16

Глава I. Объекты, задачи и методы исследования § 1. Системные понятия

1. Вещественные доказательства

Базовое определение вещественного доказательства содержится в процессуальном законодательстве. Согласно ст. 81 УПК РФ вещественными доказательствами являются предметы, которые служили орудиями преступления или сохранили на себе следы преступления, предметы на которые были направлены преступные действия, а также иные предметы и документы, которые могут служить средствами для обнаружения преступления и установления обстоятельств уголовного дела (курсив наш. — В. К).

Статья 68 ГПК РСФСР, отказываясь от перечневого определения, дает более общее определение вещественных доказательств, характеризуя их как «предметы, которые могут служить средством установления обстоятельств, имеющих значение для дела».

Отправляясь от информационной сущности понятия вещественного доказательства и в целях наиболее эффективного использования существующих информационных технологий доказывания, следует признать, что термины «предметы» и «средства», положенные в основу указанных определений, не раскрывают современного содержания этих понятий и нуждаются в уточнениях и конкретизации.

Под классическое определение «предметы» как индивидуально-определенные тела, имеющие устойчивые пространственные границы, не подпадает обширная область вещественных объектов, исследуемых методами современной судебной экспертизы. К ним относятся материалы, вещества, материальные комплексы, ареалы, источники происхождения, запахи, производственные и энергетические процессы. Такая терминология закона препятствует использованию современных технологий процессуального доказывания.

В числе вещественных доказательств существенно также различать предметы, собственные свойства которых несут доказательственную информацию, и следы, несущие информацию об отображенных в них объектах.

От предметов, отображающих информацию в форме физических сигналов (признаков), следует отличать предметы, отображающие информацию в форме знаков, — документы.

Имея в виду, что вещественная информация широко используется в процессе оперативно-розыскной деятельности, а также в стадии доследственной проверки и существует проблема ее легализации, следует различать понятия вещественного источника информации и вещественного доказательства.

Поскольку вышеназванные термины относятся к тезаурусу информационно-поисковых систем, они требуют более подробного рассмотрения.

Термин «вещественное доказательство» появился в юридической науке, полицейской и судебной практике одновременно с термином «доказательство» и обозначал один из важнейших источников розыскной и доказательственной информации, используемых для расследования преступлений и судебного рассмотрения уголовных и гражданских дел.

Уже в самых первых работах по теории судебных доказательств осуществлялось деление доказательств на «личные» (от людей) и «вещественные» (от вещей), что подчеркивало фундаментальное различие этих источников информации с позиций практического оперирования ими.

С течением времени под влиянием научно-технической революции возможности использования вещественных доказательств в судебном процессе качественно изменились. В первую очередь это касается возможностей исследования внутренней структуры и состава вещественных образований, микроследов и обоснования ранее считавшейся невозможной индивидуальной идентификации по свойствам внутреннего состава и строения вещественных образований.

Вместе с тем в криминалистической науке и практике утвердилась идеология, рассматривающая любое вещественное образование не изолированно, в качестве отдельных приобщаемых к делу предметов, а в общей структуре материальной обстановки исследуемого события. При этом вещественная среда события рассматривается как целостный материальный объект во всем многообразии его системных, функциональных и иных свойств, связей и отношений. Такой подход открыл качественно новые возможности комплексных исследований [7]¹, суммирования информации, полученной из различных источников, и преодоления дефицита розыскной, идентификационной и доказательственной информации [14]. Так называемые немые свидетели заговорили в полный голос, что в силу объективности, достоверности, научной подтверждаемости, возможности контрольных процедур и использования экспертных технологий получило убедительное подтверждение в практике процессуального доказывания.

Вместе с тем рост числа источников судебных доказательств и усложнение процедур доказывания с использованием вещественных доказательств потребовали более строгих определений вещественных доказательств и более глубоких исследований их природы.

Эта природа, по правильному и глубокому определению П. И. Люблинского, состоит в том, что вещественные доказательства формируются и используются в канале физической причинности. Использование идей информационного подхода и семиотического (знакового) анализа позволяет дать более строгие содержательные и функциональные определения вещественного доказательства и отграничить его от других источников доказательств.

