!!Экзамен зачет 2023 год / Ширвиндт. Комментарий к обзору-1
.pdfпоскольку закон предусматривает право суда на совершение указанных действий" <11>. Иными словами, суд лишь вправе, но не обязан применять последствия недействительности ничтожной сделки по собственной инициативе. Означает ли это, что суд может реализовать свое право произвольно?
--------------------------------
<10> См., например: Постановления Федеральных арбитражных судов Восточно-Сибирского округа от 5 декабря 2005 г. по делу N А74-3266/02-К1- Ф02-4603/05-С2; Московского округа от 5 апреля 2005 г. по делу N КГ- А40/2115-05; Уральского округа от 6 ноября 2007 г. N Ф09-8982/07-С6 по делу N А60-3821/07.
<11> Постановления Федерального арбитражного суда ЗападноСибирского округа от 27 апреля 2006 г. по делам N Ф04-1500/2006(22037-
А45-4); N Ф04-1498/2006(22039-А45-4); N Ф04-1496/2006(22038-А45-4); см.
также, например: Постановления Федерального арбитражного суда Московского округа от 22 января 2001 г. по делу N КГ-А41/6345-00: "Довод жалобы о неприменении судом апелляционной инстанции последствий недействительности сделки по собственной инициативе (п. 2 ст. 166 ГК РФ) не может быть положен в основу отмены постановления, поскольку применение этих последствий является правом, но не обязанностью суда"; Федерального арбитражного суда Волго-Вятского округа от 31 июля 2006 г. по делу N А43-33340/2005-2-944; от 20 февраля 2006 г. по делам N А29- 4747/2004-2э; N А29-4746/2004-2э; N А29-4745/2004-2э; от 15 февраля 2006 г.
по делам N А29-4744/2004-2э; N А29-4743/2004-2э: "Суд вправе (но не обязан) применить последствия недействительности ничтожной сделки по своей инициативе".
Иногда суды отвечают на этот вопрос отрицательно: "...Суду кассационной инстанции надлежало по собственной инициативе... применить последствия недействительности ничтожной сделки" <12>; "В целях обеспечения баланса законных интересов всех участвующих в деле лиц... суд первой инстанции должен был по своей инициативе рассмотреть вопрос о применении последствий недействительности ничтожной сделки" <13>; "...Суду следовало по собственной инициативе... применить последствия недействительности ничтожной сделки" <14>. Но и в случаях, когда право суда применить последствия недействительности ничтожной сделки по собственной инициативе признается судебной практикой одновременно и его обязанностью, остается неясным, каковы условия ее возникновения.
--------------------------------
<12> Постановление Президиума ВАС РФ от 11 ноября 1997 г. N
5893/96.
<13> Постановления Федерального арбитражного суда Московского округа от 31 октября 2007 г. N КГ-А40/10663-07 по делу N А40-8466/07-85-
54; от 25 ноября 2004 г. по делу N КГ-А40/10868-04.
<14> Постановление Федерального арбитражного суда Волго-Вятского
округа от 27 октября 1999 г. по делу N А11-4401/98-Е-9/235.
Каковы разъяснения Обзора по названным проблемам? В абз. 8 изложения фабулы дела п. 1 читаем: "В данном случае суд кассационной инстанции не усмотрел нарушения судами правила абзаца второго пункта 2 статьи 166 ГК РФ, так как с учетом обстоятельств дела (в частности, стороны не ссылались на возможность применения реституции и в материалах дела не имелось достаточно доказательств для выводов о порядке применения последствий недействительности сделки) суды обоснованно не применили последствия недействительности ничтожного договора купли-продажи по собственной инициативе".
Из приведенной фразы можно сделать ряд выводов. Во-первых, при наличии условий применения последствий недействительности ничтожной сделки по инициативе суда суд обязан применить такие последствия по собственной инициативе ("Суд кассационной инстанции не усмотрел нарушения судами правила абзаца второго пункта 2 статьи 166 ГК РФ, так как с учетом обстоятельств дела... суды обоснованно не применили последствия недействительности ничтожного договора..."). Во-вторых, суд обязан применить последствия недействительности ничтожной сделки по собственной инициативе только при наличии условий применения таких последствий по инициативе суда ("в данном случае", "с учетом обстоятельств дела"). В-третьих, к числу таких условий не относится заявление иска о признании ничтожной сделки недействительной (спор, описанный в п. 1 Обзора, инициирован виндикационным иском, однако кассационный суд, очевидно, исходил из того, что этот факт сам по себе препятствий для применения спорного правила не создает). В-четвертых, к числу обстоятельств, обусловливающих применение последствий недействительности ничтожной сделки по инициативе суда, в частности, относятся следующие: "Стороны не ссылались на возможность применения реституции и в материалах дела не имелось достаточно доказательств для выводов о порядке применения последствий недействительности сделки". Что хотел этим сказать Обзор?
