!Учебный год 2024 / Кельзе-1

УДК  347

ББК  67

К  34

Ганс Кельзен

К  34

Чистое учение о праве. 2-е изд / пер. с нем. М.В. Антонова и С.В. Лёзова. —  СПб.: ООО Издательский Дом «Алеф-Пресс», 2015. — 542 с.

Hans Kelsen

Pure Theory of Law. 2nd editon. Transl. from German by Mikhail Antonov and

Sergey Loesov. — St. Petersburg: Alef Press Publishing House, 2014. – 542 p.

ISBN    978-5-905966-54-5

Второе издание «Чистого учения о праве» Ганса Кельзена относится к важнейшим работам 20 века по теории и философии права. Книга вышла в свет в 1960 г.  и  с  тех  пор  находится  в  центре  внимания  правоведов,  она  служит  отправной  точкой  для  любых  дискуссий  о  методологии  правопознания.  Обоснованное  в  «Чистом учении о праве» нормативистское понимание права породило обширную критическую и исследовательскую литературу. По сей день эта работа остается наиболее последовательной версией юридического позитивизма. Русский  перевод монографии предназначен для преподавателей и студентов юридических  факультетов  в  качестве  пособия  по  теории  государства  и  права,  истории  политических и правовых учений и философии права. Она также будет полезна  всем, кто интересуется теоретическими проблемами правоведения. 

The second editon of Hans Kelsen’s «Pure Theory of Law» is one of the 20th century’s key works in legal theory and philosophy of law. The book appeared in 1960, and since then it has been atractng the atenton of legal scholars. In partcular, it is the point of departure for discussions of legal epistemology. Up to now «Pure Theory of Law» has been the most coherent version of legal positvism. The normatvist interpretaton of law put forward in this book gave rise to huge amounts of secondary literature.  The  Russian  translaton  of  the  book  will  be  useful  for  both  faculty  and students of law schools. In partcular, it is indispensable for teaching legal theory, history of legal and politcal doctrines, and philosophy of law. It will also be helpful to

everybody interested in legal theory. 

ББК  67

© Г. Кельзен, 1960

М.В. Антонов, С.В. Лёзов (перевод)

ISBN  978-5-905966-54-5 © ИД «Алеф-Пресс» СПб., 2015

Чистое учение о праве

Предисловие к первому изданию

рошло уже более двух десятилетий с того момента, как я начал развивать чистую теорию права. истую в смысле того, что она очищена от всякой политической идеологии, от всех естественнонаучных элементов, что она осознает свою самобытность в силу самозаконности ее предмета. самого начала моей целью было возвести юриспруденцию, которая зачастую в явной или скрытой форме практически полностью растворяется в политико-правовых рассуждениях, на высоту настоящей науки, на высоту науки о духе.

ечь шла о том, чтобы раскрыть те тенденции юриспруденции, что направлены не на описание права, а исключительно на его познание, чтобы поставить результаты такого познания как можно ближе к идеалу любой науки — объективности и точности.

егодня я с удовлетворением могу утверждать, что на этом пути я не остался один. Во всех цивилизованных странах, во всех кругах столь разношерстного юридического сословия, у теоретиков и у практиков, равно как и у представителей смежных дисциплин я нашел мотивирующую меня поддержку. омкнулся достаточно узкий круг близких по духу исследователей — сомкнулся к тому, что называют моей «школой». школе может идти речь только в том смысле, что здесь каждый пытается научиться от других, не пренебрегая при этом своим собственным путем. акже немало тех, кто — не признавая себя сторонниками чистого учения о праве, а частично просто не называя это учение, а иногда прямо и недружелюбно отказываясь от него — заимствовал его существенные положения. о- следним я особенно благодарен. Ведь они лучше самых преданных сподвижников доказывают, хотя бы и против своей воли, применимость моего учения.

