!!Экзамен зачет 2023 год / скловский_объект

Тема 9: вопросы 1-4, 7-9; задачи 1, 4, 6, 14. Задача А: В договоре о залоге автомобиль был индивидуализирован указанием номера двигателя. В связи с уклонением должника от исполнения обеспеченного залогом обязательства кредитор, рассчитывая обратить взыскание на предмет залога, обратился в суд. Возражая против требований истца, должник сообщил, что после заключения договора о залоге он заменил двигатель в спорном автомобиле. Задача Б: В обеспечение исполнения обязательства был заключен договор о залоге двигателя реактивного самолета. Когда дело дошло до обращения взыскания на заложенное имущество, выяснилось, что двигатель установлен на самолет. Ст.340… Задача В: При пересадке почки оплошность, допущенная сотрудниками лечебного учреждения, привела к ее гибели. Донор и реципиент обратились за консультацией к юристу. Задача Г: Пакин тайно выкопал на участке Ракукина три куста смородины, один из которых в тот же день посадил у себя за домом, намереваясь оставшиеся отдать теще. Какие способы защиты доступны Ракукину? Задача Д: Петров, на хранении у которого находился мешок зерна Иванова и два мешка зерна Сидорова, украл три мешка зерна у Ракукина из предыдущей задачи. Это зерно он ссыпал в элеватор, где находилось его собственное зерно. Впоследствии половину зерна, оказавшегося на элеваторе, Петров передал своей сестре. Что следует предпринять Иванову, Сидорову и Ракукину, когда все откроется?

Задача 1

127. Оператор связи до истечения установленного Гражданским кодексом Российской Федерации срока принятия наследства, в состав которого входит телефонизированное помещение, не имеет права распоряжаться соответствующим абонентским номером.

Лицо, принявшее наследство, в течение 30 дней с даты вступления в наследство вправе подать оператору связи заявление о заключении договора.

Оператор связи обязан в течение 30 дней с даты регистрации заявления о заключении договора заключить с наследником договор.

Наследник обязан оплатить оператору связи стоимость оказанных услуг телефонной связи за период до вступления в права наследования.

В случае неподачи заявления в установленный срок оператор связи вправе распорядиться соответствующим абонентским номером.

К правоотношениям, предусмотренным настоящим пунктом, не применяются нормы, указанные в пункте 126 настоящих Правил.

Задача 6

Статья 10. Государственная регистрация договора об ипотеке

1. Договор об ипотеке заключается в письменной форме и подлежит государственной регистрации.

Договор, в котором отсутствуют какие-либо данные, указанные в статье 9 настоящего Федерального закона, или нарушены правила пункта 4 статьи 13 настоящего Федерального закона, не подлежит государственной регистрации в качестве договора об ипотеке.

Несоблюдение правил о государственной регистрации договора об ипотеке влечет его недействительность. Такой договор считается ничтожным.

Статья 6. Право отдавать имущество в залог по договору об ипотеке

1. Ипотека может быть установлена на указанное в статье 5 настоящего Федерального закона имущество, которое принадлежит залогодателю на праве собственности или на праве хозяйственного ведения.

2. Не допускается ипотека имущества, изъятого из оборота, имущества, на которое в соответствии с федеральным законом не может быть обращено взыскание, а также имущества, в отношении которого в установленном федеральным законом порядке предусмотрена обязательная приватизация либо приватизация которого запрещена.

3. Если предметом ипотеки является имущество, на отчуждение которого требуется согласие или разрешение другого лица или органа, такое же согласие или разрешение необходимо для ипотеки этого имущества.

Решения о залоге недвижимого имущества, находящегося в государственной собственности и не закрепленного на праве хозяйственного ведения, принимаются Правительством Российский Федерации или правительством (администрацией) субъекта Российской Федерации.

4. Право аренды может быть предметом ипотеки с согласия арендодателя, если федеральным законом или договором аренды не предусмотрено иное. В случаях, предусмотренных пунктом 3 статьи 335 Гражданского кодекса Российской Федерации, необходимо также согласие собственника арендованного имущества или лица, имеющего на него право хозяйственного ведения.