Как понимать ссылку на возможность применения реституции? Прежде всего ее, наверное, необходимо отличать от требования применить реституцию, которое оформляется иском, поскольку в этом случае реституция будет применяться по инициативе истца, а не суда. Но ведь то же верно и для любого другого заявления лица, участвующего в деле: поскольку такое заявление необходимо, постольку речь не может идти об инициативе суда. Наконец, неопределенной остается и процессуальная форма ссылки: должна ли она быть опосредована ходатайством или же достаточно, чтобы участник спора просто упомянул о возможности применения реституции, скажем, в ходе судебных прений, в возражениях против требований или ходатайств другого участника? На какой стадии судебного разбирательства должна прозвучать обсуждаемая ссылка?
Не вполне ясно и второе условие применения реституции судом по
собственной инициативе ("В материалах дела не имелось достаточно доказательств для выводов о порядке применения последствий недействительности сделки"). Что скрывается за порядком применения последствий недействительности сделки? Вероятно, речь идет о следующем. Поскольку применение последствий недействительности сделки осуществляется только в случае ее исполнения и только в том объеме, в котором состоялось исполнение, постольку применение таких последствий оказывается невозможным при отсутствии в материалах дела достаточных доказательств исполнения. Однако необходимо учитывать, что если сами стороны не заявляли реституционных требований, то исполнение недействительной сделки обычно не будет входить в предмет доказывания, а следовательно, те или иные свидетельства такого исполнения, случайно (при доказывании иных обстоятельств) оказавшиеся в материалах дела, не могут, минуя установленный в процессуальном законе порядок доказывания, лечь в основу выводов суда о таком обстоятельстве дела, как исполнение.
Виндикация, реституция, добросовестность. Проблемы, касающиеся соотношения виндикации и реституции, а также специфики реституции как самостоятельного способа защиты гражданских прав, особенно отчетливо проявились в связи с защитой добросовестного приобретателя, получившего имущество от неуправомоченного лица. Здесь в центре внимания оказывается вопрос: возможно ли истребование вещи посредством реституции у добросовестного приобретателя? Ответу на него посвящен п. 2 Обзора.
По этому вопросу ВАС РФ уже давал общие разъяснения судам. Абзацы 1 и 2 п. 25 Постановления Пленума ВАС РФ от 25 февраля 1998 г. N 8 "О некоторых вопросах практики разрешения споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав" предлагают следующее решение: "Если по возмездному договору имущество приобретено у лица, которое не имело права его отчуждать, собственник вправе обратиться с иском об истребовании имущества из незаконного владения лица, приобретшего это имущество. Если в такой ситуации собственником заявлен иск о признании недействительной сделки купли-продажи и возврате имущества, переданного покупателю, и при разрешении данного спора будет установлено, что покупатель отвечает требованиям, предъявляемым к добросовестному приобретателю (статья 302 ГК РФ), в удовлетворении исковых требований о возврате имущества должно быть отказано" <15>. Таким образом, значение добросовестности приобретателя вышло за рамки споров, инициированных виндикационным иском, и распространилось на споры реституционные.
--------------------------------
<15> "Весьма распространенной в судебной практике является ситуация, когда за защитой своих прав обращается собственник, чье имущество приобретено по возмездному договору у лица, которое не имело права отчуждать это имущество (п. 25 Постановления). В этом случае собственнику не запрещен выбор средства правовой защиты - он может обратиться в суд
как с виндикационным иском, так и с иском о признании недействительной сделки купли-продажи и о возврате имущества, переданного покупателю. Такая позиция ВАС РФ в отношении использования собственником различных способов защиты его нарушенного права собственности исходит из понимания того, что выбор конкретного способа защиты должен предоставляться самому собственнику" (Козырь О.М. Комментарий к Постановлению Пленума ВАС РФ от 25 февраля 1998 г. N 8 "О некоторых вопросах практики разрешения споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав" // Практика рассмотрения коммерческих споров: Анализ и комментарии постановлений Пленума и обзоров Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации.
Вып. 2. М.: Статут, 2007. С. 194).
