Евгений А.С. Комментарий к Обзору судебной практики по некоторым вопросам, связанным с истребованием имущества из чужого незаконного владения

В Обзоре освещены три группы вопросов:

1. различия в условиях реституции и виндикации;

2. условия удовлетворения виндикационного иска;

3. применение к виндикационным искам исковой давности.

Обзор исходит из правильного понимания объекта виндикации как индивидуально определенной вещи - еще раз подтверждена обоснованность традиционной трактовки многозначного термина "имущество", который в нормах главы 20 ГК РФ используется только как тождественный слову "вещь". В Обзоре не освещаются вопросы "виндикации" бездокументарных акций, не являющихся вещами ("имуществом" в смысле ст. 301 и 302 ГК РФ). Этот вид имущества имеет обязательственно-правовой (корпоративно-правовой) режим, поэтому к нему неприменима вещно-правовая защита.

Выводы кОбзора основаны на положении о том, что виндикационный иск - особый вещно-правовой способ защиты ПС и по своим условиям и последствиям четко отличается от реституции. В силу этого различия у управомоченного лица (собственника или контрагента по сделке) в конкретной ситуации не может и не должно возникать и какого-либо выбора ("конкуренции") между вещно-правовым и обязательственным или иным иском. Данное положение является прямым следствием фундаментального различия правового режима вещных и обязательственных отношений, вновь подтвержденного судебной практикой.

1. Соотношение виндикации и реституции (пункты 1-3 Обзора)

В постановлении Пленума ВАС РФ от 25.02.1998 N 8 "О некоторых вопросах практики разрешения споров, связанных с защитой ПС и других вещных прав" указано, что требование собственника, обращенное к лицу, с которым он находится в обязательственном правоотношении по поводу спорного имущества, "подлежит разрешению в соответствии с законодательством, регулирующим данное правоотношение" (п. 23), т. е. по нормам обязательственного, а не вещного права.

Первоначально в данном Постановлении предполагалось прямо установить недопустимость признания недействительными по иску собственника всех сделок, совершенных с его вещью, с тем чтобы он мог истребовать свою вещь у последнего в "цепочке" сделок приобретателя только по виндикационному иску, а не путем реституции как последствия недействительности таких сделок. Но этот подход не получил поддержки. Согласно абз. 2 п. 25 Постановления в случае одновременного предъявления собственником требований о виндикации и о реституции суд должен отказать в их удовлетворении, установив, что покупатель вещи является ее добросовестным приобретателем в смысле ст. 302 ГК.

Данное положение трактуется: требование собственника вещи к ее приобретателю (фактическому владельцу) о применении последствий недействительной сделки (т. е. о реституции) в действительности является виндикационным, а потому его необходимо рассматривать по правилам о виндикационном иске "даже в том случае, когда правовым основанием иска (в соответствующей части) собственник называет п. 1 и 2 ст. 167 ГК" (хотя буквальный смысл этого разъяснения допускает и иную трактовку - что суд оценивает условия удовлетворения именно виндикационного иска, предполагая одновременное требование о реституции необоснованным). В.В.Витрянский: никакой "конкуренции" вещно-правовых и обязательственно-правовых исков в рассматриваемой ситуации нет: недействительная сделка не порождает обязательственных отношений, в силу чего требование о применении последствий ничтожной сделки не является обязательственно-правовым, в связи с чем правом на его предъявление наделены не только ее стороны, но и любое заинтересованное лицо (п. 2 ст. 166 ГК РФ), которым является собственник неправомерно отчужденного имущества. Поэтому последний может обратиться с требованием о реституции к обеим сторонам сделки по отчуждению его имущества, имея в виду в дальнейшем получить его от неправомерно отчуждавшего лица по виндикационному иску.

Но и этот подход представляется небезупречным. Обязательственно-правовые отношения порождаются не только правомерными действиями (сделками), но и правонарушениями (деликтами, неосновательным обогащением). Поэтому требование о применении последствий недействительности сделки в виде "реституции владения" может быть отнесено к обязательственно-правовым (хотя и вытекающим не из заключенной сторонами сделки, а из факта ее недействительности). Отнесение же реституции не к обязательственно-правовым, а к особым гражданско-правовым средствам защиты права собственности само по себе также не снимает проблему ее возможной "конкуренции" с виндикацией.

Условия удовлетворения требования о реституции принципиально отличаются от условий удовлетворения виндикационного иска (сторона недействительной сделки, истребующая свое имущество, не только не должна доказывать наличие у нее права (юридического титула) на вещь, но может и вовсе не иметь его; не имеет значения добросовестность приобретателя вещи и т. д.). Отсюда вытекает невозможность их "конкуренции", т. е. применения любого из этих требований по усмотрению управомоченного лица, а в силу этого недопустимость их смешения, ибо реституция и виндикация предназначены для использования в различных, не совпадающих по условиям ситуациях. Это положение подтвердил и КС РФ.

Следовательно, собственник может истребовать свою вещь у ее приобретателя по сделке, в которой собственник не участвовал, т. е. у "третьего лица", только по виндикационному иску и не вправе одновременно оспаривать такую сделку (добиваясь применения "реституции владения"), в т.ч. под видом "заинтересованного лица" в смысле абз. 2 п. 2 ст. 166 ГК. При ином подходе виндикационный иск и его условия теряют всякий смысл, ибо с помощью реституции становится возможным получить имущество от любого, в т.ч. и добросовестного, приобретателя. Существо же проблемы состоит не в обосновании той или иной теоретической позиции, а в необходимости реальной защиты добросовестных приобретателей, т. е. в конечном счете - интересов гражданского (имущественного) оборота.

