!!Экзамен зачет 2023 год / Статья Современное состояние и перспективы развития цивилис-1

СОВРЕМЕННОЕ СОСТОЯНИЕ И ПЕРСПЕКТИВЫ РАЗВИТИЯ

ЦИВИЛИСТИЧЕСКОЙ ТЕОРИИ ЦЕННЫХ БУМАГ

В.А. БЕЛОВ

Белов В.А., доктор юридических наук, профессор кафедры гражданского права юридического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова.

1. Современный этап отечественной истории характеризуется как эпоха становления и развития рыночных экономических отношений. Отдельными учеными-историками предпринимается попытка внедрения в общественное сознание мысли о том, что речь идет не более и не менее, как о периоде реставрации капитализма - "строя, основанного на частной собственности... на средства производства" <1>. К общепризнанным атрибутам капиталистического способа производства относится и такой экономический инструмент, как ценные бумаги.

--------------------------------

КонсультантПлюс: примечание.

Учебник "История отечественного государства и права" (часть 2) (под ред. О.И. Чистякова) включен в информационный банк согласно публикации - Юристъ, 2002 (3-е издание, переработанное и дополненное).X

<1> См.: История отечественного государства и права: Учебник: В 2 ч. Ч. 2 / Под ред. О.И. Чистякова. 3-е изд. М., 2004. С. 469 и сл., особенно см. с. 533 - 535 (авторы главы - А.М. Четвертков и Г.А. Кутьина).

С конца 1980-х - начала 1990-х гг. по настоящее время ясно видна тенденция ко все более широкому распространению и более глубокому проникновению ценных бумаг в российскую экономическую жизнь. В течение менее чем десятка лет ценные бумаги не только заполнили собой хозяйственную деятельность отечественных предпринимателей, но также проникли и в сферу отношений, связанных с формированием и использованием государственных и муниципальных бюджетов. И хотя в последующем (после известных событий августа 1998 г.) масштабы использования ценных бумаг публично-правовыми образованиями несколько сократились, сам инструмент никуда не исчез. Он просто ушел в новую нишу - в область потребительского рынка.

В каждой из трех перечисленных сфер: предпринимательской, потребительской и публично-правовой - ценные бумаги выполняют все возложенные на них экономикой функции.

Прежде всего в ценные бумаги инкорпорируются права и обязанности, проистекающие из инвестиционных отношений, как долгосрочных (управленческих), так и конъюнктурных (спекулятивных). Ценные бумаги служат "посредниками" между инвесторами и реципиентами (акции, депозитарные акции и расписки, долгосрочные облигации, включая государственные и муниципальные, инвестиционные паи, опционы). Затем ценные бумаги оформляют так называемую денежную торговлю, т.е. кредитные в экономическом смысле слова отношения (векселя, краткосрочные облигации, банковские сертификаты и т.п.), в том числе ипотечные (закладные). В несколько меньшей степени пока развит рынок ценных бумаг, облекающих в юридическую форму отношения в сфере торговли реальным товаром (складские и транспортные товарораспорядительные документы), а также рынок производных ценных бумаг. Тем не менее и в этих областях отмеченная тенденция "к расширению и углублению" проявляет себя в самой полной мере.

Перечисленные факторы традиционно считаются обстоятельствами, предопределяющими высочайшую степень практической актуальности, с одной стороны, законодательного регулирования отношений, связанных с выпуском и использованием ценных бумаг, а с другой - любых попыток научного юридического изучения одноименного гражданско-правового института. Адекватным отражением описанных обстоятельств и тенденций являются, во-первых, та степень внимания, которое уделяется сейчас ценных бумагам органами законодательной и исполнительной власти Российской Федерации и ее субъектов <2>, во-вторых, сформировавшийся в последние пять-шесть лет объемный массив судебной (арбитражной) практики по спорам, связанным с ценными бумагами <3>, и, в-третьих, воистину несметное количество публикаций, написанных по этой теме практикующими юристами и учеными-цивилистами <4>.

