З.И. Файнбург

СОВРЕМЕННАЯ НАУЧНО-ТЕХНИЧЕСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ И РАЗВИТИЕ СОЦИАЛИСТИЧЕСКОГО ОБЩЕСТВА

Специальный курс лекций

Мемориальное издание К 100-летию со дня рождения З.И. Файнбурга

З.И. Файнбург

СОВРЕМЕННАЯ НАУЧНО-ТЕХНИЧЕСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ И РАЗВИТИЕ СОЦИАЛИСТИЧЕСКОГО ОБЩЕСТВА

(Конспект специального курса лекций)

Мемориальное издание

К 100-летию со дня рождения З.И. Файнбурга

Пермь 2022

1

УДК 316.4 : 316 (33)

Ф 17 Файнбург З.И. – Современная научно-техническая рево-

люция и развитие социалистического общества. Конспект спе-

циального курса лекций. Мемориальное издание. К 100-летию со дня рождения З.И. Файнбурга / Под ред. проф. Г.З.Файн-

бурга – Пермь: Изд-во Перм. нац. иссл. политехн. ун-т. –

2022. – 324 с.

Идея и содержание книги были задуманы еще в начале 60-х годов и стали систематическим изложением теории становления коллективистского общества под влиянием научно-технического прогресса, изменяющего характер и функциональное содержание труда, что в свою очередь меняет личность работника, а через нее и социальную организацию, и культуру деятельности, и общественное сознание.

Истинный ученый, доктор философских наук, кандидат экономических и профессор Захар Ильич Файнбург (24.01.1922–10.09.1990) более полувека был занят осмыслением исторического развития нашего общества, его движущих сил, проблем перехода от обществ индивидуалистического типа к коллективистскому обществу пост-экономической эпохи.

Эта книга была написана вслед за защитой (1972 г.) докторской диссертации на данную тему и чтения специального курса лекций преподавателям философии, работавшим или обучающимся на факультете повышения квалификации в Ростовском государственном университете весной 1973 года, полностью подготовлена к изданию, но по неизвестным нам причинам так и не была издана.

Её рукопись была переделана под монографию «Научно-техническая революция и развитие социалистического общества», которая планировалась к изданию в издательстве «Мысль», но затем, несмотря на план, и сбор заказов в 15 000 заказов была категорически отвергнута редакцией по идеологическим причинам. Рукопись этой монографии публикуется нами отдельно от курса лекций.

Идеи этого курса, пусть даже высказанные в терминах тогдашней фразеологии и понятийного аппарата, понятны, глубоки, оригинальны и актуальны и поныне, ибо научно-технический прогресс непрерывно трансформирует наше общество на его пути в будущее.

Книга предназначена для научных работников, преподавателей и студентов гуманитарных дисциплин, всех заинтересованных читателей.

Публикуется по рукописи 1975года, подготовленной кизданию.

2

3

4

ПРЕДИСЛОВИЕ

П1. Жизнь, переплетенная с творчеством

Имя Захара Ильича Файнбурга1 хорошо известно многим обществоведам, особенно старшего поколения, ибо его целостный междисциплинарный подход к развитию общества затрагивает «вечные» вопросы диалектической логики, социальной философии, культурологии, семиотики, футурологии, литературоведения, музееведения, политической экономии, конкретной экономики, экономической, исторической и промышленной социологий, социологии труда, образования, семьи, спорта, будущего…

В его опубликованных (порядка 300 изданий)2 и многочисленных неопубликованных (исключительно по идеологическим причинам) работах, опирающихся на сочетание абстрактного теоретического анализа и конкретных эмпирических исследований, всесторонне изучено «историческое место социализма», объективные механизмы и субъективные «флуктуации» развития современного общества на путях перехода от последовательности индивидуалистических обществ к коллективистскому обществу постэкономической эпохи существования человеческой цивилизации.

Эти работы, а также различные материалы к ним были сохранены женой, другом, единомышленником и постоянным соавтором – Галиной Петровной Козловой3 – равноправным партнером известного «научного тандема» Файнбург-Козлова и ныне находятся в Пермском государственном архиве социальнополитической истории.

1Смотри о З.И. Файнбурге, например, краткую энциклопедическую справку (Файн-

бург 2019).

2Полный перечень всех опубликованных при жизни З.И. Файнбурга работ содержится в биобиблиографическом указателе (Научный тандем 2004).

3Смотри о Г.П. Козловой, например, краткую энциклопедическую справку (Козлова

2019).

6

Масштабность и синкретизм всеобъемлющей проблематики научного творчества Захара Ильича, его беспримерный научный подвиг создания в условиях «культа личности», «оттепели» и застоя «развитого» социализма» цельного научного знания, избавленного от идеологизма, догматизма и схоластики, определили его жизненную судьбу, неразрывно связанную с историей советского общества.

Захар Ильич Файнбург родился 24 января 1922года в г. Орше в семье ответственных советских работников Белоруссии, посланных затем партией на Дальний Восток.

Арест и гибель репрессированных в марте 1938 года родителей – отца – Ильи Львовича Файнбурга, организатора и первого председателя Хабаровского областного суда и матери – Раисы Захаровны Альперович, заведующей промышленно-транспортным отделом Хабаровского обкома ВКП(б), были огромным психологическим ударом для 16-ти летнего Захара Файнбурга, отличника и книгочея, любимого и любящего сына.

Это трагическое событие определило и жизненную судьбу З.И. Файнбурга и направленность его научного творчества, ибо обусловило, по собственным словам Захара Ильича, интерес к исследованию процессов развития того общества, в котором он жил, к поиску ответа на вопрос: Почему в советском обществе через 20 лет после Октября активных участников революционных процессов репрессировали как «врагов народа»?

Юному Захару Файнбургу повезло, он попал не в специальный детский дом – своеобразную тюрьму для детей «врагов народа», а в обычный нормальный детский дом Подмосковья. Окончив в детдоме c отличием среднюю школу, Захар Ильич в 1940 году поступает на экономический факультет (кафедра политэкономии) самого выдающегося учебного заведения гуманитарного профиля того времени – в Московский институт философии, литературы и истории им. Н.Г. Чернышевского (МИФЛИ или чаще ИФЛИ). Там он п о- падает в атмосферу идейности и творчества.

7

Война прерывает его учебу, и окончивший первый курс Захар Файнбург в июле 1941 года уходит добровольцем на фронт, участвует в боях на территории Украины, Белоруссии, Польши, Восточной Пруссии. На фронте активного комсомольца Захара Файнбурга принимают в партию на льготных условиях, как участника боев. Судьба хранила его – весной 1945 года, когда командира орудия старшину Захара Файнбурга направили на учебу в офицерскую школу, он был единственным человеком в их батарее, воевавшим с 1941 года на фронте.

После демобилизации осенью 1945 года младший лейтенант З.И. Файнбург возвращается на учебу в МГУ, куда влился МИФЛИ. Там в 1946 году он встречает Галину Петровну Козлову, учившуюся также на кафедре политэкономии, но курсом младше, – свою будущую жену, мать детей, друга, соратника, советника, постоянного соавтора, критика и редактора, секретаря и хранителя личного архива.

В те годы (до идеологических чисток 1949 г.) на экономическом факультете МГУ преподавали самые известные ученые того времени. Они привили Захару Файнбургу любовь и умение работать с первоисточниками, пытливо искать там внутренний смысл сказанного, перенимать концепцию автора, а не «жонглировать» выхваченными из контекста цитатами (Файнбург, Козлова 1989). Кроме того, за годы учебы «научный тандем» Файнбург-Козлова овладели методами статистического анализа, которым их научили создатели этих методов.

Главным своим учителем – и в теории, и в методике преподавания – Захар Ильич и Галина Петровна считали скромного доцента Александра Андреевича Пальцева, который не только очень глубоко знал экономическую теорию, но и в каждой своей лекции, в каждом своем семинарском занятии погружался в ее глубины вместе со своими студентами, передавая им диалектическую логику Марксова анализа экономических явлений и формаций. Именно эта логика стала основным исходным моментом теоретического анализа в творчестве З.И. Файнбурга,

8

была развита им применительно к проблемам современности (Файнбург, Козлова 1982).

Учеба давалась Захару Файнбургу легко. Учился он на отлично, получал именные стипендии. За склонность к философии, теории политэкономии, глубину и оригинальность мыслей Захар Файнбург получил в студенческой среде своеобразную кличку «Карл Маркс», которую из опасений политического характера произносили как «Карел Маркес».

Глубина мысли и умение работать с материалом теоретического и статистического характера отчетливо видны по написанной в 1948-1949 учебном году дипломной работе Захара Ильича «К вопросу о создании экономических основ высшей фазы коммунизма в СССР» и по содержанию целой пачки конспектов при ее подготовке. Дипломник проштудировал множество источников, выявил выдающиеся работы, законспектировал их, исписав шесть тетрадей. Интересно отметить, что уже там детально законспектирована статья Н. Власова4 «К вопросу о движущем противоречии социалистического общества», опубликованная в журнале «Под знаменем марксизма» за март (№ 3- 4) 1940 г., на которую З.И. Файнбург затем постоянно ссылался, занимаясь вопросами противоречий при социализме.

Научным руководителем дипломной работы она оценивалась, как близкая по уровню к кандидатским диссертациям. Рецензент работы, наоборот, бездоказательно развязала идеологическую травлю работы и её автора и в результате добилась того, что круглому отличнику, стипендиату именных стипендий, лучшему студенту курса ГЭК была вынуждена поставить оценку «хорошо», что не давало ему права поступать в аспирантуру и остаться в МГУ для занятия наукой. В итоге Захар Ильич был вынужден уехать из Москвы.

4 До сих пор неизвестно, кто скрылся по этим псевдонимом, но наиболее вероятно, что это был известный экономист и государственный деятель Н.А. Вознесенский, необоснованно расстрелянный по «ленинградскому делу» в 1950 г.

9

Сначала – с 1 сентября 1949 года З.И. Файнбург работал в Поволжском лесотехническом институте им. А.М. Горького (г. Йошкар-Ола Марийской АССР), а затем – с 1 сентября 1960 года и до самой смерти (10 сентября 1990 года) – в Пермском политехническом институте, пройдя путь от старшего преподавателя кафедры политэкономии до профессора, заведующего кафедрой основ научного коммунизма (ныне социологии и политологии) и научного руководителя двух лабораторий социологии (образования и промышленности), создателем которых являлся.

В конце 50-х годов ХХ века развитие нашей страны, строительство материально-технической базы «коммунизма», соревнование СССР с США потребовали резкого повышения производительности труда и технического перевооружения производства, что было немыслимо без комплексной механизации и автоматизации труда на рабочих местах, повышения квалификации работающих на них трудящихся, реального развития личности и социальных отношений от небольшого рабочего коллектива до всего советского общества в целом.

Получив открывшуюся в связи с реабилитацией родителей возможность полноценно заниматься наукой, З.И. Файнбург вместе с Г.П. Козловой в 1958 году образует своеобразный «научный тандем» и одним из первых в СССР начинает проводить конкретные экономические, а затем и социологические, исследования уровня механизации и характера труда на промышленных предприятиях.

Логика научного поиска и то обстоятельство, что социологические методы давали возможность отойти от господствующего тогда цитатничества и заняться изучением социальной реальности, привели его в стан тех выдающихся ученых, кто с самого начала 60-х годов активно участвовал в возрождении социологии в СССР, сделали его их единомышленником и соратником, а, зачастую, и другом.

10

Заметим, что среди ведущих социологов того времени Захар Ильич был, возможно, единственным, кто окончил университет по специальности политэкономия, одно время заведовал кафедрой экономики промышленности, вел дипломное проектирование на инженерно-экономическом факультете, защитил кандидатскую диссертацию по экономике промышленности, имел к середине 60-х гг. многолетний успешный опыт хоздоговорной работы с предприятиями промышленности по исследованию уровня механизации труда.

Всесоюзная известность приходит к научному тандему Файнбурга-Козловой в 1963 году (Козлова, Ошуркова 1994), а официальное признание научной общественностью высокого уровня их теоретических и эмпирических исследований манифестируется в 1968 году утверждением кандидатуры З.И. Файнбурга (в соответствии с решением Президиума АН СССР) членом редколлегии Информационного бюллетеня Института конкретных социальных исследований АН СССР (фактически – социологического журнала всесоюзного уровня). В редколлегию входили также И.В. Бестужев-Лада, Т.И. Заславская, И.С. Кон, В.А. Ядов. При этом З.И. Файнбург был единственным из них кандидатом наук и провинциалом, что говорит о многом.

З.И. Файнбург входил в Научный совет АН СССР по конкретным социальным исследованиям, одним из первых стал членом Советской социологической ассоциации, был избран в ее Правление, создал Пермское отделение ССА, преобразованное затем в Пермский филиал Уральского отделения.

В 1963 году произошло событие, кардинально изменившее жизнь Захара Ильича к лучшему. Приказом Минвуза СССР

в практику подготовки специалистов с высшим образованием было введено преподавание нового, никому ранее неведомого курса «основ научного коммунизма». Выполняя этот приказ, ректор Пермского политехнического института М.Н. Дедюкин, преодолев сопротивление Пермского обкома КПСС и в чем-то самого Захара Ильича, настоял на том, чтобы организация пре-

11

подавания учебного курса и вновь создаваемой кафедры основ научного коммунизма была поручена З.И. Файнбургу, который практически единственный в вузе из обществоведов того времени мог поставить принципиально новый курс общественных наук, способный заинтересовать студентов технического вуза.

Обдумывая содержание нового учебного курса, Захар Ильич пришел к заключению, что преподавать научный коммунизм без социологии невозможно. По его мысли научный коммунизм, как учебная дисциплина, должен был содержать анализ развития общества, основные представления о будущем, говорить о механизмах социального развития и проблемах современного общества как целостного «организма».

Такой подход оказался очень содержательным и Захара Ильича стали приглашать лично прочитать различные спецкурсы во многих городах нашей страны и Польши – в Варшаве, в Кракове, в Ростове-на-Дону, Свердловске, Риге, Уфе и др.

В 1967 г. при поддержке руководства Пермского политехнического института З.И. Файнбург получил разрешение Минвуза СССР открыть в институте бюджетную лабораторию социологии высшего образования, что позволило создать еще одну – хоздоговорную – лабораторию социологии промышленности с тремя секторами: социологии труда, социологии культуры, социального планирования. Названия секторов отражали основные научные интересы З.И. Файнбурга и его глубокое убеждение в том, что в основе исследований современного общества должны лежать проблемы труда, культуры и социальной организации в широком смысле слова.

Создание Захаром Ильичом в Перми отделения Советской социологической ассоциации и двух лабораторий социологии явилось важнейшим этапом становления неформальной Пермской школы социологии, школы Файнбурга. Ее отличительным моментом стало сочетание глубоких теоретических построений и широких эмпирических исследований, а также целенаправленное внедрение полученных результатов в практику.

12

Огромную роль в распространении идей и методов Пермской школы сыграли общегородской семинар социологов, специальные курсы в вечернем университете марксизма-ленинизма, созданная в Перми и увенчанная наградами ВДНХ «Методика социального планирования коллектива предприятия», внедрявшаяся практически по всей территории СССР, спецкурсы по историческому месту социализма, читавшиеся З.И. Файнбургом специалистам в крупных вузах различных городов, его активное участие в десятках конференций и семинаров, в диссертационных советах Перми и Свердловска, рецензирование работ, многочисленные «личного характера» «поддержки» «умного человека» идей тех или иных диссертантов и/или авторов…

Захар Ильич не только подготовил своих формальных учеников: докторов и кандидатов наук, но и огромную (несколько сотен) «армию» заводских социологов, способствовал созданию и развитию социологических центров во всех ведущих вузах Перми и на ряде крупнейших заводов страны, например, на Пермском телефонном заводе и на Норильском-горно-метал- лургическом комбинате.

С неформальной точки зрения его работы породили много разных исследований и последователей, число которых сложно оценить.

Поисковик Google в начале 2022 года дал 2150 ссылок на «З.И. Файнбург», 1540 ссылок на «Файнбург З.И.», 431 ссылку на «Файнбург Захар Ильич» и 266 ссылок на «Захар Ильич Файнбург».

П2. Теория становления коллективистского общества

Смерть Захара Ильича осенью 1990 году и кардинальная смена социально-экономического строя в России не изменили методологию Пермской школы социологии, которая даже в сложном современном мире продолжает развиваться, получает

13

гранты, проводит исследования, готовит профессиональных социологов, проводит (начиная с 1992 года) Всероссийские конференции «Современное общество: вопросы теории, методологии, методы социальных исследований», посвященные памяти Захара Ильича (Файнбургские чтения).

Растет молодая смена, которой нужна полноценная, адекватная действительности теория и надежные методы для эффективного управления социальными процессами нашего непростого времени.

Однажды Захар Ильич написал, что «…жизнь подлинного ученого не слишком богата «внешними» событиями: конференции, публикации, командировки… Вся подлинная жизнь – все, что есть в ней необыкновенного, уникального – внутри: в том, как меняется видение этого мира, как ступень за ступенью погружаешься в его смыслы, как «скручиваешь» это видение мира в стройную, последовательную, даже изящную систему строгих научных понятий и категорий...»5.

Поскольку Захар Ильич был, прежде всего, ученым, нацеленным на поиск истины, он прекрасно понимал все превратности творческого процесса познания, связанного с личностью исследователя (малости и конечности его жизни), ограниченностью физических и интеллектуальных возможностей индивида, бесконечностью процесса познания, особенно непрерывно развивающегося общества, огромностью, взаимосвязанностью и «скрытостью» многих социальных процессов.

И хотя он был человеком страстным и пассионарным, но истину искал максимально бесстрастно, объективно и доказательно.

Вычленение объективного в субъективном он считал начальным критическим пунктом любого социального познания. Он хорошо понимало различия «кажимости» и «сущности» и постоянного следил за тем, чтобы его мысль не обольщалась «кажимостью», а анализировала «сущность».

5 Из личного архива З.И. Файнбурга.

14

Это предопределяло постоянное использование диалектической логики, впервые примененной К. Марксом для анализа социальных процессов, и даже необходимость ее собственного развития, что и было сделано в книге «Диалектическая логика политэкономии социализма».

Заметим, что это название оказалось не совсем удачным, и многие понимают термин «политэкономия социализма», как наименование курса, существовавшего в советских вузах. На самом деле речь идет о социализме, как формации, как переходной эпохе от капитализма к коммунизму (в терминах того времени), о социалистическом обществе, а политэкономия рассматривается в ее первоначальном классическом значении – как наука о трансформации и развитии общества. Собственно говоря, речь идет о диалектике развития социалистического общества, как последней экономической формации, переходящей в пост-экономические формации коллективистской эпохи.

Применение диалектической логики для описания постоянно развивающегося общества требовало рассмотрение общества исключительно в его развитии, а потому «генетический подход» (Что, Почему и Как происходит) всегда доминировал в теоретических работах Захара Ильича.

Характерно, что самое первое (публично освещенное в центральной прессе) выступление студента З. Файнбурга на специальном семинаре кафедры политэкономии экономического факультета МГУ, говорило о том, что явления общества надо рассматривать в развитии. И он не побоялся критиковать самого заведующего кафедрой, член-корреспондента АН СССР.

Дипломная работа З. Файнбурга (1949 г.) также была посвящена развитию – в терминах того времени – переходу «социализма» в «коммунизм». Эта тема будет развиваться им на протяжении всей жизни.

Применение диалектики и выделение противоречий закономерно требовало «дифференцированности», структурной неоднородности, «единства и борьбы» противоположностей лю-

15

бых социальных процессов, любых элементов и любого состояния общества. Это резко противоречило господствующему официозному мнению об однородности советского общества, а тем паче, будущего коммунистического общества, а потому работы З.И. Файнбурга практически не печатали.

«Ваша статья написана умно и творчески, но именно потому она и порождает некоторые сомнения и возражения», – писал дружески настроенный к Захару Ильичу редактор. Насильственное и научно необоснованное ограничение публикационной активности Захара Ильича по идеологическим причинам составляло драму его оригинальных и плодотворных научных идей, и, во многом, личную трагедию ученого.

Мы не знаем, как сложилась бы жизненная и творческая судьба З.И. Файнбурга, если бы на фоне разгрома всей политэкономической науки в 1949 году его не «удалили» из Москвы. Его уделом стало преподавание. Что именно он читал в провинциальном городке из 50 тысяч жителей, о чем думал помимо текущей работы в первой половине 50-х годов, мы точно не знаем.

Но вот судьба распоряжается так, что ему для защиты кандидатской диссертации (а ХХ съезд партии, разоблачив культ личности Сталина, открыл перед Захаром Ильичем возможные пути роста его научного статуса) приходится заняться «механизацией труда». Проблема эта не считалась собственно политэкономической, не входила в предмет занятий З.И. Файнбурга, она больше относилась к конкретной экономике, но именно здесь, как сказал зам. декана экономфака МГУ проф. М. Соколов, хорошо относившейся к Захару Ильичу еще со студенческой скамьи, было «от греха подальше» (т.е. от крупных идей и «широкого полотна» коммунистического строительства) более или менее надежно защититься.

Так судьба свела Захара Ильича с основным механизмом развития общества, обратила его внимание на «труд» - широкую категорию материального производства и общественных отно-

16

шений. Именно «становление нового исторического типа труда» стало «локомотивом» истории и трансформации современного общества, основным предметом его научных изысканий.

А мысль Захара Ильича Файнбурга продолжается биться вокруг развития и смены формаций. Несомненно, что источником движения экономических формаций были экономические противоречия. А что будет источником развития «коммунизма»? Если считать коммунизм – пост-экономической формацией или «социальной» формацией, то на смену одним всеобщим источникам движения и саморазвития общества должны прийти другие – социальные противоречия должны заменить экономические противоречия, как источник развития общества.

Такой вывод наносил «удар» по однородности, бесструктурности, непротиворечивости «всеобщего счастья и благополучия» коммунизма. Он был «политически» опасен, но был сделан З.И. Файнбургом еще в 50-е годы ХХ века.

Какие же это противоречия? Современная наука смутно это может представить, но мы знаем, что Захара Ильича интересовал творческий труд, культура, семья, любовь, спорт, индивидуальность в коллективистском обществе. Он все это рассматривал на примере советского социализма, но думал при этом о пост-экономической формации - «генетический вектор» экономического и социального развития общества «гнал» его мысль по этапам «капитализма (индивидуализма) к развивающемуся социализму и коммунизму (коллективизму).

Тем самым Захар Ильич существенно развил научный марксизм и впервые открыто сформулировал мысль (она записана в его записных книжках 1957 г.) о том, что развитие коммунизма, как формации, будет обусловлено социальными противоречиями пост-экономического общества. Образно он сформулировал основной вопрос и основную проблему будущего общества: Чем будет жить сытый?

Заметим, что Захар Ильич всегда подчеркивал определенную «жесткость» социальных требований коллективистского

17

общества к своим членам. В вопросе будет ли всем хорошо или плохо, он склонялся к историческому оптимизму, равно читая и утопии типа «Туманность Андромеды» и антиутопии типа

«1984».

Капитальным вкладом в научный марксизм было открытие Захаром Ильичом социального механизма перехода от индивидуалистического общества к коллективистскому. Этот механизм, по его мысли, был связан с научно-техническим прогрессом и развитие функционального содержания труда.

Этот механизм был раскрыт им и описан в своей докторской диссертации (1972 год).

Изменение содержание труда влияет на характер труда, меняет требования к работнику, к его личности, развивает его, неся образование, и тем самым меняет культуру производства и жизни, организацию производственных коллективов и общества в целом, меняя в итого самосознание общества.

Именно в этом состоит центральный «стержень» Файнбургской (сам он сказал бы – марксистской) концепции развития современного общества, на который можно было бы логически «одеть» все свойства общества (в том числе реального советского социализма), как организованного целого, ибо условия развития личности охватывают не только характер труда, но и образование, культуру, образ жизни, ценности, семью, спорт как общественное отношение и многиеиные сферы самореализации личности.

Эти изменения диалектичны и не мгновенны, они шли, идут и будут идти почти независимо от нашей воли. Но мы можем их ускорять и направлять, а потому в творчестве З.И. Файнбурга появляются – планирование личности и социальное планирование коллективов.

«Железный занавес», научный марксизм, гонения на яркие публикации «еретического» характера, русский язык текстов Захара Ильича сделали его работы практически неизвестными за рубежом. Его вклад в социальную философию, социологию, культурологию, теоретическую политэкономию сложно пере-

18

оценить. Недаром, еще в студенческую пору его называли «Карлом Марксом», маскируя это опасное политическое «кощунство» словами «Карел Маркес». В частных письмах такая дань и оценка его творчества также проскальзывает, однако официально все это было крамолой.

Не давая никаких оценок и не навешивая никакие ярлыки, мы глубоко уверены о кардинальном, весомом, выдающемся вкладе Захара Ильича Файнбурга в научный марксизм и тем самым в современное обществоведение.

Развивая методологию исследования развивающегося общества, Захар Ильич исходил из положений о том, что каждое состояние общества обладает своим конкретно-историчес- ким «основным противоречием», а каждое последующее состояние общества «вызревает» в рамках существования предыдущего (Файнбург, Козлова 1990).

Это положение делает методологию, теоретический анализ, методы конкретных эмпирических исследований и полученные результаты научного поиска Захара Ильича необычайно актуальными для современности и «грозящего нам» будущего.

Все «глобальные потрясения» сегодняшнего дня однозначно показывают, что человеческая цивилизация находится на стадии «великого перелома», меняющего господство индивидуализма на доминирование коллективизма, столь необходимого сегодня обществу не столько из-за внутренних потребностей глобально обобществленной экономики, сколько из-за экологических и военных угроз самому существованию человеческой цивилизации. Наступает конец экономической эпохи «разобщенного мира».

Хорошо это понимал и сам Захар Ильич, но время, в которое он жил и творил, не позволяло говорить об этом прямо и открыто. Его работы отвергались и не публиковались, но это не могло запретить ему думать и писать. Недаром на одном из листочков записей его мыслей для себя сохранились слова: «О чем думал Карл Генрих Маркс, когда писал свои работы?».

19

Эти слова выражают постоянное стремление Захара Ильича очистить логику записанных и опубликованных теоретических концепций от «неоднозначности» применяемых терминов, характерных традиционных терминологических клише, как самого автора, так и многочисленных редакторов, совершить содержательный «прорыв» в понимании исторических процессов развития современного общества, как бы оно не называлось и не воспринималось.

Он хорошо понимал, что поставленные жизнью глобальные задачи развития цивилизации, связанные со становлением коллективистского общества, требуют «самопознания» обществом самого себя, для описания чего он использовал образ барона Мюнхаузена, который, дергая себя за косичку парика, вытаскивает из болота и себя, и своего коня.

Более того, Захар Ильич взял на себя смелость сделать то, что принципиально не могли сделать в свое время классики марксизма – детально и на историческом опыте (пусть очень ограниченном) исследовать социальные механизмы формационного перехода от формаций индивидуалистского типа к формациям коллективистского типа.

Он был глубоко уверен в том, что наука существует в первую очередь для практики, и что наилучшим инструментом практического изменения общества является хорошая теория. Эта теория неразрывно была связана с методологией, и они обе во многом определялись сущностью рассматриваемого социального объекта.

Захар Ильич всегда рассматривал будущее, как проблему социологии. А поскольку он исповедовал деятельное управление обществом для достижения им «светлого» будущего, то непрерывно искал механизмы управления этим процессом. Он разделял6 место и роль осознания будущего в настоящей жизни на уровнях отдельной личности, поколения, общества в целом. Он постоянно подчеркивал, что ускорение темпа жизни привело к тому, что будущее из проблемы следующего поколения стало

6 Из личного архива З.И. Файнбурга.

20

проблемой нашего поколения. Последнее изменило само отношение к проблеме будущего и ее значение для личности». Сегодня мы в полной мере понимаем и принимаем эти мысли.

Последние годы своей жизни З.И. Файнбург посвятил проблеме коллективности и ее становления в современном обществе, в котором на смену стихийности все чаще приходит планомерность, ибо избежать загрязнения окружающей среды, решить проблему нехватки энергии, проблемы голода, бедности и т.п. можно лишь совместными целенаправленными усилиями всей человеческой цивилизации в масштабах всей планеты.

Коллективность рассматривалась Захаром Ильичом как неизбежная и закономерная доминанта будущего общества, а тенденции развития современного общества как движение от индивидуалистического общества к коллективистскому, основным противоречием которого выступает противоречие между общественным характером производства и индивидуальным способом присвоения материальных благ. Эта идея была четко сформулирована им еще в середине 60-х гг. ХХ века.

В целом, начиная с середины 50-х годов ХХ века в записных книжках и многочисленных рукописях, оставшихся неизданными, Захар Ильич предвосхитил постановку и ряд направлений возможного решения актуальных проблем развития современного общества, связанных с тотальной информатизацией всех сторон жизни личности и общества, с усилением социального регулирования и контроля, снеуклонным вытеснением трудовой деятельности человека из непосредственного процесса производства в сочетании с достаточностью и/или чрезмерностью ресурсов общества для создания обеспеченной жизни «неработающих» и т.п.

Он писал о том, чт о суть развития предшествующей (и хорошо видимой) цивилизации была заключена в преобразовании внешнего для человека мира, природы и человеческого общества. А тогда, вполне логично, представить себе цивилизацию, когда изменения развития будут сосредоточены внутри человека и как

21

организма, и как личности. И сегодня это предвидение все ближе становится к реальности.

О плодотворности и эвристической ценности научного подхода З.И. Файнбурга говорит и то, что он предвидел крах советского общества (при определенных условиях) и связанную с этим «социальную катастрофу», призывал всячески бороться за немногие остававшиеся шансы развития советского общества, активно влиять на ход исторических событий, вносил всюду свои предложения, но его не слушали и не печатали… «Маятник качнулся вправо!» - говорил об этом, сознавая тщетность своих усилий, Захар Ильич. Но при этом тут же писал: «Подлинно человеческое в формуле: «Я сделал все, что мог!».

А сделал Захар Ильич много!

П3. История рукописи курса лекций «Современная научно-техническая революция и развитие социалистического общества»

Еще в начале 60-х годов ХХ века З.И.Файнбург в рамках своего исследования формационного перехода к постэкономической формации вводит в науку новое понятие «историческое место социализма» и начинает обдумывать книгу об этом, состоящую из ряда социально-экономических очерков.

План-проспект книги «Историческое место социализма (со- циально-экономические очерки)», подписанный автором 10мая 1966 года, предусматривал: Введение, 13 глав (очерков) и Заключение, общим объемом 20 п.л. и был написан в предельно абстрактных и очень общих терминах «высокой» теории научного марксизма.

Во введении предполагалось осуществить постановку проблемы.

Глава 1 называлась «Вопросы анализа социализма как динамической системы. Ретроспективный анализ современности». Глава 2 – «Социализм, как самодвижущаяся система. Самодвижение и

22

планомерность». Глава 3 – «Об основном противоречии социализма». Глава 4 – «К вопросу о диалектическом отрицании при переходе от капитализма к коммунизму». Глава 5 – «Проблема «разграничительных линий» этапов развития коммунистической формации». Глава 6. – «Разделение труда и характер труда при социализме и коммунизме». Глава 7 – «Исторические формы индивидуального потребления при социализме и коммунизме». Глава 8 – «Социально-классовая структура социализма и проблема структуры высшей фазы коммунизма». Глава 9 – «Проблема стимулов и их развитие при переходе от социализма к коммунизму». Глава 10.

– «От «цивилизации вещей» к «цивилизации людей». Глава 11 – Духовная культура и идеология при переходе от социализма к коммунизму». Глава 12 – «Проблемы формирования личности при социализме и коммунизме». Глава 13– «Высшая фаза коммунизма: как цель, как состояние и как процесс». Заключение.

Мы сознательно привели предполагаемое оглавление задуманной книги, ибо оно открыто, четко и ясно говорило о концепции автора, которую никто до него не формировал и не афишировал. Все эти идеи были своеобразным «табу» и никто не стремился их обсуждать. Одновременно используемая З.И. Файнбургом терминология настолько отличалась от господствующей, что это сразу же ставило на данный текст клеймо – «ересь, «крамола».

Конечно, в таком виде книга никак не могла состояться. Но концепция была сформирована и сформулирована, пусть пока, «начерно», «схематично». Написанный план-проспект лег в архив, но мысль ученого продолжала развиваться.

Прошло 6 лет и Захар Ильич защищает в Ростове-на-Дону докторскую диссертацию по философии на тему «Развитие социалистического общества и научно-техническая революция». Концепция и идеи остались теми же, но их вербальная терминология и логическое изложение стали чуть более сдержанными, и тем самым относительно более приемлемыми для господствующего официоза.

23

Хотя развитие социалистического общества в названии диссертационной работы стоит первым, основное внимание уделено именно научно-технической революции, как «внутреннему мотору» этого развития.

Автор писал о своей работе так. В диссертационной работе не ставилась задача исследования сущности и структуры самой научно-технической революции, поскольку в центре внимания стоят социальные следствия научно-технической революции в социалистическом обществе. Научно-техническая революция рассматривается не сама по себе, как изменение научно-технической основы современного производства, а как необходимый элемент общесоциального процесса перехода от экономической формации индивидуализма (капитализма) к пост-экономической коллективисткой формации (коммунизму), как материальнопроизводственная основа этого процесса.

Исследование носило ярко выраженный общетеоретический характер, однако его философско-социологическая направленность не только не исключала обоснования тех или иных тезисов материалами статистики и конкретных социальных исследований, но и предполагала его. В основном использовались материалы лаборатории социологии Пермского политехнического института, осуществлявшей в течение ряда лет под руководством Захара Ильича исследование проблем научно-технической революции в условиях социалистического общества.

Диссертационная работа состояла из Введения, шести глав и Заключения. В тексте приведено множество аналитических таблиц. Тем самым почти каждый теоретический тезис подкреплен теми или иными эмпирическими данными.

1-ая глава – «Постановка проблемы» – содержит краткую характеристику методологических посылок исследования и анализ структуры исследования, исходящей из структуры самой проблемы.

24

Отправной и стержневой категорией исследования является труд, рассматриваемый в работе с философско-социологических позиций,

Труд рассматривается как материальный процесс взаимодействия общества и природы и анализируется как активное начало функционирования средств производства. Здесь на первый план выступает связь средств труда с человеком как работником – носителем рабочей силы, формы функциональной связи между людьми в процессе труда и т.п.

Переходом на следующую ступень анализа является рассмотрение труда как определенной системы общественных отношений между людьми, как производственного отношения. Речь идет о социальном характере труда.

Далее труд рассматривается как определенная предпосылка исторического типа социальной организации,

Наконец, труд в его определенной исторической форме выступает как специфический вид человеческой деятельности в общей системе жизнедеятельности индивида в обществе. Под этим углом зрения труд рассматривается как исходный пункт и элемент культуры, как определенная предпосылка и основание кон- кретно-исторического типа сознания.

Общество, таким образом, выступает как система, деятельная сущность которой базируется на труде. При этом социальные явления, испытывающие влияние научно-технической революции на развитие социалистического общества, рассматриваются в следующей последовательности:

1) функциональное содержание труда работников сферы производства, дающее необходимые характеристики для анализа влияния научно-технической революции на непосредственный процесс производства материальных благ и прежде всего на взаимоотношения в системе «работник – орудие труда», как непосредственную предпосылку собственно социальных отношений, как их непосредственное основание;

25

2)социально-экономический характер труда как непосредственное воплощение исторически закономерного типа и уровня развития производственных отношений, обусловленного соответствующим состоянием производи-тельных сил общества;

3)социальная организация производства как исторически обусловленный механизм взаимосвязи элементов социальной структуры, как механизм их воспроизведения, их изменчивости и их устойчивости, как система управления социальным процессом;

4)содержание и форма, тип и уровень культуры как характеристики способа реализации собственно социального, как выражение специфических способов осуществления человеческой деятельности, как характеристики «технологического» аспекта социальных отношений, социальных процессов;

5)исторический тип общественного сознания как отражение определенного типа и уровня социальной практики людей, как определенная система представлений общества и индивида

осамом себе.

Эта логическая последовательность социальных явлений определяет и число глав работы – 5 основных глав, плюс глава с постановкой проблемы, итого 6 разделов.

Автореферат этой диссертационной работы приведен в приложении к настоящему изданию.

После защиты докторской диссертации, несмотря на тяжелую болезнь, Захар Ильич решил опубликовать материалы диссертационной работы (со своей концепцией развития общества вследствие НТР) в виде монографии.

Почти в это же время философы Ростовского университета, где он защищал диссертацию, попросили его прочитать им специальный курс лекций на философском факультете и в Институте повышения квалификации РГУ: «Философские и социологические проблемы научно-технической революции». Это было интересно Захару Ильичу, поскольку давало значительно больше времени для детального изложения своей концепции, чем допускалось на докладе докторской диссертации, а также

26

позволяло несколько иначе (более свободно и дискуссионно) вести изложение и более широко применять новые понятия и термины.

В итоге было прочитано 11 лекций, по две лекции в неделю с 9 по 17 апреля 1973 года. План спецкурса, конспекты Захара Ильича при подготовке, и конспекты Г.П. Козловой прочитанных лекций находятся в Пермском ГАСПИ.

Прочитав лекции, Захар Ильич набрасывает наброски издания: «Современная научно-техническая революция и развитие социалистического общества (Методическое пособие для преподавателей и студентов по материалам спецкурса)».

Название вынесло НТР на первое место, оно стало более соответствовать, и содержанию диссертации, и сути прочитанных лекций. Названия очерков (глав) лекций также незначительно изменились по сравнению с названиями лекций курса и стали соответствовать общепринятой тогда терминологии.

Пособие должно было состоять из 9 глав: 1. Постановка проблемы и методология ее исследования. 2. НТР и материальное производство. НТР и материально-техническая база социализма. 3. НТР и смена исторического типа труда. Творческий труд как всеобщий социальный феномен. 4. Социальноэкономические свойства творческого труда в социалистическом обществе. 5. НТР и тенденции развития социальной структуры при социализме. 6. НТР и развитие социальной организации. 7. НТР и развитие культуры социалистического общества. 8. НТР и развитие сознания в социалистическом обществе. 9. НТР и проблема исторического места социализма.

Одновременно обдумывались и иные варианты публикации своих идей, в том числе рассматривались ранее написанные планы изданий на аналогичную тему: например, «Научнотехнический прогресс и развитие социалистического общества» - (8 глав), «Научно-техническая революция и развивающееся социалистическое общество (Социологические очерки)» - (6 глав).

27

Витоге был написан курс лекций «Научно-техническая революция и развитие социалистического общества» из 9 лекций. Научным редактором попросили быть Льва Наумовича Когана, известного социолога, доктора философских наук, профессора. Он тщательно отредактировал рукопись. Все его замечания были учтены, подготовлен итоговый вариант, однако по ряду причин рукопись не была издана в то время (причин мы не знаем).

Затем началась работа по «перелицовке» неизданного курса лекций в «стандартную» научную монографию, но в итоге она осталась неизданной.

Мы решили опубликовать обе «версии». Курс лекций, более близкий к истинным намерениям и взглядам автора, и рукопись монографии, «покалеченной» требованиями редакции.

Внастоящей книге представлен курс лекций. К нему мы добавили настоящее предисловие, автореферат докторской диссертации Захара Ильича на эту тему и последнюю увиденную Захаром Ильичом при жизни опубликованной его статью с Галиной Петровной Козловой (от 1990 года) о методологии формационных переходов К. Маркса.

Читатель должен понимать, что написанная эзоповым языком более полувека назад, книга несет на себе отпечаток господствовавшей тогда терминологии. Нам хотелось бы дать несколько советов по правильному пониманию смысла некоторых используемых терминов.

«Марксизм» – очень широкое понятие, охватывающее и научную теорию К. Маркса и политическое течение, которое в

СССР чаще называли «марксизм-ленинизм». Захар Ильич исповедовал «научный марксизм», который он противопоставлял «псевдомарксизму», «предмарксизму», «марксизму учебников», «марксизму-ленинизму», «казарменному коммунизму», «феодальному социализму» и т.п.

«Социализм» – употребляется в смысле «социалистическое общество», возникающее, выходящее и развивающееся из

28

«капитализма» – начальная стадия перехода к «коммунизму». Пример социализма, на базе которого строятся все рассуждения, является «советский социализм» 60-70 х годов ХХ века.

«Коммунизм» – краткое, емкое, но не самое лучшее название для пост-экономической формации социального коллективистского общества со всеми своими социальными противоречиями.

Книга не является агитпропагандой, это очень серьезное предельно абстрактное общетеоретическое исследование диалектики развития общества под влиянием научно-технической революции, которое неизбежно приводит к коллективистскому пост-экономическому обществу. Период такого перехода может занимать и сотни лет (порядка 500), вот почему один из рецензентов, проф. Н.А. Аитов, в частном письме З.И.Файнбургу написал – прочитав твою книгу, понял, что мы живем при капитализме.

Да, Захар Ильич считал наше советское социалистическое общество очень близким по многим характеристикам к окружающему нас государственно-монополистическому капитализму. При этом наше общество работало на той же технической базе, почти с тем же содержанием и характером труда, а потому не могло слишком сильно «отличаться» от господствующей на Земле капиталистической формации. Захар Ильич никогда не возражал на заявления западных ученых о том, что у нас не «социализм», а «государственно-монополистический капитализм».

Эта книга о роли научно-технической революции в трансформации индивидуалистической экономической формации частного капитала в пост-экономическое социальное коллективистское общество будущего.

Это прекрасный образчик глубокого, развивающего Марксову теорию и методологию исследования. Оно, несомненно, является существенным вкладом в научный марксизм, его выдающимся развитием после работ К. Маркса и Ф. Энгельса в XIX веке и работ В.И. Ленина, А. Богданова, А. Грамши, Д. Лу-

29

каша и др. в XX веке. Эта книга вполне оправдывает произносимые в частном порядке оценки З.И. Файнбурга, как выдающегося марксиста, вклад которого в обществоведение еще мало изучен, но очень и очень значителен.

Таких работ больше нет.

Захар Ильич понимал непреходящую ценность своего творчества. Работая над рецензией на произведение А. и Б. Стругацких «Улитка на склоне» (Файнбург 2008), он написал фактически о своей роли в науке и своей жизни следующие слова:

«Знать, что самое для тебя дорогое и выстраданное, – твоя идея, твое понимание, открытая тобой истина – не найдут еще очень долго себе применения и воплощения, только потому, что время понять тебя для окружающих еще не пришло (а когда оно придет, то никто даже не сможет вспомнить, что всё это кто-то когда-то давно знал) – это тот воистину тихий и молчаливый подвиг, который многие века совершали и продолжают совершать люди, которым общественное разделение труда предопределило быть носителями разума своей эпохи».

П4 Библиографический список к предисловию наиболее важных работ по теме

мемориального издания

Козлова Галина Петровна // Социология России в лицах: история и современность. М.: Изд. «Весь МИР», 2019. С. 176.

Козлова Г.П., Ошуркова Р.А. Захар Ильич Файнбург // История и методология науки, вып 1. Пермь, 1994. С. 181–214.

Козлова Г.П., Файнбург З.И. Изменение характера труда и всестороннее развитие человека // Вопросы философии. 1963. № 3. С.55-62.

Научный тандем: Файнбург Захар Ильич – Козлова Галина Петровна / Биобиблиографический указатель. Пермь: Изд. ПГТУ. 2004. 88 с.

30

Файнбург Захар Ильич // Социология России в лицах: история и современность. М.: Изд. «Весь МИР». 2019. С. 250-251.

Файнбург З.И. К вопросу об основном противоречии социализма // Экономические науки. 1966. № 6. С.14-24

Файнбург З.И. Современное общество и научная фантастика // Вопросы философии. 1967. № 6. С. 32-43.

Файнбург З.И. Перспективы научно-технической революции и развитие личности // Вопросы философии.1969. № 2.С.32-42.

Файнбург З.И. Современный этап научно-технической революции и социальное планирование // Вопросы философии. 1971. № 10. С.28-38.

Файнбург З.И. К вопросу о понятии культуры и периодизации ее исторического развития (некоторые проблемы методологии) // Известия Северо-Кавказского научного центра высшей школы. Общественные науки. 1976. № 3 (15). С. 30-39.

Файнбург З.И. Смена исторического типа культуры в условиях современности (некоторые вопросы методологии проблемы) // Изв. Северо-Кавказ. науч. центра высшей школы. Общественные науки. 1978. № 1 (21). С. 28-35.

Файнбург З.И. Не сотвори себе кумира...: Социализм и «культ личности»: (Очерки теории). М.: Политиздат, 1991. 319 с.

Файнбург З.И. Предвидение против пророчеств: Современная утопия в облике научной фантастики. Пермь: Изд-во Перм. гос. техн. ун-та, 2007. 280 с.

Файнбург З.И. Философская художественная фантастика и некоторые социальные реалии современности (размышления по поводу философской фантастической повести А.Н. и Б.Н. Стругацких «Улитка на склоне») // Современное общество: вопросы теории, методологии, методы социальных исследований. Пермь: 2008. Том. II. С. 208–234.

Файнбург З.И., Козлова Г.П. Диалектическая логика политической экономии социализма. Саратов: Изд-во Саратов. ун-та, 1982. 139 с.

31

Файнбург З.И., Козлова Г.П. Концепция против цитаты // Экономические науки. 1989. № 1. С. 77-86.

Файнбург З.И., Козлова Г.П. Формационный подход К. Маркса и развитие социализма // Экономические науки. 1990. № 6. С. 24–37.

Файнбург З.И., Козлова Г.П. Коллективистское общество. Идеал. Теория. Реальность. Пермь: Изд-во Перм. нац. исслед. политехн. ун-та, 2013. – 352 с.

32

МЕМОРИАЛЬНОЕ ИЗДАНИЕ

33

МИНИСТЕРСТВО ВЫСШЕГО И СРЕДНЕГО СПЕЦИАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ РСФСР

ПЕРМСКИЙ ПОЛИТЕХНИЧЕСКИЙ ИНСТИТУТ Кафедра научного коммунизма

З.И. ФАЙНБУРГ

СОВРЕМЕННАЯ НАУЧНО-ТЕХНИЧЕСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ И РАЗВИТИЕ СОЦИАЛИСТИЧЕСКОГО

ОБЩЕСТВА

(Конспект специального курса лекций)

Рецензенты:

доктор философских наук, профессор АИТОВ Н.А.

кандидат философских наук, доцент ПИСМАНИК М.Г.

Научный редактор:

доктор философских наук, профессор КОГАН Л.Н.

Пермь – 1975

34

Проблема сущности НИР в марксистко-ленинской литературе. Разграничение НТР и ее социальных следствий. Социальные отношения как условия развертывания современной НТР. Вопросы общей методологии рассмотрения НТР и ее социальных следствий

Различие историко-технического и философско-социологи- ческого подхода к характеристике влияния НТР на материальное производство. Основные этапы развития материального производства и процесс смены социально-экономичес- ких формаций. НТР и материально-техническая база социализма

Понятие исторического типа труда у классиков марксизмаленинизма. Исторический тип труда и поступательное развитие общества. Разделенный труд как основа и предпосылка классового антагонистического эксплуататорского общества. НТР и становление творческого труда как нового всеобщего исторического типа труда. Социализм и развитие творческого труда

35

Общая характеристика социально-экономических свойств творческого труда. Творческий труд и объективная обусловленность непосредственного обобществления производства. Конкретный уровень развития творческого труда в условиях социализма и уровень развития общественной собственности. Проблема основного экономического отношения социализма и его основного экономического противоречия. Творческий труд и формы социального побуждения к труду при социализме. Творческий труд и проблема распределения фонда индивидуального потребления в обществе

Развитие общества и смена исторических типов социального структурирования. Разделение труда и эпоха классовых антагонистических формаций. Становление творческого труда на основе НТР как одна из главных предпосылок снятия классовой дифференцированности общества. Социалистическая революция – необходимое условие становления бесклассового общества. Некоторые аспекты процесса стирания социально-классовых различий при социализме. НТР и проблема формирования новой социальной структуры. Процесс взаимодействия старой и новой социальных структур в условиях развитого социализма

Исторический процесс и развитие социальной организации. Становление планомерности в качестве нового типа социальной организации, свойственной обществу на коммунистическом этапе истории. Соотношение основных свойств стихийной и планомерной организации общества. Специфические особенности планомерной социальной организа-

36

ции в условиях социализма. НТР и тенденции дальнейшего развития планомерной организации социалистического общества

Понятие культуры. Исторический процесс и смена типов культуры. Детерминация основного содержания данного типа культуры характером материального производства. Общественно-разделенный труд и культура эксплуататорских обществ. Буржуазная культура. Переход к социализму и становление культуры нового типа. Культура коммунистического общества как исторический феномен. Социалистическая культура и генетическое наследие прошлого. Основные элементы социалистической культуры и их развитие на основе НТР

Общественное сознание и его структура. Развитие общественных отношений и развитие сознания общества. Общие главные черты общественного сознания и самосознания в эпоху разделенного труда, эксплуататорских классовоантагонистических формаций. Революционная борьба рабочего класса и становление его классового самосознания. Ведущая роль марксистской партии рабочего класса в формировании социалистического сознания. Сознание социалистического общества как специфический исторический феномен. НТР и становление последовательно развитого научного сознания в процессе движения социалистического общества к высшей фазе коммунизма

37

Лекция 9. НТР и проблема исторического места социализма..... 234

Историческое место современной НТР. НТР как материальная предпосылка новой эпохи социальной истории – эпохи коммунистических общественных отношений. Общеисторические специфические черты социализма как первой и начальной фазы коммунистической эпохи истории. Историческое место социализма. Вступление общества в коммунистическую эпоху своего развития и критерии общей периодизации социальной истории

38

Для уничтожения идеи частной собственности вполне достаточно идеи коммунизма.

