!!Экзамен зачет 2023 год / Комментарий Маковского к четвертой части ГК 2007
.pdfсоответствующими законами собственным гражданам... Исходя из этого, их права будут охраняться так же, как и права граждан своей страны, и они будут пользоваться теми же законными средствами защиты от всякого посягательства на их права, если при этом соблюдены условия и формальности, предписываемые собственным гражданам" (п. 1 ст. 2).
Последнее "если..." вносит в понятие национального режима, предоставления которого требует Парижская конвенция, очень существенный элемент, которого нет в Бернской и Римской конвенциях и в большинстве других подобных конвенций, - необходимость для иностранных граждан и юридических лиц соблюдать все условия и правила получения соответствующего патента, установленные в государстве, где испрашивается охрана.
Права, предоставляемые в силу Конвенции. В приведенной выше норме Парижской конвенции о национальном режиме (п. 1 ст. 2) сказано также, что предоставление иностранцам права пользоваться "теми же преимуществами", какими пользуются собственные граждане, осуществляется "без ущемления [sans prejudice] прав, специально предусмотренных настоящей Конвенцией".
Парижская конвенция не содержит общих определений или характеристик прав, предоставляемых в отношении названных в ней "объектов охраны". Лишь косвенным образом ее нормы указывают на то, что патентом, в том числе на изобретение, "предоставляется исключительное право" (подп. 2 п. "A" ст. 5), а владельцу товарного знака принадлежит "исключительное право изготовления или продажи... продуктов, снабженных... знаком" (п. 1 ст. 6.quater). Что же касается "прав, специально предусмотренных Конвенцией", то они предусмотрены в Парижской конвенции главным образом как нормы о защите правообладателя от ограничений или нарушений его прав, которую должны обеспечить договаривающиеся государства, причем далеко не все эти нормы являются правилами гражданского права (см., например, статьи 9, 10 и 10.ter).
Ограничения предоставляемой охраны, предусмотренные в Парижской конвенции, немногочисленны, но весьма конкретны и для содержания предоставляемых прав существенны. Так, договаривающимся государствам разрешается предусматривать в своем законодательстве "выдачу принудительных лицензий для предотвращения злоупотреблений" исключительным правом из патента, а если выдача такой лицензии окажется недостаточной, то и "лишение прав на патент" (подп. 2 и 3 п. "A" ст. 5). Кроме того, Конвенция определяет условия выдачи принудительной лицензии в случаях неиспользования патента (подп. 4 п. "A" ст. 5; ср. ст. 1239, 1362 и 1405 ГК). Подробно регламентировано в Конвенции запрещение использования в договаривающихся государствах в качестве товарных знаков их "государственных эмблем" и официальных "знаков и клейм контроля" (ст. 6.ter; ср. п. 2 ст. 1483 ГК).
8. Предоставление правовой охраны селекционным достижениям предусмотрено Международной конвенцией по охране новых сортов растений (далее - Конвенция о новых сортах растений, Конвенция UPOV).
Конвенция разработана Международным союзом по охране новых сортов растений (UPOV) - независимой межправительственной организацией и принята в Париже 2 декабря 1961 г. Конвенция трижды пересматривалась <1>. В редакции 1991 г. она вступила в силу 24 апреля 1998 г. В Конвенции, имея в виду все ее редакции, участвуют свыше 60 государств.
--------------------------------
<1> Дополненные и пересмотренные редакции Конвенции о новых сортах растений принимались в Женеве 10 ноября 1972 г., 23 октября 1978 г. и 19 марта 1991 г. Далее, если специально не оговаривается иное, имеется в виду эта Конвенция в редакции 1991 г.
Россия присоединилась к Конвенции о новых сортах растений на основании Постановления Правительства РФ от 18 декабря 1997 г. <1>, и для России она вступила в силу также 24 апреля 1998 г.
--------------------------------
<1> Постановление Правительства РФ от 18 декабря 1997 г. N 1577 "О присоединении Российской Федерации к Международной конвенции по охране новых сортов растений" // СЗ РФ. 1997. N 51. Ст. 5819.
Конвенция о новых сортах растений принята на английском, французском и немецком языках, причем в случае расхождения между этими текстами предпочтение отдается французскому тексту (п. 1 ст. 41). Официальный текст на русском языке подготовлен в соответствии с п. 2 ст. 41 Конвенции <1>.
--------------------------------
<1> Публикация UPOV N 221 (R). Женева, 1992.
Основные положения Конвенции о новых сортах растений состоят в следующем.
Объекты, в отношении которых предоставляется охрана, определены в Конвенции о новых сортах растений через понятие "сорт", которому, в свою очередь, дано определение (п. VI ст. 1; ср. п. 1 и 2 ст. 1412 ГК) и указание на то, к каким "растительным родам и видам" каждое договаривающееся государство обязано применять Конвенцию (ст. 3). Кроме того, поскольку новым сортам растений (так же как техническим решениям - изобретениям и др.) правовая охрана предоставляется каждому индивидуально, на основании особого акта государственной власти, в Конвенции определены критерии охраноспособности новых сортов растений (п. 1 ст. 5, ст. 6 - 9; ср. ст. 1413 ГК).
Субъекты, которым предоставляется охрана, определены в Конвенции о новых сортах растений значительно полнее. Кроме самого селекционера - "лица, которое создало, выявило или вывело новый сорт", - понятием "селекционер" в Конвенции также охватываются:
-наниматель селекционера или лицо, давшее разрешение на его работу, в случаях, предусмотренных законодательством договаривающегося государства;
-правопреемник самого селекционера или кого-либо из указанных лиц (п. IV ст. 1;
ср. ст. 1410, 1420, п. 1 ст. 1421 ГК).
