процесс, а не что-то раз и навсегда установленное. В действительности, в случае социальных наук данный тезис еще более актуален, поскольку их предмет — социаль- ное поведение — постоянно находится в процессе созидания.

М. АРКУН

ПЕРЕОСМЫСЛЯЯ ИСЛАМ СЕГОДНЯ*

Исламобладаетисторическимзначениемдлявсехнас, новтожевремянаше понимание этого феномена, к сожалению, является неадекватным. Сегодня возникает нужда в том, чтобы поощрять и инициировать смелое, свободное ипродуктивноемышлениеобисламе. Такназываемыйисламскийревайвализм 1 имеет монополию на дискурс, посвященный исламу; кроме того, социологи необращаютвниманиянато, чтояназываю«молчаливымисламом» — исла- мом истинно верующих, которые придают бо́льшую важность религиозным отношениямсабсолютнойсферойБога, чемяростнымдемонстрациямврам- кахполитическихдвижений. Яимеюввидуисламмыслителейиинтеллектуа- лов, которые испытывают значительные трудности с включением своего кри- тического подхода в социальное и культурное пространство, где в настоящее времяполностьюдоминируютвоинствующиеидеологии…

Главноеинтеллектуальноеусилие, необходимоедляосмысленияислама илилюбойдругойрелигии, состоитвтом, чтобы, исходяизновойэпистемо- логическойперспективы, датьоценкуосновнымчертамикомплексностиси- стемзнания— историческихимифическиходновременно. Ябыдажесказал, чтообеэтисистемыпо-прежнему, спустяпокрайнеймеретристалетрацио- нализмаиисторизма, взаимодействуютивзаимосвязанывконтекстенашего современного (modern) мышления. Нет нужды настаивать на той идее, что осмысление ислама сегодня является гораздо более актуальной и значимой задачей, чемвсесхоластическиеобсужденияориентализма; конечнойцелью проекта по переосмыслению ислама оказывается разработка — с помощью образца, установленного исламом как религией и социально-историческим пространством — новой эпистемологической стратегии для сравнительно- го исследования культур. Все полемические аргументы, которые в послед- неевремябылинаправленыпротивориентализма, даютяснопонять, чтотак

* Arkoun M. Rethinking Islam Today // The Annals of the American Academy of Political and Social Science. Vol. 588, 2003. Pp. 18–39. Перевод с английского В. И. Вовченко.

1 Аркунпонимаетподревайвализмом(англ. revivalism) движениезарелигиозноевоз- рождениевисламе. Онотноситсюдавравноймерекакмыслителейреформаторского, мо- дернистскоготипа, такимыслителейсалафитского, архаизирующеготипа. — прим. пер.

называемая современная (modern) ученость далека от того, чтобы предло- жить какой-либо эпистемологический проект, который смог бы освободить ислам от эссенциалистских, субстанциалистских постулатов классической метафизики. В рамках этих дискуссий ислам полагается в виде особой, эс- сенциалистской, неизменнойсистемымышления, верованийиневерований (non-beliefs), то есть в виде чего-то, что выше или ниже (согласно мусуль- манам или немусульманам) аналогичной западной (или христианской) си- стемы. Пришло время остановить эту бессмысленную конфронтацию, раз- вернувшуюсямеждудвумядогматическимиподходами, — теологическими претензиями верующих и идеологическими постулатами позитивистско- го рационализма. Изучениерелигий былоособенно заторможено жесткими

иконсервативными определениями и методами, унаследованными от тео- логии и классической метафизики. История религий собирает факты и опи- сания различных религий, но не подходит к религии как к универсальному фактучеловеческогосуществованиясрелевантнойэпистемологическойпер- спективы. Эта немощность современной мысли, как мы увидим далее, еще более наглядно иллюстрируется бедной, конформистской и иногда полеми- ческой литературой, посвященной религиям Книги.

