!!Экзамен зачет 2023 год / осования_недействительности

Вопросы: 1) что такое "reservatio mentalis"? 2) что означает правило "falsa demonstratio non nocet"? 3) можно ли признать недействительной сделку дарения, если будет доказано, что сделка совершалась с целью подкупа мужа одаряемой, занимавшего высокий пост в правительстве г. М.? А) ЗАО и ООО заключили договор аренды автопогрузчика. До истечения срока договора арендатор (ООО) предложил ЗАО заключить договор купли-продажи этого оборудования. Полагая, что машина пострадала от недавнего пожара на территории ответчика и восстановлению не подлежит, истец продал автопогрузчик по низкой цене. Узнав впоследствии об отсутствии повреждений, связанных с пожаром, истец обратился в суд с иском о признании договора купли-продажи недействительным как заключенного под влиянием заблуждения. Б) Между страховой компанией и фермером был заключен договор страхования урожая сельскохозяйственных культур, в котором был установлен порядок определения размера страхового возмещения с применением безусловной франшизы. Фермер обратился в суд с требованием о признании договора страхования недействительным как совершенного под влиянием заблуждения, поскольку при подписании спорного договора ему не было известно значение термина "франшиза" и соответственно не был понятен смысл некоторых условий. В) Гражданин обратился в арбитражный суд с иском о признании сделки по передаче акций в качестве вклада в уставный капитал общества недействительной как совершенной под влиянием заблуждения. Исковые требования были мотивированы тем, что, передавая акции в качестве вклада в уставный капитал, истец не понимал, что ценные бумаги становятся собственностью общества и он не будет иметь возможность распоряжаться ими. В уставе общества прямо не указано, что акции передаются в собственность общества. В данном случае имело место заблуждение относительно природы сделки. Г) Банк обратился в арбитражный суд к индивидуальному предпринимателю с иском о признании недействительным кредитного договора и применении последствий недействительности сделки в виде возврата предоставленного ответчику кредита и возмещения причиненных банку убытков. В обоснование заявленного требования истец указал, что заключил кредитную сделку под влиянием заблуждения, что является основанием для признания ее недействительной по основанию, предусмотренному статьей 178 ГК РФ. Истцом было указано, что он при заключении сделки заблуждался относительно платежеспособности индивидуального предпринимателя. Так, при заключении спорной сделки заемщик (ответчик) утверждал, что принадлежащий ему магазин автозапчастей приносит большой доход, а кредитные ресурсы ему необходимы для расширения торговой деятельности. Кроме того, заемщик утверждал, что здание упомянутого магазина принадлежит ему, а не арендуется у третьих лиц. Однако после выдачи кредита банку заемщиком был совершен только первый платеж по возврату кредита и процентов за пользования им, в остальном  данные обязательства исполнены не были.  В последующем банку стало известно, что на момент совершения спорной сделки у индивидуального предпринимателя существовала большая задолженность перед кредиторами, на погашение которой и пошли заемные средства. Кроме того, банком было установлено, что права ответчика на здание магазина не зарегистрированы, права на соответствующий земельный участок отсутствуют. Д) Какая из занятых судами позиций заслуживает поддержки? Комитет по управлению городским имуществом обратился в арбитражный суд с иском к обществу с ограниченной ответственностью "Т" о признании недействительным договора аренды земельного участка. В качестве третьего лица к участию в деле привлечено другое общество с ограниченной ответственностью "Т", имеющее другой ИНН, нежели первое общество с ограниченной ответственностью "Т". Исковые требования мотивированы тем, что договор заключен с ответчиком, а не с третьим лицом вследствие ошибки. Решением суда первой инстанции оспариваемый договор признан недействительным. Материалами дела подтверждено намерение истца заключить договор аренды с третьим лицом, а не с ответчиком. В аренду предполагалось передать два смежных земельных участка для строительства развлекательного комплекса, однако в результате допущенной ошибки земельные участки оказались в аренде у двух разных юридических лиц, в связи с чем строительство комплекса и использование участка по целевому назначению стали невозможными. Поэтому заблуждение относительно личности стороны сделки признана существенной. Суд апелляционной инстанции решение отменил, в удовлетворении исковых требований отказал. В соответствии с пунктом 1 статьи 178 ГК РФ существенное значение имеет заблуждение относительно природы сделки либо тождества или таких качеств ее предмета, которые значительно снижают возможности его использования по назначению. Законодатель не относит заблуждение относительно личности стороны сделки к основаниям для признания сделки недействительной. Суд кассационной инстанции постановление апелляционного суда отменил, оставив в силе решение суда первой инстанции. При этом суд указал, что абзац 2 пункта 1 статьи 178 ГК РФ не содержит исчерпывающего перечня обстоятельств, заблуждение относительно которых имеет существенное значение и является основанием для признания сделки недействительной. Здесь названы обстоятельства, заблуждение относительно которых в любом случае имеет существенное значение. Существенное значение может иметь и заблуждение относительно иных обстоятельств. Так как в данном случае заблуждение относительно личности стороны сделки имело существенное значение, суд обоснованно удовлетворил заявленные требования. Е)Прав ли суд? Предприниматель обратился в арбитражный суд с иском к обществу с ограниченной ответственностью о признании недействительным договора аренды торговых площадей как заключенного под влиянием заблуждения. В обоснование заявленных требований истец указал, что в действительности размер используемых торговых площадей составляет не 10, как указано в договоре, а 5 кв.