--------------------------------

<2> Для ее иллюстрации достаточно упомянуть лишь о таких, к примеру, фактах, как: (1) наличие в системе Гражданского кодекса Российской Федерации специальной (7-й) главы, кодифицирующей общие положения о ценных бумагах, а также ряда статей, посвященных некоторым отдельным ценным бумагам (облигациям, векселю, чекам, банковским сертификатам, банковским сберкнижкам на предъявителя и складским свидетельствам); (2) существование специального закона, посвященного эмиссионным ценным бумагам (см.: Федеральный закон от 22 апреля 1996 г. N 39-ФЗ "О рынке ценных бумаг" // СЗ РФ. 1996. N 17. Ст. 1918; 1998. N 48. Ст. 5857; 1999. N 28. Ст. 3472; 2001. N 33 (ч. 1). Ст. 3424; 2002. N 52 (ч. 2). Ст. 5141; 2004. N 27. Ст. 2711, N 31. Ст. 3225; 2005. N 11. Ст. 900, N 25. Ст. 2426; 2006. N 1. Ст. 5, N 2. Ст. 172, N 17 (ч. 1). Ст. 1780, N 31 (ч. 1). Ст. 3437, N 43. Ст. 4412; 2007. N 1 (ч. 1). Ст. 45, N 18. Ст. 2117, N 22. Ст. 2563, N 41. Ст. 4845, N 50. Ст. 6247, 6249; 2008. N 44. Ст. 4982, N 52 (ч. 1). Ст. 6221; 2009. N 1. Ст. 28); (3) наличие специальных федеральных законов о различных видах ценных бумаг и даже отдельных ценных бумагах, в частности о государственных и муниципальных ценных бумагах и о векселях; (4) вплетение большого числа норм о ценных бумагах в ткань иных федеральных законов, регламентирующих более широкий круг вопросов (в том числе в Законы об акционерных обществах, об ипотеке, об инвестиционных фондах, Кодекс торгового мореплавания и др.). К этому надо добавить, что уже достаточно давно (5) существует ряд федеральных законов и подзаконных актов, определяющих арсенал административно-правовых средств регулирования рынка ценных бумаг, а также (6) в системе федеральных органов исполнительной власти наличествует структура, занимающаяся регулированием рынка эмиссионных ценных бумаг, - Федеральная служба по финансовым рынкам (ФСФР), до недавнего времени известная как Федеральная комиссия по рынку ценных бумаг (ФКЦБ).X

<3> См., например: информационные письма Президиума ВАС РФ от 25 июля 1997 г. N 18 (с Обзором практики разрешения вексельных споров), от 21 апреля 1998 г. N 33 (утверждающее Обзор практики рассмотрения споров, связанных с размещением и обращением акций), от 23 апреля 2001 г. N 63 (обобщающее практику споров о государственной регистрации выпусков акций и признании этих выпусков недействительными), от 21 января 2002 г. N 67 (посвященное залогу ценных бумаг), от 24 июля 2003 г. N 72 (об обеспечительных мерах по спорам, связанным с ценными бумагами); Постановления Пленума ВАС РФ от 23 мая 1995 г. N 16 (о сделках купли-продажи акций), от 3 марта 1999 г. N 4 (об обращении взыскания на акции). См. также совместные Постановления Пленумов ВС и ВАС РФ от 5 февраля 1998 г. N 3/1 и от 4 декабря 2000 г. N 33/14 (оба посвящены разнообразным вопросам применения законодательства о векселях). Постановления Президиума ВАС РФ и окружных федеральных арбитражных судов на интересующую тему трудно поддаются даже простому исчислению.X