Для уничтожения же частной собственности в реальной действительности требуется действительное коммунистическое действие.

К. Маркс

ВВЕДЕНИЕ

Проблема научно-технической революции находится в настоящее время в центре внимания социального знания. С этой проблемой – прямо или косвенно – связаны основные социальные процессы современности. С ней в решающей степени связаны характер и конкретные формы политической и идеологической борьбы двух систем – социализма и капитализма. НаXXIV съезде КПСС не случайно подчеркивалось решающее значение соединения социально-экономических преимуществ социализма с науч- но-технической революцией в обеспечении поступательного движения развитого социалистического общества к коммунизму.

Если исходить из формальных критериев, то в программах цикла общественных наук вузов вопросы научно-технической революции (НТР) занимают относительно немного места. Однако фактическое внимание, которое должно быть уделено и уделяется в преподавании общественных наук проблемам НТР, оценивается не только с помощью этих формальных критериев. В постановлении ЦК КПСС «О работе в МВТУ им. Н.Э. Баумана и Саратовском государственном университете им. Н.Г. Чернышевского по повышению идейно-теоретического уровня преподавания общественных наук» выдвигается требование, чтобы проблемы НТР, вопросы ее органического соединения с преимуществами социализма пронизывали бы все преподавание

39

дисциплин общественно-политического цикла и в первую очередь – основ научного коммунизма. Этими требованиями и вызвана подготовка к печати данного спецкурса. В условиях, когда необходимость соединения решающих преимуществ социализма с НТР на всю видимую перспективу остается одной из актуальных практических задач коммунистического строительства в нашей стране, будущим инженерам особенно необходимо облегчить усвоение теоретических марксистско-ленинских основ решения этой задачи.

Прежде чем представить спецкурс к изданию, он был несколько раз апробирован. В 1972 г. он был прочитан на семинаре преподавателей научного коммунизма в Пермском политехническом институте, в 1974 г. спецкурс читался студентам Ростовского университета, а затем спустя некоторое время – студентам Уральского университета. Основные разработки спецкурса послужили материалом для формирования курса научного коммунизма в Пермском политехническом институте.

В нашем спецкурсе мы рассматриваем НТР каксоциальный процесс, т.е. как процесс «внутри» общества, как элемент и свойство общественного развития (а не как некий «внешний» импульс для общественного развития). Однако это отнюдь не находится в логическом противоречии с тем, что в НТР как социальном процессе различаются два аспекта проблемы, позволяющих нам, соответственно, вычленить и два аспекта ее анализа:

рассмотрение НТР как таковой, т.е. ее понимание как прежде всего изменения характера взаимодействия общества и природы, изменение характера материального производства, качественное преобразование производительных сил общества и его материально-технической базы;

рассмотрение так называемых «социальных последствий» НТР, т.е. анализ развития общественных отношений, обусловленного революционным преобразованием материально-технической базы общества.

40

Взаимообусловленность, взаимопроникновение, взаимосвязь этих двух аспектов единого в конечном счете социального процесса отнюдь не мешает их относительному расчленению, «разведению» в анализе. Нельзя только забывать об этом конечном единстве.

Вцентре внимания данного нашего спецкурса стоят не столько сами внутренние свойства и особенности НТР, сколько прежде всего ее социальные следствия, ее влияние на социальное развитие. Непосредственным объектом рассмотрения в нем являются некоторые узловые проблемы развития социалистического общества, обусловленные НТР. При этом мы необходимо в какой-то мере рассматриваем и «обратный» аспект этой проблемы: влияние развития социалистических общественных отношений на процесс НТР, специфические особенности НТР, обусловленные ее развертывание в условиях социализма. Проблемы воздействия НТР на современное буржуазное общество в данном спецкурсе нами особо не рассматривались. Для обстоятельного рассказа о них потребовался бы самостоятельный цикл лекций.

Вусловиях социалистического общества неправомерно говорить о каком-либо существенном социальном процессе в отрыве от целенаправленной практики людей. Такого рода процессы обязательно становятся предметом научной социальной политики институтов, непосредственно осуществляющих социальное управление: коммунистической партии и социалистического государства. С управлением со стороны партии масштабными социальными процессами обязательно связана активная творческая преобразующая деятельность всех трудящихся и в первую очередь рабочего класса. Всякое серьезное научное рассмотрение НТР в социалистическом обществе необходимо должно в той или иной мере опираться на эти положения.

Какую-либо концепцию можно излагать двумя различающимися методами: либо опираясь на критику теорий и взглядов,

скоторыми автор в принципе не согласен, либо непосредственно излагая прежде всего свои позитивные представления. Меж-

41

ду этими методами изложения нет принципиального расхождения, однако и совместить их чрезмерно трудно. Мы выбрали для себя второй путь и старались по возможности последовательно его придерживаться.

Характер изложения материала в спецкурсе оказал определенное влияние на такой существенный элемент, как ссылки на литературу по проблеме. Для подготовки спецкурса использована в той или иной форме весьма значительная часть литературы по проблемам НТР, сущности социализма в целом и развитого социалистического общества, в частности, литературы по отдельным вопросам взаимосвязи технического прогресса и социальной динамики в условиях социализма и т.п. Однако перегружать текст спецкурса ссылками и цитатами попросту нецелесообразно.

Вкурсе лекций рассмотрены философские и общесоциологические аспекты взаимосвязи НТР и развития социалистического общества. Акцент –значительный и заметный – сделан именно на общесоциологических сторонах процесса. Поскольку развернутое исследование вопросов НТР в нашей литературе начато сравнительно недавно, некоторые постановки спецкурса носят проблемный характер. С другой стороны, именно такой подход требуется в спецкурсе, призванном стимулировать самостоятельное творческое ознакомление студентов с актуальными вопросами современности.

Вспецкурсе рассмотрены проблемы очень не простые в своей сущности. Недопустимо, по нашему мнению, вообще трактовать прогресс общества как упрощение социальных проблем, вновь возникающих в процессе развития. Тем более недопустима упрощенная трактовка социализма: социализм – общественный строй, намного более сложный, чем ему предшествовавшие. В нашем спецкурсе мы все время стремились к тому, чтобы сложные проблемы излагались по возможности просто и доходчиво, чтобы сложность самих проблем не превращалась в сложность их изложения. Однако это не может снять неизбежной сложности самих проблем.

42

В работе над спецкурсом автору оказали существенную помощь коллективы кафедр научного коммунизма и лаборатории социологии Пермского политехнического института. Ряд ведущих специалистов других вузов ознакомились с текстом спецкурса и существенно помогли в его подготовке. Всем им автор считает необходимым выразить свою глубокую признательность.

Лекции 2, 3, 4 подготовлены совместно с доцентом Козловой Г.П.

Спецкурс обсужден и рекомендован к изданию в качестве учебного пособия для студентов на заседании кафедры научного коммунизма Пермского политехнического института от 4 марта

1975 г.

43

Лекция 1. Постановка проблемы и методология

рассмотрения НТР

Проблема сущности НТР в марксистко-ленинской литературе. Разграничение НТР и ее социальных следствий. Социальные отношения как условия развертывания современной НТР. Вопросы общей методологии рассмотрения НТР и ее социальных следствий

Широкая (и, соответственно, многообразная) постановка в современном марксистском социальном знании проблемы науч- но-технической революции (НТР) и ее социальных следствий требует, прежде всего, специального внимания к определению сущности НТР.

Марксистская трактовка сущности современной НТР не предполагает обязательно полного тождества во взглядах всех ученых на ее характер. Налицо не формальное, а диалектическое, внутреннее противоречивое единство представлений об НТР. Такого рода единство не исключает, но, наоборот, предполагает расхождение научных мнений, оценок, аргументов по мере того, как идет конкретизация рассмотрения явления, по мере движения от самой общей историко-социологической трактовки сущности НТР к анализу этой сущности на конкрет- но-историческом уровне.

Исследование сущности НТР в советской философской, социологической и политэкономической литературе последних лет7, весьма содержательное и интересное у большинства авто-

7 Мы непосредственно рассмотрели работы около 50 авторов и в том числе особенно тщательно – 20 работ, где даны более или менее краткие, четкие определения сущности НТР (среди них работы столь известных авторов, как Н.А. Аитов, Г.Н. Волков, А.А.

44

ров, закономерно завершается попыткой выделить некоторые главные общие свойства НТР. Причем выделить такие главные свойства, относительно которых не могли бы возникнуть принципиальные разногласия. Это позволило бы сущность НТР определить как сущность целостного явления.

Однако в силу многоплановости НТР, сомнительно, чтобы вообще мог быть выделен даже один какой-то абсолютно безусловный систематизирующий стержень для такого рода свойств. Поэтому было бы, наверное, неправомерно и в нашем спецкурсе отдавать безусловное предпочтение какому-либо одному из уже существующих перечней свойств НТР или пытаться добавить к ним еще один перечень нашего собственного производства. Он был бы не более абсолютен, чем большинство других.

Не вдаваясь специально в подробности и конкретные характеристики особенностей нашего понимания тех или иных свойств НТР, мы считаем необходимым в спецкурсе отталкиваться преимущественно от нашейпостановки проблемы сущности НТР.

Сущность НТР не может быть постигнута, если рассматривать развитие материального производства, развитие взаимодействия общества и природы только как линейный, непрерывный, эволюционный процесс. Речь идет не об эволюционном изменении, а о революционном – об особой и специфической форме развития, когда процесс эволюционного изменения прерывается скачком в новое качество.

Сущность НТР, следовательно, состоит в том, что происходит коренное, революционное изменение взаимоотношения общества и природы, коренное изменение материального производства, превращение ранее имевших место сущностных свойств этих процессов в известном смысле в свою противоположность. Такого рода «выворачивание» (по образному выражению Л. Фейербаха) сущности и есть революция – критиче-

Зворыкин, В.М. Кедров, Г. Крёбер, В.Г. Марахов, Ю.С. Мелещенко, С.Р. Микулинский, Р. Рихта, С.В. Щухардин и др.).

45

ский пункт развития явления через его самоотрицание, качественное изменение существа явления как следствие его самопротиворечивости.

НТР в корне преобразует (как мы писали выше со ссылкой на Л. Фейербаха - буквально «выворачивает») характер взаимосвязи общества и природы, реализующейся в материальном производстве. На протяжении всей предшествующей истории процесс общественного материального производства осуществлялся таким образом (и в таких масштабах), что по отношению к нему природа выступала в качестве заданной по своим свойствам, неизменной, абсолютной и бесконечной (по сравнению с масштабами человеческой деятельности) «внешней» среды.

Однако НТР обусловливает столь значительное возрастание масштабов общественного производства, столь глубокое овладение законами природы и перестройку на научной основе всех производственных технологий, ранее носивших преимущественно эмпирический характер, что теперь природа по отношению к материальному производству природа оказывается в известном смысле чуть ли не его «внутренним» компонентом, меняющимся в своих сущностных свойствах в зависимости от целенаправленных изменений производства. Природа теперь выглядит относительной и конечной по своему соотношению с человеческой производственной практикой, хотя, в конечном счете, всегда остается внешней средой по отношению к обществу. В границах этих противоположных ролей природы по отношению к материальному производству и развертывается теперь в новой исторической форме, вызванной к жизни НТР, противоречие общества и природы.

Между собой и «естественной» природой человек на основе НТР помещает уже не просто сумму специализированных обособленных орудий (или специализированных групп орудий), а целостную, универсальную в своей целостности, автономную (в силу своей автоматизированности) систему производящих устройств (к которым термин «орудие» может быть отнесен

46

только в общефилософском, общеисторическом смысле). Эта система орудий образует по своей сущности специфическую «искусственную природу» (техносферу) относительно самостоятельное (по отношению к прямому приложению живого труда) функционирование которой является отныне необходимым звеном опосредствования взаимодействия «естественной» природы

исобственно общества. По известной формуле К. Маркса, общественный человек теперь стоит рядом с процессом производства вместо того, чтобы быть, как прежде, его физическим технологическим компонентом. В этом своем новом качестве уже не столько возможности производства лимитируют удовлетворение человеческих потребностей, сколько совокупная общественная потребность лимитирует масштабы функционирования

иразвития производства. (Именно это взаимоотношение производства и потребности и образует существо так называемого «материального изобилия».)

Общественное разделение труда в его прежних формах обусловливает общность людей лишь как следствие их участия в производстве. Общность здесь обусловлена не непосредственным соединением производителей в самом процессе производства, а созданной разделением труда их взаимной зависимостью по поводу обмена продуктами производства. Результат производства, его вещное конечное воплощение необходимо опосредствует здесь социальную общность людей, придавая ей по отношению к материальному производству свойство общности post factum общности, реализующейся лишь после завершения непосредственного процесса производства.

Если в ходе НТР материальное производство преобразуется в относительно автономную в своем функционировании и целостную «искусственную природу», то тем самым возникает необходимость развитой непосредственной общности людей теперь уже в качестве предпосылки, в качестве предварительного условия осуществления ими производства. Тем самым НТР закладывает исходные основания для коренного революционного преобразования всего общественного строя производства,

47

революционного преобразования всей совокупности общественных отношений, т.е. для перехода к новой – коммунистической – эпохе социальной истории.

Такова в самых общих чертах сущность НТР. С точки зрения развертывания этой ее сущности НТР пока находится еще на начальной фазе своего развития.

Понятие НТР (как и многие другие аналогичные понятия социальной жизни) в его практическом употреблении отнюдь не однозначно.

Самая широкая трактовка понятия НТР связана с фактическим отождествлением это понятия со всем современным социальным развитием. При такой трактовке собственно НТР и ее «социальные следствия» сливаются и не разграничиваются.

Наиболее распространена трактовка понятия НТР, когда в анализе разграничивают «собственно НТР», как изменение преимущественно функциональных, технических функциональноорганизационных аспектов общественного материального производства и так называемые «социальные следствия» НТР, т.е. изменение самих социальных отношений в обществе в ходе, вследствие и на основе НТР.

Наконец, наиболее узкая трактовка понятия НТР предполагает различение (в качестве структурных элементов НТР в широком смысле): во-первых, собственно НТР как главным образом превращения науки в непосредственную производительную силу; вовторых, революции в производительных силах общества, означающей возникновение относительно автономной в своем функционировании автоматической системы средств труда; в-третьих, промышленной революции, превращающей в свою противоположность на основе коренного переворота в производительных силах общества прежнюю социальную организацию производства8.

8 Точка зрения на НТР в широком смысле этого понятия как на состоящую по своей структуре из НТР в узком смысле, революции в производительных силах и промышленной революции высказана Ю.С. Мелещенко (см. его статью «Характер и особенности НТР» в журн. «Вопросы философии», 1968, № 7, стр. 22-23). Идея эта представляется нам конструктивной.

48

Мы в нашем спецкурсе исходим преимущественно из трактовки понятия НТР во втором смысле, когда разграничиваются собственно НТР и ее социальные следствия. Относительность такого разграничения в анализе (и вместе с тем его необходимость) нами вкратце уже была оговорена ранее.

Воздействие НТР на социальное развитие не имеет ничего общего с т.н. «автоматизмом» социальных изменений. Оно необходимо опосредуется экономическими, политическими и идеологическими отношениями. В частности, в условиях капитализма воздействие НТР опосредствуется острейшей классовой борьбой, обусловливая, в конечном счете, подготовку радикальной социальной революции, ведущей, в конечном счете, к установлению социализма. В условиях социализма социальное развитие общественных отношений на основе НТР носит по преимуществу революционный (а не эволюционный) характер, хотя и не сопровождается революцией в политическом и политэкономическом смысле этого слова. Здесь это революционное по своему конечному смыслу развитие осуществляется уже в рамках общего коллективистского нового исторического типа общественных отношений, в рамках однотипных по своей конечной сущности отношений общественной собственности.

Изменяя коренным образом социальные отношения, НТР тем самым коренным образом меняет и условия своего собственного протекания, своего развертывания.

НТР в условиях капитализма и социализма едина по своему генезису, по своему исходному пункту в материальном производстве, но в корне различна, и по характеру своего протекания, и по своим социальным следствиям. При этом коренные общеисторические, общесоциальные преимущества социализма по мере его развития все более полно оказывают обратное воздействие на характер протекания, развертывания НТР.

По вопросу о промышленной революции (как производном от НТР в узком смысле) в нашей литературе имеется две различных точки зрения. По одной из них (представленной

49

наиболее полно в работах С.В. Шухардина и А.А. Кузина) НТР может перерасти в промышленную революцию только в условиях социализма. В условиях же капитализма происходит лишь нарастание разрыва между быстро увеличивающимися научнотехническими потенциями, создаваемыми НТР, и ограниченной реализацией этих потенций в действующем производстве (что, в свою очередь, ведет к обострению социальных противоречий капитализма).

Согласно другой точки зрения (ее наиболее полно развивал Г.Н. Волков)9 НТР перерастает в промышленную революцию, как в условиях капитализма, так и в условиях социализма. Однако в условиях капитализма возможности такого перерастания ограничены. По мере развития промышленной революции ограничения эти соответственно становятся все более ощутимыми, обусловливая нарастание социально-классовых противоречий, в свою очередь, являющихся предпосылкой и основанием радикальной социально-политической революции. Эта точка зрения получила поддержку в работах Ю.С. Мелещенко и В.Г. Марахова10, а затем и в работах других исследователей. Нам она представляется более убедительной и более последовательно аргументированной, чем первая версия.

Одной из важных задач марксистского анализа НТР и ее влияния на социальное развитие является установление характерных для НТР причинно-следственных связей в общесоциальном процессе.

Установление именно причинно-следственной связи фактов – одна из главных черт марксистского исследования какоголибо явления в динамике, в развитии. Необходимо одновременно установить и диалектическое единство и диалектическое различие причин и следствий, рассмотреть и те и другие в системе. Должны быть найдены критерии изменения явлений, которые

9 См. его статью «Автоматизация – новый исторический этап в развитии техники» («Вопросы философии», 1964, № 6, стр. 23-26) и др. работы.

10 «К. Маркс и проблемы современной НТР». В период. изд. «Вопросы истории и естествознания и техники», вып. 25, М., 1968; стр. 99-100.

50

позволяют в этом процессе единого и целостного изменения выделить факторы и стороны, обладающие свойствами причин и следствий. Вычленение причин и следствий позволяет непрерывный процесс, каковым является сама НТР и основывающееся на ней социальное развитие, представить как последовательную и закономерную смену качественных (по существу своему прерывных) состояний.

Поскольку процесс общесоциального развития уже идет, то связи в нем необходимо носят форму взаимообусловленности. Однако при генетическом, ретроспективном рассмотрении процесса в нем могут и должны быть в определенном смысле (без излишней абсолютизации) выделены отправные, исходные элементы процесса, т.е. предпосылки процесса в целом, предпосылки начала (являющиеся тем самым и необходимыми условиями его завершения).

В процессе общесоциального развития именно НТР – как радикальное, революционное изменение материального производства – выступает в роли исходного пункта этого развития, а изменения всей совокупности собственно социальных отношений выступают в известном смысле в роли следствия НТР. Одновременно с этим в определенных аспектах процесса сами социальные отношения выступают по отношению к НТР в обратной связи, т.е. в качестве причин.

Тип общественных отношений, характер процесса развития социальных отношений, в которых развертывается НТР, обусловливают определенное качественное варьирование и ее сущности и ее роли. Характер и масштаб социального развития в форме «обратной связи» придает изменениям в материальном производстве их качественную специфичность, становится своего рода условием и критерием характера и масштабности изменений в материальном производстве.

Понятие «революция» адекватно отражает характер изменения в материальном производстве, когда эти изменения в качестве предпосылки в конечном счете (еще раз повторим: не прямо и не «автоматически») обусловливают радикальное изме-

51

нение социальных отношений. НТР именно потому характеризуется понятием «революции», что (1) в условиях капитализма ее необходимым конечным следствием в развитии собственно социальных отношений является социалистическая революция – радикальное, качественное революционное изменение социальных отношений; (2) в условиях же социализма ее конечным следствием является качественное изменение социальных отношений, означающее в конечном счете переход к высшей фазе коммунистического общества.

НТР нами трактуется, как мы отметили выше, в качестве предпосылки общесоциального развития. Однако логика этого подхода необходимо ведет и к следующему утверждению в последовательном анализе взаимосвязи НТР и социального развития: коренные, революционные изменения социальных отношений, коль они уже свершились, неизбежно качественно меняют не только условия, но и сущностные формы НТР. В принципиально различных социальных условиях столь же принципиальные различия имеют место и в самом существе НТР.

Мы, следовательно, должны исходить из того, что решающие исторические преимущества социализма как системы социальных отношений реализуются не только в использовании результатов НТР (в самом широком смысле понятия «использования», когда оно отражает фактически всю социальную практику). Преимущества социализма проявляются также в характере НТР, в изменении ее внутренней сущности, внутреннего содержания, ее свойств, ее структуры, характера ее развертывания в условиях социализма.

Методология анализа развития социалистического общества под воздействием НТР в принципе не выходит за границы общей методологии марксистского социального исследования. Проблемой здесь должны быть не столько поиски какой-то особой новой методологии, сколько, во-первых, вычленение таких элементов общей методологии, которые в данных конкретных условиях и в данном конкретном анализе имеют особенно важ-

52

ное, ключевое значение; во-вторых, нахождение тех специфических для данного явления черт, которые создают известные ощутимые особенности применения элементов общей методологии.

Методологическая проблема историзма в социальных исследованиях представляет с этой точки зрения наибольший интерес для нашего спецкурса.

Прежде всего, речь идет о выборе для анализа, образно говоря, отправной точки «системы координат» на оси социальноисторического времени. Далее исследуемое социальное состояние необходимо соотнести с какими-то другими социальными состояниями, чтобы найти критерии оценки. Причем, если утопическое сознание соотносит реальность с гипотетическими умозрительными социальными конструкциями «будущего мира», то нашей задачей, поскольку речь идет о научном сознании, является соотнесение настоящего с действительным прошлым и научно достоверным будущим.

Процесс развития форм социальной общности, развитие отношений собственности и т.п. представляют собой всегда сложное диалектическое единство прошлого и будущего в настоящем. Любое социальное явление, если характеризовать его сущность с точки зрения процесса развития, всегда представляет собой диалектическое единство нарождающегося и утверждающегося и отмирающего, будущего и прошлого. Единство, взаимопроникновение и «отталкивание», «борьба» этих сторон и образует единство, взаимопроникновение и «отталкивание», а «борьба» этих сторон образует самопротиворечивость данного социального феномена – источник его самодвижения и развития. Задачей социального анализа, поскольку в нем необходимо должен быть отражен процесс развития, всегда является осмысление тех конкретных форм, в которых прошлое и будущее в сущности данного явления противоречиво соединяются.

Рассматривая социализм в качестве первой фазы коммунистической эпохи истории (т.е. как относительно самостоятельный исторический период, как историческое настоящее), мы соотносим его, обращаясь к прошлому, во-первых, со всей

53

предшествующей историей общества, во-вторых, с взятой как целое эпохой классовых антагонистических формаций, в- третьих, с его непосредственным предшественником в этой эпохе классовых антагонистических формаций – с обществом буржуазного типа. Рассмотрение исторических особенностей социализма под углом зрения каждого из этих соотнесений раскрывает нам какие-то новые черты в его существенных свойствах.

Соответственно анализу и оценке свойств социализма по отношению к историческому прошлому, мы должны каждый раз характеризовать свойства и черты социализма путем соотношения его со свойствами общества будущего. Каждая основная «единица» социальной истории прошлого, принятая для исследования свойств социализма, должна быть взята и интерпретирована в органическом единстве с соответственной аналогичной (с точки зрения логических принципов типологизации социального времени) «единицей» развития (истории) будущего.

Только таким образом может быть обеспечена действительная полнота, действительная научная системность ретроспективного анализа современности11.

Сопоставление с прошлым позволяет на первый план выдвинуть те исторические преимущества и свойства современного социализма, благодаря которым он разрешает и снимает противоречия прошлого.

Сопоставление с будущим позволяет выдвинуть на первый план процесс самодвижения социализма, раскрыть неантагонистические противоречия, составляющие его собственную сущность, являющиеся источником его развития, его перерастания в более высокую фазу коммунистического общества.

Задачей действительного историзма в анализе является органическое соединение этих двух аспектов характеристики социализма, характеристики его генезиса, его сущности, тенденций его развития.

11 «…Историческая наука, вольно или невольно, ищет путей стать наукой о будущем». (Б.Ф. Поршнев. О начале человеческой истории. М., Мысль, 1974, стр. 26).

54

Оперирование в анализе историческим прошлым общества не содержит для науки каких-либо «чрезвычайных» трудностей. Разработанность этого аспекта анализа социального развития намного богаче разработанности проблем предвидения социального будущего. Поэтому в нашем спецкурсе мы считаем нужным предпослать конкретному исследованию сущности и тенденций развития социализма в условиях НТР хотя бы самые общие методологические принципы подхода к проблеме анализа социального будущего в силу их особой трудности. Однако не сама по себе проблематика построения долгосрочных социальных прогнозов является здесь предметом нашего внимания, а именно методологические посылки анализа исторического места какого-либо социального явления с позиций тенденций развития этого явления, с позиций его будущего состояния.

Специфика общего научного предвидения отдаленного социального будущего состоит, в частности, в том, что какаялибо конкретная датировка исторического времени здесь не требуется. Предвидение будущего здесь должно ответить прежде всего на вопрос о содержании и основных тенденциях развития, на вопрос о принципиальной возможности развития в данных направлениях, а не на вопрос о конкретных исторических сроках и конкретных формах развития. Долгосрочное научное социальное предвидение призвано решать принципиальные фи- лософско-социологические проблемы развития общества в целом, а не частные вопросы конкретных дат и форм реализации какой-либо более или менее очевидной практической социальной возможности.

Объектом долгосрочного социального предвидения является, таким образом, общая принципиальная направленность человеческой практики, исследуемой на социологофилософском уровне.

При этом долгосрочное социальное предвидение ведется в марксистском социальном знании с учетом различения абсолютной и относительной истины. Тем самым каждый раз фиксирует-

55

ся принципиальная вероятность предвидения и определяется относительность и конечность данного конкретного предвидения. Этому не противоречит то, что сам объект предвидения в принципе может обладать свойством практически бесконечного развития. Те или иные конкретные исторические ограничения предвидения не снимают и не снижают его общую принципиальную научность. В связи с тем, что долгосрочное социальное предвидение носит вероятностный характер, достаточная точность может быть получена только последовательным и постоянным его корректированием на основе новой социальной практики и, соответственно, новой научной информации, появляющейся в ходе последующего исторического развития, реализующего предвидение. Такое постоянное самообновление прогноза не ставит под сомнение научность и действенность его исходной формы12. Поскольку социальное развитие в достаточно широких пределах вариантно, исходная форма предвидения неизбежно оказывается (в известном смысле и должна оказаться) неточной в частностях. Решающий критерий точности долгосрочного социального предвидения лежит преимущественно в области общего выявления тенденций развития современности.

Долгосрочное социальное предвидение связано с необходимостью преодоления линейной инерции мышления, закономерно порождаемой обыденным сознанием. Реальная социальная практика индивида в пределах его жизни протекает в значительной части на фоне линейных (или кажущихся линейными) изменений окружающей его социальной действительности. Однако общее развитие человеческого общества, в конечном счете, не носит линейного характера. Реальное социальное движение в це-

12 «…Предвидеть означает лишь правильно видеть настоящее и прошлое как находящееся в движении; правильно видеть означает точно определить основные и постоянно существующие элементы процесса. Но абсурдно думать о чисто «объективном» предвидении… Обычно думают, что любой акт предвидения предполагает выявление постоянно действующих законов, подобных законам естественных наук. Но эти законы не существуют в предполагаемом абсолютном или механическом смысле…» А. Грамши. Избранные произведения, т. III. М., Иноиздат, 1959, стр. 153-159.

56

лом представляет собой, в конечном счете, бесконечный процесс, а не трехчленную замкнутую цепь «начало–середина–конец», которая существует только относительно каждой данной конкретной «точки исторического развития» в отдельности. Отсюда вытекает одна из сложнейших задач долгосрочного социального предвидения – необходимость воспроизведения и оценки существенных нелинейных качественных преобразований социальных структур в целом.

Долгосрочное социальное предвидение имеет дело с парадоксом развития: возникновением в будущем нового качества, которое не может быть выведено из старого (из прошлого и настоящего) только прямой экстраполяцией его свойств. Долгосрочное социальное предвидение имеет дело с противоречивым единством «замкнутости», ограниченности каждого конкретного частного изменения и принципиальной бесконечностью процесса развития в целом, с диалектической относительностью понятий «цель», «завершение», «идеал» и т.п. (не переходящей, однако, в релятивистское их отрицание). В долгосрочном социальном предвидении, являющимся органическим элементом практического преобразования общества, как нигде в другом случае, наглядно выступает диалектическая природа объективного социального развития и необходимость диалектического структурирования социального знания для адекватного отражения реального развития.

Более того, непосредственные мотивы человеческой деятельности, соотношение целей индивидов и социальных групп и конечных исторических результатов их действий – все эти зависимости должны быть в какой-то форме интерпретированы в долгосрочном социальном предвидении. Сложность здесь состоит в том, что современность содержит в себе целый ряд возможных вариантов развития13. Закономерная вариантность раз-

13 Как справедливо отмечает А.В. Гулыга, современность «…в своем поступательном движении представляет собой систему незавершенную, открытую, многовариантную. Любая развивающаяся действительность содержит в себе не одну, а ряд возможно-

57

вития должна быть отделена от конкретно-исторической случайности. Именно поэтому качественно выполненное долгосрочное социальное предвидение по самой сути объекта предвидения тяготеет к характеристике общих состояний, а не к предсказыванию конкретных событий.

Подчеркнем, что социально-прогностическая теория всегда строится на материале современной для нее науки, опирается на современную для нее социальную практику и поэтому, хоть в минимальной мере, но неизбежно экстраполирует современные для нее проблемы, конфликты, ценностные ориентации

ит.п. в будущее. Невозможно (и не нужно) целиком и полностью абстрагироваться в предвидении будущего от самого себя

исвоей эпохи. Перенесение настоящего в будущее (когда в настоящее включен и сам действующий субъект данного представления о будущем), хотя и содержит в себе неизбежные отклонения от строгой научности в частных вопросах, но зато позволяет эмоционально насыщать связь времен в практическом действии. Это перенесение настоящего в будущее обязательно содержит в себе ценностное, субъективное, исторически преходящее. Однако именно в этой форме получают завершенную форму целевые ориентации социальной практики: цели всегда отражают в том числе и интересы. Поэтому ценностное, преходящее неизбежно в какой-то мере присутствует и в научном социальном прогностическом исследовании.

Всоциальном предвидении будущее рассматривается в какой-то степени неизбежно не только как развитие и продолжение настоящего, но и как разрешение его проблем и конфликтов. Исключительная важность такого разрешения естественно

стей, и диалектическое мышление восстает против попыток игнорировать какую-либо из них. Существует огромный соблазн замкнуть в мыслях открытую систему и через свое представление о будущем истолковать прошлое. Марксизму чужд подобный провиденциализм. При составлении социального прогноза всегда приходится учитывать, что у большинства имеется несколько вариантов развития, и зачастую трудно определить, какой из них будет реализован» (История как наука. В сб. «Философские проблемы исторической науки». М., Наука, 1969, стр. 33).

58

обуславливает то, что именно разрешение проблем стремится к тому, чтобы занять место в центре исследования. Однако предвидимое будущее, когда оно реализуется, станет действительностью, неизбежно поставит в центр своего существования свои собственные проблемы и свои собственные конфликты. В ка- кой-то мере эти проблемы и противоречия будущего в генезисе будут восходить к проблемам настоящего, но сами по себе они будут другими, да и вся система социальных проблем, их структурные связи, их отражение в сознании общественного человека в системе «цели–ценности» будут иными, зачастую не укладывающимися в наши представления и ценности.

Современному сознанию легче представить себе будущее скорее как разрешение, снятие противоречий современности, чем как поле развертывания новых противоречий самого этого будущего. Ценностной аспект сознания неизбежно в какой-то степени именно в эту сторону деформирует воспроизведение современным индивидом представлений о противоречиях будущего. Такого рода свойство сознания серьезно осложняет восприятие не только будущего, но и настоящего, как самодвижения.

Марксистское предвидение будущего в целом в принципе строго научно. Однако при попытках предвидения конкретных, частных сторон научно предполагаемого будущего неизбежно присутствует гипотетический элемент. Именно поэтому К. Маркс

иФ. Энгельс неоднократно предупреждали о нецелесообразности избыточной детализации научного предвидения социального будущего, о необходимости анализа прежде всего наиболее общих

исущественных тенденций развития общества как целого. Марксистское научное знание об общества, так же, как любая другая наука, развертывается исторически. Изменение и обновление содержания любой науки – процесс далеко не прямолинейный и не простой – отражает реальный процесс исторического развертывания материального объекта своего исследования.

Сметодологическими вопросами проблемы научного предвидения социального будущего в органическом единстве

59

находится, как нетрудно заметить, еще одна важнейшая для нашего анализа проблем НТР общая методологическая концепция – концепция социальных противоречий в качестве источника самодвижения и развития общества.

С диалектико-материалистической точки зрения внутренним источником развития любого объекта в природе и обществе является противоречие. Противоречие в объекте выступает как существенная связь, основа формирования системных свойств объекта, главное в сущности объекта как целого. В условиях социализма качественно меняется характер социальных противоречий и, соответственно, характер социального развития через противоречие. Это, однако, не снимает и не может снять общих закономерностей осуществления социального развития в качестве естественно-исторического процесса: внутренней самопротиворечивости социальных явлений, развития как процесса самодвижения, в основе которого лежат противоречия социальных явлений. Вместе с тем, некоторые бытующие трактовки природы противоречия в социалистическом обществе не могут не вызвать возражений.

Время от времени приходится иметь дело с упрощенной, а иногда и просто ошибочной (тяготеющей к механицизму) трактовкой проблемы. Упрощенные, не поднимающиеся до уровня действительной диалектики трактовки противоречия выражаются прежде всего в попытках отождествить противоречие с недостатком, с изъяном. По ироническому замечанию Гегеля, противоречие фактически в таких случаях воспринимается как «…случайность, как аномалия и преходящий пароксизм болезни»14. Единство противоположностей при этом разрывается на обособленные «полярности», а характер такого рода «рассмотрения» сводится попросту к оценочной альтернативе: «хорошо– плохо»15.

14Гегель. Наука логики. Соч., т. V. М., Соцэкгиз, 1935, стр. 520.

15К. Маркс, характеризуя метафизический подход к проблеме противоречия, пишет (о Дж. Ст. Милле): «…Где экономическое отношение, – а значит и категории, его выра-

60

Особенно наглядно неполнота понимания диалектической природы противоречий социалистического общества проявляется не столько в общетеоретической, абстрактной постановке проблемы, сколько при анализе конкретных явлений, конкретных сторон существа социализма. По мнению некоторых участников дискуссии середины 50-х гг. по проблеме противоречий, последние при социализме связаны лишь «…с историческим прошлым нашей страны, с внешними условиями существования советского общества, с недостатками в отдельных звеньях нашей системы производственных отношений, государственного аппарата и т.д.»16 Хотя со времен этой дискуссии прошло почти 20 лет и такого рода прямые высказывания уже практически не встречаются, однако, более завуалированные варианты упрощенных представлений о самопротиворечивости социализма еще находят место в литературе. Не случайно в ходе последней по времени крупной дискуссии о противоречиях при социализме (в 1972-78 гг. на страницах журнала «Проблемы мира и социализма») при подведении ее итогов оказалось необходимым специально фиксировать, «…несостоятельность представлений, будто противоречия всегда или в основном порождаются действием субъективных факторов… В целом противоречия социализма имеют объективное происхождение. Иначе говоря, это не случайные явления, а выражение закономерности»17.

С представлениями о противоречии как о недостатке смыкаются и представления о возможности на определенном этапе истории окончательно разрешить все социальные противоречия. Коммунизм в этом случае представляется неким идеальным, «естественным», социальным строем, лишенным в равной мере,

жающие, – заключает в себе противоположности, является противоречием и именно единством противоречий, он подчеркивает момент единства противоположностей и отрицает противоположности. Единство противоположностей он превращает в непосредственное тождество этих противоположностей». (Теория прибавочной стоимости. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 26, ч. III, стр. 86).

16«Вопросы философии», 1956, № 4, стр. 170.

17«Проблемы мира и социализма», 1973, № 4, стр. 15.

61

как противоречий, так и движения. Ошибочное понимание природы социального противоречия ведет здесь к рецидивам финалистских утопических представлений не только о высшей фазе коммунизма, но и о социалистическом обществе и его развитии. При таком понимании проблемы отрицается противоречие как имманентное свойство объекта, как источник самодвижения. Самопротиворечивость явления (и соответственно, его способность к самодвижению) подменяется поиском факторов внешнего воздействия на объект. По поводу такого рода рассуждений К. Маркс писал: «…Стремление устранить противоречия при помощи фантазирования есть вместе с тем подтверждение того, что в действительности имеются налицо те противоречия, которые согласно благочестивому желанию, не должны существовать»18.

Подчеркнем, что процесс развития социалистического общества в условиях НТР представляет собой процесс именно самодвижения. В основе этого процесса развития лежит развертывание внутренне присущих социалистическому обществу противоречий. Эти противоречия свойственны именно самим социалистическим общественным отношениям, а не являются для них каким-то внешним, чужеродным явлением. Таким образом, проблема противоречий социализма является в значительной мере ключом для характеристики развития социалистического общества в условиях НТР.

Переход общества от эпохи классовых, антагонистических, эксплуататорских формаций к эпохе коммунистического развития изменяет тип социального противоречия. Антагонизм как доминирующий тип социального противоречия сменяется т.н. неантагонистическим противоречием.

Коренное изменение всего характера социальных отношений в эпоху коммунистического развития, а в первую очередь и непосредственно – становление планомерной организации социальных процессов на основе непосредственной социальной общности индивидов выступают предпосылкой и основанием

18 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 26, ч. II, стр. 577.

62

для смены доминирующей исторической формы социального противоречия. Планомерность социальных процессов не «замиряет» противоположности, но позволяет строить социальную практику на базе их научного осознания, позволяет осознанно воздействовать на процесс их взаимодействия (т.е. на противоречие в действии, на противоречие как таковое). Тем самым социальные противоречия по своей сущности – по характеру своего развития, своего разрешения – в корне меняют свое качество («выворачиваются», по выражению Л. Фейербаха): они теряют свойства антагонизма (разрушительность, неуправляемость и т.п.) и превращаются в неантагонистические противоречия.

В процессе осуществления НТР в социалистическом обществе происходит развитие самого этого общества. Новые свойства общества могут быть раскрыты и определены лишь тогда, когда раскрыты присущие ему противоречия19. Следовательно, анализ противоречий имеет решающее значение для научного понимания новых черт тех или иных сторон социалистических общественных отношений, понимания их прогрессивности по отношению к прошлому и характера развития социализма по отношению к будущему.

Развитие общества на основе НТР представляет собой его революционное преобразование. Каждый отдельный элемент этого революционного качественного преобразования, сущность каждого отдельного процесса и вся совокупность этих отдельных процессов в их разделенности могут быть поняты только тогда, когда построена охватывающая всю основу этого процесса непрерывная «цепочка» взаимодействующих противоречий, т.е. только тогда, когда понято развитие целого20.

19«…Лишь поскольку нечто имеет в самом себе противоречие, оно движения, обладает импульсом и деятельностью». (Гегель, Соч., т. V, стр. 502). И далее Гегель последовательно развивает идею о том, что именно противоречие является абсолютным определением сущности.

20«… Идея целого должна «витать в голове» исследователя, ибо только соотнесение

собщественным целым дает объяснение той или иной частной проблемы». (А.В. Гулыга. Эстетика истории. М., Наука, 1974, стр. 30).

63

Влитературе такое последовательное и сложное исследование преобразований частных элементов в единстве и взаимосвязи с изменением целого порой подменяется употреблением для характеристики преобразований бессодержательного по своей истинной сущности термина «постепенно».

Вкачестве характеристики специфических особенностей данного конкретного процесса развития термин этот ничего не может объяснить. Он по своему смысловому подтексту лишь наводит читателя на ложные эволюционистские представления

отаких социальных процессах, где в действительности налицо революционные изменения, хотя они и относительно длительны по времени. Именно такой подтекст термина «постепенность» подвергся критике в свое время Гегель21. В последних советских изданиях наиболее обстоятельную и содержательную критику методологически необоснованного употребления термина «постепенность» дает В.Ф. Поршнев в своем исследовании проблемы возникновения человеческого общества22. Критика эта целиком может быть отнесена и к попыткам ложного употребления термина «постоянно» для характеристики развития социалистического общества в условиях НТР и на основе НТР.

Одной из важных методологических проблем анализа изменений в социалистическом обществе в процессе его развития в условиях НТР является определение соотношений изменения

иразвития, развития и прогресса.

21«…Способ делать понятным возникновение или прехождение предположением о постепенности изменения имеет в себе скуку, свойственную тавтологии; он уже заранее имеет совершенно готовым возникающее или преходящее и делает изменение изменением исключительно внешнего развития, так что вследствие этого оно на самом деле есть только тавтология. Трудность для такого стремящегося к понимаю рассудка заключается

вкачественном переходе какого-нибудь нечто в свое другое вообще и в свою противоположность…» (Гегель. Соч., т. V, М., ОГИЗ, 1937, стр. 435. Подчеркнуто нами – З.Ф.).

22«…Главный логический инструмент эволюционизма в вопросах психологии (и социологии) – категория, которую можно выразить словами «помаленьку», «понемножку», «постепенно», «мало-помалу». (В.Ф. Поршнев. О начале человеческой истории. М., Мысль, 1974, стр. 52). И далее Б.Ф. Поршнев заключает: «…Категория постепенности никак не заменяет категорию причинности». (Там же, стр. 52).

64

Понятие прогресса представляет собой «частный случай» характеристики развития. Прогресс общества имеет вполне объективный характер, что не снимает, однако, определенной относительности и ценностного аспекта в его трактовке.

Если исходить только (и узко) из критерия самосохранения общества в его взаимодействии с природой, то необходимым и достаточным критерием общественного прогресса правомерно признать лишь развитие производительных сил, как это считает А.А. Макаровский23. Однако общество, возникнув из природы и противопоставив себя природе, вместе с тем, представляет собой в определенной мере обособившийся феномен. Если рассматривать процесс общественного развития в целом с этой точки зрения, то, во-первых, критерии прогресса должны рассматриваться по уровням социального (материальные условия жизни общества составляют основу социального, но не исчерпывают всей полноты этого понятия, всей полноты общественной жизни и общественного развития), а, во-вторых, критерии социального прогресса должны рассматриваться исторически.

Каждая историческая эпоха выдвигает свой критерий социального прогресса. Осознание этого осложняется тем фактом, что пока еще лишь приближается к своему концу историческая эпоха, на всем долгом протяжении которой основным, главным и непосредственно фиксируемым критерием социального прогресса действительно являлось развитие производительных сил. Однако даже и для этой эпохи критерий развития производительных сил не оставался единственным критерием социального прогресса.

Однако уже в условиях зрелого социализма круг первостепенных критериев социального прогресса начинает расширяться, хотя еще какое-то время критерии развития производительных сил заметно доминируют среди совокупности главных критериев. Черты более широкой трактовки социального прогресса уже при социализме становятся реальностью, становятся атрибутом соци-

23 См. его книгу «Общественный прогресс». М., Политиздат, 1970.

65

альной практики. Об этом, в частности, свидетельствует широкая программа социального развития, принятаяXXIV съездом КПСС.

Общество должно рассматриваться в анализе как сверхсложная система. Соответственно этому анализ в спецкурсе ка- ких-либо процессов, пронизывающих все главные элементы общества, необходимо требует применения системных методов.

Системный подход требует выделения во всей совокупности свойств элементов данного объекта какой-либо пронизывающей его системообразующей категории. Развертывание и генезис сущности, варьирование конкретных форм этой системообразующей категории и представляет в таком случае понимание под определенным углом зрения сущности и генезиса данного объекта, его самопротиворечивости и самодвижения, основных тенденций развития объекта24.

В качестве системообразующей категории при исследовании экономических отношений буржуазного общества К. Маркс

в«Капитале» использовал категорию товара. При этом товар в качестве такой системообразующей категории рассматривался К. Марксом как конкретно-историческая, овеществленная форма специфического для буржуазного общества типа труда. Товар – это конкретно-историческая форма воплощения труда об- щественно-разделенного и труда наемного, образующих в своем единстве специфический для буржуазного общества исторический тип труда. Отправляясь от категории товара, развертывался

в«Капитале» весь анализ существа, генезиса и исторических

тенденций капитализма, вычленялась категория прибавочной

24 К. Маркс подчеркивал: «…Если в законченной буржуазной системе каждое экономическое отношение предполагает другое в буржуазно-экономической форме и таким образом каждое положенное есть вместе с тем и предпосылка, то это имеет место в любой органической системе. Сама эта органическая система как совокупное целое имеет свои предпосылки, и ее развитие в направлении целостности состоит именно в том, чтобы подчинить себе все элементы общества или создать из него еще недостающие ей органы. Таким путем система в ходе исторического развития превращается в целостность. Становление системы такой целостностью образует момент ее, системы, процесса, ее развития». (Экономические рукописи 1857-1859 годов. Соч., т. 46, ч. 1, стр. 229).

66

стоимости, раскрывающая историческое место капитализма как особой формы товарного производства и т.п.

Есть все основания полагать, что для рассмотрения сущности исторического места какой-либо крупной, целостной социальной системы25 (феодализма, капитализма, социализма и т.п.) выбор категории труда в его конкретно-исторической форме в качестве исходной и системообразующей категории до известной степени предрешен. Труд (в его наиболее всеобщем и абстрактном понимании) образует основу взаимоотношения общества и природы, т.е. именно труд прежде всего характеризует главное и определяющее свойство социальной формы движения, социального как специфического, особенного, выделенного26.

Исходя из изложенного выше, в нашем спецкурсе развитие социалистического общества (как целого) в условиях НТР рассматривается на основе категории труда, принятой в качестве исходной и системообразующей категории. Труд в качестве системообразующей категории рассмотрен в его конкретноисторической форме, свойственной коммунистической эпохе в целом и социалистической фазе этой эпохи, в частности.

