!!Экзамен зачет 2023 год / Пассек. Неимущественный интерес
.docxОдни усматривают сущность и содержание обязательства в праве кредитора на известное действие лица обязанного, в господстве над чужим действием, в подчинении чужой воли. Обязательство связывает в известном направлении свободу действий должника и ставит ее в зависимость от воли другого лица, управомоченного по обязательству, от воли кредитора. В силу этой связанности должник может быть вынужден или к совершению известного действия или, наоборот, к воздержанию от известных действий, между тем как при отсутствии обязательства, на нем лежащего, он был бы свободен поступать по собственному усмотрению, не сообразуясь в данном отношении с волей другого лица.
Другое мнение, представителями которого могут быть названы Кoппен, Демелиус, Шотт, отчасти Гартманн и Бринц, определяет обязательство как господство над ценностью, находящейся в чужом имуществе; фактическое осуществление этого отвлеченного господства состоит в том, что данная ценность переносится из имущества должника в имущество кредитора. Действие, на которое обязательство направлено, с одной стороны, только ближе определяет способ исполнения, т. е. тот порядок, каким ценность должна быть перенесена в имущество кредитора, с другой - действие это дает масштаб к определению величины ценности для тех случаев, когда условленный способ исполнения отпадает, но отпадение это не освобождает должника от лежащей на нем обязанности*(1).
Наиболее общее ограничение в этом направлении ставит, по примеру Гегеля, Савиньи. Господство над чужими действиями, имеющее, в результате, подчинение личности должника кредитору, не должно вести к полному порабощению этой личности; сумма действий, к совершению которых известный должник обязан по отношению к известному кредитору, должна представляться минимальной по отношению ко всему кругу свободной деятельности первого*(3).
Одни (как напр., Савиньи, Фр. Моммсен, Гартманн) считают возможным объектом обязательства только такие действия, которые обладают имущественной ценностью вообще; другие (Унтергольцнер, Пухта, Келлер, Бринц, Рено) требуют, чтобы действие представляло имущественную ценность для кредитора; третьи (напр., Арндтс, Нейнер) - чтобы это действие могло, по крайней мере, быть сведено к денежной ценности; Дернбург считает достаточным уже косвенного отношения к имуществу полагая, что объектом обязательства могут быть только те действия которые в обороте совершаются за деньги.
В противоположность всем этим мнениям, в той или иной степени требующим для обязательства характера имущественного интереса, другие юристы (Гейер, Виндшейд, Иеринг, Унгер, Гольдшмидт и т. д.) объявляют это условие для обязательства абсолютно безразличным. При этом и между авторами последней категории не существует, однако, полного единогласия относительно границ, которыми очерчивается круг интересов подлежащих защите права и за пределами которых такой интерес теряет свойство интереса юридического.
Что исполнение обязательства для него не безразлично - это, раз обязательство возникло из договора, кредитор доказывает уже тем, что вступил в такого рода договор с должником, во всяком же случае, он показывает это самым фактом предъявления к должнику иска.
Возможны случаи, когда совершение должником действия, составляющего предмет обязательства, имеет результатом доставление кредитору или другому лицу не материального, имущественного объекта, а чисто отвлеченного блага или же ограждение последнего от нарушения.
Между тем и такое косвенное отношение существует далеко не всегда и, в качестве общего правила, скорее может быть установлен обратный принцип: полная независимость отвлеченных благ от имущества.
Из этого, однако, еще не следует, чтобы вопрос о неимущественном интересе не мог играть никакой роли в обязательствах такого рода. Случаи, когда и для них вопрос этот имеет значение, могут быть сформулированы следующим образом.
1. Материальный предмет, составляющий содержание обязательства может иметь для кредитора интерес особого пристрастия; так напр. предметом купли-продажи может быть родовое имение покупателя, находящееся в данное время в собственности продавца; предметом поклажи - вещи особо им ценимые (фамильные драгоценности) и т. д.
