Статья: Последствия совершения сделки от имени другого лица без полномочий. Комментарий к статье 183 Гражданского кодекса РФ(Ягельницкий А.А.)("Вестник гражданского права", 2010, N 4)

Документ предоставлен КонсультантПлюс Дата сохранения: 07.12.2012

Последствия совершения сделки от имени другого лица без полномочий

Для решения частных вопросов применения ст. 183 ГК необходимо понять ее юридическую конструкцию. Если руководствоваться исключительно текстом статьи, то конструкция выглядит следующим образом.

1. При совершении псевдопредставителем сделки с третьим лицом между указанными лицами возникает правовая связь. Содержание правовой связи состоит в том, что псевдопредставитель становится обязанным лицом по совершенной сделке.

2. Вопрос о действительности сделки псевдопредставителя норма ст. 183 Кодекса не разрешает, отдавая его на откуп другим положениям гражданского законодательства.

3. Совершение сделки псевдопредставителем порождает на стороне псевдопредставляемого секундарное право следующего содержания: псевдопредставляемый может своим односторонним действием - одобрением сделки - с обратной силой принять на себя все права и обязанности по сделке.

Последствия неодобренной сделки для псевдопредставителя и контрагента

Как следует из статьи 183 ГК, если сделка, заключенная с превышением полномочий или без таковых, не будет одобрена псевдопредставляемым, то такая сделка считается заключенной в интересах лица, ее совершившего. То есть псевдопредставитель будет обязан исполнять сделку в натуре на тех условиях, которые были предусмотрены указанной сделкой.

Недостатки этой конструкции:

1. Контрагент лишен возможности изъявить свою волю на то, чтобы быть или не быть стороной по сделке с псевдопредставителем.

• Это означает, что если заключенная без полномочий сделка была двусторонним договором, то контрагенту надлежит чинить исполнение в адрес мнимого представителя, оставив себе лишь надежду на то, что псевдопредставитель сможет совершить встречное исполнение.

Судебная практика достаточно быстро обнаружила совершенную несправедливость такого положения: одним из факторов, которым руководствуется лицо при заключении договора, является способность потенциального контрагента к исполнению, и поэтому было бы несправедливо подменять одного контрагента другим по отношению к третьему лицу, которое не знало и не должно было знать об отсутствии полномочий у мнимого представителя. В этой связи заслуживает пристального внимания следующее суждение кассационного суда.

• Постановление ФАС Северо-Кавказского округа от 19 ноября 2008 г. N Ф08-6599/2008 по делу N А61-758/2008-4. "..такой договор признается заключенным от имени и в интересах неуполномоченного лица, если контрагент (другая сторона в сделке) выразил на это согласие" <8>.

• То есть судебная практика дополнила институт сделки без полномочий еще одним секундарным правом, а именно правом контрагента сохранить договор в силе в отношении псевдопредставителя или принять решение о том, что никакие права и обязанности из такого договора на его стороне не возникнут.

Правовое последствия принятия контрагентом решения о том, что сделка не породит предусмотренного ею обязательства между псевдопредставителем и контрагентом:

Из буквального толкования ст. 183 ГК не следует право контрагента требовать от псевдопредставителя возмещения убытков.

• Ягельницкий считает, что наделение контрагента иском к мнимому представителю об убытках соответствует цели исследуемого института. Плюс это есть во многих иностранных правопорядках.

• При этом право выбора третьего лица между убытками и исполнением в натуре нельзя рассматривать как неограниченное, и если по обстоятельствам дела обычным для псевдопредставителя способом освободиться от обязательства будет исполнение в натуре, третье лицо не вправе требовать возмещения убытков

• Из вышеизложенного следует, что заключение сделки без полномочий в сочетании с отсутствием одобрения псевдопредставляемым должно порождать у контрагента секундарное право, аналогичное праву выбора в альтернативном обязательстве: третье лицо вправе требовать от мнимого представителя или исполнения в натуре, или возмещения убытков.