Особенностью нашего спецкурса является и то, что социалистическое общество рассматривается нами с обобщенным фи- лософско-социологических позиций. Соответственно категория труда в нашем анализе пронизывает не только процесс производства и производственные отношения, но и свойственные социализму отношения социальной организации, культуры и сознания. Развертывание конкретно-исторических свойств специ-

25К. Маркс в «Экономических рукописях 1857-1859 годов» называет сменяющие друг друга исторические типы обществ системами: «…В системе буржуазного общества за стоимостью непосредственно следует капитал. В истории этой системе предшествуют другие системы, образующие материальную основу для менее совершенного развития стоимости». (К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 46, ч. 1, стр. 199. Подчеркнуто К. Марксом–З.Ф.).

26С другой стороны, одной из главный черт собственно человеческого труда является его социальность. См. об этом подробно, в частности, в уже упоминавшейся выше книге Б.В. Поршнева «О начале человеческой истории» (специально этой проблеме посвящен § 1 главый 7, стр. 380-403).

67

фического для социализма типа труда составляет логический стержень рассмотрения в спецкурсе развития социалистического общества в условиях и на основе НТР.

68

Лекция 2.

НТР и материальное производство.

НТР и материально-техническая база социализма

Различие историко-технического и философскосоциологического подхода к характеристике влияния НТР на материальное производство. Основные этапы развития материального производства и процесс смены социально-экономических формаций. НТР и материально-техническая база социализма.

В характеристике влияния НТР на материальное производство весьма часто встречается смешение двух принципиально разных уровней исследования: историко-технического и фило- софско-социологического. Первый относительно конкретен и прост, второй – достаточно абстрактен и сложен. При этом первый доминирует, ибо авторы работ порой увлекаются довольно подробными описаниями техники и технических сдвигов в той или иной отрасли, сопоставляют между собой отдельные технические решения, конструкции, гипотезы и т.п. Между тем фило- софско-социологический подход столь конкретные примеры допускает лишь для иллюстрирования результатов обобщенного, достаточно высокого по уровню абстракции анализа.

Философско-социологический подход к характеристике НТР призван дать обобщенную характеристику (1) изменения в ходе НТР общих принципов взаимодействия человека и природы в материальном производстве, (2) общего изменения внутренней структуры производственной деятельности в обществе,

(3) общего изменения на основе НТР характера взаимосвязи объективного (предметно-вещного) фактора материального производства с фактором субъективным (человек и его труд).

Что же до истории техники, то она (при всем ее большом значении в качестве конкретной науки) философской наукой по

69

своему смыслу и содержанию не является, хотя, как и всякая наука, имеет свои философские методологические аспекты.

Если исходить из методологических посылок рассмотрения К. Марксом проблем технической и промышленной революции XVIII-XIX вв., то мы должны будем признать, что развитие средства труда проходит в своей истории три крупных и основных этапа.

I этап: в качестве средств труда выступают преимущественно простые орудия труда, тяготеющие и по форме, и по назначению к своим природным прообразам. Средства труда служат по преимуществу для отделения от тела природы готовых продуктов, непосредственно поступающих в потребление (их дополнительная обработка осуществляется в самом процессе потребления, не вычленяясь в самостоятельную сферу общественного производства). Орудие выступает как «удлинение», «утяжеление» и т.п. органов человеческого тела и в состоянии функционировать только при непосредственном приложении к нему живого исполнительного физического труда

При этом есть случаи, когда природа«производит» продукт без участия человеческого труда. Поэтому природные объекты (земля, животные и т.п.) выступают не в качестве средств труда, а

вкачестве предмета труда.

II этап: орудия труда претерпевают дальнейшее усложнение, становясь одновременно и более специализированными (отдаляясь от своих природных прообразов), и более производительными. Добыча природных материалов и производство сырья отделяются от их переработки и от их потребления. Природные факторы (земля, скот и т.п.) выступают теперь и в качестве средств труда. Средства труда по-прежнему в состоянии функционировать только при непосредственном приложении к ним живого исполнительного физического труда:

70

(«производящее, перерабатывающее»)

III этап: орудие выступает как автоматически и автономно функционирующая система, образующая вторую, «искусственную» природу; живой труд определяет лишь исходные свойства и параметры процесса, а также его цели, приобретая в целом научный творческий характер:

человек автоматическая

система машин…

…автоматическая система машин продукт

В свою очередь II-й этап развития орудия труда может быть по этим же критериям подразделен на 2 фазы:

IIа (1-ая фаза): ручное орудие по преимуществу функционально и по своему назначению, и по форме; в центре производства стоит перерабатывающая или имитирующая природу деятельность; в труде выделилась и обособилась от непосредственной физической деятельности умственная сторона:

(«перерабатывающее»)

IIб (2-ая фаза): орудие и технология его применения еще продолжают базироваться преимущественно на опыте (эмпирическая техника и технология), но в действии орудия уже налицо элементы прямого и явного автоматизма; исполнительский физический труд в целом продолжает доминировать в производстве, однако, появляются существенные элементы синтеза физических и умственных усилий в трудовой деятельности:

(«простая», т.е. неавтоматизированная)

71

Различия между этими этапами характеризуются (1) степенью освоения общественным человеком законов природы и степенью целенаправленного непосредственного их использования в производственном процессе; (2) степенью автоматизма и автономности функционирования орудийной системы производства; (3) степенью и формой непосредственного включения человека в качестве субъекта производства и работника в производственный процесс. И именно эти свойства систем орудий производства выступают в качестве предпосылок и оснований собственно социальной истории – движения общества от одной эпохи к другой, от одной социально-экономической формации к следующей.

Всвоем исходном пункте (на стадии возникновения человеческого общества) присвоение продукта природы в материальном производстве (причем природа здесь выступает по отношению к человеку в качестве «естественного автомата»27) осуществляется в такой форме, когда собственно производство и потребление еще не отдифференцированы друг от друга. Результативность производства здесь почти еще не может варьироваться средствами заданных субъектом процесса: интенсивности, объемности труда, т.к. природа – суть автомат, пока не подчиненный целевым установкам этого субъекта. В своем исходном историческом качестве этому субъекту отведена функция преимущественно пассивной адаптации к естественной «продуктивности» природы (само понятие «продуктивность» телеологично по своей сути, почему оно и взято здесь нами в кавычки).

Вусловиях II-го (по приведенной выше схеме) этапа развития орудия труда между человеком и природой помещается орудие или система орудий, в которую непосредственно встроен

вкачестве ее технологического элемента работник с его трудом. Работник производства функционирует в нем, прежде всего и

27 «…Приручив животных, люди, таким образом, с той поры обладали живыми автоматами…» (К. Маркс, Экономическая рукопись 1861-1863 годов. К. Маркс и Ф. Эн-

гельс. Соч., т. 47, стр. 406).

72

главным образом, как грубая физическая сила, причем подготовленность человека к труду выступает здесь преимущественно в виде эмпирических, традиционных навыков. Работник оказался включенным в качестве подчиненного элемента в систему созданных им самим вещных элементов производственного процесса, причем оказался лишь частично в роли субъекта производства, а по преимуществу – его чисто физическим компонентом. Роль же субъекта производства выделилась по преимуществу в качестве атрибута очень узкого социального слоя в обществе. Две главных роли человека в производстве – его субъекта и его физического исполнителя – по мере развития производства и общества разделились и оказались принадлежностью не просто различных лиц, но различных элементов социальной структуры – различных социально-экономических классов.

Возвышение общественного человека над природой с помощью материального производства достигается ценой порабощения работника физического труда его же собственным орудием труда. В конечном счете, именно порабощение работника физического труда орудием труда явилось объективной исторической предпосылкой его социального порабощения. Функция управления производством (а, соответственно, и обществом в целом) становится не просто функцией, но и социальной привилегией. В социальных отношениях функция управления антагонистически противостоит функции непосредственного, чисто физического исполнения трудовых, производственных процессов. Возникают предпосылки деления общества на антагонистические классы.

На 2-ой фазе II-го этапа развития орудия производства между человеком и природой оказывается машина – специфическое орудие с относительно значительными элементами автоматизма действия. Однако эти элементы пока лишь спорадически вкраплены в общий рабочий цикл машины. Работник и здесь еще остается встроенным в систему орудий (т.е. в систему машин) в качестве ее «технологического» элемента. Однако сте-

73

пень жесткости включения работника в технологический процесс в качестве его физического компонента во 2-ой (машинной) фазе существенно снижается: в машинном производстве (на 2- ой фазе II-го этапа) она существенно ниже по отношению к предыдущей 1-ой фазе II-го этапа.

Физическая связанность работника с машиной носит жесткий характер преимущественно по конечным или циклически повторяющимся критическим точкам рабочего периода. Внутри же машинных рабочих циклов (и особенно во время автоматического действия машины) степени свободы работника относительно велики. Кроме того (что особенно важно), налицо известные степени свободы работника относительно выбора им оптимальных параметров функционирования машины или системы машин. Выбор работника оказывает при этом существенное влияние на конечную эффективность производства. Этот выбор в относительно малой степени поддается контролю извне.

В машинном производстве не столько надсмотрщик контролирует процесс труда работника, сколько работник контролируется лишь конечным продуктом. Сам же процесс трудовой деятельности, режим этой деятельности предопределяются в своих общих чертах конструктивными особенностями машины и характером технологического процесса.

Результативность машинного производства зависит от работника уже не только как от грубой физической силы, но во все возрастающей степени как от компонента производства, наделенного сознанием («умственного» фактора производства), от него уже и как от личности. Поэтому наемный рабочий (1) лично свободен; (2) в исходном пункте производства формально юридически находится в равном положении со своим эксплуататором: владелецем средств производства и организатором производства; (3) принуждается к труду не прямым насилием, а косвенно: принуждение опосредствуется экономическим отношением товарообмена между собственником средств производства и собственником рабочей силы – работником, наемным ра-

74

бочим; (4) эксплуатируется до известной степени скрытыми, мистифицированными методами.

Неавтоматизированное («простое») машинное производство в известном смысле двойственно по своей технической природе. В нем просматриваются как черты, специфические для 1-ой фазы II-го этапа развития орудия труда, когда основу материального производства составляет простое, обособленное в своем действии орудие труда, применение которого неотделимо от функционирования живого труда, так и черты, специфические для III-го этапа, когда основу производства составляет автоматическая, относительно автономная в своем функционировании, система орудий, по отношению к которой живой труд находится «рядом» с ней. Противоречивое взаимодействие этих сторон технической природы «простой» машины образует предпосылку сложной и разветвленной системы противоречий в общественных отношениях, базирующихся на производстве, основу которого составляет применение и использование «простых» машин.

Машина («простая») – орудие, как правило, обособленное, самостоятельное для каждого элемента технологии. Производство в целом создается лишь набором, совокупностью «простых» машин различного функционального назначения, а связь между этими машинами устанавливается по преимуществу усилиями живого труда и средствами организации совместного труда. При этом любой (даже самой «простой») машине свойственны какие-то автоматические циклы действия, но они даже у отдельной машины чаще всего не охватывают в комплексе всей технологической операции, требуя дополнения живым ручным трудом. Тем более это относится к системе машин, образующих то или иное производство. Свойство системности в такой совокупности машин создается только средствами организации живого труда и непосредственным функционированием живого труда: образно говоря, живой труд выполняет здесь функцию «цементного раствора», скрепляющего отдельные

75

обособленные «конструктивные элементы» сооружения – машины и процессы.

Живой труд в системе «простых» машин, как бы не усложнялись его функции, продолжает оставаться прежде всего физическим компонентом технологического процесса. Работник у такой машины – рабочий все еще по преимуществу физического труда. Его опыт, навык являются, соответственно, преобладающим фактором формирования его производственной квалификации. Производительность его живого труда – один из главных экономических критериев эффективности функционирования производства, базирующегося на «простых» машинах.

Вместе со всем этим «простая» машина содержит в себе предпосылки коренной революции в материальном производстве – именно той революции, которую мы и называем современной НТР. В экономических работах К. Маркса (и особенно в «Экономических рукописях 1857-1859 годов») глубоко раскрыты предпосылки коренного революционного преобразования материального производства, заложенные в машине. К. Маркс выделяет здесь прежде всего процесс превращения науки в непосредственную производительную силу на основе развития принципа автоматизма функционирования машины.

Машина обладает потенциальными возможностями неограниченного развития автоматизма действия, непрерывности действия, скорости действия и совмещения операций. При этом связь между отдельными рабочими циклами и связь между отдельными процессами внутри данного производства потенциально может быть обеспечена автоматически действующими техническими устройствами, а не непосредственно живым трудом. Иначе говоря, машина обладает прямыми потенциальными возможностями, позволяющими создать на ее основе комплексно автоматизированные, автономные в своем непосредственном действии производственные системы28.

28 «…Средство труда проходит через различные метаморфозы, из которых последним является машина или, вернее, автоматическая система машин (система машин, являющаяся автоматической, есть лишь наиболее завершенная, наиболее адекватная форма

76

На базе развития отмеченных выше потенциальных возможностей машины живой труд может быть в перспективе практически полностью выведен из самого по себе технологического процесса. Его главными функциями в сфере производства тогда будут определение научных принципов действия автоматизированного производства, его конструирование, отладка, запуск, общий контроль за его действием и т.п. Творческая, умственная по преимуществу деятельность – вот во что в потенции может быть превращен живой труд на базе последовательного революционного развития технических свойств «простой» машины. Однако условием последовательного и полного развития всех этих заложенных в «простой» машине потенций является социалистическое преобразование производственных отношений.

В условиях капиталистического производства два противоположных технических аспекта машины оказываются в конечном счете в антагонистическом конфликте друг с другом. Увеличение индивидуальной прибыли может быть достигнуто главным образом с помощью всемерного использования и развития прогрессивных сторон машинной техники. В противовес этому общие принципы экономического функционирования буржуазного производства, общеисторическая его эффективность исходят прежде всего из общности машины с предшествовавшим ей простым орудием, поскольку экономической основой капиталистических производственных отношений является эксплуатация живого труда, эксплуатация наемного рабочего. Капиталистическое производство необходимо, поэтому, прямо

системы машины и только она превращает машины в систему), приводимая в движение автоматом, такой движущей силой, которая сама себя приводит в движение. Это автоматическая фабрика состоит из множества механических и интеллектуальных органов». (К. Маркс. Экономические рукописи 1857-1859 годов. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 46, ч. II, стр. 203. Подчеркнуто К. Марксом – З.Ф.). «…Автоматическая… фабрика представляет собой завершенный способ производства, соответствующий системе машин и она является тем более завершенной, чем меньше выполнение отдельных процессов… еще нуждается в опосредствовании человеческим трудом». (К. Маркс и Ф.Энгельс. Соч., т. 47, стр. 504. Подчеркнуто К. Марксом– З.Ф.).

77

или опосредованно тяготеет к сохранению старого исторического типа труда – труда общественно-разделенного.

Социалистическое производство, в противовес буржуазному, в состоянии в полной мере реализовать свою социальноэкономическую эффективность, полностью развернуть свои со- циально-экономические преимущества только на основе последовательного использования всех прогрессивных тенденций машинного производства в целом. Социалистическое общество поэтому всемерно должно форсировать НТР, автоматизацию, изменение типа труда в производстве, как необходимую предпосылку повышения своей исторической социально-экономи- ческой эффективности.

Характерные свойства III-го исторического этапа развития орудия производства, переход к которому органически связан с научно-технической революцией ХХ в., прежде всего обусловлены автоматизацией производства. Если исходным пунктом современной НТР в целом является коренной переворот в науке и ее превращение в непосредственную производительную силу, то важнейшим элементом НТР с точки зрения развития орудия труда является автоматизация.

На новой исторической ступени развития орудия производства между человеком и природой оказывается автоматический и автономный процесс (уже не естественный, а искусственный автомат). Живая человеческая деятельность (живой труд) обеспечивает теперь, во-первых, создание лишь предпосылок производства (конструирование орудий, организацию их производства, установку их и т.п.), во-вторых, общий контроль за функционированием производства (определение исходных параметров производства, пуско-наладочные работы, обеспечение безаварийного функционирования и т.п.)29. Соответ-

29 «…Теперь рабочий уже не помещает в качестве промежуточного звена между собой и объектом модифицированный предмет природы; теперь в качестве промежуточного звена между собой и неорганической природой, которой рабочий овладевает, он помещает природный процесс, преобразуемый им в промышленный процесс. Вместо того, чтобы быть главным агентом процесса производства, рабочий становится рядом с

78

ственно мерилом такого рода трудовой деятельности является теперь не непосредственное количество продуктов, а качество автономного процесса имитации природы, качество системы автоматических орудий. Этими критериями теперь опосредствовано оценивается конечная результативность живого труда. Человек как работник при этом практически полностью освобождается от порабощающей его жесткой встроенности в функционирование систем орудий труда.

Закономерно, что эффективность этой автоматической и автономно действующей системы орудий не может находиться в какой-либо определенной количественной связи с живым трудом, затраченным на ее создание и поддержание ее функционирования. Количественное выражение живого труда этого рода не может быть здесь прямым мерилом эффективности производственного процесса. Собственно производительной теперь является не столько объемная физическая трудовая деятельность работника (в принципе отчуждаемая от него автоматизацией, преобразованная ею в природный процесс и переданная автономно действующей системе орудий труда), сколько, прежде всего и главным образом, его умственная творческая трудовая деятельность, ставшая господствующей, а потому и всеобщей исторической формой материального труда в обществе.

Суть дела состоит не в том, что, якобы, исчезнут в труде затраты человеком (работником) физической энергии в физиологическом смысле, а в том, что коренным образом изменяется и характер этих затрат в производительной трудовой деятельности и их роль в определении конечных общественных результатов производства.

На новой производственной основе человеческой деятельности возвращается, но на более высоком уровне ее синкретический характер. Понятие «работник» фактически не может быть здесь уже выделено из понятия «личность» и в целом по-

ним». (К. Маркс. Экономические рукописи 1857-1859 годов. К. Маркс и Ф. Энгельс.

Соч., т. 46, ч. II, стр. 213).

79

нятия «человек». Творческий производительный труд, порожденный коренным изменением орудия труда, может быть эффективным лишь в том случае, если он является главной сферой самоутверждения и самореализации личности в обществе. Единственно возможным средством реализации этого принципиально нового объективного условия эффективности общественного производства является освобождение работника от каких-либо элементов социально-экономического порабощения.

НТР, обусловливающая переход орудия производства на III-й крупный исторический этап своего развития, ведет к качественному сдвигу в процессе воздействия на природу с помощью орудий, поскольку складывается материальное производство в форме «второй искусственной природы» – целостной, автономной и автоматически действующей системы производящих орудий. При этом осуществляется отнюдь не простое количественное увеличение производительности общественного труда, а качественное изменение самого понятия, самого исторического типа производительности труда.

Свободное варьирование объемами, структурами и ассортиментом производства в соответствии с основными общественными потребностями вне прямой связи с количеством живого труда, в каждый данный момент непосредственно вовлеченным в сферу производства, – такова специфика нового состояния материального производства.

Эта специфика выражена более кратко в виде известного положения об изобилии материальных благ (здесь имеется в виду лишь собственно производственная сторона этого понятия, т.к. экономический его смысл гораздо шире, поскольку включает в себя не только потенции производства, но и общественные отношения).

Автоматизированное (или, как иногда его характеризуют, роботизированное, кибернетизированное), автономно функционирующее производство нового типа представляет собой непосредственную материализацию научного знания о мире. Уходят

80

в прошлое господствовавшие тысячелетиями эмпирические техники и технологии, сменяясь научно обоснованными. Организация и экономика производства также становятся практическим воплощением научного знания. Наука становится не только основанием, но и органическим внутренним компонентом материального производства нового типа.

Если ранее (на I-ом и II-ом исторических этапах развития материального производства) взаимная обусловленность техники и труда могла быть схематически отражена двухкомпонентным построением: «техника труд», – то теперь третий компонент – наука – органически вошел в эту схему, определяя весь широкий диапазон сущностных изменений в материальном производстве:

техника наука

труд

Изменение взаимной связи науки, техники и труда в материальном производстве находит выражение и в изменении общего характера взаимосвязи (противостояния) природы и общества.

(1). Возрастает степень опосредствования взаимодействия человека и природы. Непосредственное взаимодействие – специфика досоциального. Возникновение социального есть выделение из природы, преодоление «растворения» в ней, достигаемое тем, что между человеком и природой формируется механизм опосредствования взаимодействия в виде материального производства. Соответственно этому вся последующая история (как история становления собственного социального30 в трак-

30 О процессе становления этих собственно социальных связей во всей предшествующей истории К. Маркс пишет: «…Несомненно…что принципы не могут подчинить себе свои собственные общественные связи, пока они эти связи не создали… Отчужденность и самостоятельность, в которой эта связь еще существует по отношению к индивидам (речь идет о вещном типе связей, свойственном буржуазному обществе – З.Ф.), доказывает лишь то, что люди еще находятся в процессе созидания условий своей соци-

81

товке К. Маркса) есть нарастание выделенности человека из природы, его господства над природой, нарастание степеней опосредствования взаимодействия человека и природы. Чем сложнее это опосредствование, тем значительнее отрыв общественного человека от «пуповины» природы, от зоологических генетических предпосылок социальности, тем больше степеней свободы (возможностей вариативности) человеческой деятельности по отношению к природе, а, следовательно, в конечном счете, значительнее и господство человека над природой.

(2). Центр тяжести противостояния общественного человека и природы в значительной мере смещается от тех областей, которыми обеспечиваются экономические потребности, в сторону, где это противостояние непосредственно затрагивает более широкий круг факторов человеческого существования: в области, связанные с природой его собственного физического существования, с природой его социальной деятельности и т.п. Соответственно в иерархии наук (по критерию возрастания их прикладного значения) на ключевые позиции во все большей степени выдвигаются науки непосредственно о человеке и человеческом, причем особенно это относится к собственно социальному научному знанию. Причем речь идет именно о смещении центра тяжести, когда общая сущность противостояния общества природе остается той же, а смещается лишь акцент, лишь доминанта.

(3). В самом процессе противостояния общественного человека природе претерпевают качественное изменение ведущие технологические принципы31. В процессах обращения с природным веществом, воздействия на него, преобразования этого ве-

альной жизни, а не живут уже социальной жизнью, отправляясь от этих условий». (К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 46, ч. I, стр. 205).

31 Понятие «технологии» здесь употребляется в том широком философскосоциологическом смысле, в котором К. Маркс определял его в 1 томе «Капитала»: «…Технология вскрывает активное отношение человека к природе, непосредственный процесс производства его жизни, а вместе с тем и его общественных условий жизни и проистекающих из них духовных представлений». (К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 23,

стр. 383).

82

щества происходит качественный сдвиг в уровнях воздействия. С уровня воздействия, при котором основу его составляет эмпирия, осуществляется смещение «вглубь» природного материала, «вглубь» его свойств, где обоснование воздействия может бать только научная теория. Связь теоретического знания с прикладными технологиями становится существенно более прямой. Отпадает (или существенно сокращается) сложная и многоступенчатая системе опосредствования, которая раньше была необходима для соединения научного знания и технологии.

(4). Качественное изменение типа материального производства создает предпосылки и делает необходимым коренное изменение основных принципов экологического отношения природы и общества. Формируется необходимость отказа от принципа (исторически закономерного и необходимого в прошлом) «насилия» над природной средой, принципа ее механического преобразования. Складывается возможность перехода к «приспособлению» общества к природной среде на качественно более высоком уровне. Целенаправленное воздействие на природную среду методами, соответствующими закономерностям ее собственного внутреннего развития, «встраивание» существования и развития общества в природную среду без разрушения и нарушения собственных закономерностей природы, – таковы новые экологические принципы, возможность и необходимость которых обусловливает НТР.

Таким образом, если подвести итоги, можно сказать, что современная НТР обусловливает революцию во всем процессе противостояния природы и общества. В свое время переход от собирательства к собственно производству обусловил качественный, коренной сдвиг от эпохи становления человека к собственно человеческой уже истории. Современная НТР в соединении с социалистическими общественными отношениями приводит к следующему, столь же масштабному в принципе, сдвигу в истории: переходу от становления социальности к собственно развитому и зрелому социальному бытию. НТР ведет к такой форме взаимо-

83

связи общества и природы, которую с некоторой степенью условности можно было бы назвать «полным» выделением общества из природы, шагом вперед в развитии самостоятельности общества, в развитии его господства над природой.

В свое время, как показывает Ф. Энгельс в работе «Происхождение семьи, частной собственности и государства», коренной переворот в типе материального производства и возникновение общественного разделения труда обусловили переход от доклассовой эпохи истории к эпохе существования и борьбы антагонистических классов. Современная НТР создает материальные основы нового исторического типа труда – труда творческого, – в свою очередь обусловливающего становление бесклассового общества.

Что же собой представляет современный уровень развития НТР? В каком конкретном соотношении находится НТР и мате- риально-техническая база социализма? Каковы конкретно-исто- рические формы реализации на практике роли НТР в создании материально-технической базы будущего коммунистического общества?

Дискуссионный в свое время вопрос о современном уровне НТР сейчас уже не вызывает серьезных разногласий. В настоящее время НТР находится на одной из начальных ступеней своего развития, доказательства чего мы находим в каждой из основных сфер ее развертывания.

Прежде всего, сама современная система машин в целом еще довольно далеко отстоит от уровня развитой комплексной автоматизации32. Относительно ряда производственных процессов еще не решена проблема их первичной механизации (например, в промышленности около 1/3 рабочих были в 1972 г. заняты на чисто ручных операциях). Весьма широко пока распространены механизированные процессы, требующие относительно значительных затрат ручного труда. В качестве необхо-

32 Лекции писались в 1973 году, т.е. почти полувека назад.

84

димой ступени движения к развитой комплексной автоматизации широко распространено пока применение полуавтоматического оборудования, сборочных конвейеров и т.п., где доля простейших форм ручного репродуцирующего труда весьма велика. В ряде отраслей производства пока еще в принципе не ясна сама возможность автоматизации, хотя в этих отраслях сосредоточено значительное количество живого труда. Процесс автоматизации в ходе НТР идет в целом весьма быстро и широко, однако в перспективе необходимо сделать еще много больше, чем достигнуто на сегодняшний день.

Помимо этого есть и ряд других признаков, свидетельствующих о том, что НТР находится на начальных стадиях своего развития. Об этом свидетельствует еще далеко не завершившийся процесс органического соединения науки и производства, начальные формы синтеза научного знания и др. Об этом свидетельствуют также существенная научно-техническая неоднородность различных отраслей материального производства, существенные социальные различия функционально неоднородного труда и т.д. и т.п.

Если исходить и из дедуктивных методологических соображений, то мы также придем к выводу о том, что НТР в настоящее время должна находиться на начальной фазе своего развития. Если каждой исторической эпохе свойственны свои принципиальные особенности, свои специфические черты в матери- ально-технической базе производства (а это – одно из основополагающих и безусловно доказанных социальной практикой положений марксизма-ленинизма), то полное развитие современной НТР не может быть осуществлено в условиях буржуазных общественных отношений. С другой стороны, зарождение, начальные ступени НТР вполне закономерно должны быть связаны с последними стадиями существования капитализма33.

33 «…Материальная возможность последующей формы (производства) – как технологические условия, так и соответствующая им экономическая структура предприятия – создается в рамках предшествующей формы». (К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 47, стр.

85

В реальной исторической практике социалистическое общество, утверждающееся в результате политической социальной революции рабочего класса, получает тем самым «в наследие» производственно-техническую базу непосредственно предшествовавшего ему буржуазного общества. Производ- ственно-технической базой буржуазного общества является в принципе «простое» (неавтоматизированное) машинное производство. При этом степень развития автоматизации в границах такого рода «простого» машинного производства может быть весьма различной и в межгосударственном, и в региональном, и в межотраслевом разрезах. Нет, однако, случая (а теоретически он и в принципе невозможен), чтобы именно автоматизация являлась определяющим свойством производственно-технической базы какой-либо буржуазной страны.

Так же, как в свое время «простая» машинная техника в ее развитых формах уже никак не могла служить производственной базой для феодализма, так и на развитой и господствующей автоматизации не мог бы продолжать базироваться капитализм. При этом он не перерос бы в новую социально-экономическую форму «автоматически», эколюционно, а был бы относительно задолго до полного преобразования своей материальнотехнической базы взорван в политическом смысле обостряющимися в ходе становления новой материально-технической базы социально-классовыми противоречиями.

Вполне закономерно, что все без исключения социалистические страны получают «в наследство» от капитализма научнотехническую основу своего производства на ступени развитого «простого» машинного производства. При этом, однако, у ряда стран (и СССР, в частности) реальный уровень развития этого «простого» машинного производства был весьма невысок: ощутимо ниже среднего. Для этих стран необходимо было проведение в очень широких масштабах индустриализации народного

461). К. Маркс называет эту зависимость «…всеобщим законом…возникновения новой общественно-экономической формации». (Там же.)

86

хозяйства прежде, чем могла бы сложиться материальнотехническая база социализма, чем сам социализм (как социальноэкономический строй) достиг соответствующей степени зрелости.

Итогом взаимодействия перечисленных выше факторов является тот весьма существенный по своей исторической роли феномен, что производственно-техническая база социализма в научно-техническом отношении (имеются в виду, конечно, только естественные и технические науки) в главных своих существенных чертах однотипна с материально-технической базой современного ему капитализма.

Существенные же различия восходят из материальнотехнической базы в целом прежде всего к воздействию социаль- но-экономических факторов, одним своим присутствием уже не позволяющих сводить некоторые частные элементы однотипности и идентичности. Однотипность этих научно-технических элементов не снимает общего принципиального расхождения по свойствам материально-производственной базы в целом.

Соответственно явлению известного рода однотипности научно-технических элементов материально-производственной базы социализма и научно-технических элементов материальнопроизводственной базы капитализма соревнование между социализмом и капитализмом в области производительности общественного труда осуществляется реально преимущественно за счет социально-экономических факторов.

Решающие преимущества социализма в организации общественного производства и науки, преимущества в отношении работников к своему труду (о чем писал В.И. Ленин в 1918 г. в своей известной работе «Как организовать соревнование?») оказываются на этапе социализма решающими, обеспечивающими безусловный выигрыш экономического соревнования социализмом. Эти преимущества в конечном счете реализуются и в относительно более быстром научно-техническом прогрессе матери- ально-производственной базы социализма. Преимущества эти носят сущностный характер и не могут недооцениваться даже в

87

тех случаях, когда та или иная конкретная социалистическая страна в какой-то период развития социализма в отношении реального уровня науки и техники пока еще не имеет прямого превосходства над развитыми капиталистическими странами.

Со временем, однако, социалистическое общество должно осваивать все новые и новые области научно-технического прогресса, должно постепенно формировать, а затем наращивать свое научное и техническое превосходство над капитализмом. НТР есть закономерное и обязательное состояние материальнотехнической базы социализма, ее атрибутивное свойство, специфическая особенность ее развития.

Конечным следствием развития НТР в условиях социализма является полная реализация ее основных качественных особенностей и постепенное перерастание на этой основе мате- риально-технической базы социализма в материальнотехническую базу высшей фазы коммунизма на основе реализации исторической задачи соединения НТР с преимуществами социалистического общественного строя.

88

Лекция 3.

НТР и смена исторического типа труда. Творческий труд как всеобщий социальный феномен

Понятие исторического типа труда у классиков марксизма-ленинизма. Исторический тип труда и поступательное развитие общества. Разделенный труд как основа и предпосылка классового антагонистического эксплуататорского общества. НТР и становление творческого труда как нового всеобщего исторического типа труда. Социализм и развитие творческого труда

Отношение людей в процессе труда являются для марксистского социального знания отправным пунктом философскосоциологического и политэкономического анализа любого способа производства. Здесь речь прежде всего идет о социальноэкономическом характере труда, предпосылкой развития исторических форм которого является изменение его функционального содержания.

Исходным пунктом исследования в «Капитале» К. Маркса, например, является анализ двойственного характера труда, заключенного в товаре. Товар выступает не только и не просто в качестве исторической формы продукта, но прежде всего как определенная историческая форма появления характера общественного труда.

Смена исторических типов труда составляет один из исходных моментов смены исторических эпох развития общества. Марксистско-ленинская концепция социально-экономической формации в значительной мере базируется на анализе смены исторических типов труда в ходе социального развития.

Смена исторического типа труда есть двуединый процесс: с одной стороны, под воздействием качественного революцион-

89

ного изменения материально-технической базы общественного производства изменится функциональное содержание труда, непосредственно отражающее специфические черты процесса труда как процесса взаимодействия между человеком и природой, а с другой – под воздействием коренного изменения в ходе социальной революции производственных отношений (отношений собственности, прежде всего) изменится, в конечном счете, социально-экономический характер труда, отражающий специфические черты общественных отношений людей между собой в процессе труда. Сами по себе изменения функционального содержания труда еще не могут дать изменения исторического типа труда в целом. Они лишь создают предпосылку такого изменения. Изменение же исторического типа труда как целого есть диалектическое единство смены и функционального содержания труда, и его социально-экономического характера.

Повторим, что главной тенденцией развития материальнопредметной основы общественного производства является движение от простейшего орудия, служившего в буквальном смысле лишь «продолжением» (или «утяжелением» и т.п.) руки человека, к сложной технической системе, практически полностью замещающей эту руку. Орудие труда первоначально служило в буквальном смысле «орудием руки», затем выступало в роли «орудия разума, опосредствованного рукой» и, наконец, превращается в непосредственное «орудие творческого разума» общественного человека34. [Сейчас бы сказали «умное орудие».]

Эпоха возникновения человеческого общества характеризовалась примитивными, во многом полуинстинктивными формами труда. Им соответствовал родоплеменной первобытнообщинный строй общества.

34 «…Развитие человеческой рабочей силы в особенности проявляется в развитии средства труда или орудия производства. Именно это развитие показывает в какой степени человек усилил воздействие своего непосредственного труда на природу, помещая между нею и собой природу, уже препарированную, приспособленную для его трудовых целей и подчиненную его воле в качестве проводника» (К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 47, стр. 56. Подчеркнуто К. Марксом – З.Ф.).

90

Следующая крупная эпоха человеческой истории связана с общественно-разделенным трудом. Этот исторический тип труда является основанием для антагонистических классовых эксплуататорских обществ.

В условиях общественно-разделенного труда работник физического труда включен в систему вещных элементов производства в качестве объекта, в качестве подчиненного элемента. Функция же субъекта производства по преимуществу сосредотачивается у лиц, выполняющих в системе общественноразделенного труда труд умственный. В системе общественных отношений этот умственный труд выступает в конечном счете в форме социальной привилегии, в форме предпосылки господства одного класса над другим35. Противостояние этих функций в системе общественно-разделенного труда доминирует, составляя его историческую специфику. Функция труда физического и труда умственного оказываются принадлежностью различных элементов социальной структуры – антагонистических социаль- но-экономических классов36.

На первых этапах развития эксплуататорского классовоантагонистического общества – при рабовладельчестве и феода-

35«…Отсутствие головы и воли у рабочих, их существование только лишь как членов фабричного тела является законным правом капитала, который только в результате этого существует как голова» (К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 47, стр. 559. Подчеркнуто К. Марксом – З.Ф.).

36О возникновении эксплуатации К. Маркс в «Теориях прибавочной стоимости» пишет, что «…необходимость разъединения, разрыва, противоположности между трудом и собственностью…» обусловлена «…детскими формами (при первобытнообщинном строе – З.Ф., Г.К.), одинаково мало пригодными для того, чтобы развивать труда как общественный труд и повышать производительную силу общественного труда» (К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 26, ч. III, стр. 489. Подчеркнуто К. Марксом – З.Ф.).

Вдругом месте этой же работы К. Маркс пишет: «…Производство ради производства есть не что иное, как развитие производительных сил человечества, т.е. развитие богатства человеческой природы как самоцель… Развитие способностей рода «человек», хотя оно вначале совершается за счет большинства человеческих индивидов и даже целых человеческих классов, в конце концов разрушит этот антагонизм и совпадет с развитием каждого отдельного индивида; …стало быть, более высокое развитие индивидуальности покупается только ценой такого исторического процесса, в ходе которого индивиды приносятся в жертву» (Там же, т. 26, ч. II, стр. 123. Подчеркнуто К. Марксом – З.Ф.).

91

лизме – эксплуатация работника преимущественно основывается на прямом, внеэкономическом принуждении. Фактически труд здесь выступает еще в самых простых своих функциональных формах, что создает предпосылки существования наиболее откровенных и грубых форм эксплуатации.

На последней (буржуазной) исторической ступени разделенного труда – ступени неавтоматического («простого», как иногда его называют) машинного производства (когда фактически уже закладываются предпосылки современной НТР и становления нового исторического типа труда) предметной основой производства оказывается такая форма орудия, которой, как известно, свойственны уже сравнительно развитые элементы автоматизма действия. На ступени «простого» машинного производства эти элементы пока лишь спорадически вкраплены в общие рабочие циклы машин.

«Простая» система машин проходит (по классификации Ю.А. Васильчука37) три основных ступени:

-простой кооперации универсальных машин;

-расчленения процесса обработки (или переработки, или добычи и т.п.) изделия на последовательные элементы, чему соответствует специализация машин (т.н. поточно-конвейерное производств);

-кооперации отдельных автоматов и автоматических линий и агрегатов (поточно-автоматизированное производство, базирующееся на частичной автоматизации поточных линий).

Для всех этих ступеней «простого» машинного производства (третья вплотную подводит к новому этапу развития машинного производства – этапу развитой или «полной» автоматизации, – но не переходит в него) характерна «встроенность» работника физического труда непосредственно в систему орудий в качестве ее «технологического» элемента. Следовательно,

издесь налицо порабощение работника физического труда его

37 См. Васильчук Ю.А. Современная НТР и промышленный пролетариат // Вопросы философии. 1969. № 1. С. 12-16.

92

же орудием труда, обусловливающее, в конечном счете, сохранение социального порабощения.

Общий исторический тип труда эпохи эксплуатации физического труда – общественно-разделенный труд – сохраняется и в «простом» машинном производстве, хотя в функциональной структуре труда и в конкретных формах его разделения здесь происходят весьма существенные изменения. Соответственно этому, хотя буржуазное общество существенно меняет форму эксплуатации работника, оно остается обществом классовоантагонистическим, эксплуататорским.

На смену прямому, внеэкономическому принуждению к труду в буржуазном обществе приходит косвенное, которое опосредствуется экономическим отношением. Это отношение носит форму формально эквивалетного товарообмена между собственником орудий производства (капиталистом) и собственником рабочей силы (наемным рабочим). Поэтому в буржуазном обществе эксплуатация работника приобретает в известной мере скрытые, мистифицированные формы.

Для всей эпохи общественно-разделенного труда характерна была жесткая связь работника производства с применяемым им орудием. Только прямая физическая сила работника приводила в движение орудие труда, непосредственно своим действием обусловливая результативность производства. И только на ступени «простого» машинного производства (т.е. в условиях капиталистического производства) складываются реальные предпосылки качественного преобразования типа орудия труда, а вместе с ним – и общего типа материального производства38.

38 «…Тенденция капитала заключается в том, чтобы придать производству научный характер, а непосредственный труд низвести до всего лишь момента процесса производства» (К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т.46, ч. II, стр. 206).

«…Путем развития системы машин является тот анализ, который посредством разделения труда все больше и больше превращает выполняемые рабочими операции в механические операции, так что на определенном этапе их место может занять механизм» ((К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т.46, ч. II, стр. 212).

93

Машинное производство завершает процесс развития и углубления разделения труда в рамках производства типа: «человек – орудие (машина) – продукт». К общесоциальному разделению (на труд умственный и физический), традиционным отраслевым и восходящим к мануфактуре пооперационным различиям добавляется еще и разделенность труда по функциям работников. При всем конкретном разнообразии действий рабочих машинного производства в зависимости от отрасли, от операции, где приложен их труд, основные и специфические различия в содержании их труда тяготеют к его разделению на относительно небольшое число четко отграниченных друг от друга функций.

Для рабочих (т.е. лиц, занятых преимущественно физическим трудом) это будут следующие шесть основных функций:

(1) наблюдение за автоматической работой оборудования, подразделяющееся на активное наблюдение, пассивное наблюдение (т.е. простое ожидание окончания автоматического цикла действия машины) и общий контроль за автоматизированными агрегатами и установками; (2) непосредственное управление машиной; (3) дополнение вручную действия машин, т.е. ручной труд при машинах, но не по управлению ими; (4) чисто ручная работа без помощи машин, когда рабочий, если и употребляет орудия, то только простые типа лопаты, топора, пилы, лома, напильника и т.п. (вариантом такой работы являются ручные сборочные работы на конвейере); (5) наладки и настройка машин, представляющая по своему содержанию установку рабочих параметров машин и регулировку их действия в границах заданных параметров; (6) комплексный, т.е. охватывающий машину или агрегат в целом, ремонт оборудования39.

39 Подробнее см. Файнбург З.Ф., Козлова Г.П. К вопросу о группировках рабочих по содержанию труда // Социальные исследования. Вып. 2. М.: Наука, 1968. С. 84-87 или Козлова Г.П. Изменение содержания труда в связи с техническим прогрессом // Социальные проблемы труда и производства. М.-Варшава: Наука – Книга и знание, 1969. С.

306-310.

94

Соответственно приведенной выше системе функций в труде для современного машинного производства оказываются характерными следующие основные группы рабочих:

оператор (станочник, аппаратчик, машинист и т.п.), главной функцией которого является непосредственное управление машиной (кроме нее он может выполнять в качестве второстепенных и некоторые другие функции);

рабочий, выполняющий вручную вспомогательные, подсобные приемы при машинах (например, загрузку, выгрузку, съем изделий и т.п.);

наладчик, задающий параметры и режим действия машины и осуществляющий регулировку взаимодействия ее составляющих;

ремонтник, восстанавливающий вышедшие из строя машины, их отдельные агрегаты, узлы, части;

рабочий чисто ручного труда ремесленного или мануфактурного типа, операции которого вкраплены в машинное производство.

Пропорции между этими группами довольно точно характеризуют функциональную структуру труда в производстве, степень технического оснащения труда.

Функциональное членение труда известно на эмпирическом уровне давно. К. Маркс в подготовительных работах к «Капиталу» («Экономическая рукопись 1861-1868 годов») в числе прочих вопросов характеризует и отдельные функции рабочих машинного производства. Однако значение функционального членения труда в полной мере стало очевидным только в ХХ в., когда быстро начала развиваться научная организация труда. Сейчас теория функционального членения труда является одним из наиболее фундаментальных компонентов научной организации труда (НОТ)40.

40 В философско-социологических и экономических исследованиях функциональное содержание труда начинает интерпретироваться с 30-х гг. Первое известное нам исследование было проведено в 1925 г. Результаты его опубликованы в книге Serome H.

95

Подход с точки зрения функционального членения труда открыл возможность принципиально нового решения проблемы синтеза трудовых процессов. До этого времени (т.е. на протяжении XVIII и XIX вв.) доминировала идея синтеза операций. (Кстати сказать, Ф. Энгельс в «Анти-Дюринге», показывая конкретную форму синтеза расчлененного труда в социалистического обществе, еще мыслит ее именно как синтез многих операций, последовательно сменяемых работником). При функциональном же подходе группировке подлежат однородные по критерию насыщенности творческими умственными элементами (или, наоборот, по критерию упрощенного, чисто ручного исполнения и т.п.) функции. При этом разделение на умственные (преимущественно творческие) и на физические (не требующие теоретического знания) функции углубляется. Однако одновременно существенно возрастает техническая возможность и экономическая эффективность передачи машине чисто физических функций – почти лишенных творческого содержания.

При функциональном членении труда машине стремятся передать не целиком каждую отдельную операцию (как это было во время промышленной революции конца XVIII – нач. XIX вв.), а ту или иную функцию. Если операций в одном только промышленном производстве тысячи тысяч, то основных функций у рабочего – всего шесть, а считая с подразделениями, – около 10-15. Объектом механизации труда и автоматизации сейчас является в основном функция управления процессом. Функция загрузки исходного материала и съема готовых изделий и т.п.пока далеки от механизации. Во всех этих случаях подход к проблеме осуществлен с точки зрения функциональной структуры труда. Такой под-

Mechanization in industry. N.-Y., 1934. Однако особенно активно проблема функционального содержания труда начала обсуждаться в философско-социологической литературе в конце 50-х – начале 60-х гг., когда практически встал вопрос о смене исторического типа труда. ЦСУ СССР предприняло первые попытки периодического массового изучения профессиональной структуры занятых в материальном производстве в 1948 и 1954 гг. Начиная с учета 1959 г., установилась определенная методология таких единовременных учетов и с периодичностью в 3-4 года они теперь проводятся регулярно.

96

ход носит в принципе не узко отраслевой (пооперационный), а общетехнический характер, хотя бы данное конкретное конструкторское решение и имело было относительно узкий диапазон практического применения.

Живой труд в сфере материального производства постепенно освобождается от большей части механических, исполнительских функций, при выполнении которых работник действовал прежде всего как однопорядковый с орудием или рабочим скотом, чисто физический компонент производства, как грубая физическая сила, приводящая в движение орудия труда. Развитие качественно новой материально-технической базы производства на основе НТР ведет к постепенному «вымыванию» механических, ручных, чисто физических функций из человеческого труда вообще. Складываются объективные предпосылки, чтобы занятие такого рода функциями потеряло характер специализации целого социального класса в системе общественного разделения труда. Одновременно с этим и в силу этого изменения функциональной структуры труда складываются объективные предпосылки того, что умственные, творческие функции постепенно перестали быть принадлежностью только господствующих классов общества, потеряли характер специфической социально-классовой привилегии, потеряли свою превращенную форму «не-труда».

Собственно человеческие функции в труде – функции преимущественно интеллектуальные, творческие – потенциально могут теперь постепенно приобрести всеобщий характер, стать в системе общественного труда главными и господствующими. Тем самым складываются предпосылки снятия общественного разделения труда старого типа и становления нового исторического типа труда в общества– труда творческого41.

41 Характеризуя специфические черты нового исторического типа труда – труда творческого, – К. Маркс отмечает, что эти его черты обусловлены тем, «…что 1) дан его общественный характер и 2) что этот труд имеет научный характер, является напряжением человека не как определенным образом выдрессированной силы природы, а как такого субъекта, который выступает в процессе производства не в чисто природной,

97

Вусловиях разделенного труда понятие производительности труда включало в себя четкое и безусловное противостояние индивидуальной и общественной производительности живого труда. Процесс выражения индивидуальной производительности живого труда в качестве производительности труда общественного составлял здесь один из существенных моментов общего процесса, опосредствованного обменом товаров, выражения общественной природы, общественных свойств частного (индивидуального) труда42.

Вусловиях автоматизированного и относительно автономно функционирующего производства, формирующегося на основе современной НТР, результативность этого производства практически не связана с количеством живого труда. По самой природе творческого труда для него не свойственна количественная пропорция между затратами живого труда и конечной результативностью производства. Конечная результативность нового типа производства является прямым следствием степени овладения законами природы в общественном знании, она не нуждается теперь в каждом отдельном случае в обязательном опосредствовании деятельностью работника в качестве физического компонента процесса производства. Поскольку общественному знанию изначально свойственна непосредственнообщественная природа (в отличие от навыка, опыта, необходимо жестко индивидуализированных); понятие индивидуальной производительности живого труда лишается в условиях всеобщего творческого труда реального экономического содержания43.

естественно сложившейся форме, а в виде деятельности, управляющей всеми силами природы» (К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 46, ч. II, стр. 110. Подчеркнуто нами – З.Ф.).

42«…Энергия единичной рабочей силы исчезает как бесконечно малая величина» (К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 46, ч. II, стр. 205). К. Маркс в «Капитале» (том 1) прямо говорит о том, что повышение производительности общественного труда находит свое выражение «…в уменьшении величины субъективного фактора процесса труда по сравнению с его объективными факторами» (К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 23, стр. 636).

43«…В качестве главной основы производства и богатства выступает не непосредственный труд, выполняемый самим человеком, и не время, в течение которого он рабо-

98

Практический объем производства (не потенциальная, а реальная производительность) прямо и непосредственно сопряжен в условиях развитой автоматизации с общественной потребностью. Не объемные показатели самого по себе живого труда и, соответственно не возможный максимум реальной производительности определяют здесь фактическую производительность, а принцип общественно обусловленного оптимума44.

Таким образом, налицо достаточные основания для того, чтобы сделать вывод о том, что речь идет не о частных, не о локальных изменениях, а именно, как это подчеркивал К. Маркс, о коренном переломе исторического масштаба: о смене исторического типа труда.

