!!Экзамен зачет 2023 год / Тема 43-48. Распорядительные сделки

Василевская. Вещные сделки

Отделение сделки, обусловливающей порождение соответствующих

обязанностей у сторон (Verpflichtungsgeschaft), от сделки, направленной на само

исполнение (Verfugungsgeschaft), покоится на так называемом принципе

разъединения (Trennungsprinzip).

Таким образом, с правовой точки зрения процесс купли-

продажи оформляется двумя типами договоров - обязательственным (договор

купли-продажи) и вещным (договор о передаче права собственности на

вещь и договор о передаче права собственности на деньги), т.е. купля-продажа

предполагает заключение трех договоров, два из которых являются вещными.

При этом германский законодатель использует различные термины, расьфы-

вающие суть данной конструкции: договором купли-продажи (KaufVertrag) обозначается

лишь обязательственно-правовой договор в смысле § 433 и 453 ГТУ,

а не совокупность трех договоров, которыми опосредуется процесс купли-

продажи. Соответственно и само выражение «купля-продажа» (Kauf) обозначает,

как правило, также только обязательственный договор купли -продажи (см.

заглавие первой главы седьмого раздела второй книги ГТУ). Обязательственно-

правовой договор называют также обязательственным договором

(obligatorischer Vertrag), обязывающим договором (Veфflichtшlgsvertrag), или

основной, обязательственной сделкой (Grundgeschaft, Verpflichtmigsgeschaft).

Договор о передаче права собственности, направленный на производство

исполнения, называется вещным (dinglicher Vertrag или sachenrechtlicher

Vertrag) и является договором распоряжения (исполнения) или распорядительной

сделкой (ErfuUungsvertrag, Verfiigungsgeschaft). При этом в зависимости от

27

того, какая вещь (движимая или недвижимая) передается в собственность, вещный

договор может также иметь различные наименования: если в собственность

передается движимая вещь, то такой договор в законодательстве и литературе

обозначается как Einigimg (дословный перевод: соглашение, единение);

если же речь идет о передаче в собственность недвижимости, то вещный договор

именуется как Auflassung (нотариально заверенное соглашение о передаче

права собственности).

Итак, кауза в римском праве понималась как: 1) субъективный мотив к определенному

поведению"'; 2) общественно-экономическая цель (назначение),

ради которой стороны совершают юридическое действие (causa contrahendi):

передача вещи (causa traditionis), выполнение ранее принятого обязательства

(causa solvendi), предоставление кредита (causa credendi) и т.п.; 3) правовое основание

юридического действия, т.е. акт, легитимирующий совершение какого-

либо действия, как связанного с каким-либо возмещением (causa onerosa) или

' См.: Кашанин А.В. Указ. соч. С. 12-13.

^ См.: Гримм Д.Д. Лекции по догме римского права. - Петроград, 1916. С. 87.

^ См.: Черниловский З.М. Лекции по римскому частному праву. - М., 1991. С. 139.

31

без него (causa lucrativa), например, владения (causa possessionis) или обязательства

(causa obligationis)'. В таком смысле можно говорить, что договор купли-

продажи или договор дарения есть основание (causa) передачи вещи; 4) правовое

положение кого-либо, например, покупателя (causa emptoris), постоянное

качество служебного земельного надела (perpetua causa servitutus) и др.

В самом деле, необходимость существования двух элементов фактического

состава в механизме перехода права собственности дает основание утверждать,

что без каузы передача утрачивала свой правовой эффект. Если causa «запускала

» механизм правовых последствий, то traditio приводила к вещному результату

- переходу права собственности. Как видим, перед нами вьфисовывается

модель реального договора, в котором передача (traditio) свое волевое содержание

получала из каузы, в рамках которой и происходило согласование воль сторон

договора. Следовательно, традицию в римском праве можно рассматривать

как элемент реального договора, а не как саму сделку (одностороннюю или

двухстороннюю).

Однако и такой подход к рассмотрению традиции (в виде юридического

поступка), как показывает анализ литературы, периодически ставил перед юристами

вопрос: в рамках содержания какого из элементов фактического состава

находится согласование воль, волеизъявление сторон (передать и принять вещь

в собственность) — в рамках каузы или традиции

Во-первых, до Ф.К. Савиньи были высказаны различные идеи относительно

юридической природы традиции. Нельзя однозначно утверждать, что она

рассматривалась только как сделка - односторонняя или двухсторонняя. Более

близкой к истине, на наш взгляд, следует признать позицию, согласно которой

традиция в римском праве, как и в германской пандектистике, признавалась реальным

действием (юридическим поступком) и (или) одним из элементов реального

(обязательственного) договора.