Дальнейшее развитие проблема защиты добросовестного приобретателя от реституции получила в Постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 21 апреля 2003 г. N 6-П "По делу о проверке конституционности положений пунктов 1 и 2 статьи 167 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан О.М. Мариничевой, А.В. Немировской, З.А. Скляновой, Р.М. Скляновой и В.М. Ширяева".
Названное Постановление Конституционного Суда Российской Федерации едва ли можно назвать удачным. Во-первых, текст Постановления внес неясность в вопрос о недействительности сделки об отчуждении имущества, заключенной неуправомоченным отчуждателем. Так, в мотивировочной части документа читаем: "Из статьи 168 ГК Российской Федерации, согласно которой сделка, не соответствующая требованиям закона, ничтожна, если закон не устанавливает, что такая сделка оспорима, или не предусматривает иных последствий нарушения, следует, что на сделку, совершенную с нарушением закона, не распространяются общие положения о последствиях недействительности сделки, если сам закон предусматривает "иные последствия" такого нарушения.
Поскольку добросовестное приобретение в смысле статьи 302 ГК Российской Федерации возможно только тогда, когда имущество приобретается не непосредственно у собственника, а у лица, которое не имело права отчуждать это имущество, последствием сделки, совершенной с таким нарушением, является не двусторонняя реституция, а возврат имущества из незаконного владения (виндикация)" <16>.
--------------------------------
<16> Последний абзац процитирован в абз. 7 изложения фабулы дела п. 2 Обзора.
Источником всех бед этого фрагмента является, очевидно, терминологическая путаница, затрудняющая понимание занятой здесь правовой позиции. Статья 168 ГК РФ устанавливает последствия несоответствия сделки требованиям закона или иного правового акта
("последствия нарушения", как выражается закон). Общим последствием нарушения является ничтожность сделки, но законом может быть установлено, что в том или ином случае таким последствием будет оспоримость сделки или иные последствия. Иными словами, несоответствие сделки закону может повлечь такие последствия: либо ее квалификацию как ничтожной (1), либо ее квалификацию как оспоримой (2), либо "иные последствия" (3). Таким образом, ст. 168 ГК РФ устанавливает недействительность сделки как общее последствие несоответствия сделки закону, предусматривая возможность и иных последствий, которые, будучи поставлены в один ряд с ничтожностью и оспоримостью сделки, оказываются за пределами легального определения недействительной сделки
(ср. п. 1 ст. 166 ГК РФ).
Статья 167 ГК РФ, в свою очередь, посвящена последствиям недействительности сделки, которые заключаются в двусторонней реституции, если закон не предусматривает иных последствий (п. 2).
Ванализируемом Постановлении смешаны "последствия несоответствия сделки требованиям закона или иного правового акта" (ст. 168 ГК РФ) и "последствия недействительности сделки" (ст. 167 ГК РФ). В результате складывается впечатление, будто отчуждение вещи неуправомоченным лицом влечет не недействительность сделки об отчуждении, а иные последствия, выражающиеся в виндикации. Скорее всего дело в том, что Постановление ошибочно "вплетает" в свою аргументацию ст. 168 ГК РФ вместо п. 2 ст. 167 ГК РФ.
Во-вторых, Постановление вносит неясность в вопрос о значении добросовестности для применения последствий недействительности сделки. Как указано в документе, "ПО ОБЩЕМУ ПРАВИЛУ применение последствий недействительности сделки в форме двусторонней реституции не ставится в зависимость от добросовестности сторон" (выделено мной. - А.Ш.). Каковы же исключения из этого общего правила? "...Права лица, считающего себя собственником имущества, не подлежат защите путем удовлетворения иска к добросовестному приобретателю с использованием правового механизма, установленного пунктами 1 и 2 статьи 167 ГК Российской Федерации. Такая защита возможна лишь путем удовлетворения виндикационного иска, если для этого имеются те предусмотренные статьей 302 ГК Российской Федерации основания, которые дают право истребовать имущество и у добросовестного приобретателя (безвозмездность приобретения имущества добросовестным приобретателем, выбытие имущества из владения собственника помимо его воли и др.)".
Вэтом же ключе выполнен и п. 1 резолютивной части Постановления: "Признать не противоречащими Конституции Российской Федерации содержащиеся в пунктах 1 и 2 статьи 167 ГК Российской Федерации общие положения о последствиях недействительности сделки в части, касающейся обязанности каждой из сторон возвратить другой все полученное по сделке, поскольку данные положения - по их конституционно-правовому смыслу в нормативном единстве со статьей 302 ГК Российской Федерации - не могут
распространяться на добросовестного приобретателя, если это непосредственно не оговорено законом".
