НАК

Общественная опасность распространения экстремистской идеологии заключается в том, что содержащиеся в ней мировоззренческие и социально-ценностные установки могут провоцировать отдельных лиц на совершение преступлений по идеологическим или религиозным мотивам.

Для общей характеристики динамики экстремистской преступности отметим, что с 1997 по 2007 год, за десять лет с момента введения в действие нового Уголовного кодекса Российской Федерации, было возбуждено 102 уголовных дела по статье 280 УК РФ, по которым были осуждены 36 человек (здесь и далее разность в количестве возбужденных уголовных дел и привлеченных к уголовной ответственности по ним лиц объясняется неустановленностью целого ряда исполнителей преступных деяний); по статье 282 – 732 уголовных дела на 367 человек; по статье 282.1 – 51 дело на 50 человек; и по статье 282.2 – 55 уголовных дел на 51 человека.

О росте общественной опасности и распространенности экстремистских проявлений свидетельствуют и следующие статистические данные и факты. Если, по данным Генеральной прокуратуры, в 2005 г. было зарегистрировано 136 преступлений экстремистской направленности (статьи 280, 282, 282.1 и 282.2 УК РФ), то в следующем году – уже 263; в 2007 г. – 356, в 2008 г. – 460, в 2009 г. – 548, причем речь идет только о законченных уголовных делах.

Только в 2008 г. было выявлено 12 праворадикальных молодежных групп, насчитывавших 54 участника, на счету которых более 20 убийств.

Всего же МВД России в 2009 г. было зарегистрировано около 150 радикальных группировок, число участников которых, по экспертным оценкам, может достигать 60 тысяч. Только в 2008 – 2009 годах правоохранительными органами было ликвидировано 70 экстремистских групп в 42 регионах России, 19 участников которых были осуждены.

В этой связи становится понятной потребность и необходимость в осуществлении информационно-пропагандистских мероприятий в качестве метода и средства противодействия, профилактики экстремизма, наряду с оперативными мерами по выявлению, предупреждению и пресечению планируемых экстремистских и террористических акций.

Объективно потребность информационно-пропагандистского противодействия терроризму и экстремизму определяется тем обстоятельством, что субъекты этого вида противоправных деяний для достижения своих целей вынуждены прибегать к активной пропаганде своих идей, целей и методов деятельности в стремлении склонить на свою сторону общественные настроения, расширить базу социальной поддержки своих притязаний.

Экстремистская идеология (от греч. idea – мысль, замысел и logos – слово, понятие), как и любая другая идеология, с содержательной стороны представляет собой совокупность идей, ценностей и представлений, которой различные группы людей оценивают свое место в социальной действительности, свое отношение к ней, свои интересы, устремления и пути их достижения. Или, иначе говоря, это совокупность целей, идеалов, принципов, норм и установок.

При этом идеологии выполняют в обществе целый ряд социальных функций, важнейшими из которых являются познавательная и мобилизующая. Именно последняя из них и привлекает, активно используется идеологами и пропагандистами экстремизма.  Экстремистская идеология отличается обоснованием допустимости или необходимости, «правомерности» применения насилия ради достижения политических целей.

В этой связи информационно-пропагандистское противодействие распространению экстремистской идеологии должно основываться как на мониторинге информационного пространства, так и на выявлении материалов (сообщений), содержащих экстремистские идеи, представления, цели, а также «программы» социальной деятельности, направленные на изменение системы общественных отношений.

Наиболее распространенным видом экстремистских материалов являются разного рода тексты в виде листовок, выступлений, петиций, статей, брошюр, книг, и т.д. Фотографии, аудио- видеозаписи играют в пропаганде экстремистских идей все же второстепенную роль, выполняя роль катализатора, «усилителя» эмоционального фона восприятия информации.

Ведь именно текст, в том числе и размещенный в Интернете, представляя собой совокупность неких идейных посылов, способен формировать у лиц, не обладающих самостоятельным мышлением и необходимыми знаниями, взгляды, убеждения, мотивы и негативные социальные установки по отношению к тем событиям, явлениям и процессам, которые не «вписываются» в ту или иную экстремистскую «картину мира». При этом некоторые тексты содержат не прямые призывы к противоправным действиям, а элементы скрытого (имплицитного) идейного и морально-психологического влияния на восприятие человека, что необходимо выявлять и анализировать в процессе мониторинга информационного пространства.