Физические свойства вещей, проявляющиеся в их отношениях с другими вещами, и соответствующие им процессы отражения этих свойств в признаках составляют сущность вещественных источников информации. При этом признаки следует рассматривать как сигналы информации о свойствах объектов [17].

Разграничение природы сигнала и знака позволяет практически дифференцировать вещественные и личные источники и базовые методики оперирования ими, т. е. методики обнаружения, фиксации, изъятия, исследования и оценки вещественных доказательств. Это обеспечивает правильный выбор технических и тактических средств работы с источниками, выбор специалистов, определение методов назначения, проведения и использования экспертиз. В конечном счете разграничение вещественных и личных источников представляет обязательное условие выбора и наиболее эффективного использования технологических схем работы с источниками доказательств.

Практическая значимость указанного критерия еще более возрастает в связи с усложнением структуры вовлекаемых в судебный процесс источников доказательств, многие из которых имеют смешанную природу. Так, звучащая речь имеет форму акустического сигнала и семантику знака («фонема» и «морфема») и потому требует раздельного акустического (фонетического) и лингвистического (семантического) анализа. В случае звукозаписи акустический сигнал кодируется посредством изменения магнитных свойств звуконосителя или с использованием иных технологий кодирования и декодирования звукового сигнала. Исследование изоморфизма этих преобразований также требует раздельного анализа каждой ступени преобразования информации. Последний, в свою очередь, требует привлечения соответствующих специальных знаний, технологий и специалистов.

В практике доказывания базовый информационный сигнал нередко представляется в знаковой форме. Так, свидетели и потерпевшие описывают признаки внешности преступников, похищенных вещей, транспортных средств, участков местности. На основе таких описаний составляются фотороботы, композиционные портреты, т. е. знаковая форма преобразуется в форму сигнала.

Широкое применение технических средств фиксации и исследования доказательств неизбежно связано с использованием методов преобразования исходного сигнала: кино-, фото-, видео-, звукозапись, получение копий, слепков, оптических и графических спектров, электронно-оптических преобразователей и др.

Использование опосредованных источников — носителей преобразованного базового сигнала или сообщения вносит ряд технических, информационных, гносеологических и процессуальных трудностей, преодоление которых возможно лишь на базе специальных информационных технологий доказывания.

И дело здесь не в том, что, как утверждают многие авторы, «всякая копия хуже оригинала», напротив, без преобразования сигнала в большинстве случаев вообще невозможно использовать базовый сигнал (ср. латентные следы и скрытые изображения). Действительные трудности состоят в том, что, во-первых, каждая форма преобразования и отражения информации требует самостоятельного анализа, связанного с применением специальных познаний соответствующего профиля; во-вторых, должно быть обеспечено исследование всех преобразований сигнала, идущего от отправителя к адресату, т. е. всех элементов информационного канала; в-третьих, в технологии доказывания должен быть обеспечен изоморфизм преобразований.

Ряд источников информации, используемых в практике оперативно-розыскной и следственной работы, не обеспечивает изоморфизма преобразований и потому не может рассматриваться в качестве вещественных доказательств. Таковы, например, скульптурные портреты, изготовленные по методу М. М. Герасимова, фотороботы и композиционные портреты, рисованные портреты, изготовленные со слов потерпевших и свидетелей, фотографические снимки, изготовленные при наличии значительных помех и искажений, и др.

Нередко само определение природы источника неправильно ориентирует выбор метода его исследования. Показательно в этом отношении выделение в ряде работ группы так называемых кино-, фото-, видеодокументов. Определение этой группы источников как документов может ориентировать на применение знаково-семантических методов анализа, в то время как фотоизображение, как это доказано классическими работами в области научной фотографии [12], формируется на основе изоморфизма и строгих оптических и фотохимических закономерностей, подчиненных физической причинности и исследуемых специальными научно-техническими методами.

Неправильно также определять природу источника только на основе базового сигнала, игнорируя промежуточные формы его преобразования. Последние требуют самостоятельного раздельного исследования при анализе информационного канала. Так, базовый магнитный или электронный сигнал в видеофонограмме или на лазерном диске, преобразуемый в оптические или звуковые речевые сигналы, нельзя считать вещественным источником «в чистом виде», так как он требует фонетико-лингвистического анализа [30, с. 112-114].