Сохраняя верность буквальному значению написанного, необходимо сделать следующий вывод: применение последствий недействительности сделки об отчуждении имущества, совершенной неуправомоченным лицом, возможно только при условии отсутствия добросовестности у приобретателя. Иными словами, обоснованная ссылка ответчика по реституционному требованию на добросовестность влечет отказ в удовлетворении иска (независимо от наличия обстоятельств, при которых исключена виндикация). Таким образом ("по общему правилу"), для применения двусторонней реституции добросовестность сторон значения не имеет, разве что речь идет о применении реституции по сделке, недействительной ввиду отсутствия правомочий у отчуждателя имущества (который не является собственником).
Это прочтение, в некоторых случаях ставящее реституцию в зависимость от добросовестности стороны сделки, стало источником судебных ошибок, подобных той, которая изложена в абз. 5 изложения фабулы дела п. 2 Обзора. Здесь суд апелляционной инстанции со ссылкой на обсуждаемое Постановление пришел к выводу о недопустимости реституции с учетом добросовестности приобретателя, хотя в данном деле спор разворачивался вокруг сделки об отчуждении вещи, совершенной собственником, а не третьим лицом, как того требует Постановление.
Недостатком подхода, полученного при буквальном толковании Постановления, является в первую очередь его очевидное несоответствие закону: гражданскому законодательству неизвестны случаи, когда применение двусторонней реституции блокируется добросовестностью сторон <17>; ст. 302 ГК РФ в определенных случаях связывает с добросовестностью приобретателя ограничение виндикации, а не реституции
<18>.
--------------------------------
<17> В этом вопросе опять же следует помнить о различии между основанием недействительности сделки и условиями применения реституции как последствия недействительности сделки. Так, закон и судебная практика исключают в некоторых случаях признание сделки недействительной по такому-то конкретному основанию при добросовестности стороны этой сделки. Ср. ст. 174 ГК РФ ("Сделка может быть признана судом недействительной по иску лица, в интересах которого установлены ограничения, лишь в случаях, когда будет доказано, что другая сторона в сделке знала или заведомо должна была знать об указанных ограничениях") и абз. 3 п. 2 Постановления Пленума ВАС РФ от 20 июня 2007 г. N 40 "О некоторых вопросах практики применения положений законодательства о сделках с заинтересованностью" ("Если будет установлено, что другая сторона в двусторонней сделке или выгодоприобретатель по односторонней сделке не знали и не должны были знать о наличии признаков заинтересованности в сделке и несоблюдении установленного порядка ее совершения, по смыслу статьи 84 Закона об акционерных обществах сделка
не может быть признана судом недействительной").
<18> "С точки зрения формально-юридической фигура добросовестного приобретателя появляется лишь в правоотношениях, возникающих в связи с предъявлением собственником имущества виндикационного иска (ст. 301, 302 ГК). Что касается норм об основаниях и последствиях недействительности сделок, то Кодекс по общему правилу (ст. 167) не ставит применение последствий недействительности сделки в форме реституции в зависимость от добросовестности сторон, совершивших сделку, и не пользуется термином "добросовестный приобретатель" (Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Книга первая: Общие положения. М.: Статут, 2003. С. 808; автор главы - В.В. Витрянский). В то же время и здесь видим туманную оговорку "по общему правилу".
Возможна и другая реконструкция позиции Конституционного Суда Российской Федерации. Достаточно вспомнить следующие слова: "Поскольку добросовестное приобретение в смысле статьи 302 ГК Российской Федерации возможно только тогда, когда имущество приобретается не непосредственно у собственника, а у лица, которое не имело права отчуждать это имущество, ПОСЛЕДСТВИЕМ СДЕЛКИ, СОВЕРШЕННОЙ С ТАКИМ НАРУШЕНИЕМ, ЯВЛЯЕТСЯ НЕ ДВУСТОРОННЯЯ РЕСТИТУЦИЯ, А ВОЗВРАТ ИМУЩЕСТВА ИЗ НЕЗАКОННОГО ВЛАДЕНИЯ (ВИНДИКАЦИЯ)" (выделено мной. - А.Ш.). Если за отправную точку рассуждений принять приведенный фрагмент, то отраженный в Постановлении подход будет выглядеть так: сделка, совершенная неуправомоченным отчуждателем, недействительна, но последствием недействительности является не реституция, а виндикация. Следовательно, успешность двусторонней реституции зависит не от добросовестности той или иной стороны сделки, А ОТ ОСНОВАНИЯ НЕДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТИ СДЕЛКИ: ЕСЛИ СДЕЛКА ОБ ОТЧУЖДЕНИИ НЕДЕЙСТВИТЕЛЬНА ПО ТОЙ ПРИЧИНЕ, ЧТО ЕЕ СОВЕРШИЛО ЛИЦО, НЕ ИМЕВШЕЕ ПРАВА ОТЧУЖДАТЬ СПОРНОЕ ИМУЩЕСТВО, ПОСЛЕДСТВИЕМ НЕДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТИ ЭТОЙ СДЕЛКИ БУДЕТ НЕ ДВУСТОРОННЯЯ РЕСТИТУЦИЯ, А ВИНДИКАЦИЯ <19>.