о мои противники, наряду с признанием и подражанием, оказали мне противостояние, ожесточенности которого в истории науки о праве трудно найти примеры. ричины такого противостояния

3

анс е ен

никак не объясняются содержательными противоречиями, которые служили поводом к возражениям. акие противоречия частично основывались на недоразумениях, которые зачастую не кажутся случайными и которые (там, где они действительно есть) редко могут служить оправданием ожесточению моих противников. Ведь та теория, против которой они борются, совсем не является чем-то неслыханно новым и стоящим в оппозиции всем иным теориям. оя теория может пониматься как продолжение тех установок, которые заявляли о себе еще в позитивистской науке о праве XIX в. т этого направления происходят и мои противники. е то чтобы я призывал современную юриспруденцию к полной смене направлений — скорее, я призываю ее выбрать одно из тех направлений, между которыми она неуверенно колеблется. оэтому не столько новизна, сколько последовательность моего учения вызывает переполох в научной литературе. же одно это дозволяет предполагать, что в борьбе против чистого учения о праве действуют не только научные, но и политические мотивы, имеющие яркую эмоциональную окраску. Вопрос о выборе между наукой о природе и наукой о духе не может так распалять чувства, поскольку разделение между ними воспринимается практически без возражений. Здесь речь может идти только о том, что наука о праве — эта провинция, отдаленная от центров духовного развития, — слишком долго не решалась последовать за прогрессом науки и вступить в непосредственный контакт с общим развитием научного знания. а самом деле борьба идет даже не по вопросу о месте юриспруденции в научном знании и о связанных с этим следствиях, как могло бы показаться, — борьба идет по вопросу об отношении правоведения к политике, о четком отделении одной от другой, об отказе от глубоко укоренившейся привычки путем обращения к некой объективной инстанции оправдывать от имени правоведения те политические требования, которые не могут не иметь в высшей степени субъективного характера даже тогда, когда они совершенно искренне выступают как религиозный, национальный или классовый идеал.

В этом и заключается основание той граничащей с ненавистью оппозиции против чистого учения о праве, скрытый подтекст борьбы, ведущейся против этого учения с использованием всех доступных средств. Ведь вопрос затрагивает жизненно важные интересы общества и не в последнюю очередь также корпоративные интересы юристов. Юристы лишь с большой неохотой отказываются от того,

4

Чистое учение о праве

чтобы верить и заставлять других верить в то, что с помощью науки о праве они узнают, как «правильно» разрешить конфликт интересов в обществе. Юристам трудно отказаться от иллюзии о том, что в силу того, что они призваны к познанию права, они также призваны к содержательному описанию права, что в своем стремлении оказать влияние на процессы правотворчества юристы более подобны политикам, чем просто лицам, выполняющим в обществе техническую работу.

учетом того (даже лишь негативного) политического результата, к которому приводит требуемое разделение права и политики, с учетом самоограничения науки о праве, которое некоторые считают принижением в ранге, становится понятным, почему у противников чистой теории права, выдвигающей подобные требования, так мало желания воздать ей должное. тобы вступить в борьбу с этой теорией, совсем не обязательно признавать ее истинную сущность.

ак и происходит — односторонние аргументы выдвигаются не против чистого учения о праве, а против того ложного образа, который согласно своим потребностям слепили противники, тем самым делая излишним опровержение этого учения. аше учение якобы совершенно бессодержательно, это пустая игра понятий — так полагают одни; содержание нашего учения по причине своих разрушительных тенденций представляет настоящую опасность для существующего государства и его права — так предостерегают другие.

истое учение о праве держится в стороне от любой политики, оно отдаляется от пульсирующей жизни и поэтому с научной точки зрения лишено ценности — это одно из наиболее часто встречающихся возражений, которое выдвигается против данного учения. о не менее часто можно услышать и следующее: чистое учение о праве совершенно не в состоянии выполнить свое основное методологическое требование и само по себе оказывается выражением известных политических предпочтений. о каких? ашисты разоблачают это учение как демократический либерализм, либералы или социал-де- мократы считают его предвестником фашизма. о стороны коммунистов чистое учение о праве дисквалифицируется как идеология капиталистического этатизма, со стороны националистов и капиталистов — либо как ярый большевизм, либо как скрытый анархизм.