В этом определении лица, которому по Конвенции предоставляется охрана, не только проведено деление правообладателей на первичных и вторичных, но по существу заложена основа правового режима служебных селекционных достижений (см. ст. 1430 ГК).
Предоставление национального режима в Конвенции о новых сортах растений явно имеет прототипом соответствующую норму Парижской конвенции (п. 1 ст. 2): граждане договаривающегося государства и физические лица и юридические лица, имеющие на его территории местожительство или местонахождение, "пользуются на территории каждой другой договаривающейся стороны таким же правовым режимом, который предоставляется или может быть предоставлен впоследствии... ее собственным гражданам, в случае соблюдения указанными гражданами, физическими и юридическими лицами условий и формальностей, предписываемых собственным гражданам..." (п. 1 ст. 4 Конвенции о новых сортах растений).
Права, предоставляемые в силу Конвенции о новых сортах растений, упомянуты в ней, как и в Парижской конвенции (п. 1 ст. 2), в норме, предписывающей предоставление национального режима "без ущерба правам, оговоренным (specified) в настоящей Конвенции" (п. 1 ст. 4 Конвенции о новых сортах растений).
Для этих "оговоренных" прав Конвенция о новых сортах растений, в отличие от ее первоначального текста 1961 г. (ст. 9), не пользуется понятием "исключительное право", но она использует как равноценное ему понятие "право селекционера" (см. п. V ст. 1, п. 1 ст. 5, п. 1 ст. 10, ст. 12 и др.), определяя объем этого права, т.е. содержание входящих в него правомочий (ст. 14; ср. ст. 1421 ГК), предусматривая исключения из этого права (ст. 15; ср. п. 1 - 3 ст. 1422 ГК), его исчерпание (ст. 16; ср. п. 6 ст. 1422 ГК) и срок действия (ст. 19; ср. ст. 1424 ГК).
Ограничения предоставляемой охраны, которые могут быть введены договаривающимися государствами, ограничены, в свою очередь, рядом норм Конвенции
оновых сортах растений, адресованных государствам - участникам Конвенции. Вопервых, круг устанавливаемых в их законодательстве формальностей, от которых может зависеть предоставление права селекционера, ограничен формальностями и условиями, связанными с присвоением сорту названия, с подачей заявки в компетентный орган и с уплатой пошлин (п. 2 ст. 5). Во-вторых, возможность государства позволить фермерам свободно использовать сорт на своих собственных земельных участках (см. п. 2 ст. 15) ограничена указанием на то, что вводить такое свободное использование можно лишь "в разумных пределах и при условии соблюдения законных интересов селекционера" (ср. п. 4 ст. 1422 ГК). В-третьих, - и это главное - право селекционера не может зависеть "от любых мер", принимаемых участвующей в Конвенции страной "в целях регулирования на ее территории производства, сертификации и сбыта материала сорта либо вывоза или ввоза такого материала" (ст. 18).
Общее же правило заключается в том, что за исключением этих и других "специально оговоренных" в Конвенции случаев государство может "ограничивать свободное осуществление права селекционера только в силу причин, обусловленных общественными интересами" (п. 1 ст. 17).
9. При подготовке части четвертой ГК было необходимо обеспечить ее соответствие не только тем международным договорам в сфере интеллектуальной собственности, в которых Россия участвует, но и некоторым международно-правовым актам, участницей которых Россия не является.
Важнейшим из таких международных договоров является Соглашение по торговым аспектам прав интеллектуальной собственности (Соглашение ТРИПС), требования которого Российская Федерация должна выполнить в связи с намерением вступить во Всемирную торговую организацию.
Соглашение ТРИПС принято 15 апреля 1994 г. в Марракеше в качестве приложения 1C к Марракешскому соглашению о создании Всемирной торговой организации и вместе с ним вступило в силу 1 января 1995 г. Это Соглашение относится к числу наиболее
сложных международных договоров в сфере интеллектуальной собственности и в то же время далеко от совершенства с точки зрения юридической техники (структуры, терминологии и т.п.).
Сложность Соглашения ТРИПС состоит прежде всего в том, что оно одновременно выполняет несколько функций. С одной стороны, Соглашение ТРИПС является для его участников своего рода "зонтичным" или "рамочным" международным договором, определяя и регулируя взаимоотношения между ними в связи с предписываемой обязательностью для них основных норм четырех других международных договоров: (1) Парижской конвенции, (2) Бернской конвенции, (3) Римской конвенции и (4) Договора об интеллектуальной собственности в отношении интегральных микросхем, принятого в Вашингтоне 26 мая 1989 г. (далее - Вашингтонский договор). Главное обязательство, которое в этом отношении налагает Соглашение ТРИПС, заключается в обязанности обеспечить предоставление национального режима, как он определен в названных международных договорах, с отдельными возможными изъятиями, указанными в самом Соглашении. При этом допускается предоставление более высокого уровня правовой охраны.
С другой стороны, само Соглашение ТРИПС устанавливает и содержит целый ряд материальных норм (в том числе гражданско-правовых), повторяющих, существенно дополняющих, а иногда и корректирующих положения названных выше четырех международных договоров. Этому посвящена основная часть Соглашения ТРИПС - его часть II "Стандарты в отношении наличия, объема и использования прав интеллектуальной собственности" (ст. 9 - 40). В числе этих "стандартов" нет правил о некоторых видах интеллектуальной собственности, охраняемых по Парижской конвенции (например, полезных моделей), но зато предоставляется охрана некоторым ее видам, в Парижской конвенции не названным (например, закрытой информации).
Помимо этого Соглашение ТРИПС содержит в частях III и IV целый ряд норм публично-правового характера (процессуальных, таможенных, иных административных и т.п.), направленных на создание в государствах - членах ВТО режима, обеспечивающего выполнение норм этого Соглашения и находящихся под его "зонтиком" других международных договоров.