<4> Просто перечислим имена авторов, в последние 10 - 15 лет снискавших как минимум известность, нередко ученую степень, а иногда и славу на поприще цивилистических исследований одних только ценных бумаг: У.Э. Батлер, А.Ю. Бушев, А.В. Вошатко, В.В. Грачев, Е.С. Демушкина, Л.Г. Ефимова, С.Ю. Канн, А.С. Кокин, Е.А. Крашенинников, Д.В. Мурзин, Л.А. Новоселова, И.В. Редькин, Е.Н. Решетина, И.В. Рукавишникова, А.Ю. Синенко, Д.И. Степанов, Е.А. Токарев, Е.Ю. Трегубенко, В.Н. Уруков, В.Б. Чуваков, Г.Н. Шевченко, А.К. Шестопалова, Л.Р. Юлдашбаева. Перечень этот далеко не полон; составление же списка ученых, хотя бы единожды "удостоивших" тему ценных бумаг своим взором, было бы занятием откровенно бесполезным, так как результат мало чем отличался бы от перечня... всех современных писателей.

2. Несмотря на все перечисленные факты и тенденции, рискуя дать читателям очередной повод к непониманию и неприятию наших воззрений, мы все-таки позволим себе подвергнуть сомнению тезис о практической актуальности дальнейшего научного юридического изучения ценных бумаг в современных российских реалиях. Вся очевидность этого тезиса есть лишь поверхностное впечатление, оставляемое внешне ясно видимыми, но по сути своей обманчивыми фактами и явлениями. В действительности же как наш собственный практический опыт, так и специально проведенное изучение материалов судебной и арбитражной практики <5> свидетельствуют о том, что пресловутая "распространенность" ценных бумаг в современной отечественной хозяйственной практике в действительности принадлежит к категории так называемых пустых понятий. Она ничуть не более реальна, чем сон или мираж. Традиционные наименования ценных бумаг (акции, облигации, векселя, чеки, варранты, закладные и т.д.) ныне используются в лучшем случае для обозначения хозяйственных (экономических) инструментов, имеющих определенное социально-функциональное сходство с ценными бумагами в экономическом значении этого слова. А вот основные положения общей юридической (гражданско-правовой) теории ценных бумаг, выстраданные в течение полутора веков континентальной наукой, предпринимательской практикой обычно вовсе не замечаются, а правоприменительной (судебно-арбитражной) практикой порою искажаются так, что предстают своей противоположностью. Если поставить целью отыскать ту область юридической науки, достижения которой используются практикой в самой минимальной степени, то у теории ценных бумаг, пожалуй, и вовсе не найдется достойных "соперников". То внимание, которое вроде бы и уделяется юридическому институту ценных бумаг законодателями, чиновниками, судьями, юристами-практиками и учеными, в действительности оказывается сосредоточенным совсем на иных в юридическом отношении институтах и конструкциях, т.е. в значительной степени обессмысливается собственной бессодержательностью либо беспредметностью. Настоящую ценность теория ценных бумаг сохраняет лишь в собственно научной сфере - в области "чистой цивилистики".

--------------------------------

<5> Результаты такого изучения по двум вопросам см. в нашей статье "О презентационной природе ценных бумаг и формальной легитимации их держателей", опубликованной в журнале "Законы России: опыт, анализ, практика" (2006. N 7. С. 11 - 18).X

Что заставляет нас делать столь категорический вывод?

Нет нужды доказывать различие понятий быть (существовать) и слыть (казаться). Существование субстанций, которые ценными бумагами именуются (называются), вовсе не тождественно существованию тех сущностей, которые ценными бумагами действительно являются, и уж, конечно, необязательно предполагает его. Терминологическое обозначение понятия - всего лишь слово (символ, этикетка, вывеска), но еще не само это (обозначаемое) понятие. Вопрос терминологии - вопрос конвенциональный. Например, можно договориться о том, что термин "ценные бумаги" будет использоваться для обозначения понятия собирательного, включающего в свой объем ряд экономических инструментов, объединенных друг с другом функциональной общностью той или иной степени абстракции (акций, облигаций, векселей и т.д.). Именно такую - чисто прагматическую - договоренность и следует считать достигнутой в России в последнее время, по крайней мере в области практической деятельности на рынке ценных бумаг. Ее связь с правом не идет дальше уровня декларативного (самого вульгарного и дешевого) позитивизма (нормативизма): ценными бумагами являются те субстанции, которые таковыми объявил закон (ст. 143 ГК РФ). Если закон сказал, что, к примеру, акция или инвестиционный пай - это ценные бумаги, то, значит, так оно и есть, даже если по своим имманентным свойствам они и не отвечали бы ни одному из положительных признаков юридического понятия ценной бумаги. И наоборот: даже если тот или иной юридический инструмент вполне подпадает под общее родовое понятие ценной бумаги в гражданско-правовом смысле, но не назван ценной бумагой в законе (например, рентные облигации или лотерейные билеты), то он и не является таковой.X