Во-вторых, высказывались идеи о необходимости четкого отграничения

традиции от лежащей в ее основе каузы - обязательственного договора, а следовательно,

о возможности приобретения права собственности только по факту

передачи владения вещью либо только на основании заключенного между сторонами

обязательственного договора, т.е. на основании causa (кауза-сделки).

В-третьих, делались попытки рассмотрения волеизъявления сторон по передаче

и принятию вещи в качестве достаточного основания приобретения права

собственности. При этом, как было показано, одни авторы (Г. Гроций) считали

возможным вьщелить волеизъявление сторон по передаче и принятию вещи

в собственность из традиции посредством публичного оглашения соглашения

о переходе права собственности от одного лица к другому, другие (Г. До-

39

неллюс) - напротив, обособить прежде всего волю собственника передать право

собственности от каузальной воли сторон (Kausalwillen) обязательственного

договора, а третьи (Теофил) - рассмотреть волеизъявление сторон по переходу

права собственности вне зависимости от обязательственной сделки (causa).

В-четвертых, в отличие от римского права, где modus acquirendi и causa в

рамках обязательственной договорной конструкции имели, как правило, одну

форму выражения (modus acquirendi = traditio, causa = titulus), в германском

праве стали формироваться взгляды (И. Олдендорп, X. Детхард), согласно которым

было возможно усложнение форм выражения modus acquirendi и causa.

Так, различными формами modus acquirendi, как уже отмечалось, могли быть:

occupatio (завладение, захват), traditio (передача), quasi traditio (суррогаты передачи),

possessio (владение), сочетание которых с разными causa'MH (contractus,

titulus) давало возможность поставить вопрос о необходимости не только разграничения

этих элементов сложного фактического состава по приобретению

права собственности, но и их анализа независимо друг от друга, что в конечном

счете и явилось теоретико-познавательным импульсом для обособления двух

основных стадий процесса приобретения права собственности — обязательственной

и вещной.

В-пятых, как следует из проведенного анализа, к началу XIX в. существовали

гносеологические предпосылки для теоретического обоснования необходимости

внедрения в имущественный оборот принципов разделения и абстракции,

что в конечном счете и нашло отражение в ЛГУ.

Как видим, дифференциация понятий высшего, т.е. идеального (права владения),

и низшего, т.е. материального (владение «корпусом» вещи), der Gewere

давала возможность зафиксировать не только особенности их передачи, но и

совместить, соединить в акте продажи недвижимости ее (т.е. продажи — die

Sale) символический ритуал с инвеститурой права владения (die Obergewere) в

силу отсутствия физической передачи «корпуса» вещи от одного лица другому

(что имело место в продаже движимой вещи). А это, в свою очередь, позволяло

в данном едином акте продажи - предоставлении права на недвижимость — обнаружить

прежде всего его вещно-правовое содержание и трактовать этот акт

(вне связи с возникающим в процессе заключения каузального договора обязательством

сторон) как самостоятельный вещный договор, т.е. соглашение сторон

о переходе права владения (собственности) от одного лица к другому.

И. Кант доказывал необходимость интеллектуального владения неспособностью

субъекта эмпирически владеть предметом внешнего мира без перерыва,

т.е. невозможностью быть вездесущим.

И. Кант, как уже отмечалось, не признавал никакого непосредственного

отношения лица к вещи. По его словам, приобретение владения объясняется

соотношением между индивидом и человеческим обществом, его первое

основание покоится на «совокупном владении» поверхностью земли. «Но за-

' Kant I. Ор. cit. § 11.

кон, разграничивающий мое и твое на земле согласно правилу внешней свободы,

не может зарождаться иначе, как на почве первоначально и а priori соединенной

воли, т.е. только в порядке гражданского строя, - указывал И. Кант.

Такой подход И. Канта к понятию владения совпадает, как мы увидим

дапьше, с воззрениями основателя теории вещного договора Ф.К. Савиньи.

Действительно, определение владения и его приобретения согроге и animo у

Ф.К. Савиньи имеет, как будет показано далее, мало общего с взглядами римских

юристов, но вполне совпадает с кантовским. Ф.К. Савиньи требует для

приобретения владения непосредственного, эмпирического воздействия на

вещь (apprehensio). По его мнению, «к этому воздействию должна присоединиться

определенная воля (animus), если возникает действительное владение.

