9524

10

«возвращаются» в него, заканчивая своё существование. Как верно заметил М. Хайдеггер, бытие и сущее должно рассматривать во взаимосвязи: «Когда мы говорим «бытие», то это означает «бытие сущего». Когда мы говорим «сущее», то это означает: сущее относительно бытия. Мы говорим всегда из двусложности. Последняя уже пред-дана… Двусложность раскрыла уже область, внутри которой отношение сущего к бытию становится представимым»1. Такой онтогносеологический подход обеспечивает постижение действительности и предопределяет коррелятивность философии и науки, историю и логику взаимодействия философии, ориентированной на бытие, и частных наук, ориентированных на сущее.

Аналогичные заявления делают также отечественные философы. «Нельзя игнорировать, – пишет В.Н. Сагатовский, – значение различения физического понимания материи как вещества, поля и т.п. и ее философского понимания как объективной реальности и роли такого понимания в защите существования объективной истины»2; «объективность (обращенность к миру) и всеобщность (универсальность), – по мысли В.А. Штоффа, – вот те критерии, которые отличают онтологию (философское учение о бытии – М.П.), с одной стороны, от гносеологии, а с другой – не дают ей (философской онтологии – М.П.) раствориться в тех частных науках, которые также изучают мир в его исторически преходящих и локальных состояниях»3. В.И. Свидерский закрепил это разграничение и взаимосвязь бытия и сущего, философии и науки в принципе относительности конкретных форм движения материи4, демонстрируя, что этот принцип позволяет преодолевать механицизм, физикализм, иные подобные «измы», дающие искаженные образы бытия в

только бытия, но и небытия. Мелисс поступает так, чтобы исключить саму возможность допущения наряду с бытием небытия в виде пустого пространства; причем изменчивое он относил к тому, что лишь «мнится». Оно существует исключительно в нашем мнении, понимаемом как нечто всего лишь субъективное, лишенное объективной истинности; нам мнится, что все изменяется (panta eteroio usqai) и превращается; и то, «что мнится нам… неправильно». Парменид же постулировал пространственную бесконечность самого бытия, причем бытия никак не структурированного и внутренне совершенно сплошного или «полного», которое (в силу этой полноты) совершенно исключает наличие в нем пустоты.

1Хайдеггер М. Что зовется мышлением? М.: «Академический проект», 2007. С. 278.

2Сагатовский В.Н. Конец онтологии? // Вестник Российского философского общества. 2010. № 4(56) . С. 92.

3Виктор Александрович Штофф и современная философия науки. СПб.: Изд-во С.-Петерб, ун-та, 2006. С. 21.

4Свидерский В.И. Некоторые вопросы диалектики изменения и развития. М.: Мысль, 1965. С. 12-30.

11

целом. Нужно брать, писал В.И. Свидерский, окружающий мир как движущееся бытие, а все «нечто» – как исторические, бесконечно разнообразные его состояния, как результат движения бытия.

Благодаря такой методологической установке когда-то был преодолен механицизм – продукт незаконной экстраполяции механики Ньютона за границы ее применимости, превращавшей механицизм в аналог философии, точнее, в ее имитацию или подделку под философию, заменяя ее этим симулякром. Поэтому сегодня уже нельзя механицизм характеризовать как разновидность материалистической философии, как поступали в прошлом, ибо при этом искажается суть философской онтологии и со– отношение философии и науки (не признаем же мы фальсификаты лекарств разновидностью последних, а паранауку – разновидностью самой науки…).

Сегодня механицизм заменяется «концепциями» с фундаментом из понятий конкретных наук (постмодернисты возводят в ранг философских понятия гуманитарных наук) или аналогичных им вненаучных представлений, гипостазирующих те или иные сущие, подменяющие бытие в целом, материю (студенты до сих пор подменяют понятие материи физическим понятием вещества). Аналогичным образом элиминируются категории, обозначающие способ ее существования.

Уместно напомнить, что в новое время И. Кант в своей небулярной гипотезе ставит вопрос об историческом развитии природы, утверждает его онтологический характер; солнечную систему он понимает как возникшую из огромного облака частиц материи, продукт ее эволюции. Тем самым им был устранен вопрос о первом толчке, а земля и вся солнечная система предстали как нечто исторически ставшее. Принцип историчности бытия И. Кант демонстрировал также в других областях знаний о природе и человеке.