Нормы, составляющие содержание части четвертой ГК, в ряде случаев являются результатом воплощения в жизнь Соглашения о партнерстве и сотрудничестве 1994 г. <1>, учреждающего партнерство между Российской Федерацией, с одной стороны, и Европейскими сообществами и их государствами-членами, с другой стороны. По этому Соглашению Россия взяла на себя обязательство "стремиться к постепенному достижению совместимости своего законодательства с законодательством Сообщества" (п. 1 ст. 55).
--------------------------------
<1> Соглашение подписано на Корфу (Керкира) 24 июня 1994 г., ратифицировано Россией 25 ноября 1996 г. и вступило в силу 1 декабря 1997 г. // СЗ РФ. 1998. N 16. Ст. 1802.
С учетом этого Соглашения в ГК включены нормы об охране исключительного права изготовителя базы данных как смежного права (§ 5 гл. 71) и исключительного права публикатора ранее не обнародованного произведения (§ 6 гл. 71). В основе этих норм лежат положения Директив Европейского сообщества 96/9/EC от 11 марта 1996 г. и 93/98/EEC от 29 октября 1993 г. Учтен в ГК и ряд других директив ЕС.
10. Требования названных выше международных договоров о предоставлении национального режима <1> выполнены в ГК двумя разными путями.
--------------------------------
<1> Пункт 1 статьи 5 Бернской конвенции, ст. II Женевской конвенции, ст. 3 ДАП, ст. 2, 4 - 5 Римской конвенции, п. 1 ст. 2 Парижской конвенции, ст. 3 Соглашения ТРИПС.
Вотношении основного интеллектуального имущественного права - исключительного права на результат интеллектуальной деятельности или на средство индивидуализации (ст. 1229 ГК и др.) в Кодексе установлено правило, согласно которому на территории России "действуют исключительные права... установленные международными договорами Российской Федерации..." (абз. 1 п. 1 ст. 1231). Это означает, что к исключительным правам на результаты интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации правила таких международных договоров о национальном режиме применяются в точном соответствии со всеми условиями каждого из таких правил. Как видно, эти правила во многом различаются (в том числе по сфере применения национального режима), хотя и преследуют совпадающие цели.
Вотношении же интеллектуальных прав, не являющихся исключительными (т.е. всех личных неимущественных прав и всех иных имущественных прав, например права следования), действует общая принципиальная норма ГК о том, что "правила, установленные гражданским законодательством, применяются к отношениям с участием иностранных граждан, лиц без гражданства и иностранных юридических лиц..." (абз. 4 п.
1 ст. 2) <1>. Это означает, что принцип национального режима действует в отношении всех интеллектуальных прав, кроме исключительных, без каких-либо ограничений и изъятий, притом для иностранных граждан и юридических лиц не только из государств, участвующих в названных выше международных договорах. Поэтому, например, правом на неприкосновенность своих произведений (ст. 1266 ГК) в России обладают и авторы из стран, которые в Бернской конвенции не участвуют.
--------------------------------
<1> В статье 1231 ГК (абз. 2 п. 1) специально сделана отсылка к этой норме Кодекса.
Многочисленные содержащиеся в этих договорах унифицированные гражданскоправовые нормы, необходимость применения которых в договаривающихся государствах вытекает не столько из принципа национального режима, сколько из прямых предписаний международного договора, как правило, воспроизведены в соответствующих статьях ГК. Приблизительно до трети общего объема раздела VII ГК составляют нормы, которые перенесены в Кодекс из названных Конвенций и других международных договоров в сфере интеллектуальных прав. Разумеется, сделано это с учетом системы ГК и юридической техники, свойственной российскому законодательству. Такую адаптацию норм, взятых из международных конвенций, к национальному законодательству допускают почти все международные договоры об унификации частного права <1>.
--------------------------------
<1> Так, например, по Соглашению ТРИПС страны - члены ВТО "свободны в определении надлежащего метода выполнения положений настоящего Соглашения в рамках своих правовых систем и практики" (п. 1 ст. 1).
Воплощены в ГК (причем в нескольких нормах) и предписания международных договоров, ограничивающие определенными требованиями возможности договаривающихся государств устанавливать в своем законодательстве различные ограничения прав на результаты интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации. Одно из таких предписаний Соглашения ТРИПС (ст. 13), известное под названием трехшагового теста (и, кстати, самое строгое по отношению к государству), включено в круг наиболее общих и принципиальных норм ГК (абз. 2 п. 5 ст. 1229).
Распоряжение исключительными правами
(статьи 1233 - 1241)
1. Правила статей 1233 - 1240 ГК по существу представляют собой "общую часть" для норм о договорах об использовании результатов интеллектуальной деятельности и средств индивидуализации. С этой точки зрения "особенную часть" представляют собой предписания, посвященные регулированию отдельных групп таких договоров, а именно:
-авторских договоров (ст. 1285 - 1290 и 1298);
-договоров об использовании смежных прав (ст. 1307, 1308);
-договоров об использовании патентов (исключительных прав на изобретение, полезную модель или промышленный образец - ст. 1365 - 1369);
-договоров об использовании селекционных достижений (ст. 1426 - 1429);
-договоров об использовании топологий интегральных микросхем (ст. 1458 - 1460);
-договоров об использовании ноу-хау (ст. 1468, 1469);
-договоров об использовании товарных знаков (ст. 1488 - 1490);
-договоров об использовании единой технологии (ст. 1547, 1550).