В условиях материально-технической базы общественного производства нового типа специфику и сущность живого труда (т.е. собственно труда как процесса) определяет ряд его новых свойств.

(1) Как мы уже отмечали выше, самим ходом развития системы автоматизированных орудий живой труд «выталкивается» из непосредственного процесса изготовления продукта и сферой его функционирования становятся процессы научного обеспечения, экспериментальной и организационной подготовки производства, отладки автоматических систем и общего контроля за их относительно автономным функционированием и т.п. Трудовые действия эти, как образно выразился К. Маркс, протекают «рядом» с процессом непосредственного изготовления продукта, однако, это «пересечение» осуществляется только в относительно немногих критических точках (пуск, определение целевых установок и главных параметров функционирования, контроль и т.п.). В целом же протекание живого труда в

тает, а присвоение его собственной всеобщей производительной силы, его понимание природы и господство над ней в результате его бытия в качестве общественного организма, одним словом – развитие общественного индивида» (К. Маркс и Ф. Энгельс.

Соч., т. 46, ч. II, стр. 213-214).

44 «…С самого непосредственного процесса материального производства совлекается форма скудности…» (К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 46, ч. II, стр. 214).

99

известном смысле «параллельно» процессу непосредственного изготовления продукта.

(2)В новых условиях основным содержанием процесса живого труда является не непосредственное изменение предмета труда (эту функцию у живого труда снимает уже простое применение машин) и не непосредственное управление машиной или системой машин (эту функцию у живого труда снимает автоматизация). Живой труд в сфере общественного материального производства должен быть сосредоточен, во-первых, на выработке, накоплении и сохранении научного знания, являющегося в условиях материально-технической базы нового типа непосредственной производительной силой, во-вторых, на процессах перевода этого знания из сферы общественного сознания

всферу непосредственного производства, т.е. на процессах овеществленного воплощения нового общественного знания о системе автоматизированных и автономно действующих орудий, в новые типы технологических процессов и т.п.45

(3)Основу эффективности (с точки зрения общественного материального производства) функционирования живого труда

вновых условиях должна составлять непосредственно степень овладения и способность манипулирования общественным научным знанием. Эта способность является и предпосылкой самой возможности труда и критерием его эффективности.

Следовательно, мы имеем дело с трудом, (а) самой предпосылкой функционирования которого в качестве живого труда является овладение общественным научным знанием, (б) содержанием функционирования которого является манипулирование знанием, трансформация этого знания в различные материально-

45 «…Процесс производства выступает не как подчиненный непосредственному мастерству рабочего, а как технологические применение науки» (К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 46, ч. II, стр. 206). К. Маркс раскрывает смысл развитой современной машинной техники следующим образом: «…природный материал, превращенный в органы человеческой воли, властвующий над природой…», «…созданные человеческой рукой органы человеческого мозга, овеществленная сила знания» (Там же, стр. 215. Подчеркнуто К. Марксом – З.Ф.).

100

предметные воплощения, (в) важнейшим элементом которого является выработка нового знания и соответствующее непрерывное теоретическое (научное) обоснование принципов общественной практики. Труд такого рода, соответственно, по определяющей его результативность форме тяготеет прежде всего к умственной деятельности, причем деятельности этой по преимуществу (по своему определяющему содержанию) свойственная не репродуцирующая, а творческая направленность46. Все это и дает нам основания считать главным и определяющим свойством нового исторического типа труда его творческое содержание, творческую направленность. Труд разделенный как исторический тип труда сменяется трудом творческим.

Творческому труду (в сфере материального производства) свойственны следующие главные функции: (а) накопление и переработка исходной информации; (б) генерация нового в форме идеи; (в) разработка и первичная реализация идеи, т.е. экспериментальное ее обоснование, создание опытных образцов, отработка технологии; (г) внедрение нового научного результата в массовое общественное производство, т.е. создание производственных вариантов систем орудий, их установка, отработка, отладка, пуск, общий контроль за их автоматическим и относительно автономным функционированием, определение параметров эксплуатации внедренного оборудования и т.п.; (д) организация данного вида творческой деятельности.

Функции творческого труда, о которых здесь идет речь, не взаимозаменяемы. Каждый отдельный трудовой творческий акт (единичный элемент общественного процесса творческого тру-

46 Противопоставление репродуцирующей и творческой деятельности восходит к представлению о репродуцировании как постоянно и бесконечном повторении одних и тех же элементов деятельности, одних и тех же результатов. Рабочий у простой машины, производящий один и те же движения, операции и изготавливающий какие-то серии однотипных изделий – типичный пример репродуцирующего труда. В общественном разделении труда по преимуществу творческий – умственный – труд противопоставлен и в самой структуре труда, и в социальной структуре общества по преимуществу репродуцирующему – физическому – труду.

101

да) в принципе содержит в себе все эти основные функции. Микроструктура отдельного трудового творческого акта в принципе однотипна с макроструктурой общественного творческого труда в целом. Соотношение функций и конкретное содержание, однако, индивидуально изменчиво в зависимости от конкретного вида труда. При этом, всегда может быть выделена та или иная доминирующая в данном конкретном виде труда функция. Эта функция определяет место данного конкретного вида творческого труда в общей структуре трудовой деятельности. Соответственно, в общественном трудовом творческом процессе складывается относительно устойчивая преимущественная специализация, и работников, и целых социальных групп на той или иной основной функции творческого труда.

В предшествующем историческом типе труда – труде об- щественно-разделенном – налицо не только противоположность между главными аспектами разделения труда: между трудом умственным и физическим, аграрным и индустриальным. Внутренняя функциональная структура, например, труда физического складывается также из элементов принципиально неоднородных по их значению как в непосредственном процессе производства, так и в социально-классовой структуре общества. Различия эти оказывают существенное влияние на формирование внутриклассовых социальных (не просто профессиональных) групп в составе рабочего класса. Столь же неоднородны в системе труда общественно-разделенного (в социальных аспектах) и элементы функциональной структуры умственного труда.

Функциональная структура творческого труда, в противоположность труду разделенному, характеризуется принципиальной однородностью. О какой бы и з отмеченных выше функций ни шла речь, она является равно творческой, равно основанной на научном знании и т.п., хотя конкретное содержание функций само по себе различно в каждой из сфер, в каждом из направлений общественной трудовой деятельности. Структурные различия здесь тяготеют, прежде всего и главным образом,

102

к направленности деятельности, но не к «уровневой» иерархической шкале социально-классовых различий.

Творческий труд по своей общей функциональной структуре фактически однотипен как процесс не только во всех сферах общественного производства, но и вообще во всех сферах человеческой деятельности. Именно это его специфическое свойство составляет одну из главных непосредственных предпосылок снятия разделения труда старого типа.

В системе творческого труда речь не идет об исчезновении разделения труда вообще. По отраслям и сферам общественной человеческой деятельности полезная направленность творческого труда, конкретная форма продуктов творческого труда не могут не быть различными. Однако такое новое по своему типу разделение труда, базирующееся на новой его функциональной структуре, не может быть основанием для собственно классового деления общества, исчезающего вместе с разделением труда прежнего, «старого» типа. Тем самым в самой функциональной структуре умственного творческого труда нового типа кроются потенциальные материальные предпосылки для становления социально-экономической однородности, т.е. бесклассовости общества. Социалистическая революция превращает эти потенциальные возможности в реальные.

Поскольку процесс творчества концентрируется преимущественно в сознании, установить локальные границы самого процесса творчества, точно определить его «чистую» количественную протяженность во времени в принципе не представляется возможным. При этом творческий труд по своей природе носит характер универсальной деятельности, какова бы ни была его конкретная отраслевая направленность. Универсальность порождается функциональной необходимостью всестороннего овладения основами науки, непосредственной материализацией которой теперь выступает общественное производство. Специализация творческого труда выступает как вторичное свойство – лишь в качестве производной от его принципиальной универ-

103

сальности, т.е. как момент, подчиненный этой универсальности. Способность работника к творческому труду (т.е. его рабочая сила) теперь фактически «растворяется» в общих свойствах работника как личности.

Творческому труду, соответственно этим его свойствам, присущи четко различаемые стадии осуществления в процессе функционирования общественного производства. Эти стадии характеризуют ступени приобретения общественными по своему содержанию, но индивидуальными по форме творческими действиями соответственной им непосредственно-общественной формы.

Творческий трудовой процесс начинается с постановки, с формирования какой-то творческой задачи. Эта творческая задача – будь то необходимость найти новый режим работы машины, необходимость создать какую-то новую конструкцию, необходимость принципиально нового решения проблемы организации труда и т.п., – всегда, в конечном счете, приходит к работнику извне, из социальной практики как осознанная общественная потребность.

Во всех случаях формирование творческой задачи связано, во-первых, с накоплением и переработкой определенной информации, уже имеющейся в более или менее рассеянном виде в обществе, во-вторых, с генерацией каких-то новых идей. И непосредственно-общественный характер творческого труда проявляется уже здесь, на самой начальной его стадии. Хотя формирование творческой задачи чаще всего осуществляется индивидом «внутри» сознания и кажется сугубо индивидуальным действием, оно носит по существу своему общественный характер: творческая задача возникает в общественной практике и не может быть монопольно присвоена, удержана в своем исключительном владении; знание, на которое опирается постановка задачи и в последующем будет базироваться ее решение, также уже выработано и накоплено обществом.

104

Следующая стадия творческого труда – возникновение нового знания, нового практического решения в форме введенной в общественный оборот новой идеи: стадия открытия. Новая творческая идея формируется для ее общественного потребления (применения): будь то публикация, заявка, преддверие непосредственной ее реализации в производстве во время аварийной ситуации (когда она только успевает отфиксироваться индивидуальным сознанием работника и высказывается им вслух для круга лиц, решающих данную задачу) и т.п. Само понятие «открытия» предполагает непосредственную передачу новой творческой идеи от индивида к обществу, т.е. являет собой новую, более высокую форму непосредственнообщественного по своему содержанию творческого труда.

Третьей стадией творческого труда является экспериментальная проверка творческой идеи: проверка идеи в лаборатории, на опытных установках, опытная разработка производственных технологий и т.п. Непосредственно-общественное содержание творческого труда окончательно порывает на этой стадии с последними следами индивидуальной формы «рождения». Творческий результат еще можно на какое-то ограниченное время локализовать (например, какая-либо фирма в условиях капитализма сохраняет «секрет» производства), но его общественный характер на этой стадии уже очевиден47. Новое открытие, изобретение предназначено для практического общественного «потребления» творческой идеи.

Четвертой (завершающей) стадией творческого труда является производственная реализация творческой идеи, т.е. фактически общественное «потребление» в массовых масштабах нового продукта для общественного потребления (производ-

47 Сама необходимость что-то здесь прятать, скрывать есть косвенное подтверждение прямого общественного (общедоступного) облачения творческого результата, его потенциально непосредственно-общественного характера. Капиталистические фирмы по существу здесь пытаются обратить в частную собственность результаты непосредствен- но-общественного труда.

105

ственного и непроизводственного) завершает процесс общественного воплощения творческого труда.

Движение творческого труда в общественном процессе по стадиям качественно отлично от постадийного движения стоимости товара, от кругооборота капитала. Движение стоимости товара, кругооборот капитала содержит в себе критический пункт преодоления противоположности между частной и общественной сторонами труда. Движение же творческого труда по стадиям сопряжено лишь со сменой конкретной формы общественного по своему содержанию труда. Творческий труд движется от одного уровня общественного производства к другому, от одной формы общественного труда к другой, более высокой форме.

Изменение материально-технической базы современного производства на основе НТР обусловливает, следовательно, коренное изменение процесса труда как взаимодействия общества и природы, т.е. простого процесса труда. Тем самым закладываются объективные материальные предпосылки для революционного переворота в историческом типе труда в целом. Однако для того, чтобы произошло не только изменение функциональной структуры труда, а и исторического типа труда в целом, необходимо, как мы уже отметили, изменение также и социаль- но-экономического характера труда. Исторический тип труда – диалектическое единство функционального содержания труда и его социально-экономического характера. А для смены соци- ально-экономического характера труда необходима революционная смена производственных отношений.

В свое время разделение труда явилось материальной предпосылкой коренного переворота в общественных производственных отношениях. Разделение труда обусловило переход общества к исторической эпохе частной собственности на средства производства, эксплуатации человека человеком, существования антагонистических классов48. В современную эпоху

48 Ф. Энгельс в работе «Происхождение семьи, частной собственности и государства» (К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 21) дает развернутую характеристику перехода

106

становление творческого по своему функциональному содержанию труда образует предпосылку коренной смены исторического типа производственных отношений, вступления общества в новую – коммунистическую – эпоху свой истории.

Изменения в технике производства, изменения в функциональном содержании и функциональной структуре труда первоначально осуществляются в недрах старого общественного способа производства. Однако, как в свое время общественноразделенный труд не мог полностью развиться в тесных для него рамках первобытно-общинного строя, так и в современных условиях элементы творческого содержания труда не могут последовательно и полностью развиться в тесных для него рамках капиталистического строя. Появление в функциональной структуре труда элементов творческого труда в условиях капитализма обусловливает лишь крайнее обострение его внутренних антагонистических противоречий, формирует предпосылки для революционного взрыва буржуазного общества социалистической революцией рабочего класса.

Только в условиях социализма складываются такие производственные отношения, такой социально-экономический характер труда, которые дают полный простор для революционного изменения материально-технической базы общественного производства, создают необходимые условия для утверждения нового исторического типа труда.

Преобладание творческих функций в труде необходимо создает предпосылки для непосредственного (прямого) обобществления средств и продуктов производства. Именно это свойство творческого труда и является главным исходным пунктом нового типа производственных отношений, нового исторического способа производства.

общества к эпохе т.н. «цивилизации» - эпохе классов, эксплуатации, товарного обмена, существования государства. Предпосылкой этого перехода служит возникновение и развитие общественного разделения труда – нового исторического типа труда.

107

В системе общественного производства, основанного на творческом труде и непосредственном обобществлении (общественной собственности), исторически обусловленная форма побуждения работника к участию в общественном труде в конечном счете не совместима с какими-либо формами принуждения к труду. Вместе с тем, творческий труд, будучи по своему внутреннему содержанию деятельностью универсального типа, в которой органически соединяются «внутренняя» активность личности и «внешний» общественный интерес, представляет в обществе, основанном на общественной собственности, главное жизненное пространство для всесторонней самореализации личности. Степень выявления всех способностей личности в процессе самореализации в сфере творческого труда играет решающую роль в определении положения ее в обществе в целом, решающую роль в определении тех конкретных преимуществ и возможностей неэкономического свойства, которые общество в состоянии предоставить данному работнику. В конечном счете совокупность этих условий ведет к формированию собственной (внутренней) потребности работника в творческом труде.49 Творческий труд выступает в качестве собственной жизненной потребности самого работника. Первой исторической ступенью этого превращения труда в прямую внутреннюю потребность личности является творческое отношение к своему труду в условиях социализма.

Творческое отношение к труду не связано обязательно и прямо с тем или иным конкретным его функциональным содер-

49 Критикую буржуазную ограниченность представлений о труда А. Смита, К. Маркс утверждает: «…индивид «при нормальном состоянии своего здоровья, силы, бодрости, искусства, ловкости» испытывает также потребность в нормальной порции труда и в прекращении покоя». К. Маркс отмечает при этом, что хотя «…сама мера труда выступает здесь как данная извне – данная той целью, которую надо достичь…», труд сам по себе выступает как осуществление свободы работника. «…Внешние цели теряют видимость всего лишь внешней, природной необходимости и становятся целями, которые ставит перед собой сам индивид, следовательно, полагаются как самоосуществление, предметное воплощение субъекта…» (К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 46, ч. II, стр. 109110. Подчеркнуто нами – З.Ф.).

108

жанием. Практика социалистического строительства свидетельствует, что творческое отношение к своему труду, одной из главных форм которого является, как это отмечал еще В.И. Ленин, соревнование, может быть в достаточно значительной мере свойственно и тем работникам, которые в современных условиях социалистического производства пока заняты преимущественно разделенным, как физическим, так и умственным, трудом. Однако в условиях социализма творческое отношение к труду находится в неантагонистическом противоречии с недостаточно творческим содержанием труда. Нетворческое, рутинное, репродуцирующее содержание труда оказывается несоответствующим объективно необходимому творческому отношению к труду, тормозит становление творческого отношения к труду, и без того сталкивающееся с серьезными трудностями из-за инерции сознания. Противоречие это может разрешаться в ходе социалистического строительства только целостным, системным воздействием и на общественное производство, и на общественные отношения, и на общественное сознание: (а) средствами технической политики, направленной на устранение из производства ручного, нетворческого, репродуцирующего труда; (б) методами экономического стимулирования творческого отношения к труду; (в) средствами организационного обеспечения максимально широкого развития творческого отношения к труду в форме соревнования; (г) целенаправленной перестройкой типа культуры, опираясь на развитие социально-необходимого общего образования, на активное воспитание требуемых качеств в процессе социализации личности на его ранних стадиях и т.п.; (д) общим повышением уровня и обогащением содержания идеологической и воспитательной работы.

Творческое отношение работника к своему труду лежит, как это отмечал В.И. Ленин в ряде своих работ, в основе организации общественного труда на всех фазах и этапах развития коммунистической эпохи истории. В полной мере это относится и к условиям социализма. Однако социализм – первая, неразвитая еще фаза коммунистического общества, когда генетическое

109

наследие классового, эксплуататорского общества (и капитализма, в частности) еще весьма существенно дает себя знать по всех сторонах общественной жизни. Известного рода однопорядковость научно-технической стороны общественного производства социализма и капитализма еще дает себя знать прежде всего в том, что при социализме основы нового исторического типа культуры труда – труда творческого (в исходной форме утверждающегося по своему социально-историческому смыслу при социализме) еще сосуществует, еще переплетены с существенными остаточными элементами старого общественноразделенного труда. (Речь здесь должна идти именно об остаточных – в социально-историческом смысле – элементах, хотя бы в количественном отношении они занимали пока преобладающее положение.)

НТР в условиях социализма представляет собой процесс создания качественно новой материально-технической базы высшей фазы коммунизма. Вместе с тем именно в ходе НТР в социалистическом обществе складываются основания и условия для полного развития нового исторического типа труда – труда творческого, складываются основания и условия более высокого диалектического соответствия творческого содержания труда и творческого отношения к труду.

110

Лекция 4. Социально-экономические свойства творческого труда в социалистическом обществе

Общая характеристика социально-экономических свойств творческого труда. Творческий труд и объективная обусловленность непосредственного обобществления производства. Конкретный уровень развития творческого труда в условиях социализма и уровень развития общественной собственности. Проблема основного экономического отношения социализма и его основного экономического противоречия. Творческий труд и формы социального побуждения к труду при социализме. Творческий труд и проблема распределения фонда индивидуального потребления в обществе

Качественные изменения структуры труда как собственно производящей деятельности – становление творческого функционального содержания труда – неизбежно обусловливают в конечном счете изменение общественных отношений. В первую очередь здесь должны быть выделены производственные отношения, непосредственно базирующиеся на труде.

Получаемое на основе творческого труда теоретическое знание имеет решающее, ключевое значение для результативности общественного производства. При этом научное знание, как в свое время подчеркивал К. Маркс, по своей сущности изначально имеет непосредственно-общественную природу50.

50 Разграничивая понятия кооперации труда и непосредственно-общественного труда, К. Маркс дает очень четкую характеристику творческого труда в качестве труда непосредственно-общественного. «…Следует различать всеобщий труд и совместны труд… Всеобщим трудом является всякий научный труд, всякое открытие, всякое изобретение. Он обусловливается частью кооперацией современников, частью использова-

111

Накопление необходимого знания, формирование исходных задач творчества, поиск непосредственных подходов к их решению, поиск путей воплощения знания в предметнопроизводственные формы всегда в явной или неявной форме ведутся в обществе длительное время и таким широким фронтом, который практически не поддается частному (или индивидуальному) контролю. Творческий научный результат фактически не может быть столь же безусловно и жестко индивидуализирован как какая-либо вещь, не может быть монолизирован в экономической форме51.

Количество живого творческого труда чрезвычайно трудно сколько-нибудь точно определить: отсутствует какая-либо объективная социально-экономическая мера его результативности. Количество живого творческого труда, как бы мы его ни измеряли, не может быть поставлено ни в какую прямую связь с количественными показателями результативности общественного производства. Поэтому уже само по себе наличие творческого труда должно выступать как общественно-необходимое явление, как непосредственный экономический факт.

Поскольку общественная эффективность творческого труда (экономическая его эффективность, в частности) не находится в прямой зависимости от количества этого труда, да и сам творческий труд не может быть сколько-нибудь точно выражен как количество труда, понятие производительности творческого труда может быть отнесено только к конечной итоговой результативности общественного производства, являющегося конечным и опосредствованным результатом функционирования творческого

нием труда предшественников» (К. Маркс. Капитал, т. III. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч.,

т. 25, ч. I, стр. 116).

51 «…Непосредственный труд как таковой перестает быть базисом производства, потому что, с одной стороны, он превращается главным образом в деятельность по наблюдению и регулированию, а затем также и потому, что продукт перестает быть продуктом единичного непосредственного труда и в качестве производителя выступает, скорее, комбинация общественной деятельности (К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 47, ч. II, стр. 218. Подчеркнуто К. Марксом – З.Ф.).

112

труда. Понятие производительности характеризует прежде всего общую качественную сторону этого труда (т.е. его непосред- ственно-общественную сторону), а не связь количества труда с количеством продукта. Форма связи между трудом как процессом и результатом этого труда здесь качественно иная, чем в системе производительных отношений труда общественно-разделенного.

Производительность творческого труда непосредственно выступает как общая конечная непосредственно-общественная эффективность овеществленного знания, как критерий научнотехнического совершенства автоматических и относительно автономно функционирующих средств производства, критерий общей эффективности этих средств производства.

По существу критерием оценки индивидуального участия в общественном творческом труде служит само простое «физическое» участие индивида (группы) в этом труде в меру своих способностей и интересов (т.е. сам по себе факт изначальной включенности индивида в общественный трудовой процесс). Поэтому интенсивность индивидуального творческого труда практически не поддается прямому внешнему нормированию. Приводить ее к некоему усредненному общему уровню с помощью внешнего воздействия, т.е. путем прямого нормирования (как это закономерно имеет место в экономическом процессе на основе разделенного труда, в том числе и в условиях социализма) в конечном счете мало эффективно: отсутствует прямая связь между количеством труда и его результатом.

В условиях творческого труда индивидуальная интенсивность труда выступает сразу в непосредственно-общественной форме: индивидуальная интенсивность творческого труда сама по себе уже является и общественно-необходимой52. Побуди-

52 К. Маркс дает весьма любопытное сопоставление труда рабочего и труда капиталиста (выступающего в роли организатора производства). В ходе этого сопоставления К. Маркс подчеркивает, что физический труд вполне сопоставим по количественным параметрам со своим предметным по форме результатом, тогда как умственный управленческий труд может быть оценен только качественными критериями: какую функцию он выполняет, каковы его цели и каков круг людей, которым с его помощью управляют.

113

тельным же фактором, доводящим эту интенсивность до оптимального (а порой и до максимального) уровня может являться прежде всего и главным образом «внутренняя» мотивация труда самого работника, выраженная в степени его восприятия своего труда как сферы самоосуществления, самореализации своей личности. Тем самым индивидуальные способности работника прямо выступают в общественном производстве как объективно необходимая мера интенсивности его участия в непосредствен- но-общественном творческом труде.

В системе разделенного труда, где существует и «разделенность» собственности (частная собственность – лишь крайняя, абсолютная форма такой «разделенности»), индивидуальный труд реализует свою конечную общественную сущность через обмен (куплю–продажу) после того, как процесс производства уже завершен. Творческому же труду изначально, уже в его отправном пункте свойственен непосредственно-обществен- ный характер. Его движение по стадиям позволяет определить лишь конкретный уровень непосредственно-общественного, конкретную форму общественного назначения и общественного применения данного воплощения творческого труда. Соответственно уже одному только этому свойству творческого труда, общественный обмен деятельностью в условиях этого труда необходимо тяготеет к прямому распределению результатов деятельности, к прямому, отнюдь не обязательно эквивалентному, обмену конкретными «полезностями». Критерием необходимости такого обмена выступает лишь реальная конкретная потребность. Опосредствование обмена деятельностью процессом эквивалентного обмена стоимостями здесь в принципе излишне.

Результат управленческого труда не носит непосредственно предметной формы и количественные сопоставления труда с его конечными воплощениями лишены здесь экономического основания. «…Рабочий при лучшей оплате, – пишет К. Маркс, – работает интенсивнее. Напротив, труд капиталиста есть вполне определенная материя: он качественно и количественно определяется тем количеством труда, которым капиталист должен руководить, а не платой за это количество труда. Капиталист… не может интенсифицировать свой труд» (К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 26, ч. II, стр. 522).

114

Общественный строй, основанный на творческом труда, не может обладать внеличностным механизмом выражения индивидуального труда в качестве некоей части труда общественного, каким в условиях общественно-разделенного труда является закон стоимости. Процесс труда в обществе всегда представляет собой противоречивое единство индивидуального и общественного, однако, в условиях доминирования творческого труда это противоречие по сравнению с эпохой общественноразделенного труда, образно говоря, «выворачивается»: вся трудность теперь состоит не в том, чтобы индивидуальный труд выразить в качестве труда общественного, а в том, что здесь (в соответствии с самой природой творческой деятельности) практически отсутствуют объективные критерии различения труда индивидуального и труда общественного. Сам труд уже дан как непосредственно-общественный процесс, и именно выражение его еще и в качестве труда индивидуального составляет здесь принципиальную трудность (в экономически же значимой форме оно и вовсе практически невозможно).

Таким образом, для выражения общественного характера творческого труда нет необходимости в каком-либо механизме опосредствования, каким является обмен товаров в системе разделенного труда. В самой природе творческого труда отсутствует противоположность индивидуального (частного) и общественного в такой форме, как противоположность труда конкретного и абстрактного, потребительской стоимости и стоимости. В естественной для всякого труда протяженности творчества во времени не возникает необходимости сведения индивидуальных затрат труда к общественно-необходимым, поскольку отсутствует само противостояние этих его сторон53. Здесь, как мы уже отмечали выше, не существует необходимости разгра-

53 «…Труд был бы положен в качестве всеобщего труда до обмена, т.е. обмен продуктов вообще не было бы той промежуточной операцией, которой опосредствовалось бы участие отдельного лица во всеобщем производстве» (К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 46, ч. I, стр. 115. Подчеркнуто К. Марксом – З.Ф.).

115

ничить индивидуальное и общественное в результатах труда, – поскольку его процесс выступает как непосредственнообщественный.

Там, где в современных условиях (т.е. в условиях общего преобладания разделенного труда и, соответственно, господства товарной формы сведения индивидуального к общественному в экономических отношениях) строятся денежные эквиваленты результатов творческого труда, фактически стоимость не производится и творческий труд в стоимости не воплощается. Здесь может иметь место лишь возникновение цены по методу «переноса отношения» (образуется т.н. «цена творчества» наподобие «цены труда»). Денежные эквиваленты творческого труда могут возникнуть лишь на основе весьма условного процесса определения доходности (прибыльности) данной конкретной формы массового репродуцирования результатов этого творчества в системе общественного производства. Это и имеет место в реальном современном производстве, пока основанном в преобладающей степени еще на разделенном труде.

Сущность «простой» машины, как мы уже отмечали выше, двойственна. Генетические связи тянутся от нее не только в прошлое (к ручному орудию), но и в будущее: к автоматической системе средств труда, являющейся новой исторической ступенью развития средств труда. «Простая» машина, следовательно, выступает в роли материальной предпосылки общества коммунистического типа не только потому, что создает производственную основу будущего изобилия материальных благ, но и потому, что создает производственную основу качественного преобразования функционального содержания труда. Лишь во взаимодействии этих двух важнейших следствий развития машинной техники могут сложиться предпосылки общественного строя, основанного на непосредственном обобществлении и на творческом труде.

Процесс становления непосредственного обобществления (общественной собственности) органически связан с процессом

116

становления творческого труда в качестве нового исторического типа труда. Как в свое время возникновение общественного разделения труда послужило предпосылкой возникновения частной собственности, развитие творческого содержания труда служит теперь предпосылкой возникновения и утверждения общественной собственности.

Капитализм является последней из «…антагонистических форм общественного единства»54. Именно в условиях капитализма складываются прямые предпосылки для становления обобществления, во-первых, непосредственного, во-вторых, планомерного, в-третьих, универсального. Создание капитализмом того, что К. Маркс называл всеобщим промышленным производством, является последней, завершающей ступенью в формировании развитых общественных связей в антагонистической форме, в развитии обобществления в опосредствованной форме, единственно возможной при частной собственности и стихийном движении общества.

Отражением закономерной непрерывности исторического процесса является тот факт, что научно-техническая сторона материально-технической базы капитализма и материальнотехническая база социализма оказываются до поры, до времени в основных чертах однопорядковой. Поэтому сразу после социалистической революции начинают складываться лишь исходные формы непосредственного обобществления, причем даже для этих исходных форм не всегда и не во всех сферах производства оказываются налицо достаточные предпосылки. Зачастую необходимо еще довольно длительное развитие для того, чтобы сами эти предпосылки будущего строительства социализма могли полностью созреть55.

54К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 46, ч. I, стр. 102.

55«…Марксисты не вправе не учитывать и того кардинального факта, что многие из предпосылок и условий социализма формируются лишь в процессе перехода к нему от капитализма и не могут возникнуть в рамках даже развитого капиталистического общества» (Румянцев А.М. Ленинизм и социальные проблемы современности // Вестник Академии наук СССР. 1970. № 6. С.26).

117

Развитие непосредственного обобществления поэтому не может быть сведено к простому и формальному изменению титула собственности.

Прежде всего должны созреть объективные предпосылки перехода к непосредственному обобществлению. Зрелость такого рода предпосылок выражается прежде всего в том, что складываются объективные материальные возможности для того, чтобы данная сфера, данный участок общественного материального производства могли бы в условиях непосредственного обобществления функционировать принципиально более эффективно, чем в условиях опосредствованного обобществления. Одной из предпосылок полного и безраздельного господства непосредственного обобществления является, соответственно, достаточно высокая ступень развития нового исторического типа труда – труда творческого.

Каковы с этой точки зрения социально-исторические границы перехода к новому историческому типу труда? Как определить в плане этой проблемы историческое место социализма?

Социально-экономический характер труда в условиях социалистического общества базируется на общественной собственности. Это обусловливает при социализме уничтожение эксплуатации наемного труда, объективно обусловленное творческое отношение работников к своему труда, образующее, как писал В.И. Ленин, главную специфическую особенность новой организации труда в обществе, – определение социального положения каждого человека по его трудовому вкладу в общественное производство и т.п. Однако функциональное содержание труда является по отношению к социально-экономическому характеру труда условием, определяющим степень зрелости и меру исторической «эффективности» данного характера труда. (Обратно тому, что социально-экономический характер труда выступает по отношению к функциональному содержанию труда условием, предопределяющим тенденции его развития и сами возможности этого развития.)

118

В функциональном содержании труда в современном социалистическом производстве новые творческие элементы труда еще не заняли в количественном отношении доминирующего положения. Однако главной и целенаправленно реализуемой тенденцией развития функционального содержания труда является именно рост новых творческих его элементов, устранение репродуцирующих элементов труда, освобождение живого труда от роли элементарного физического компонента технологического процесса. Социально-экономический характер труда при социализме создает максимально возможные благоприятные условия для планомерной реализации этой тенденции.

На первых этапах развития социализма эта тенденция реализуется преимущественно в относительно жестких рамках прямой экономической эффективности: предпочтительной является ситуация, когда прямой экономический эффект приносит применение каждой отдельной новой единицы средств труда. (Хотя и здесь это требование уже применяется не безусловно.) На ступени же развитого социализма, во-первых, применение новой техники все более прямо связывается с задачами облегчения труда, повышения его содержательности, насыщения его творческими элементами и т.п., во-вторых, во все возрастающей степени эффективность новой техники оценивается уже по совокупному народно-хозяйственному эффекту, по прямому совокупному социальному эффекту (по отношению к которому экономический эффект выступает в качестве его производного).

Вместе с тем, относительная еще неразвитость творческих элементов в функциональном содержании труда накладывает и свой отпечаток на социально-экономический характер труда. Ему свойственно внутреннее противоречивое взаимоотношение между общим непосредственно общественным характером труда и элементами опосредствованного обобществления, между творческим отношением к труду и личным материальным интересом, реализуемым через трудовые отношения и т.п. Относительная (историческая) неразвитость функциональной структу-

119

ры труда сдерживает, ограничивает возможности наиболее полной реализации новых прогрессивных свойств социальноэкономического характера труда, потенциально в нем заложенным социалистическим строем общественного производства.

Таким образом, в условиях социализма – первой фазы коммунизма – уже налицо в своей исходной, неразвитой форме существует новый исторический тип труда. Этот новый исторический тип труда, однако, в условиях социализма находится в исходной, неразвитой форме, поскольку его материальнопроизводственные основы могут развиться полностью лишь в условиях развития социализма на своей собственной основе, т.е. на основе соединения НТР с преимуществами нового общественного строя. Соответственно, в условиях социализма налицо внутреннее неантагонистическое противоречие, обусловленное известного рода «отставанием» функционального содержания труда от социально-экономического характера труда: новое творческое содержание труда относительно недостаточно развито по отношению к новому объективно обязательному требованию творческого отношения каждого работника к своему труду. Развитие противоречия между содержанием и характером труда является одним из главных источников развития социалистического производства в коммунистическое.

Индивид в социалистическом производстве оказывается один в двух лицах: в качестве участника коллективного непо- средственно-общественного труда (на основе общественной собственности на средства производства) он фактически противостоит одному себе в качестве относительно обособленного по экономически существенным характеристикам разделенного труда (его тяжести, квалификационным требованиям, степени механизации, продолжительности, интенсивности, сложности, производительности и т.п.) индивидуального участника этого же общественного трудового процесса (что реализуется в производственных отношениях прежде всего в форме обособления личной собственности на основную часть фонда индивидуаль-

120

ного потребления). Первый (коллективный) аспект выступает в качестве доминирующего, определяющего и в известном смысле заключает в себе (содержит «внутри себя»), подчиняет себе второй (индивидуальный) аспект функционирования работника

всфере производства.

Вкачестве объективно необходимой ступени индивидуального обособления в рамках («внутри») общественной собственности (ступени, имеющей закономерно обусловленную форму предприятия, объединения и т.п.) выступает и обособление производственного коллектива. Эта индивидуальная обособленность экономически реализуется в относительной хозрасчетной самостоятельности предприятия, объединения.

На ступени социализма общественное производство представляет собой специфическую историческую форму неантагонистического противоречивого единства общественного и индивидуального. Общественное при социализме уже преодолело критический пункт своего развития: экономически снята частная собственность как антагонистическая форма единства общественного и индивидуального. В своем главном качестве социалистическое производство – ступень непосредственного обобществления. Однако, с другой стороны, уровень производительных сил и состояние общественного разделения труда обусловливает при социализме индивидуальную обособленность производ- ственно-хозяйственного объединения, завода, колхоза, семьи или просто индивида (как субъекта экономических отношений). Это индивидуальная экономическая обособленность существует не отдельно, не сама по себе, а как элемент в целом непосредствен- но-обобществленного производства. Этот «подчиненный» элемент непосредственного обобществления и есть специфическая для социализма форма (в общеисторическом смысле – остаточная) существования опосредствованного обобществления.

Единство непосредственного обобществления и относительной индивидуальной обособленности в общих «рамках» социалистической общественной собственности носит, таким об-

121

разом, противоречивый (неантагонистический) характер. Это противоречивое единство проявляется, в частности, в том, что социалистическим отношениям собственности свойственны:

–относительная хозяйственная самостоятельность государственных предприятий, объединений (т.е. относительное индивидуальное обособление в экономической форме хозяйственного расчета);

–относительная самостоятельность предприятий групповой собственности (главным образом колхозов), находящихся в определенного рода реально (экономически) «подчиненном» положении по отношению к общенародной собственности;

–наличие личной собственности трудящихся на основную часть фонда индивидуального потребления (т.е. опосредствование преобладающей части индивидуального потребления индивидуальным присвоением).

Общественная собственность в ее конкретно-историчес- кой социалистической форме функционирует в конечном счете лишь в форме внутреннего раздвоения своей сущности, доведенного до противоречивого взаимодействия единых и вместе с тем относительно противоположных сторон.

Сложная, внутренне противоречивая структура социалистической общественной собственности является ее конкретноисторической спецификой, отражающей лежащее в ее основе противоречивое единство общественного характера производства и «общественно-индивидуального» характера присвоения. Под «общественно-индивидуальным» здесь как раз и подразумевается внутреннее противоречивое единство непосредствен- но-общественного и элементов опосредствованно общественного (в общих границах определяющего и доминирующего непосредственного обобществления).

Отношение непосредственно-обобществленного и элементов опосредствованно-общественного труда в условиях социализма характеризуется, таким образом, следующими свойствами:

122

(а) социализм есть 1-ая фаза господства нового исторического типа труда – труда творческого; соответственно этому и сущность общественного труда в производстве в целом в конечном счете исторически характеризуется именно непосредственным обобществлением;

(б) соответственно уровню развития творческого труда (его диалектическому единству с подчиненными элементами старого разделения труда) в условиях социализма также еще налицо и подчиненные элементы опосредствованного обобществления, находящиеся в диалектическом противоречивом единстве с господствующим непосредственным обобществлением;

(в) взаимодействие непосредственного обобществления и опосредствованного обобществления не носит характера параллельного сосуществования двух относительно независимых социальных форм; соответственно принципиальной несимметричной структуре развивающегося диалектического социального противоречия доминирующая и определяющая непосредствен- но-общественная его сторона заключает в себе «подчиненную» свою собственную противоположность – элементы опосредствованного обобществления;

(г) поскольку отношения непосредственного обобществления выступают как основное экономическое отношение социализма, они в сами в себе несут и основное экономическое противоречие социализма: между общественным характером производства и «общественно-индивидуальным» характером присвоения56.

Непосредственно-общественный труд в общественном производстве характеризуется всегда следующими основными уровнями общественного воплощения данного конкретного вида труда: общественно-индивидуальный уровень (уровень индивида, отдельного коллектива и т.п.) и общественно-всеобщий.

56 См. Файнбург З. К вопросу об основном противоречии социализма // Экономические науки. 1966. № 6.

123

До тех пор, пока творческое содержание труда не стало всеобщим (т.е. в условиях социализма) общественно-индивиду- альная сторона труда обосабливается в экономических формах (т.е. в форме групповой собственности, хозрасчетной обособленности предприятий и объединений, личной собственности). Различия общественно-индивидуального и общественно-всеоб- щего на этой исторической ступени развития непосредственнообщественного труда выражают противоречивое взаимодействие элементов творческого труда и остаточных форм «старого» разделения труда.

Вусловиях, когда творческое содержание труда станет доминирующим (приобретет всеобщий характер), общественноиндивидуальная сторона труда уже не будет связана с такими различиями в функциональной структуре труда, которые получают в конечном счете выражение в отношениях собственности, позиций в социальной структуре и т.п. Здесь различия обще- ственно-индивидуального и общественно-всеобщего в труде должны будут выражать уже не социально-экономический характер разделения труда («старого» типа), а лишь характер, масштаб и роль творческого результата труда в общественном производстве.

Всистеме непосредственно-общественного труда за каждой его «порцией», связанной с деятельностью отдельного работника, группы работников, какого-либо первичного творческого (научного, производственного) коллектива и т.п., всегда необходимо существует индивидуально-творческое содержание. Какаято часть из этих «порций» труда обладает ограниченным обще- ственно-творческим содержанием, имеющим только локальное, частичное для общества значение, какая-то часть – наиболее широким, общественно-всеобщим, общественно-развитым значением (т.е. уже собственно полно и прямо общественным значением

вабсолютном смысле этого понятия).

Индивидуально-творческий результат труда по своему содержанию и форме принципиально нов для данного работника

124

или данного трудового коллектива, но отнюдь не обязательно нов для общества; он эффективен с точки зрения процесса труда данного индивиду, данного первичного трудового коллектива, но отнюдь не обязательно эффективен для общества. Освоение отдельным работником или группой специфики любой, в том числе самой творческой, профессии необходимо требует инди- видуально-творческих открытий, находок, результатов, далеко не всегда являющихся по своему содержанию и общественнотворческим. Такого рода индивидуально-творческий труд должен рассматриваться тоже как непосредственно-общественный, а результат его – как общественно-творческий, но особого рода, когда критерием общественного значения этого труда выступает его роль в общественном воспроизводстве рабочей силы, а не сама по себе принципиальная новизна его продукта.

Превращение общественно-индивидуального труда в о б- щественно-всеобщую форму связано лишь с установлением во время протекания творчества по стадиям реальной практической новизны и ценности (эффективности) для общества его результатов, с экспериментальной проверкой и практическим производственным осуществлением данной индивидуальной творческой новации. Переход от общественно-индивидуальной к об- щественно-всеобщей форме творческого труда осуществляется без какого-либо экономического метаморфоза воплощения творческого труда (подобно метаморфозам товарной формы в процессе кругооборота в системе разделенного труда). Здесь общественное содержание труда во всех его формах задано изначально, т.е. налицо непосредственно-общественный характер труда. Переход от общественно-индивидуальной к обществен- но-всеобщей форме творческого труда представляет собой лишь движение творческого процесса по стадиям, т.е. переход этот обусловлен лишь необходимостью оценки новизны и проверки возможностей, способов и эффективности общественного использования результата данного конкретного индивидуального по форме трудового действия.

125

Отвергая тот или иной результат общественно-индиви- дуального по форме творческого труда, общество не ставит и не может ставить под сомнение его общую правомерность с точки зрения экономических критериев. Общество отвергает лишь данный конкретный конечный продукт, данную конкретную форму воплощения творческого процесса, но не изменяет оценки самого процесса в качестве и творческого и непосредственнообщественного. Внутренняя природа процесса творческого труда заведомо предполагает неприятие известной части его конечных продуктов, тем самым предполагая и закладывая более широкий фронт осуществления начальных стадий творческого труда по сравнению с последующими. Именно это свойство творческого труда позволяет использовать в конечной стадии – в массовом производстве – только наиболее эффективные результаты творчества.

То, что общество, признавая правомерным весь творческий труд, реально будет использовать лишь часть его, неизбежно должно порождать известного рода конфликтные ситуации. Здесь мы сталкиваемся со специфическим для творческого труда противоречием. Противоречие это, однако, не носит преимущественно экономического характера (хотя, несомненно, имеет и экономическую сторону, т.к. связано с изменением масштаба затрат и их прямой эффективностью). Творческий труд, продукт которого не нашел общественного применения, может (и в какой -то мере неизбежно будет) в системе престижных отношений восприниматься как труд «второго сорта», как неполная или даже несостоявшаяся самореализация личности в творчестве и т.п. Однако на участии личности, например, в общественном потреблении (и любых других сторонах экономических отношений) тот факт, что данный продукт творчества этой личности, в конечном счете, не был практически использован обществом, в принципе не отразиться. Центром своей тяжести это противоречие лежит, следовательно, не в сфере собственно экономических связей индивида и общества, а в сфере внеэко-

126

номических социальных отношений. Анализ конкретных путей разрешения этого противоречия в историческом процессе выходит за рамки нашего спецкурса.

Другой аспект внеэкономического, социального противоречия взаимосвязи индивида и общества в системе творческого труда – это необходимость до известной степени связать с деятельностью индивида результаты непосредственно-обществен- ного труда. Участие в творческой деятельности выступает как основная форма самореализации личности в обществе, как главная предпосылка ее общественного положения. Но в таком случае обязательно должна быть и выделена роль индивида в коллективном результате творчества.

Невозможность точно и строго связать конечную общественную результативность творческого труда с конкретной деятельностью каждого отдельного индивида образует предпосылки, во-первых, относительно свободной «взаимозаменяемости» индивидов в тех или иных ролях творческого труда, вовторых, «перенесения» участия в процессе (и, соответственно, результату) творческого труда от одного лица к другому. В системе разделенного труда процесс изготовления продукта в известной мере жестко индивидуален и лишь присвоение и потребление этого продукта могут быть переданы любому другому лицу. В системе же творческого труда может быть обезличена (и, соответственно, «перенесена») сама причастность к процессу творческой деятельности. Уже в современных условиях такая практика стала довольно обычной.

Становление творческого труда в качестве определяющей исторической формы труда обусловливает коренные изменения в системе социальных форм побуждения личности к труду. Побуждение к труду не тождественно побуждению к деятельности вообще, ибо труд – лишь одна из форм деятельности. Труд выступает как прямая необходимость лишь по отношению к обществу в целом. Отдельный же индивид включается в общественный процесс труда только через определенную систему общественных отношений.

127

Разделение труда, явившееся предпосылкой и основанием возникновения классового общества, привело к возникновению

идвух антагонистически противоположных социальных форм побуждения к труду. Класс эксплуататоров, присвоивший себе монопольное право на умственные функции в труде, с достаточным рвением (хотя и отягощенным в сознании своеобразной сублимацией социального паразитизма: долгое время с идеологических позиций господствующих классов ряд умственных занятий не считался формами труда) занимается управлением, политикой, коммерцией, философией… Класс же эксплуатируемых, которому навязали «монопольное право» на физические функции в труде, побуждается к труду преимущественно методами принуждения: сначала прямого, затем косвенного. Труд как таковой здесь вынужденно противостоит остальным видам деятельности как необходимость противостоит свободе, причем это давление необходимости адресовано отдельному индивиду не непосредственно, не персонально, а только как обезличенной

иусредненной составной части (элементу) социального класса57. Творческий труд предполагает снятие выделенности тру-

да, его противостояния другим видам деятельности. Восстанавливается целостность общественного человека, функционирующего в труде. Функционирование работника производства в качестве рабочей силы постепенно «растворяется» в его общей жизнедеятельности, т.е. его функционировании в качестве собственно личности. В этом качестве труд становится для личности, как уже говорилось ранее, одной из равноценных, рядоположенных форм жизнедеятельности, одной из главных сфер ее самореализации в обществе.

Всестороннее развитие личности является потому необходимой предпосылкой формирования у работника оптимальной

57 В очень сжатой и чрезвычайно емкой форме обобщает К. Маркс связь частной собственности и эксплуатации: «…Обособившееся в виде самостоятельной силы богатство может вообще существовать только благодаря принудительному труду: непосредственному принудительному труду – рабству или опосредствованному принудительному труда – наемному труду».

128

способности к творческому труду. Соответственно, в социальной системе творческого труда фактически отсутствует понятие рабочей силы, отделенной от личности работника. В отличие от прямого воспроизводства рабочей силы в системе разделенного труда, в системе творческого труда для достижения оптимального эффекта должно непосредственно осуществляться само по себе лишь воспроизводство индивида как собственно личности, лишь производным от которого, в свою очередь, может рассматриваться воспроизводство его способности к труду.

Уже в условиях социализма взаимосвязь всей совокупности личностных свойств работника и его способности к труду, его отношения к труду дает себя знать в полную силу. Развитие в СССР в 60-70-х гг. социального планирования является одним из новых методов сознательного воздействия на процесс воспроизводства работника в условиях становления и развития творческого труда.

Творческий труд, как мы уже отмечали ранее, выступает для индивида не столько в качестве внешней необходимости, сколько в качестве собственной внутренней потребности. Необходимость труда здесь выступает прямо и непосредственно по отношению к обществу в целом, тогда как по отношению к индивиду труд выступает в качестве регулируемой «сверху» (т.е. обществом) альтернативной потребности. Не освобождение от труда, а именно преимущественный доступ к тому или иному конкретному виду труда выступает в качестве известного рода «социальной привилегией», предопределяющей самореализацию личности в обществе, и, следовательно, предопределяющей ее социальный статус, социальную карьеру, социальный престиж58.

58 Это не означает, что для каждого отдельного индивида и любой социальной группы все виды деятельности в реальной социальной практике в самом деле никогда не будут абсолютно равноценны. Такого рода абсолютизированная равноценность существует лишь в плане общей принципиальной общесоциальной предпосылки. Однако снятие жесткого противостояния труда и остальных видов деятельности в корне меняет саму суть проблемы построения иерархии видов деятельности: теперь несвобода противостоит свободе, а весь выбор развертывается в плоскости свободы.

