ОСТОРОЖНО ВРЕДНЫЕ ПРОДУКТЫ С

ХИМИЯ ЛЮБВИ Мертвые животные (сырье) сопровождаются целым меню компонентов. Пестициды и

инсектициды (например - ДДТ и ДДД) - лишь часть «ингредиентов». Кроме этого, поскольку сырье попадает в чан с противоблошиными ошейниками, в месиво проникают пиретроиды. Там же оказываются антибиотики из околевших от болезней скота, весь список гормонов,

применяемых в животноводстве и трансгенное содержимое их желудков.

В этом вареве есть и тяжелые металлы - протухшее мясо, цыплята и рыба прибывают из супермаркетов в поддонах из пластмассы и завернутыми в полиэтилен. Времени, разворачивать сотни тысяч упаковок, - нет. Так же никто не открывает пластиковые мешки, в которых доставляют из ветлечебниц издохших животных, более того, никто не проверяет, что там находится на самом деле!

Хлорвиниловая упаковка и поддоны добавляет в «сбалансированное питание» диоксин.

Помните доктора Белфилда, поливающего разлагающиеся останки животных перед вывозом с бойни трихлорфенолом? Проведенные исследования (в частности К. Шульц, ФРГ в 1957 г.) показали,

что хлоракногенным фактором технического трихлорфенола является 2,3,7,8-тетрахлордибензо-

пара-диоксин (ТХДД), то есть попросту - диоксин.

Массачусетский Институт технологических исследований обращает внимание и на то обстоятельство, что для эвтаназии (усыпления) кошкам и собакам вводится фенобарбитал натрия, затем, дабы трупы не разлагались, - пентобарбитап. Но еще в 1985 году «Американский журнал ветеринарных исследований» провел собственное расследование на обычном заводе повторного цикла и обнаружил фенобарбитал натрия и пентобарбитап не только в «сырье», но и в… конечном продукте.

Мало того, чтобы окончательно добиться «научной формулы» в корм добавляется множество канцерогенных стабилизаторов для предохранения от прогорклости и прочих нежелательных эффектов, сопряженных с переработкой падали.

Наиболее употребительные стабилизаторы ВНА (butylated hydroxyanisole, Е-320) и ВНТ

(butylated hydroxytoluene, Е-321) которые вызывают болезни печени и почек, либо изо-

аскорбинат кальция (calcium isoascorbate, Е-318) - запрещенный к применению, а потому его часто прячут в первых двух.

МАГИ НА БУМАГЕ

Каждый год только в США 286 предприятий тихо избавляются более чем от 12,5

миллионов тонн мертвых животных, жира и мясных отходов. Некрофилический продукт ядами лишают запаха и сбывают радостному в своем неведении потребителю.

Использование кошек и собак для питания кошек и собак разрешено, но не афишируется,

разрешен и экспорт во все страны мира, в том числе и в Россию. Сами перерабатывающие предприятия различно называют свой продукт, суть которого от этого не меняется, поскольку отходы, как ни именуй, отходами и останутся.

Дж. Моррис, профессор Школы ветеринарной фармакологии в Дэвисе (Калифорния)

заявил, что «любые продукты не годные для человеческого потребления, очень хорошо стерилизуются, а посему никакая зараза никому не передастся». На что биохимик Стэнли Прузинер (Нобелевский лауреат 1997 г.) ответили: «Личности, которые делают такие утверждения, ничего не знают о мясе или знают достаточно, но представляют интересы заинтересованных компаний».

В мире есть масса специалистов вещающих, что нет различия между натуральным белком и белком изуродованным «повторным циклом» Они утверждают, что все эти продукты состоят из одних и тех же химических элементов. Почти любой из них без запинки произносит длиннейшие названия органических соединений и даже нарисует по памяти, как выглядит,

например, ДНК со списком чего и сколько в ней есть. Возможно, они правы. Смущает одно:

нигде и никогда ни один из них не создал живую ДНК. В чем же сложности?