ногие уверяют, что по своему духу наше учение близко к католической схоластике, другие полагают возможным найти в нем характерные признаки протестантского учения о государстве и праве. ет

5

анс е ен

недостатка и в тех, кто клеймит наше учение как атеистическое. о- роче говоря, нет такого политического направления, в принадлежности к которому еще не было заподозрено чистое учение о праве.

оэто как раз доказывает (и делает это лучше, чем сама наша теория) ее чистоту.

вязанная с этим методологическая предпосылка научной чистоты не может обсуждаться всерьез теми, кто вообще допускает существование науки о праве. од сомнение может быть поставлено лишь то, до какого предела осуществима эта цель. ри этом, разумеется, нельзя пренебрегать очень поучительным различием, которое именно в этой точке проходит между естественными и социальными науками. ельзя сказать, что естественные науки вообще не опасны

вплане попыток политических интересов повлиять на такие науки. История доказывает обратное и достаточно четко показывает, что великие политические силы ощущали опасность даже при постановке вопроса об истинности теории хода небесных светил. Если естественные науки успешно проводят линию своей независимости от политики, то потому, что в этом задействован еще более могучий социальный интерес — интерес к развитию техники, которое может быть гарантировано только через свободу научного исследования.

ов социальной теории нельзя провести прямой и очевидной линии к некоему неоспоримому преимуществу, которое обеспечивало бы прогрессивное развитие социальной техники, — такой линии, которая ведет от физики или химии к достижениям машиностроения или медицинской терапии. социальным наукам, не в последнюю очередь по причине неразвитого состояния этих наук, распространено противоположное отношение — как к некоей социальной силе, которая может противостоять могучим интересам, которая может предоставить в распоряжение как власть имущих, так и ищущих власти соответствующую их пожеланиям теорию. Иными словами, к социальным наукам относятся как к социальной идеологии. В особенности в наше время, которое поистине выбилось из хода времен по причине мировой войны и ее следствий; в ситуации, когда полностью расшатаны основы социальной жизни и поэтому чрезвычайно обостряются противоречия как между государствами, так и внутри государств. Идеал объективной науки о праве и государстве может рассчитывать на общее признание только в период социального равновесия. оэтому учение о праве, которое хочет сохранить свою чистоту, сегодня представляется совершенно несвоевремен-

6

Чистое учение о праве

ным. ожалуй, нет такой силы, которой бы не было готово предложить свои услуги правоведение; уже никто не стесняется громко и публично призывать к политическому правоведению и требовать для такой науки титул «чистой», как если бы добродетелью было то, что может извинить только крайне бедственное положение.

Если я все же смею в такое время собрать результаты моих предшествующих трудов по правовым проблемам, то только с надеждой, что ряды тех, кто дух ценит выше, чем власть, сегодня многочисленнее, чем могло бы показаться. Это делается также с пожеланием того, чтобы молодое поколение в ужасной суматохе нашего времени не осталось бы совсем без веры в свободную науку о праве, и в твердом убеждении, что плоды данной работы не пропадут для отдаленного будущего.

Женева, май 1934 г.

7

анс е ен

Предисловие ко второму изданию

Второе издание моей работы « истое учение о праве», вышедшей в свет более чем четверть века назад, представляет собой полную переработку тех вопросов, которые были предметом первого издания, и существенное расширение предметной области самого исследования. Если в первом издании мне было достаточно сформулировать особенно характерные результаты чистого учения о праве, то теперь я попытаюсь разрешить важные проблемы общего учения о праве согласно предпосылкам методологической чистоты юридического знания, а за счет этого уяснить положение правоведения в системе наук с большей точностью, чем ранее.