129

Центральной задачей общества, основанного на творческом труде и непосредственном обобществлении, в том числе и общества социалистического, необходимо является не только и не просто проблема побуждения своими средствами работника к труду, но проблема удовлетворения потребности каждого индивида – каждого потенциального работника – в максимально благоприятных условиях труда, позволяющих наиболее полно выявиться его способностям, наиболее благоприятных для самореализации его личностных свойств и т.п. Необходимость труда принимает в условиях коммунистической эпохи истории (в том числе в известной мере и при социализме) форму всеобщей потребности в труде. Можно поэтому можно предположить, что противоречие между потребностью каждого индивида в максимально благоприятных условиях труда и необходимо ограниченными возможностями общества в представлении таких максимально благоприятных условий и должно составлять основное противоречие общества, основанного на творческом труде и непосредственном обобществлении.

Уже в условиях социализма, по нашему мнению, именно это противоречие с все возрастающей силой проявляет себя как основное социальное противоречие. Отношение к труду, конечно, еще весьма варьируется при социализме в зависимости от ряда объективных и субъективных факторов. Конечно, есть определенные возможности получить предпочтительный и предпочитаемый статус, минуя трудовую деятельность в общественном производстве, однако, для социализма в целом характерно все же центральное и определяющее место труда в общественном производстве по отношению ко всем основным параметрам социального положения.

Творческое отношение работника к своему труду лежит, как это отмечал В.И. Ленин в работах «Как организовать соревнование», «Очередные задачи Советской власти», «Великий почин» и др., в основе организации труда в обществе коммунистического типа. Соответственно этому уже в условиях социализма

130

идет процесс формирования новых форм поведения работника в сфере общественного производства: его стремлением к самоорганизации, осуществление им самим самоконтроля по отношению к собственной трудовой деятельности, сознательное и целенаправленное соблюдение и поддержание им самим своей собственной дисциплины труда.

Творческий труд предполагает потерю делением на управляющих и управляемых своего прежнего классового характера, когда за ним стояла противоположность труда умственного и труда физического. В условиях развивающегося социалистического общества по мере становления творческого труда деление на управляющих и управляемых должно приобретать во все большей степени функциональный характер. Социальный аспект управления необходимо должен осуществляться всеми трудящимися (что, кстати сказать, предполагает многообразие конкретных форм такого всеобщего участия в управлении). «Технический» же аспект управления, осуществляемый по преимуществу специалистами (профессионалами), – не более чем одна из функций в процессе коллективного труда, что и должно найти отражение в социальном статусе лиц, профессионально занятых в этой сфере.

Социальный и «технический» аспекты управления в условиях социализма разделены только частично, однако, необходимым требованием повышения эффективности социалистического производства по мере его развития является их последующее более полное разделение между различными субъектами. Однако такое разделение не снимает их конечной органической взаимосвязи.

«Технический» аспект управления производством имеет свои внутренние социальные аспекты. Эти аспекты в условиях становления творческого труда также претерпевают серьезные, качественные изменения. Изменения эти касаются отнюдь не только технического оснащения этого «технического» аспекта управления. По мере возрастания степени реального участия

131

всех трудящихся в социальном управлении выполнение специалистами функций «технического» управления становится во все возрастающей степени зависимым от такого рода социального фактора, как их индивидуальный реальный авторитет. Власть, которой управляющего «авансирует» организация общественного производства, не может быть в условиях отношений, базирующихся на творческом труде, ни столь безусловной, ни столь абсолютной, какой она была в условиях классовых, эксплуататорских отношений. Там социальная и «техническая» сторона управления были практически почти нераздельны, поскольку управленческая функция представляла собой прежде всего реализацию принуждения к труду на основе отделения работника от собственности на средства производства.

В системе творческого труда применение принципа эквивалентности при сопоставлении меры индивидуальных трудовых усилий с мерой индивидуального потребления (в условиях социализма этот критерий эквивалентности образует одну из основ принципа распределения «по количеству и качеству труда») постепенно становится все более затруднительным и все менее эффективным. Предпосылкой развития новых отношений распределения является, с одной стороны, все более полное становление творческого труда, а с другой – рост материального богатства общества на основе совершенствования общественного производства, на основе НТР.

Как мы уже отмечали выше, проблема упирается, кроме всего прочего, в отсутствие прямой связи между эффективностью творческого труда и его количеством. Творческий труд поэтому предполагает, как мы уже отмечали выше, материальное обеспечение индивидуального потребления в конечном счете главным образом в качестве предпосылки участия индивида в производственной деятельности, а не в качестве его следствия. При этом закономерным условием эффективности общественного производства в новых условиях распределения является постоянный рост и совершенствование материального обеспе-

132

чения трудящихся на фоне общего высокого уровня этого материального обеспечения.

Для работника творческого труда наиболее эффективным принципом его участия в индивидуальном потреблении может служить более или менее развитое прямое и полное удовлетворение его потребностей (принцип распределения: «по потребностям»). Какова бы ни была конкретная форма такого распределения (с помощью ли денег, без них или еще как-то), какова бы ни была сама конкретная, исторически возможная полнота насыщения потребностей работника творческого труда, последовательно эффективным с точки зрения общественного производства принципом распределения здесь может быть только этот59.

Таким образом, проблема исторической формы распределения в обществе не сводится только к возможностям количественного насыщения потребностей общества. Решающее значение, при прочих равных условиях, имеет конкретноисторический тип труда и форма обобществления в общественном производстве:

–для труда, в котором преобладают репродуцирующие, механические элементы (и который поэтому закономерно сочетается с опосредствованным обобществлением) оптимальной формой является распределение, строящееся на критерии эквивалентности;

–для труда творческого, сочетающегося с непосредственным обобществлением, наиболее эффективным является прямое распределение, ориентированное непосредственно на потребности работника (оптимальные или максимальные – в зависимости от возможностей производства, от уровня общественных отношений и других факторов60.

59Сопоставляя принципы распределения общественного продукта при капитализме

ив коммунистическом обществе, К. Маркс пишет, что при капитализме «…рабочий существует для потребностей увеличения уже имеющихся стоимостей, вместо того, чтобы, наоборот, материальное богатство существовало для потребностей развития рабочего» (К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 23, стр. 635).

60«…Различия мозга и умственных способностей вообще не влекут за собой различий желудка и физических потребностей… Различие в деятельности, в труде не влечет за собой

133

Вусловиях общественно-разделенного труда и опосредствованной формы обобществления производства индивидуальное потребление выступает в экономическом процессе для самого работника прежде всего как следствие и функция его участия в общественном производстве. Фактически и средства производства и жизненные средства существования работника в принципе должны быть прежде всего предпосылками производственного процесса. В товарно-капиталистическом хозяйстве эта их роль предпосылок производства может быть реализована лишь в превращенной форме противостоящего рабочему и отчужденному от него (как непосредственного производителя) капитала: капитала постоянного (средства производства) и капитала переменного (жизненные средства существования работника).

Вусловиях творческого труда и непосредственного обоб-

ществления индивидуальное потребление по своей сущности непосредственно выступает для каждого индивида в качестве предпосылки его будущего участия в производстве.

Общественный строй производства, основанный на творческом труде, в принципе не может достаточно эффективно функционировать, если в нем не будут сняты все скольконибудь существенные индивидуальные или групповые закрепленные привилегии собственно экономического свойства. Общественная организация творческого труда в качестве обязательного условия своей эффективности требует материального (собственно экономического) обеспечения индивидуального потребления всех в качестве предпосылки общественной производственной деятельности, а не в качестве лишь ее следствия. Условием эффективности здесь является предварительное допущение того, что, во-первых, все являются потенциальными эффективными работниками, во-вторых, что каждый участвует в творческом процессе (труда) на максимально-оптимальном уровне (т.е. «по способностям»).

никакого неравенства, никакой привилегии в смысле владения и потребления» (К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 3, стр. 542. Подчеркнуто К. Марксом и Ф. Энгельсом– З.Ф.).

134

Первоначально конкретная форма распределения (распределение по труду при социализме) маскирует это отношение своеобразного «авансирования» потребительским фондом участия в общественном труде. Сама форма распределения по труду (в сочетании с формой «найма на работу») обусловлена фактически преобладанием в условиях социализма репродуцирующих форм труда. Индивидуальное потребление здесь выступает еще и в роли стимула к труду, т.к. репродуцирующий труд не может эффективно осуществляться без «внешнего» стимулирования. Однако ряд элементов общественной организации труда: гарантированная возможность работать, нормативный минимум оплаты труда, оплата нетрудоспособности, отпуска и т.п., характер пенсионного обеспечения, бесплатное образование и т.д. – фактически уже при социализме реализуют превращение фонда индивидуального потребления в предпосылку участия в общественном труде. Это – одно из главных социально-исторических преимуществ социализма.

И вместе с тем такое положение внутренне противоречиво. Развитие этого противоречия образует один из главных источников перерастания распределения по труду в распределение по потребностям.

Распределение фонда индивидуального потребления в условиях творческого труда должно иметь прямым критерием своей результативности общую оптимизацию всей совокупной жизнедеятельности работника как целостной личности, а не только как рабочей силы. Эффективное участие в труде этой личности выступает как следствие оптимизации ее жизнедеятельности (и одновременно как средство создания условий такой оптимизации). Вместе с тем, распределение по методу прямого удовлетворения потребностей личности совсем не обязательно отождествлять с распределением в неограниченно возрастающих объемах.

Отождествление ориентации на прямое удовлетворение потребностей и абсолютной максимизации этих потребностей

135

восходит к условиям разделенного труда. В производстве, основанном на разделенном труде, во-первых, производительная сила общественного труда находится еще на таком уровне, что даже при ориентации на максимальное удовлетворение основных потребностей, последние реально могут быть удовлетворены в объемах, не достигающих, не только максимума, но и оптимума; во-вторых, антагонистически неравномерное распределение в классовых эксплуататорских обществах создает своеобразный идеологический комплекс «ненасытных потребностей».

Вдействительности же абсолютные потребности общественного человека тяготеют к оптимуму (типа, например, медицински обоснованных норм питания), а не к максимуму61. Непрерывное возрастание общественных потребностей означает не их простой количественный рост, а, во-первых, прежде всего расширение круга этих потребностей (особенно за счет потребностей непосредственно-общественных, а не индивидуальных, причем в значительной мере – т.н. «духовных» потребностей), и, во-вторых, качественное совершенствование этих потребностей.

Всистеме творческого труда индивидуальное потребление, следовательно, в конечном счете не столько максимализируется, сколько оптимизируется62.

Вусловиях материального производственного изобилия, органически связанных со становлением творческого труда, меняется общий критерий, который непосредственно определяет

масштабы и структуру общественного производства. Если в

61Типичным примером оптимизации потребностей человека выступает определение медицински обоснованных норм питания, дифференцированных в зависимости от занятия, возраста, состояния здоровья и т.п. При этом по своей качественной характеристике (вкусовые качества, усвояемость и т.п.) набор продуктов питания может постоянно совершенствоваться.

62Тенденция к практической максимизации потребления в условиях социализма должна рассматриваться как частный случай его общей и конечной оптимизации. Такой подход характерен для ранних, исходных ступеней подхода к материальному производственному изобилию: здесь оптимум выступает как максимум. Оптимальное насыщение общественных потребностей – общий экономический закон коммунистической эпохи. Требование их максимально возможного насыщения при социализме – конкретноисторическая модификация этого общего закона.

136

экономической системе разделенного труда таким критерием, в конечном счете, всегда служит возможность получения максимума продукта (максимума прибыли в условиях капитализма и т.п.), то в экономике производственного изобилия материальных благ, основанной на творческом труде, его сменяет критерий оптимального объема. Абсолютные (максимальные) потребности общества здесь непосредственно проявляются в виде подвижных оптимальных потребностей.

В условиях развитого социалистического общества также проявляются тенденции к оптимизации общественных потребностей и общественного потребления.

137

Лекция 5.

НТР и некоторые проблемы развития социальной структуры при социализме

Развитие общества и смена исторических типов социального структурирования. Разделение труда и эпоха классовых антагонистических формаций. Становление творческого труда на основе НТР как одна из главных предпосылок снятия классовой дифференцированности общества. Социалистическая революция – необходимое условие становления бесклассового общества. Некоторые аспекты процесса стирания социально-классовых различий при социализме. НТР и проблема формирования новой социальной структуры. Процесс взаимодействия старой и новой социальных структур в условиях развитого социализма

Проблема социальной структуры – одна из сложнейших в социальном знании. Именно в этой проблеме наиболее остро проявляется непримиримость буржуазного и пролетарского мировоззрения. Из всего многообразия составных частей этой проблемы в нашем спецкурсе выделен практически лишь один аспект (правда, из числа тех, которые занимают в этой проблеме центральное место): вопрос о предпосылках, конкретно-истори- ческих типах и формах социальной структурированности применительно к условиям развивающегося на основе НТР социалистического общества. Речь, прежде всего, должна идти о процессе смены исторического типа социальной структурированности, отражающем исторические преимущества социализма.

Общество на всех этапах своего развития, как любая сложная система, представляет собой структурированный феномен. Признание такой структурированности – фактически лишь другая форма признания самопротиворечивости общества. Какими бы ни были сменяющие друг друга конкретно-

138

исторические темы и формы этой самопротиворечивости, общая формула остается незыблемой: там, где нет внутренних различий, где из-за «однородности» (другими словами «тождественности») нет «борьбы», взаимопроникновения и единства противоположностей, там нет и самодвижения, нет развития.

Исходя из этих общих методологических посылок диалектического материализма, необходимо отметить неправомерность предположений о том, что общество коммунистического типа может рассматриваться, как неструктурированный феномен, как однородное общество без каких бы то ни было внутренних социальных различий. Если же какие-либо различия внутри него и окажутся, то они будут «не социальны», а, главное, «не существенны».

Социализм с этой точки зрения, обладает лишь некоей «остаточной» социальной структурированностью, вынуждено унаследованной им (поскольку он – первая, начальная фаза коммунизма) от своего исторического предшественника – капитализма. Своей же собственной, специфической для него и общей с высшей фазой коммунизма структурированностью социализм якобы не обладает.

Представления об «исчезновении» структурированности общества имеют, надо думать, в принципе те же гносеологические корни, что и утверждения в начале нашего века некоторых философов и физиков о том, что на субатомном уровне «материя исчезает»…

Фактически же в условиях общества коммунистического типа (в том числе и на его первой фазе – социалистической) на основе развития материального производства и революционного преобразования всей системы производственных отношений:

- происходит изменение самого основания структурированности общественных отношений (класс как основа социальной структуры уступает свое место другим основам структурированности):

139

-происходит изменение характера социальной структурированности (классовая структурированность сменяется бесклассовой)63;

-происходит изменение определяющего типа противоре-

чий социальной структуры (классовые противоречия уступают место неантагонистическим противоречиям между элементами новой социальной структуры);

- меняются возможности, сам характер, тип и формы воздействия субъективного фактора социального процесса на объективные закономерности функционирования и развития социальной структуры (возникает необходимость целенаправленного научного управления функционированием и развитием социальной структуры).

Эпоха господства общественно-разделенного труда явилась в истории общества эпохой классовых, эксплуататорских, антагонистических формаций. Для социальной структуры на протяжении всей этой эпохи главным и определяющим структурным элементом является класс – социальная общность, возникающая непосредственно на экономической основе и различающаяся, прежде всего, по экономическим признакам. Все другие особенности класса, в конечном счете, исходят из его экономического положения, его роли и функции в материальном производстве.64

Социальная структура классовых, эксплуататорских обществ представляла собой весьма сложное образование. Число классов в этих обществах не ограничивалось двумя главными. Помимо классов в структуре этих обществ были и социальные слои, и группы по различным другим признакам и т.п., ибо социальная структура отражает весь сложный процесс жизнедеятель-

63«… Самое понятие «дифференциации», «разнородности» и т. п. получает совершенно различное значение, смотря по тому, к какой социальной обстановке применить его». (В.И. Ленин. ПСС, т. 1, стр. 431).

64«… Общественные классы являются в каждый данный момент продуктом отно-

шений производства и обмена, словом – экономических отношений своей эпохи». (Ф. Энгельс. Анти-Дюринг. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 20, стр. 26. Подчеркнуто Ф. Энгельсом – З.Ф.).

140

ности общественного человека. Однако главный и определяющий здесь элемент социальной структуры – класс – определяет в главном и решающем весь в целом строй структурирование общества.

Социалистическая революция открывает новую историческую эпоху социального развития – эпоху коммунистического общества. В числе наиболее характерных главных новых черт социального развития в эту эпоху вполне закономерно находит себе место и утверждение нового принципа социального структурирования.

Творческому труду (в качестве нового исторического типа труда) соответствует непосредственное обобществление, общественная собственность, в принципе по своим свойствам противоположная частной. Соответственно, коренной характер претерпевает изменения исторической формы человеческой общности; на смену социальной общности в качестве следствия участия человека в производстве приходит социальная общность как предпосылка производственной деятельности65.

Уже само по себе формирование общности людей как предпосылки их производственной деятельности в конечном счете ведет к снятию структурирования в обществе по совокупности собственно экономических критериев: месту в общественном производстве, дифференцированному отношению к средствам производства, дифференциации по роли в общественном процессе труда, способам получения и размерам принадлежащей им доли общественного богатства, – т.е. по совокупности

65 «… В первом случае, который исходит из самостоятельного производства отдельных лиц, …имеет место опосредствование путем обмена товаров, путем меновой стоимости, путем денег, которые все являются выражением одного и того же отношения. Во втором случае сама предпосылка опосредствована, т.е. предполагается коллективное производство, коллективность как основа производства. Труд отдельного лица с самого начала выступает как общественный труд…

… В первом случае общественный характер производства утверждается лишь путем превращения продуктов в меновые стоимости и обмена этих меновых стоимостей. Во втором случае общественный характер производства является предпосылкой, и участие в мире продуктов, участие в потребление не опосредствовано обменом независимых друг от друга работ или продуктов труда». (К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 46, ч. 1, стр. 116. Подчеркнуто К. Марксом – З.Ф.).

141

признаков социального класса, как сформулировал В.И. Ленин66. Правомерно, поэтому предположить, что в обществе коммунистического типа эта структурированность в принципе не носит характер вычленения классов. Очевидно, речь здесь надо вести о явлении, которое следует назвать бесклассовой структурой общества.

Социализм – первая, начальная фаза коммунистического общества и тип социального структурирования, который социализму свойственен, подчиняясь в целом закону социального структурирования в коммунистическую эпоху, должен отразить

иего специфические конкретно-исторические особенности.

Водном аспекте отношений (исходящем из непосредственного обобществления, творческого характера труда, общности людей как предпосылки производства и т.п.) социальное структурирование социалистического общества уже в известной мере складывается по бесклассовым критериям. Все те элементы социального структурирования социалистического общества, которые прямо тяготеют к непосредственному обобществлению, к непосредственно-общественному аспекту труда, должны, очевидно, так или иначе выражать отношения бесклассового структурирования социалистического общества.

Вдругом аспекте отношений в условиях социализма, исходящих из элементов «старого» разделения труда, опосредствованного обобществления и т.п., социальное структурирование продолжает носить по исходному критерию классовый характер. И хотя при социализме уже совершенно иные по своей сущности классы общества, иной в принципе характер структурирования общества по классовому критерию, новые, коренным образом изменившиеся взаимоотношения между классами, класс составляет пока главный существенный элемент социальной структуры при социализме.

Проблема социального структурирования по бесклассовым критериям для условий социализма, проблема двойствен-

66 В.И. Ленин. Великий почин. ПСС, т. 39, стр. 15.

142

ности для них критериев социального структурирования пока еще ждет своей разработки в науке. Может быть, рано вести о ней речь сколько-нибудь безусловно и безоговорочно. Однако именно развитие социальной структуры в связи с НТР поставила этот вопрос в повестку дня.

В условиях социализма бесклассовый принцип социального структурирования противоречиво взаимодействует с классовым. Причем, если быть последовательным в теоретическом анализе сущности социализма, то мы должны считать с точки зрения исторической перспективы, что определяющее значение имеет структурирование социалистического общества по бесклассовому принципу. Оно в себе самом, в качестве своей внутренней противоположности несет постепенно отмирающие элементы структурирования по классовому принципу. Противоречивое взаимодействие этих двух принципов социального структурирования и образует источник развития социальной структуры социалистического общества, источник самодвижения этой структуры. Основанием же и исходной предпосылкой этого развития является формирование в ходе НТР материальнотехнической базы более высокой ступени коммунистического общества.

Классовая структурализация социалистического общества осуществляется в условиях, когда непосредственная общность всех трудящихся выступает в качестве предпосылки социалистического производства. Отсюда вытекает превалирование общих конечных целей всех социальных классов, слоев и групп социалистического общества над их частными, текущими интересами. «Надклассовая» или, точнее, бесклассовая общность конечных целей общественного производства отражает тот исторический факт, что социалистическая революция осуществляется рабочим классом не ради эгоистического присвоение им самим экономических привилегий в обществе, а, в конечном счете, ради уничтожения самой возможности существования социальных привилегий экономического характера, т.е. классовых привилегий. Все эти обстоятельства оказывают определя-

143

ющее влияние на само содержание понятия «класс» применительно к социалистическому обществу. Оставаясь по своей конечной сущности все еще классом, он приобретает ряд специфических свойств, отражающих общую историческую тенденцию становления общества без классов.

Различение места и роли классов в социалистическом общественном производстве имеет ту особенность, что формирующее само понятие класса исходное противостояние обособленных групп в социальной структуре (их обособление выступает как одна из предпосылок общественного производства) реализуется как обособление внутри единства (их единство превалирует как предпосылка над их обособлением).

Более развитая материально-техническая база труда, наиболее прямая форма связи с общенародной собственностью, наиболее развитый для условий социализма социальноэкономический характер труда, соответственное отношение к труду, наиболее активное участие в реализации и развитии социалистической организации труда и т.п. обуславливают ведущее положение рабочего класса в социалистическом производстве. С его деятельностью в производстве, в общественной организации труда, в политической сфере и т.п. прежде всего связан процесс перерастания социалистического общественного производства в производство более высокого коммунистического типа. Эта ведущая позиция рабочего класса в социалистическом производстве, в совокупности с рядом иных, связанных с рабочим классом, в том числе внеэкономических, проявлений общеисторической социалистической тенденции, образуют основу его ведущей роли в функционировании и развитии всей совокупности общественных отношений социализма. В ходе социалистической революции и в последующем социальном развитии именно рабочий класс выражает в своем конкретном классовом интересе те общесоциальные интересы, которые отличают класс, занимающий руководящее место в социальном процессе.

144

Класс колхозного крестьянства в социалистическом обществе выступает в роли «ведомого» по отношению к рабочему классу. Эта его роль осуществляется на основе групповой собственности (менее развитой формы обобществления, чем общенародная собственность), с учетом ведущей роли промышленности относительно технического оснащения сельского хозяйства и т.п., но не только. Решающее значение, прежде всего, имеет тот факт, что непосредственным носителем социалистической тенденции развития общества в истории выступает именно рабочий класс.

Если рабочий класс занимает общее ведущее положение в социалистическом производстве, ведущее положение в выработке главного в функции «коллективного хозяина» – в определении конечных целей социального управления, то интеллигенции принадлежат преимущественные роли во всех тех сторонах общественной организации труда, где знание выступает в качестве непосредственной предпосылки и непосредственного действующего фактора труда, преимущественные позиции в осуществлении «технического» аспекта управления и т.п.

Отношения собственности социалистического общества предполагают определенного рода единство и равенство всех составных частей, всех элементов социальной структуры в их исходном отношении к средствам производства. Единство и равенство выступают здесь в качестве предпосылки этого отношения. Однако понятие собственности не может быть ограничено лишь аспектом предпосылки производства. Оно должно быть продолжено до аспекта реального применения этих средств производства, до аспекта организации общественного производства, отправляясь от заданного отношения предпосылки, до аспекта конкретного использования общественного богатства, производимого на основе исходного отношения к средствам производства. Отношения собственности – это совокупность всех отмеченных выше аспектов, а не какой-либо один из них.

145

В условиях социализма различия между классами в отношениях собственности заключены не в том, что одни владеют средствами производства, а другие нет. Эти различия воплощены относительно устойчивом и существенном закреплении различных социальных совокупностей (классов, прослоек и слоев, групп) за определенного рода конкретными видами орудий труда, отраслями производства. Эти орудия труда и отрасли производства различаются по своему техническому уровню, по функциональной структуре труда столь существенно, что обусловливают различие реальных позиций в социально-экономических отношениях, т.е. обусловливают социально-классовые различия.

Связь с определенного вида орудиями труда и отраслями производства для каждого отдельного индивида весьма относительна, весьма потенциально подвижна и изменчива (потому и сами границы классовой принадлежности при социализме весьма гибки, подвижны и проницаемы67). Однако по отношению к обществу в целом налицо относительно устойчивые и существенные разграничения этого рода, воплощенные в существенных различиях труда индустриального и аграрного, труда умственного и физического и т.п. Этого рода устойчивые «внутренние» различия в отношениях собственности создают в конечном счете основания для классообразующих различий.

67 Подчеркивая разрушение классовых границ в той стороне социальной общности при социализме, где общность эта предваряет производственную деятельность и выступает непосредственно, К.Маркс и Ф.Энгельс писали: «… Общественные отношения, в которые вступали индивиды какого-нибудь класса и которые обусловливались их общими интересами против какого-либо другого класса, составляли всего и такую коллективность (термин этот может быть переведен также и как «общность» – З.Ф.), к которой эти индивиды принадлежали лишь как средние индивиды, лишь постольку, поскольку они жили в условиях существования своего класса; они находились в этих общественных отношениях не как индивиды, а как члены класса. Совершенно обратное имеет место при коллективности революционных пролетариев, ставящих под свой контроль как условия своего собственного существования всех членов общества: в этой коллективности индивиды участвуют как индивиды». («Вопросы философии», 1965, № 11, стр. 126-127). И далее, подчеркивая отсутствие предопределенности трудовой деятельности для каждого отдельно взятого индивида, в условиях этой новой социальной общности, К.Маркс и Ф.Энгельс пишут: «… Теперь случайным становится само обособление индивидов, особая частная профессия того или иного индивида». (Там же, стр. 133).

146

Общество при социализме имеет относительно жестко заданную материально-техническую базу своего производства с вполне, в каждый данный момент, определенной структурой и производительностью орудий, с вполне определенными элементами разделения труда. Соответственно, объективно предопределена, в конечном счете, классовая структура социалистического общества.

Стоит еще раз напомнить положение, многократно обоснованное, повторенное и интерпретированное в классической литературе: общественное разделение труда обязательно означает в конечном счете и разделенность в отношениях собственности, т.е. разделенность, на которой прежде всего основан классовый принцип структурирования общества. В условиях социализма общественное разделение труда порождает обособление социальных классов, но обособление уже лишь в рамках общности людей как предпосылки производства. Соответственно, речь идет при социализме не об абсолютной степени расчлененности собственности – не о частной собственности, а об относительной расчлененности «внутри» отношений общественной собственности.

В свою очередь, такого рода относительная расчлененность «внутри» общественной собственности порождает весьма специфический характер расчленения социалистического общества на такие классы, для которых отношения общности и единства главных интересов превалирует в конечном счете над различиями.

Процесс постепенного преодоления этого аспекта классообразующих различий опирается на преодоление прежде всего наследия старого разделения труда.

Отношения непосредственной общности в качестве предпосылки общественного производства предполагают всеобщее участие равно как в общественном труде, так и в социальном управлении. Такого рода единство всеобщего участия в труде и всеобщего участия в социальном управлении представляет собой один из главных аспектовкоммунистического самоуправления.

147

Социалистическая организация общественного труда в качестве необходимого условия его эффективности требует от каждого работника реализации им новой социальной роли «коллективного хозяина». В качестве составного элемента этого «коллективного хозяина» каждый работник социалистического производства должен участвовать как в самом труде, так и в организации и управлении производством (преимущественно в социальных аспектах этого управления), в коллективном творческом процессе совершенствования этого производства, в распоряжении использованием и потреблением продуктов производства68. Тем самым идет процесс формирования потенциально равных возможностей участия каждого в общественной организации труда, потенциальной общей конечной равноценности ролей каждого индивида в системе совокупного коллективного общественного труда (прежде всего с точки зрения экономических отношений в обществе). Это – собственно бесклассовый («надклассовый») аспект этих отношений в социалистическом обществе, отражающий их общие для всей коммунистической эпохи свойства.

Специфические особенности социализма и здесь обусловлены тем, что он – первая, начальная фаза коммунистического общества.

В условиях социализма, вместе с тем, налицо существенные различия ролей в общественной организации труда. Различия эти восходят, в конечном счете, опять-таки преимущественно к элементам старого разделения труда (а не, например, к индивидуальным различиям способностей). Эти специфические различия «внутри» единства достаточно существенны и пока

68 «… Живое творчество масс – вот основной фактор новой общественности… Социализм не создается по указам сверху. Его духу чужд казенно-бюрократический автоматизм; социализм живой, творческий есть создание самих народных масс». (В.И. Ленин. Заседание ВЦИК 4(17) ноября 1917 г. ПСС, т. 35, стр. 37). В дальнейшем эта мысль красной нитью проходит через работы В.И. Ленина о социалистическом строительстве («Как организовать соревнование?», «Очередные задачи Советской власти», «Великий почин» и многие другие).

148

имеют для практики социалистического строительства первостепенное значение.

Существенные различия позиций в общественном труде – различия труда индустриального и аграрного, труда физического и умственного и т.п. – обусловливают в конечном счете все еще существенные различия относительно социальной (аспект прежде всего определения конечных целей социальной деятельности в целом и управления, в частности) и функциональной (аспект наличия специальных знаний и навыков относительно социального процесса) подготовленности к выполнению «хозяйских» функций. Различия позиций в общественном труде, в конечном счете, оказываются связанными с различиями относительно возможности использования ряда необходимых условий для осуществления своей функции «хозяина». Наконец, эти различия, во взаимодействии с так называемой «инерцией» классового сознания (объективные формы существования и функционирования класса меняются значительно быстрее, чем меняется его социальное самосознание, элементы его идеологии: уровень его сознания

внемалой степени отражает унаследованные от предшествующих состояний этого класса представления, а не только его наличное, актуальное бытие), образуют в конечном счете известные, имеющие в социальных отношениях существенное значение, различия

вдуховной сфере. Хотя все эти различия существуют и проявляются в рамках общего конечного идейно-политического единства, однако в практике социалистической организации труда и производства как раз эти различия связаны и с некоторыми достаточно существенными различиями в экономическом поведении, в ценностных трудовых ориентациях, в целевых установках трудовой деятельности и т.п.

Таким образом, элементы старого разделения труда оказываются, в конечном счете, и здесь главными факторами, обусловливающими существенные – классообразующие по своему характеру – различия в ролях тех или иных социальных общностей в системе общественной организации труда, их различия по

149

социально-экономическому характеру труда. Развития НТР в условиях социалистических производственных отношений выступает в качестве материальной предпосылки преодоления и этих различий.

Наконец, классы социалистического общества формируются на основе существенных различий по способам получения и размерам доли в общественном богатстве, в конечных результатах общественного производства.

В литературе этот аспект формирования общественных классов зачастую трактуют применительно к социализму как различия лишь относительно формы получения индивидуального дохода, размеров этого дохода в системе распределения по труду. Однако в условиях социализма неприменима столь узкая трактовка, как самого понятия общественного богатства, так и характера его использования, потребления.

Если бы мы ограничились только рассмотрением величины и формы получения в личную собственность фонда прямого индивидуального потребления в соответствии с принципом «по труду», то возможно допустимой могла бы быть постановка вопроса о том, что уже в условиях развитого социализма этот аспект общественных отношений потерял фактически свою классообразующую роль. Внутриклассовые различия по этому признаку в ряде аспектов не менее существенны, чем межклассовые69. На фоне общего роста благосостояния трудящихся социалистического общества происходят весьма быстрое сближение и форм получения и размеров получаемых различными классами, слоями, внутриклассовыми группами долей общественного потребительского фонда.

Речь, очевидно, должна идти не только о варьировании форм обособления и о величине, присваиваемой через распределение по труду части фонда индивидуального потребления.

69 Мы писали об этом еще в 1969 г. См. З.И. Файнбург, Г.П. Козлова и В.В. Колб а- новский. Внутриклассовые группы советских рабочих и содержание их труда. В сб. «Социология и идеология». М., «Наука», 1969, стр. 128-129.

150

Должны быть приняты в расчет все различия в отношениях классов, слоев и внутриклассовых социальных групп к двум взаимодействующим в условиях социализма историческим формам общественного богатства: старой и новой. Эти исторические формы общественного богатства и едины и противоположны в условиях социализма. Их единство и в его рамках – противоречивое взаимодействие суть одна из специфических исторических особенностей социализма.

Уже в «Экономическо-философских рукописях 1844 года» К. Маркс дает достаточно развернутую и точную постановку вопроса о буржуазной и коммунистической исторической форме общественного богатства70. Богатство эксплуататорских, клас- сово-антагонистических формаций необходимо выступает прежде всего как непосредственного обладание предметновещными воплощениями производства. В денежной форме это предметно-вещное воплощение общественного богатства получает свою полноту, свою завершенность, ибо деньги – универсальная (а не особенная), всеобщая форма вещественного богатства. Богатство же общества в коммунистическую эпоху истории – это возможность непосредственного развития творческих способностей каждого индивида, его универсальное развитие, представляющее собой, в условиях, когда наука становится непосредственной производительной силой, одновременно и развитие главной общественной производительной силы71.

70 «… На место политико-экономического богатства и политико-экономической нищеты становится богатый человек и богатая человеческая потребность. Богатый человек

– это в то же время человек, нуждающийся во всей полноте человеческих проявлений жизни, человек, в котором его собственное осуществление выступает как внутренняя необходимость, как нужда». (К. Маркс и Ф. Энгелььс. Из ранних произведений. М., Госполитиздат, 1956, стр. 596).

71 «… Если отбросить ограниченную буржуазную форму, то чем же иным является богаство, как не универсальность потребностей, способностей, средств потребления, производительных сил и т.д. индивидов, созданной универсальным обманом?.. Чем иным является богатство, как не абсолютным выявлением творческих дарований человека, без каких-либо других предпосылок, кроме предшествовавшего исторического развития, делающего самоцелью эту целостность развития…» (К. Маркс и Ф. Энгельс.

Соч., т. 46, ч. 1, стр 476).

151

Обладание вещественными элементами богатства в буржуазном обществе, их присвоение выступает как самоцель. Присвоение (частное) этого вещественного богатства необходимо опосредствует здесь появление любой возможности развития личности в функциональных рамках воспроизводства ее в качестве рабочей силы. В условиях же общества коммунистического типа в качестве самоцели выступает непосредственное обеспечение возможностей развития всех качеств личности. Индивидуальное присвоение элементов вещественного богатства общества здесь может до поры до времени существовать, но оно в принципе не является обязательным предварительным условием развития личности. В условиях, когда непосредственная общность людей образует предпосылку производства, материальное обеспечение их потребностей в конечном счете дано также в качестве предпосылки.

В условиях социализма – первой фазы коммунизма – отношения по поводу богатства общества также двойственны. Результаты производства непосредственно присваиваются обществом (через систему соответствующих институтов). Общество само в существенной и все возрастающей степени непосредственно (т.е. без опосредствования индивидуальным присвоением) создает возможности всестороннего развития способностей индивида, развития его как личности. Экономической формой обеспечения этого развития выступают по преимуществу общественные фонды потребления. А с другой стороны, присвоение количественно превалирующей части фондов индивидуального потребления идет через распределение по труду. Распределение по труду выступает в качестве метода побуждения к труду извне, метода материального стимулирования. Здесь участие в труде как раз и выступает еще и в качестве предпосылки участия в потреблении, а участие в потреблении – в качестве следствия участия в труде. Присвоение в индивидуальную (личную) собственность все еще выступает как предпосылка развития личности, т.е. развитие личности опосредствуется присвоением.

152

Надо отметить, правда, что и распределение по труду в известной мере содержит в себе существенные элементы материального обеспечения в качестве предпосылки участия в производстве, однако его качество выступает в превращенной форме.

Следовательно, двойственность присутствует и в системе распределения материальных благ в целом, и «внутри» распределения по труду, в частности.

Вусловиях социализма материальное богатство уже перестало выступать в общественных отношениях как самоцель, как инструмент эксплуатации одной частью общества другой, как инструмент власти над людьми. В непосредственное потребление (минуя индивидуальное присвоение) во все возрастающей степени попадают те элементы общественного богатства, которые оказываются для условий социализма в известном смысле решающими относительно социального положения и продвижения индивида. Через систему же личного присвоения потребляется та часть общественного богатства, которая имеет решающее значение преимущественно в поддержании физического существования индивида.

Вусловиях социализма, таким образом, общественное богатство функционирует и в прежней своей, и в новой формах. Новая форма общественного богатства, конечно, не отрицает самого существования богатства в его овеществленном виде: но она отводит ему подчиненное место средства для всестороннего развития способностей и потребностей личности, тогда как само это развитие выступает как самоцель. В тенденции, в ходе поступательного развития, преобладание должна получить новая форма общественного богатства и наиболее соответствующая ей форма прямого распределения потребительских благ. Реально же при социализме – в условиях первой фазы коммунизма – еще до известной степени самоцельно значение богатства как совокупности вещей, поскольку налицо преобладание распределения

спомощью установления для каждого индивида причинно-

153

следственной (эквивалентной) зависимости между мерой их его труда и мерой его потребления.

В социалистическом обществе возможности пользования общественными фондами потребления всеобщи. Каких-либо заданных (закрепленных в нормах права) ограничений пользования прямыми или косвенными средствами универсального развития личности – детскими учреждениями, возможностями бесплатного обучения на всех уровнях, стипендиями для учащихся, бесплатными библиотеками и т.р. – в социалистическом обществе нет. В исходном пункте без каких-либо оговорок едины и принципы распределения по труду. Во всеобщности этих способов получения своей доли общественного богатства, в относительно нивелированном размере этой доли реализуется развивающийся аспект (принцип) бесклассовости социальной структуры социалистического общества.

Что касается реализации классового аспекта социальной структуры, то в отношении способов получения и размеров потребления общественного богатства и в его старой и в его новой форме он реализуется:

во-первых, в дифференциации классов и слоев социалистического общества по способам получения и размерам доли общественного богатства, распределяемой в соответствии с формулой «по труду»;

во-вторых, в объективно возникающих различиях в пользовании фондами общественного потребления в зависимости от принадлежности к тому или иному классу, слою, внутриклассовой социальной группе и т.д.

Объективная, закономерная и существенная дифференцированность отношения как к одной, так и к другой формам общественного богатства и выступает одним из классообразующих критериев в социалистическом обществе.

Изложенная выше трактовка понятия нового исторического типа общественного богатства, формирующегося в ходе развития социалистического общества, не дает никаких оснований

154

для недооценки материально-вещной формы этого богатства. Наоборот, К. Маркс прямо связывал самою возможность становления новой формы богатства с качественным скачком в развитии производительных сил общества, с превращением науки в непосредственную производительную силу, т.е. как раз с теми изменениями в общественном производстве, которые образуют основу современной НТР72.

Лишь по мере достижения определенного, достаточно высокого уровня развития общественного производства, высокого уровня обеспечения материальных потребностей всестороннее развития всех способностей индивида превращается из идеального пожелания в реальный материальный процесс. Критикуя концепции уравнительного, «грубого» коммунизма, основанного не столько на развитии общественного производства, сколько на всеобщем уравнении бедности, К. Маркс отмечает, что такой «коммунизм» означал бы лишь возврат «… к неестественной простоте бедного и не имеющего потребностей человека, который не только не возвысился над уровнем частной собственности, но даже и не дорос еще до нее»73. Именно становление материального производственного изобилия, осуществляемого на основе современной НТР, становится предпосылкой для перенесения конечной цели общественного производства от элементарного насыщения потребностей к всестороннему, универсальному их развитию.

Процесс непосредственного стирания классовых граней в ходе развития социалистического общества – проблема весьма обстоятельно освещенная в литературе. НТР является, в конечном счете, материальным основанием этого процесса, а его сущностью является сложнейшее противоречивое взаимодействие двух различных принципов социального структурирования, обусловливающее в итоге все более полное утверждение бесклассового структурирования общества.

72См., например, К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 46, ч. П, стр. 213-214.

73К. Маркс и Ф. Энгельс. Из ранних произведений. Стр. 587.

155

Становление общества без классов отнюдь не означает, как мы уже отмечали, что на смену классово-структурирован- ному обществу придет общество вообще в социальном аспекте бесструктурное74.

Прежде всего, здесь надлежит напомнить, что абстрактноформальное понимание равенства не имеет ничего общего с марксизмом. В подготовительных работах к «Анти-Дюрингу» Ф. Энгельс в известном смысле подвел итог своей и К. Маркса критике абстрактно-формальной трактовки понятия равенства: «…Принцип равенства заключается в том, что не должно существовать никаких привилегий, следовательно, он оказывается по сути дела отрицательным, он объявляет всю предшествующую историю негодной. Так как этот принцип лишен положительного содержания и так как он огульно отвергает все прошлое, он одинаково пригоден и для того, чтобы быть провозглашенным великой революцией 1789-1796 гг., и для позднейших, фабрикующих системы плоских умов… Равенство оказывается не вечной истиной, а историческим продуктом и отличительным признаком определенных исторических состояний. Буржуазное равенство (уничтожение классовых привилегий) весьма отличается от пролетарского равенства (уничтожения самих классов)»75. Соответственно этому понятию равенства в марксистском социальном знании не может быть отождествлено с утопическими представлениями о некоем, якобы «бесструктурным», обществе.

Общеметодологическая постановка вопроса о том, что бесклассовое общество должно иметь свою специфическую социальную структуру, не вызывает особых сомнений. Однако одного этого общеметодологического постулата недостаточно, чтобы считать проблему решенной даже в самом общем виде. Необходимо найти еще и те критерии, по которым структуриру-

74«… Классы мы хотим уничтожить, в этом отношении мы стоим за равенство. Но претендовать на то, что мы сделаем всех людей равными друг другу, это пустейшая фраза и глупая выдумка интеллигента». (В.И. Ленин. «1 Всероссийский съезд по внешкольному образованию 6-19 мая 1919 г. Речь об обмане народа лозунгами свободы и равенства 19 мая». ПСС, т. 38, стр. 353).

75К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., стр. 637-638. Подчеркнуто Ф. Энгельсом – З.Ф.).

156

ется (здесь и ниже речь идет все время о собственно социальной структуре) общество.

Очевидно, что критерий структурирования бесклассового общества не может быть собственно экономическим. Экономическая дифференцированность – признак классового характера социальной структуры. Полное равенство в экономических отношениях и есть та социальная тенденция, которую реализует коммунизм. Существенные элементы этого экономического равенства налицо уже при социализме.

Становление развитого непосредственного обобществления труда в ходе НТР в социалистическом обществе органически связано с коренным поворотом, как в социальной природе труда, так и в его функции в обществе в качестве структурообразующего фактора. Оставаясь всегда в определенной исторической форме феноменом экономического порядка для общества, труд непосредственно для индивида постепенно теряет это свое прежде определяющее свойство. Труд по-прежнему выступает для индивида в качестве главной формы жизнедеятельности, но уже и не с точки зрения обеспечения индивидуального существования средствами потребления (т.е. не как собственно экономический процесс), а с точки зрения главной формы самореализации его личности.

Непосредственно обобществленный труд предполагает полную передачу обществу функции прямого обеспечения индивида средствами потребления. Индивид выступает здесь только как дифференцированная в каждом отдельном случае частица обобщенной потребности, общество – как универсальное и всеобщее средство ее удовлетворения.

Как мы уже отмечали выше, этот характер труда в принципе специфичен для всей коммунистической эпохи истории. В своих исходных, начальных, относительно еще не полностью развитых формах, он закономерно специфичен и для социализма

– первой фазы коммунистического общества.

157

Следствием научно-технической революции является относительно быстрое расширение таких сфер труда, которые дают наибольшие возможности для самореализации личности. Однако реальные возможности удовлетворения ориентаций на более содержательный, более престижный и т.п. труд в ходе развития социалистического производства закономерно возрастают относительно медленнее общественной потребности. Всеобщая при социализме и коммунизме потребность в наиболее предпочтительном с точки зрения самореализации труде неизбежно и необходимо приходит в противоречие с закономерно ограниченными возможностями социальной организации. Развитие материально-производственной базы общества в единстве с развитием социальной организации закономерно меняет объективные пропорции в распределении мест приложения труда, но не устраняет самого существования ограничений в структуре социальной организации.

Социализм основывается на всеобщности труда, на объективной необходимости для каждого участвовать в общественном труде. Труд уже при социализме выступает не только в качестве «внешней» для жизнедеятельности возможности обеспечения средств существования индивида. Уже при социализме труд в известной мере необходимо находится «внутри» общего широкого процесса универсальной жизнедеятельности личности, образует органический и в определенном смысле центральный момент формирующейся всесторонней жизнедеятельности.

Труд выступает поэтому в условиях социализма для каждого индивида в диалектическом, противоречивом единстве внешней необходимости и внутренней потребности. Функциональная и социально-экономическая неоднородность труда обусловливают, с одной стороны, необходимость строить при социализме общественную организацию труда еще как систему «внешнего» побуждения индивида к участию в общественном труде. В этом своем аспекте труд выступает для индивида как «внешняя» для него лично, – т.е. как прежде всего общественная

158

– необходимость. С другой стороны (что специфично для социализма как этапа коммунистического общества) главным образом через свое участие в этом общественном труде индивид может реализовать себя в социалистическом обществе как личность, может соизмерить, познать и оценить свои личностные свойства и возможности, свои достоинства и слабости относительно других людей, обеспечить себе определенное положение в обществе.

Самореализация личности, как процесс общественный (т.е. как аспект общественных отношений), конечно, и в своих нормативных формах не сводится при социализме исключительно к одному только участию в труде. Однако самореализация личности, в конечном счете, обязательно преломляется через участие в труде, приобретает своим соотнесением с участием в труде окончательную социальную форму, окончательный социальный смысл. Как основная, центральная форма самореализации труд и выступает в условиях социализма для личности в определенной мере уже и как ее собственная внутренняя жизненная индивидуальная потребность76.

Поскольку труд уже в условиях развитого социалистического общества может выступать в качестве одного из центральных и узловых пунктов самореализации личности в обществе, прежде всего с трудом связаны, и главным образом через участие в труде реализуются основные из преимуществ социального положения индивида в социалистическом обществе.

(а) более высокая насыщенность жизнедеятельности творческими элементами, более разнообразное ее содержание, привлекательное для работника и само по себе, и по вытекающим из него преимущественным социальным возможностям;

(б) более высокий уровень специальной и общей информированности, более высокая универсальность знания, обуслов-

76 См. подробней об этой тенденции нашу статью: «Современный этап научнотехнической революции и социальное планирование». «Вопросы философии», 1971, № 10.

159

ливаемые соответствующими функциями в труде, в социальной организации труда;

(в) более широкий диапазон выбора в профессиональном и социальном продвижении, более высокая обратимость первоначального выбора, позволяющая при соответствующих обстоятельствах относительно легче менять конкретную направленность и форму деятельности;

(г) преимущественные возможности более прямого и очевидного выражения общесоциального и общекультурного смысла своей профессиональной деятельности, преимущественные возможности осуществления через профессиональную деятельность самореализации своей личности в общекультурных, общезначимых формах.

Нетрудно заметить, что все эти преимущества отражают в той или иной форме дифференцирование (в зависимости от индивидуальных способностей) причастности того или иного индивида к новой исторической форме общественного богатства: возможности наиболее полно развивать свои способности, возможности универсального развития своих личностных качеств.