Пока без должного внимания остался факт - список препаратов, попадающих с «сырьем» в чан на переработку, занимает более трех страниц. Один из специалистов, прочитав набросок этой главы, заявил, что почти все они разлагаются при термической обработке. Несомненно,

никто не спорит. Но дать ответ, что может родиться в «компоте» из продуктов распада этих препаратов при температуре в 130°С - разумеется, не смог.

Кстати о ДНК - модель, предложенная в 1953 г. Дж. Уотсоном и Ф. Криком, является лишь гипотезой. Тем не менее, даже это предположение многим кружит головы.

***

ПОСЛЕСЛОВИЕ

Восточная поговорка «Завтрак съешь сам, обед раздели с соседом, а ужин отдай врагу» -

далека от истины. В Европе уже в раннее средневековье была распространена поговорка: «Вставать в 6 часов, обедать в 10, ужинать в 6 и ложиться спать в 10 - значит, удлинить жизнь в десять раз».

Известно, что пищеварение начинается с пережевывания и смачивания пищи слюной -

«Хорошо пережевал, наполовину переварил». Чувство сытости зависит от повышения содержания сахара в крови, то есть от перехода переработанной и усвоенной пищи в кровеносное русло.

Отдохнув во сне, наш организм не нуждается сразу же по пробуждении в большом количестве пищи. Пересмотрите свое меню, а что есть или не есть, пусть каждый решает сам.

За сим… Здоровья и до новых книг.

Сергей Никитин

1997 – 2008

*****

СПРАВОЧНАЯ ИНФОРМАЦИЯ К ГИ-ПРОДУКТАМ

«Десерт» или что стоят рекомендации Института Питания РАМН

Прямой эфир12 июля 2000 года - 20:15-21:00, (время Московское), радиостанция «Эхо Москвы».

На вопросы ведущих - Сергея Корзуна, Марины Аствацатурян отвечают академик Российской Академии медицинских наук, заместитель директора Института питания РАМН Виктор Тутельян и академик Российской Академии сельскохозяйственных наук, директор центра «Биоинженерия» РАН, профессор Константин Скрябин.

оригинал - http://echo.msk.ru/interview/10057/

С.КОРЗУН: Говорим сегодня о трансгенных растениях и вообще о генетической инженерии. Константин будет отстаивать, конечно же, растения, их модификацию. Попробуйте.

К.СКРЯБИН: Давайте мы начнем с того, что объясним, что это такое, о чем идет речь. В самом деле,

ничего нового не происходит. Мы ничего нового не выдумываем. Все происходит так, как оно есть в природе. В природе существует бактерия, которая умеет переносить маленький кусочек генетической информации в растения. Мы просто этим пользуемся. Но мы пользуемся этим с умом, потому что мы создаем растения с теми свойствами, которые нам очень нужны. И больше ничего.

С.КОРЗУН: То есть все Мичурины и Лысенки уже не актуальны, нет необходимости выращивать год за годом, тщательно отбирая семена, разные культуры? Достаточно внести маленькое изменение, не видимое невооруженному глазу - и все замечательно?

К.СКРЯБИН: Давайте мы не будем вешать ярлыки, а скажем о селекционерах. Действительно,

селекционеры многие десятилетия занимались скрещиванием и после этого тщательно, долгие годы

отбирали те нужные свойства, которые нужны для хозяйственных целей. А мы можем точно такой же процесс убыстрить. Поэтому Вы абсолютно правы, мы занимаемся классическими методами селекции,

но на современном молекулярном уровне.

С.КОРЗУН: Виктор, скажите, с точки зрения того, что появляется на нашем столе, действительно никаких изменений?

В.ТУТЕЛЬЯН: Я сразу хотел бы добавить, что даже селекционеры, которые действовали традиционным способом, все-таки для того, чтобы ускорить эти события, применяли очень много хитростей, вплоть до того, что специально облучали растения, семенной материал, чтобы создать как можно больше мутаций и увеличить это разнообразие, с которого можно было найти этот поиск. Это путь сложный, длительный.