Каждая из названных групп договоров, в свою очередь, состоит по крайней мере из двух видов таких договоров: об отчуждении соответствующего исключительного права и об условиях его использования (лицензионных). Уже из этого видно, что договоры об использовании результатов интеллектуальной деятельности и средств индивидуализации впервые в отечественном гражданском праве получили в части четвертой ГК развернутое и четко систематизированное законодательное регулирование. Это обстоятельство становится особенно ясным при сопоставлении норм ГК об указанных договорах с аналогичными нормами, закрепленными в ранее действовавших в этой сфере отдельных законах.
Последние во многих случаях ограничивались лишь упоминанием о соответствующих договорах (в области смежных прав, правовой охраны программ для ЭВМ и баз данных, а также топологий интегральных микросхем и ноу-хау). Законодательное регулирование договорных отношений в области авторского и патентного права было взаимно несогласованным и внутренне противоречивым: так, аналогичные по своей природе отношения по использованию результатов интеллектуальной деятельности в области авторского права регулировались единым "договором о передаче неисключительных прав" (п. 3 ст. 30 Закона об авторском праве), а в патентном праве (п. 1 ст. 13 Патентного закона) - двумя видами лицензионного договора (исключительной и
неисключительной лицензии), причем появлялась категория "неисключительных прав", противопоставляемая вовсе не имущественным (т.е. исключительным) правам автора, а примерно аналогичная совокупности понятий неисключительной и исключительной лицензии в патентном праве.
2. Как общие, так и специальные нормы части четвертой ГК о договорах по использованию результатов интеллектуальной деятельности и средств индивидуализации являются специальными по отношению к содержащимся в части первой ГК общим нормам о договорах (ст. 420 - 453 ГК), что прямо следует из правила п. 2 ст. 1233 ГК <1>. К договорам же в силу п. 2 ст. 420 ГК применяются правила гл. 9 ГК о сделках (ст. 153 - 181 ГК), которые, следовательно, применимы и к рассматриваемым договорам. Наконец, поскольку к обязательствам, возникающим из договора, согласно п. 3 ст. 420 ГК применяются общие нормы об обязательствах (ст. 307 - 419 ГК), последние применимы также и к обязательствам, возникшим из рассматриваемых договоров (о чем тоже прямо говорит п. 2 ст. 1233 ГК).
--------------------------------
<1> Данное общее правило содержит традиционные оговорки о том, что "иное" (нежели предусмотрено общими нормами ГК о договорах) может быть установлено рассматриваемыми правилами части четвертой ГК либо вытекать из содержания или характера исключительного права. Так, к договорным отношениям по использованию результатов интеллектуальной деятельности и средств индивидуализации неприменимы общие правила о перемене лиц в обязательстве (ст. 382 - 392 ГК), рассчитанные именно на обязательственные правоотношения; к ним также неприменимо общее правило п. 3 ст. 424 ГК, позволяющее восполнять отсутствующее в обычном возмездном договоре условие о цене товара, поскольку используемые здесь объекты в большинстве случаев несопоставимы с аналогичными по цене товарами, и т.д.
В результате такого законодательного подхода сложилась типичная для многих других разделов Гражданского кодекса "лесенка" соподчиненных правил, которая и определяет общий порядок их применения: ее возглавляют общие нормы части первой ГК (о сделках, договорах и обязательствах); далее следуют общие нормы части четвертой ГК о договорах; завершают регламентацию специальные нормы об отдельных видах рассматриваемых договоров.
Важно также иметь в виду, что в эту "лесенку" включаются и нормы о договорах, используемых в рассматриваемой сфере отношений, но находящиеся не в четвертой, а во второй части ГК (на выполнение научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ и коммерческой концессии, а также продажи и аренды предприятий, агентирования и доверительного управления и некоторые другие, поскольку их предметом могут являться исключительные права на результаты интеллектуальной деятельности и (или) средства индивидуализации). Иными словами, общие нормы части четвертой ГК о договорах (ст. 1233 - 1240) распространяют своей действие на все указанные выше договоры, а не только на те, которые непосредственно урегулированы ею.
Таким образом, договорные отношения, складывающиеся в связи с использованием результатов интеллектуальной деятельности и средств индивидуализации, безусловно, подлежат действию соответствующих общих норм ГК, а лежащие в их основе договоры представляют собой бесспорные разновидности гражданско-правовых договоров. Этот вывод никоим образом не колеблет то обстоятельство, что специальные нормы о них помещены не во второй, а в четвертой части ГК. Оно вызвано особенностями отечественной кодификации гражданского законодательства, в ходе которой по разным причинам, к сожалению, не удалось последовательно осуществить систематизацию всех норм об отдельных видах гражданско-правовых договоров (например, правила об учредительном договоре помещены в ст. 52 ГК, находящуюся в гл. 4 о юридических лицах). Но в строгом смысле слова все перечисленные выше (п. 1) нормы, точно так же, как и нормы о договорах на выполнение научно-исследовательских и опытноконструкторских работ (гл. 38 ГК) или о договоре коммерческой концессии (гл. 54 ГК), относятся именно к договорному (обязательственному) праву, а не к интеллектуальным правам как самостоятельной подотрасли гражданского права.
3. ГК исходит из того, что любой договор об использовании результатов интеллектуальной деятельности и средств индивидуализации представляет собой способ распоряжения исключительным (имущественным) правом на данные результаты или средства (абз. 1 п. 1 ст. 1229, п. 1 ст. 1233), которое и становится предметом соответствующих договоров. Такое распоряжение может осуществляться разными способами: 1) путем полного отчуждения исключительного права другому лицу; 2) путем предоставления другому лицу права использования соответствующего результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации в установленных договором пределах; 3) любыми иными юридическими и фактическими способами, не противоречащими закону и существу такого права.