2. Неисполнение обязательства должником, не представляя для кредитора имущественного ущерба, может доставить ему неприятности другого рода, быть неудобным в другом отношении. Так, напр., если домохозяин, обязанный по договору доставлять топливо для помещения, сдаваемого им в наем квартиранту, своей обязанности не исполняет и топлива не доставляет,- следствием этого для квартиранта в иных случаях, конечно, может быть и материальный убыток (он может отапливать в это время помещение на свой счет, может быть вынужден снять временно другое помещение, может заболеть и произвести расходы на леченье и т. д.), но такого убытка может для него и не последовать: возможно, что пережив холода в не отопленном доме он останется здоровым по-прежнему, тем не менее нельзя отрицать, что неудобства, им перенесенные могли быть весьма значительны.
3. При обязательствах, прямым содержанием которых является передача материального предмета кредитору, лица, устанавливающие обязательство, могут прибавлять к нему условия о таких действиях, которые сами по себе имущественной ценностью не обладают. Так, напр., сдавая квартиру, домохозяин может поставить жильцу условие, не возвращаться домой позже известного часа, не производить шума в сданном ему помещении, не топить печей ночью, не держать известных животных и т. д.
4. Наконец, возможно помимо всего этого, что по условиям обязательства передача материального объекта должна быть произведена должником не лицу, установившему обязательство, а какому-нибудь третьему лицу. Само по себе такое содержание обязательства не может еще служить доказательством отсутствия в нем имущественного интереса для кредитора*(15). Независимо от случаев, когда это третье лицо есть лишь поверенный кредитора или persona solutionis causa adjecta,- когда, следовательно, переданная ему ценность поступает тем не менее в имущество самого кредитора,- возможно, что кредитор, в случае неисполнения должником принятой на себя обязанности, отвечает перед третьим лицом своим собственным имуществом; при таких условиях обязательство обладает, в размерах этой ответственности, имущественной ценностью и для кредитора, несмотря на то, что исполнено оно должно быть в пользу третьего лица*(16). Если, однако, лицо, установившее обязательство не несет перед третьим лицом никакой имущественной ответственности за исполнение или неисполнение должником действия (обязательства в пользу третьих лиц в точном смысле этого слова), то для него обязательство имущественным интересом не обладает, но неимущественным может и обладать*(17).
В общей сложности все обязательства, относящиеся к этой группе, направлены на приобретение благ совершенно иного порядка, чем материальные: здоровья, личной свободы, различных удобств и т. д.; неимущественный интерес составляет их главную сущность и главное содержание. Из этого не следует, конечно, чтобы они никогда не стояли ни в каком отношении к имуществу. Прежде всего, сторона, принимающая на себя обязанность к совершению такого рода действий, совершает их в громадном большинстве случаев не безвозмездно - действия эти другой стороной оплачиваются, так, напр., оплачивается труд врача, труды преподавателя, поверенного, работа домашней прислуги и т. д. Затем возможно, что в отдельных случаях неисполнение должником своей обязанности влечет за собой имущественный ущерб для другой стороны: болезнь вызывает расходы по приглашению другого врача, по покупке лекарства, может вызвать потерю заработка; лишение, напр., личной свободы, как результат проигранного по вине поверенного уголовного процесса, может также влечь за собою известный имущественный ущерб и т. д.; возможно, наконец, и в эти обязательства внести имущественный интерес искусственно, путем соглашения о неустойке (poena conventionalis).
Что касается в частности численного определения ценности обязательства для кредитора, то здесь для такого определения нет налицо того объективного признака, который имеется в других случаях: нельзя сказать напр., что кто бы то ни было ценит свое здоровье и здоровье своей семьи в ту сумму, которую он уплачивает врачу; образование - в ту сумму, которую уплачивает преподавателю; личное достоинство и свободу - в деньгах, уплачиваемых поверенному и т. д.
