!!Экзамен зачет 2023 год / Об ответственности архитекторов и домовладельцев за повреждение

К настоящему изданию подготовил Никонов П. Н.

Источник:

Подшивка ВЕСТНИКА АРХИТЕКТУРЫ, ДОМОВЛАДЕНИЯ И САНИТАРНОГО ЗОДЧЕСТВА «СТРОИТЕЛЬ» за 1902 г. стр. 643-650

№ 13 – 18 СТРОИТЕЛЬ 1902 г.

Об ответственности архитекторов и домовладельцев за повреждение соседних построек.

(Заключение Юрисконсульта Общества Гражданских Инженеров по запросу одного из членов Общества).

Вопросы, возбуждаемые г. Дроздовым, касаются постройки домов, прилегающих к соседним уже существующим домам, и заключаются в том, какие меры предосторожности нужно принимать во избежание разрушения этих соседних домов и какая ответственность ложится на строителей. При этом г. Дроздов сообщает, что по этому поводу Сенатом, как он слышал, издано дополнительное разъяснение к Строит. Уставу, которое и просит прислать ему.

Прежде всего по поводу этого последнего сообщения г. Дроздова я должен заметить, что никакого руководящего решения или разъяснения Сената, разрешавшего бы в том или ином смысле вышеприведенные вопросы, до настоящего времени не опубликовано и, насколько мне известно, не состоялось и в последнее время.

Определения Сената по I Департаменту, разрешающему дела, производящиеся в административном порядке, т. е. по жалобам на административные учреждения, до сих пор во всеобщее сведение не публиковались, и лишь недавно состоялось постановление Государственного Совета о публиковании их, но тем не менее все наиболее важные определения этого Департамента помещались в неофициальных изданиях специальных уставов с примечаниями и разъяснениями.

Несомненно, что, если бы имелось определение I Департ. по интересующему нас вопросу, то оно, как имеющее важное значение, было бы помещено в изданиях Строит. Устава Шрамченко, Бертинского и Зосимовского, между тем ни в одном из последних изданий этих лиц такого определения не имеется.

Да и едва ли бы эти вопросы могли послужить предметом обсуждения I Департамента, ведающего административные дела, так как означенные вопросы относятся к области спора между частными лицами, а если и между казною и частным лицом, то все-таки в сфере гражданского имущественного права.

Между тем разрешение этих вопросов относится уже к компетенции Гражданского Кассационного Департамента и отчасти может быть в очень редких случаях Уголовного Кас. Департамента. Но и здесь до настоящего времени не встречается ни одного руководящего решения Сената, давшего бы положительный и ясный ответ на предложенные вопросы.

Однажды только, как видно из кассационной практики Сената по гражданскому Департаменту — Кас. Реш. 1875 г. № 9, по д. Кленской — на разрешение Департамента было передано дело, по которому Сенат мог высказать свой принципиальный взгляд по интересующим нас вопросам, но Сенат уклонился от этого, находя, что в том деле эти вопросы могли быть разрешены судебною инстанциею рассматривавшею дело по существу, т. е. в данном случае Судебною Палатою. К соображениям Палаты по этому делу я обращаюсь ниже.

Кроме указанного решения Гражд. Кас. Департамента, других — относящихся к данным вопросам — не имеется.

На это обстоятельство я обращаю внимание, так как несомненно косвенным образом служит к разрешению интересующих вопросов. Дело в том, что практика Сената по Граж. Кас. Департ. дала за время существования последнего огромное количество руководящих решений по вопросам гражданского и в частности имущественного права, возбуждавшим сомнение или недоумение вследствие неполноты и неясности законов.

И в настоящее время не редко бывает, что отсутствие в кассационной практике Сената решений по какому-либо вопросу указывает на то, что в сущности этот вопрос не возбуждает никаких сомнений со стороны закона.

Мне кажется, что в приложении к данному случаю это соображение вполне оправдывается.

Действительно, если бы поднятые г. Дроздовым вопросы, которые, кстати сказать, возбуждались не так давно в Петербургской периодической печати по поводу сенсационных трещин в некоторых Петербургских домах, оказавшихся по соседству с вновь возведенными грандиозными строениями, — так если бы эти вопросы относились к числу принципиально спорных с юридической стороны вопросов, то несомненно они бы давно нашли разрешение в судебной практике Сената, так как каменные громады составляют не последнюю новость строительного искусства.

Итак предполагая, что рассматриваемые вопросы могут быть разрешены на основании вполне точных и общепринятых положений, установленных законом и практикою, я перехожу к выполнению этой задачи.