м. Данное обстоятельство является заблуждением относительно предмета сделки, имеющим существенное значение. Суд в удовлетворении иска отказал. Как усматривалось из материалов дела, истец до заключения спорного договора арендовал то же торговое место и знал, о какой площади шла речь. Неверное отражение качеств предмета сделки в тексте договора не повлекло заблуждения, так как оспаривающая сторона при заключении сделки знала, каковы действительные качества предмета. Ж) Оцените позиции, занятые судами. Общество с ограниченной ответственностью обратилось в арбитражный суд с иском к закрытому акционерному обществу о признании недействительным договора купли-продажи как совершенного в результате злонамеренного соглашения между директором общества с ограниченной ответственностью и закрытым акционерным обществом. Суд первой инстанции в удовлетворении иска отказал. Судебный акт обоснован тем, что оспариваемая сделка от имени общества с ограниченной ответственностью заключена его директором, являющимся органом, а не представителем юридического лица (статья 53 ГК РФ). Суд кассационной инстанции решение отменил, исковые требования удовлетворил, указав следующее. В силу статьи 179 ГК РФ сделка, совершенная под влиянием злонамеренного соглашения представителя одной стороны с другой стороной, может быть признана судом недействительной по иску потерпевшего. Данная норма рассчитана на случаи, когда лицо, заключающее сделку от имени одной из сторон, умышленно вступает в сговор с другой стороной и заключает сделку в ущерб интересам той стороны, от имени которой оно действует. При таких обстоятельствах суд первой инстанции неправомерно посчитал неприменимыми положения указанной статьи ГК РФ к сделке, заключенной руководителем (единоличным исполнительным органом) юридического лица. По смыслу норм статей 179 и 182 ГК РФ положение лица, которое в силу закона или учредительных документов юридического лица выступает от его имени, и положение представителя во многом аналогичны. И орган юридического лица, и представитель действуют от имени юридического лица, создавая права и обязанности для этого лица. Более того, при решении вопроса об ответственности органа за недобросовестные действия в отношении представляемого юридического лица законодатель рассматривает его как самостоятельного субъекта, отвечающего за убытки, причиненные им юридическому лицу (пункт 3 статьи 53 ГК РФ). Поэтому в случае, когда руководитель (орган юридического лица) вступит с другой стороной в злонамеренное соглашение, приведшее к убыточной для этого юридического лица сделке, нет оснований лишать последнего такого средства защиты нарушенных прав, как оспаривание сделки на основании статьи 179 ГК РФ. В противном случае юридические лица будут поставлены в неравное положение с другими участниками гражданского оборота, что приведет к нарушению основополагающего принципа равенства участников гражданских правоотношений (пункт 1 статьи 1 ГК РФ). З) Оцените позиции, занятые судами. Общество с ограниченной ответственностью обратилось в арбитражный суд с иском к акционерному обществу с иском признании недействительным договора купли-продажи нежилого помещения на основании статьи 179 ГК РФ. В обоснование своих требований истец сослался на то, что сделка совершена им под влиянием угрозы со стороны ответчика. Истец заключил спорную сделку в связи с тем, что ответчик в случае ее незаключения угрожал подать в арбитражный суд требование о признании истца банкротом. В качестве доказательства истец предъявил материалы переписки с ответчиком. Ответчик против иска возражал, указывая, что сделка может быть признана недействительной на основании статьи 179 ГК РФ как совершенная под влиянием угрозы только в том случае, если угроза содержится в себе намерение при определенных обстоятельствах совершить неправомерное действие. Обращение в суд с заявлением о признании истца банкротом не является неправомерным действием, более того, законодательством не установлена обязанность кредитора обращаться в суд с подобным заявлением. Такое обращение зависит от воли самого кредитора, следовательно, кредитор вправе самостоятельно решать обращаться ли ему с таким заявлением, а если обращаться, то при каких условиях. Суд согласился с позицией истца и иск удовлетворил, указав, что воля истца в заключении оспариваемой сделки была деформирована угрозами со стороны ответчика, что является достаточным для признания сделки недействительной по заявленному основанию. Суд апелляционной инстанции решение суда отменил, в иске отказал по следующим основаниям. Апелляционная инстанция, согласившись с позицией ответчика, указала, что угроза, как следует из статьи 179 ГК РФ и смысла гражданского законодательства, свободное и беспрепятственное осуществление гражданских прав (пункт 1 статьи 1 Кодекса), не может выражаться в намерении стороны по сделке  по своему усмотрению правомерно реализовать принадлежащее ему право в отношении другой стороны. Кроме того, судом было указано, что в данном случае истец не мог не понимать, что заключение оспариваемой им сделки не могло лишить возможности ответчика предъявить в суд указанное требование. В другом случае сделка купли-продажи была оспорена продавцом как совершенная под влиянием угрозы со стороны ответчика (покупателя), выражающаяся в том, что в случае отказа от заключения сделки ответчик предъявит в суд требование о взыскании задолженности с истца по договору займа. Суд в иске отказал, указав, что угроза, как следует из статьи 179 ГК РФ, не может выражаться в возможной реализации права (требования) одной стороны по сделку в отношении другой. В противном случае сделками, совершенными под влиянием угрозы можно было бы считать, в частности, любые соглашения о новации (статья 414 ГК РФ), поскольку необходимой предпосылкой заключения таких соглашений является наличие права (требования) у одной стороны (кредитора) к другой (должнику), возможность реализации которого и приводит к новации первоначального обязательства.