Нынешняя «ничто– изация» пришла на смену тому истинному пониманию способа бытия, который обрел «с помощью нашего совокупного знания о действительности, соответствующее научное обоснование» и «стал» методологической «основой всякого мыслительного овладения тем или иным

12

бытием», выросшей из признания «необратимости процессов» в различных сферах действительного мира, хотя «внешний мир предметностей дан человеку непосредственно и в этой непосредственности – в неизменно вещных формах», продуктах природы или результатах человеческого труда1.

Противопоставление «вещи» «процессу», представление об «овещнении»

издавна укоренилось в человеческом сознании. История философии свидетельствует о том, что его трудно преодолеть. Например, вместо представления о божественном Творце всех вещей в ней возникло представление о вечном и неизменном бытии мира; в древности это привело к противопоставлению «элеатского», якобы совершенного бытия всякому возможному изменению как «гераклитовскому» представлению о всеобщем способе существования, фальсифицированному Кратилом.

Высочайшим завоеванием человечества стала мысль, что все бытие обнаруживает себя как процесс. «Я считаю, – писал Ст. Лем, – что достойна внимания следующая констатация, касающаяся практически всех ветвей науки. Высшим понятием, преобладающим в нашем познании, от космологии и астрофизики, через геологию, биологию, вплоть до атомной физики, является эволюция, понимаемая как развитие, которое не только протекает от состояния изначально простых к все более сложным, но кроме того, является процессом, в принципе необратимым во времени»2. Ст. Лем в своих представлениях повышает статус случайности в бытии-как-процессе, не упуская из виду и необходимость. Кроме того, он подчеркивает момент могопотоковости бытийного процесса и значение связей между разнородными потоками бытия (в особенности применительно к Земле и эволюции на ней, чтобы учесть воздействие событий, связанных с космическими процессами). «Появившись однажды из бесчисленного океана попыток, земная жизнь сформировалась таким образом, что протекает в миллионах видов, причем многие из них могут погибать, но какая-то часть всегда продолжает существовать в потомстве, хотя

1Лукач Д. Ук. соч. С. 127-130.

2Лем Ст. Спор о бессмертии // Лем Ст. Молох М.: АСТ: Транзиткнига, 2005. С. 592.

13

это потомство может отличаться от родителей так, как воробьи от динозавров»; действует максима XIX века «все живое рождается от живого», запутанно и разнородно. Будучи «конструктивистом», он указывает на техно- и биоэволюцию как на два потока в процессе земного бытия. Первую он характеризует как дискретную, вторую как непрерывную, хотя и в ней указывает на случайные, пришедшие из космоса катастрофы, приведшие к уничтожению прежних форм жизни на Земле. Он допускает и третью эволюцию, эволюцию для будущего, под контролем телеологических замыслов1. Ст. Лем оговаривает, что эволюции с участием человеческого интеллекта «нельзя приписывать потенциал выживания, превосходящий потенциал присущий миру животных»2. Эти характеристики процесса бытия отлились в важный атрибут мозга: «мозг возникал действительно как целое, но построенное из отдельных модулей, которые не обязательно сразу были согласованы друг с другом функционально, поскольку» его «никто не проектировал и не контролировал. В результате этого различные умения, размещенные в разных частях мозга, на его различных уровнях, в удивительным образом соединенных центрах и ядрах в различной мере сохраняли свою автономию <…> не может быть речи о том, что велся один вид игры за человека и что управлял и один вид раздачи. Ответвлений было очень много» и «это множество тогда сало экзамен на умение, когда по меньшей мере четверть миллиона лет назад человек, до этого времени живущий толпой, начал жить общественно и размножался, в результате чего расселился по всей Земле» Таким образом, мозг возник из «составных частей» под влиянием всех сложностей бытийного процесса. И так сформированный мозг обеспечивает деятельность человеческого сознания, что Ст. Лем демонстрирует на своем собственном сознании, говоря, что он писал беллетристические произведения «писались в этом понимании «сами» и «то, что я написал, было мне продиктовано такими функциональными сферами моего мозга, к которым я не

1Лем Ст. Иная эволюция // Лем Ст. Молох М.: АСТ: Транзиткнига, 2005. С. 658-663.

2Лем Ст. Интеллект – случайность или необходимость // Лем Ст. Молох М.: АСТ: Транзиткнига, 2005. С. 648.