Сейчас современная наука, современный уровень генной инженерии позволяет это в значительной степени ускорить (облучение, это все-таки процесс ускорения мутации, а не вживление гена животного в растение, как это делается в генной инженерии, прим. НС).

М.АСТВАЦАТУРЯН: Но об этом, наверное, никто не знал, потому не было такого вселенского шума,

какой мы наблюдаем сейчас, по крайней мере, на Западе.

В.ТУТЕЛЬЯН: Да, делали тихо, были технологические подходы соответствующих селекционеров в соответствующих научных учреждениях. Но здесь совсем другое дело. Мы с Константином Георгиевичем по разные стороны баррикад. Наша задача, прежде всего, - это безопасность и здоровье человека.

С.КОРЗУН: Они обеспечены на нынешнем уровне развития трансгенной инженерии?

В.ТУТЕЛЬЯН: Да, абсолютно.

М.АСТВАЦАТУРЯН: А что есть у нас на столе сейчас? Может быть, мы не знаем.

В.ТУТЕЛЬЯН: На сегодняшний день в Российской Федерации зарегистрировано два вида трансгенных растений (на 2000 год, прим. НС). Первое - это трансгенная соя. Второй вид - это трансгенный картофель

(а также - кукуруза, помидоры и т. д. Очевидно академик от питания не владеет всей информацией, прим.

НС). Соя нечувствительна к определенному гербициду, что позволяет выращивать ее с меньшей потерей,

с меньшим применением пестицидов. Нас, медиков, очень радует, что остаточное количество пестицидов в этой сое значительно меньше.

С.КОРЗУН: То есть пестициды применяют, но она к ним устойчивее, поэтому…

В.ТУТЕЛЬЯН: Их применяют, но в значительно меньших концентрациях, поэтому она у растений не накапливается. Даже в этих низких концентрациях она убивает те сорные растения, которые нужно убить. И трансгенный картофель, который нечувствителен к колорадскому жуку. Напомню, что

примерно 50% картофеля - это потери от колорадского жука, начиная где-то (!?) от Польши и до Урала

(все-таки информированность и точность академика по питанию – изумительная, прим. НС).

К.СКРЯБИН: Можно я прокомментирую эту цифру? Россияне съедают где-то (а где именно? Прим. НС) 35 млн. тонн картофеля. Это приблизительно 7 миллиардов долларов. Мы теряем около 40% картофеля от колорадского жука (в эту смутную цифру «нечаянно» попали и все прочие потери - от не соблюдения правил хранения и транспортировки и т. д., прим. НС).

В.ТУТЕЛЬЯН: Извините, я 10 процентов прибавил. Может быть, в отдельных районах 50.

К.СКРЯБИН: Ну, в зависимости от года. Это практически кредиты МВФ, которые получает Россия. Весь кредит МВФ у нас съедает колорадский жук (???). Но даже не это страшно, а страшно то, что с ним борются с помощью химии. Так как вся картошка выращивается на маленьких участках, около 80%, то вы представляете, какой это на самом деле ужас! Потому что бог весть что часто используют. Я не согласен с Виктором Александровичем, что мы по разные стороны баррикад. Я абсолютно уверен, что новые методы генетической инженерии нужны именно для того, чтобы сохранить нашу окружающую среду, именно для того, чтобы помочь нашей экологии.

С.КОРЗУН: Хорошо, а если о вкусе? Представляю себе, даже колорадский жук не жрет эту картошку,

которой мы собираемся кормить наших слушателей.

М.АСТВАЦАТУРЯН: Он листики не ест, Сереж!

С.КОРЗУН: Неважно. У меня есть свои убеждения. Я должен есть то, что я хочу есть. Я захожу в магазин, вижу абсолютно ровный помидор, надеюсь, что трансгенных еще нет. Он не имеет никакого вкуса. В то же время бочкообразный, который с грядки сорван, имеет вкус. На самом деле, если о вкусовых качествах?