2. Предусмотренные ст. 183 ГК правовые последствия наступают вне зависимости от того, знал ли мнимый представитель об отсутствии у него полномочий, не знал, но должен был знать или не знал и не должен был знать.

Иностранные правопорядки демонстрируют два подхода к решению указанной проблемы:

1. Страны англо-американской правовой семьи исходят из того, что ответственность псевдопредставителя является строгой, вследствие чего вопрос о наличии его вины не имеет правового значения и мнимый представитель всегда отвечает в сумме положительного договорного интереса.

2. Германия, Греция проводят в этом случае дифференциацию в зависимости от добросовестности псевдопредставителя:

1. Если в его действиях нет ни умысла, ни небрежности, то в этом случае потерпевшая сторона имеет право на возмещение расходов, которые были ею понесены в расчете на то, что контрагент исполнит свои обязательства по договору(отрицательный договорной интерес). В этом случае потерпевший оказывается в таком положении, как если бы договор не был заключен.

2. Если же мнимый представитель знал или должен был знать об отсутствии у него полномочий, будет подлежать возмещению положительный договорный интерес <18>. Во Франции, Бельгии и Люксембурге по общему правилу возмещается только ущерб доверия, а положительный договорный интерес должен быть уплачен только в случае, когда мнимый представитель явно и недвусмысленно гарантировал наличие у себя полномочий.

1. В Австрии, Италии, Португалия в рассматриваемой ситуации вне зависимости от знания либо незнания мнимым представителем об отсутствии полномочий возмещению подлежит только отрицательный договорный интерес

То есть ст. 183 в этой связи можно и толковать такими тремя способами. А ведь у нас скоро введут принцип всеобщей добросовестности.

3. Указанная норма не делает никаких различий применительно к тому, знал ли об отсутствии полномочий мнимого представителя контрагент.

Вторая из названных проблем, касающаяся знания третьего лица о неуполномоченности мнимого представителя, должна, на наш взгляд, решаться однозначно. Несмотря на отсутствие указания в тексте закона третье лицо, знающее об отсутствии полномочий у мнимого представителя, не приобретает никакого права требования к мнимому представителю. Такое регулирование считается общепринятым в праве европейских стран (Германия, Франция, Австрия, Португалия).

В проекте Концепции совершенствования положений Гражданского кодекса Российской Федерации предлагалось установить, что третье лицо, осведомленное об отсутствии полномочий у псевдопредставителя, приобретает право требовать от него исполнения в натуре, но не имеет права искать убытки

• Следовательно, единственным следствием недобросовестности третьего лица при заключении сделки без полномочий является изъятие у кредитора его права выбора из двух альтернативных предметов исполнения (исполнение в натуре или убытки), при том что последствия сделки без полномочий для псевдопредставителя остаются настолько же тяжелыми.

  • Ягельницкий считает, что было бы целесообразно expressis verbis закрепить правило, согласно которому недобросовестное третье лицо не приобретает прав из сделки без полномочий, за исключением случая, когда сделка будет одобрена псевдопредставляемым.

Последствия неодобренной сделки для псевдопредставляемого.

Форма "юридического небытия" сделки в отношении псевдопредставляемого

Учитывая, что никаких обязанностей для псевдопредставляемого неодобренная сделка не вызывает, то возникает вопрос о форме "юридического небытия" сделки в его отношении.

Что он может «захотеть»?

• какой иск предъявлять псевдопредставляемому, заинтересованному в устранении правовой неопределенности в том, заключил он какую-то сделку или нет.

• Также псевдопредставляемому необходимо будет решить вопрос о том, кто будет ответчиком по такому иску.

Псевдопредставляемого:

1. Негативный установительный иск, или, иначе, иск о непризнании права. По такому иску суд должен установить, что никакого права и никакой обязанности из спорной сделки у псевдопредставляемого не возникло.

2. Теоретическая допустимость такого иска вызывает не больше сомнений, чем признанная российской правоприменительной практикой возможность предъявления иска о признании ничтожной сделки недействительной.