Наряду с этими преимуществами, те преимущества, которые связаны с более высокой материальной обеспеченностью (а именно они тяготеют к традиционному предметно-вещному аспекту общественного богатства), не столь существенны относительно своей роли в социальном продвижении индивида. Преимущественное пользование рядом материальных благ, которое дает индивидуально дифференцированная высокая материальная обеспеченность, безусловно, само по себе еще весьма существенно по своей роли в жизнедеятельности. Однако, главные аспекты социального продвижения самого работника и перспективы социального продвижения его детей практически прямо уже сравнительно связаны с дифференцированной материальной обеспеченностью.

Когда в данном контексте идет речь о способностях, имеются ввиду, конечно, не потенциальные способности психики

160

индивида (изучаемые биологией человека и психологией), восходящие к его наследственному комплексу. Речь идет о социальной реализации этих потенциальных способностей и, соответственно, об их социологическом смысле. При всей очевидности тесной взаимосвязи психологического и социологического смысла способностей – это далеко не одно и то же. В социологическом смысле способности – это личностные факторы успешного социального продвижения. Такого рода способности, хотя они в значительной мере основываются на психологических предпосылках, приобретаются главным образом в процессе социализации личности и в процессе ее реальной жизнедеятельности.

Социальная среда, социальные условия формирования личности (от исторической социальной системы в целом до социаль- но-культурного характера данной конкретной семьи), условия ее реальной жизнедеятельности трансформируют природные задатки индивида в какие-то конкретные социальные навыки, формы поведения, черты характера и т.п. Навыки, формы поведения, черты характера и т.п. органически взаимодействуют с мировоззрением индивида, его ценностными ориентациями. Все эти свойства личности претерпевают последующие воздействия социальной среды, лишь в конечном счете воплощаясь в то, что можно именовать способностями в социальном (социологическом) смысле: способностями к определенной конкретной деятельности в обществе, к конкретным формам и методам продвижения по ступеням и позициям социальной структуры.

В настоящее же время тот факт, что наше общество пока еще не в состоянии активно и целенаправленно обеспечивать полное и всестороннее развитие социальных способностей каждого вступающего в сферу труда поколения проявляется, в частности, в том, что выходцы из различных социально-классовых групп оказываются в конечном счете пока неодинаково подготовленными к последующему социальному продвижению. Наивным было бы, конечно, предположение о том, что, якобы, социально-классовая, экономическая по своей природе дифференцированность есть, вместе с тем, и дифференцированность

161

потенциальных психологических способностей. Очевидно, что дифференцированы не потенциальные способности, заложенные

впсихике, а условия социализации, условия жизнедеятельности. Пока в различных социально-классовых средах еще различен характер труда, еще различны социально-культурные условия формирования и функционирования личности, неизбежно будут давать себя знать и различия степени подготовленности к социальному продвижению выходцев из этих слоев.

Таким образом, основная предпосылка, во все возрастающей степени определяющая при социализме меру и форму участия индивида в общественном труде («от каждого – по способностям…»), вполне закономерно оказывается, вместе с тем, и все возрастающей по своей роли предпосылкой формирования социальной структуры развитого социалистического общества.

Противоречие между неограниченной потребностью в максимально благоприятных условиях труда и ограниченностью

вкаждый данный момент таких возможностей у общества есть основания трактовать в его качестве основного социального противоречия социализма еще и потому, что в центре его стоит проблема все возрастающего по своей роли фактора социального жизненного продвижения личности при социализме, проблема главного (точки зрения исторической тенденции) фактора формирования социальной структуры социалистического общества – проблема роли и позиции индивида (социальной группы)

всистеме общественного труда (в социальной организации труда) в зависимости от его (их) способностей.

Таким образом, процесс снятия «старого», классового структурирования общества ведет не к возникновению некоего мифического «бесструктурного общества», а к формированию новой, исторически более прогрессивной социальной структуры. Спецификой социалистического общества в целом и развитого социализма в особенности является тесное переплетение процесса отмирания старой, классовой структуры общества и становления новой бесклассовой социальной структурированности. Процессы эти образуют диалектическое, нерасторжимое и противоречивое единство. Их взаимное переплетение, взаимо-

162

действие старой и новой социальных структур, образуют историческую особенность социализма как первой фазы коммунистического общества.

163

Лекция 6.

НТР и планомерная социальная организация при социализме

Исторический процесс и развитие социальной организации. Становление планомерности в качестве нового типа социальной организации, свойственной обществу на коммунистическом этапе истории. Соотношение основных свойств стихийной и планомерной организации общества. Специфические особенности планомерной социальной организации в условиях социализма. НТР и тенденции дальнейшего развития планомерной организации социалистического общества

Понятие «организация» в его общей абстрактной форме характеризует либо структурные свойства объекта, либо процесс его становления, возникновения. И в этом и в другом случае этим понятием обозначают наличие (либо становление) устойчивых внутренних связей в объекте, существование (и становление) данного объекта как целого, как системы, наличие (или становление) у данного объекта таких свойств, которые не присутствуют у каждой из его частей в отдельности. Надо отметить, что такое определение понятия «организации» всеже приблизительно. Однако, выработка принципиально более строгого определения этого понятия только идет, вызывая при этом ожесточенные дискуссии.

Организация есть всеобщее свойство социальных явлений. Она характеризует общественные явления, рассматриваемые как целостности. По отдельным сферам общества, по отдельным видам общественных отношений организация выступает в специфических для них формах, сохраняя при этом в себе и определенные черны всеобщности. Вполне правомерно рас-

164

сматривать, например, организацию производства, организацию труда, организацию политической жизни, организацию досуга

ит.п. как относительно самостоятельные элементы общей социальной организации, не упуская при этом того, что для данного типа общества (данной формации в целом, данной конкретной ступени ее развития, данной сферы ее общественных отношений

ит.п.) характерны и какие-то общие свойства организации. Трактуемая таким образом социальная организация высту-

пает как в известном роде формально-функциональная характеристика социальной системы, как описание самого лишь механизма взаимодействия структурных элементов социальной системы. Такого рода формальные, обобщенно функциональные характеристики действительно выявляют определенные элементы единства в организации конкретных подразделений социальных систем, у исторически различных социальных систем и т.п. Однако такого рода характеристики имеют с точки зрения марксистского социального знания ограниченный диапазон применения, ибо основной марксистского анализа социальных систем является акцент на их специфические, конкретно-исторические свойства, установление конкретного исторического типа организации общества на данном этапе его развития. Вместе с тем, как в свое время отмечал еще К. Маркс, такого рода глобальные абстракции в знании об обществе вполне разумны, если при этом не забывать условий и границ абстрагирования при их вычленении, не преувеличивать их значения в общем анализе социальных процессов.

Понятие социальной организации связано весьма сложными взаимоотношениями с понятием управления. В некоторых смыслах понятие организации шире понятия управления (и тогда эти понятия вообще трактуются в разных смысловых плоскостях), в некоторых, наоборот, эти понятия фактически отождествляются. Уточнение соотношения этих так или иначе взаимосвязанных понятий выходит, однако, за пределы целей нашегоспецкурса.

Историческое развитие общества характеризуется процессом возрастания, усложнения и упрочения внутрисоциальных

165

связей. Общество в принципе может существовать только как система, причем системные его свойства имеют четко выраженную тенденцию к развитию. В первую очередь это относится к свойству общества быть целостным феноменом.

Решающим условием развития социальной организации вообще могло быть лишь становление и развитие внутренней взаимозависимости между индивидами и социальными группами, возрастание тесноты социальных связей. К. Маркс подчеркивал, что индивиды не могут подчинить себе свои собственные общественные связи, пока они эти связи не создали. В конечном же счете развитие социальных связей базируется на развитии материального производства. Тем самым в конкретноисторической форме изменяется и развивается целостность общества и его структурность.

К. Маркс рассматривает исторические типы социальных связей, как ступени последовательного развития социальной организации.

Локальные связи, основанные на кровном родстве или на отношениях господства и подчинения, сами по себе еще не обеспечивают всеобщей целостности общества. При раздробленном (локализированном) производстве целостность общества может быть опосредована лишь развитием каких-либо внеэкономических институтов.

Вещные связи – следующая, более высокая ступень развития. Ее отличает становление производственной целостности общества, реализующейся в антагонистической форме вещной зависимости в мире личностной обособленности людей друг от друга. Здесь на лицо господство стихийности как формы социальной организации.

Наконец, зрелый уровень социальной общности характеризуется непосредственным осуществлением целостности общества, когда общественные отношения людей, будучи их соб-

166

ственными коллективными отношениями, также подчинены их собственному коллективному контролю77.

Для вещной формы общественной связи, характерной в той или иной мере для всей эпохи антагонистических классовых формаций и абсолютно доминирующей при капитализме, характерно стихийное осуществление того, что на языке кибернетики можно назвать самоорганизацией общества. Эта такая форма организации общественного процесса, когда «… общественная связь… властно дает о себе знать индивидуальному произволу только как всемирный закон природы»78. В этом своем состоянии общество как целостность выступает лишь как объект истории (развертывающийся по законам естественноисторического процесса), но оно еще не в состоянии стать в сколько-нибудь полной мере ее субъектом. Попытки тех или иных государств, исторических деятелей и т.п. выступить на том или ином отрезке истории в роли ее субъекта неизбежно наталкивалось здесь на антагонистическую противоречивость взаимоотношения ограниченной не только во времени и пространстве, но прежде всего в своих целях, части (претендующей на роль субъекта) и всеобщего закономерного характера развития целого (т.е. общества, развивающегося по законам субъекта). Отсюда – возможность в отдельных случаях более или менее случайно, на какое-то ограниченное время угадать законы истории, приспособиться к ним (образно говоря, «плыть по течению» истории), но принципиальная в конечном счете невозможность овладеть ими (т.е. сознательно и целенаправленно их использовать) доминирует.

В ряде своих работ В.И. Ленин конкретно (по отдельным элементам структуры общества) прослеживает созревание объективных предпосылок социализма в условиях буржуазного общества. В частности, он особенное внимание уделяет империализму и его государственно-капиталистическим формам79.

77См. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 46, ч. 1, стр. 101-105.

78К. Маркс. Капитал, т. III. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 25, ч. II, стр. 454.

79В.И. Ленин писал, что «… государственный капитализм при демократии Керенского был бы шагом к социализму, а при Советской власти был бы ¾ социализма». И далее В.И. Ленин недвусмысленно рекомендует «… учиться социализму у организато-

167

В первую очередь речь здесь идет об антагонистической форме обобществления производства при капитализме, одной из сторон которого являются попытки планирования экономики в специфической антагонистической форме80. В работах В.И. Ленина содержится и развернутая характеристика тех принципиальных ограничений, с которыми сталкиваются эти попытки планирования в системе государственно-монополистического капитализма81.

Для формирования социальных связей нового типа, отмечает В.И. Ленин, нужна как целенаправленная разрушительная работа по отношению к старым связям, так и целенаправленная созидательная – по отношению к новым. Эта работа не может быть выполнена без социалистической революции в той или иной форме, без завоевания политической власти, без переходного периода – диктатуры пролетариата.

Социалистическая революция создает возможность последовательной замены социальных связей старого, т.н. «вещного», типа новыми социальными связями. Процесс формирования и развития непосредственного обобществления, соответственно, представляет собой формирование оснований для социальных связей нового типа: непосредственно и планомерно осуществляемых связей в обществе, характеризующих новый тип функционирования общества как целостности.

Качественное изменение характера социальных связей есть центральный пункт коренного преобразования свойств социальной организации в целом. Изменяется не только общий тип функционирования социальной организации, но и все ее ос-

ров трестов». (Заседание ВЦИК 29 апреля 1918 г. ПСС, т.36, стр. 257). При этом В.И. Ленин предупреждает, что капитализм в принципе не создает социалистической организации общества в целом.

80«… Нельзя по-прежнему толковать капитализм как отсутствие планомерности. Это уже устарело: если есть тресты, то отсутствия планомерности уже нет». (В.И, Ленин. УП (Апрельская) Всероссийская конференция РСДРП/б/, 24-29 апреля (7-12 мая) 1917 г. Доклад о текущем моменте 24 апреля (7 мая). ПСС, т. 31, стр. 355).

81«… Полной планомерности, конечно, тресты не давали, не дают до сих пор и не могут дать». («Государство и революция». ПСС, т. 33, стр. 68).

168

новные механизмы. Исходным и главным специфическим свойством социальной организации нового типа, прежде всего, является планомерный характер ее функционирования, планомерность как главное и основное свойство о новой социальной организации, возникающей на экономической основе непосредственного обобществления.

Планомерность является более высоким, более развитым типом организации общественных процессов, позволяющим, вопервых, сознательно контролировать развитие общественных связей, во-вторых, осуществлять достаточно строгое научное предвидение социальных следствий своей социальной деятельности. В планомерно развивающемся обществе действие тех или иных объективных законов в принципе уже может и должно перестать восприниматься post factum, что, в свою очередь, создает возможность и необходимость сознательного и целенаправленного использования этих законов.

Таким образом, именно естественноисторическое развитие общества в конечном счете формирует объективную необходимость планомерной социальной организации. Планомерность возникает в ходе естественноисторического процесса развития общества как высокоразвитый тип самоорганизации сложной социальной системы, и вместе с тем планомерность есть сознательно создаваемый тип социальной организации.

В ряде своих работ В.И. Ленин подчеркивал, что становление социалистического общественного строя характеризуется постепенным становлением и развитием планомерности именно как всеобщего специфического типа социальной организации82. Во всех своих работах о планомерности В.И. Ленин трактует ее как главное свойство, определяющее тип организации социальной жизни в целом и как одну из главных черт материального производства. Начиная со сферы материального производства,

82 «… В этом малом деле (речь идет об организации единой сети библиотек– З.Ф.) отражается основная задача нашей революции. Если она этой задачи не решит, если она не выйдет на дорогу создания действительно планомерной единой организации, вместо российского бестолкового хаоса и нелепости…» (В.И. Ленин. 1 Всероссийский съезд по внешкольному образованию 6-9 мая 1919 г. ПСС, т. 33, стр. 332. Подчеркнуто нами– З.Ф.).

169

планомерность распространяется затем во все остальные сферы социальных отношений.

Процесс становления планомерной социальной организации в обществе нового социалистического типа в наиболее четких институционных формах идет, прежде всего, в сфере экономики. Здесь осуществлено непосредственное обобществление средств производства и тем самым заложены основы социальной организации нового типа в целом.

Сфера экономики, где первоначально вырабатываются черты новой социальной организации, при этом весьма динамична. Текущие изменения экономики неизбежно влекут за собой и изменения требований к конкретным формам новой социальной организации – к конкретным воплощениям экономической планомерности. Поэтому на сегодняшний день нет никаких оснований считать, что в сфере экономики планомерная социальная организация приняла сколько-нибудь окончательные формы. В сфере экономики впервые проявились важнейшие общие родовые черты планомерности как специфической исторической формы социальной организации; в сфере экономики впервые складывается практика планирования как сознательного овладения новым типом социальной организации; в сфере экономики впервые проявляют себя внутренние неантагонистические противоречия планомерности, как динамической, способной к развитию в изменяющихся условиях форме социальной организации.

Сфера социально-экономических отношений, при всей ее известной самостоятельности, конечно, не является изолированным элементом в обществе. Системный характер общества, его целостность обусловливает определенное единство свойств всех его элементов, всех сфер общественной жизни. Если в экономической сфере проявилась и реализовалась новая специфическая историческая форма непосредственной организованности – планомерная социальная организация, сменившая опосредствованную, т.е. стихийную форму организации, то это означает, что

170

непосредственная (планомерная) организованность в специфических формах должна быть свойственна всем другим сферам общественного бытия. Непосредственная, прямая, сознательная организованность важнейшей, базисной сферы общественных отношений является отражением прямой, непосредственной – т.е. планомерной – научной и сознательной организованности общества в целом.

НТР создает материальные производственные предпосылки того, чтобы в ходе развития общей планомерной организации социальных отношений осуществлялось дальнейшее вычленение отдельных «отраслевых» подтипов социальной планомерной организации. Назрела необходимость того, чтобы развитие социальной организации вывело ее на новую более высокую ступень: (а) расширилась бы сфера непосредственно планомерной социальной организации общественных отношений, охватив не только экономику, но и внеэкономические социальные связи; (б) выделились бы и конструировались основные подтипы социальной планомерной организации в соответствии с членением общества на сферы, уровни и формы социальных отношений; (в) осуществились бы структурные сдвиги в социальной организации: возросло бы значение прямой планомерной организации внеэкономических (в узком смысле социальных) отношений.

Одним из наиболее характерные конкретных сдвигов в планомерной социальной организации на современном этапе развития научно-технической революции в развитом социалистическом обществе является, в частности, выделение и конституирование т.н. социального (в узком смысле этого понятия) планирования.

Социальное планирование в узком смысле, т.е. как метод целенаправленного научного воздействия на внеэкономические стороны социальных отношений находится в органической связи с общей планомерной организацией социалистического общества и, в первую очередь, с планомерной организацией его экономической сферы. Принципиальная целостность общества

171

отражается непосредственно в единстве планомерной социальной организации при социализме. Однако единство сверхсложных систем (каковой, в частности, является общество) не только не отрицает, но, наоборот, предполагает их структурированность, их разделение на связанные, но достаточно обособленные и самостоятельные подсистемы со специфическими для каждой из таких подсистем формами организованности и самоорганизации. Собственно социальное (в узком смысле этого понятия) планирование есть специфическая форма ее организации и самоорганизации одной из таких относительно самостоятельных сфер общественных отношений.

В истории общества планомерности, как типу социальной организации, предшествовала стихийность, также являвшаяся на определенном этапе развития типом самоорганизации общества. Неправомерна, однако, абсолютизация, как понятия стихийности, так и понятия планомерности применительно к типу социальной организации. В обществе не существует (и не может в принципе существовать) как абсолютная стихийность, так и абсолютная планомерность.

Абсолютная стихийность означала бы отсутствие какойлибо (даже самой элементарной) внутренней упорядоченности на любом уровне социальных отношений, отсутствие какойлибо целенаправленности в деятельности не только общества в целом, но и отдельных социальных общностей (классов, групп), отдельных индивидов. Абсолютная же планомерность означала бы, напротив, полное отсутствие какого-либо самодвижения в социальных общностях, каких-либо (даже самых элементарных) индивидуальных различий и т.п. По существу своему абсолютизация и стихийности и планомерности приводит к отрицанию объективных законов общественного развития, к субъектноидеалистическому пониманию общественных процессов.

Когда речь идет о планомерности или стихийности применительно к характеристике исторических форм развития общества и типов социальной организации, то подразумевается

172

лишь доминирующий, преобладающий, определяющий целое характер организации процесса, характер деятельности. Социальные процессы вероятностны по своей природе и любая планомерность в организации общества не может устранить принципиальной вероятности случайных социальных процессов. С помощью планомерной социальной организации обеспечивается возможность научного предвидения хода социального процесса, нейтрализация или снятие нежелательных случайностей в развитии социального организма, существенных случайностей в развитии общества в целом. Каждое же отдельное частное действие (индивида, группы и т.п.) остается необходимо вероятностным. Потому оно и не требует абсолютизированного регулирования. Относительно этих процессов регулирующее (организующее) воздействие общества ограничивается своего рода страждущим «вероятностным обеспечением».

Характеризуя тот или иной исторический тип социальной организации, как свойство данной ступени развития общества как целого, можно утверждать, что опосредствованное обобществление всегда в конечном счете предполагает стихийность как сущностное свойство социальной организации. Непосредственное же обобществление всегда предполагает ту или иную ступень, ту или иную конкретно-историческую форму планомерности.

Вместе с тем, планомерность как исторический тип социальной организации качественно отличается от стихийности как предшествующего типа социальной организации по всем своим главным функциональным свойствам. Планомерная социальная организация при этом образует одно из главных исторических преимуществ общества коммунистического типа на всех этапах его развития, включая и социализм.

Люди и социальные общности могут фигурировать в социальных процессах в ролях субъекта и объекта. В социальной организации на разных этапах исторического развития общества это общее свойство реализуется качественно различно. Кроме

173

того конкретное содержание ролей субъекта и объекта не одинаково у представителей различных социальных групп.

Социальная организация всегда выступает непосредственно как инструмент реализации целей господствующего социального класса в эпоху классовых антагонистических формаций. Она обеспечивает возможности удовлетворения определенных потребностей эксплуатируемого класса либо в той только мере, в какой этого требуют интересы господствующего класса (интересы осуществления эксплуатации как общесоциального процесса), либо опосредствованно, фактически вопреки интересам эксплуататорского класса, – лишь в той мере, в какой в данной конкретной социальной организации стихийно (т.е. когда конкретные, ближайшие цели не охватывают более далеких, опосредствованных результатов реализации этих целей) реализуются какие-то общеисторические закономерности и зависимости. Здесь распределение функций в социальной организации отнюдь не одинаково у эксплуататоров и эксплуатируемых. Это распределение ролей достаточно жестко обеспечено базисными отношениями собственности.

Эксплуатируемый класс выступает в роли единого действующего в историческом процессе субъекта («класс для себя», а не как сумма самостоятельных и обоснованных субъектов) лишь в весьма ограниченных и конкретных обстоятельствах: главным образом тогда, когда он противостоит классу своих эксплуататоров83. В остальных отношениях он разъединен обособленностью частных для каждого индивида интересов.

83 «… Отдельные индивиды образуют класс лишь поскольку, поскольку им приходится вести общую борьбу против какого-нибудь другого класса; в остальных отношениях они сами враждебно противостоят друг другу в качестве конкурентов». (К. Маркс и Ф. Энгельс. «Новая публикация первой главы «Немецкой идеологии…». «Вопросы философии», 1965, № 11, стр. 124).

«… У пролетариев их собственное условие жизни, труд, в всте с тем и условия существования всего теперешнего общества стали чем-то для них случайным, над чем отдельно пролетарии не имеют никакого контроля, да и никакая общественная организация им этого контроля дать не может». ( там же, стр. 126. Подчеркнуто К. Марксом и Ф.Энгельсом – З.Ф.).

174

Класс же эксплуататоров, соответственно выступает в роли такого единого субъекта только в некоторых определенных сторонах функционирования общества: преимущественно тогда, когда класс эксплуататоров противостоит классу эксплуатируемых в системе политической конфронтации.

Непосредственная общность интересов господствующих эксплуататорских классов, прежде всего и главным образом, на уровне политического действия, обусловливает непосредственную организованность эксплуататорских обществ прежде всего в системе политических отношений, т.е. в форме государства. По отношению же к эксплуатируемым классам это государство выполняет полицейские функции84. Следовательно, стихийность, как тип социальной организации, предполагает на уровне общества в целом его интеграцию лишь как следствие прямого или опосредствованного принуждения. Только средствами принуждения могут быть преодолены противоположность и разнонаправленность интересов антагонистических классов.

Планомерной организации социалистического общества свойственен качественно более высокий тип социальной интеграции, базирующейся на непосредственном обобществлении производства. Непосредственное обобществление обусловливает в конечном счете полное стирание различий между социаль- но-экономическими классами. Соответственно этому планомерной социальной организации, во-первых, свойственна принципиальная выступать в единстве в роли и субъекта и объекта в историческом процессе по отношению к обществу в целом, вовторых, свойственна универсальность, т.е. она непосредственно и целенаправленно может (и должна) охватывать все основные сферы общественных отношений. Тем самым одной из главных тенденций развития планомерной социальной организации в процессе движения общества к коммунизму является постепен-

84 «… Государство есть не что иное, как форма организации, которую неизбежно должны принять буржуа, чтобы – как вовне, таки внутри страны – взаимно гарантировать свою собственность и свои интересы». (Там же, стр. 134).

175

ное изживание приоритета и преобладания собственно политической функции социальной организации (т.е. ее функционирования в качестве государства), развития универсальности планомерной организации. Планомерная организация социалистического общества в той мере является пока еще по преимуществу государственной, в какой мере еще существует и преобладает в структуре общества социально-экономическая дифференциация индивида и социальных групп (т. е. собственно классовая дифференциация), а, следовательно, – и собственно политический аспект общественных отношений.

В условиях развитого социализма складывается сложная и разветвленная политическая организация нового типа, сущность которой предопределена социально-экономическими свойствами социализма, спецификой его социально-классовой структуры. Эта политическая организация оказывает в условиях социализма определяющее влияние на функционирование социальной организации в целом. Главными компонентами этой новой политической организации являются коммунистическая партия и общенародное государство, осуществляющее научное руководство социальным процессом.

Необходимым свойством планомерной организации общества должно быть развитие научного познания социальных процессов. Это научное познание осуществляется социальной организацией при социализме как необходимый элемент функционирования общества в целом.

Там, где по тем или иным причинам отсутствует строгое научное знание о данном конкретном социальном процессе (и, следовательно, отсутствует возможность целенаправленного использования свойственных данному процессу законов), как правило, налицо оказываются неизбежные проявления дисфункциональности в развитии этого социального процесса. Планомерность не просто позволяет, создает возможность и т.п. познания и использования объективных законов социального

176

развития, а необходимо требует такого познания и соответственного использования этих объективных законов.

В соответствии с характером интегрированности социальных интересов в системе планомерной организации социалистического общества научное знание об обществе и законах его развития должно в конечном счете охватить всех членов общества.

Исторически исходным пунктом развития научного знания об обществе является первоначальное овладение этим знанием коммунистической партией, возглавляющей политическую борьбу рабочего класса. Распространение этого знания до уровня овладения им всеми членами общества (одновременно с существенным развитием самого этого знания) составляет одну из главных исторических тенденций социалистического общества.

Чем более универсальной становится планомерная социальная организация социалистического общества, тем выше непосредственная прикладная роль социальной науки. Освоение социальной науки не только для индивида, но и для общества в целом, необходимо проходит при этом через преодоление донаучного, досоциалистического традиционного отношения к социальной науке как к системе застывших, исчерпывающих внеисторических догматов. Приходится преодолевать, например, упования на некий «автоматизм» осуществления планомерной организации и т.п. при социализме.

Развитие научного социального знания как необходимого атрибута планомерной организации социалистического общества создает предпосылки для развития другого, столь же существенного атрибутивного ее свойства: научного предвидения социального развития.

Планомерность и научное предвидение будущего зачастую рассматриваются как взаимосвязанные, но в известном смысле «параллельно» сосуществующие социальные явления. Такая позиция кажется нам неправомерной. Более правильным было бы рассмотрение научного предвидения будущего в качестве свойства (или элемента) планомерной социальной органи-

177

зации. Планомерная организация общества в целом (и особенно материального производства) необходимо включает в себя прогностическую деятельность и может основываться только на научных прогнозах85. В качестве предвидения, таким образом, мы рассматриваем не всякое научное умозаключение о будущем, а лишь то, которое прямо или опосредствованно служит основанием для планомерного воздействия на социальные процессы. Именно таков характер их взаимосвязи в социалистическом обществе.

НТР в социалистическом обществе, обусловливая повышение уровня непосредственного обобществления, тем самым, с одной стороны, обуславливает возрастание потребности во все более полном научном предвидении социального будущего, а с другой – развивает и совершенствует возможности и объективные материальные основания такого предвидения.

Планомерности социальной организации принадлежит далее еще одно чрезвычайно важное свойство: она выступает как достигшая высокого уровня развития специфическая форма самоорганизации в обществе.

Противопоставление планомерности как абсолютизированной централизации и самоорганизации, как абсолютизированной свободы издавна бытуют в системе буржуазной идеологии. Представления такого рода вдвойне неверны.

В обществе не может быть каких-то его компонентов, которые вместе с тем могли бы быть абсолютно независимы от общества, абсолютно свободны от его связей, отношений, законов, норм и т.п. Самоорганизация какого-либо социального объекта в любой ее исторической форме не существует в форме мифической «абсолютной свободы». Самоорганизация – лишь специфическая форма «включения» данного конкретного объекта в общую систему социальных связей. Исторический прогресс

85 «… Планирование вообще всегда нуждается в прогнозе и принятии решения, и они являются, следовательно, элементами планирования, если понимать последнее в самом широком смысле слова». (А. Бауэр, В. Эйхгорн, Г. Кребер, Г. Шульце, В. Сегет, К. – Д. Вюстнек, Философия и прогностика, пер. с нем. М., Прогресс, 1971, стр. 206).

178

во взаимоотношениях группы или личности с обществом состоит не в их «освобождении» от зависимости от общества, а в оптимизации исторически закономерных форм этой зависимости.

Самоорганизация, таким образом, есть необходимое свойство и одновременно одно из главных условий функциональности любой планомерной организации (а тем более – планомерной организации сложных система, одной из каковых является общество)86.

Социальное поведение индивидов и групп всегда включает в себя те или иные элементы самоорганизации. Проективная способность человеческого сознания и групповая (общественная) форма существования, обязательная для каждой без исключения отдельной особи рода человеческого, обусловливают даже в самых исходных формах человеческого общежития (исходных как с исторической, так и со структурной точки зрения) наличие обязательных элементов самоорганизации. Сложная форма существования, сложный тип поведения и сложная форма информационного обеспечения функционирования общественного человека в принципе необходимо предполагает наличие в его деятельности элементов самоорганизации. Необходимость самоорганизации здесь, как говорится, задана «с порога». Поэтому речь должна идти не о «первичном» возникновении такой самоорганизации, а о переходе ее в какое-то качественно новое с точки зрения социальных отношений состояние, порожденное возникновением социалистического общества и его последующим развитием под воздействием НТР.

Социальная планомерность как исторический тип общей социальной организации развивается в органическом единстве

86 «…На всех ступенях организованности материи процессы развития всегда сложнее, чем программы или планы, и общий первичный план или исходная программа операций целого (если она есть) может быть тем проще, чем более развиты способности подсистем и элементов к самоорганизации, в частности – к самоуправлению… Использование самоорганизуемых подсистем или элементов создает, таким образом, возможности повышать эффективность регулирования и управления» (Веденов М.Ф., Кремянский В.И. К анализу общих и биологических принципов самоорганизации. В сб.: «Системные исследования. Ежегодник, 1969». М.: Наука, 1969. С. 153. Подчеркнуто авторами – З.Ф.).

179

своих двух неантагонистически противоположных сторон: централизации целенаправленного управляющего воздействия на социальные объекты и целенаправленной, сознательной и научно осознаваемой самоорганизации. Развитие одной стороны общей социальной планомерности – централизованного внешнего воздействия на социальные объекты – необходимо «уравновешивается» развитием его другой стороны – социальной самоорганизации самих этих социальных объектов. Обе эти стороны общей социальной планомерности образуют диалектическое неразрывное единство.

Главным средством обеспечения эффективности творческого труда объективно может и должен быть не столько «внешний» контроль за деятельностью работника, сколько сознательный самоконтроль с его стороны за ходом и результативностью своего собственного труда. Общественная же организация такого труда необходимо предполагает в качестве своего необходимого и важнейшего компонента сознательную и целенаправленную самоорганизацию работников, занятых в данном трудовом процессе. Внутренняя сознательная регламентация собственной деятельности в сфере труда, основанная прежде всего не на усвоении стереотипов поведения, а на сознательном, научном представлении о себе самом и как об объекте и как о субъекте данного общественного трудового процесса, лежит в основе такого рода самоорганизации.

Новая историческая форма социальной самоорганизации, свойственная социализму, необходимо обладает рядом конкретных свойств:

(а) централизированное планомерное воздействие должно органически сочетаться здесь с самоорганизацией во всех подсистемах и в решающей степени реализовываться именно через самоорганизацию;

(б) самоорганизация должна быть осуществлением реальной (т.е. всеобщей, спонтанной, неинспирированной извне, немеханической и недекларативной) коллективности;

180

(в) должна функционировать развитая, надежная система социального самоконтроля в рамках механизма практического осуществления социальной организации;

(г) необходимо должна функционировать развитая система научного обоснования реализации планомерной самоорганизации социальных процессов.

Развитая социальная планомерность при социализме на любом уровне данных социальных отношений должна представлять собой в известном смысле форму самоорганизации отношений данного уровня. И напротив: социальная самоорганизация высшего типа реализуется при социализме на любом уровне данных социальных отношений только через планомерное регулирование этих отношений.

Протекание НТР в социалистическом обществе связано с дальнейшим развитием социальной самоорганизации. Основаниями этого развития самоорганизации (в единстве с развитием централизации) является, во-первых, развитие творческого начала в труде и, во-вторых, дальнейшее развитие непосредственного обобществления труда.

Планомерность как тип социальной организации влечет за собой существенные изменения в характере взаимоотношений индивида и социальной организации. Меняется характер «включения» индивида в социальную организацию, тип «подготовки» его к функционированию в этой организации, условия и факторы эффективности функционирования индивида в организации и т.п.

В условиях капиталистической частной собственности «вступление» индивида в социальную организацию материального производства принимает форму особого института. Внешне это «вступление» выглядит как проявление его свободной воли. Однако за этой иллюзорной видимостью волевого акта стоит не только общая заданная неизбежность включения индивида в общественную организацию, но еще и прямое принуждение к данной конкретной форме вступления в организацию. Это принуждение обусловлено капиталистической эксплуатаци-

181

ей, «дисциплиной голода». Индивид здесь приходит в организацию «извне» со своими ограниченными целями, отнюдь не тождественными непосредственным целям самой социальной организации. Цели социальной организации при капитализме (в ее обобщенном виде и в ее конкретных индивидуальных воплощениях), поскольку ее субъектом является класс капиталистов, – получение прибыли на основе производства какой-либо продукции – сама по себе антагонистически чужда работнику, целью которого является получение средств к существованию в виде заработной платы. Участие в труде, участие в организации для работника выступает лишь в качестве средства для того, чтобы он мог осуществлять свою жизнедеятельность. Цели социальной организации могут быть им восприняты только и исключительно как необходимая, вынужденная форма опосредствования осуществления своих индивидуальных (частных) целей, а сам он выступает только как объект этой организации.

В этих условиях организация может существовать и быть функциональной только, если она противостоит индивиду как чуждая и враждебная внешняя сила, как внешняя необходимость, как институционализированный внешний контроль, как институт власти. Взаимозависимость и антагонистичность интересов индивида и организации здесь неразделимы. Эта антагонистичность может быть снята, в конечном счете, лишь революционным переходом общества к более высокой – социалистической – форме развития.

Планомерной организации социалистического общества характерен качественно иной тип «включения» индивида в социальную организацию.

Непосредственное обобществление предполагает безусловное включение индивида в социальную организацию в качестве прямой предпосылки самого ее функционирования. Здесь соучастие в общественной собственности должно быть задано каждому в буквальном смысле «от рождения». Вся без исключения деятельность индивида в обществе непосредственно по-

182

ложена как деятельность в системе социальной организации. Функционирование индивида в организации представляет собой осуществление его собственной самореализации. Индивид здесь осознает себя лишь в качестве «входящего» в организацию, поскольку конечными целями функционирования организации является самореализации каждого и всей совокупности составляющих ее индивидом. Конфликтность (неантагонистическая) здесь заложена лишь в том, что организация формирует потенциальные возможности самореализации индивида в обобщенной, усредненной, обезличенной форме, тогда как реальная самореализация в ней каждого индивида существенно дифференцирована, существенно индивидуальна.

В условиях социализма непосредственное обобществление находится на первой ступени своего развития, оно еще содержит внутри себя элементы опосредствованного обобществления и опирается пока на такое функциональное содержание труда, в котором труд репродуцирующий (механический, ручной и т.п.) занимает достаточно большое место и т.д. и т.п. Соответственно этому и включение индивида в планомерную организацию при социализме по своей сути необходимо является двойственным.

С одной стороны, индивид при социализме уже в предпосылке задан как «участник» социальной организации в силу его сопричастности к общественной собственности на средства производства. С другой стороны, индивид в определенных условиях все же проходит особого рода процедуру «включения» в организацию при своем вступлении в сферу труда. Процедура «найма на работу» в условиях социализма является необходимым институтом процесса реального соединения работника со средствами производства. Эта процедура носит всеобщий характер (т.е. нет освобождаемых от нее социальных слоев или классов), что характеризует социализм как более прогрессивный общественный строй по сравнению, в частности, с капитализмом. Однако существование такого института означает наличие определенной фор-

183

мы опосредствования в соединении работника с принадлежащими ему же средствами производства. Это опосредствование является все же определенного рода социальным «порогом», достаточно существенным при формировании социальной структуры. Процедура «вступления» индивида в сферу труда затем получает экономическое воплощение в личной собственности на предметы потребления, формируемой с помощью критерия «эквивалентности» взаимоотношения индивида и организации.

Самореализация индивида в социальной организации при социализме, во-первых, еще сочетается с элементами отношения к своему функционированию в организации как к средству, а не только как к самоцели, а во-вторых, та самореализация, которая здесь имеет место, относится в значительной степени к результатам труда (а не прямо к самому труду как процессу), поскольку труд еще не является творческим в полной мере, поскольку он несет в себе значительные элементы прежнего разделения труда. Соответственно этому прямая идентификация индивида с социальной организацией, хотя она и в прямых и в превращенных формах при социализме уже налицо, однако еще далеко не полна, далеко не безусловна.

НТР в социалистическом обществе обусловливает дальнейшее развитие и все более полное воплощение основных свойств планомерной социальной организации.

184

Лекция 7.

НТР и некоторые аспекты развития культуры социалистического общества

Понятие культуры. Исторический процесс и смена типов культуры. Детерминация основного содержания данного типа культуры характером материального производства. Общественно-разделенный труд и культура эксплуататорских обществ. Буржуазная культура. Переход к социализму и становление культуры нового типа. Культура коммунистического общества как исторический феномен. Социалистическая культура и генетическое наследие прошлого. Основные элементы социалистической культуры и их развитие на основе НТР

Как и всякое другое сложное, синтетическое социальное явление, понятие культуры очень трудно определить кратко, определить афористично. Определение понятия культуры должно, как минимум, (а) показать единство и различие понятий культуры и общества, (б) специфичность культуры, как только социального, только человеческого способа деятельности, (в) специфичность культуры по отношению к другим сторонам общественной жизни, ее роль во взаимодействии элементов общественной жизни, (г) единство духовной и материальной сторон человеческой деятельности, реализуемое в феноменах культуры, (д) историчность явлений и форм культуры, развитие которой тесно взаимосвязано с развитием материального производства, развитием базисных отношений в обществе, развитием общества как целого.

Ограничимся в связи с этим лишь несколькими аспектами характеристики понятия культуры, поскольку именно эти аспек-

185

ты наиболее прямо связаны с общей проблематикой нашего спецкурса.

Во-первых, отметим, что понятие культуры характеризует прежде всего функциональный аспект человеческой деятельности, специфику собственно человеческого (социального) функционирования по отношению к природе.

Во-вторых, культура как собственно человеческий, собственно социальный способ функционирования, характеризуется присутствием творческого начала. Каждый феномен культуры зарождался в процессе творчества (хотя его последующее функционирование столь же неизбежно связано и с репродуцирующей деятельностью, со стереотипами). В частности, труд в общеисторическом смысле (как обобщенная характеристика взаимодействия человека и природы) представляет собой творческую по своей конечной сути деятельность. Вместе с тем все наиболее существенные творческие достижения труда закрепляются прямо или опосредствовано через стереотипы.

В-третьих, своеобразным пробным камнем каждого типа культуры является способ хранения, передачи и переработки знания в обществе, сам уровень этого знания и его методология, степень и характер его распространения в обществе, взаимосвязь способа функционирования знания в обществе и социальной структуры.

В-четвертых, культуре свойственно диалектическое взаимоотношение ее материальной и духовной сторон. «…Духовное и материальное в культуре не статичны, не рядоположены, а выражаются друг через друга, существуют лишь переходя друг в друга в процессе человеческой деятельности»87. Культурный аспект материального производства включает в себя и материальные воплощения в духовную сторону культуры. То же самое можно сказать и относительно любой другой сферы функционирования общества, включая и духовное производство.

87 Соколов Э.В. Культура и личность. Л.: Наука, 1975. С. 65.

186

В-пятых, все внешние формы, связанные с данной конкретной культурой, ее частные стороны чрезвычайно вариативны в зависимости от множества самых разнообразных факторов (региональный и этнический аспект культуры и т.п.). Однако в основе каждого исторического типа культуры лежат весьма ограниченные и строгие формулы взаимоотношения социальных общностей (классов, в частности, в первую очередь, на соответствующем отрезке истории) и людей в данном обществе друг с другом. Содержание каждой данной культуры в конечном счете всегда определяется характером конкретно-исторических общественных отношений, сколь сложным и опосредствованным бы ни был процесс обусловливания, и какие бы региональные и этнические и т.п. наслоения не наложили бы свой отпечаток на внешние формы данной культуры.

В литературе эта сложность в определении понятия культуры нашла свое выражение, в частности, в том, что практически каждый автор, сталкивающийся с необходимостью дать определение культуры, формулирует определение, существенно отличающееся от всех других88. Вместе с тем в рамках общего мировоззрения просматриваются определенного рода общие принципы трактовки понятия культуры89.

Если среди имеющихся кратких определений культуры выбрать все же какие-то исходные для последующего их использования, то определения, данные Э.С. Маркаряном и Э.В. Соколовым представляются нам более предпочтительными.

Э.С. Маркарян дает следующее краткое определение культуры: «…специфические характерный для людей способ дея-

88Только в самое последнее время вышли работы ряда советских авторов, так или иначе пытавшихся дать определение понятия культуры: Арзаканьяна Ш.Г., Арнольдова А.И., Артановского С.Н., Валлера Э.А., Генисаретского О.И., Злобина Н.С., Когана Л.Н., Лотмана Ю.М., Маркаряна Э.С., Межуева В.М., Садова Р.В., Соколова Э.В и др. Вышел ряд коллективных монографий. Публиковались также переводы работ зарубежных авторов, критические статьи, обзоры и т.п., посвященные вопросу определения понятия культуры.

89Вот как, например, об этом пишет Э.В. Соколов:«…Для культуролога-марксиста определяющими чертами культуры являются социально-классовые формы взаимоотношений, мировоззренческие принципы, т.е. такие ее черты, которые непосредственно не наблюдаются,

аустанавливаются путем абстракции» (Культура и личность. М.: Наука, 1972. С. 35).

187

тельности и объективизированный в различных продуктах результат этой деятельности»90. В другой, более поздней работе Э.С. Маркарян уточняет это определение: «…Культура обнимает собой всю систему внебиологически выработанных средств и механизмов, благодаря которым мотивируется, направляется, координируется, реализуется и обеспечивается человеческая деятельность»91. При этом «…в основании культуры лежит способность к свободному от чисто биологических закономерностей творческому созиданию»92.

Близкое по смыслу определение культуры дает и Э.В. Соколов: «…Культура в широком понимании этого термина есть совокупность устойчивых форм деятельности, закрепившихся в человеческой практике и общественном сознании. При этом культура выступает и как процесс – в виде материальной и духовной деятельности человека, и как результат – в виде продуктов этой деятельности, образующих сложную искусственную среду, опосредующую отношение человека и общества к природе»93.

Сущность культуры раскрывается в ее функциях, реализуется через ее функции, однако она не сводится только к ним. Общие целевые ориентации социального процесса, общие принципы взаимодействия и развития главных элементов социальной структуры, характер взаимосвязи общества и личности в социальном процессе определенной своей стороной необходимо входят в понятие культуры, наполняют конкретно-историческим содержанием все ее функции. В основе развития такого «содержательного ядра» культуры лежит изменение материальных условий жизни общества. При этом характер детерминации культуры развитием материального производства в обществе много более сложен, более опосредствован, чем относительно

90Маркарян Э.С. Очерки теории культуры. Ереван: Изд-во АН Армянской ССР, 1969. С. 11.

91Маркарян Э.С. О генезисе человеческой деятельности и культуры. Ереван: Изд-во АН Армянской ССР, 1973. С. 43.

92Там же. С. 43.

93Соколов Э.В. Культура и личность. М.: Наука, 1972. С. 4-5.

188

других сфер общественной жизни. Однако само наличие такого рода детерминации культуры очевидно94.

Общественно-разделенный труд детерминирует самые общие (самые абстрактные, глубинные и фундаментальные) черты культуры эпохи классовых антагонистических формаций. При всех региональных, этнических и т.п. различиях здесь прослеживаются совершенно очевидные общие черты. Во всех трех главных формациях этой эпохи личность выступает в общественных отношениях и в системе культуры в качестве средства, своеобразного «инструмента», функционального орудия социального процесса. Положение личности – индикатор культуры95. Не самоценность личности, не самоцельность ее деятельности характерны для этой эпохи в качестве определяющего принципа соответствующего аспекта культуры, а стремящаяся к абсолютизации функциональность ее социального положения, ее социальной деятельности. Человек оказывается только объектом исторического социального процесса, не будучи еще в состоянии выступать в полной мере одновременно и его субъектом, не будучи в состоянии ни адекватно познать весь этот процесс как целое, ни адекватно научно осознать и оценить свое место в этом процессе, ни будучи в состоянии управлять им.

Не только крепостной в феодальном обществе прикован к своему участку земли и своей функции физического труда, но и

94Рассматривая сущность понятия общественно-экономической формации, Э.С.Маркарян отмечает, что «…суть этого учения состоит вовсе не в попытке непосредственно вывести все стороны общественной жизни из экономики, а в утверждении сходной, структурно интегрирующей и определяющей роли экономики в образовании общих типов социальных отношений и культуры» (Об основных принципах сравнительного изучения истории // Вопросы истории. 1966. № 7. С. 27).

95«…Культура и личность – не рядоположенные, не внешне, а внутренне соотносящиеся друг с другом понятия. Личность живет и действует в условиях культуры, культура наполняет собой личность» (Соколов Э.В. Культура и личность… С. 3). И далее, конкретизируя этот тезис, Соколов Э.В. продолжает: «…Личность вступает во взаимодействие с культурой в трех важнейших отношениях: во-первых, она усваивает культуру, являясь объектом культурного воздействия; во-вторых, функционирует в культурной среде как носитель и выразитель культурных ценностей; в-третьих, создает культуру, будучи субъектом культурного творчества» (Там же. С. 8).

189

феодал прикован к своему сословию, своим вполне определенным политическим механизмам и инструментам и т.п. Они оба прикованы и своей деятельностью, и своим сознанием, своей жизнью и своей смертью. У крепостного и феодала «цепи функциональности» существенного свойства и достоинства, но символическим обозначением формы связи служат именно цепи и в том и в другом случае.

Идеологическим отражением (и подкреплением одновременно) такого рода функциональности личности в социальном процессе является система религиозных представлений и верований. Принцип слепой веры, безоговорочное подчинение традиции и авторитету, иллюзия «потусторонней» (вынесенной за пределы реального бытия, за пределы реального времени) компенсации за свою «сегодняшнюю» функциональность – таковы формы сознания, отражающие и одновременно оправдывающие эту абсолютизированную функциональность личности в социальном процессе.

В условиях буржуазного общества главным критерием социального положения личности является ее положение относительно мира вещей. Отсюда известное положение К. Маркса о стоимости как наиболее общем и абстрактном выражении сущности буржуазного общества, ибо стоимость – обобщенное, всеобщее (а потому и абстрактное) выражение вещной оболочки отношений между людьми. В системе фетишизированных отношений буржуазного общества люди выступают как всего лишь персонификация товаров, персонификация капитала.

Закономерным следствием этого характера буржуазных отношений является то, что можно было бы назвать гипертрофированно функциональным восприятием всех элементов культуры, прямой и узкой прагматизацией основных культурных навыков.

Для буржуазного периода истории общества прямой материальный интерес закономерно выступает в качестве кульминационного пункта человеческих интересов. Это необходимо полу-

190

чает свое воплощение и в феноменах культуры. Отношение к любой другой личности как к средству, соревновательное отношение между людьми в форме антагонистической конкуренции, функциональное восприятие не только чужой, но и своей собственной жизнедеятельности96, обладание предметами отчужденного от человека мира «вещей» в качестве главного нормативного критерия самореализации личности в обществе97, преобладание критериев прямой, порой самой грубой эквивалентности во всех главных (даже самых интимных) взаимных отношениях между людьми, критерий прямой и ближайшей пользы (в ее предметном, вещном измерении) в качестве главного критерия оценки эффективности человеческой деятельности98, инструментальная трактовка всего того, что лежит за пределами непосредственного обладания материальными ценностями (в том числе инструментальная трактовка т.н. «духовных» ценностей)99 – таков тот отпечаток в содержании культуры, который накладывает на него буржуазный характер материального производства. Буржуазная культура по своему истинному и глубинному содержанию оказывается отражением в превращенной форме буржуазного экономического строя жизни общества, эксплуататорской классовоантагонистической сущности капитализма.