В.ТУТЕЛЬЯН: За все надо платить. И мы должны понимать, что, как часто говорят, бесплатно только сыр в мышеловке. Это правильно. Конечно, создавая новые сорта, удобные нам, мы что-то теряем. В

частности, помидоры, выращенные в парниковых условиях, конечно, отличаются от грунтовых по вкусовым качествам. По безопасности - нет, по содержанию полезных веществ - нет.

К.СКРЯБИН: И они не генноинженерные.

В.ТУТЕЛЬЯН: Да. Но по некоторым свойствам они, конечно, отличаются. Зато они сохранные, зато их можно легко довести на большие расстояния. Для нас это очень важная проблема. Но мы уходим в сторону от нашего разговора.

С.КОРЗУН: А мы возвращаемся к той же картошке. Изменяются ли ее вкусовые качества?

В.ТУТЕЛЬЯН: Нет. Но самое главное, что я хочу объяснить. Две вещи. Первая проблема - безопасность.

Мы все-таки по разные стороны баррикад, потому что мы обязаны, и я это делаю неукоснительно, быть

на целый порядок более осторожными в смысле выводов и заключений. Например, идентичность химического состава. Хорошо? Да, действительно. Убедительный факт - что картошка, выращенная трансгенно, и картофель, выращенный в обычных условиях, традиционным методом, идентичны по химическому составу вплоть до мельчайших микрокомпонентов. Достаточно с точки зрения медицины?

Я считаю, что нет. Мы в России в систему оценки ввели дополнительные тесты, которые не применялись во всем мире. Мы обязательно проводим целые длительные дорогие многоуровневые эксперименты по изучению возможности каких-то токсико-логических изменений, появления минорных компонентов,

изменения метаболизма. Не дай Бог что-то изменяется, что-то может появиться, что уловить не удастся.

Но это проявится в экспериментах на животных, в экспериментах при изучении таких тонких биохимических механизмов. Это обязательный компонент российской методологии оценки безопасности.

М.АСТВАЦАТУРЯН: Но на аллергенность ведь проверяются и западные сорта. Мы пока говорили только о западных вещах.

В.ТУТЕЛЬЯН: Аллергенность - это особое. Мы изучаем ее в высшей степени детально (напомним, что каких-либо методик проверки на аллергичность нет, прим. НС).

С.КОРЗУН: А примеры есть? Вы уже подрезали крылышки ведомству господина Скрябина в этом смысле?

В.ТУТЕЛЬЯН: Естественно. Если эти исследования проводятся полтора года, это очень подрезанные крылья, потому что он надеялся и полтора года назад уже положить на стол россиян, и это справедливо,

проверенный уже на миллионах американцев, европейцев и канадцев этот картофель.

С.КОРЗУН: То-то, я смотрю, господин Скрябин грустный сидит.

В.ТУТЕЛЬЯН: Но все-таки полтора года - это те исследования, и, конечно, господин Скрябин с этим соглашается, он участвует в детальных исследованиях в этом направлении. Он ответственен за медико-

генетическую оценку безопасности этой продукции. Официально его учреждение и он лично отвечает за этот раздел, очень важный, принципиально важный.

С.КОРЗУН: Константин, на самом деле соглашаетесь?

К.СКРЯБИН: Да, конечно. Почему я сижу грустный? Потому что в России правда заключается в том, что не разрешено сегодня выращивание ни одного трансгенного растения. Я хочу, чтобы это очень внимательно помнили.

С.КОРЗУН: Кто вообще дает на это разрешение?

К.СКРЯБИН: У нас существует закон, который принят в 1996 году, существует межведомственная комиссия, где представлены все заинтересованные ведомства. И начиная с 1997 года, проходят

испытания большого количества трансгенных растений. До сих пор ни одно растение нельзя в России выращивать. Здесь вообще очень интересные ножницы. С одной стороны, медики показали, что они абсолютно безопасны (в данном случае, соя и картофель, но какие именно «медики» и их имена,

фамилии, благоразумно умалчивается, прим. НС), а с другой стороны, мы не имеем права выращивать этот картофель в России, мы его можем только покупать и завозить.