В первом случае отношения оформляются договором об отчуждении исключительного права (по не вполне точной терминологии ранее действовавшего
авторского и патентного законодательства - договором о передаче исключительного права).
Во втором случае они оформляются лицензионным договором, который устанавливает условия и пределы использования соответствующего объекта и таким образом определяет содержание права на его использование. При этом само исключительное право остается принадлежащим своему правообладателю - лицензиару (абз. 2 п. 1 ст. 1233 ГК), а возможность его ограниченного (условиями договора) использования другим лицом (лицензиатом) составляет юридическую границу (предел) осуществления данного исключительного права. Именно на этом основана возможность перехода исключительного права к новому правообладателю при сохранении (т.е. в период действия) договорного права пользователя (п. 7 ст. 1235 ГК).
В третьем случае речь идет о всех других способах распоряжения исключительным правом, как договорных (например, по договору о его залоге в соответствии с п. 5 ст. 1233 ГК), так и внедоговорных (например, путем передачи его по наследству или при реорганизации юридического лица - правообладателя, т.е. в порядке универсального правопреемства, обращения взыскания на имущество правообладателя (ст. 1241 ГК) и др.).
Договорные способы распоряжения исключительным правом, не сводящиеся к договорам о его отчуждении либо к лицензионным договорам, также применяются с учетом общих правил о договорах по распоряжению исключительным правом, находящихся в части четвертой ГК. Так, при залоге исключительного права в изъятие из общего правила п. 2 ст. 346 ГК, запрещающего залогодателю распоряжаться предметом залога без согласия залогодержателя, п. 5 ст. 1233 ГК, напротив, разрешает это залогодателю, остающемуся правообладателем. Договор залога, касающийся результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации, подлежащего государственной регистрации (например, охраняемого патентом), в соответствии с п. 2 ст. 1232 ГК (п. 2 ст. 164 ГК) также подлежит государственной регистрации под страхом признания его недействительным (ничтожным) (п. 1 ст. 165, ст. 168 ГК).
Разумеется, все названные способы не должны противоречить закону и существу такого исключительного права (поскольку, например, исключительное право на наименование места происхождения товара по своей сути не допускает отчуждения или использования другим лицом - п. 4 ст. 1519 ГК), а также не могут использоваться с целью злоупотребления соответствующим исключительным правом в нарушение предписаний п. 1 ст. 10 ГК.
4. Общие нормы части четвертой ГК о договорах выделяют два основных вида договоров по распоряжению исключительным правом: договор об отчуждении исключительного права (ст. 1234 ГК) и лицензионный договор (ст. 1235 ГК).
При этом в пункте 3 статьи 1233 ГК установлена презумпция того, что договор, оформляющий распоряжение исключительным правом, следует считать лицензионным, если только в нем прямо не указано, что соответствующее право передается приобретателю в полном объеме. Данное правило также установлено в интересах отчуждателя права, который остается правообладателем в отсутствие ясно выраженной им воли на полное отчуждение своего исключительного права <1>.
--------------------------------
<1> Иная презумпция действует лишь в случае приобретения права на результат интеллектуальной деятельности, специально созданный или создаваемый для включения в сложный объект интеллектуальных прав (например, музыка к кинофильму): исходя из целевого назначения такого объекта, здесь предполагается его полное отчуждение в пользу организатора создания сложного объекта (например, кинопродюсера), если только соглашение сторон прямо не предусматривает его ограниченное использование, т.е. не является лицензионным договором (абз. 2 п. 1 ст. 1240 ГК).
Данный подход далее последовательно продолжен в правилах о лицензионных договорах. Во-первых, пунктом 2 статьи 1236 ГК установлена презумпция простой (неисключительной) лицензии, предполагающая наличие исключительной лицензии лишь в случаях, прямо предусмотренных лицензионным договором (и тем самым также оставляющая за правообладателем максимальные возможности осуществления своих правомочий). Во-вторых, в абзаце 2 пункта 1 статьи 1235 ГК в этих же целях предусмотрено, что право (а по сути - способ) использования соответствующего объекта, прямо не указанное в лицензионном договоре, не считается предоставленным лицензиатупользователю.
Вместе с тем независимо от вида договора, оформляющего распоряжение правообладателя своим исключительным правом, закон запрещает включать в него любые условия, ограничивающие право гражданина (автора) на создание результатов интеллектуальной деятельности или возможность отчуждения исключительного права на них другим лицам (например, запрещающие ему создавать или распоряжаться вновь созданными объектами, аналогичными отчужденным или предоставленным для использования по лицензионному договору), рассматривая такие условия как ничтожные (п. 4 ст. 1233 ГК). Их следует считать случаями незаконного ограничения дееспособности
гражданина, прямо противоречащими общим правилам п. 1 и 3 ст. 22 ГК. Разумеется, наличие таких условий в конкретном договоре в соответствии с общей нормой ст. 180 ГК
онедействительности части сделки, как правило, не влечет его ничтожности в целом.
5.Договор об отчуждении исключительного права не представляет собой какой-либо самостоятельный вид гражданско-правового договора. Речь идет о собирательном понятии, охватывающем различные известные договоры. Так, возмездное отчуждение исключительного права является либо договором о его купле-продаже (п. 4 ст. 454 ГК прямо предусматривает специальное правило о продаже имущественных прав), либо договором о его мене (например, на права требования, оформленные "бездокументарными ценными бумагами" либо долями участия в уставном капитале общества с ограниченной или с дополнительной ответственностью, а также паем в производственном кооперативе) <1>. Безвозмездное отчуждение исключительного права представляет собой разновидность договора дарения (п. 1 ст. 572 ГК).
--------------------------------
КонсультантПлюс: примечание.