96«…Капиталист как капиталист есть всего лишь персонификация капитала, – одаренное собственной волей, личностью порождение труда, враждебное труду» (К. Маркс. Теории прибавочной стоимости. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 26, ч. III, стр. 307. Подчеркнуто автором – З.Ф.).

97«…На место всех физических и духовных чувств стало простое отчуждениевсех этих чувств – чувств обладания (К. Маркс. Экономическо-философские рукописи 1844 года. К.Маркс и Ф. Энгельс. Из ранних произведений. Стр. 592. Подчеркнуто К. Марксом– З.Ф.).

98«…Экономить ты должен не только на твоих непосредственных чувственных потребностях, на еде, и прочем, но и на участии в общих интересах, на сострадании, доверии и т.д.; во всем этом ты должен проявлять максимальную бережливость, если ты… не хочешь погибнуть от своих иллюзий. Все, что у тебя есть, ты должен пускать в продажу, т.е. извлекать из этого пользу…» (К. Маркс и Ф. Энгельс. Из ранних произведений. Стр.

603.Подчеркнуто К. Марксом – З.Ф.).

99«…Даже высшие виды духовного производства получают признание и становятся извинительными в глазах буржуа только благодаря тому, что их изображают и ложно истолковывают как прямых производителей материального богатства» (К. Маркс. Теории прибавочной стоимости. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 26, ч. I, стр. 282).

191

Восприятие человека в системе буржуазной культуры в качестве лишь функционального элемента, в качестве средства служит, как показал К. Маркс, непосредственной предпосылкой для существования весьма характерного культурного феномена буржуазного общества: «воспроизводственной жизни». Воспроизводство человека и условий его жизни в системе культуры буржуазного общества реально осуществляется как прежде всего воспроизводство функционального элемента материального производства. Вся жизнедеятельность человека в системе явлений культуры рассматривается как фактор осуществления им своей функциональной роли в системе общественного производства. Функциональность играет роль определяющего критерия относительно развития тех или иных качеств у индивида, служит основанием для выработки норм поведения, систем ценностей.

Оба основных социальных класса оказываются в этой исторической ситуации в известном смысле культурно-ущербными.

В буржуазном обществе вся жизнедеятельность наемного работника оказывается подчиненной его функционирования в процессе производства. Он воспроизводится не как личность, а как рабочая сила прежде всего. Совокупность его свойств в качестве личности объективно оказывается лишь следствием функционирования его в качестве рабочей силы100. Функционализм и прагматизм буржуазной культуры ведут к антагонистическому разрыву между элементами культуры, на основании которых формируется способность рабочего к труду, и теми ее элементами, на основании которых он формируется как участник политической и духовной жизни общества. Это противоречие весьма четко было зафиксировано в классической марксист- ско-ленинской литературе.

100 «…Он обладает существованием не как человек, а как рабочий… Потребности рабочего превращаются для нее (речь идет о буржуазной политической экономии – З.Ф.) только в потребность содержать его во время работы… В силу этого заработная плата имеет совершенно тот же смысл, как и содержание, сохранение в исправности любого другого производственного инструмента…» (К. Маркс и Ф. Энгельс. Из ранних произведений. Стр. 573-574. Подчеркнуто К. Марксом З.Ф.).

192

Рабочему классу в системе буржуазного духовного производства какие-то стороны культуры адресуются лишь в качестве вспомогательного, функционального элемента для восстановления физических сил, для воспроизводства рабочей силы, для реализации рабочей силы во все новых и новых циклах труда. «Духовные» ценности культуры вынуждено концентрируются для работника лишь в качестве элементов досуга, в качестве че- го-то второстепенного, если не третьестепенного. Резко ограничивается информативная функция культуры: вынужденно форсируя на основе требований технического прогресса (и особенно в последние десятилетия в связи с НТР) производственнонеобходимое образование рабочего класса, буржуазия стремится удержать на минимальном уровне социально-необходимое образование, оторвать, отделить его от производственнонеобходимого. Одновременно научная основа производственнонеобходимого знания оказывается в состоянии антагонистического конфликта с религиозоподобными, утопическими или фетишистскими аспектами обоснования социального самосознания, социально-необходимого знания.

Буржуазия не способна опереться на последовательную научность в общей социальной теории, т.к. иначе ей пришлось бы включить в систему научных представлений об обществе неизбежный вывод о исторической ограниченности буржуазного строя, вывод о преходящем характере своих социальных привилегий. Соответственно, и осуществление нормативной функции культуры в буржуазном обществе строится с помощью иллюзорных в своей основе представлений индивида об обществе, о своем месте и о своих возможностях в социальном процессе и т.п. Эти иллюзии в сфере нормативной функции культуры сочетаются с отвлекающими эффектами «духовных наркотиков» в сфере гипертрофированной и извращенной функции проективной разрядки.

Для самого класса эксплуататоров «духовные» ценности культуры также оказываются лишенными реальных оснований в

193

практическом функционировании капитала. «Внутри» идеологии класса эксплуататоров налицо оказываются две крайние позиции

ввосприятии «духовных» ценностей культуры. У буржуафункционеров они рассматриваются как нечто второстепенное для реализации главной функциональной цели: стремления к увеличению вещественного богатства в его капиталистической форме прибыли. У выразителей же и творцов буржуазного мировоззрения – идеологов и теоретиков класса буржуазии – духовные ценности культуры выступают в виде самоцели, якобы витающей

внекоем социальном вакууме, без всякой связи с реальными социальными формами материального производства, выступают изысками «чистой» мысли, где релятивны и форма и содержание, релятивны все границы и все критерии. Доведенная до абсурда такого рода извращенная «духовность» служит для этого слоя средством утверждения своей «выделенности», своей иллюзорной «независимости», «надклассовости», «элитарности».

Узко прагматизированная и одновременно строящаяся на иллюзорных представлениях об обществе, органически включающая в себя «духовные наркотики» «массовая культура» оказывается в буржуазном бытии в равной мере средством удовлетворения духовных потребностей как низведенных до нее своим отчужденным трудом эксплуатируемых, так и буржуа, низведенных до нее фетишизацией мира неодушевленных вещей, фетишизацией «золотого тельца». При этом сам механизм «массовой культуры» широко используется буржуазией для решения ее идеологических задач.

Кажущееся противостояние т.н. «массовой культуры» буржуазного общества и его же «элитарной культуры» оказывается в чем-то весьма существенном ложным. Налицо не столько противостояние различных по уровню двух культур («низкой» и «высокой»), сколько органическое сосуществование двух разных форм низведения на второстепенные роли духовности человеческого бытия, двух равнозначных форм подчинения человеческой духовности грубой предметной функциональности,

194

двух равнозначных форм перенесения восприятия человеком социального мира в мир иллюзий.

Понятие «воспроизводственной жизни», по нашему мнению, неправомерно относить к условиям жизни и типу культуры только рабочего класса. Как подчеркивает К. Маркс, и буржуа воспроизводится прежде всего не столько как личность, сколько как персонификация капитала (т.е. тоже узко функционально). Конкретное содержание понятия «воспроизводственной жизни», конечно, существенно различно по отношению к рабочему и по отношению к капиталисту, но в буржуазном обществе тип жизни всякого индивида и воспроизводство его жизни подчиняются принципу всеобщей абсолютизируемой функциональности – формуле «воспроизводственной жизни».

«Воспроизводственная жизнь» как типологическая характеристика культуры обусловливает в буржуазном обществе необходимую частичность каждого отдельного индивида, какова бы ни была его социально-экономическая и профессиональная принадлежность. Не столько узость самой по себе профессионализации, сколько относительная узость социальной функции и узость содержания культуры каждой из основных социальноэкономических групп обусловливают эту частичность. С одной стороны, есть объективные препятствия всестороннему развитию личности (особенно по отношению к трудящимся), но с другой – сама социальная система с ее образом жизни, с ее критериями жизненного успеха ни в коей мере и не требует этой всесторонности101.

Всестороннее развитие – это не только формально усвоенное, но и реально применяемое знание, соотнесенное со всем диапазоном жизнедеятельности. Первым необходимым условием всестороннего развития является соответствующий тип жизнедеятельности (образ жизни), при котором сама активная жиз-

101 «…Чувство, находящееся в плену у грубой практической потребности, обладает лишь ограниченным смыслом» (К. Маркс и Ф. Энгельс. Из ранних произведений, стр. 594. Подчеркнуто К. Марксом – З.Ф.).

195

недеятельность необходимо в принципе универсальна, причем такого рода универсальность является всеобщей социальной и культурной нормой. Универсальность в содержании культуры возникает в социальном процессе как следствие объективно всесторонней жизнедеятельности, а не наоборот. Всестороннее развитие является поэтому свойством не обособленного индивида или какой-либо локальной группы в любом обществе, а общесоциальной исторической закономерностью, общесоциальной и культурной нормой лишь на определенной ступени развития общества. Такого рода всестороннее развитие в принципе несовместимо с буржуазной культурой и буржуазным обществом, о какой бы его социальной группе ни шла речь.

Вещественная форма общественных связей, вещественное воплощение общественного богатства, так называемая «власть вещей», «власть денег» в буржуазном обществе обусловливает перенесение свойств денежного эквивалента, перенесение критериев товарного обмена, ценностей мира вещественного богатства на восприятие вообще всех явлений общественной жизни, на общую систему жизненных ценностей.

В системе отношений культуры возникает в качестве нормативного феномена прагматическая оценка деятельности под углом зрения критериев эквивалентности, вещная, предметная оценка всякого результата деятельности102. Цель деятельности тем самым выносится за пределы самой деятельности и воплощается в каком-либо отчужденном предметном результате. Не молитва вдохновляет молящегося, а стремление получить чтолибо взамен своего благочестия; не желание помочь страждущим вдохновляет филантропа, а стремление замолить грехи перед Всевышним или заслужить благоприятную репутацию в глазах окружающих и т.п. Деятельность в любой сфере человеческих отношений осуществляется здесь по критериям эквива-

102 «…Главным принципом этой идеологии стало превращение каждой цели деятельности в цель получения блага» (Новиков Н.В. Человек и потребительская идеология // Вопросы философии. 1968. № 4, С. 126).

196

лентного обмена товарами, в роли которых в своеобразных превращенных формах выступают и чувства, и идеи, и предпочтения, и поступки. Такого рода содержательный аспект культуры может быть назван «культурой эквивалентных отношений». Это, несомненно, одна из главных и существенных типологических характеристик буржуазной культуры.

НТР создает материально-производственные предпосылки для смены исторического типа труда – для становления труда творческого как всеобщей формы труда в обществе. Социалистическая же революция рабочего класса ведет к таким преобразованиям общественных отношений, которые, в конечном счете, образуют собственно социальные основания этого процесса. Тем самым складываются предпосылки коренного изменения исторического типа культуры.

Культура коммунистической эпохи истории представляет собой диалектическое отрицание культуры всей предыдущей исторической эпохи и культуры буржуазной, в частности. Все общие черты культуры коммунистического типа свойственны и социализму как первой фазе коммунизма. Однако в силу того, что социализм – именно первая фаза коммунизма, во-первых, эти свойства культуры нового типа еще не достигли при социализме своих развитых форм, а во-вторых, они отягощены элементами генетического наследия буржуазной культуры.

Всистеме разнообразных форм социальной деятельности

вусловиях новой культуры труд становится для индивида одной из рядоположенных форм самореализации личности, не переставая быть для общества особо необходимой (базисной) формой деятельности. Это обусловливает в конечном счете и коренное изменение тех элементов культуры, которые связаны прямо (или опосредствованно) с трудом. Всесторонний характер человеческой жизнедеятельности (в единстве со специфическими новыми функциональными свойствами творческого труда) необходимо предполагает снятие закономерного для предшествующей эпохи истории жесткого противостояния т.н. «рабо-

197

чего» и «свободного» времени103. По существу в условиях об- щественно-разделенного труда в этой дихотомии выражалось противостояние труда (и, соответственно, рабочего времени), как «Несвободы», и прочих видов деятельности, как форм реализации «свободы» (откуда вел свое происхождение и сам термин «свободное время»).

В условиях коммунистических общественных отношений, предполагающих, в частности, развитие нового исторического типа труда – труда творческого, – проблема членения деятельности и времени жизнедеятельности диалектически «выворачивается», т.е. выступает в форме, противоположной предшествующему состоянию. В новых условиях практически постепенно сходят на нет экономические объективные критерии, позволяющие ранее разграничивать полюсные характеристики деятельности: производящую деятельность (труд) и досуг (свободное время). Границы между этими типами деятельности приобретают весьма относительный характер, во-первых, поскольку труд в его творческом содержании не может быть жестко локализован в пространстве и во времени, во-вторых, поскольку в системе творческого труда тождественны воспроизводство личности и воспроизводство ее способности к труду (рабочей силы), в- третьих, поскольку труд как процесс непосредственно выступает в качестве потребности самой личности, в качестве доминирующей формы ее самореализации.

Универсальность и относительная социально-экономичес- кая равноценность видов творческой деятельности необходимо предполагают изменение типа работника, независимо от того, в какой сфере деятельности он будет прилагать свои силы.

Целый ряд факторов и процессов, во-первых, сам по себе теоретико-творческий характер трудовой деятельности, необходимо предполагающей общую универсальность знаний о мире и

103 «…Непосредственное рабочее время не может оставаться в положении абстрактной противоположности к свободному времени, как это представляется с точки зрения буржуазной политической экономии» (К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 46, ч. II, стр. 221).

198

обществе, во-вторых, существенное развитие процессов самоконтроля и самоуправления в обществе, необходимо базирующихся на научном осознании сути общественного процесса и роли своей собственной деятельности, своего места в этом процессе, в-третьих, необходимость максимального развития эмоционального аспекта деятельности как неотъемлемого фактора успешности всякого творчества требуют развития принципиальной универсальности знания. Вся совокупность этих требований как раз и воплощается в формулу т.н. «всестороннего развития личности», предусматривающего не пассивное усвоение какой-то суммы информации, а реальное функционирование на ее основе, самореализацию личности на основе всей совокупности универсального знания.

Именно на этой основе претерпевает коренное изменение процесс воспроизводства личности в системе культуры. Если для предыдущей эпохи истории характерным было воспроизводство человека прежде всего в его социально-классовой функциональной роли (воспроизводилась способность к труду наемного рабочего, «способность к управлению» капиталиста и т.п.), а личностные качества человек выступали лишь следствием формирования его как функции, то в условиях общества коммунистического типа человек должен воспроизводиться прежде всего как универсальная личность, все функциональные роли которой суть следствия, суть производные от этой ее универсальности.

Уже одно это обстоятельство существенно меняет характер осуществления информативной функции культуры. Прежде всего должно быть проведено принципиальное «выравнивание» распределения знания в обществе. Становление бесклассовой социальной структуры обусловливает снятие «уровневой» дифференцированности социальных общностей (классов, слоев и т.п.) по степени доступности им всех видов информации. Различия в информированности неизбежно будут сохраняться по критерию «отраслевой» принадлежности, по критерию способно-

199

стей, по функциональной ориентированности труда и т.п. Однако этого рода различия носят прежде всего «направленческий», а не «уровневый» характер. Различия же в информированности по критерию способностей зависит вообще от собственно индивидуальных качеств той или иной личности, но не от заданной социально-классовой принадлежности.

Претерпевает существенное изменение и сама структура информации. Идет процесс снятия принципиального противостояния естественнонаучного (включая техническое) и собственно социального знания. Конкретные пропорции становятся зависимыми от функций в деятельности, от позиции в социальной организации, от индивидуальных предпочтений и т.п., а не от заданной социально-классовой принадлежности. При этом принципиальная универсальность информации, доводимой до каждого индивида, сохраняется во всех случаях, при тех или иных частных различиях в ее конкретной структуре.

Претерпевает существенные изменения и нормативная функция культуры. В качестве важнейшего средства ее осуществления в новых условиях во все большей степени выступает научное знание об обществе и законах его функционирования, научное знание индивида о себе самом как субъекте и объекте социального процесса. При этом, конечно, существенно меняются по своему содержанию и сами нормы человеческого общежития.

В условиях культуры нового типа оказывается снятым приоритет вещных, предметно осязаемых, непосредственно прагматичных критериев деятельности. Функционально-вещный подход к каждому из видов деятельности, эквивалентнопредметная, узко прагматическая оценка любого, не только экономического, но и собственно культурного феномена, в ходе социального развития уступают свое место более сложным, чаще всего лишь опосредствованно прикладным критериям деятельности. Вещные, предметные критерии, конечно, не могут исчезнуть вовсе, однако, из доминирующих, всеобщих и уни-

200

версальных они превращаются в локальные, функционально ограниченные, рядоположенные.

Вэтих условиях закономерно оказывается снятым и праг- матико-функциональный подход к личности в системе воспроизводства общественных отношений. Воспроизводство индивида как личности необходимо должно рассматриваться в новой культуре как самоцель. Воспроизводство же каких-то конкретных его функциональных свойств выступает лишь как необходимое следствие и частный момент его воспроизводства в качестве личности. Самореализация личности выступает в системе новой культуры в качестве одного из главных общих критериев эффективности социального процесса вообще.

Вмежличностном общении новая система критериев деятельности обусловливает качественное снижение значения эквивалентности как критерия целей, форм и эффективности общения. Узкий прагматизм в непосредственном общении имеет тенденцию быть вытесненным новыми, более высокими критериями общения: прямым предпочтением круга общения безотносительно выгод, собственной внутренней удовлетворенностью от данного факта общения и т.п. Это, соответственно, должно существенно повысить и роль собственно эмоциональных критериев межличностного общения.

Новая культура должна во все возрастающей степени насыщаться внешне самоцельными (кажущимися лишь на первый взгляд далекими от практики) критериями деятельности. Свойственная им видимая внешняя отдаленность от практики, как показывает опыт истории, оборачивается, в конечном счете, особенно высоким прагматическим эффектом, поскольку при таком подходе решение задач творческого характера носит в принципе масштабный, обобщающий характер. Однако новая своеобразная историческая форма «практицизма» (практицизм через самоцельность деятельности) может получить преобладающее значение только тогда, когда достигнут весьма высокий общий уровень развития и материального и духовного произ-

201

водства в целом. Во-первых, для того, чтобы такого рода культуротворческие явления могли обернуться своей практической стороной, как правило, необходима относительно значительная дистанция исторического времени. Этот отрезок времени должен быть достаточно полно обеспечен «заделом» культурного творчества, который позволил бы эффективно решать актуальные практические задачи текущего времени. Во-вторых, должна существовать такая исходная основа селекции объектов творчества в системе культуры, которая сводила бы к минимуму интерес к заведомо и безусловно бесполезной, бессмысленной проблематике. Такой основой может явиться развитое научное осознание всей совокупности социальных проблем как одно из главных оснований нового типа культуры.

Развитие творческого труда и соответствующих ему социальных отношений и социальных институтов обусловливает в ходе развития социалистического общества перестройку и ряда других основных содержательных элементов и структурных внутренних связей культуры.

Социалистическая революция только открывает процесс становления социальных предпосылок для постепенного изживания явлений «воспроизводственной жизни» и «культуры эквивалентных отношений». Это – лишь начало сложного, длительного и противоречивого процесса внутренней перестройки содержания и структурных аспектов культуры, в той мере, в какой они непосредственно обусловливаются функциональным содержанием и социальным характером труда, степенью развитости способа материального производства, общественными отношениями.

Для конкретной характеристики процесса развития культуры социалистического общества очень важное значение имеет положение о т.н. «исторической инерции» в культурном развитии.

Изменение экономики социалистического общества (а вместе с ней и социальной структуры) может осуществляться и практически осуществляется относительно (исторически) быст-

202

ро. Социально-экономическая ситуация в обществе в состоянии измениться за годы или за десятилетия. Изменение же культуры в обществе измеряется совершенно иными масштабами времени

– масштабами смены поколений.

Трансляция культуры от поколения к поколению осуществляется через механизм социализации, по своей сути необходимо и обязательно связанной с изменением социальноэкономического положения, но связанной с ним по многим параметрам лишь опосредствовано. Исходные свойства социаль- но-культурного типа личности формируются в результате первичной социализации в раннем возрасте, еще до того, как они могут быть в полной мере критически осознаны и оценены. Эти элементы культуры откладываются в сознании в качестве базисных «естественных» стереотипов поведения. Относительно более быстрое изменение социально-экономических отношений меняет условия, формы, цели вторичной социализации, но на процесс первичной социализации воздействует не сразу и не во всем непосредственно. В ходе вторичной социализации может быть в какой-то мере, но, как правило, далеко не полностью, преодолена историческая инерция культурных навыков, усвоенных в результате первичной социализации. Между результатами первичной и содержанием вторичной социализации неизбежно существует некий «зазор» – неантагонистическое противоречие. Преодолевается же оно (по каждому конкретному поводу) в рамках данного поколения лишь частично. Лишь в ходе смены поколений происходит постепенное изживание каждого такого конкретного «зазора» (разрешение конкретного противоречия).

Такова в общих черта природа исторической инерции культуры, в общефилософском смысле трактуемая в плане отставания сознания от бытия104. Существование такого рода ис-

104 «…Психология человека переделывается куда медленнее, чем материальные основы его жизни» (Брежнев Л.И. О пятидесятилетии Союза Советских Социалистических Республик. М.: Политиздат, 1972. С. 57).

«…Быстрые изменения в материальном производстве не влекут за собой автоматически столь же быстрых изменений в общественном сознании» (Из выступления секре-

203

торической инерции культуры ведет к тому, что в новую по содержанию культуру социалистического общества закономерно вплетаются весьма существенные остаточные проявления досоциалистических исторических типов культуры. В частности, сохраняются явления дифференциации культуры в зависимости от социально-экономической, классовой дифференцированности социалистического общества, оказываются живучими ряд стереотипов прошлого в поведении, в отношении к людям, к знанию и т.д. и т.п.

Необходимо подчеркнуть, что когда речь идет о генетическом наследии прошлого в культуре социалистического общества, сводить эти генетические следы досоциалистической культуры только к внешним, механическим по своему существу и форме «добавкам», «примесям» и т.п. неправомерно. Надо видеть генетическое наследие и в сущностных исторических свойствах культуры самого социалистического общества, характеризующие ее самое исторически: в качестве культуры первой, начальной фазы коммунистической эпохи истории.

Можно отметить следующие важнейшие стороны (типологические характеристики) культуры социалистического общества, отражающие генетическую (именно генетическую, а не прямую) преемственность социализма по отношению к предшествующей истории общества:

(1) одним из главных – т.е. в системе социальных отношений пока одним из наиболее масштабных, существенных, значащих, – факторов культурной дифференциации в социалистическом обществе продолжает еще оставаться социально-

таря ЦП КПСС К.Ф. Катушева на международной теоретической конференции в Варшаве 21-23 мая 1973 г. «Рабочий класс и его партия в современном социалистичском обществе» (В книге «Проблемы теории и практики современного социализма». Прага: Изд-во «Мир и социализм», 1973. С. 45).

204

экономическая дифференциация: деление общества на классы, слои, группы по социально-экономическому критерию105;

(2)каждой социально-экономической группе пока свойственны, во-первых, свои специфические по их содержанию и генезису особенности культуры; во-вторых, каждой социальноэкономической группе свойственен свой специфический «уровень» культуры: различия в культуре у социально-экономичес- ких классов и групп существенны как по «горизонтальной», так

ипо «вертикальной» шкале, причем последняя достаточно еще существенна в социальных отношениях при социализме;

(3)общий тип культуры в известной (и пока весьма существенной) мере предопределяется, во-первых, противоречивым существованием элементов старого разделения труда и с ним вместе – элементов опосредствованно обобществленного труда,

аво-вторых – наличием пока лишь постепенно сходящего на нет противостояния труда и других видов деятельности.

Соответственно всему этому в культуре социалистического общества налицо генетически унаследованные остаточные (но еще существенные) проявления эффекта т.н. «воспроизводственной» жизни, остаточные элементы т.н. «культуры эквивалентных отношений», элементы т.н. «вещизма» в системах ценностей и т.п.

Соответственно процессу снятия социально-экономичес- ких (т.е. собственно классовых) различий в качестве генеральной тенденции развития социальной структуры социалистического общества под воздействием научно-технической революции осуществляется главный из интеграционных процессов в культуре социалистического общества: постепенное стирание тех различий в культуре отдельных классов, слоев, групп, которые ранее были обусловлены расхождениями в их социальноэкономических интересах. Однако процесс становления и этого

105 См., например, нашу статью: Культурная дифференциация в социалистическом обществе и некоторые ее социальные следствия. В сб.: «Личность, группа, общество». Сборник научных трудов ППИ, № 90. Пермь, 1971.

205

единства по соответствующим содержательным элементам культуры в условиях социализма еще не закончен, поскольку классовое структурирование общества пока еще имеет место.

«Уровневая» дифференциация культуры социалистического общества – не только генетическое наследие самой культуры прошлого. У нее есть корни в материальном производстве, в производственных отношениях социализма. Основанием «уровневой» дифференцированности культуры прежде всего служат существенные для социализма остаточные формы старого разделения труда: социально разнокачественный труд неизбежно, в конечном счете, обусловливает и соответствующую разнокачественность культуры. Различия в содержании и характере труда в городе и деревне, различия умственного и физического труда, различия труда ручного и механизированного и т.п. необходимо должны найти свое отражение и в сфере культуры. Эти различия касаются как ее «направленности», так и ее «уровня». Критерием того, что речь здесь может идти и об «уровневой» дифференцированности культуры, служит тот факт, что эти различия оказывают определенное, порой весьма ощутимое, влияние на успешность социального продвижения, на процессы социальных перемещений в целом. Материальнопроизводственной основой стирания этого рода различий в социалистическом обществе может быть НТР, в ходе которой окончательно преодолевается старое разделение труда.

Весьма существенно проявляется генетическое влияние прошлого в осуществлении при социализме культурой своей информационной функции не только по аспекту «уровневой» дифференцированности знания, но и по проблеме внутренней структуры этого знания. В частности, это относится к вопросам взаимодействия и взаимосвязи производственно-необходимого и социально-необходимого образования. Также важна в социальном процессе проблема соотношения в структуре образования естественнонаучного, технического знания, с одной стороны, и социального знания, с другой.

206

Вусловиях капитализма социально-необходимое образование не только не выходит практически за пределы производ- ственно-необходимого, но и в принципе «ýже» его. Разделение труда в материальном производстве, преломляясь в производственных отношениях капитализма, предопределяет ограниченность и частичность работника. В сфере духовного производства закрепляется с помощью ограничения доступа к социальному знанию порабощение работника общественными условиями производства.

Вусловиях социализма имеет место обратное: высокий уровень универсального по своему типу социально-необходимого образования выступает необходимой и закономерной предпосылкой формирования и реализации социалистических форм побуждения к труду, предпосылкой реализации потенциальных исторических преимуществ «человеческого фактора» производительности общественного труда. Общественно-необходимое образование здесь в известном смысле становится приоритетным по сравнению с производственно-необходимым. Каким бы ни был – низким или высоким – уровень производственно-необходимого образования, предопределяемый в конечном счете функциональным содержанием труда, социальный характер труда, свойственный социалистическому обществу, в принципе требует для всех максимально высокого социально-необходимого образования.

Без высокого и всеобщего социально-необходимого образования невозможно, объективно необходимое при социализме научное осознание индивидом своей общественной функции, заключенной прежде всего в его участии в общественном труде

иобщественном управлении, осознание взаимосвязи своей индивидуальной жизнедеятельности и общественного процесса, своей включенности в общесоциальный процесс и своей активной роли в нем.

Понятие частной собственности для своего практического усвоения не требовало теоретического сознания. В целях практики оно целиком могло быть освоено на уровне обыденного

207

сознания. Другое дело – понятие общественной собственности: даже самое простое представление о ней требует элементов хотя бы вначале неразвитого, хотя бы в исходном пункте самых простых форм теоретического сознания.

В условиях социализма элементы старого разделения труда (обусловливающего социально-экономические – вплоть до классовых – различия между лицами, занятыми в той или иной сфере труда) еще далеко не изжиты. Поэтому здесь, в качестве закономерного для социалистического общества явления, имеет место противоречивое соотношение относительно высокого по уровню, универсального (т.е., как его принято называть, «общего»), имеющего в принципе, в тенденции равное распространение, с социально-необходимым образованием, с одной стороны,

ипока еще глубоко дифференцированным в соответствии с элементами старого разделения труда производственнонеобходимым образованием, с другой.

По реальному уровню социально-необходимого образования в условиях социализма также фактически налицо существенные различия у представителей различных социальных групп и слоев. Это порождает известные негативные явления: (а) сдерживается развитие творческого отношения к труду, базирующегося в том числе и на знании законов социального развития; (б) сдерживается развитие социалистических форм управления социальными процессами, так как всеобщее активное и осознанное участие в социальном управлении невозможно

инеэффективно без достаточно высоких научных знаний об обществе и его процессах; (в) сдерживается развитие социалистической культуры, т.к. она необходимо требует достаточно развитого теоретического осознания мира.

Только дальнейшее последовательное развертывание культурной революции, начавшейся непосредственно после социалистической революции, дает возможность уже в условиях развитого социалистического общества в основных чертах за-

208

вершить выравнивание (на достаточно высоком общем уровне) распространенности социально-необходимого образования.

В решениях XXIII съезда КПСС (1966 г.) была поставлена практическая задача обеспечения всеобщего среднего образования в СССР. В настоящее время, опираясь на директивы XXIV съезда, завершается переход к всеобщему полному среднему образованию, идет процесс относительной перестройки его содержания, который позволил бы в перспективе общему полному среднему образованию достаточно эффективно выполнять функцию нормативного социально-необходимого образования.

Не менее сложно обстоит дело и с самим по себе произ- водственно-необходимым образованием. Его развитие находится в прямой зависимости от развития технической базы социалистического производства, т.е. в прямой зависимости от темпов и масштабов НТР. Отставание же производственно-необходи- мого образования от социально-необходимого, объективно обусловленное в условиях социализма разделением труда, вызывает у ряда категорий работников (занятых преимущественно ручным, малоквалифицированным трудом и т.п.) глубокую неудовлетворенность содержанием своего труда. В свою очередь, это ведет в ряде случаев к снижению трудовой дисциплины, к распространению текучести и т.п. Развитие технической базы производства по вполне объективным причинам идет медленнее, чем развивается (столь же закономерно) социальнонеобходимое образование. Значительно же ускорить коренное техническое обновление производства пока еще трудно по экономическим соображениям, и из-за специфических внутренних законов развития науки и техники.

Серьезные трудности вызывает и необходимость построения в условиях НТР системы т.н. «непрерывного образования», вызванного к жизни быстрым обновлением содержания научного знания, быстрым обновлением технической и технологической базы производства. Во-первых, само производственнонеобходимое образование должно создавать известного рода

209

«запас» фундаментальных теоретических знаний, на основе которого можно было бы пополнять непосредственно прикладное знание, менять его направленность, точки и методы приложения и т.п. Во-вторых, должна быть заново создана эффективная системы институтов доучивания, переучивания и т.п. на протяжении всего срока трудовой деятельности индивида.

Можно было бы также остановиться на ряде других, специфических для социализма проявлений генетического наследия прошлого в сфере культуры: например, на противоречивых формах осуществления нормативных функций культуры, на специфических чертах осуществления функции проективной разрядки и т.п. Однако в рамках данного курса анализ осуществления и одной только информационной функции культуры дает достаточное общее представление о специфических особенностях культуры социализма как первой и начальной фазы коммунистической эпохи.

Осуществляющийся в развитом социалистическом обществе в ходе НТР процесс качественной перестройки функционального содержания и социального характера труда, процесс становления новой социальной структуры, процесс все более полного развития планомерной социальной организации, развития новых технических средств функционирования культуры и т.п. обусловливает с той же необходимостью и качественное преобразование самого содержания культуры, изменение типа и факторов культурной дифференциации, изменение ряда существенных структурных характеристик в системе культуры.

210

Лекция 8.

НТР и развитие сознания в социалистическом обществе

Общественное сознание и его структура. Развитие общественных отношений и развитие сознания общества. Общие главные черты общественного сознания и самосознания в эпоху разделенного труда, эксплуататорских классово-антагонистических формаций. Революционная борьба рабочего класса и становление его классового самосознания. Ведущая роль марксистской партии рабочего класса в формировании социалистического сознания. Сознание социалистического общества как специфический исторический феномен. НТР и становление последовательно развитого научного сознания в процессе движения социалистического общества к высшей фазе коммунизма

Влияние НТР на развитие сознания в социалистическом обществе выявить весьма не просто. Опосредствование влияния здесь весьма многоступенчато, прямые же влияния много менее значительно и по своим масштабам, и по своей роли. Чем дальше в своем анализе мы отходим («поднимаемся» по сферам и слоя общественной жизни) от материального производства – сферы самóй непосредственно НТР, – тем сложнее выявление следствий НТР, ее влияния на эту сферу общественного бытия.

Сознание индивида и социальной группы есть отражение и трансформация их социальной практики. Спецификой любой человеческой деятельности является обязательное преломление и обязательное предварение (хотя бы в самых превращенных формах) этой деятельности в сознании. Каждый деятельный акт индивида, каждый групповой и общественный процесс необходимо

211

в той или иной форме проходит через сознание и программируется сознанием. Формы такого осознания и такого программирования могут быть столь далекими по своим видимым чертам от конечного результата деятельности, что выявление в актах сознания их реальных оснований в практике зачастую ставит исследователя перед весьма серьезными трудностями.

Сознание индивида в обществе, сознание как свойство общества в целом, всегда представляют весьма сложно и противоречиво структурированные объекты. Внутренняя сложность и противоречивость общественной структуры в конечном счете необходимо отражается и в сознании общества, причем структурность сознания общества, в свою очередь, оказывает соответствующее обратное воздействие на дифференциацию общественного организма. Исторический этап развития общества в целом, развития его отдельных классов и групп, разделение труда в его конкретно-исторической форме, социально-классовое членение общества на данном этапе, конкретные обстоятельства истории той или иной региональной или этнической общности людей и т.п. и т.д. обусловливают сложность структуры общественного сознания, сочетание и взаимодействие в структуре сознания закономерных и случайных элементов.

В анализе феномена сознания прежде всего нам кажется целесообразным различать следующие основные понятия:

сознание общества: сложное переплетение конкретных исторических типов общественного сознания тех или иных классов, социальных слоев и групп общества и т.п., образующих конкретное историческое органическое единство;

общественное сознание: данный конкретный исторический тип сознания, свойственный закономерно тому или иному историческому классу, социальному слою, группе и т.п.;

индивидуальное сознание: трансформация общественного сознания в сознании индивида (или группы) в данной конкретной форме, включающей в себя также и воздействие случайных обстоятельств (особенностей жизненного опыта, условий социа-

212

лизации данного индивида или группы, принципиальной ограниченности сознания индивида по своей емкости, по своему охвату и т.п.).

Диалектика взаимосвязи всех этих трех форм сознания необходимо отражается во всяком исследовании какой-либо исторической ступени общественного развития в целом и его сознания, в частности.

Феномен сознания может быть также структурирован по целому ряду свойств, в том или ином аспекте отражающих его реальное состояние. Назовем некоторые из этих аспектов, в ка- кой-то мере затрагиваемых в нашем спецкурсе:

-видовая структура сознания (направленность сознания): сознание философское, экономическое, правовое, этическое, бытовой и т.п.;

-генетическая структура сознания, проявляющаяся в нескольких планах: во-первых, генетическая структура как развитие общеисторических типов сознания: мифологического, религиозного, научного; во-вторых, генетическая структура как развитие сознания той или иной исторической формы общества в целом (общественно-исторической формации): первобытнообщинного строя, рабовладельческого строя, феодального строя, капиталистического общества, социалистического общества; в-третьих, генетическая структура как историческое развитие сознания того или иного конкретного класса (слоя, группы) общества, например, класса крестьян, рабочего класса, буржуазии, интеллигенции

вбуржуазном и в социалистическом обществе и т.п.;

-уровневая структура сознания (характер освоения действительности): сознание обыденное и теоретическое.

На всем протяжении эпохи эксплуататорских формаций господствует фетишистское (религиозное или религиозоподобное) сознание социального мира.

Обыденное сознание в принципе (в том числе, конечно, и

вэту эпоху) не поднимается выше повседневной практики. Со-

213

циальный мир им интерпретируется только в пределах непосредственного эмпирического восприятия, отражения.

Теоретическое же сознание, в соответствии и с общим уровнем развития знания и с интересами господствующих классов, отражает социальные отношения в превращенной, фетишизированной форме. Социальное здесь в том или ином аспекте, на том или ином уровне обязательно в какой-то мере интерпретируется как сверхъестественное.

Социальные отношения здесь антагонистичны, и их антагонизм преодолевается в повседневной практике лишь в иллюзорном сознании. До появления рабочего класса и выражения его идеологии в научном знании об обществе даже революционные представления (рабов, крестьян, буржуазии в эпоху антифеодальных революций и т.п.) облекались в форму религиозных, фетишистских, утопических концепций.

Под эти признаки подходят специфические проявления социального самосознания в системе конфессиональных религиозных культов – христианства в его католическом, протестантском, православном вариантах, иудаизме, мусульманстве, буддизме или синтоизме. Сюда относится и социальное самосознание в повседневной социальной практике эксплуататорских обществ106.

Практическое буржуазное сознание, чаще всего называемое К. Марксом фетишистским, также в основе своей характеризуется приведенными выше свойствами. Единство (по принципиальной структуре, гносеологии и функциям понятий) буржуазного повседневного фетишистского и собственно религиозного сознания, их типологическое тождество (не исключающее конкретных различий) было многократно подчеркнуто в работах К. Маркса. Во всех этих высказываниях К. Маркс рассматривает не столько религию как конкретную форму общественного со-

106 См. трактовку этой проблемы – проблемы сущности сознания религиозного (религиозоподобного) типа – у Ю.А. Левады, Д.М. Угриновича, Э.В. Соколова и др.

214

знания, сколько религиозный тип сознания как историческую ступень развития общественного сознания в целом107.

Буржуазное общество противостоит индивиду как отчужденный от него, независимый от него, стихийный (природный) мир. Сознание индивида в буржуазном обществе поэтому вынужденно ориентируется преимущественно на пассивную адаптацию к обществу в целом, а в конкретной повседневной практике – на поиск своей «собственной» случайности как почти единственной возможности активно воздействовать на свое собственное индивидуальное социальное положение. Эта случайность и есть тот шанс, который ему может предоставить буржуазное общество. Такого рода возможность реального активного воздействия на свое социальное продвижение может быть реализована только весьма немногими одиночками, поскольку такая возможность – не более чем своеобразная «закономерная случайность». По отношению же к целым социальным классам господствует безусловная предопределенность их положения в обществе, существенно воздействовать на которую в рамках сохранения буржуазного строя невозможно.

Типичный представитель буржуазного общества строит свою непосредственную социальную практику как программу именно своего частного индивидуального действия, в центре которого стоит абсолютизированное, эгоцентрическое «Я». Социальная практика индивида вся развертывается в границах альтернативы: «Я» и «ОНИ», где под последними понимается все остальные члены общества. В этой социальной практике стихийный рационализм непосредственной деятельности индивида ор-

107 К. Маркс пишет о «…мистическом характере товара…» (К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 23, стр. 81), о «…чувственно-сверхчувственной…» (там же, стр. 82) природе товара. Обобщая все сказанное о фетишистском сознании, К. Маркс пишет: «…Как в религии над человеком господствует продукт его собственной головы, так при капиталистическом производстве над ним господствует продукт его собственных рук» (Там же, стр. 635). Аналогичный вывод К. Маркс повторяет, например, в «Теориях прибавочной стоимости» (т. 26, ч. III, стр. 286) и др. Буржуазное фетишистское сознание К. Маркс называет «…религией повседневной жизни…» (т. 25, ч. II, стр. 398), «…религией вульгарного обывателя» (т. 26, ч. III, стр. 471) и т.п.

215

ганически сочетается с мистицизмом и иррациональностью фетишистского сознания, когда это сознание стремится достичь понимания общесоциальных процессов, общесоциальной ситуации.

Для непосредственной социальной практики индивида в рамках буржуазных отношений и буржуазных целей скольконибудь развернутое и адекватное (последовательно научное) осознание общесоциального, с одной стороны, невозможно (в силу специфики социальных отношений, а не только самой по себе «нехватки просвещения»), а с другой – попросту излишне. Оно лишено практического смысла, ибо общественный процесс не поддается целенаправленному воздействию со стороны обособленного индивида. Адаптивная сторона функционирования буржуазного сознания требует по своему типу в принципе лишь прикладного эмпирического научного осознания наиболее типичных конкретных ситуаций актуальной практики (практических «рецептов» деятельности) и развития некоторых компенсаторных и идеологических механизмов, способных обеспечить адаптацию к частным и неизбежным неудачам индивидуального поиска удачи, не лишая при этом человека возможности гибко мотивировать свою активность в деятельности при всех возможных неудачах.

Именно вследствие этой специфики отражения в сознании реального положения индивида в буржуазном обществе буржуазное сознание по своему общему историческому типу является фетишистским, религиозоподобным. В условиях буржуазного общества с его частной собственностью, эксплуатацией, конкуренцией, антагонистической социально-классовой структурой, стихийностью развития, функционализированным отношением к человеку как раз только такой тип сознания оказывается в состоянии, во-первых, отразить, выразить и «объяснить» бессилие индивида перед общественными силами, их иррациональность по отношению к его социальной практике, во-вторых, создать систему иллюзий, систему идеологических компенсаций, примиряющих в той или иной мере индивида с антагонистической

216

конфликтностью мира, в котором ему суждено жить, в-третьих, воплотить в себе в превращенных идеологических формах средство для непосредственного мотивирования активной практической деятельности буржуазного типа.

Общественное разделение труда и социальные отношения эксплуатации обусловливают закрепление за рабочим классом функции физического труда. Соответственно этой функции от рабочего в буржуазном обществе в принципе не требуется теоретического научного осмысления элементов производственного процесса, и тем более каких-либо социальных проблем. Локальное, ограниченное узкими рамками элементарной производственной функции знание, доминирование практических навыков на уровне обыденного сознания, – вот преобладающие формы осмысления своей деятельности, которые объективно навязываются работнику его местом в системе общественного разделения труда и буржуазных общественных отношений. Теоретическое осмысление рабочим каких-то глобальных социальных закономерностей получает первоначальный толчок в его системе представлений лишь в процессе сознания каких-то конкретных прикладных интересов. И только историческая тенденция движения буржуазного общества, нарастающая классовая борьба пролетариата, нарастающая общеисторическая потребность в реализации рабочим классом социалистической тенденции развития в совокупности обусловливают объективную необходимость трансформации опыта классовой борьбы с буржуазией, антибуржуазного настроения рабочего класса в теоретическую концепцию противостояния и борьбы с буржуазией, – теоретическую концепцию социализма.

В условиях буржуазного общества рабочий класс находится под постоянным и сильным воздействием буржуазного сознания. К этому его толкают: во-первых, тот факт, что в свое время– в эпоху буржуазных революций – рабочий класс необходимо следует в фарватере буржуазной политики, буржуазной идеологии, во-вторых, его собственная экономическая практика, в той ее ча-

217

сти, в которое его общественное положение прямо обусловлено участием в конкуренции, материальным достатком и т.п., в- третьих, прямое идеологическое давление буржуазии через систему образования, массовые коммуникации, сферу искусства и др. Господствующее положение класса в материальном производстве (в данном случае господство буржуазии) обусловливает необходимость и возможность его господства в духовном производстве108.

Самостоятельно, без помощи извне, социальное самосознание рабочего класса развивается преимущественно лишь до первой ступени осмысления собственного классового интереса: осмысления его через свой непосредственный и конкретный интерес, т.е. через частное (индивидуальное, групповое, отраслевое, профессиональное и т.п.) и конкретное (уровень заработной платы, условия труда и т.п.). По существу своему это– то самое тредюнионистское осознание своих интересов, которое, как писал В.И. Ленин, в конечном счете все же не выходит из общих рамок буржуазного сознания109. Переход к более высоким ступеням осознания рабочим классом своего собственного интереса необходимо требует теоретического осмысления и научного анализа широкой совокупности социальных фактов, выходящих за круг его повседневной практики. Поэтому этот переход и не может быть самостоятельно осуществлен одним только рабочим классом110.

Поэтому научную интерпретацию идей социализма формулируют представители слоя профессиональных идеологов –

108«…Мысли господствующего класса являются в каждую эпоху господствующими мыслями. Это значит, что тот класс, который представляет собой господствующую материальную силу общества, есть вместе с тем и его господствующая духовная сила. Класс, имеющий в своем распоряжении средства материального производства, располагает вместе с тем и средствами духовного производства, и в силу этого мысли тех, у кого нет средств для духовного производства, оказываются в общем подчинении господствующему классу» (К. Маркс и Ф. Энгельс. «Вопросы философии», 1965, № 11, стр. 11. Подчеркнуто К. Марксом и Ф. Энгельсом – З.Ф.).

109См. В.И. Ленин. Что делать. ПСС, т. 6, стр. 29-30.

110«…О самостоятельной, самими рабочими массами в самом ходе их движения вырабатываемой идеологии не может быть и речи» (В.И. Ленин. Там же, стр. 39).

218

буржуазной интеллигенции, – перешедшие на сторону рабочего класса. Непосредственным носителем идей научного социализма в рабочем движении выступает политическая партия рабочего класса, объединяющая в своих рядах наиболее сознательную, передовую часть самого рабочего класса и перешедших на его сторону представителей интеллигенции. При этом абсолютно обязательной предпосылкой возникновения научного социализма является не само по себе существование рабочего класса, а его активная революционная деятельность. Только на сторону борющегося рабочего класса – проявившего себя в конкретном действии класса – могут перейти определенные группы демократической интеллигенции, формирующие научное отражение социалистической тенденции истории.

Побудительный мотив усвоения и выработки социалистических взглядов у самой интеллигенции иной, чем у рабочего класса, однако, возникновение социалистического сознания у интеллигенции также определяется вполне объективными факторами: с одной стороны, развитием массового рабочего движения (главное условие), а с другой – особенностями ее собственной социальной позиции, ее особыми социальными и профессиональными функциями.

Сама профессиональная деятельность интеллигенции в сфере теоретического, научного и научно-технического мышления выдвигает в качестве функциональных норм этой ее деятельности новое специфическое единство логических и этических критериев111. Специфические профессиональные навыки теоретического анализа и обобщения, функциональные нормы

111 Формирование новой логики и новой этики научного творчества в XVIII-XIX вв. есть закономерный продукт исторического развития: превращение науки в непосредственную производительную силу, начавшееся в ходе промышленного переворота, категорически потребовало от науки новых методологических оснований и новых норм самого творческого процесса (которые надо отличать от этических норм повседневного поведения самих ученых и т.п.). Например, не только само содержание науки химии коренным образом отличается от содержания алхимии, но и методология химии, творческого научного процесса у химика противоположны этим явлениям у алхимика.

219

логики и методологии научного знания в профессиональной деятельности неизбежно в какой-то мере распространяются интеллигенцией и на общее осознание ею всей окружающей социальной деятельности. В скрытом, опосредствованном виде складывается внутренний антагонизм сознания интеллигента: навыки профессионального научного знания, его логика и этика антагонистически противостоят превращенным, фетишистским формам осознания социального мира. До поры до времени давление идеологических стереотипов, преломление в сознании своего эгоистического интереса (интеллигенция обслуживает буржуазию и содержится буржуазией) мешают ей осознать этот антагонизм. Однако отдельные представители интеллигенции, как только созревают социально-классовые антагонизмы буржуазного общества, приходят к осознанию антагонизма в своем сознании и преодолевают его, переводя и свое социальное самосознание на рельсы науки. Когда созревают соответствующие общие социально-классовые исторические предпосылки, именно представители интеллигенции в научной теоретической форме постулируют социалистические идеи.

Осознание рабочим классом свей противоположности буржуазии не в узко локальном, не в узко профессиональном, а в политическом аспекте возможно только в процессе реальной политической борьбы рабочего класса. Идея социализма не может «вытеснить» буржуазное идеологическое влияние просто путем школярского научения рабочего. Она получает доступ к его сознанию лишь через социальную практику, через политическую борьбу с буржуазией. Формирование политического самосознания рабочего класса, как подчеркивал В.И. Ленин, возможно только на основе соединения теории научного коммунизма с рабочим движением, причем задачу политического воспитания рабочего класса может выполнить лишь революционная марксистская партия112.