Будучи вполне адекватной целям экономической и финансовой науки, подобная трактовка понятия ценных бумаг ни в коем случае не должна проникать в науку юридическую. В противном случае юрист рискует изучить под вывеской "ценные бумаги" то, что таковыми в действительности не является, в то время как ценные бумаги в собственном (юридическом) смысле либо вовсе пройдут мимо его внимания, либо будут зачислены в не подобающее им место. Предприниматель-практик вполне может ограничиться тем, что будет видеть в ценных бумагах этакое "дитя" экономических отношений и законодательного произвола; юрист (ученый или практик - не важно) этого себе позволить никак не может. Ценные бумаги для юриста - это юридико-технический прием оформления субъективных гражданских прав, специфика которого предопределяет (в большей степени) особенности их осуществления и защиты, а также (в меньшей степени) особенности их возникновения и прекращения. Юрист, который подменяет предмет своего внимания одноименным предметом экономических отношений и принимается за его якобы "юридическое" исследование, по сути оказывается за пределами своей профессиональной компетенции. Чувствуя это обстоятельство, некоторые авторы подобных "исследований" объявляют их "комплексными", экономико-юридическими; нередко для усиления впечатления "комплексности" работа "обогащается" историческим материалом и словесным сопоставлением правил отечественного законодательства с нормами иноземной принадлежности, обычно выдаваемым за компаративистику. Но ни одно подобное обозначение <6> не может оправдывать занятия юристов не своим делом; больше того, все они невольно подчеркивают как раз то, что юрист желал бы скрыть, - недостаточное владение материалом собственной (юридической) науки, а порою и вовсе непонимание ее сути и смысла собственной научной деятельности <7>.

--------------------------------

<6> Которое к тому же еще и не соответствует действительности. Усматривать суть комплексного подхода в том, чтобы описать изучаемое явление "с разных сторон" (говоря откровенно, свалить все имеющиеся познания в одну кучу), несколько наивно. А между тем никакого иного представления о комплексном подходе в работах отечественных цивилистов последних двух десятков лет, увы, не представлено.

<7> См. одну из последних работ - образчиков такого рода "исследований": Фролова И.А. Правовое регулирование перехода прав на бездокументарные ценные бумаги: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2006. "Научная новизна исследования состоит в том, что в нем впервые проведено специальное юридическое исследование (новизна исследования состоит в... проведении исследования! - В.Б.) бездокументарных ценных бумаг как института вещного права (т.е. для автора природа бездокументарных бумаг предопределена изначально, без всякого исследования?! - В.Б.) в сфере их обращения (что такое "исследование... в сфере их обращения"?! - В.Б.), поскольку (что "поскольку"? - новизна? или исследование? - В.Б.) в настоящее время в действующем законодательстве существуют пробелы в отношении правового регулирования бездокументарных ценных бумаг, затрудняющие обращение бездокументарных ценных бумаг (если пробелы - в законодательстве, то при чем здесь юридическая наука? - В.Б.). В этой связи (в какой "связи"? - В.Б.) целесообразно (! - В.Б.) детально (!! - В.Б.) рассмотреть всю совокупность отношений, возникающих с момента появления ценной бумаги как объекта гражданского права, до проблем единообразного разрешения судебных споров, возникающих при обращении ценных бумаг" (Фролова И.А. Указ. соч. С. 7) (последнее выделение в цитате мое. - В.Б.). Все эти внешне высокопарные, а на деле лишенные всякого смысла фразы должны быть "переведены" на человеческий язык примерно так: "Уважаемые коллеги! Ни в чем суть теоретической конструкции ценных бумаг, ни в чем заключается "проблема бездокументарных бумаг", я так и не поняла; соответственно, материала на диссертационное исследование собственно научных проблем я просто не набрала (ну не смогла! что тут поделаешь?); так вы уж не взыщите, что я затолкала в диссертацию все, что хоть с какой-нибудь точки зрения относится к ценным бумагам, - начиная с тех крупиц общей теории, которые мне хватило терпенья переписать, заканчивая операциями, сделками, учетными и административными процедурами на рынке эмиссионных ценных бумаг (через призму Закона о рынке ценных бумаг и арбитражной практики)".X