14

имею никакого интроспективного входа», «я писал как будто диктант»1. Весь этот процесс бытия есть синоним бессмертия. В силу доминирования такой идеи «бессмертия» «нам очень трудно представить себе бессмертие как поворот вспять течения нормальных метаболических процессов. Если бы такая идея могла реализоваться, это означало бы, по моему мнению, наибольший триумф человека – победу над всеобщим законом, не дающим повернуть вспять эволюцию. Только тогда, если бы удалось такое дерзкое начинание можно было бы подумать о значительном продлении индивидуальной жизни любого вида и прежде всего – человека»2.

Процесс пронизывает в качестве единого и определяющего различные сферы бытия. Высшая степень различия выражена категорией противоречия, центральной категорией диалектики, лапидарно представляющей собой ее концепцию, продукт всей истории философской мысли. Всеобщее бытие обнаруживается как нечто конкретно развивающееся, в истолковании Эпикура «истинная первоначальная форма материи должна быть конкретной и конкретно развивающейся предметностью»3. Это вело к выработке целой системы категорий, выражающих онтологическую процессуальность, или историчность бытия: движение, развитие, деятельность, творчество, игру. Эти категории выражают историческое бытие человека и предшествующие формы существования бытия в природе, учитывая их качественные «различия», или, говоря языком Эпикура, «отклонения», обнаруживаемые им уже у атомов. В этом смысле можно согласиться с Д. Лукачем, что «отклонение атома от прямой линии не есть особое, случайно встречающееся в эпикуровской физике определение. Напротив, закон, который оно выражает, проходит через всю эпикурейскую философию, но таким образом, что – как это само собой разумеется – определенность его проявления зависит от той сферы, в

которой он применяется»4. Процессуальность, или историчность, указывающая на необратимость процесса, является «формой движения и

1Лем Ст. Молох М.: АСТ: Транзиткнига, 2005. С. 642.

2Там же. С. 593.

3Лукач Д. Ук. соч. С. 135-136.

4Лукач Д. Ук. соч. С. 136.

15

сущностью всякого бытия», его «основной характеристикой»1, что исключает возможность ограничить диалектику историей людей при исключении из нее природы, значит, требует разработки универсальной «диалектики необратимости» (так называется раздел 3 книги Д. Лукача).

Эта интуиция «диалектики необратимости» обнаруживается Д. Лукачем у К. Маркса, для которого «нет никакой такой (же – М.П.) важной характеристики бытия как процесса вплоть до самых высших категориальных проблем, которая не содержалась бы в его произведениях столь определенно ясным и глубоким образом». Именно она обеспечивала понимание действительности как самостоятельного способа бытия, соответственно воспроизводящего себя в рамках бесконечности. Причем сама «бесконечность пространства и времени с их историческими свойствами могут быть поняты и применены к познанию конечных явлений лишь в рамках такой общей концепции целого (мира)»2. На такой основе могло добиться успеха научное познание, аналитическое в прошлом, предстающее вплоть до настоящего времени в виде многообразия отдельных наук; и может добиться успеха познание в будущем, стремящееся в настоящее время к целостному воспроизведению мира путем синтеза, «конвергенции» научных дисциплин.

2. Процесс и мировоззрение. Их соотношение обнаруживается в концепции Гегеля, внесшего огромный вклад в разработку проблемы. Гегелевские представления о процессе находятся в корреляции со взглядами о бытии и человеке, они «встроены» мыслителем в контекст взаимоотношения человека и мироздания, их соотношения. Историческое измерение в философской онтологии удовлетворяет мировоззренческим критериям. Таково важное предусловие, принципиальный пункт в трактовке процессуальности,

или историчности у Гегеля. Он представляет процессуальность как восхождение от субстанции к субъекту, подчеркивает приоритет субстанции, задающей в конечном счете, созерцательный способ существования человека

1Лукач Д. Ук. соч. С. 137.

2Лукач Д. Ук. соч. С. 136-138.