Одно из основных положений гражданского права состоит в том, что «каждый действует свободно в пределах своего права». Исходя из этого положения необходимо признать за собственником земли между прочим и право возведения на ней строений, так как таковое право составляет собою известный вид законного пользования земельною собственностью. Осуществляя таким способом принадлежащее ему право, собственник земли действует в пределах своего права.

Однако это положение — общее, и закон делает из него исключения. Так Строит. Устав предписывает целый ряд правил, соблюдение которых требуется при возведении строений. Этим несомненно стеснено указанное выше право свободного строения, но здесь важно обратить внимание на то, чем вызваны, содержащиеся в Строит. Уставе, ограничительные нормы закона.

Содержание статей Стр. Устава с очевидностью указывает нам, что все стремления законодателя направлены к ограждению интересов общественных или по крайней мере большинства, и в этом случае законодатель считает возможным принести в жертву свободу действий строителя. Таким путем правительственные органы заботятся об общественной безопасности, благоустройстве городов, селений и т. д.

Итак существование ограничительных норм Строит. Устава оправдывается и объясняется государственными целями полицейского характера.

Но там, где нет места подобным специальным соображениям, как напр. в области гражданских правоотношений, где за каждым в отдельности предполагается совершенно равноправное с другими положение — там действуют более устойчивые и неприкосновенные принципы, бдительно охраняющие границы частных прав.

Поэтому приведенное выше положение о том, что «каждый действует в пределах своего права свободно», — строго соблюдается в гражданском праве. Но при этом несомненно предполагается, что осуществляющий свои законные права не выйдет однако при этом за пределы своего права и не стеснит другого в пользовании его правами, так как в противном случае равновесие гражданских прав было бы естественно нарушено.

В действительности однако происходят довольно частые нарушения соприкасающихся чужих прав и так как случаи таких нарушений весьма разнообразны, то закон, не имея возможности предусмотреть все частные случаи, стремится установить общие начала, которыми мог бы руководствоваться и защищаться от нарушителя тот, чьи права оказались бы нарушенными. Так создается для последнего право требования с нарушителя его имущественных интересов возмещения вреда и убытков.

Но, создавая такое право, закон, в интересах справедливости, не допускает неправильного обогащения на чужой счет и потому обусловливает право вознаграждения за вред и убытки наличностью известных неправомерных действий со стороны причинившего таковые убытки. Не всякий поэтому вред или убыток подлежит безусловному возмещению и правило 574 ст. т. X, ч. I с. з.¹ о том, что «всякий ущерб, вред или убытки с одной стороны налагают обязанность доставлять, а с другой производят право требовать вознаграждение», суживается последующими статьями тех же Законов Гражданских.

Например, признание уголовного деяния случайным, согласно 647 ст. т. X. ч. I, лишает потерпевшего права искать вознаграждение. Статья 684 того же X т. исключает возможность требования вознаграждения в тех случаях, когда деяния или упущения, причинившие вред и убытки, явились последствием исполнения требований закона, правительства, личной обороны, или же вследствие непредотвратимых обстоятельств.

Наконец, многими руководящими решениями Сената положения закона по этому вопросу разъяснены в том смысле, что каждый осуществляющий свои права при помощи законных действий и не имеющий при этом возможности предотвратить грозящие другим вред и убытки не отвечает пред потерпевшими.

При этом естественно предполагается, что под законными действиями разумеются не только те, которые разрешены, но и те, которые не запрещены и что для предотвращения вреда и ущерба существуют вполне реальные и доступные меры.

Обязанность доказать вину причинившего убытки, действительность и количество их и т. д. возлагается на истца, проверка же доказательств и оценка их всецело принадлежит суду.

Таковы общие юридические положения, касающиеся интересующих нас вопросов. На основании их при разрешении последних необходимо придти к следующим выводам.

I. Правила Строительного Устава, касающиеся возведения частных построек в городах, не стесняют прав строителей в интересах смежных владельцев требованием принятия таких мер предосторожности, которые могли бы предохранить соседние строения от разрушения. Содержащиеся же в указанных правилах требования, напр, разрыва от левой или задней границ двора, по-видимому стремятся к устранению пожарной опасности, так как касаются лишь деревянных строений — ст. 199 — и даже допускают возможность замены разрыва возведением брандмауэра — примеч. к ст. 199. — В отношении же каменных строений установлено положительное право производства строений сплошных без разрывов при одном лишь условии возведения брандмауэра на чердаках в крыше — ст. 192 — что указывает также на заботливость в противопожарном смысле.

Не имеется равным образом и в других статьях Стр. Уст. правил, ограждавших бы в указанном отношении интересы соседних владельцев. Например, длина строений и зависящий от нее вес зданий несомненно могут при значительной величине таковых оказать вредные последствия для соседних зданий, особенно если размеры последних меньшие. Между тем Стр. Уст. ограничивает только длину деревянных строений, вес которых никогда не может сравниться с весом каменных, а последним предоставляет полную свободу постройки в длину. Так же точно и высота зданий ограничивается лишь для Петербурга и в зависимости от условий, не имеющих ничего общего с интересами смежных владельцев.