С.КОРЗУН: Бюрократы заволокитили или что?

К.СКРЯБИН: Нет, это не бюрократы. Это очень давний спор, и мы согласны с этим спором. Нужно иметь общественные обсуждения, нужно вообще или не нужно иметь в России трансгенные растения. Я

уверен, что научных данных сегодня после тщательнейшей проверки… Я не говорю обо всех растениях,

я говорю только о тех растениях, которые тщательным образом проверяются на биобезопасность, на экологическую безопасность. Нужны или не нужны эти растения в России, это политическая проблема.

Потому что в Европе, в Америке, а сейчас в Китае бум трансгенных растений. А Россия вот обсуждает это. У нас такая богатая страна, что мы можем позволить себе многие годы обсуждать, можем мы терять

40% картофеля или не можем.

С.КОРЗУН: Королевская семья в Великобритании тоже обсуждает.

К.СКРЯБИН: Разный уровень обсуждения.

М.АСТВАЦАТУРЯН: Принц Чарльз - известный экологист, он борется за максимальную близость к природе (принц Чарльз возглавил борьбу с трансгенными «продуктами питания» для детей, прим. НС).

В.ТУТЕЛЬЯН: Вы затронули самый тонкий вопрос, даже, может быть, не понимая этого. Мы имеем уже горький опыт в том, что вместе с грязной водой выплескивают ребенка, и мы теряем, я считаю,

преступно теряем вещи. Мы же проходили это в 1990-1991 году, когда 10 заводов, производящих 2 млн.

тонн белка, микробиологического синтеза, были закрыты из-за того, что была экологическая проблема,

на некоторых заводах были определенные выбросы.

М.АСТВАЦАТУРЯН: Это были решаемые проблемы?

В.ТУТЕЛЬЯН: Конечно, они были технически решаемы. И было просчитано, с минимальными экономическими инвестициями можно было эту проблему решить. При отсутствии каких бы то ни было замечаний к самой продукции. Что интересно, по концентрации усилий это сравнимо с атомным проектом, проектом космическим. Когда была решена проблема безопасности именно этой продукции,

ее перспективности для кормовых целей, мы потеряли кормовую базу, мы потеряли полностью (???)

птицеводческую промышленность, часть животноводства, не создав ничего взамен. Преступно!

С.КОРЗУН: Присоединяем наших слушателей. Сейчас вас спросим кое о чем. В общем, закончите фразу: «Генетически модифицированные растения надо…» продвигать или запретить? Если вы заканчиваете

«продвигать», ваш телефон - 995-81-21. Если вы заканчиваете «запретить», то телефон - 995-81-22.

Насколько я понимаю по предыдущему разговору, оба наших гостя за продвижение генетически модифицированных растений, как большая кормушка на сегодняшний день. Правильно, если в одном слове?

В.ТУТЕЛЬЯН: Да.

С.КОРЗУН: Почему же по разные стороны баррикад? Ну, понятно: то, что на столе, и то, что идет с рынка у нас…

М.АСТВАЦАТУРЯН: Можно ремарку, глобальный анонс, чтобы очертить глобальность проблемы? 21-

22 июля будет проходить встреча «большой восьмерки» на Окинаве. На этой встрече планируется обсудить вопрос о проведении всемирного форума по трансгенным продуктам. Наверное, эти люди будут говорить «в одну дуду», а на самом деле есть проблема, есть вопросы, которые надо обсуждать. Не зря, наверное, на таком уровне все за и против взвешиваются. Сейчас это достигло некоего апогея. До того в печати высказывались отдельные мнения. И еще одно сообщение, свежайшее. Сегодняшняя