Для достижения целей формирования экстремистских установок и расширения социальной базы поддержки частью населения своих противоправных требований и призывов, деструктивные пропагандисты используют методики манипулирования восприятием реципиентами направленной информации.

Экстремистская идеология и пропаганда в целом характеризуются (на что необходимо обращать внимание при их содержательном анализе): - жесткой структурированностью по принципу противопоставления «мы» (нередко – «жертвы») – «они» («враги», наделяемые резко отрицательными качествами); - подменой, искажением фактической основы эмоциональными, субъективными, иррациональными оценками, которые выдаются за «действительное состояние дел» в тех или иных сферах жизни общества; - использование методов «апелляции к авторитетам», опоры на сомнительные «общеизвестные истины» (пресуппозиция); - использование угрозообразующих утверждений для закрепления негативных социальных установок по отношению к «они»;  - стремлением к крайнему обострению ситуации, исключающему возможность конструктивное разрешение проблемы, конфликта; - выход за пределы принятых в обществе этических и правовых норм.

Но для выявления этих и других манипулятивных пропагандистских приемов требуется не только достаточно высокий уровень образования и культуры, но и специальные знания.

По нашему мнению, информационное (информационно-пропагандистское) противодействие распространению экстремистской и террористической идеологии заключается в создании условий для доведения до населения в открытой и доступной форме информации о деструктивном, а подчас и противоправном, характере идеологических и пропагандистских постулатов, распространяемых экстремистскими организациями и сочувствующими им лицами.

Как известно, одним из субъектов осуществления информационно-пропагандистского противодействия распространению экстремистской идеологии являются Антитеррористические комиссии в субъектах и иных административно-территориальных образованиях Российской Федерации.

Причем это противодействие – распространение направленной информации - должно осуществляться по тем же каналам, которые используются и экстремистскими пропагандистами:  - отечественные печать, радио и телевидение, информационные агентства; - Интернет-СМИ и блогосфера Рунета; - межличностное общение граждан.

На наш взгляд, следует подчеркнуть, что позиции СМИ по отношению к распространению идеологии терроризма и экстремизма могут варьироваться от активно противодействующей, через нейтральную, до стимулирующей противоправное поведение.

В связи с вопросом о социальной ответственности СМИ и их роли в противодействии экстремизму и терроризму в журналистском сообществе давно и активно обсуждается дилемма «свободы слова и распространения информации» и «цензурных ограничений». Как нам представляется, эта проблема в немалой степени имеет надуманный характер.

Так, часть 4 статьи 19 Международного пакта о политических и гражданских правах допускает разумное ограничение свободы распространения информации в интересах охраны национальной безопасности, общественного порядка, здоровья и нравственности населения.

Еще более категорична на этот счет Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод, ратифицированная Российской Федерацией 5 мая 1998 г. (напомним, что согласно статье 15 Конституции России, «международно признанные принципы и нормы международного права», а также международные договоры, являются часть правовой системы России).

Часть 2 статьи 10 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод гласит:  «Осуществление этих свобод, налагающее обязанности и ответственность, может быть сопряжено с определенными формальностями, условиями, ограничениями или санкциями, которые предусмотрены законом и необходимы в демократическом обществе в интересах национальной безопасности, территориальной целостности или общественного порядка, в целях предотвращения беспорядков или преступлений, для охраны здоровья и нравственности, защиты репутации или прав других лиц, предотвращения разглашения информации, полученной конфиденциально, или обеспечения авторитета и беспристрастности правосудия».  Статья 3 Конвенции Совета Европы о предупреждении терроризма от 16 мая 2005 г. (ратифицирована Российской Федерацией 20 апреля 2006 г. ФЗ № 56-ФЗ), призывала участвующие в ней государства «принимать надлежащие меры в области подготовки сотрудников правоохранительных органов, а также в области образования, культуры, средств массовой информации и просвещения общественности в целях предупреждения террористических преступлений и их негативных последствий», а также «стремиться к улучшению информирования общественности» в отношении существования, причин, тяжести и опасности террористических преступлений.