Эта воля состоит первоначально в том, что владелец желает обращаться с ве-

щью как со своею собственною (animus domini)» .

Такое понимание владения оказало влияние и на учение Ф.К. Савиньи о

вещном договоре. Во-первых, приобретение владения предполагало, как уже

отмечалось, воздействие субъекта на вещь, которое происходило в акте передачи

(traditio) ее от одного субъекта к другому. Во-вторых, к этому воздействию

должна, с точки зрения Ф.К. Савиньи, присоединиться определенная воля субъекта

(как лица, передающего вещь, так и лица, ее принимающего). А поскольку

animus possidendi рассматривалась им как абсолютное начало владения, передача

вещи во владение другого лица означала ее выражение как со стороны передающего,

так и со стороны принимающего вещь во владение.

Мы должны назвать iusta causa (правовое основание), им здесь является

намерение дающего - собственника передать собственность с помощью традиции.

Оно (т.е. намерение. -Л.В.) является всеобщим понятием iusta causa, которое

требуется при всех сделках в любых случаях...Отсюда следует, что каждая

традиция по природе есть настоящий договор и что iusta causa не выражается

через этот договор. Но здесь (т.е. в рассматриваемом примере дарения. - Л.В.)

не требуется обязательственный договор, иначе мы бы опять допустили непростительную

ошибку...она (т.е. традиция. - Л.В.) есть действительный вещный

договор, договор вещного права»'.

Как видим, Ф.К, Савиньи стал называть традицию вещным договором постольку,

поскольку этот формальный акт передачи вещи стал рассматриваться в

единстве волеизъявления сторон. Следовательно, воля имела для него характер

конститутивного элемента вещной сделки. При этом обратим внимание на следующее:

он противопоставил каузальной воле волю вещную (dinglicher Wille),

«выражение этой воли» (по Ф.К. Савиньи) и следует рассматривать как каузу,

но каузу иной природы, не обязательственной, а вещной (keine obligatorische,

sondem dingliche causa). Это означало, что каждая традиция несла в себе свою

собственную каузу. А поскольку традиция в единстве с волеизъявлением сторон

стала рассматриваться Ф.К. Савиньи как договор, то ее уже нельзя было

трактовать только как modus, она сама представляла собой уже titulus et modus,

где титулом (каузой) выступала вещная воля сторон по передаче и принятию

вещи в собственность.

Не вдаваясь в подробный анализ понятия caus'bi в германском праве, отметим,

что к началу XX века в германской цивилистике сформировались два основных

течения в теории каузы:

1) концепция субъективного понимания каузы, автором которой следует

•у

считать Бернхарда Виндшейда , ее сторонники - Ю. Барон, А. Бекманн,

А. Бринц, Ф. Бэр, Ф. Фёрстер и др.;

2) теория объективного понимания каузы, разработчиком которой были

главный оппонент Б. Виндшейда — Отто Ленель и его последователи,

прежде всего X. Дернбург, Р. Шейерманн, а также - Витте, Граденвитц,

Пферше и др.

О. Ленель, критикуя теорию предположений Б. Виндшейда, обращал основное

внимание на критерии типологии сделок. По его мнению, в совокупности

сделок, составляющих имущественный оборот, можно выделить различные

типы. Критерием их выделения являются основные цели сторон, признаваемые

правопорядком, т.е. каузы сделок. Следовательно, понятие caus'bi детермини-

' См.: Going Н. Europaisches Privatrecht. Band П. - MUnchen, 1989. S. 394; Ranieri F. Die Lehre der abstrakten

Obereinigung in der deutschen Zivilrechtswissenschaften des 19. Jahrhundert, in Wissenschaft und Kodifikation, Band

II.-Frankfiirt, 1977. S. 91.

^ См.: Windscheid B. Die Lehre des romischen Rechts von der Voraussetzung 1850, Pandektenrecht I, § 97-100

//Archiv flir die zivilistische Praxis, B. 78. S. 161-202.

58

руется объективным показателем: не мотивом субъекта (что признавал

Б. Виндшейд), а правопорядком, который и определяет, каким из целей сторон

следует придать юридическое значение.

Основное отличие между этими двумя типами сделок (каузальной и абстрактной)

заключается в том, что в одном случае кауза входит в содержание

сделки (каузальная сделка), а в другом - нет (абстрактная сделка). Наличие каузы

сделки является условием существования каузальной сделки как юридического

факта. В содержание же абстрактной сделки не входит основание, на котором

она покоится, т.е. сделка отделена, абстрагирована от каузы. Кауза, являясь

основным критерием разграничения двух типов сделок, дает возможность

увидеть между ними и содержательное отличие.