§ 116. [Скрытая оговорка] Волеизъявление не признается ничтожным, если изъявившее лицо умал­чивает о том, что его действительная воля отлична от выраженной. Волеизъяв­ление ничтожно, если оно должно быть обращено к другому лицу и последне­му известно о скрытой оговорке.

Вместе с тем гораздо более распространена и практически значима третья ситуация, когда обе стороны договора либо только приобретатель вещи не осведомлены об истинной ее принадлежности. В этом случае согласованная воля сторон, выраженная в договоре, несомненно, направлена на переход права собственности, причем возможная недобросовестность продавца, осознающего, что он отчуждает не принадлежащее ему имущество, и не имеющего намерения приобрести последнее в собственность до момента исполнения обязательства, является скрытой и сама по себе не влияет на действительность договора (так называемая reservatio mentalis, ср. § 116 Германского гражданского уложения). Можно ли квалифицировать такой договор как ничтожный вследствие отсутствия у продавца правомочия распоряжаться вещью и, казалось бы, связанной с этим юридической невозможностью исполнения?

Васьковский: Несоответствие волеизъявления тяжущегося действительной его воле бывает также умышленным. Это происходит в случаях так наз. умолчания (reservatio mentalis), шутки и притворства (симуляции).

А. Умолчание. Волеизъявления тяжущихся обращаются к суду и принимаются им в соображение тогда, когда сделаны в установленной законом форме. Поэтому, если тяжущийся, скрывая свою истинную волю, делает несогласное с нею волеизъявление (напр., одобряет сделанный противной стороной выбор эксперта, хотя втайне желает, чтобы экспертизу произвело другое лицо), то впоследствии не может оспаривать своего волеизъявления, ибо имел возможность выразить свою действительную волю и если упустил это, то должен пенять на самого себя.