Представленное таким способом предприятие по осмыслению ислама может быть сегодня осуществлено (если это вообще возможно) только энер- гичными группами мыслителей, писателей, художников, ученых, полити- ков и предпринимателей. Я осознаю, что глубоко укоренившиеся и много- вековые традиции мышления не могут быть изменены или пересмотрены

спомощью нескольких статей или рекомендаций, сделанных частными ли- цами. Но я считаю, что мысли имеют свою собственную силу и жизнь. Не- которые из них могли бы, по крайней мере, выжить и пробиться сквозь сте- ну неконтролируемых убеждений и господствующих идеологий.

Всвязи с тем, что ислам регулировал каждый аспект индивидуальной

иколлективной жизни, должно быть поднято множество вопросов и реше- но множество проблем; но в данный момент мое стремление заключается

втом, чтобы указать общее направление для мышления и основные усло- вия, необходимые для практики иджтихада (собственные интеллектуаль- ные усилия по поиску адекватных ответов), что признавалось бы в равной степени как мусульманами, так и современными учеными.

§ 1 ИНСТРУМЕНТЫ НОВОГО МЫШЛЕНИЯ

Периодизация истории мысли и литературы была обусловлена политически- мисобытиями. ВнастоящеевремямыговоримобОмейядском, Аббасидском

иОсманскомпериодах. Однакоимеютсякудаболееосновательныекритерии для выделения периодов трансформации в истории мысли. Мы должны рас- смотретьразрывы, которыезатрагиваютиспользуемыевданномкультурном пространствеконцептуальныерамки. Например, идеиразумаинауки(ʻилм), упомянутыевКоране, неявляютсяидентичнымитем, которыепозднеебудут разработанывфальсафевсоответствиисплатоновскойилиаристотелевской школой. Темнеменееконцепты, разработанныеврамкахкораническогодис- курса, сегодня применяются более или менее точно, ибо эпистема, введен- ная Кораном, досих пор не былапересмотрена в интеллектуальном плане.

Эпистема является наилучшим критерием для изучения мышления, так как она касается структуры дискурса — скрытых постулатов, управляю- щих синтаксическим построением дискурса. Для того чтобы контролиро- вать эпистемологическую достоверность какого-либо дискурса, необходи- мо обнаружить и проанализировать его неявные постулаты. Данная работа не была проделана ни для какого дискурса в контексте исламской мысли 2. Вот по какой причине я вынужден настаивать здесь на новой эпистеме, не- явно представленной в виде сети концептов, которые используются в гума- нитарных и социальных науках с конца 1960-х гг.

Например, по-арабски невозможно сформулировать выражение «про- блема Бога», связывающее Аллаха и мушкил (проблему). Аллах не может считаться проблематичным. Он хорошо известен, достаточным образом представлен в Коране; человеку следует лишь размышлять над тем, что Сам Аллах открыл о Себе посредством Своих собственных слов, а также усваивать и почитать это. Классическое обсуждение атрибутов не принима- лось всеми школами; в конечном счете, атрибуты декламируются как наи- более прекрасные имена Господа (асмā Аллāх ал-╝уснā), но ими пренебре- гают в качестве предмета интеллектуального исследования.

Это означает, что все культуры и системы мысли, связанные с язычески- ми, политеистическими, джахилийными (доисламскими) или современны- ми секуляризированными обществами, удерживаются в области немысли-

мого (unthinkable) 3 и, следовательно, остаются непомысленными (unthought)

2Сошлюсьнасвоеэссе«ЛогоцентризмирелигиознаямысльсогласноАбуал-Хаса-

нуал-ʻАмири» («Logocentrisme et verite religieuse selon Abu al-Hasan al-ʻAmiri»), которое опубликовановработе: Essais sur la pensée islamique, Maisonneuve-Larose, third edition, 1984.