Каузальной сделкой, как писал П. Эртманн, является сделка, направленная

на реализацию хозяйственной цели, т.е. опосредующая как основное, так и обу-

' См.: Stampe D. Causa-Problem des Zivilrechts. - Greifswald, 1904.

^ Подробнее об этом см.: Кашанин А.В. Указ. соч. С. 25-33.

' Эннекцерус Л. Курс германского гражданского права. Т.1. - М., 1950. С. 125.

59

словленное им встречное предоставление'. По мнению П. Эртманна, хозяйственная

цель всегда является правовой целью, соответственно, ее правовой результат

заключается в совершении взаимообусловленных предоставлений. Поэтому

кауза каузальной сделки, с одной стороны, всегда свидетельствует о пра-

вопритязаниях сторон друг к другу, а с другой стороны, является основанием

наступления определенных юридических последствий в случае нарушения по

тем или иным причинам взаимообусловленности предоставлений на стадии

реализации сделки.

Основываясь на понятии каузы и каузальной сделки, П. Эртманн приходит

к выводу, что абстрактной сделкой является такая сделка, которая направлена

на специфическую правовую цель - на совершение предоставления одной стороны

в пользу другой, из содержания которой следует, что она является само-

стоятельным основанием требования (либо перехода права). Любая абстрактная

сделка с предоставлением чего-либо, как и всякая другая, имеет хозяйст-

венную цель , поскольку бесцельное предоставление чего-либо с точки зрения

здравого смысла невозможно. Соответственно абстрактная сделка, основанная

на каузальной сделке, является своеобразной «надстройкой» над ней: как отмечал

П. Эртманн, абстрактная сделка - это фактически направленная на специфическую

правовую цель часть каузальной сделки, которой в силу правопорядка

и содержания сделки придано самостоятельное значение'*. Поэтому кауза абстрактной

сделки совпадает с хозяйственной целью каузальной сделки.

В германском праве абстрактными сделками в основном являются сделки

распорядительные (или вещные). Именно они, с одной стороны, выступают непосредственным

основанием установления, перехода и прекращения вещных

прав, а с другой - могут порождать, по выражению А.С. Кривцова, абстрактное

обязательство . Суть этого абстрактного обязательства, на наш взгляд, заключается

в следующем: содержание вещных прав дано в законе, поэтому установление

конкретного вещного права, рожденного из абстрактного по своей сути

вещного договора, означает и появление вещного правопритязания (зафиксированного

в законе) - права требования совершения предоставления (например,

вещи или права) партнером по сделке в свою пользу. Абстрактность такого

вещного правопритязания заключается в том, что оно может быть принудительно

осуществлено без разъяснения кредитором вопроса о встречном предоставлении.

Итак, под абстрактным характером вещных сделок понимают правовое абстрагирование,

отвлечение вещной сделки от лежащей в ее основе каузальной

сделки. При каузальном принципе последствие распорядительной сделки наступает

лишь тогда, когда объективно присутствует causa vera (объективная

кауза), при ослабленном каузальном принципе отчуждатель и приобретатель

права должны по меньшей мере принять совместно правовое основание - causa

putativa (мнимую каузу), при применении принципа абстракции, напротив, безразлично,

есть ли causa vera, достаточно того, что присутствует фактический

состав распорядительной вещной сделки.

Например, обязательственный договор купли-продажи вещи признан недействительным,

но вещная сделка по передаче имущества состоялась. При

применении каузального принципа переход права собственности на вещь невозможен;

при действии ослабленного каузального принципа (если обе стороны

считают, что купля-продажа действительна) - переход права собственности на

вещь осуществлен; а реализация принципа абстракции означает, что переход

права собственности состоялся, если есть фактический состав вещной сделки

(вещный договор + передача вещи).

Эти вещные сделки действительны, таким образом, даже если каждая сторона

имела в виду различную каузу или если кауза невозможна, безнравственна

или запрещена.

Чтобы понять природу вещного договора и особенности нормативной конструкции,

следует прежде всего остановиться на характеристике объекта вещного

договора. Известно, что объектом его служат не действия обязанного лица,

что имеет место в обязательственном договоре, а непосредственно соответствующие

вещи, что в целом свойственно вещным правоотношениям. Гражданское

законодательство относит деньги к движимым вещам (ст. 128, п.2 ст. 130

ГК РФ и § 90, П.1 § 92 ГГУ). В Германии, как и в любом государстве с развитым

имущественным оборотом, большинство расчетов осуществляется не путем

передачи денег «из рук в руки», а в безналичном порядке, с использованием

денежных средств, числящихся на банковских счетах и во вкладах (депозитах).