16

как субъекта. Если, пишет Гегель, «человек не хочет погибнуть, то он должен признать, что мир существует самостоятельно и в основном закончен. Он должен принять условия, поставленные ему этим миром, и от их неподатливости отвоевать то, что он хочет иметь для себя самого»1. Такое соотношение человека с мирозданием Гегель именует «разумным». (Согласно Ст. Лему, «существа в таком мире преобразуют себя для того, чтобы иметь возможность жить в окружающей среде, в противоположность людям,

которые преобразуют среду себе на пользу». Хотя так себя ведут обычно в процессе эволюции биологические виды, лишенные сознания, которые ведомы Эволюцией, тем не менее в случае людей речь идет об «осознанной деятельности», «запланированной управляемой автоэволюции», как бы

«приспособительном отступлении», в котором он видит отсутствие антропоцентризма, доминирующего тогда, когда люди ведут «героическую атаку на окружающую его материю», преобразуя окружающий их мир. В связи с этим Ст. Лем говорит о двух различных Разумах, представляющих техноэволюционный «антропоцентризм» и «галактоцентризм»2).

Укажем и на слабость концепции Гегеля, который апеллировал к панлогической интуиции тождества мышления и бытия, устраняющей «различие (выделено мной – М.П.) между мыслью и вещью, понятием и его предметом». Это, к сожалению, допускало возвращение вспять, к религиозномистической картине мира. Даже от концепции И. Канта, у которого абстрактное мышление всегда было опосредовано эмпирическим материалом. У Гегеля же мышление не нуждается в опосредовании и порождает все необходимое содержание из самого себя. Этим историческое измерение бытия, его онтологичность подрывается до основания3. Не случайно, что К. Маркс отмечал, что восхождение от абстрактного к конкретному есть, по Гегелю, не (с)только воспроизведение конкретного в мышлении, сколько процесс создания самого конкретного абсолютизируемым, «первичным» мышлением; у Гегеля

1Гегель. Энциклопедия философских наук: В 3 тт. Т. 3. М.: Мысль, 1977. С. 89.

2Лем Ст. Лем. Сумма технологии. М.: АСТ, СПб.: Terra fantastica, 2002. С. 122, 130.

3Киссель М.А. Учение о диалектике в буржуазной философии XX века. Л.: Изд-во ЛГУ, 1970. С. 9-10.

17

логика превращается в философию природы, абсолютная Идея (называемая Богом) теологически «отпускает себя» в свое «инобытие». Правда, при пантеистическом прочтении Гегеля бог есть не (с)только предпосылка, сколько результат мировой истории. Он развивается вместе с человечеством, он не существует иначе, чем в основных формах культуры, становясь самим собой лишь на ступени абсолютного, «первичного» духа – в искусстве, религии и, далее, в философии; в идеалистической философии, преодолевающей символическую форму религиозного представления бога (Этот ракурс специально развернет в своих построениях Л. Фейербах, отказавшийся признавать «вторичность» природы, ее сотворенность богом и настаивавший на порожденности первичной природой самого человека, как ее «высшего цвета»). В результате гегелевская концепция, основанием которой является принцип тождества бытия и мышления, потерпела поражение; интересно, что это было признано самим Гегелем – в «Философии религии». Вопреки тому, что в сфере гегелевской философии именно понятие, разрастаясь, становится самой реальностью, Гегель констатирует поражение своего принципа фактом признания смерти как человеческого удела: «Смерть – удел человеческой конечности», она «есть высшее доказательство человеческой природы,

абсолютной конечности… Говорить о смерти значило бы, следовательно,

закончить диссонансом. Но что делать? Этот диссонанс налицо в действительности»1. Получается, что не только религиозное, но и философское мышление, постижение мира в его понятии, не обладает чудотворной силой полного и абсолютного изменения природных условий человеческого существования, которые продолжают существовать в своей эмпирической реальности.

Хотя «человек побеждает (оттесняет – М.П.) природное в себе, вырабатывая и развивая сознание свободы и воплощая это сознание в социальных институтах, преобразуя социокультурный мир», будучи в этом

1 Гегель Философия религии в двух томах. Т.2. М.: Мысль, 1977. С. 288, 332.

18

смысле существом «супранатуралистичным»1, все же человек остается конечным существованием, смертным существом, нуждающимся в удовлетворении органических потребностей, не побеждает природное в себе полностью и окончательно. Это приводит к признанию историчности природных начал бытия и созерцательного статуса человека.