«Ассошиэйтед пресс» и вчерашняя «Нью-Йорк Таймс» пишут на одну и ту же тему: семь разных национальных академий, в их числе Королевское общество Британии (в природе не существующей,

прим. НС) и Академия наук США (которой тоже нет в природе, прим. НС), объединили усилия и сформулировали несколько требований. Я прочитала их отчет. На мой взгляд, самые главные требования: во-первых, 800 миллионов человек на земле недоедают. Чтобы развивающийся мир накормить, чтобы это было безопасно, обязательно проверять. И самое главное, на мой взгляд, - сделать так, чтобы фермеры развивающихся, бедных стран избежали монополизации со стороны ведущих фирм-

производителей, и сделать эти исследования безопасности и создания растений уже, а их очень много, на основе институтов государственных. Независимые экспертизы, а создателями чтобы были так называемые общественные институты. Вот формулируются некие документы, и мы, на самом деле,

сейчас говорим на международном уровне.

С.КОРЗУН: Предвижу возражения. Все продвижение - из-за того, что у американцев, которые первыми вступили на эту стезю, слишком много денег.

К.СКРЯБИН: Это неправда.

М.АСТВАЦАТУРЯН: Кстати, они первые вступили?

К.СКРЯБИН: Это неправда. Я должен сказать, что вопрос для рикошета неправильно задан, потому что не просто генетически модифицированные растения, а генетически модифицированные растения,

которые тщательнейшим образом проверены на безопасность и зарегистрированы государственными органами. Это то, о чем говорил академик Тутельян в случае пищи. Здесь все время происходит сбивка понятий. Есть очень много различных генетически модифицированных растений, которые изучают в лабораториях. Их никто не предлагает высевать на поля, это запрещено, и в России тоже. Мы говорим

только о тех растениях, которые прошли тщательнейшую проверку (вся «тщательная» проверка сводится только в «одобрямсе» или в «не одобрямсе» чиновника по питанию – Тутельяна, прим. НС).

С.КОРЗУН: А проверки противоречивы. Вот мне Марина подсунула журнальчики, я почитал. Ужас! На полях никакого эффекта, а в лаборатории бабочки дохнут или гусеницы. Предполагается, что если крысам требуются через год отдаленные последствия, то для человека это 10 лет.

К.СКРЯБИН: В каждом случае нужно смотреть источник. К сожалению, здесь есть большая проблема у журналистов. Есть последний пример, который связан с пчелами. Один очень симпатичный ученый в Германии давно и упорно занимается изучением пчел. Между прочим, он сказал журналистам, что они изучают, как ведут себя пчелы на трансгенных растениях. Причем эти пчелы никогда в природе на этих растениях не живут. Но тут же начался шум. Ученый сказал: «Я не говорил этого».

М.АСТВАЦАТУРЯН: Нет, этот ученый сказал, что «я не делал отдаленных прогнозов, и я не говорил,

что это плохо». «Событие это очень редкое», - сказал тот же ученый.

К.СКРЯБИН: Его фамилия - Каац. На основании одной журналистской передачи есть десяток статей комментаторов. Вы говорите о научных фактах. Мы за то, чтобы была научно обоснованная оценка риска. Мы за то, чтобы продвигать только те трансгенные растения, которые, во-первых, нужны и дают очень важные результаты для нашего сельского хозяйства, и только те, которые тщательно зарегистрированы и проверены.

В.ТУТЕЛЬЯН: По-моему, мы уходим в такую глубокую дискуссию…

С.КОРЗУН: Нет, далеко не уходим.

В.ТУТЕЛЬЯН: И уводим слушателей наших. Вот только что говорили о том, что это проблема развивающихся стран, 800 миллионов голодающих. Одна из проблем - сейчас развитые страны: богатая Америка, благополучная Европа, Россия с нашими проблемами. Но общая проблема - дефицит микронутриентов: витаминов, минеральных веществ, микроэлементов, отдельных аминокислот. Вне зависимости, богатые или бедные, проблема сейчас очень остро стоит: потеря здоровья. Как выйти? Мы все время стоим перед дилеммой. Вы, наверное, это лучше меня знаете, и слушатели тем более. С одной стороны, есть меньше, потому что 55% нашего населения старше 30 лет имеют избыточную массу тела.