112 См. В.И. Ленин. ПСС, т. 6, стр. 79.

220

Усвоение рабочим классом политического аспекта теории научного коммунизма на основе его собственной социальной практики является ключевым, переломным моментом перехода от буржуазного сознания к социалистическому. Однако этим шагом еще отнюдь не завершается смена одного исторического типа сознания другим. Наоборот, это – только один из начальных этапов долгого и сложного процесса такой смены.

Усвоение политического аспекта теории научного коммунизма необходимо и достаточно для подготовки и успешного проведения социалистической революции. У большей части общества к этому времени уже обеспечено формирование намерений революционного действия, т.е. политического самосознания (минимума, без которого революция вообще не могла бы совершиться), коренная же перестройка всей структуры сознания, всего типа мировоззрения общества в целом еще впереди. Для строительства социализма и, тем более, – для успешного функционирования развитого социалистического общества недостаточно одного лишь изменения политического самосознания. Да и это изменение не может быть полным, пока не завершено преобразование всей системы сознания. Сложиться же и созреть развитое, универсальное социалистическое сознание может также только в практическом действии, только в самом процессе строительства социализма113.

Осмысление в сфере политического и философского сознания социально-экономической и политической исторической ситуации с позиций научного коммунизма (вполне достаточное у масс для формирования самостоятельного революционного

113 «…Как для массового порождения этого коммунистического сознания, так и для достижения самой цели необходимо массовое изменение людей, которое возможно только в практическом движении, в революции: следовательно, революция необходима не только потому, что никаким иным способом невозможно свернуть господствующий класс, но и потому, что свергающий класс только в революции может сбросить с себя всю старую мерзость и стать способным создать новую основу общества» (К. Маркс и Ф. Энгельс. 1-ая глава «Немецкой идеологии», новая публикация // Вопросы философии. 1965. № 10. Стр. 99-100. Подчеркнуто авторами – З.Ф.).

Эту же идею развивает В.И. Ленин в «Что делать» (см. ПСС, т. 6., стр. 69-70).

221

действия, а у вождей – и для руководства массами) закономерно сосуществует с элементарными формами мелкобуржуазных предрассудков в сфере, например, нравственного, эстетического, правового сознания, со стереотипами повседневного поведения, тяготеющими к каким-то элементам буржуазного образа жизни. Это делает не только возможной, но в определенном смысле и закономерной известную внутреннюю конфликтность сознания людей, творящих новое, стоя при этом, как писал В.И. Ленин, «по колено в старом», а иной раз и борющихся со старым его же, старого, собственными методами. У В.И. Ленина мы находим многочисленные указания на эту коллизию, особенно очевидную на начальных этапах становления социалистического сознания, но дающую о себе знать и в условиях более зрелого социализма114.

Социалистическому сознанию фетишистское восприятие окружающего социального мира в принципе не может быть свойственно. Для социалистического человека характерен новый исторический тип сознания – сознание научного типа. Причем (и это надо особо подчеркнуть) речь не идет о тех или иных «вкраплениях» отдельных научных представлений в сознание. Такого рода «вкрапления» характерны и для буржуазного сознания, в целом тяготеющего к фетишистскому типу. Социалистическое же сознание в его развитых формах по своей сути, как целостность, как система, характеризуется именно последовательной научностью, объединяющей в органическое единство и научные представления о природе, и научные представления об обществе. Этот тип сознания обусловливается новым качеством материального производства, новым характером социальных отношений. Сознание старого типа в конечном счете дисфункционально по отношению к развитым социалистическим отношениям: по своему принципиальному складу оно несовместимо с необходимостью творческого преобразования действительности, с потребностью в рациональном самоконтроле, в самоорга-

114 См. Ленин В.И. Детская болезнь «левизны» в коммунизме. ППС., т. 41, стр. 101; «Доклад на II Всероссийском съезде профсоюзов 20 января 1919 года», т. 37, стр. 449; и др.

222

низации, с необходимостью для индивида непосредственно идентифицироваться с обществом в целом и т.п.

Социалистическое сознание есть определенное историческое состояние сознания. Оно, следовательно, не может быть понято, с одной стороны, без уяснения соотношения его с исходным состоянием, от которого оно отталкивается, с другой – без соотнесения его с исторически конечным состоянием, к которому оно движется.

Наиболее распространенной ошибкой в трактовке социалистического общества в целом и присущего ему типа сознания, в частности, является механическое разделение элементов общества и общественного сознания на две четко фиксируемые группы. В целостной, диалектически единой и внутренне противоречивой развивающейся реальности абсолютизируются и открываются друг от друга элементы «старого» и «нового», «исходного» и «конечного». При теоретическом анализе их разграничение в принципе необходимо. Однако при этом реальное диалектическое единство этих элементов в социальной практике не может быть забыто.

Нередко таким методом односторонне абсолютизируют только одну «новую» сторону элементов социальной системы115. При этом сознание социалистического общества трактуют как практически уже зрелое коммунистическое сознание, однако совмещаемое (не соединяемое, а именно совмещаемое), либо со случайными, либо с привнесенными извнепережитками капитализма, с чужеродными по духу внешними влияниями и т.п. Историческая конкретная реальность отождествляется при этом с «идеальным типом», тенденция – с развитыми, конечными формами, частичная характеристика объекта– с его общей сущностью.

Социализм выступает в такой трактовке только и исключительно как преддверие развитого коммунизма, только как переходное к нему состояние общества. Однако такая узкая трактовка

115 «…Здесь отбрасывают то одну, то другую сторону, чтобы то с одной, то с другой стороны сконструировать некое тождество» (К. Маркс и Ф. Энгельс.Соч., т. 46, ч.I, стр. 197).

223

исторического места социализма (и, соответственно, исторической специфики сознания социалистического общества) недостаточна. Недооценивается тот факт, что социализм есть, вместе с тем, и исторически самостоятельная фаза развития коммунистического общества. Общее понятие динамического состояния общества (которое может быть применено к любому обществу на любой ступени его развития) неправомерно подменять относительно более узким понятиемпереходного состояния.

Есть, следовательно, все основания – методологические и теоретические – считать, что сознание социалистического общества – это исторически самостоятельное и специфическое отражение именно социалистической исторической ступени развития коммунистических общественных отношений.

В сознании социалистического общества содержится отражение того, что в материальном производстве, в общественных отношениях социалистическое общество представляет собой диалектическое единство «старого» и «нового». Элементы старого разделения труда, сочетающиеся воедино с трудом нового творческого типа, непосредственное обобществление, заключающее в себе элементы опосредствованного обобществления, планомерная социальная организация с остаточными элементами старой стихийной социальной организации, новая культура, переплетающаяся с остаточными элементами «воспроизводственной жизни» и «культуры эквивалентных отношений», – вся совокупность господствующего нового, переплетенного, однако, с генетическим наследием, «родимыми пятнами» старого, необходимо отражается в сознании социалистического общества. Это сознание – в известном смысле целостный, но внутренне противоречивый феномен. Внутренняя противоречивость этого сознания есть воплощение и отражение исторической специфики социализма.

Репродуцирующий труд для своего эффективного протекания требует усвоения строго определенной суммы конкретных знаний. Эти знания должны быть лишь стабильно удержа-

224

ны, прочно усвоены. Такого рода твердое усвоение стабильной информации позволяет выработать устойчивый стереотип деятельности в производственной сфере (сфере труда). Чем в большей степени репродуцирующая деятельность основана на устойчивых стереотипах, тем она стабильнее, экономнее, точнее, т.е. короче говоря, эффективнее.

Творческому же труду свойственно изначальное отрицание преобладания стереотипичности действия. Каждая последующая конкретная новая производственная или общественная ситуация содержит в себе обязательно элемент неповторимости и потому требует значительного обновления информации, перегруппировки уже усвоенной информации, наличия какого-то рода «резервных запасов» информации, усвоения общих принципов поиска, усвоения и переработки все новых и новых порций информации. В условиях творческого труда требуется в равной мере как способность к постепенному решению всех обновляющихся, неповторяющихся задач, так и способность самостоятельно ставить эти задачи, самостоятельно каждый раз определять новые цели и средства для нового по своему содержанию действия. Поэтому в системе творческого труда исходным пунктом осознания действительности должно являться прежде всего усвоение общей методологии знания, позволяющей, во-первых, критически оценивать как имеющиеся знания, так и конкретные ситуации практики; во-вторых, самостоятельно находить новую информацию, критически ее оценивать и самостоятельно проводить ее отбор в соответствии с конкретными требованиями практики; в-третьих, не только (а порой и не столько) просто усваивать уже имеющееся знание, но и вырабатывать самостоятельно новое знание.

Противостояние деятельности репродуцирующего и творческого типа закономерно порождает принципиальную альтернативность двух соответствующих им принципов функционирования сознания:

225

-усвоение «на веру» какого-то знания в одной системе сознания, – и выработка прежде всего способности к оценивающему, научно-критическому подходу к любому знанию, в другой;

-усвоение какой-то суммы конкретных знаний, строго очерченных, приведенных в определенную строгую и стандартизированную форму в одной системе сознания, – и освоение, прежде всего и главным образом, общей методологии построения всякого (во всей его возможной вариативности) знания, в другой;

-развитие способности к усвоению, запоминанию, закреплению какого-то строго ограниченного и формализованного знания, само производство которого выделено и обособлено в системе общественного разделения труда, институционально отделено от практического применения этого знания, – и развитие у каждого человека в любой сфере деятельности прежде всего способности к самостоятельной выработке нового знания;

-развитие навыков такой практической деятельности, которая строится, прежде всего и главным образом, на использовании полученного ранее запаса знания, – и развитие навыков такого рода практической деятельности, в которой ее сущность равно распределяется между овеществлением, опредмечиванием имеющегося знания и извлечением все нового и нового теоретического знания, где оба эти аспекта практически необходимо проникают друг в друга, дополняют и обогащают друг друга;

-ориентация в деятельности непосредственно на относительно узкую специализацию, что соответствует преобладающему типу любой профессии в системе репродуцирующей деятельности, – и ориентация на широкие, универсальные знания, при которых специализация выступает только как производное от универсальности, что в целом соответствует принципиальной универсальности самой трудовой деятельности творческого типа.

Таким образом, становление творческого труда в качестве нового исторического типа труда, развитие творческого содержания труда на базе общественных отношений социалистического

226

типа создает объективную необходимость в переходе к новому, научному по своей сущности историческому типу сознания.

В условиях производства нового типа технической стороной производства невозможно овладеть, невозможно ею эффективно управлять без последовательного овладения содержанием и методологией научного знания. При этом техническая сторона производства, развивающегося на основе НТР, связана еще более тесно и органично, чем прежде с социальной его стороной. Это обусловливает в конечном счете необходимость единого научного подхода и к технической, и к социальной сторонам производства. Работник сферы материального производства нового типа, формирующегося в социалистическом обществе на основе НТР, самими требованиями новых факторов эффективности производства объективно и закономерно включается – через требования к функциональному знанию – в новый тип осознания мира, осознания своего бытия и в природе, и в обществе.

Идеологический механизм современного буржуазного общества фактически активно противодействует такого рода тенденции (буржуазия вынуждена ей противодействовать для достижения своих конечных классовых целей). Это, в числе прочих факторов, обусловливает один из главных аспектов острой внутренней конфликтности сознания в современном буржуазном обществе. Общественные же отношения социализма (и, в частности, его идеологический механизм) в конечном счете объективно направлены на последовательный переход от фетишистских форм социального самосознания к последовательно научным. Потребность производства в сознании нового типа, порождаемая НТР, при социализме совпадает с необходимыми условиями функциональности социальных отношений, совпадает с требованиями к социальному самосознанию.

Социалистическому обществу свойственна общественная собственность на средства производства. Работники всех сфер и подразделений общественного труда являются коллективными совладельцами всех орудий производства, всего общественного

227

богатства. В этих условиях, как об этом неоднократно писал В.И. Ленин, общественная организация труда требует от каждого работника реализации им новой социальной роли «коллективного хозяина».

Эта социальная роль – поскольку это роль именно «хозяина» – необходимо предполагает:

(а) понимание каждым работником существа и законов функционирования того социального объекта – от общественного производства в целом до своего индивидуального рабочего места, – на которое распространяется его функция коллективного совладельца;

(б) участие каждого работника в той или иной конкретной (и адекватно осознаваемой) форме в реальном управлении на всех уровнях объектом своего коллективного совладения, в принятии ответственных решений относительно функционирования этого объекта, в распоряжении использованием и потреблением продуктов своего коллективного труда;

(в) заинтересованное, ответственное, творческое отношение каждого работника к самому своему труду, своему предприятию, к общественному хозяйству в целом116.

Только при успешном осуществлении этих функций в единстве и системе может быть действительно реализована социальная роль «коллективного хозяина». Только при успешном выполнении работником своей социальной роли «коллективного хозяина» может быть успешным функционирование социалистического общественного производства в целом, может быть обеспечено решение исторической задачи подъема социализмом

116 «…Для нас важно привлечение к управлению государством поголовно всех трудящихся. Это – гигантски трудная задача. Но социализма не может ввести меньшинство – партия. Его могут ввести десятки миллионов, когда они научатся это делать сами» (Ленин В.И. ПСС, т. 36, стр. 53).

«…Чтобы управлять, нужно быть компетентным, нужно полностью и до точности знать все условия производства, нужно знать технику этого производства на ее современной высоте, нужно иметь известное научное образование» (Ленин В.И. ПСС, т. 40,

стр. 215).

228

производительности общественного труда на качественно более высокую ступень. Речь, следовательно, идет об объективной социальной необходимости, социальной закономерности социалистического общества.

Для выполнения функции непосредственного управления сложным крупным машинным производством в условиях современного капитализма теоретические знания, конечно, необходимы. Однако эти знания требуются работнику в решающей степени для реализации его профессиональных (функциональных) ролей. Представления же о социальной роли – частного собственника, предпринимателя, «хозяина», капиталиста – в основе своей, в принципе, укладываются в рамки сознания обыденного.

В условиях развитой общественной собственности социальная роль «коллективного хозяина» сколько-нибудь полно и последовательно может быть осознана и интериоризована личностью только на уровне теоретического сознания. Понятие общественной собственности в масштабах народного хозяйств само по себе вообще не может быть сколько-нибудь реально представлено в границах обыденного сознания. Даже если данному работнику социалистического производства для выполнения им самой по себе профессиональной функции не требуются существенные теоретические знания (традиционные профессии ручного труда ремесленного или мануфактурного типа, где решающую роль в формировании квалификации работника играет навык, опыт, а не теоретическое знание), то теоретические знания социального и общекультурного плана во всех случаях необходимы ему для успешного выполнения своей центральной социальной роли – коллективного совладельца общественных средств производства.

Неправомерно сводить всеобщее прямое участие в управлении только, например, к всеобщему равному участию в выборах органов, осуществляющих непосредственное управление. Такого рода выборы представляют собой делегирование опре-

229

деленному кругу лиц функции непосредственного управления, делегирование непосредственной ответственности за конкретные управленческие решения. Эта форма делегирования власти по своему происхождению является скорее демократическим, чем собственно социалистическим институтом, хотя только в условиях социализма такого рода выборы становятся реально всеобщими и реально равными (в буржуазном обществе эти принципы могут быть реализованы только формально). Действительно же всеобщим и главным принципом организации социального управления в условиях социалистического общества – принципом, выражающим его собственную природу, – является, как указывал В.И. Ленин, прямое и всеобщее участие всех в самом управлении, принятие сознательно и добровольно каждым работников на себя полной и прямой ответственности за социально значимые (а не «технические» по сути) управленческие решения.

Конкретные формы реализации этих общих принципов социального управления неизбежно могут и будут варьироваться и по сферам функционирования общества, и по стадиям его развития, и по странам и даже регионам. Однако общие принципы организации социального управления – принципы демократического централизма – едины для условий социализма. А на ступени развитого социализма необходимость их последовательного и эффективного осуществления существенно возрастает.

Социалистическое общество основано на общественной собственности на средства производства, т.е. на всеобщем, прямом и в принципе равном выполнении всеми трудящимися социальной функции «хозяина». Но эта функция включает в себя не только всеобщее и равное участие в потреблении производимых благ. Такое участие в потреблении само по себе, в отрыве от других функций «хозяина» – организаторской, распорядительной, управленческой, – не может сформировать важнейшей предпосылки реальной эффективности хозяйствования: приня-

230

тия на себя сознательно и добровольно ответственности за ход общественного производства, за общий ход дел в процессе развития общества. Сознание ответственности, как правило, может сформироваться только в процессе непосредственного реального управления общественным производством, когда нельзя не принимать управленческих решений того или иного рода, а принятые решения, вольно или невольно, необходимо сопоставлять с конечными результатами их реализации.

Только при обязательном и всеобщем, полном и постоянном реальном участии в управлении социальными процессами всех трудящихся в полной мере могут быть реализованы исторические преимущества социализма как ступени социального развития. Этому требованию и должны быть в решающей мере починены активные действия по целенаправленному формированию сознания в развитом социалистическом обществе.

Одним из важнейших элементом формирования этого нового типа сознания является, в частности, целенаправленное формирование социального знания нового типа, поскольку необходимым предварительным условием возможности и успешности всеобщего участия в управлении является наличие последовательно научного знания о функционировании общества, о законах его развития. Без такого знания не может быть и речи о сознательной и самостоятельной ориентации в социальных процессах, о способности к самостоятельной критической и творческой ориентации в социальной информации117.

Таким образом, необходимость перехода к новому, научному по своей внутренней сущности, сознанию объективно складывается в условиях социализма. Этот тип сознания, как мы уже отмечали выше, является доминирующим, определяющим

117 «…Пока у нас в стране такое явление, как безграмотность, о политическом просвещении слишком трудно говорить. Это не есть политическая задача, это есть условие, без которого о политике говорить нельзя. Безграмотный человек стоит вне политики, его сначала надо научить азбуке. Без этого не может быть политики, без этого есть только слухи, сплетни, сказки, предрассудки, но не политика» (Ленин В.И. Новая экономическая политика и задачи политпросветов. ПСС, т. 44, стр. 173).

231

уже в условиях социализма, однако, еще не безраздельно господствующим, а переплетающимся с остаточными формами фетишистского сознания. Приведем краткий перечень основных форм этого остаточного фетишистского сознания, еще проявляющего себя в тех или иных случаях в условиях социализма:

(1)неполнота позитивного, основанного на выводах науки знания об обществе, отсутствие достаточной вооруженности целостной и последовательной научной методологией социального знания, которая ведет либо к самоустранению от участия в социальном управлении, либо к замещению неизвестного, непонятного, непосредственно недоступного для собственной социальной практики той или иной формой иллюзорного, фантастического, сверхъестественного;

(2)вера, а не научная критика, еще господствует как способ усвоения той или иной части социальной информации;

(3)неспособность в определенных условиях, неспособность у известной части лиц (из-за нехватки методологических основ и содержательного позитивного знания) к научной оценке себя самого и своего места в социальном процессе с точки зрения диалектического единства субъекта и объекта;

(4)гипертрофированная нормативность суждений (особенно относительно социальных явлений), основанная на частичной подмене научного, аналитического подхода к действительности принятием в качестве критериев оценки какой-то априори заданной суммы аксиом;

(5)тенденция в определенных случаях к компенсаторному, иллюзорному преодолению в сознании реальных противоречий реальной жизни, элементы провиденциалистской и финалистской оценки социальных процессов;

(6)стремление к делегированию своей функции социального активного действия и недооценка, непонимание обязательности и необходимости этой активности.

Все эти элементы «старого» в сознании не привнесены механически в условия социализма откуда-то извне, а представляют собой генетическое наследие предыдущей эпохи социального

232

развития – эпохи классовых, эксплуататорских, антагонистических формаций. Их противоречивое взаимодействие с общественным сознанием нового типа – собственно социалистическим или коммунистическим – и образует историческую специфику развития сознания в условиях социалистического общества.

Сознание социалистического общества внутренне противоречиво в той степени и в той форме, в которой оно отражает реальную дифференцированность социалистического общества, его реальную социальную структуру, содержание и тип противоречий, свойственных этой структуре. Историчность социалистического сознания есть, таким образом, отражение историчности и самого социалистического общества.

Становление научного по типу сознания, отражающего и выражающего основные качества новых социальных отношений и новой культуры, есть закономерное следствие (и вместе с тем необходимая предпосылка) развития социалистического общества под воздействием НТР. В современных условиях значение требований последовательного научного характера общественного сознания все более возрастает. Именно здесь лежит один из главных ключей к органическому соединению НТР с преимуществами социалистического общественного строя.

В Отчетном докладе ЦП КПСС XXIV съезду подчеркнута первостепенная роль овладения знаниями, овладения наукой в формировании политической активности рабочих социалистического общества118, необходимость активного и целенаправленного формирования сознания нового типа.

118 «Все больше становится у нас теперь рабочих, которые в совершенстве овладели своей профессией, которые, уже имея среднее образование, продолжают учиться, осваивают передовые достижения науки и культуры. Как правило, такие рабочие политически активны, интересы предприятия, всего государства они воспринимают как собственные интересы» (Брежнев Л.И. Отчетный доклад ЦП КПСС XXIV съезду КПСС. Материалы XXIV съезда КПСС, стр. 73).

233

Лекция 9.

НТР и проблема исторического места социализма

Историческое место современной НТР. НТР как материальная предпосылка новой эпохи социальной истории – эпохи коммунистических общественных отношений. Общеисторические специфические черты социализма как первой и начальной фазы коммунистической эпохи истории. Историческое место социализма. Вступление общества в коммунистическую эпоху своего развития и критерии общей периодизации социальной истории

Рассматривая историческое место НТР, подчеркнем, что НТР, представляя процесс качественного преобразования производственной основы общества, не может рассматриваться только как изменение способа освоения природы человеком. Общество противостоит природе, но вместе с тем и заключено в ней как элемент нерасторжимой диалектической ценности, как порожденная природой ее противоположность и одновременно ее неотъемлемая часть. Поэтому НТР должна рассматриваться под углом зрения: (а) качественного преобразования самого характера взаимосвязи общества и природы; (б) предпосылки качественного преобразования сути, системы и характера социальных отношений.

Обособление в анализе преимущественно технических и естественнонаучных аспектов НТР (так же, впрочем, как и других каких-либо ее отдельных сторон), всегда есть лишь допущение, где целостность природы и общества, так же, как и самого общества, если непосредственно в данном случае и не описывается, то, во всяком случае, необходимо подразумевается.

НТР формирует такой качественно новый характер взаимосвязи общества и природы, который можно было бы с определенной степенью условности назвать более развитой формой

234

выделения общества из природы, для которой характерна более полная самостоятельность общества. Налицо новая историческая эпоха взаимосвязи общества и природы.

НТР завершает формирование и автономизацию второй, «искусственной» природы - техносферы, помещаемой общественным человеком между собой и «естественной» природой. НТР создает эффект развитой целостности этой «второй» искусственной природы, эффект относительной автономности ее функционирования. При этом НТР обусловливает завершение смены эмпирических технологий научно-обоснованными технологиями.

В ходе НТР устраняется тот разрыв в процессе труда, который ранее имел место между работниками – персонификацией рук и работником – персонификацией головы. При этом в процессе труда сводятся к минимуму все его механические, репродуцирующие, рутинные элементы. На новой, качественно более высокой основе складываются предпосылки восстановления целостности общественного человека, функционирующего в сфере труда.

Мало осмысленный, частичный, тяжелый и монотонный, репродуцирующий по своему смыслу процесс ручного труда, в котором работник выступал прежде всего как физическая сила, уже по одному своему функциональному содержанию не мог в сколько-нибудь полной мере быть для него предпочитаемой сферой самореализации его личностных свойств. В репродуцирующем физическом труде человек в качестве цели ориентируется на его предметный результат, а не на сам труд как процесс. Труд такого рода тяготеет к тому, чтобы оставаться для человека главным образом внешней необходимостью. Разделение такого труда в общественном производстве породило частную собственность, эксплуатацию человека человеком, классовоантагонистические общественные отношения.

Собственно человеческие, собственно социальные, творческие моменты труда терялись, тонули в массе механических,

235

репродуцирующих действий. Труд, в котором человек в общеисторическом смысле возвышался над природой, выступал в его конкретных формах как тяжелое и недостойное человека занятие, а безделье, праздность, в которых человек фактически низводил себя до предчеловеческого зоологического состояния, наоборот долгое время выступал в качестве социальной привилегии.

НТР качественно обогащает функции работника в производстве. Труд в своем главном качестве во все возрастающей степени тяготеет преимущественно к интеллектуальной универсальной творческой деятельности. В таком своем качестве труд становится в потенции одной из наиболее благоприятных для самореализации человеческой личности сфер жизнедеятельности. Чтобы эта потенциальная возможность стала полностью реализованной действительностью, чтобы ориентация работника на конечный результат труда была органически совмещена с ориентацией на труд как процесс, чтобы в этих своих новых социальных аспектах труд мог стать внутренней потребностью, необходимо коренное изменение общественных отношений, которыми люди связаны в процессе труда. Путь к этому коренному преобразованию общественных отношений открывает социалистическая революция рабочего класса.

Социализм является первой фазой развития коммунистического общества. Поэтому для этой фазы характерно ощутимое и заметное присутствие в общественных отношениях генетического наследия предшествующей исторической эпохи и, прежде всего, генетического наследия общества буржуазного. Явление это К. Маркс в «Критике Готской программы» назвал «родимыми пятнами» капитализма. В.И. Ленин в работе «Государство и революция» подчеркивает, что важнейшим, ключевым моментом для усвоения специфики социализма является ясное понимание того, что «…он происходит из капитализма, исторически развивается из капитализма, является результатом действий такой общественной

236

силы, которая рождена капитализмом»119. Иной подход В.И. Ленин без обиняков называет «…сочинением утопий»120.

Во время переходного периода преодолеваются, вытесняются, изживаются какие-то сохранившиеся еще элементы (не генетические следы, а именно элементы) добуржуазного и буржуазного общества: остаточные формы частной собственности, купля-продажа рабочей силы и ее эксплуатация капиталистическими элементами и т.п. Генетическое же наследие буржуазного общества – нечто совершенно иное. Это наследие состоит прежде всего в том, что социалистическое общество базируется, как мы уже отметили выше, на однотипной с капитализмом производственной основе с позиции ее научно-технического уровня. Эта производственная основа необходимо предполагает общественное разделение труда, обусловливает неразвитое еще в полной мере непосредственное обобществление экономики, неантагонистическую, но социально-классовую структуру общества, сохранение элементов уровневой дифференциации культуры и т.д. и т.п. Совокупность этих явлений существенна, закономерна и специфична для социализма.

Конечно, не эти элементы образуют то новое, которое принес в общественную жизнь собственно социализм. По отношению к сущности социализма их надо отнести к категории «старое». Но «старое» это – закономерно, генетически объективно обусловлено, а не случайно. Специфическое для каждого момента истории противоречивое единство «нового» и «старого» в условиях социализма имеет конкретно-исторический характер противоречивого единства специфических черт собственно коммунистического общества и черт, отражающих генетическое наследие капитализма. Это противоречие разрешается лишь развитием социализма на его собственной научнотехнической основе.

119Ленин В.И. ПСС, т. 33, стр. 85. Подчеркнуто В.И. Лениным – З.Ф.

120Там же, стр. 85.

237

То новое, что вырастает на смену генетическому наследию прошлого, собственно и характеризует социализм как первую фазу коммунистического общества, характеризует в нем главное, новое, прогрессивное. То старое, что образует генетическое наследие капитализма, еще существенно, закономерно и специфично для социализма: оно характеризует социализм в качестве первой и начальной фазы коммунистического общества.

Диалектическое социальное противоречие, определяющее сущность данного социального явления, формируется, как известно, из противоположностей, одновременно единых, взаимопроникающих и взаимоисключающих. Одна из этих противоположностей всегда доминирует в противоречии, отражая этим доминированием историческое место данного социального явления, определяя его общую конечную сущность, определяя основную тенденцию его развития. Это – так называемое «новое» в явлении. Другая из этих противоположностей находится по отношению к первой в своего рода «подчиненном» положении, входит в нее в качестве противоположного «внутреннего» подчиненного элемента, отражая собой генетическое прошлое данного социального явления, то, что отмирает в данном явлении. Это – так называемое «старое» в явлении.

Исторической спецификой социализма является тот факт, что во внутренней сущности его социальных противоречий их доминирующая противоположность отражает наличие и становление в развитии нового коммунистического по своей природе качества, тогда как «подчиненная» противоположность отражает отмирающее в процессе развития генетическое наследие капитализма – непосредственного предшественника социализма и непосредственного предшественника (в качестве последней формации эксплуататорской, классово-антагонистической эпохи истории) коммунистической эпохи истории в целом.

Таким образом, НТР при социализме есть одно из главных материальных основания развития этого общества на его собственной основе. Тенденцией этого развития является перерас-

238

тание социализма в общество однотипное с ним, но находящееся на более высокой ступени зрелости, где генетическое наследие предшествующей эпохи истории уже не существует в непосредственных и явных формах, где оно снято этим развитием. НТР выступает как специфическое и закономерное свойство ма- териально-технической базы зрелого (развитого) социалистического общества, как закономерное и необходимое основание поступательного развития этого общества.

В социалистическом обществе, развивающемся под воздействием НТР, происходит не процесс снятия любой социальной структурированности, не становление некоей абсолютной «социальной бесструктурности». Развитием снимается структурирование общества по старому, социально-экономическому, социаль- но-классовому типу. Одновременно НТР в социалистическом обществе обусловливает становление новой, качественно более прогрессивной бесклассовой социальной структурированности. Ей свойственны свои новые специфические критерии структурирования, новая роль в социальных отношениях, свои новые, неантагонистические по типу противоречия.

Переход к коммунизму правомерно рассматривать прежде всего с точки зрения экономических критериев развития общества в их традиционном понимании. Этот тезис был сформулирован еще К. Марксом и Ф. Энгельсом в 1 -ой главе «Немецкой идеологии»121.

Критерий экономического развития характеризует развитие базисных отношений в обществе. Он изначален для характеристики исторического процесса развития. Поэтому, чтобы раскрыть историческое место социализма и коммунизма, начинать надо обязательно с него и только с него. Однако неправомерно было бы ограничиться только традиционными экономическими

121 «…Установление коммунизма имеет по существу экономический характер: оно есть создание материальных условий этого объединения…» (К. Маркс и Ф. Энгельс. Новая публикация 1-ой главы «Немецкой идеологии» // Вопросы философии. 1965. № 11. С. 127).

239

критериями, если поставить задачу охарактеризовать историческое место коммунистического общества.

Применение только традиционной абсолютизированной экономической шкалы исторического времени могло бы привести нас к весьма неожиданной для материалистической диалектики иллюзии полного исторического финала: могло бы показаться, что развитое коммунистическое общество является абсолютным завершением истории. Общество выступало бы в этом случае не только в качестве субъекта, решившего экономическую проблему обеспечения материального изобилия, как первую по очередности и важности историческую проблему своего существования, но и в качестве решившего единственную генеральную проблему истории. Другие гипотетические возможные социальные изменения, которые здесь могли бы прогнозироваться, представлялись бы носящими во всех случаях лишь частный характер. Они не выглядели бы достаточными для утверждений о самой возможности последующего качественного исторического развития общества.

Произошло бы совершенно неприемлемое для марксизма повторение все той же гегелевской иллюзии истории: будто бы она совершила полный цикл саморазвития и остановилась. Принципиальная разница свелась бы только к тому, что в этом новом варианте старой иллюзии осуществлено было бы продвижение на несколько исторических ступеней дальше, чем это провозгласил Гегель. Фактически в социальном знании повторилась бы философско-физическая «сенсация» начала ХХ века: «история исчезла»…

Изложенное выше заставляет нас высказать предположение, что для более полной и правильной постановки вопроса о развитии коммунистического общества в целом (а тем самым, и для постановки вполне актуального уже сегодня вопроса – об историческом месте социализма), необходимо выйти за пределы одного только экономического критерия в его традиционном понимании.

240

Прежде всего можно сделать гипотетическое предположение, что в качестве эталонов социальных изменений в прошлом были приняты не только более существенные, но и относительно более «грубые» изменения. По отношению к будущему, с точки зрения таких эталонов и свойственных им масштабов социальных изменений (так же, как и самих критериев масштабности), мы можем столкнуться то ли с иллюзией изменений крайне медленных и малосущественных, то ли с иллюзией изменений по логарифмической кривой. Однако нельзя забывать, что критерии масштабности социальных изменений достаточно подвижны и релятивны. Попытки прямого применения масштабов изменений в прошлом к изменениям в будущем с методологических позиций должны быть признаны несостоятельными. Поэтому гипотетическое предположение о постепенном уменьшении масштаба исторических социальных изменений выглядит весьма уязвимым.

Более убедительно, на наш взгляд, выглядит гипотеза иного плана: о закономерном изменении не столько масштабов, сколько критериев периодизации истории. Это изменение критериев и отражает изменение содержания и характера социального развития.

В условиях зрелого коммунистического общества на основе НТР должно будет осуществляться определенного рода автономность функционирования непосредственно производящего аппарата общества – автоматической системы средств производства – от живого человеческого труда (о чем, как мы это выше отмечали, писал еще К. Маркс). Непосредственной и преобладающей формой, в которой труд будет развертываться как собственно общественное отношение, явится творчество (по образному выражению К. Маркса располагающее рядом с производством, а не заключенное в нем). Это понятие «рядом» – весьма емкое и содержательное. Речь идет не о частных изменениях, скажем, в организации труда, а о коренном изменении самой сути труда.

241

Дело не сводится к тому, что непосредственное преобразование живым трудом предмета труда теряет свое в прошлом преобладающее значение. Живой труд и в творческой функциональной форме тоже, в конечном счете, обращен прежде всего к сфере производства материальных благ и должен в первую очередь питать своими специфическими результатами эту сферу. В этом, в частности, проявляется в новой исторической форме все та же базисная роль материального производства. Однако при этом сама сфера живого труда будет в основном уже не столько прямо как прежде связана с непосредственным преобразованием предмета труда. Живой труд будет обеспечивать функционирование средств производства в существенной степени опосредствовано.

Автономность (относительная) функционирования предметного производящего аппарата общества (автономность средств производства в действии) соответственно должна повлечь за собой и определенные изменения отношений людей между собой по поводу производства.

Сама направленность экономических изменений при этом также должна стать иной. Не столько изменения объемов производства и даже не столько изменения структуры производимой продукции должна быть существенными с точки зрения экономических отношений между людьми. На первый план должны выступить изменения в качественных критериях производства.

Проблема качественных изменений производства – дело отнюдь не только будущего. Уже сейчас развитие НТР в ряде аспектов поставило на первый план проблему качественных критериев состояния и развития производства.

Существенным изменением в средствах производства, которое в условиях изобилия могло бы повлечь за собой достаточно существенный сдвиг в отношениях по поводу производства, должно считаться только такое, которое на основе непосредственного обобществления внесло бы нечто существенное в само социальное отношение, обобщенно охватываемое понятием «изобилия». В границах этого понятия неизбежно вырастет сама

242

возможность вариативных изменений экономических отношений. Это в свою очередь должно привести и к относительно большей подвижности общественных отношений в других сферах при данном конкретном состоянии экономических отношений. Значение изменений в других (не экономических) сферах общественной жизни при этом в целом должно возрастать.

Вусловиях развитого автоматизированного производства и нового исторического типа труда при общественных отношениях коммунизма, во-первых, существует стабильно функционирующее производственное изобилие, обеспечивающее оптимальное удовлетворение общественных и индивидуальных потребностей, во-вторых, обеспечение индивидуальных потребностей осуществляется в конкретно-исторической форме предпосылки участия индивида в общественном производстве. Первое создает объективный эффект стабильности оптимального удовлетворения потребностей, второе требует, предполагает стабильность экономических общественных отношений (в той части, в которой они характеризуют отношения между обществом и индивидом).

Всфере общественных отношений целенаправленная творческая деятельность, в силу изложенных выше обстоятельств, перемещается из сферы экономических отношений в какието иные, внеэкономические сферы. Можно сегодня дискутировать, будет ли таким новым эпицентром социальной динамики сфера социальной организации, сфера культура или любые сферы общества под углом зрения самореализации личности в них? Однако нет никаких оснований предполагать, что экономические отношения сохранят и в эпоху коммунизма свою роль эпицентра взаимодействия социальных групп и индивидов.

Решение экономической социальной проблемы, означающее обеспечение самого существования человека, должно по самой логике социального развития вывести на первый план ка- кие-то иные, более сложные и в известном смысле более «высокие» социальные проблемы. Эти проблемы обязательно в качестве своего базиса будут иметь экономическую сторону: для обеспечения их решения, как правило, должны будут понадо-

243

биться те или иные специфические изменения в производстве и т.п. Однако при этом отнюдь не обязательно должна возникать необходимость существенного, качественного (в точки зрения рубрикации социальной истории) изменения общественных отношений в производстве, изменения способа производства. Это относительная «стабилизация» экономических отношений и возрастание относительных степеней свободы (еще раз отметим: только относительных) спонтанного развития других, внеэкономических сторон общественных отношений есть выражение и критерий определенного рода исторической «решенности» экономической проблемы как проблемы собственно социальной. НТР, развивающаяся в социалистическом обществе, создает предпосылки для того, чтобы фактически «подвести черту» под всей предшествующей, так сказать «экономической» (или преимущественно «экономической») эпохой человеческой истории.

Совершенно закономерно, что развитое коммунистическое общество в качестве целей сознательной и планомерной деятельности людей по преобразованию своих собственных общественных отношений выдвинет нечто иное, более исторически высокое, чем то, что уже реализовано. Реализованное же остается отправным пунктом целенаправленной человеческой деятельности. Несомненно, что в какой-то эмбриональной форме новые цели будущей целенаправленной деятельности можно было бы обнаружить в социалистических общественных отношениях. Однако марксистская методология социального анализа до известной степени не формирует это направление исследований. С точки зрения исторической социальной практики акцент на этих более отдаленных целях будущего был бы сегодня в известной мере забегание вперед. Общество должно и может ставить себе только такие задачи, для решения которых в реальной социальной практике уже назрели материальные предпосылки122.

122 «…Человечество ставит себе всегда только такие задачи, которые оно может разрешить, так как при ближайшем рассмотрении всегда оказывается, что сама задача возникает лишь тогда, когда материальные условия ее решения уже имеются налицо, или, по крайней мере, находятся в процессе становления» (К. Маркс. К критике политической экономии. Предисловие. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 13, стр. 7).

244

На всем протяжении социалистического строительства КПСС осуществляло политику сочетания текущего планирования, планирования на ближайшую перспективу (пятилетие) и долгосрочного планирования. Плановая работа всегда опиралась на научное социальное прогнозирование. Уже план ГОЭЛРО, разработанный и принятый под непосредственным руководством В.И. Ленина, был рассчитан на длительную перспективу. Решения XVIII съезда КПСС ставили задачу составления 15летнего плана-перспективы развития народного хозяйства. Осуществлению этих решений помешала война. Решения XXII съезда КПСС ориентировали нашу страну на достаточно длительную перспективу практического создания материальнотехнической базы коммунизма. С теми или иными частными конкретными коррективами (неизбежными в любом перспективном планировании) эта программа успешно выполняется. Наконец, в настоящее время проведена большая исследовательская и плановая работа по определению перспектив развития общества в целом на 1990-2000 гг. Х пятилетка конкретно и реально рассматривается как составная часть перспективного плана развития нашего общества по пути к коммунизму.

Зачастую высказываемые по отношению к развитому коммунистическому обществу предположения о социальном развитии, осуществляющемся только как прямое развертывание взаимодействий человека с «внешней» и «естественной» природой, представляются сомнительными. Непосредственное взаимодействие с природой вплоть до прямого растворения в ней сво й- ственно скорее зоологическому, чем социальному, человеческому. Возникновение социальной жизни есть преодоление этого растворения, есть выделение человека из природы, нарастание того, что мы называемгосподством человека над природой.

Потребности в средствах существования человека вариативны, но, в конечном счете, не безграничны и не самоцельны: жизнь человека в обществе невозможна без обеспечения его физического существования («базиса» жизнедеятельности), но и не

245

сводима к одному только физическому существованию. Если последнее стабильно обеспечено (а в этом и заключен социальный контекст «изобилия»), то на первое место очевидно должны неизбежно выдвинуться более «высокие» потребности: потребности в самореализации личности, в человеческом общении и т.п. Эта идея в общем виде высказана К. Марксом еще в «Эко- номическо-философских рукописях 1844 года».

В основе развития общества, в основе развития материального производства лежат человеческие потребности, человеческие интересы. Коль скоро достигнуто изобилие основных материальных благ, реализуемое в условиях непосредственного обобществления производственного аппарата (т.е. достигнуто определенного рода подвижное оптимальное соотношение материального производства и общественной потребности в средствах существования), то вполне естественно предположить, что какиелибо (даже относительно существенные) сдвиги в естественнонаучной и технической стороне производства не в состоянии будут существенно менять общую социальную форму этого производства. Эпицентр непосредственно мотивирующих социальную активность потребностей общественного человека должен будет тогда переместиться из сферы обеспечения условий существования (т.е. обеспечения потребностей в еде, жилище, одежде и т.п.) в сферу обеспечения условий самореализации личности.

Следовательно, как можно предположить, в условиях коммунистического общества:

(1)должно будет измениться содержание и направленность общественного развития, поскольку оно теперь будет ориентировано уже не столько на оптимизацию условий существования, сколько на оптимизацию условий самореализации личности в обществе;

(2)должен будет измениться эпицентр человеческих интересов, эпицентр целенаправленной деятельности общественного человека в его роли субъекта исторического процесса социального развития;

246

(3) должны будут измениться объективные критерии разграничения эпох, этапов, периодов, ступеней, фаз социального развития этого общества.

Теория социально-экономической формации имеет для марксистко-ленинской концепции социальной истории ключевое значение. Понятие формации трактуется классиками марк- сизма-ленинизма достаточно широко. При этом четко фиксируется употребление этого понятия в более широком смысле (имея в виду первобытно-общинный строй, классово-антагонистичес- кое общество, коммунистическое общество) и в более узком (когда речь идет об основных пяти социально-экономических формациях: первобытном обществе, рабовладельчестве, феодализме, капитализме и коммунизме). Соотношение этих аспектов понятия «формация» вполне приемлемо, по нашему мнению, характеризует Ю.М. Бородай, В.Ж. Келле, Е.Г. Плимак123.

Важнейшими принципами концепции формации можно было бы назвать следующие:

(а) признание базисности экономических отношений в общественной структуре и общественном развитии;

(б) трактовка общества как системного (целостного) феномена, в котором его отдельные компоненты, при всей их относительной самостоятельности, тесно и закономерно взаимосвязаны и взаимозависимы, причем первостепенное значение, в связи с базисностью экономических отношений, среди всей массы внутриобщественных связей имеет взаимообусловленность производительных сил и производственных отношений;

(в) принятие объективных (закономерных) по своему характеру критериев, позволяющих разграничивать формации,

123 См. их книгу «Наследие К. Маркса и проблемы теории общественноэкономической формации». М.: Политиздат, 1974. Итоговая схема, где отражено совмещение более широкой и более узкой трактовки понятия формации, приводится авторами на стр. 73. Схема, однако, могла быть и более развернутой. К сожалению, трактовка этого вопроса Ф. Энгельсом в работе «Происхождение семьи, частной собственности и государства» (глава IX) почему-то не нашла отражения в указанной книге, хотя именно там Ф. Энгельс дает совмещенные и увязанные между собой обе – более широкую и более узкую – трактовки понятия формации.

247

причем эти критерии, во-первых, должны быть обусловлены реальным развитием общества, во-вторых, свойственны самому по себе общественному процессу (внутренни для него), а не привнесены сознанием в этот процесс;

(г) трактовка перехода от одной формации к другой каккачественного преобразования общества, т.е. как революционного по своему принципиальному содержанию процесса (что не предполагает обязательно и только политической революции: понятие «революционного характера развития» трактуется здесь в широком общефилософском смысле, включающем в себя и понятие политической революции, но никак не сводимое только к нему);

(д) признание того, что субъективный фактор истории (люди, социальные общности, классы, партии, государства и т.п.) при всей относительной свободе и осознанности своих действий (вплоть до научного их осознания) в конечном счете реализует в своей преобразующей деятельности объективные законы общественного развития.

К. Маркс и Ф. Энгельс трактуют понятие формации прежде всего в качестве социально-экономического феномена. Понятие формации в их высказываниях, как правило, приближено к понятию способа производства124. Экономические отношения характеризуют базисный «слой» отношений социальноэкономической формации. Они достаточно полно для типологических целей характеризовали историческую специфику всего досоциалистического этапа развития общества, историческое место той или иной формации этого этапа.

Со вступлением общества в коммунистическую эпоху перед нами на всю видимую перспективу открывается полоса последующего развития общества, остающегося, вместе с тем, в рамках одного общего типа производственных отношений (при

124 «…В общих чертах, азиатский, античный, феодальный и современный, буржуазный, способы производства можно обозначить, как прогрессивные эпохи экономической общественной формации… Буржуазной общественной формацией завершается предыстория человеческого общества» (К. Маркс. К критике политической экономии. Предисловие. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 13, стр. 7-8).

248

подвижном и изменчивом самом по себе производстве). Градации общественного развития новой эпохи по качественно существенным историческим ступеням должны, очевидно, характеризоваться какими-то новыми более широкими критериями изменения общественных отношений, причем мы должны будем серьезно расширить критерий «существенности» изменений экономических отношений в обществе. Только при этих условиях признание относительной стабильности экономических отношений непосредственного обобществления в ходе развития коммунистической эпохи истории не будет вести к отрицанию качественных социальных сдвигов в эту эпоху, не будет вести к финализму концепции принципиально чуждой материалистическому пониманию истории»125.

В настоящее время, скорее всего, еще преждевременно искать окончательного решения этой проблемы. Однако предпосылки того, чтобы она была поставлена (что мы только и пытаемся сделать в наших исследованиях) уже налицо: в условиях зрелого социалистического общества непосредственным содержанием его развития является движение к более высоким формам коммунизма. Это реальный процесс, содержание которого в принципе не может быть исчерпано одними экономическими критериями. Реальный ход социального развития заставляет нас искать каких-то новых решений, развивающих исходные, базовые понятия, в проблеме типологического членения социальной истории, в проблеме применения фундаментальной марксисткой концепции социально-экономической формации к новым историческим условиям коммунистического общества.

При исследовании свойств, позволяющих выделять социализм в качестве самостоятельной фазы коммунистического общества (т.е. при определении исторического места социализ-

125 «…История так же, как и познание, не может получить окончательного завершения в каком-то совершенном, идеальном состоянии человечества; совершенное общество, совершенное «государство» – это вещи, которые могут существовать только в «фантазии» (Энгельс Ф. Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 21, стр. 275).

249

ма) неизбежно дает себя знать тот факт, что социализм – первая, начальная фаза коммунистического общества, что он непосредственно вышел из капиталистического общества и несет на себе генетические следы («родимые пятна») последнего. Это проявляется в данном конкретном случае в том, что само выделение социализма в качестве самостоятельной фазы коммунистического общества осуществляется, прежде всего, исходя из экономических критериев. Определение же высшей фазы коммунизма только как эпохи материального изобилия и непосредственного обобществления – само по себе исходное для ее понимания и безусловно верное – очевидно не исчерпывает всего богатства развития общества в ходе коммунистической эпохи его истории.

Социализм выступает по отношению ко всей предшествующей истории как начальная фаза новой исторической эпохи. Поэтому уже в условиях социализма проявляются не только конкретные частно-исторические черты перехода от общества буржуазного к обществу коммунистическому, но и облаченные в конкретно-историческую форму черты общеисторического перехода от предыстории человечества (куда входил и буржуазный период истории) к собственно истории, от становления социальной общности к ее развитию как уже ставшей, к ее развитию в качестве окончательно сложившегося, развивающегося на своей собственной основе зрелого коммунистического общества.

250