Многозначностью термина "ценные бумаги" и путаницей в его использовании <8> дело не ограничивается; в конечном счете проблема состоит не в этом. Многозначность слова сама по себе, тем паче специально-научного обозначения (термина), - явление некритическое, допустимое и, больше того, нередкое. Другой вопрос, что термину "ценные бумаги" чрезвычайно "не повезло". Современные российские юристы (практики повсеместно, а ученые в подавляющем большинстве) предпочли заменить (подменить) свое собственное (юридическое) понятие ценных бумаг понятием инородным (экономическим). Сегодня не только судьи, адвокаты, студенты и аспиранты, но и многие ученые-цивилисты искренне не видят в ценных бумагах ничего, кроме субстанций, которые прямо названы в законодательстве ценными бумагами. Ценными бумагами не рождаются - ими становятся, потому что таков закон <9>. Пресловутый "последний довод юриста" здесь оказывается еще и первым. Плевать хотели современные ученые и практики на общность теоретико-юридических основ, соответствие тех или других юридических инструментов общим родовым признакам - не это делает их ценными бумагами! Точно так же наплевать и на невозможность подведения разнообразных экономических средств под родовое юридическое понятие ценных бумаг - это вовсе не препятствие для причисления этих средств к данному классу. Как скажет законодатель, так оно и будет. А как говорит в последнее время отечественный законодатель, слишком хорошо известно.

--------------------------------

<8> Трудно спорить о "дате приоритета" в использовании термина "ценные бумаги" и о том, кому же принадлежит "преимущественное право" его использования - экономистам или юристам. Для обозначения гражданско-правового института термин "ценные бумаги" используется уже более века (с 1882 г.); был ли он ранее "занят" экономической наукой, судить не возьмемся.

<9> Скажет закон, что, к примеру, договор аренды - это ценная бумага, значит, так тому и быть - станет договор аренды ценной бумагой, никуда не денется!

Так и сбылось в полной мере предостережение М.М. Агаркова, согласно которому "разработка в цивилистической теории общего учения о ценных бумагах сама по себе не является фактом, из которого с необходимостью следует целесообразность обобщенного регулирования института ценных бумаг в законодательстве" <10>. Так и вышло: теория оказалась существующей сама по себе, а законодательство и практика - сами по себе.

--------------------------------

<10> Агарков М.М. Учение о ценных бумагах. М., 1927. Здесь и далее цитируется по изданию: Агарков М.М. Основы банкового права. Учение о ценных бумагах. М., 1994. С. 232.

3. О причинах сложившейся ситуации можно дискутировать.

Весьма правдоподобно предположить, что все дело в том, что сущность юридического понятия, в свое время обозначенного термином "ценные бумаги", оказалась столь нетривиальной для понимания и непростой для усвоения, что и само понятие осталось малоисследованным гражданско-правовой наукой. До настоящего времени ценные бумаги продолжают оставаться этакой terra incognita civilis - неизведанной цивилистической землей, непроходимой местностью, непокоренной вершиной. Тот же М.М. Агарков предупреждал, что "общая теория ценных бумаг, а также и учение об отдельных бумагах относятся к числу наиболее сложных отделов юридической науки. Даже чисто практическое ознакомление с ними представляет достаточно много трудностей для лиц, неискушенных в правоведении" <11>. Увы, спасовали не только они, но и ученые - лица, которым, что называется, по долгу службы и следовало бы быть "искушенными" именно в правоведении! Одни из них юридическому исследованию ценных бумаг, изучению ценных бумаг в юридическом смысле этого слова, постижению ценных бумаг, понимаемых как "необходимое средство юридической техники в области организации крупных предприятий... кредита... платежного оборота... крупного товарного оборота..." <12>, предпочли видимость, имитацию или мистерию юридического исследования; другие честно отказались от попыток взятия не поддающихся умственному штурму "укреплений" <13>.