3Под «немыслимым» («unthought») Аркун понимает то, что по какой-либо при- чине не может быть осмыслено с позиций ортодоксии; сюда входит как то, что было принято ортодоксией в качестве постулата, так и то, что в принципе не охватывается ортодоксальным взглядом, «выходит за догматическую ограду» (см. ниже § 3, а так- же статью У. Гюнтер в данном сборнике). — прим. пер.

использовались государствами, осуществлявшими централизацию и созда- вавшими письменную историографию и архивы.

Сегодня нет никакой возможности переосмыслить какую-либо рели- гиозную традицию без проведения тщательного различия между мифиче- ским измерением, связанным с устной народной культурой, и официаль- ными идеологическими функциями религии. Мы вернемся к этому пункту, потому что это — непрерывный способ размышлять над тем, что раскры- вает религия и что поддерживает социальная, культурная и политическая деятельность.

Традиция и ортодоксия также являются непомысленными, не прора- ботанными с достаточной тщательностью идеями в контексте исламской традиционной мысли. Традиция сводится к набору «аутентичных» текстов, признаваемыхв рамкахкаждойобщины: шиитской, суннитской и хариджит- ской. Если мы добавим к Корану и хадисам те методологии, которые ис- пользуются для формирования шариата и корпуса права в различных шко- лах, мы получим еще одно подразделение трех осей исламской традиции. Я пытался ввести концепт исчерпывающей традиции (exhaustive tradition), который получает разработку на основе современного, критического сопо- ставления всех сборников, используемых общинами, независимо от «ор- тодоксальных» границ, проводимых классическими авторитетами (ал-Бу- хари и Муслим — для суннитов, ал-Кулайни, Ибн Бабавайх, Абу Джафар ат-Туси — для шиитов, Ибн Ибад и другие — для хариджитов). Этот кон- цепт использовался во время исламской революции в Иране, но, скорее, в качестве идеологического инструмента для достижения политического единства уммы. Историческое сопоставление правовых корпусов, а также теоретическая разработка новой, согласованной науки усул ал-фикх и усул ад-дин — это всё еще не выявленные, но необходимые задачи.

Помимо традиции, основанной на новом определении усул, существу- ет также концепт традиции в том смысле, в котором он используется в се- годняшней антропологии — как совокупность обычаев, законов, ритуалов и культурных ценностей, составляющих идентичность любой этнолин- гвистической группы. Данный горизонт понимания традиции был частич- но интегрирован в шариат под именем ʻурф или ʻамал (например, ал-амал ал-фāсийй в Фесе), но он оказался сокрыт и по-своему легитимирован усу- литской методологией правоведов. Данный аспект традиции выражается по-арабски словом та║āлӣд, однако идея исчерпывающей традиции может быть выражена посредством понятия сунна лишь в том случае, если оно бу- дет переработано в перспективе, указанной выше.

Аналогичным образом термин ортодоксия отсылает к двум значе- ниям. Для верующих она является подлинным выражением религии,

всоответствии с тем, как учат благочестивые предки (ас-салаф а╕-╕āли╝); «ортодоксальная» литература клеймит оппозиционные группы как сек- ты (фира║). Для историка же ортодоксия связана с идеологическим ис- пользованием религии со стороны соперничающих друг с другом групп

водном и том же политическом пространстве — речь идет о суннитах, которые поддерживали халифат, легитимированный впоследствии пра- воведами, и которые называли себя «людьми сунны и согласия общины» (ахл ас-сунна ва ал-джамāʻа). Всем остальным группам были даны поле- мические и уничижительные наименования ар-равāфи┌, хариджиты (или хавāридж) и бā╙иниййа. Имамиты называли себя «люди непогрешимо- сти и истины» (ахл ал-ʻа╕ма ва ал-ʻадāла), указывая на ортодоксальность, противостоящую суннитской.

Не было предпринято никаких усилий (иджтихāд) для того, чтобы от- делить ортодоксию как воинствующую идеологическую активность, ин- струмент легитимации государства и ценностей, проводимых в жизнь этим государством, от религии как пути, ниспосланного человеку для обнару- жения Абсолюта. Это еще одна задача нашего современного проекта пере- осмысления ислама и других религий.