Одним словом все стремления Строит. Устава направлены к ограждению общей безопасности и в частности безопасности данного возводимого строения, но отнюдь не к охранению интересов соседнего владельца, в отношении безвредности для его строений от вновь возводимых по соседству с ними зданий. И учреждения, ведающие выдачей разрешений на постройки, как напр, Городские Управы, согласно определениям Сената по I Департаменту, за 1879-80 г. № 7878 и 1897 г. - № 5398, «не могут входить в обсуждение вопроса о том, насколько предположенная постройка или перестройка соответствует интересам соседних владельцев».

Для полноты остается еще указать на постановления, касающиеся некоторых случаев ограниченности прав смежных владельцев. Эти постановления содержатся в ст. 445 — 447 т. X ч. I Св. Зак. и запрещают такие действия, как проделывание окон на двор или крышу соседа, пристраивание поварни или печи к стене соседа и т. п. Но, кроме перечисленных в этих статьях постановлений, разграничивающих права соседних владельцев, других положений, стремившихся к ограждению соседских прав в интересующем нас смысле, в томе X не имеется.

Итак, ни в специальном Строит. Уставе, ни в общих законах гражданских наше законодательство не предписывает строителям соблюдение при постройках каких-либо мер, которые могли бы предотвратить возможность повреждения или разрушения соседних, существующих уже, строений вследствие самого возведения нового здания, или, иначе говоря, вследствие изменения почвенных условий под влиянием нового здания. Равным образом, следовательно, закон не устанавливает и специальной ответственности, в уголовном ли, гражданском ли смысле, — одинаково, за происшедшее в подобных случаях повреждение чужого имущества.

2. Но отсутствие в законе положений о специальной ответственности еще не гарантирует лицу, причинившему кому-либо вред или убыток, полной безответственности.

Статья 574 т X ч. I Св. Зак., как мы видели, устанавливает общий принцип обязанности возмещения вреда и убытков, а ст. 684 в частности предусматривает таковую обязанность в том случае, когда ущерб явился последствием деяния или упущения не в уголовном, а именно в гражданском смысле.

Выше мною уже указано, что обязанность эта является однако не абсолютной, а ограниченной некоторыми условиями, содержащимися как в самой ст. 684, так и в разъяснениях к ней Сената.

Переходя затем к интересующему нас казусу причинения повреждений строению вследствие возведения соседом здания, необходимо признать, что потерпевшему в данном случае лицу несомненно теоретически принадлежит право требования возмещения вреда именно на основании 684 ст. Т. X. ч. I Св. Зак.

Но далеко не так просто может быть разрешен этот вопрос практически.

В самом деле, как я указал выше, желающему воспользоваться правом требования по 684 ст. необходимо доказать вину лица, причинившего вред, т. е. что или действия этого лица вышли из пределов его законных прав и, таким образом став незаконными, причинили вследствие того вред другим, или же что это лицо имело полную возможность предотвратить грозящий другому вред мерами вполне ему доступными.

Допустим например, что строитель при возведении здания прислонил его вплотную к зданию соседа, при чем новое здание при осадке легло своею тяжестью на соседнее и вызвало в последнем какие-либо повреждения. Бесспорно в таком случае при доказанности указанных обстоятельств на лицо имеется очевидная вина строителя и потому он, на основании 684 ст., явится ответственным пред соседом, потерпевшим убытки.

Другое дело, если напр. со стороны строителя не было допущено никаких, так сказать, непосредственных или вполне устранимых причин, но тем не менее здание смежного владельца получило трещины или иные повреждения. Последнее могло произойти хотя бы от того, что новое здание, значительно превосходя своими размерами и тяжестью соседнее, вызвало осадку грунта и на соседнем участке.

Возникает вопрос, может ли при таких условиях наступить ответственность для строителя нового здания.

Предполагается, что действия строителя были в данном случае законными — постройка производилась согласно требованиям Стр. Уст., допускающего произвольную величину для каменных строений и ограничивающего лишь длину деревянных и не требующего никакого соответствия в размерах и весе возводимого здания с существующими. Иначе в противном бы случае, т. е. если бы действия строителя нарушали требования Стр. Уст., то не возникало бы и сомнений в вопросе об ответственности строителя за причиненный такими незаконными действиями вред или убыток, тем более что и самый признак вины легко бы мог быть установлен формальным образом.