--------------------------------

<11> Агарков М.М. Указ. соч. С. 233.

<12> Там же. С. 170.

<13> Вот один показательный пример - проблема понятия переводного векселя. Д.И. Мейер отметил, что "...исследование существа переводного векселя в высшей степени затруднительно" (Мейер Д.И. Очерк русского вексельного права. Казань, 1857. Цит. по: Мейер Д.И. Избранные произведения по гражданскому праву. М., 2003. С. 314), после чего занялся... разбором вексельных теорий, выдвинутых его предшественниками, которые, по его же собственному убеждению, ничего не объясняли, в том числе и потому, что имели весьма отдаленное отношение к праву и проблеме юридической сущности векселя. Зачем же тогда этим вопросом заниматься? Почему так и осталась неразработанной новая самостоятельная теория? Другой ученый - П.И. Стучка, признавшись, что "...в переводном векселе труднее всего справиться с его понятием" (Стучка П.И. Курс советского гражданского права. Т. 2: Общая часть гражданского права. М., 1929. С. 333), просто-напросто... отказался от установления его признаков, подменив их воспроизведением нормативного определения.

Но тогда возникает другой вопрос: а почему же ученых не поставили на место их коллеги - практикующие юристы? Ведь именно им и предстояло пользоваться "средством юридической техники" под названием "ценные бумаги"! Может быть, они и сами отлично поняли и усвоили все то, что так и "не далось" их ученой братии? Ничуть не бывало: что такое ценные бумаги в юридическом смысле, отечественная практика не знала никогда и не желает знать сейчас. Чем же объяснить такое равнодушие к вопросу? Только одним: ценные бумаги как юридический институт так и остались невостребованными российской экономической практикой. Ни до революции, ни в советское время, ни теперь - в период "реставрации капитализма". То самое "иное распределение рисков", привносимое в экономический оборот ценными бумагами - особым "средством юридической техники" (юридической конструкцией), российской практике оказалось просто не нужно - она прекрасно обошлась традиционными правовыми средствами (сделка, договор, административный акт, иск и т.д.). Даже там, где таковым и вовсе не должно было бы находиться никакого места, в тех областях, из которых они начисто вытеснялись бы органическими юридическими свойствами ценных бумаг, законодательство и практика все равно пытаются пользоваться более знакомыми и понятными инструментами и технологиями, а наука ограничивается жалкими потугами оправдания этих попыток. А это означает только одно: однажды юристы-практики обнаружили, что для того чтобы получать деньги за свои консультации в области правового регулирования ценных бумаг от "лиц, не искушенных в правоведении", совсем не нужно самим быть лицами, в нем искушенными. Для этого вполне достаточно уметь подобрать и изложить законодательные нормы, относящиеся к таенным бумагам в том значении этого термина, которым пользуются заказчики их услуг <14> (предприниматели, экономисты и финансисты). Итог плачевен: вместо настоящих (юридически полноценных) ценных бумаг перед нами оказывается нечто рафинированное, выхолощенное, этакий гражданско-правовой Тяни-толкай - продукт "скрещивания" ценных бумаг с общеправовым инструментарием.

--------------------------------

<14> Адекватная юридическая консультация в области правовой конструкции ценных бумаг сегодня может оказаться не только бесполезной, но и больше того - вредной, поскольку она будет иметь своим предметом совсем не то понятие, которое повсеместно обозначается термином "ценные бумаги". Юрист же, рискнувший дать подобную консультацию, скорее всего, приобретет репутацию "голого теоретика", совершенно "оторванного от практики" (в лучшем случае), к услугам которого вряд ли стоит прибегать в будущем.