Гримм: Это - случаи так назыв. reservatio mentalis, когда лицо, вступая в сделку, на самом деле не желает совершения ее, но ничем этого не дает понять даже своему контрагенту, так что не только третьи лица, но и непосредственный контрагент намеренно вводятся в заблуждение.

Тузов: Вместе с тем гораздо более распространена и практически значима третья ситуация, когда обе стороны договора либо только приобретатель вещи не осведомлены об истинной ее принадлежности. В этом случае согласованная воля сторон, выраженная в договоре, несомненно, направлена на переход права собственности, причем возможная недобросовестность продавца, осознающего, что он отчуждает не принадлежащее ему имущество, и не имеющего намерения приобрести последнее в собственность до момента исполнения обязательства, является скрытой и сама по себе не влияет на действительность договора (так называемая reservatio mentalis, ср. § 116 Германского гражданского уложения). Можно ли квалифицировать такой договор как ничтожный вследствие отсутствия у продавца правомочия распоряжаться вещью и, казалось бы, связанной с этим юридической невозможностью исполнения?

Чтобы ответить на этот вопрос применительно к действующему российскому законодательству, необходимо четко разграничить обязательственный и вещно-правовой эффект купли-продажи.

Сам договор купли-продажи, по общему правилу, непосредственно порождает между продавцом и покупателем только обязательственное правоотношение, в содержание которого входят взаимные права и обязанности сторон по передаче товара в собственность покупателю и его оплате. Обязательство купли-продажи возникает в момент заключения договора (т.е. чаще всего в момент его подписания сторонами или достижения устного соглашения). Что касается вещно-правового эффекта - перехода к покупателю права собственности на товар, - то для его наступления одного договора купли-продажи недостаточно. Необходима, как правило, также передача вещи, представляющая собой двустороннюю сделку*(19) - акт исполнения договора, в момент совершения которой и реализуется конечная цель купли-продажи - переход права собственности на товар к покупателю. Однако далеко не всегда эта цель достигается в действительности. Договор купли-продажи может быть не исполнен, например, вследствие его досрочного расторжения, гибели товара, неправомерного отказа продавца передать вещь и непринятия покупателем мер по ее истребованию в судебном порядке и т.п. Понятно, что неисполнение договора не приводит к его недействительности, ибо юридическая сила сделки определяется на момент ее заключения, а не исполнения. Поэтому при решении вопроса о действительности договора купли-продажи значение имеет его обязательственный, а не вещно-правовой эффект, а также те обстоятельства, существующие в момент заключения договора, которые оказывают влияние на наступление указанного эффекта.

Подходя к вопросу с этих позиций, следует заметить, что действующее законодательство не содержит препятствий для заключения договора о продаже чужой вещи лицом, не управомоченным на ее отчуждение, и не предусматривает оснований недействительности такого договора. Более того, в Гражданском кодексе РФ есть прямое указание на то, что "договор может быть заключен на куплю-продажу товара, имеющегося в наличии у продавца в момент заключения договора, а также товара, который будет создан или приобретен продавцом в будущем, если иное не установлено законом или не вытекает из характера товара" (п.2 ст.455). Заключая сделку, неуправомоченный отчуждатель не обладает правом собственности на отчуждаемую вещь, но этого и не требуется, поскольку при системе традиции (п.1 ст.223 ГК РФ) продавец должен быть собственником только в момент передачи права собственности, а не в момент установления обязательственных отношений между ним и покупателем*(20). Но можно ли заранее делать вывод о том, что до наступления срока, обусловленного для передачи товара (т.е. срока исполнения договора купли-продажи), продавец не сможет приобрести товар в собственность? Очевидно, нет, а потому говорить о первоначальной объективной невозможности исполнения, влекущей недействительность договора, в данном случае нельзя*(21).