5. Залог недвижимого имущества не является основанием для освобождения лица, выступившего залогодателем по договору об ипотеке, от выполнения им условий, на которых оно участвовало в инвестиционном (коммерческом) конкурсе, аукционе или иным образом в процессе приватизации имущества, являющегося предметом данного залога.

6. Ипотека распространяется на все неотделимые улучшения предмета ипотеки, если иное не предусмотрено договором или настоящим Федеральным законом.

1. Государственной регистрации подлежат права собственности и другие вещные права на недвижимое имущество и сделки с ним в соответствии со статьями 130, 131, 132 и 164 Гражданского кодекса Российской Федерации, за исключением прав на воздушные и морские суда, суда внутреннего плавания и космические объекты. Наряду с государственной регистрацией вещных прав на недвижимое имущество подлежат государственной регистрации ограничения (обременения) прав на него, в том числе сервитут, ипотека, доверительное управление, аренда.

Воздушный кодекс

1. Воздушные суда, предназначенные для выполнения полетов, подлежат государственной регистрации в следующем порядке:

гражданские воздушные суда, за исключением сверхлегких гражданских воздушных судов авиации общего назначения, - в Государственном реестре гражданских воздушных судов Российской Федерации с выдачей свидетельств о государственной регистрации или в государственном реестре гражданских воздушных судов иностранного государства при условии заключения соглашения о поддержании летной годности между Российской Федерацией и государством регистрации;

сверхлегкие гражданские воздушные суда авиации общего назначения - в порядке, установленном уполномоченным органом в области гражданской авиации;

государственные воздушные суда - в порядке, установленном уполномоченным органом в области обороны по согласованию с уполномоченными органами, имеющими подразделения государственной авиации.

2. Ведение Государственного реестра гражданских воздушных судов Российской Федерации возлагается на уполномоченный орган в области гражданской авиации.

Обзор практики рассмотрения споров, связанных с применением арбитражными судами норм Гражданского кодекса Российской Федерации о залоге

1. В соответствии с пунктом 3 статьи 339 Гражданского кодекса Российской Федерации государственной регистрации подлежит только договор о залоге недвижимости (ипотеке).

При рассмотрении спора между коммерческим банком и акционерным обществом об обращении взыскания на заложенные в обеспечение кредитного договора автотранспортные средства ответчиком был поставлен вопрос о недействительности заключенного сторонами договора о залоге в связи с несоблюдением процедуры его государственной регистрации в установленном порядке. Согласившись с этими доводами, арбитражный суд отказал в удовлетворении требований об обращении взыскания на предмет залога. Как было указано в судебном решении, в соответствии со статьей 339 Гражданского кодекса Российской Федерации, статьей 11 Закона Российской Федерации "О залоге" и постановлением Правительства Российской Федерации от 12.08.94 N 938 "О государственной регистрации автомототранспортных средств и других видов самоходной техники на территории Российской Федерации" залог автотранспортных средств подлежит обязательной регистрации в органах Государственной автомобильной инспекции МВД России. В соответствии с Правилами регистрации автомототранспортных средств и прицепов к ним в Государственной автомобильной инспекции, изданными МВД России во исполнение вышеназванного постановления Правительства Российской Федерации, регистрация залога транспортных средств производится по месту регистрации автомототранспортных средств с участием сторон договора или их законных представителей. Залогодателю и залогодержателю выдаются свидетельства о регистрации залога транспортных средств и делается запись в реестре регистрации залога транспортных средств. На спорном договоре о залоге имелась запись о том, что договор о залоге зарегистрирован РЭП ГАИ, заверенная печатью данного органа. Однако должность и фамилия лица, учинившего запись, не указаны. По сообщению начальника РЭП ГАИ, данные о регистрации спорного договора у инспекции отсутствовали. Таким образом, договор о залоге не был зарегистрирован в установленном Правилами порядке, что, по мнению суда, в соответствии со статьей 165 Гражданского кодекса Российской Федерации влекло его ничтожность. Между тем при принятии решения по делу арбитражным судом не принято во внимание, что согласно пункту 3 статьи 339 Гражданского кодекса Российской Федерации обязательной регистрации подлежат только сделки, связанные с залогом недвижимости (ипотека), к которой в соответствии с пунктом 1 статьи 130 Гражданского кодекса Российской Федерации относятся, в частности, воздушные, морские суда, суда внутреннего плавания, космические объекты. Иных случаев регистрации залога § 3 главы 23 Гражданского кодекса Российской Федерации не предусматривает. Что касается ссылки суда на статью 11 и пункт 2 статьи 40 Закона Российской Федерации "О залоге", то следовало иметь в виду, что согласно статье 4 Федерального закона "О введении в действие части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" в числе других законов и иных правовых актов, принятых до введения в действие части первой Кодекса, Закон Российской Федерации "О залоге" действует на территории Российской Федерации в части, не противоречащей общим положениям о залоге, установленным § 3 главы 23 Гражданского кодекса Российской Федерации. При изложенных обстоятельствах решение арбитражного суда о недействительности договора о залоге автотранспортных средств в связи с несоблюдением порядка государственной регистрации являлось необоснованным и было отменено в кассационном порядке.