Еще в большей степени созерцательный тип мироотношения детерминировал односторонний характер определения бытия и способа его существования в учениях материалистов2. Односторонне созерцательное изображение процессуальности подверг критике К. Маркс, подчеркивая значимость человеческой практической деятельности в «Тезисах о Фейербахе»3. Без учета обоих типов отношения человека к миру невозможно понять и истолковать бытие в целом как в основе своей исторический (необратимый) процесс. Таков единственно теоретически возможный путь абстрактного изображения процесса очеловечивания человека и человеческого рода, без всякой трансцендентности, без всякого утопизма4.

3. Обобщение категорий процесса бытия. Категории, характеризующие бытие как процесс, репрезентируют способы существования различных проявлений материи. Так способ существования человека раскрывает категория деятельности, тогда как категории движения и развития специфики человеческого способа существования не выражают. Категория движения, как изменения вообще (или всякого изменения), выражает способ существования всех материальных явлений (гераклитовское «все течет», все существует в изменении, изменяется «в свою противоположность»5); носителем или «под–

1Киссель М.А. Гегель и современный мир. Л.: Изд-во ЛГУ, 1982. С. 26-27.

2Алексеев П.В., Панин А.В. Хрестоматия по философии. Изд. 2-ое. М.: Гардарики, 1997. С. 25-28 (Философия активистская и философия созерцательная).

3Маркс К. Тезисы о Фейербахе//Маркс К. и Энгельс Ф. Сочинения. Изд. 2-ое. М.: Госполитиздат, 1955. С. 1.

4Прохоров М.М.1. Основные типы мировоззрения. Педагогическое обозрение. Н. Новгород: НИРО. № 3, 1996. С. 18-27; 2. О типах взаимоотношений человека с миром. Вестник Тамбовского университета. Серия: Гуманитарные науки. Вып. 2. Тамбов, 1997. С. 32-38.

5Следует отметить идеологическую предвзятость позиции В.И. Жилина при освещении отношения к Гераклиту в марксистской философии. К сожалению, автор не дал всестороннего анализа такого отношения, ссылаясь на имеющиеся в высказываниях Гераклита «нелестные замечания» в адрес «простых тружеников» (В.И. Жилин В.И. Гераклит в материалистической диалектике: Филологический поиск истины Или утилитаризм партийной философии? // Изв. Сарат. Ун-та. Нов. Сер. Сер. Философия. Психология. Педагогика. 2015. Т. 15, вып. 1. С. 1320). Сомнительно и его утверждение о том, что Лао Цзы является одним из сторонников идеи борьбы

19

лежащим» любых изменений, преобразований выступает любое явление мироздания, включая и человека. Под определение движения подпадают, следовательно, и камни (неживая природа), и растения с животными (вся живая природа), и сами люди. На этом основании можно утверждать, что категория движения носит «уравнительный» характер, есть выражение «всеобщего равенства». По отношению к движению и его законам, которым все подчиняется. Что касается их различий, то они получат выражение в концепции развития, развертывающей картину, в которой находит себе место специфическое бытие качественно различных явлений мира, включая человека.

Коснемся предыстории этого вопроса. Опираясь на результаты выработки мировоззрения Фалесом и Анаксимандром, согласно которым «под– лежащее» есть то, что лежит в основании всех явлений космоса, Анаксимен говорит не столько об этом «под– лежащем», сколько о процессе, охватывающем это «подлежащее». В нем Анаксимен усматривает способ, посредством которого «из» подлежащего возникают всевозможные явления и в которое все они, по завершении своего существования, «возвращаются» в ходе изменений. Через процесс «высваивается» то бесконечное многообразие мировых явлений, которое «таится», «скрыто», «потенциально дано» в субстанциально «под– лежащем». Процесс выводит мировые явления из этой «потаенности», «сокрытости» к явному существованию, доступному чувственному восприятию. Не случайно, в своей интуиции процесса бытия Гераклит обращается именно к этому уровню чувственного восприятия движения, он «берет» процесс в чувственных образах, эмоционально, эстетически возвышенно утверждая знаменитое «панта рей», чтобы придать этому положению статус важнейшей онтологической категории. Гераклит не

(с)только открывает эту новую реальность, но и выражает ее как онтологическую универсалию.

противоположностей: «Идея единства и борьбы противоположностей, даже если она исходит сразу от всех досократиков или только от Лао-цзы (предельно миролюбивого), будучи по-своему интерпретирована и принята на вооружение Гегелем, Марксом и их последователями, уже воплотилась не только в теоретических конструкциях, но и в реальных делах…» ( Там же. С. 18).