Право распоряжаться вещью, отсутствующее у неуправомоченного отчуждателя, означает не что иное, как возможность совершать в отношении этой вещи распорядительные действия, т.е. передавать право собственности на нее другому лицу или, сохраняя это право за собой, обременять его иными правами других лиц*(22). Договор купли-продажи сам по себе не влечет перехода права собственности и никоим образом это право не обременяет*(23); он лишь связывает самого продавца, который в случае невыполнения принятого на себя обязательства, в том числе в случае передачи одного только фактического владения вещью, но не права на нее (а именно это чаще всего и происходит при отчуждении вещи неуправомоченным лицом), будет нести перед покупателем ответственность за неисполнение договора. Если бы договор о приобретении вещи от неуправомоченного отчуждателя был недействительным, то не существовало бы и норм об ответственности за эвикцию (ст.461, 462 ГК РФ), ибо эта ответственность является договорной и наступает за ненадлежащее исполнение договора; при недействительности же сделки никакой ответственности за ее неисполнение или ненадлежащее исполнение быть не может, так как нет самой обязанности такую сделку исполнять.

По-иному следует решать вопрос о юридической силе сделки купли-продажи, совершенной неуправомоченным отчуждателем, применительно к консенсуальной системе перехода права собственности, которая была предусмотрена ГК РСФСР 1922 г. в качестве общего правила для купли-продажи индивидуально-определенных вещей, а в современных условиях может быть использована по соглашению сторон договора. Согласно этой системе, заимствованной из французского Гражданского кодекса (ст.1138, 1583), право собственности на товар возникает у приобретателя непосредственно в момент заключения договора, а значит, уже в этот момент продавец должен быть собственником продаваемой вещи; в противном случае сделка является недействительной (ничтожной) вследствие первоначальной объективной невозможности достижения ее цели. Именно поэтому сделки по продаже чужого имущества неуправомоченным лицом рассматриваются как ничтожные Кодексом Наполеона (ст.1599), а в период действия ГК РСФСР 1922 г. признавались таковыми и в отечественной литературе. Однако при системе традиции, воспринятой вслед за ГК РСФСР 1964 г. действующим Гражданским кодексом, подобная точка зрения уже не может найти подтверждения в нормах действующего законодательства.

Итак, обязательственная сделка по отчуждению вещи, совершенная неуправомоченным лицом, является действительной и порождает обязательство, если только договором не предусмотрена консенсуальная модель перехода права собственности. Это не означает, однако, что отчуждатель по такой сделке может перенести на приобретателя право собственности, сам не будучи собственником. Передача вещи неуправомоченным лицом во исполнение договора купли-продажи есть действие безосновательное и не влечет ни перехода права собственности к приобретателю (в силу известного принципа "Nemo plus iuris ad alium transferre potest, quam ipse haberet"*(24) - "Никто не может передать другому права большего, чем сам имеет"), ни прекращения договора исполнением (вследствие несоответствия характера такого исполнения содержанию договора, поскольку продавец обязан не просто передать вещь, но и перенести на покупателя право собственности). Как исполнение передача чужой вещи неуправомоченным лицом является ненадлежащим исполнением, а как сделка, направленная на прекращение обязательства и перенос права собственности, - сделкой недействительной, не порождающей тех правовых последствий, на которые она направлена*(25). Квалификация акта передачи вещи неуправомоченным отчуждателем как недействительного не изменится и в том случае, если будут налицо все элементы состава, предусмотренные ст.302 ГК РФ, ибо, как уже отмечалось, право собственности у добросовестного приобретателя возникает не в силу договора купли-продажи, сопровождаемого передачей вещи, а в силу сложного юридического состава, представляющего собой единое и самостоятельное основание приобретения права собственности.

Таким образом, при отчуждении вещи неуправомоченным лицом недействительной следует считать не обязательственную сделку купли-продажи, а сделку передачи (traditio).

Сделанный вывод имеет большое практическое значение, ибо только при таком подходе учитываются интересы добросовестного приобретателя в случае изъятия у него вещи собственником (указанная ситуация возможна, если вещь выбыла из владения собственника или титульного владельца помимо его воли). Если же встать на позицию, согласно которой договор купли-продажи является недействительным, то добросовестный приобретатель окажется незащищенным, так как не сможет предъявить неуправомоченному отчуждателю договорный иск о возмещении убытков, возникших в связи с совершением действий по исполнению договора и последующей эвикцией, а внедоговорная ответственность за заключение недействительного договора нашим законодательством, в отличие, например, от французского*(26), не предусмотрена.