По своей гражданско-правовой природе безналичные деньги являются, как

известно, не вещами, а правами требования, обязательственными правами.

Германская цивилистика восприняла римскую идею расширенного толкования

понятия «вещь», которое охватывало помимо собственно вещи также и права,

что нашло отражение в делении вещей на телесные (res corporales) и бестелесные

(res incorporales). Поэтому в германской литературе вопрос о том, являются

ли права наряду с вещами объектом права собственности, не вызывает сомнения

и возражения. Конструкция «право на право» рассматривается в любом

69

германском учебнике или учебном пособии по вещному праву и является его

азбучной истиной.

Это отметить тем более необходимо, что в возможности требования быть

уступленным проявляется его двойственная природа. Не следует забывать, что

вещный договор, согласно принципу абстракции, существует независимо от

своей каузы (саиз'ы), основания, т.е. обязательственного договора. Это значит,

что требование лишь в момент своего возникновения тесно связано с обязательственным

правоотношением (обязательственным договором), являясь к тому

же еще и частью (личного, персонифицированного) отношения кредитора,

обладающего правом требования по отношению к должнику.^ Но поскольку

требование в силу принципа абстракции может быть отделено от обязательственного

правоотношения (обязательственного договора), оно как правопритя-

зание начинает существовать независимо от породившего его правоотношения,

проявляя тем самым свое новое качество, — являясь, по существу, самостоятельным

имущественным объектом'*.

Эти нетрадиционные (отличные от классической модели) формы перехода

права собственности можно свести к трем основным моделям. Первая модель'.

если действует правило «короткой руки» (т.е. на момент заключения вещного

договора приобретатель уже владеет вещью), то для перехода права собственности

достаточно одного вещного договора (§ 929 ГТУ),

Вторая модель: в случае перехода права собственности согласно § 930

ГГУ требуются два условия: 1) факт владения вещью собственником и

2) желание самого приобретателя права собственности заменить фактическую

передачу вещи соглашением (вещным договором), устанавливающим так называемый

владельческий конститут (Besitzkonstitut), по которому приобретатель

становится опосредованным владельцем вещи. В данном случае вещный договор

включает условие о вступлении во владение вещью через непосредственного

владельца - собственника и до момента передачи вещи новому собственнику

имеет особое юридическое значение: по существу означает переход права соб-

74

ственности. Это вызвано тем, что само владение по германскому праву рассматривается

как презумпция права собственности (§ 1006 ГГУ).

Наконец, третья модель: согласно предписаниям § 931 ГГУ, если вещью

владеет третье лицо, то ее передача может быть заменена вещным договором,

по которому собственник уступает приобретателю свое требование о выдаче

вещи.|74

Германская модель

перехода права собственности, четко разграничив две стадии существования

обязательства, обособила стадию исполнения обязательства особым, отличным

от римского права способом: вынеся волевой момент и согласование

воль субъектов за рамки традиции, предусмотрев их специфическое договорное

оформление, которое отличалось, как уже было показано, и терминологически.

Законодатель использует термин «договор» только для характеристики обязательственного

договора, стадия исполнения обязательства характеризуется договором

особого рода: для движимых вещей - die Einigung, для недвижимости —

die Auflassung.

Обратим внимание еще на одну, с нашей точки зрения, важную деталь.

Разграничение в германском праве обязательственного и вещного договоров

«обособило» объект вещного права от самого вещного права на объект. Если в

обязательственном договоре предметом выступает объект вещного права, то в

вещном договоре таким предметом является (вещное) право на объект, в отношении

которого (т.е. объекта права) установлены права и обязанности сторон

по обязательственному договору. Права и обязанности сторон в обязательственном

договоре всегда возникают в отношении объекта права. Так, в договоре

купли-продажи, дарения, аренды и т.п. речь идет о правах и обязанностях сторон

договора в отношении имущества. Достаточно открыть текст ГГУ, как,

впрочем, и ГК РФ, чтобы в этом убедиться. Перечисленные договоры являются

договорами о передаче имущества. Не случайно поэтому и правомочия (владения,

пользования и распоряжения) собственника по российскому праву рассматриваются

как основанные на законе (т.е. юридически обеспеченные) возможности

иметь, использовать и определять юридическую судьбу имущества.