Учебник "Гражданское право: В 2 т. Том II. Полутом 1" (под ред. Е.А. Суханова) включен в информационный банк согласно публикации - Волтерс Клувер, 2004 (издание второе, переработанное и дополненное).
<1> По смыслу п. 1 ст. 583 ГК исключительное право, как и другие имущественные права, не может стать предметом договора ренты, хотя теоретически такая возможность не исключена и даже встречается в некоторых зарубежных правопорядках (подробнее об этом см.: Гражданское право: В 4 т. / Отв. ред. Е.А. Суханов. Т. 3: Обязательственное право. 3-е изд. М., 2005. С. 428 - 429; автор соответствующей главы - В.С. Ем).
Возможно также внесение этого права в уставный (складочный) капитал хозяйственного общества (товарищества) или производственного кооператива по учредительному договору (абз. 2 п. 2 ст. 52 ГК) или договору о приобретении акций (долей, паев) такой коммерческой организации (п. 6 ст. 66 ГК). Однако в этом случае соответствующее исключительное право может как полностью отчуждаться, так и передаваться юридическому лицу для временного использования по лицензионному договору <1>.
--------------------------------
<1> См.: п. 2 ст. 34 Федерального закона от 26 декабря 1995 г. N 208-ФЗ "Об акционерных обществах"; п. 2 ст. 10 Федерального закона от 8 мая 1996 г. N 41-ФЗ "О производственных кооперативах"; п. 1 ст. 15 Федерального закона от 8 февраля 1998 г. N 14-ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью"; п. 17 Постановления Пленума Верховного Суда РФ и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 1 июля 1996 г. N 6/8 "О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации".
Вместе с тем договор об отчуждении исключительного права не следует рассматривать в качестве разновидности традиционной уступки права - цессии (ст. 382 ГК). Во-первых, правила ГК о цессии по прямому указанию закона относятся только к обязательственным, но не к интеллектуальным (исключительным) правам. Во-вторых, часть четвертая ГК теперь не содержит нормы, аналогичной правилу п. 3 ст. 13 Патентного закона, не вполне удачно квалифицировавшей "передачу исключительного права на изобретение" в качестве "уступки патента", что делало возможным их отождествление с цессией <1>. Следовательно, нормы ГК об уступке права не могут распространяться на данный договор.
--------------------------------
<1> Это правило лежало в основе утверждения о допустимости "передачи прав, основанных на промышленной собственности" (Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части первой (постатейный) / Отв. ред. О.Н. Садиков. 3-е изд. М., 2005. С. 876; автор соответствующего комментария - М.Г. Масевич). Впрочем, одновременно там же была отмечена и принципиальная невозможность уступки прав, не являющихся обязательственными, в том числе исключительных прав.
Все эти обстоятельства следует иметь в виду при применении специальных норм о договорах об отчуждении исключительного права: на произведение как объект авторского права (ст. 1285 ГК); на объект смежных прав (ст. 1307 ГК); на изобретение, полезную модель или промышленный образец (ст. 1365, 1366 ГК); на селекционное достижение (ст. 1426, 1427 ГК); на топологию интегральной микросхемы (ст. 1458 ГК); на секрет производства - ноу-хау (ст. 1468 ГК); на товарный знак (ст. 1488 ГК); на единую
технологию (ст. 1547, 1550 ГК).
6.Договоры об отчуждении исключительных прав по своей юридической природе могут быть как реальными (в случае, когда правообладатель передает свое исключительное право приобретателю, например при дарении этого права), так и консенсуальными (в случае, когда правообладатель обязуется передать приобретателю свое исключительное право, например при его продаже или мене) (п. 1 ст. 1234 ГК).
Данные договоры предполагаются возмездными (если только условия конкретного договора прямо не предусматривают безвозмездное отчуждение исключительного права), причем в них должны прямо определяться размер вознаграждения правообладателя либо порядок его определения (п. 3 ст. 1234 ГК). При отсутствии такого условия договор признается незаключенным, поскольку к нему в силу индивидуальности большинства результатов интеллектуальной деятельности и средств индивидуализации неприменимы правила п. 3 ст. 424 ГК о сравнении с ценой аналогичного товара. Следовательно, в возмездном договоре об отчуждении исключительного права цена, безусловно, является его существенным условием (п. 1 ст. 432 ГК).
Договор об отчуждении исключительного права по общему правилу следует считать двусторонним, ибо он предусматривает взаимные права и обязанности для обоих участников. Исключение составляет лишь реальный безвозмездный договор (по существу являющийся разновидностью договора дарения) по причине отсутствия у одаряемой стороны каких-либо обязанностей.
Важную особенность рассматриваемого договора составляет императивное требование закона к его оформлению: обязательная письменная форма, а также государственная регистрация (если результат интеллектуальной деятельности или средство индивидуализации, являющиеся предметом договора, также подлежат государственной регистрации в соответствии с правилом п. 2 ст. 1232 ГК), несоблюдение которых влечет недействительность (ничтожность) такого договора (п. 2 ст. 1234 и п. 2 ст. 162, п. 1 ст. 165, ст. 168 ГК).
Вместе с тем в отличие от общего "принципа традиции (передачи)", определяющего
всоответствии с п. 1 ст. 223 ГК момент перехода вещных прав к приобретателю движимой вещи по договору о ее отчуждении, для исключительных прав п. 4 ст. 1234 устанавливает "договорную систему", определяя, что такие права переходят к их приобретателям в момент заключения договора об их отчуждении. Данное обстоятельство является следствием принципиального различия гражданско-правового режима вещных и исключительных прав и их объектов.
Правда, в обоих случаях эти принципы действуют диспозитивно, допуская определение сторонами договора об отчуждении иного момента перехода права. Это положение делает, в частности, возможным заключение таких договоров (сделок) под отлагательным или под отменительным условием (ст. 157 ГК).