§ 117. [Мнимая сделка] (1) Если волеизъявление, которое должно быть обращено к другому лицу, с согласия последнего сделано лишь для вида, то оно ничтожно. (2) Если мнимая сделка совершена с целью прикрыть другую сделку, то применяются предписания, относящиеся к прикрываемой сделке. § 118. [Отсутствие серьезного намерения] Волеизъявление, сделанное без серьезного намерения, в расчете на то, что отсутствие такого намерения не будет замечено, ничтожно. § 119. [Оспоримость вследствие заблуждения] (1) Лицо, которое при волеизъявлении заблуждалось относительно содер­жания волеизъявления или вообще не имело намерения высказать волеизъяв­ление такого содержания, может оспаривать сделанное волеизъявление, если можно предположить, что при знании истинного положения дел или при его разумной оценке оно не сделало бы подобного волеизъявления. (2) Заблуждением относительно содержания волеизъявления признается заблуждение, касающееся таких свойств лица или вещи, которые в гражданс­ком обороте считаются существенными. § 120. [Оспоримость вследствие ошибки в передаче волеизъявления] Волеизъявление, неверно переданное лицом или учреждением, которым была поручена передача, может быть оспорено на основании § 119 как совер­шенное под влиянием заблуждения.

§ 121. [Срок для оспаривания] (1) В случаях, указанных в §§ 1 19 и 120, оспаривание сделки должно быть произведено без виновного промедления (незамедлительно), после того как лицу, имеющему право на оспаривание, стало известно об основаниях для оспаривания. Заявление об оспаривании, обращенное к отсутствующему, счита­ется последовавшим своевременно, если оно было отослано незамедлительно. (2) Оспаривание исключается, если с момента волеизъявления истек­ло 30 лет. § 122. [Возмещение убытков] (1) Если волеизъявление является согласно § 1 18 ничтожным или оспари­вается на основании §§ 119,120, то лицо, изъявившее свою волю, должно возместить - если волеизъявление должно было быть сделано по отношению к определенному лицу, последнему, а в противном случае любому третьему лицу - те убытки, которые понесли другая сторона или третье лицо вследствие того, что они полагались на действительность волеизъявления, однако не выше размеров выгоды, которую другая сторона или третье лицо могли бы извлечь в случае действительности волеизъявления. (2) Обязанность возмещения убытков исключается, если потерпевший знал об основаниях ничтожности или оспоримости волеизъявления или не знал об этом вследствие небрежности (т.е. должен был знать). § 123. [Оспоримость вследствие обмана или угрозы] (1) Лицо, принужденное к волеизъявлению посредством обмана или про­тивоправной угрозы, может оспорить свое волеизъявление. (2) Если обман совершен третьим лицом, то волеизъявление, которое должно было быть сделано по отношению к определенному лицу, может быть оспорено лишь в том случае, когда последнее знало или должно было знать об обмане. Если другое лицо, к которому должно было быть обращено волеизъяв­ление, приобрело в результате волеизъявления непосредственно какие-либо права, то волеизъявление в отношении него может быть оспорено в том слу­чае, когда это лицо знало или должно было знать об обмане.

§ 133. [Толкование волеизъявления] При толковании волеизъявления необходимо следовать действительной воле, не придерживаясь при этом буквального смысла выражений.

§ 134. [Ничтожность запрещенной законом сделки] Сделка, нарушающая установленный законом запрет, ничтожна, если законом не предусмотрено иное.

§ 135. [Законный запрет на отчуждение] (1) Если распоряжение каким-либо предметом нарушает установленный законом запрет на его отчуждением имеющий в виду защиту интересов опре­деленных лиц, то распоряжение недействительно лишь по отношению к этим лицам. К распоряжению по сделке приравнивается распоряжением осуществ­ленное в порядке принудительного исполнения или наложения ареста. (2) Соответственно применяются предписания в пользу тех лиц, чьи права производны от прав неправомочных лиц.