20 июня 2005 г. Парламентская ассамблея Совета Европы (ПАСЕ) приняла резолюцию «СМИ и терроризм», в которой подчеркивалась необходимость осознания журналистами того факта, что при планировании своих преступных акций террористы рассчитывают получить максимальное информационно-пропагандистское воздействие на аудиторию зрителей и радиослушателей.

В этой связи ПАСЕ рекомендовала сотрудникам СМИ: - разработать кодекс поведения по освещению террористических акций и их угроз; - избегать через свои сообщения и комментарии усиления подавленности в обществе, воздерживаться от распространения высказываний, порождающих ненависть; - сотрудничать с правоохранительными органами, освещая события, связанные с противодействием террористической угрозе.

Таким образом, эффективное предупреждение преступлений террористического и экстремистского характера предполагает превентивное и профилактическое воздействие со стороны государства и общества как на мотивационную сферу, так и на механизм поведения индивидов с целью недопущения совершения ими противоправных действий. Данное обстоятельство необходимо учитывать в реализации не только информационной политики российских СМИ, но и в деятельности всех субъектов и государственных органов как принимающих участие в профилактике экстремизма, так и вовлеченных в сферу социализации подрастающих поколений страны.

Согласно опросу населения, проведенному ВЦИОМ в начале июля 2012 г., 72% респондентов заявили о негативном отношении к наличию в свободном доступе в Интернете информации экстремистского и иного деструктивного характера, а 92% из них высказались за ограничение доступа к такого рода Интернет-ресурсам, а 87% – поддержали необходимость бороться с распространением в Интернете подобного рода информации.

Как указывается в Концепции противодействия терроризму в России, акции информационно-пропагандистского и культурно-образовательного характера должны включать: - разъяснение антиобщественной сущности и опасности идеологии и практики экстремизма и терроризма с целью формирования их неприятия и отторжения населением, в том числе молодежью; - разъяснение обществу задач по противодействию экстремизму, целей и действий правоохранительных органов и спецслужб; - формирование правовой и политической культуры населения, пропаганду социально значимых целей и ценностей, идей «культуры мира».

В принятом ЮНЕСКО в 1997 г. глобальном проекте «Формирование культуры мира» государствам предлагалось стимулировать образование молодежи и взрослых: – в духе культуры мира, прав человека, терпимости и межнационального взаимопонимания; – в духе защиты и уважения всех прав человека без какого-либо исключения и дискриминации; – продвижения принципов демократии на всех уровнях развития общества; – активизировать борьбу с бедностью, за прогресс и процветание для всех; – способствовать предоставлению каждому гражданину качества жизни, соответствующего человеческому достоинству.

3. Пржездомский А.С. «Информационная сфера стала полем боя с экстремизмом и терроризмом». Статья советника Председателя НАК в журнале «ФСБ: За и Против», № 11. Москва, декабрь 2010 года. Антитеррористические Приоритеты

Информационная сфера стала полем боя с экстремизмом и терроризмом

 

Слово «террор» было введено в политической обиход Великой французской революцией. Сегодня, спустя двести с лишним лет, это одно из с амых страшных явлений современности, которое вселяет ужас в простых людей, парализует волю политиков, сводит на нет любые преобразования, делает призрачными многие планы и надежды.

 

Развернув в XXI веке беспрецедентную атаку на цивилизованный мир, террористы попыта лись навязать государствам и обществу свои правила игры и в определенной степени преуспели в этом. С большим трудом мировому сообществу удается вырабатывать адекватные меры противодействия, противопоставляя террористам мощь государственной машины. Но обуздать терроризм пока не удается.

Российская Федерация, оказавшаяся одной из мишеней террористов, смогла в сжатые сроки создать целостную систему антитеррористического противодействия. Эта вертикаль обеспечивает координацию всех задействованных структур власти и правоохранительной системы – Национальный антитеррористический комитет и антитеррористические комиссии на местах – и руководство средствами осуществления контртеррористических операций (КТО) – Федеральный оперативный штаб и оперативные штабы в субъектах федерации.