амо собой разумеется, что та теория, первый набросок которой я изложил в моей работе « сновные проблемы учения о государственном праве», не могла за столь долгое время остаться без изменений. ногие изменения заметны уже в моей работе «General Theory of Law and State» (Cambridge, Mass., 1945) и в выполненном проф. Анри еванэ французском переводе « истого учения о праве»

(Théorie Pure du Droit, Neuchatel, 1953). аиболее значимые измене-

ния в настоящей работе я помещаю в подстрочные примечания. о большей части, в них идет речь о последовательном развитии принципов; в целом, как я надеюсь, плоды развития, связанного с осуществлением данных тенденций, будут имманентно присутствовать

вданном учении, остающемся по существу неизменным.

Входе раскрытия постоянно возрастающего разнообразия содержания позитивного правопорядка общему учению о праве постоянно грозит опасность того, что утверждаемые этим учением базовые понятия права не будут охватывать все юридические явления. Иногда такие понятия права могут оказаться слишком узкими, а иногда слишком широкими. редпринимая настоящую попытку, я вполне осознаю данную опасность и буду благодарен за любую критику в этом отношении. Второе издание « истого уче-

8

Чистое учение о праве

ния о праве» также должно рассматриваться не как представление неких окончательных результатов, а как попытка дальнейшего построения этого учения через его дополнение и соответствующее улучшение. Это издание достигнет своей цели, если подобное дальнейшее строительство будет воспринято как достойное продолжения другими людьми, а не самим автором, уже стоящем в конце своего жизненного пути.

астоящему предисловию я предпосылаю предисловие к первому изданию. но демонстрирует научную и политическую ситуацию, в которой чистое учение о праве зародилось в годы ервой мировой войны и во время последовавших за ней социальных потрясений. акже значим и тот отзвук, который это предисловие нашло в литературе. В этом отношении мало что изменилось после Второй мировой войны и тех политических перестановок, которые стали результатами этой войны. акже как и раньше, объективная наука о праве, лишь описывающая свой предмет, натыкается на упрямое сопротивление всех тех, кто пренебрегает границами между наукой и политикой во имя некоего приписываемого праву содержания (т.е. справедливого права), кто считает, что может использовать это справедливое право как масштаб для оценки позитивного права.

такими претензиями против юридического позитивизма выступает, прежде всего, вновь проснувшаяся метафизика естественно-право- вого учения.

роблема справедливости как аксиологическая проблема лежит за пределами чистого учения о праве, которое ограничивается анализом позитивного права в качестве правовой реальности. Вместе с тем, данная проблема имеет решающее значение для правовой политики. оэтому я попытался поместить в приложении то, что с научной точки зрения можно сказать об этой проблеме и особенно об естественно-правовом учении.

Беркли, алифорния, апрель 1960 г.

9

анс е ен

I. Право и природа

1. «Чистота»

истое учение о праве есть теория позитивного права: позитивного права вообще, а не какого-либо конкретного правопорядка. Это общее учение о праве, а не интерпретация отдельных национальных или международных правовых норм. о оно дает теорию толкования.

Будучи теорией, оно стремится лишь к одному: познать свой предмет. но пытается ответить на вопрос, чтó есть право и как оно есть, но не на вопрос, как оно должно быть или создаваться. но есть правоведение, но не политика права.

Это учение о праве называется «чистым» потому, что оно занимается одним только правом и «очищает» познаваемый предмет от всего, что не есть право в строгом смысле. Другими словами, оно стремится освободить правоведение от всех чуждых ему элементов.

аков основной принцип его методики. И он кажется самоочевидным. днако даже беглого взгляда на традиционное правоведение, сложившееся в I – вв., достаточно, чтобы убедиться в том, сколь мало оно отвечает требованию чистоты. Юриспруденция совершенно некритично смешалась с психологией и социологией, этикой и политической теорией. акое смешение можно объяснить тем, что эти науки имеют дело с предметами, которые, несомненно, тесно связаны с правом. И если чистое учение о праве желает отграничить познание права от смежных дисциплин, то вовсе не потому, что оно не замечает или даже отрицает эту связь, но потому, что оно хочет избежать методологического синкретизма, который затемняет сущность правоведения и стирает границы, предназначенные ему природой его предмета.

10