2. При отсутствии в договоре о залоге сведений, индивидуально определяющих заложенное имущество, договор о залоге не может считаться заключенным.

Решением арбитражного суда удовлетворены исковые требования банка о взыскании с акционерного общества суммы задолженности по кредитному договору и со ссылкой на условия заключенного сторонами договора о залоге обращено взыскание на два автомобиля. По мнению акционерного общества, оспорившего указанное судебное решение в части обращения взыскания на принадлежащие ему транспортные средства, предметом возникших между сторонами отношений по залогу было имущество, определенное сторонами в договоре о залоге как "автомобили и иные принадлежащие заемщику транспортные средства". В ходе рассмотрения спора установлено наличие в собственности акционерного общества нескольких автомобилей. Истец же полагал, что решение суда соответствует статье 26 Закона Российской Федерации "О залоге", согласно которой в том случае, если предметом залога является несколько вещей, залогодержатель приобретает право получить удовлетворение за счет любой из них по своему выбору. При рассмотрении указанного спора следовало учитывать следующее. В соответствии с пунктом 1 статьи 339 Гражданского кодекса Российской Федерации в договоре о залоге должны быть указаны предмет залога, его оценка, существо, размер и срок исполнения обязательства, обеспечиваемого залогом. При отсутствии соглашения сторон хотя бы по одному из названных условий договор о залоге не может считаться заключенным. Таким образом, исходя из существа залогового обязательства при определении в договоре предмета залога должна быть названа не только видовая принадлежность имущества (автомобиль), но и должны быть указаны индивидуальные характеристики предмета залога, позволяющие вычленить его из однородных вещей. Поскольку из представленных на рассмотрение арбитражного суда документов следовало, что при определении предмета залога стороны не применили формулировку, позволяющую достоверно определить, какое конкретно имущество являлось предметом залога (индивидуализировать заложенное имущество), удовлетворение иска путем обращения взыскания на автомобили, фактически выбранные по усмотрению залогодержателя из всего имущества залогодателя, являлось необоснованным. В этом случае договор о залоге считается незаключенным. В другом случае предметом залога выступало стационарное оборудование, расположенное по месту нахождения ремонтного участка акционерного общества (залогодателя). Арбитражный суд признал обоснованным довод ответчика, ссылавшегося на отсутствие в договоре о залоге индивидуальных признаков заложенного имущества, позволявших вычленить его из аналогичного имущества, расположенного на ремонтном участке. Так, в соглашении сторон не содержалось описи заложенного оборудования, его наименования, заводских номеров, а также каких-либо других количественных или качественных показателей. Как указано в судебном решении, стационарность, т.е. неизменность места расположения имущества, ставшего предметом залога, сама по себе не является достаточным признаком, позволяющим индивидуализировать спорное оборудование. В связи с этим договор о залоге нельзя признать состоявшимся.