В стране действуют утвержденные Президентом Концепция противодействия терроризму, Комплексный план информационного противодействия терроризму до 2012 года, Федеральная целевая программа «Антитеррор», предусматривающие огромный набор системных мер, действий и мероприятий, а также региональные программы и планы, на осуществление которых выделены значительные материальные ресурсы.

Органы безопасности и силы правопорядка в последние годы заметно активизировали свою деятельность. Результаты, так сказать, силовых мер не могут не впечатлять – в результате КТО уничтожаются главари бандподполья, боевики и их логова, выявляются тайники и схроны, обезвреживаются самодельные взрывные устройства, изымаются тысячи единиц оружия и центнеры боеприпасов. В одном только Дагестане за два последних месяца в результате 23 КТО уничтожено 95 бандитов, в том числе «командующий дагестанским фронтом» Вагабов и его заместитель Алиев, главари нескольких бандгрупп.

Но следует признать, что результативные действия силовиков не приводят к снижению террористической активности в целом. Прежде всего, речь идет о Северном Кавказе. Если в Чечне и Ингушетии мы отмечаем существенное снижение количества террористических проявлений, то в Дагестане и Кабардино-Балкарии наоборот – резкий скачок. С начала года только в Северо-Кавказском федеральном округе бандитами было совершено более 440 вооруженных нападений и свыше 240 подрывов взрывных устройств, в результате чего погибли более 300 и ранены свыше 1000 человек. Обращает на себя внимание то, что бандиты стали делать ставку на резонансные преступления в местах скопления людей. Да и число смертников, осуществляющих террористические акты, увеличивается.

В чем же дело? У нас есть добротная законодательная база, четко работает механизм координации и управления всей контртеррористической системой, решительно и профессионально действуют силовики на местах.

Мы развернули широкомасштабную информационно пропагандистскую деятельность – проводим тысячи конференций и круглых столов, выпускаем большое количество брошюр, книг и сборников, «продвигаем» в СМИ массу статей и видеосюжетов, изготавливаем много наружной рекламы и плакатной продукции, снимаем фильмы и видеоролики на антитеррористическую тематику.

А террористы не складывают оружия, более того пытаются активизировать свою деятельность. В чем жепричина? Ведь, не поняв этого, мы рискуем, затрачивая громадные ресурсы, не достигнуть поставленной цели искоренить терроризм на нашей земле и обеспечить безопасную жизнь наших граждан.

Причин, как всегда, несколько. Но я остановлюсь только на одной, которая является предметом наших слушаний – на сфере информационного противоборства с терроризмом. Вот здесь у законодателей, силовиков, представителей органов исполнительной власти и гражданского общества имеются существенные резервы.

Когда-то давно народоволец Морозов выпустил в Лондоне книгу под названием «Террористическая борьба», в которой привел одну мысль, актуальную и сегодня. Он писал: «Победа террористического движения будет неизбежна, если будущая террористическая борьба станет делом не отдельной группы, а идеи».

Мы знаем, что террористы в оправдание своих преступлений всегда используют идею, чаще всего окрашенную

в религиозно-экстремистские тона. Собственно говоря, основу терроризма составляет экстремизм, подпитывающий различными идейными обоснованиями зачастую обычные бандитские акции. Там, где экстремист швыряет камень – террорист бросает бомбу, где экстремист перекрывает автостраду – террорист берет заложников.

Приходится признать, что выстроить адекватную террористическим угрозам систему противодействия в информационной сфере нам пока не удалось. Это видят и наши противники, о чем свидетельствует, например,

появившаяся не так давно на сайте террористов «Кавказ-центр» статья под заголовком «Кафиры сетуют, что про игрывают «горячую» и идеологическую войну Имарату Кавказ».

Пока мы ее еще не проигрываем, но если в самое ближайшее время не предпримем решительных усилий в этом направлении, то оценки террористов-аналитиков могут стать справедливыми.