В часто встречающихся случаях необходимости государственной регистрации договора об отчуждении исключительного права (ст. 1232 ГК) момент перехода права в императивном порядке определяется моментом такой регистрации, а не моментом его заключения или иным моментом, определенным по желанию сторон.
Важная особенность установлена законом для одного из случаев существенного нарушения условий договора об отчуждении исключительного права, а именно для случая неисполнения приобретателем права по возмездному договору своей обязанности уплатить прежнему правообладателю (отчуждателю права) предусмотренное договором вознаграждение. Как известно, по общему правилу, установленному подп. 1 п. 2 ст. 450 ГК, существенное нарушение условий договора одной из его сторон дает возможность другой стороне потребовать в судебном порядке изменения или расторжения такого договора.
При невыплате приобретателем исключительного права в установленный договором срок вознаграждения его отчуждателю (прежнему правообладателю), которая рассматривается законом в качестве существенного нарушения условий такого договора, отчуждатель согласно п. 5 ст. 1234 ГК вправе в случае, если исключительное право уже перешло к приобретателю, потребовать в судебном порядке перевода на себя данного права (т.е. по сути - его возврата) и возмещения причиненных убытков, а в случае, если это право еще не перешло к приобретателю - отказаться от договора в одностороннем (внесудебном) порядке (п. 3 ст. 450 ГК), а также потребовать возмещения убытков, причиненных расторжением договора (включая и упущенную выгоду на основании п. 2 ст. 15 ГК). Таким образом, ГК усилил защиту имущественных интересов правообладателя (отчуждателя исключительного права), в большинстве случаев являющегося автором результата интеллектуальной деятельности (ст. 1228 ГК).
7.В отличие от договора об отчуждении исключительного права лицензионный договор является самостоятельным видом гражданско-правового договора, впервые урегулированным в этом качестве непосредственно нормами Гражданского кодекса. Более того, правила части четвертой ГК предусмотрели целую систему лицензионных договоров.
Во-первых, такой договор может существовать в двух основных разновидностях: как договор о предоставлении простой (неисключительной) лицензии, предусматривающий
предоставление пользователю (лицензиату, обладателю лицензии) права на использование соответствующего объекта (результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации) с сохранением за лицензиаром (правообладателем) права выдачи лицензий другим лицам (подп. 1 п. 1 ст. 1236 ГК), и как договор о предоставлении исключительной лицензии, в котором лицензиар лишается права выдачи лицензий другим лицам (подп. 2 п. 1 ст. 1236 ГК).
Вразвитие общего правила п. 3 ст. 421 ГК о допустимости смешанных договоров п. 3 ст. 1236 ГК предусматривает возможность заключения такого лицензионного договора, по условиям которого одни способы (способ) использования соответствующего объекта оформлены по принципу простой (неисключительной) лицензии, а другие (другой) - по принципу исключительной лицензии, т.е. в одном и том же договоре происходит сочетание этих двух разных видов лицензий.
Во-вторых, в нормах отдельных глав части четвертой ГК предусмотрены специальные правила о лицензионных договорах о предоставлении права использования: произведения как объекта авторского права (ст. 1286), в том числе по издательскому лицензионному договору (ст. 1287); объекта смежных прав (ст. 1308); изобретения, полезной модели или промышленного образца (ст. 1367), в том числе на основании открытой лицензии (ст. 1368); селекционного достижения (ст. 1428), в том числе на основании открытой лицензии (ст. 1429); топологии интегральной микросхемы (ст. 1459); секрета производства - ноу-хау (ст. 1469); товарного знака (ст. 1489); единой технологии
(ст. 1550).
В-третьих, в качестве единой общей категории - особой разновидности лицензионного договора введена конструкция сублицензионного договора, в соответствии
скоторым любой лицензиат (пользователь) с письменного согласия лицензиара (правообладателя) может предоставить право использования соответствующего объекта другому лицу, разумеется, в пределах тех возможностей, которыми он сам обладает в силу лицензионного договора (ст. 1238 ГК). Иначе говоря, возможность распорядиться своим правом использования такого объекта теперь прямо предоставлена и всякому лицензиату.
Вцелом же вся система норм о лицензионных договорах обеспечивает необходимое единство законодательного оформления однородных отношений, отсутствовавшее в ранее действовавшем законодательстве.
8. Лицензионный договор по своей юридической природе также может быть как реальным (в случае предоставления правообладателем-лицензиаром права использования соответствующего объекта лицензиату-пользователю), так и консенсуальным (в случае, когда лицензиар обязуется предоставить такое право лицензиату) (абз. 1 п. 1 ст. 1235 ГК).
Лицензионные договоры предполагаются возмездными, если только конкретным договором прямо не предусмотрен безвозмездный характер использования соответствующего объекта. При этом условие о цене (размере вознаграждения лицензиару) в возмездном лицензионном договоре является существенным, поскольку при его отсутствии договор считается незаключенным (абз. 2 п. 5 ст. 1235 ГК). К такому договору также неприменимы правила определения цены, предусмотренные п. 3 ст. 424 ГК, по причине вполне возможного отсутствия "аналогичного товара" и соответствующей цены на него.
Наличие в лицензионном договоре взаимных прав и обязанностей делает его разновидностью двустороннего (взаимного) договора. Таковым следует считать и безвозмездный реальный лицензионный договор, ибо на лицензиате-пользователе во всяком случае лежит предусмотренная абз. 2 п. 1 ст. 1235 обязанность использовать соответствующий объект лишь в пределах и способами, прямо предусмотренными условиями договора, а на лицензиаре-правообладателе - обязанность воздерживаться от действий, способных затруднить осуществление лицензиатом своего права использования соответствующего объекта (п. 2 ст. 1237 ГК).