Литература: 1) Гримм Д.Д. К учению об объектах прав//Вестник гражданского права. 2007.   1. 2) Васильев Г.С. Движимые вещи//Объекты гражданского оборота/под ред. М.А. Рожковой. М.: Статут, 2007. 3) СТАТЬЯ К.И. Скловского: ОПЫТ ПРАВОПРИМЕНЕНИЯ Право собственности и реконструкция линейного объекта Три аффилированные монтажные компании, действуя совместно, предложили собственнику высоковольтной линии электропередачи (ВЭЛ) (назовем его "Стамэнерго") провести реконструкцию линии, в частности замену старых опор. Эти компании связаны между собой близким родством руководителей и взаимным участием в капитале, что позволяет характеризовать действия всех трех компаний (далее   ответчика) как согласованные и реализующие единые намерения. Насколько можно судить, необходимость реконструкции была вызвана нуждами потребителя электроэнергии (завода). Проведя согласованную реконструкцию, одна из монтажных компаний, ссылаясь, в частности, на то, что в ходе реконструкции на ее имя были оформлены права аренды на земельные участки под опорами, зарегистрировала на себя право собственности на ВЭЛ и передала ее в аренду заводу. "Стамэнерго" обратился к монтажной компании с иском о признании за ним права собственности; истец полагал, что этот объект принадлежит ему, а ответчик лишь произвел реконструкцию, не имея законных оснований обладать правом собственности на спорный объект. Ответчик возражал против иска, ссылаясь на то, что линия электропередачи, принадлежавшая ранее истцу, уничтожена в процессе реконструкции, а смонтированные подрядчиком новые опоры и другие конструктивные элементы никакого отношения к истцу не имеют и принадлежать ему не могут. Кроме того, у истца нет права и на те земельные участки, которые отведены ответчику для раз мещения опор. Возникший спор привлек внимание к ряду сложных вопросов, вызвавших затруд нения у суда. Споры, связанные с реконструкцией, вообще непросты, а в данном случае юридические аспекты реконструкции осложнены еще тем, что мы имеем дело с линейным объектом, природа которого остается не вполне ясной. Прежде всего, следует обсудить аргумент ответчика, состоящий в том, что истец утратил свое право собственности, поскольку "не возражал" против "ликвидации" существующего объекта, что влечет прекращение права собственности в силу п. 1 ст. 235 ГК РФ. Необходимо заметить, что закону неизвестны такое понятие, как "ликвидация" имущества, а также такое основание прекращения права собственности, как отсутствие возражений собственника при "ликвидации" имущества. На самом деле собственник действительно вправе прекратить свое право собственности своими действиями, уничтожив принадлежащую ему вещь. Для этой цели собственник может прибегнуть и к помощи третьих лиц: например, заключить договор со специализированной организацией для разрушения зараженного здания. Несомненно, однако, что единственным основанием договора служит интерес собственника, инициатива уничтожения исходит от него, и третьи лица привлекаются для разрушения лишь постольку, поскольку собственник сам принял такое решение. Видимо, нет смысла подробно описывать различия между гибелью вещи и отказом собственника от права собственности   во втором случае вещь сохраняется. Но должно производиться не иначе, как в силу прямо выраженной воли собственника, только случайная гибель происходит иначе. Она тем и характерна, что нет никакого намерения собственника уничтожить вещь, случайная гибель вещи не может быть предметом соглашения. Итак, гибель вещи может происходить исключительно по воле собственника либо случайно. Нельзя при этом квалифицировать как гибель по воле собственника такие действия третьих лиц по уничтожению вещи, которые совершены без возражений собственника. Но здесь мы обнаруживаем гораздо более существенный аспект проблемы: в чем суть отношений по реконструкции? Какую роль эти отношения играют в судьбе объекта? В описываемом деле между истцом и ответчиком велись переговоры о работах на спорной линии электропередачи. Стороны обменивались письмами, в которых у истца испрашивалось согласие на ведение работ. Кроме того, в письмах, направляемых ответчиком иным органам, сообщалось о согласовании работ с собственником. Таким образом, поскольку невозможно без соглашения с собственником проводить какие-либо работы с его имуществом, наличие соглашения с собственником (истцом) предполагается. В противном случае такие действия являются самоуправством, а если речь идет о работах в течение длительного периода, то их следует признать и фактически невозможными. Убедившись в том, что соглашение с собственником состоялось, мы должны определить суть этого соглашения. Очевидно, что воля собственника, как и воля его контрагентов, не была направлена на отчуждение линии электропередачи. Дело не столько в том, что стороны не облекли свое соглашение в форму единого документа, сколько в самой сути этого соглашения. Ни одна из сторон никак не выражала воли на отчуждение либо приобретение ВЭЛ; в ходе спора каких-либо ссылок на такой договор также не было. Следовательно, воля сторон была направлена на иной результат. Переписка указывает только на одну цель: реконструкцию ВЭЛ. Именно такие работы фактически и вели ответчик и иные связанные с ним лица: были заменены опоры, смонтированы новые фундаменты. Сама по себе реконструкция может расцениваться как возникновение новой вещи либо сохранение старой, однако реконструкция (капитальный ремонт) по соглашению с собственником тем и отличается от строительства, что всегда осуществляется собственником и/или для собственника реконструируемой (ремонтируемой) вещи. Понятно, что реконструкция по договору с собственником не может выступать как форма отчуждения имущества, поскольку такой договор не указан в п. 2 ст. 218 ГК РФ и по своей сути не является отчуждением. Известных оговорок требует договор простого товарищества, созданного для капитального ремонта или реконструкции: во-первых, цель этого договора не обязательно совпадает с созданием объекта права, поэтому возникновение новой вещи (иного объекта) не представляет собой обязательную черту этого договора; во-вторых, договор простого товарищества не является договором о приобретении/отчуждении вещи. Результатом создания и деятельности простого товарищества может быть возникновение общей собственности на вещь, хотя это и не обязательно; возможен иной результат: например, совместная эксплуатация вещи после реконструкции. В нашем случае простое товарищество не предполагалось, поэтому сосредоточимся на фактически заключенном договоре. То обстоятельство, что собственник мог допускать, что реконструкция влечет замену тех или иных частей принадлежащего ему имущества, само по себе отнюдь не означает, что он якобы санкционировал уничтожение своей вещи. Как уже говорилось, в договоре на уничтожение вещи прямо выражена воля собственника, причем эта воля исчерпывается именно уничтожением вещи, но никак не изменением ее, в том числе улучшением, изменением ее качеств и т. п. Совершенно понятно, что если воля собственника охватывает будущее состояние вещи, то, стало быть, речь идет о его вещи. Всякий раз, когда происходит реконструкция (ремонт) вещи по согласованию с собственником, все работы по реконструкции производятся не иначе как для собственника. Законное создание новой вещи для себя (п. 1 ст. 218 ГК РФ) возможно только помимо собственника, без всякого его участия, то есть относительно вещи, у которой собственника нет и в соглашение с которым вступить невозможно. В этом вопросе невозможны субъективные разногласия: тот, кто ведет работы, полагал, что он производит их для себя, тогда как собственник считал бы иначе. Ведь если у вещи есть собственник, то любые изменения вещи, даже влекущие утрату идентичности, все равно осуществляются для него. Поэтому и в случае заблуждения лица, вложившего средства в изменения вещи, у него все равно не возникает права на вещь, а есть лишь право на иск о возмещении затрат при наличии к тому оснований. Впрочем, поскольку речь идет о строительных работах, образуются дополнительные доказательства, подтверждающие намерения сторон, в публичной сфере. Нужно, однако, заметить, что соблюдение публичных процедур не создает само по себе частных прав, а только служит условием или чаще преградой (в случае несоблюдения) их возникновения. В данной ситуации намерение ответчика вести работы не для себя, а для собственника достаточно убедительно доказывается тем, что ответчик не согласовал техусловия (что абсолютно обязательно при строительстве ВЭЛ), не провел государственную экспертизу проекта, что он должен был сделать, если бы возводил объект для себя. Итак, весьма важный вывод состоит в том, что в случае капитального ремонта (реконструкции) вещи собственник не утрачивает права собственности, хотя бы вещь подверглась изменениям. Другой сам по себе очень интересный вопрос состоит в том, возникла ли при этом новая вещь. Теории права известна поставленная еще римскими юристами задача: если заменить в корабле одну доску, будет ли это все тот же корабль? Сколько же нужно заменить досок, чтобы корабль стал другим? Юристы пришли к выводу, что в любом случае корабль продолжает оставаться все тем же кораблем. Излагая этот вывод более формально, можно сказать, что если вещь состоит из различных частей, элементов (составная вещь), то замена этих частей сама по себе не означает гибели прежней и возникновения новой вещи. Именно поэтому закон предусматривает, что при выяснении того обстоятельства, возникла ли новая вещь (обычно это делается для целей реконструкции, то есть без смены собственника), нужно выяснять не то, сколько новых элементов, частей появилось в составе вещи, а оценивать иные ее характеристики. Так, в п. 67 Правил ведения Единого государственного реестра прав на недвижимое имущество и сделок с ним (утвержденных постановлением Правительства РФ от 18 февраля 1998 года   219, в ред. на 22 ноября 2006 года) указано на такие признаки изменения идентичности вещи, как, скажем, изменение назначения объекта. В литературе отмечают также изменение габаритов и т. п. Однако нигде не обозначена замена частей, элементов, какой бы значительной она ни была, как основание изменения объекта, а тем более утраты объектом идентичности. Согласно п. 5.7.5 Правил технической эксплуатации электрических станций и сетей Российской Федерации (утвержденных приказом Минэнерго РФ от 19 июня 2003 года   229) замена элементов ВЭЛ охватывается понятием капитального ремонта линии. Как видно из формулировки нормы, как бы много элементов не было заменено, никакой речи о том, что создана новая ВЭЛ, нет. Указанные Правила расценивают эти действия (замену элементов) как капитальный ремонт, который, как и реконструкция, означает сохранение прежнего собственника. Старые части, элементы, замененные новыми, после утраты их связи с вещью не могут рассматриваться как прежняя вещь. Поэтому ссылки ответчика на то, что сохранившиеся фундаменты старых опор якобы и представляют собой принадлежавшую истцу линию электропередачи,  ошибочны. Линия все время остается одной, независимо от наличия разрозненных и не связанных с ней частей и элементов. Если части вещи после реконструкции утратили связь с вещью и тем самым приобрели качества объектов права, это отнюдь не означает, что в них теперь и сосредоточена старая вещь, замененная другой, новой. Только связь между частями дает им качества вещи. В этом и состоит разница между сложной и составной вещью: сложная вещь   это несколько вещей, тогда как в составной вещи ее части (элементы) лишь потенциально могут стать вещами после отделения, но в составе вещи они качеств объекта не имеют. Это обстоятельство, кстати, не было учтено банком, который принял в залог от ответчика в период, когда он значился собственником ВЭЛ, отдельные опоры ВЭЛ как вещи в составе сложной вещи. Но опоры, как и другие элементы ВЭЛ, пока они выступают частями линии, не являются объектами права и не могут быть предметом сделок, в том числе залога, как раз потому, что ВЭЛ в данном случае   не сложная, а составная вещь. Следовательно, после того как суд первой инстанции иск удовлетворил, банк-залогодержатель столкнется не с проблемой следования залога после отпадения права собственности залогодателя (что нетождественно прекращению права собственности, нужно заметить), но с другим вопросом: ничтожностью залога по существу из-за отсутствия предмета залога. Отдельной оценки заслуживает довод ответчика, что у него возникли новые права пользования землей с иными кадастровыми номерами, что выступает, как он полагает, решающим обстоятельством, указывающим на возникновение нового объекта. На самом деле эти факты важны только для права собственности на такую вещь, как земельный участок. Для ВЭЛ связь с землей имеет чисто техническое и второстепенное значение. Самостоятельных прав на земельный участок собственнику ВЭЛ и не требуется, достаточно прав производных (сервитут, аренда). Соответственно через указание на кадастровый номер земельного участка идентифицировать линейный объект (ВЭЛ, в