Не претендуя на системное изложение проблем, с которыми мы сталкиваемся в этой сфере, хочу остановиться только на четырех, на мой взгляд, важных аспектах, связанных с информационным терроризмом в широком смысле этого слова, прежде всего в плане противодействия распространению идеологии терроризма.

Первое. Террористы с поразительной точностью определяют «болевые точки», на которых потом сосредотачивают всю пропагандистскую деятельность и агитацию по рекрутированию пособников и резерва для пополнения бандформирований. Причем они безошибочно выбирают объекты, на которые можно успешно влиять: население какой-либо территории, недовольное действиями властей, или группы граждан, у которых нет реальных перспектив социальной адаптации, в частности, трудоустройства. Без сомнений, нынешние руководители террористических формирований основную ставку при восполнении своих потерь делают на молодежь.

Второе. В качестве важнейшего идеологического рычага организаторы террористической деятельности рассматривают проблему соблюдения прав человека. Террористы пытаются оправдать свои преступления ущемлением в той или иной форме интересов и прав граждан. Для них это абсолютно беспроигрышный вариант, потому что его использование позволяет существенно расширить базу своей поддержки, причем не только за счет отдельных российских правозащитных организаций, которые, мягко говоря, не всегда в ладу с фактами, но и за счет поддержки из-за рубежа. Прошлогодняя конференция в Стокгольме и в этом году в Польше – наглядный тому пример. Илидействия ряда правозащитных организаций на Северном Кавказе, которые, не удостоверившись в объективности информации, спешат раструбить о нарушении прав человека и во всем обвинить правоохранительные органы.

К сожалению, таких фактов немало, и среди них встречаются совершенно поразительные случаи. Так, абсолютно не осведомленное о реальных событиях печатное издание (одна уважаемая центральная газета) вдруг оповещает читателей о диковинным образом полученной информации о том, что конкретные террористы – это совсем не террористы, а спортсмены. Свидетельство о том, что убитый член диверсионно-террористической группы был «отличным парнем» и «не пропускал тренировки», явилось достаточным основанием для того, чтобы поставить под сомнение сведения силовиков и оповестить об этом всю страну.

Третье. Одной из действенных форм придания бандитам и террористам образа «идеологических борцов за веру», а следовательно, и предъявление их обществу как жертв борьбы с неверными является повсеместное распространение информации о том, что та или иная банда, тот или иной террорист являются сторонниками и проводниками соответствующего вероучения. Террористические акты,в результате которых гибнут женщины, не соблюдающие в одежде нормы шариата, посетители кафе и ресторанов, нарушающие религиозные предписания, являются не чем иным, как проявлением крайне радикальных взглядов, которые не оправдываются традиционной религией. Когда террорист взрывает на себе пояс смертника и при этом гибнут ни в чем не повинные люди, это трактуется как акт самопожертвования во имя справедливости, а бандит приобретает образ героя-мстителя.

Но даже умеренные ваххабиты, именующие себя салафитами, с которыми мне довелось общаться, признают несоответствие этих действий религиозным канонам, поскольку в Коране сказано: «Сражайтесь во имя Аллаха

с теми, кто сражается против вас, но не преступайте границ дозволенного». А ведь преступают!

К сожалению, наши средства массовой информации, употребляя религиозную лексику в связи с террористическими актами, вольно или невольно льют воду на мельницу террористов. Но им это как раз и нужно: чтобы бандит-убийца был назван «шахидом», его сообщники, возможно, ни разу в жизни не державшие в руках священных книг, – «ваххабитами», а готовящиеся преступления – актами «джихада».

Четвертое. Терроризм всегда шел в ногу с техническим прогрессом. В прошлом появление телеграфа во сто крат усилило пропагандистский эффект от террористических актов. Появление же Интернета открыло перед идеологами терроризма почти неограниченные возможности, и заметьте, прежде всего, в плане распространения влияния на молодежь. Полюбуйтесь на сайты террористов! Высокотехнологичные, грамотно организованные, с привлекательным интерфейсом, с хорошими интерактивными и мультимедийными возможностями! И, кстати, абсолютно недосягаемые для спецслужб!