Но и при условии законности действий, как мы видели, ответственность еще не вполне устранена, ибо может быть доказываемо упущение, т. е. непринятие таких мер предосторожности, которые могли бы устранить опасность причинения вреда другим.

Существуют ли способы предохранить при возведении нового здания целость соседнего, насколько такие способы доступны и т. д. — разрешение этих вопросов относится к специальной области зодчества, а потому юристу придется в каждом отдельном случае, при возникновении по этому поводу спора, решать его руководствуясь заключением экспертов-строителей.

Таким образом, вопрос об ответственности строителя в рассматриваемом нами случае может быть разрешаем лишь в зависимости от решения экспертами вопроса о возможности со стороны строителя принятия мер, исключавших бы опасность повреждения соседнего здания и причинения тем убытка соседнему владельцу.

При этом необходимо иметь в виду, что по смыслу закона и толкований к нему Сената несомненно обязательным для строителя может явиться лишь принятие в указанных целях таких мер предосторожности, которые были бы не только осуществимы с технической стороны, но вместе с тем целесообразны и доступны во всех отношениях в каждом отдельном случае. И эта оговорка вполне понятна, так как в иных случаях выполнение всех возможных мер предосторожности было бы, пожалуй, равносильно полному запрещению свободного осуществления законных прав. Так, возможно было бы напр. заставить строителя отказаться от постройки каменного дома и заменить его деревянным, только потому, что тяжесть каменного здания должна была бы неблагоприятно отразиться на целости соседних зданий.

А это было бы очевидно также справедливо, как если бы собственник существующего здания был бы лишен права снести последнее, в виду возможного нарушения почвенных условий и причинения вследствие того вреда соседним зданиям.

Едва ли кроме того, по моему мнению, представляется возможным всегда в точности предусмотреть грозящую соседним зданиям опасность - для этого пришлось бы делать весьма сложный и не всегда доступный осмотр последних, а между тем такая обязанность вряд ли может быть названа законною.

Наконец, причины повреждений могут заключаться в ветхости самого повреждаемого здания, неудовлетворительности его конструкции, мелкости фундамента и т. п. В таких случаях по-видимому уже совершенно не приходится говорить о возможности принятия строителем каких-либо предупредительных мер за полным отсутствием таковых.

Итак, без сомнения и определение этих условий является совершенно необходимым и только по разъяснении в каждом отдельном случае всех разносторонних причин, вызвавших повреждение соседнего строения, и вопроса о возможности и доступности принятия мер, которые могли бы предотвратить повреждение, — возможно приступить к разрешению вопроса об ответственности строителя. Если при этом окажется, что принятие каких-либо мер предосторожности со стороны строителя выходило из пределов обыкновенной и доступной для него возможности, то вопрос об его ответственности должен быть решен в отрицательном смысле.

В правильности подобного взгляда убеждают нас между прочим и выводы Судебной Палаты по делу Кленской, цитируемые в упомянутом выше решении Граж. Кас. Депар. Сената за 1875 г. № 9. По мнению Палаты ответственность строителя Б. не могла иметь места: 1 — потому, что Б. принадлежало право построить дом на собственной его земле, смежной с домом истицы К., и 2 — что по делу представлялось недоказанным, чтобы со стороны Б. последовало нарушение строительных правил и чтобы он мог предотвратить осадку вновь построенного дома и последовавшее от этой осадки вредное влияние на дом К.» — см. Сборник Зосимовского т. III, стр. 760—763.

В виду отсутствия в законе специальных правил, регламентирующих соблюдение при постройках известных мер, обеспечивающих соседям целость их строений, вся совокупность вышеприведенных условий, с которыми связано доказывание вины строителя, основываемой на непринятии мер предосторожности, указывает нам на ту трудность, с которою соединено подобное доказывание для лица потерпевшего, обязанного по закону нести бремя доказательства. Поэтому не представляется нисколько удивительным почти полное отсутствие таких процессов в судебной практике.

3. Таким образом предложенные мне на заключение вопросы должны быть, по моему мнению, разрешены, на основании всего вышеизложенного, так:

А — принцип ответственности строителя за повреждения, причиненный при постройке дома, прилегающего к соседним уже существующим, определяется по общим правилам законов гражданских на основании 684 ст. т. X, ч. I Св. Зак.

Б — поэтому ответственность может наступить лишь при доказанности со стороны лица потерпевшего: или наличности незаконных действий строителя как напр. нарушение правил Стр. Устава, или непринятия возможных мер предосторожности.

и В — характер этих мер законом не определен и должен отвечать условиям целесообразности и доступности в каждом отдельном случае.

Юрисконсульт Общества Гражданских Инженеров

П. Сидоренко.

1902 г.

1 Том X, часть I Свода законов Российской Империи (прим. Никонова).