§2 СПОСОБЫ МЫШЛЕНИЯ

Яхотел бы прояснить и различить два способа мышления, которые были усвоены мусульманскими мыслителями с начала интеллектуальной совре- менности (modernity) в их обществах прошлого века (и не только на уров- не мыслей), то есть с начала Нахды в XIX в. Мне не нужно делать акцент на хорошо известной тенденции салафитской реформистской мысли, ини- циированной Джамалуддином ал-Афгани и Мухаммадом Абдо. Она явля- ется тем, что я называю ислахистским (и╕лā╝ийй) способом мышления, ха- рактеризующим исламскую мысль после смерти Пророка. Принцип, общий для всех мусульманских мыслителей, ʻуламāʼ муджтахидӯн, а также исто- риков, принявших теологическую концептуальную рамку, вводящую раз- деление времени на две части, то есть до и после хиджры (аналогично «до и после Христа»), состоит в том, что вся божественная трансцендентная Ис- тина была ниспослана человечеству посредством Откровения и конкретно реализовалась через пророческие исторические начинания в Медине. Это, следовательно, определенная модель идеального исторического действия для всего человечества, а не только для мусульман. Все группы любого вре- мени и любой социальной и культурной среды обязаны вернуться к этой модели, чтобы достичь духовной глубины и совершенства, проявленного

Пророком, его сподвижниками и первым поколением мусульман, именуе- мых праведными предками (ас-салаф а╕-╕āли╝).

Данное видение честно принимается и развивается программой Ме- ждународного института исламской мысли (International Institute of Islamic Thought; основан в 1981 г. в Вашингтоне, округ Колумбия, «для реформи- рования и прогресса исламской мысли»). Публикации Международной кон- ференции этого Института, посвященной исламизации знания, отмечают, что «человеческий разум сам по себе, со всеми своими ограничениями, не

всостоянии постичь всю целокупность материи». Это означает наличие «исламской концептуальной рамки (Islamic framework)», всегда надежной, трансцендентной, подлинной и универсальной, которая должна контроли- ровать и правильно интегрировать все виды человеческой активности и все формы инициатив. Поскольку исламская концептуальная рамка является частью «исламского наследия», нам следует всегда оглядываться назад, обращаясь к тому времени, когда Истина была сформулирована и реали- зована: либо в модели, установленной в Медине Пророком и Откровени- ем, либо признанными улемами-муджтахидами, которые правильно разра- ботали шариат благодаря использованию норм надежного иджтихада. Она

водно и то же время является методологией, эпистемологией и теорией ис- торического процесса. Разумеется, эта работающая интеллектуальная рам- ка была использована и увековечена в соответствии с моделями размышле- ния и представления о мире, специфичными для ислахистского движения, целыми поколениями мусульман со времен начала дебатов по поводу про- блемы авторитета и власти внутри религиозного сообщества.

Для того чтобы переосмыслить ислам, нам следует понять социально- культурное становление ислахистского мышления и его влияние на истори- ческую судьбу тех обществ, где данная форма мышления фактически была или до сих пор остается господствующей. Мы должны исходить из ради- кальных и изначальных проблем, связанных с процессом его порождения, структурой и идеологическим использованием знаний, если хотим оце- нить эпистемологическую обоснованность ислахистского мышления. Здесь

яимею в виду любой вид или уровень знаний, производимый человеком, который живет, действует и мыслит в той или иной социально-историче- ской ситуации. Радикальное мышление указывает на биологические, исто- рические, языковые, семиотические обстоятельства, которые разделяются людьми как природными существами. Откровение ислама, рассматривае- мое в такой перспективе, оказывается всего лишь одной из попыток, среди многих других, освобождения человека от его естественных ограничений, заданных присущим ему биологическим, историческим и языковым поло- жением. Именно по этой причине сегодня всякой «исламизации знаний»