частности), конечно, невозможно. Действительно, что определенного мы можем сказать об объекте, если знаем, что он связан с землей в точках А, В, С, расположенных на одной линии? Это может быть эстакада, подвесная дорога или трубопровод и т. д. Здесь нужно понимать вот что: если для объекта недвижимости обязательна связь с землей, то сама по себе эта связь не является самым важным свойством любого такого объекта. Между тем объект права, вещь   не естественное явление природы, которая, как некоторым кажется, дает свои свойства вещам. В природе вообще не существует вещей. Вещь   это продукт деятельности человеческого общества, направленной на разрыв природных связей и создание явлений, чуждых природе, утративших с ней связь2. Вещь идентифицируется через определенную совокупность экономически и социально важных свойств, которые опять-таки никак не сводятся к описанию физических или химических свойств объекта. В соответствии с п. 2.5.2 Правил устройства электроустановок, утвержденных приказом Минэнерго РФ, воздушной линией электропередачи выше 1 кВ называется устройство для передачи электроэнергии по проводам, расположенным на открытом воздухе и прикрепленным при помощи изоляторов и арматуры к опорам или кронштейнам и стойкам на инженерных сооружениях (мостах, путепроводах и т. п.). За начало и конец ВЛ принимаются линейные порталы или линейные вводы распределительных устройств. Как можно видеть, среди свойств линии выделяются те, которые характеризуют ее способность передавать энергию, а связь с землей обеспечивают опоры, которые едва ли уникальны для каждой данной линии, то есть пригодны для установления тождества Среди важнейших свойств любой линии электропередачи наличие подключения ее к действующим электрическим сетям, что осуществляется однократно, как следу ет из ст. 10, 26 Федерального закона от 26 марта 2003 года   35-ФЗ "Об электроэнергетике" (в ред. на 18 декабря 2006 года). Без такого присоединения линия не сможет передавать электроэнергию, то есть не будет линий электропередачи. Тем самым каждая ВЭЛ приобретает свои свойства, идентичность именно через однократное присоединение к электросетям, что отражается в инвентарном диспетчерском номере. Такое подключение в нашем случае было сделано в 1970 году и более этого не требуется. Последующие изменения различных элементов ВЭЛ не могли повлиять на те ее уникальные свойства, которые создают ее идентичность. Такими уникальными свойствами для линии представляются присоединение к данной сети и к данному потребителю3, но никак не связь с определенным земельным участком. Мы можем обнаружить, что между двумя точками возможна только одна линия, хотя и не обязательно прямая, как в геометрии. Ее единичность обусловлена экономически: простой расчет делает невозможным более одного соединения одного источника энергии с одним потребителем. При этом изменения количества опор, марки провода, безусловно, не могут рассматриваться как приведшие к созданию новой вещи. Это именно те изменения, которые закон и иные правовые акты рассматривают как несущественные для идентификации такой вещи, как ВЭЛ. Эти выводы, как кажется, в значительной мере применимы и к иным линейным объектам. Их также характеризует способность передавать энергию или иной продукт от производителя (диспетчера) к потребителю, что предопределяет ведущую роль точек присоединения для идентификации данного линейного объекта как объекта права собственности. Уже упоминалось, что ответчик не согласовал техусловия и не провел государственную экспертизу для реконструкции ВЭЛ. Мы имеем все основания расценивать такое поведение как доказательство того, что вещь изготавливалась ответчиком не для себя, а для собственника. Однако ожидаемо предположение, что налицо самовольное строительство, что, впрочем, само по себе исключает право собственности на ВЭЛ не только у истца, но и у ответчика. Насколько оправданно такое предположение? Наши выводы, что вещь сохранилась, что не утрачена ее идентичность, дают основания для заключения о том, что самовольного строительства не было. Для квалификации строения по ст. 222 ГК РФ необходимо, чтобы оно возникло впервые. Идентичность строения с существующим объектом права собственности исключает его квалификацию по ст. 222 ГК РФ, что, конечно, не освобождает собственника от исполнения тех или иных требований, исходящих от публичных