--------------------------------
<19> Ср. у Ю.К. Толстого уже в 1955 г.: "Наличие противоправных действий отчуждателя и приобретателя дает нам в совокупности недействительную сделку, подпадающую под действие ст. 30 ГК [РСФСР 1922 года, в соответствии с которой недействительна сделка, совершенная с целью, противной закону или в обход закона, а равно сделка, направленная к явному ущербу для государства]. Однако ПОСЛЕДСТВИЯ СОВЕРШЕНИЯ ТАКОЙ СДЕЛКИ указаны не в ст. 147 - 151 ГК [посвященных отдельным случаям недействительности сделок], а в ст. 59 и 60 [посвященных виндикации]. Дело в том, что последствия заключения недействительных сделок не укладываются в рамки ст. 147 - 151 ГК, они значительно разнообразнее. В РАМКИ СТ. 147 - 151 ГК НЕ УКЛАДЫВАЮТСЯ И
ПРАВОВЫЕ ПОСЛЕДСТВИЯ ОТЧУЖДЕНИЯ ВЕЩИ ЛИЦОМ, НЕ ИМЕЮЩИМ ПРАВА НА ЕЕ ОТЧУЖДЕНИЕ... В ряде подобных случаев имеет место лишь возложение на отчуждателя обязанности вернуть приобретателю полученное имущественное представление: приобретатель же обязан возвратить вещь ее собственнику, с которым он никакой сделки не заключал. Однако это обстоятельство вовсе не говорит против признания сделки по приобретению вещи недействительной. Как раз наоборот: именно потому, что сделка ввиду отсутствия на стороне отчуждателя легитимации на отчуждение является недействительной, на стороне приобретателя не возникло право собственности и виндикационное притязание собственника подлежит удовлетворению" (Толстой Ю.К. Содержание и гражданскоправовая защита права собственности в СССР. Л.: Изд. Ленинградского университета, 1955. С. 114). Необходимо учитывать, однако, что Ю.К. Толстой в отличие, например, от Конституционного Суда Российской Федерации и ВАС РФ не придает реституции технического значения: "Требования сторон о возврате всего исполненного по такой [противозаконной] сделке являются либо виндикационными, либо предъявляются на основании ст. 399 или 403 ГК [посвященных обязательствам из неосновательного обогащения и деликта соответственно; примеч. в квадратных скобках и выделение мои. - А.Ш.]" (Указ. соч. С. 115). Об истории придания реституции значения самостоятельного способа защиты права см. прежде всего: Тузов Д.О. Теория недействительности сделок: опыт российского права в контексте европейской правовой традиции.
М.: Статут, 2007. С. 415 - 425.
Именно такого понимания придерживается Обзор: "В соответствии с названным Постановлением Конституционного Суда Российской Федерации
вслучаях, когда сделка, направленная на отчуждение имущества, не соответствует требованиям закона только в том, что совершена лицом, не имевшим права отчуждать это имущество и не являющимся его собственником, правила пункта 2 статьи 167 ГК РФ не применяются. В этом случае права лица, считающего себя собственником спорного имущества, подлежат защите путем заявления виндикационного иска" (абз. 8 изложения фабулы дела п. 2).