Сказанного достаточно, чтобы выяснить отношение неимущественного интереса к обязательствам, возникающим из свободных действий лиц и направленных в общей сложности на приобретение благ.
Таким образом из всего сказанного могут быть выведены следующие результаты: вопрос об имущественном и неимущественном интересе в обязательствах, возникающих из свободной деятельности лиц, получает практическое значение лишь при отсутствии добровольного исполнения со стороны должника и вообще при несогласиях его с кредитором, возникающих в связи с обязательством. Размеры и способы защиты стоят в теснейшей связи с организацией судебного осуществления обязательства, т. е. с принципами данного гражданского процесса вообще и исполнительного производства в частности.
Тем не менее, нельзя отрицать, что денежный штраф, налагаемый на совершившего деликт как наказание, для потерпевшего является удовлетворением, получаемым за причиненное его интересам нарушение; с одной стороны, такое наказание удовлетворяет чувству мести потерпевшего (actiones vindictam spirantes), с другой - оно доставляет ему обладание другим благом взамен утраченного, хотя бы и благом иного порядка.
Таким образом, считая существенным условием действительности обязательства наличность известного дозволенного интереса, Code civil умалчивает о том, что такой интерес должен сверх того обладать имущественным характером. Тем не менее последнее требование французскому праву известно хорошо и умолчание о нем Code civil должно быть отнесено насчет простой неточности редакции*(31). Это ясно из следующего.
Английскому праву требование необходимости имущественного интереса в обязательстве, по-видимому, неизвестно вовсе. Оно требует, чтобы в основании каждого обязательства лежало "a sufficient consideration", но при этом категорически заявляет, что таким "достаточным основанием" признается не исключительно денежный, поддающийся оценке, интерес (a valuable considerativn)*(41).
Как бы то ни было, мы можем прийти к убеждению, что и прусское право, требуя для действительности договора наличности известного интереса, не ставит необходимым условием, чтобы последний носил характер имущественный; тем не менее следует заметить, что судебная практика в этом отношении гораздо строже, чем, например, практика французская и что оценка интереса в случае иска производится германскими судами в гораздо более тесных пределах, чем судами французскими*(61).
/25
Нам приходилось уже указывать, что вопрос о том или другом характере интереса получает практическое значение лишь в том случае, если обязательство должником добровольно не исполняется. Нарушенное право кредитора превращается, при этих условиях, в право иска к должнику и, поэтому сам собой выдвигается дальнейший вопрос: к чему может быть присужден должник, не исполнивший лежащих на нем обязанностей.
Тем не менее, доводы Савиньи достаточно ясны. Имущественной или, что то же, денежной ценностью обязательственное действие должно обладать уже потому, что само обязательственное право относится к разряду прав имущественных; сверх того, в противном случае оказалось бы невозможным вовсе, или возможным лишь в весьма несовершенной степени, практическое применение права. Этими словами Савиньи указывает на хорошо уже известную нам связь вопроса об имущественной ценности действия с процессуальным осуществлением обязательства.
Предметом гражданского оборота, говорят представители этого модифицированного мнения Савиньи, могут быть не только материальные предметы, и не только они могут быть подводимы под понятие "блага". Благом называется все, что способно служить к удовлетворению человеческих потребностей, а эти последние вытекают не только из физической, но также из духовной стороны человеческой природы; удовлетворение потребностей такого рода (потребностей духовных) важно для человека не в меньшей степени, чем удовлетворение потребностей природы физической, поэтому нет никаких оснований отказывать "в признании юридической силы за такими обязательствами, которые заключены с целью обеспечить кредитору интересы первого рода. Но признаком того, что известная духовная потребность действительно существует и нуждается в удовлетворении, служит опять-таки гражданский оборот. Действия, удовлетворяющие потребностям такого рода, всегда могут быть найдены в обороте взамен уплаты известной суммы денег, они оплачиваются в обороте, и в этом поступлении идеальных благ в гражданский оборот и лежит критерий тех действий, которые способны быть объектом обязательства*(101).