Лицензионные договоры должны заключаться в письменной форме, а в случаях, когда их предметом является подлежащий государственной регистрации результат интеллектуальной деятельности или средство индивидуализации (п. 2 ст. 1232 ГК), они также подлежат государственной регистрации. Несоблюдение правил о форме лицензионного договора или о необходимости его государственной регистрации влечет его недействительность (ничтожность) в соответствии с абз. 3 п. 2 ст. 1235 ГК (и общими правилами п. 2 ст. 162, п. 1 ст. 165, ст. 168 ГК). Единственный случай разрешенной законом устной формы лицензионного договора (абз. 1 п. 2 ст. 1235 ГК) составляет предусмотренная п. 2 ст. 1286 ГК ситуация заключения лицензионного договора о предоставлении права использования произведения в периодическом печатном издании.
Поскольку исключительные права на результаты интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации по общему правилу имеют срочный характер (ст. 1230 ГК) и могут использоваться как на всей территории России, так и лишь на определенной ее части, а иногда и за ее пределами (ср. п. 2 ст. 1231 ГК), в лицензионном договоре предполагается наличие условий о территории, на которой допускается использование соответствующего объекта, и о сроке, на который заключается сам лицензионный договор. Однако эти условия предписываются не императивными, а диспозитивными нормами закона: при отсутствии указания о территории, на которой допускается использование
данного объекта, лицензиат вправе осуществлять его на всей территории РФ (п. 3 ст. 1235 ГК), а при отсутствии указания на срок действия договора он считается заключенным на пять лет (абз. 2 п. 4 ст. 1235 ГК) <1>. Следовательно, оба этих условия не являются существенными, а относятся к числу так называемых обычных условий договора, не обязательно согласуемых сторонами <2>.
--------------------------------
<1> В соответствии с правилом абз. 2 п. 4 ст. 1235 ГК нормами Кодекса могут быть установлены и иные сроки действия лицензионного договора: например, право на использование ноу-хау может быть предоставлено без указания срока его действия (п. 2 ст. 1469 ГК), т.е. на неопределенный срок.
КонсультантПлюс: примечание.
Монография М.И. Брагинского, В.В. Витрянского "Договорное право. Общие положения" (Книга 1) включена в информационный банк согласно публикации - Статут, 2001 (издание 3-е, стереотипное).
<2> Подробнее об этом см.: Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Книга первая: Общие положения. 2-е изд. М., 1999. С. 295 и сл.
Вместе с тем следует иметь в виду, что срок действия лицензионного договора не может превышать срок действия самого исключительного права, являющегося его предметом, а при прекращении исключительного права (в том числе по истечении установленного законом срока его действия) лицензионный договор также прекращается независимо от воли его сторон (абз. 1 и 3 п. 4 ст. 1235 ГК). Продолжение использования соответствующего объекта после прекращения действия лицензионного договора считается нарушением исключительного права и влечет имущественную ответственность, предусмотренную законом или договором (п. 3 ст. 1237 ГК).
К числу условий, обязательно определяемых соглашением сторон лицензионного договора, т.е. его существенных условий, п. 6 ст. 1235 ГК относит, во-первых, предмет данного договора (имея в виду точную характеристику соответствующего результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации); во-вторых, указание конкретных способов их использования. При этом следует иметь в виду, что какой-либо способ такого использования, прямо не указанный в лицензионном договоре (а, например, подразумеваемый сторонами или, по их мнению, вытекающий из "обычаев делового оборота"), не считается разрешенным (предоставленным) лицензиату (абз. 2 п. 1 ст. 1235 ГК). Последний вправе использовать соответствующий объект только в тех пределах и теми способами, которые прямо предусмотрены договором. Использование лицензиатом такого объекта способом, не предусмотренным договором, либо иным образом за пределами предоставленных ему по рассматриваемому договору прав также считается нарушением исключительного права и влечет имущественную ответственность, предусмотренную законом или договором (п. 3 ст. 1237 ГК).
Иначе говоря, любые правомочия по использованию соответствующего объекта, прямо не упомянутые в тексте лицензионного договора, в силу названного указания закона остаются принадлежащими правообладателю (лицензиару). Поэтому в случае спора не могут быть приняты во внимание ссылки какой-либо из сторон ни на "подразумеваемые условия" договора, ни на "практику, установившуюся во взаимных отношениях сторон" ("заведенный порядок"), ни на "обычаи делового оборота" (ср. ст. 431 ГК).
Правообладатель (лицензиар) заинтересован в надлежащем использовании лицензиатом соответствующего результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации, ибо в ином случае возможно нанесение ущерба его деловой репутации и иным имущественным интересам (например, при проставлении лицензиатомпользователем на производимой им продукции, не отвечающей должному уровню требований к ее качеству, известного товарного знака лицензиара-правообладателя). Поэтому он должен иметь возможность определенным образом контролировать использование лицензиатом соответствующего объекта. Этому служит предусмотренная п. 1 ст. 1237 ГК обязанность лицензиата представлять своему контрагенту - лицензиару (правообладателю) отчеты об использовании результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации.
Правда, такая обязанность установлена диспозитивной нормой, не исключающей ее отсутствие в конкретном договоре. При отсутствии же в лицензионном договоре конкретных условий о сроке и порядке представления таких отчетов лицензиат согласно п. 1 ст. 1237 ГК обязан представлять их лишь по требованию лицензиара, т.е. исключительно по усмотрению последнего.
9. Важную особенность полученного лицензиатом по договору права на использование результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации составляет его сохранение в случае перехода исключительного права от предшествующего правообладателя к новому (п. 7 ст. 1235 ГК). Возможность такого