А на общих интернет-ресурсах, в частности видеохостингах, террористы себя чувствуют вообще превосходно – в любой момент они могут разместить свой видеоролик и его будут смотреть сотни тысяч пользователей Интернета, как, например, было с обращением Доку Умарова, в котором он угрожал гражданам России новыми терактами.

Не исключено, что террористы консолидируют свои информационные возможности в Сети. Определенные инструменты для этого уже созданы. Это, например, «Всемирный исламский информационный центр», планируется создание корпорации по подготовке аудио- и видеома териалов для публикации в Интернете. Следует считаться также с возможностью появления в ближайшее время совершенно нового вида терроризма под условным названием «электронный джихад» для нанесения удара по важным инфраструктурам с использованием компьютерных сетей.

Информационные атаки готовятся со знанием дела, для воздействия на пользователей применяются методы дозирования информации, закрепление установок многократным повторением эмоциональной окрашенности информации. Сайты наших государственных и общественных организаций, занимающиеся противодействием терроризму, определенно проигрывают террористическим в оперативности и качестве подачи материала.

Теперь возникает вопрос: что мы можем противопоставить этим четырем элементам, характеризующим активность террористов в информационной сфере? Браться за все бессмысленно, поскольку никаких сил и средств не хватит, чтобы развернуть активное противодействие по всем направлениям. Главное – это определить приоритеты. И на них сосредоточить весь наш пыл и жар антитеррористической борьбы. Разумеется, я не рассматриваю силовые аспекты подавления терроризма и считаю, что акцентирование внимания на них, как универсальном средстве противодействия терроризму, ошибочно. И все-таки, как кто-то верно заметил, главные контртеррористические операции должны осуществляться в сфере информационного противодействия терроризму.

Первый приоритет – молодежь. И прежде всего – на Северном Кавказе. Она выросла в условиях ожидания перманентных боестолкновений, испытывает на себе беды социального неравенства и трудности самореализации, зачастую находится под воздействием религиозно-экстремистской пропаганды и влиянием разного рода авторитетов и поэтому нуждается в особом внимании государства. Не секрет, что, например, в Дагестане среди школьной и студенческой молодежи есть мальчики и девочки, сочувствующие боевикам, героизирующие их образ и при возникновении самого малого повода готовые «уйти в лес».

Периодическими круглыми столами тут не отделаешься. Требуется серьезная, повседневная работа с молодежью, прежде всего, ориентированная на ее воспитание в условиях двуязычия и национального многообразия.

Для этого надо срочно начать подготовку педагогов общеобразовательных учреждений и вузов по культурно исторической тематике с акцентом на неразрывное единство российского Кавказа и неприятие любых форм насилия, с таким расчетом, чтобы в следующем году ввести соответствующие образовательные дисциплины, а также повсеместно организовать работу квалифицированных пропагандистов.

Кроме этого срочно нужна программа, направленная на привлечение творческих, спортивных, военно-патриотических и молодежных объединений северокавказских республик к участию в общероссийских и региональных фестивалях, конкурсах, работе поисковых патриотических отрядов, что должно обеспечить укрепление связей между молодежью разных субъектов Российской Федерации.

Второй приоритет – религия. Здесь необходимо предпринять меры, направленные на «отрыв» теологических споров между религиозными направлениями непосредственно от самих террористов. Категорически отказаться от использования религиозной лексики при рассмотрении и освещении деятельности террористов, тем самым лишить их ореола «борцов за веру», причем независимо от того, как они сами себя позиционируют.

Следует всячески стимулировать процесс примирения различных религиозных направлений, опираясь при этом на авторитетные заявления и решения международных и отечественных религиозных деятелей. Один из ведущих зарубежных экспертов по проблеме терроризма Марк Юргенсмайер в своей книге «Террор именем Бога» подчеркивает, что борьбу с религиозным экстремизмом можно выиграть с помощью той же религии: миролюбивые ее формы могут быть противопоставлены ультрарадикальным. И это ни в коей мере не значит, что часть верующих должна превращаться в изгоев, как это нередко имеет место на Кавказе.