С другой стороны, есть больше, потому что и так 70-100% имеют дефицит витамина С, 60-80% -

витамина группы В, 100% - дефицит селена, 70% - дефицит йода. Что делать? Просто мы вошли в конфронтацию с природой. Именно в последние 50 лет мы, приобретя блага - кнопки на стиральных машинах, на газовых, электрических плитах, телевизионное сенсорное управление и прочее - стали мало двигаться, энерготраты катастрофически снизились. Всѐ, мы вошли в конфронтацию с природой. Как заставить природу немножко подстегнуть? Один из путей - создать продукты, чтобы они содержали то количество нужных микронутриентов, которое нужно нам с вами для нашего здоровья (приведенные

цифры и причины появления оных всего лишь фантазии пищевого академика. Он просто не знаком с реальным положением дел и то, что для организма гораздо опасен избыток, например, йода, чем его недостаток. Прим. НС).

С.КОРЗУН: Ну да, съел - и порядок. И тренироваться не надо, и бегать по утрам.

В.ТУТЕЛЬЯН: Раньше так и было! Мы тратили 3500 килокалорий, 4 тысячи солдат царской армии -

буханка черного хлеба, фунт мяса.

М.АСТВАЦАТУРЯН: А сейчас мы нервничаем сколько! Тоже энергию тратим.

В.ТУТЕЛЬЯН: Это все эмоциональная энергия. На самом деле, энерготрат мало. Надо идти всеми путями: создавать продукты заданного качества, обогащать их, биологически активные добавки,

заниматься физкультурой и немножко подстегнуть эволюцию природы. Это будущее. Но вернемся к сегодняшнему дню, то, что волнует каждого из нас. 1 июля главным санитарным врачом Российской Федерации, первым заместителем министра Геннадием Григорьевичем Онищенко, он выступал неоднократно по вашему радио, было подписано постановление ввести обязательную маркировку на этикетке, указание, что это генетически модифицированный источник или содержит компонент из генетически модифицированного источника. Это сейчас должно волновать каждого из нас

С.КОРЗУН: Простите, перебью. Я подведу итоги на тот вопрос, который мы задавали. Всего за 5 минут позвонило 593 человека. Как вы думаете, как откликнулись наши слушатели? За что больше - за продвигать или за запретить?

К.СКРЯБИН: Я уверен, что за продвигать.

В.ТУТЕЛЬЯН: Я тоже.

С.КОРЗУН: Вообще таких круглых цифр я не видел никогда. Как с самого начала стало 50 на 50, так до самого конца и держалось, сколько бы голосов ни прибавлялось. Ровно 50 на 50. Вы улыбаетесь. Это неплохой результат, наверное. Вы надеялись на лучшее для вас, но…

К.СКРЯБИН: Я уверен, что это результат, который отражает нашу недоработку как пропагандистов знаний. Сейчас очень важно, чтобы мы все больше и больше разъясняли людям. Потому что мы работаем для людей. Это их решение. Если бы был опрос - 10 за, а 90 против, тогда…

М.АСТВАЦАТУРЯН: Тогда просто надо уходить с работы.

К.СКРЯБИН: Нет, не нужно уходить с работы. Мы с вами только что говорили о том, что есть проблема в королевской семье Великобритании - часть семьи «за», часть семьи «против» (никакой части «за» нет. Во

всяком случае нет никаких материалов указывающих, что «часть» королевской семьи - «за» трансгены. Прим. НС).

Но при этом я вам сейчас расскажу, это новость Би-Би-Си от 17 марта 2000 года. Правительство Великобритании при этом открывает и предоставляет 30 новых испытательных участков для генетически