Но смешение требований о виндикации и о реституции по-прежнему встречается в судебной практике. Так, при истребовании продавцом от покупателя нежилых помещений, полученных последним во исполнение ничтожного договора их купли-продажи, истец настаивал на квалификации его требований именно как виндикационного иска, тогда как суд предлагал рассматривать их как требования о реституции -применении последствий недействительной сделки. При этом суд апелляционной инстанции поддержал позицию истца, ставшую "результатом свободного выбора им способа защиты нарушенного права" (п. 1 Обзора).

В данной ситуации судом было установлено, что на момент рассмотрения спора истец являлся собственником спорных нежилых помещений, тогда как ответчик "не обладал правами, позволяющими ему владеть и пользоваться ими". Т.е. можно полагать, что истец значился собственником данной недвижимости в ЕГРП. В такой ситуации ответчик не может считаться не только титульным, но и добросовестным владельцем вещи (что и побудило собственника настаивать на виндикационном характере своих требований).

Но способ защиты нарушенного права определяется не волей управомоченного лица, а юридической природой этого права. Вещно-правовые способы защиты, включая виндикационный иск, должны использоваться для защиты вещных (абсолютных) прав против любого третьего лица, которое до момента правонарушения не связано с управомоченным лицом (собственником) каким-либо гражданским правоотношением (в т.ч. обязательственным). В отсутствие гос. регистрации перехода ПС на недвижимые вещи между собственником (отчуждателем) и покупателем (приобретателем) существуют только взаимные (обязательственные), а не абсолютные (вещные) отношения (п. 2 ст. 551 ГК РФ). Даже при признании сделки купли-продажи недействительной контрагент собственника не становится для него "третьим лицом", ибо они связаны специальными правоотношениями реституции.

Поэтому суд кассационной инстанции, согласившись с недействительностью сделки купли-продажи недвижимости, оставил в силе решение суда первой инстанции об отказе собственнику в его иске, справедливо указав, что, поскольку законом предусмотрены специальные последствия недействительности сделок, правила о виндикации к отношениям сторон неприменимы. Т.е. в рассмотренном деле собственник избрал ненадлежащий способ г-п защиты своего ПС.

ПС может защищаться как вещными, так и обязательственными и иными исками, которые используются не по усмотрению управомоченного лица, а в зависимости от юр. природы возникших правоотношений.

Этот вполне обоснованный подход продолжен и в другом деле (п. 2 Обзора): "применение последствий недействительности сделки не ставится в зависимость от добросовестности сторон такой сделки", имея в виду, что условие о добросовестности в соответствии со ст. 302 ГК РФ имеет значение только для виндикационного иска и не предусматривается ст. 167 ГК РФ.

Из приведенных в Обзоре материалов нельзя сделать вывод о том, была ли внесена в ЕГРП запись об аресте спорного недвижимого имущества. При наличии такой записи окончательное судебное решение не вызывает сомнений. Но при ее отсутствии ситуация иная: для удовлетворения требования о "реституции владения" зданием истцу необходимо вначале оспорить (изменить) запись в ЕГРП о признании приобретателя собственником недвижимости.

Из этого следует, что предварительное оспаривание записи в ЕГРП путем предъявления иска о признании ПС на недвижимую вещь необходимо для последующего удовлетворения иска не только о виндикации, но и о реституции этой вещи.

По следующему делу было удовлетворено требование государственного унитарного предприятия к ЗАО о возврате переданного в аренду оборудования, т.к. договор аренды был признан недействительным (п. 3 Обзора). Ответчик просил отказать в иске, ссылаясь на то, что требование о возврате вещей, переданных по ничтожной сделке, по своей юр. природе является виндикационным, а не реституционным, а потому истец должен доказать свое право на спорное имущество. Суд кассационной инстанции обоснованно не согласился с данной позицией и удовлетворил требования истца.

Из окончательного решения этим судом данного спора следуют два важных вывода:

1) при "реституции владения" право стороны на переданное во исполнение сделки имущество в соответствии с п. 2 ст. 167 ГК РФ не подлежит доказыванию, ибо вещи должны быть возвращены контрагенту по сделке, не обязательно являющемуся их собственником или иным титульным владельцем;

2) применение последствий недействительности сделки в соответствии со ст. 12 и 167 ГК РФ представляет собой самостоятельный способ защиты гражданских прав (а не разновидность виндикации), в связи с чем не исключен последующий спор о принадлежности данного имущества (в т.ч. и по виндикационному иску).

Т.О., подтверждены различия в условиях предъявления и удовлетворения исков о виндикации и о реституции вещи. При этом соотношение названных исков заключается не в том, что они исключают друг друга, а в том, что они применяются в различных ситуациях: реституция используется в отношении контрагента по сделке, признанной недействительной, а виндикация - в отношении третьего лица, не связанного с собственником-истцом какими-либо относительными (обязательственными) правоотношениями. Реституция не исключает виндикацию (и наоборот) прежде всего потому, что у них разные субъекты. Даже в тех случаях, когда собственник истребует свою вещь у контрагента по сделке, он выступает не в роли собственника (субъекта абсолютного права), а в роли контрагента (т. е. субъекта относительного, чаще всего обязательственного права).