Вот буквально несколько тому примеров.

Норма п. 2 ст. 144 ГК РФ постановляет считать ценные бумаги, в которых отсутствует любой из "обязательных реквизитов", и бумаги, не соответствующие установленной форме, ничтожными. По господствующему мнению, отраженному, кстати, и в ст. 166 ГК РФ, категория ничтожности характеризует юридические действия, имеющие внешний вид сделок, - одну из категорий недействительных сделок; ст. 167 определены последствия совершения таковых. Но что такое ничтожность ценной бумаги (документа)? Если перед нами все-таки ценная бумага, то, значит, пресловутые "обязательные реквизиты" не так уж и обязательны? Ничтожна ли подложная (поддельная) ценная бумага? А главное: каковы последствия "ничтожности" в применении к ценным бумагам? Ни один из этих вопросов не имеет не только ответа, но и самой постановки.X

Другой случай - подп. 1 п. 1 ст. 145 ГК РФ, постановляющий, что бумагой на предъявителя является такая ценная бумага, права по которой принадлежат ее предъявителю. А если предъявитель - вор или недобросовестный приобретатель? Неужто же и ему принадлежат права из бумаги? Ни в коем случае! Просто в анализируемой норме не принято во внимание одно из отступлений учения о ценных бумагах от постулата общей теории гражданского права, согласно которому субъективное право осуществляется только тем лицом, которому оно принадлежит. В случае же ценных бумаг вопрос об осуществлении права решается совсем не так, как вопрос о его принадлежности: право, удостоверенное ценной бумагой, осуществляется не тем лицом, которому принадлежит (материально управомоченным субъектом), а тем, кто легитимирован (узаконен) в этом качестве внешними признаками бумаги (формально легитимированным субъектом) <15>. То, что всякий предъявитель бумаги на предъявителя может осуществить удостоверенные ею права, - это верно, но то, что всякий ее предъявитель обладает удостоверенными ей правами, неверно никоим образом.X

--------------------------------

<15> Это - центральный постулат теории ценных бумаг: "...специфическое отличие ценных бумаг от других юридических документов заключается в необходимости их предъявления для осуществления выраженного в них права. Институт ценных бумаг создает иной порядок осуществления прав, чем тот, который существует на основании общих положений гражданского права" (Агарков М.М. Указ. соч. С. 223) (выделено мной. - В.Б.). Спорить с ним - значит, отрицать существование института ценных бумаг как такового.

В качестве последнего примера обратимся к ст. 146 ГК РФ, трактующей передачу прав по ценной бумаге. Контекст не оставляет сомнения, что под правами по ценной бумаге имеются в виду права, удостоверяемые ценными бумагами, - те самые права, "инкорпорация" которых в бумагу-документ и дает повод наименовать последний ценной бумагой (права из бумаги). С точки зрения общехозяйственной внимание ГК РФ к этому вопросу логично и объяснимо: действительно, участникам операций с ценными бумагами важно знать, каким способом они могли бы приобрести права, которые наделяют бумагу ценностью. Но с точки зрения чисто юридической подобная постановка вопроса просто нелепа: права для того и облекаются в форму ценной бумаги, чтобы их можно было приобрести одним-единственным способом - посредством добросовестного приобретения права собственности на саму бумагу - вещь. А вот получить возможность осуществить эти права (хотя бы и принадлежащие другому лицу) действительно можно по-разному, что зависит от способа легитимации держателя той или иной конкретной бумаги <16>. Снова Кодекс игнорирует центральное положение общей теории ценных бумаг - принцип, согласно которому право по ценной бумаге осуществляется не тем, кому оно принадлежит (и даже не тем, кому принадлежит право на бумагу как вещь), а тем, кто формально легитимирован бумагой, - что уж говорить о правоприменительной практике! <17>X