• Оптимизм при ответе на этот вопрос внушает недавнее совместное Постановление пленумов ВС и ВАС РФ, в котором закреплена позиция о возможности предъявления негативного установительного иска: если в Едином государственном реестре прав содержится запись о праве на вещь либо о ее обременении, то в некоторых случаях заинтересованное лицо вправе требовать признания права или обременения отсутствующим

Вследствие описанной выше сложности при решении вопроса о защите прав псевдопредставляемого традиционно рассматриваются два варианта:

• иск о признании сделки недействительной

• иск о признании сделки незаключенной.

Вступив на зыбкую почву разграничения таких исков, российская правовая система получила массу сложностей, которые выразились, в частности, в практике применения ст. 183 ГК. В настоящее время наблюдается тенденция в пользу возможности признания таких сделок недействительными.

• Вариант решения, при котором сделка без полномочий рассматривается как недействительная в отношении псевдопредставляемого, логически - в силу российских положений о недействительности сделок - распадается на два подварианта.

• Такая сделка может рассматриваться как ничтожная;

• Такая сделка может рассматриваться как оспоримая.

Первый подвариант в практике кассационных судов преобладает. Однако встречаются и судебные акты, в которых констатируется оспоримость такой сделки <36>.

Их анализ показывает, что такой подход судов нацелен на реализацию двух в общем благих намерений:

1)во-первых, суды, рассматривая иски о понуждении псевдопредставляемого к исполнению, обнаружив, что он фактически одобрил сделку, используют идею оспоримости для того, чтобы переложить на него бремя оспаривания сделки в отдельном процессе, и,

2)во-вторых, стремятся сократить срок правовой неопределенности хотя бы до одного года по сравнению с общей исковой давностью.

Несмотря на благие цели, преследуемые судами при решении конкретных дел, в целом этот подход неверен. Статья 183 Кодекса, как уже было установлено выше, не касается вопроса о действительности сделки и уж тем более не устанавливает, что указанная сделка является оспоримой. Поэтому толкование, предложенное указанными судами, должно быть отвергнуто как не основанное на тексте закона и противоречащее конструкции ст. 183 ГК.

Допущение того, что сделка может быть недействительной в отношении псевдопредставляемого, но действительной для псевдопредставителя, на практике иногда приводит к тому, что суды отказывают псевдопредставляемым в их исках о признании сделок недействительными, даже не входя в рассмотрение спора по существу.

Суды в таких случаях ссылаются на то, что ст. 183 ГК предусматривает иные последствия, нежели недействительность сделок. В этом случае псевдопредставляемый остается в состоянии недоумения: суд не смог разъяснить ему, заключена ли сделка в отношении псевдопредставителя или все-таки в отношении псевдопредставляемого. В связи с этим было бы разумно рассматривать в качестве процессуальной особенности рассмотрения исков об установлении юридического небытия сделки в отношении псевдопредставляемого обязательность привлечения к участию в деле псевдопредставителя в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора.

В этом случае суд, не опасаясь отмены судебного акта по безусловному основанию, сможет в мотивировочной части сделать вывод, что обязательство из сделки имеет юридическое бытие в отношении псевдопредставителя, сняв, таким образом, сомнения псевдопредставляемого.

• Вопрос о том, а кто, собственно, вправе ссылаться на отсутствие полномочий у лица, совершившего сделку, и, как следствие, на небытие сделки в отношении псевдопредставляемого.

Ответ на этот вопрос зависит от процессуальной ситуации по конкретному делу.

1) Если к псевдопредставляемому заявлен иск из договора, он, разумеется, вправе ссылаться на такие обстоятельства. Предъявление встречного иска не требуется.

2) Если псевдопредставляемый заявляет иск из договора к контрагенту, то контрагент лишен права заявлять об отсутствии полномочий у представителя - хотя бы потому, что предъявление иска псевдопредставляемым должно быть рассмотрено как форма одобрения действий по совершению сделки <37>.

• Косвенное отношение к теме настоящего Комментария имеет вопрос допустимости предъявления дериватных исков по ст. 183 ГК.