Вприведенном абзаце ВАС РФ не только истолковал Постановление Конституционного Суда Российской Федерации, но и уточнил содержащийся
внем подход. Речь идет об уточнении, введенном словами "только в том": "Сделка, направленная на отчуждение имущества, не соответствует требованиям закона ТОЛЬКО В ТОМ, что совершена лицом, не имевшим права отчуждать это имущество и не являющимся его собственником". Суть этого уточнения в следующем: применение правил ГК РФ о двусторонней реституции исключено только в том случае, если ЕДИНСТВЕННЫМ основанием недействительности спорной сделки является отсутствие полномочий у отчуждателя имущества <20>. Если же наряду с этим изъяном сделка имеет и иные пороки (скажем, неуправомоченный отчуждатель был
представлен в сделке лжегендиректором), применение правил п. 2 ст. 167 ГК РФ не исключено.
--------------------------------
<20> "Возможны случаи, когда договор является недействительным не по одному, а по двум или нескольким основаниям... В этих случаях можно говорить о сложной недействительности сделки (выделено мной. - А.Ш.)" (Перетерский И.С. Гражданский кодекс РСФСР: Научный комментарий (с учетом гражд. код. союзных республик). Вып. V. Сделки, договоры. М.: Юр. изд-во НКЮ РСФСР, 1929. С. 14).
Из названного уточнения следует, что в случаях, когда отсутствию правомочий у отчуждателя как основанию недействительности сделки сопутствуют иные основания недействительности, могут применяться правила о реституции, которая с точки зрения Обзора нечувствительна к добросовестности сторон. Получается, что здесь добросовестный приобретатель окажется беззащитным против реституционного требования. Такой вывод предопределен как обсуждавшимся Постановлением Конституционного Суда Российской Федерации, так и самостоятельностью реституции как способа защиты гражданских прав (см. выше). Более того, этот вывод едва ли может вызывать возражения по существу: ведь в описанном случае добросовестный приобретатель не защищен и от виндикационного иска, поскольку имущество получено им по сделке, ввиду тех или иных пороков не способной перенести право собственности даже от управомоченного лица <21>.
--------------------------------
<21> "Вторым [после добросовестности. - А.Ш.] условием защиты приобретателя служит НАЛИЧНОСТЬ ОБЪЕКТИВНО-ДЕЙСТВИТЕЛЬНОЙ МЕНОВОЙ СДЕЛКИ, направленной на переход права собственности или на установление другого вещного права: необходима Justus titulus... Оборот во всех случаях должен идти раз навсегда установленным путем, и в специально нами изучаемой области нет места привилегиям; для того, чтобы получить защиту, надо удовлетворять, со своей стороны, всем условиям и требованиям, которые предъявляются к приобретениям от лиц УПРАВОМОЧЕННЫХ на отчуждение: приобретатель от неуправомоченного не должен быть в лучшем положении, чем приобретатель от лица управомоченного, а потому сделка должна быть действительной во всех отношениях; со стороны содержания, формы, свободы и непринужденности волеизъявления, право- и дееспособности сторон и т.д.; ТОЛЬКО ОДИН порок здесь допускается, это отсутствие легитимации у традента на отчуждение; этот дефект обезвреживается добросовестностью приобретателя и отсутствием других признаков принадлежности вещи, кроме ее фактического нахождения у отчуждателя (выделено автором. - А.Ш.)" (Трепицын И.Н. Приобретение движимостей в собственность от лиц, не имеющих права на отчуждение. Варшава: Тип. Варш. учеб. окр., 1907. С. 524
- 525).
ДОБРОСОВЕСТНЫЙ ПРИОБРЕТАТЕЛЬ
Владение. Каково значение владения вещью для применения правил о добросовестном приобретении? Требуется ли для защиты добросовестного приобретателя передача ему владения вещью? Имеет ли владение вещью одинаковое значение для добросовестного приобретения движимого и недвижимого имущества?
Эти вопросы могут быть адресованы прежде всего п. 6 Обзора, тезис которого звучит так: "Рассматривая вопрос о возникновении права собственности на основании абзаца второго пункта 2 статьи 223 ГК РФ, суд не признал лицо добросовестным приобретателем объекта недвижимости, так как было установлено, что этот объект ему во владение не передавался". В изложении фабулы дела указано: "Причем добросовестность приобретателя должна наличествовать как в момент заключения договора, направленного на отчуждение имущества, так и в момент поступления этого имущества в фактическое владение приобретателя. Следовательно, до передачи владения лицо, заключившее договор с неуправомоченным отчуждателем, не является добросовестным приобретателем имущества (пункт 1 статьи 302 ГК РФ). Предприниматель представил в суд доказательства, подтверждающие невыбытие спорного объекта недвижимости из его владения, отсутствие передачи во исполнение первого договора и, следовательно, невозможность его передачи во исполнение договора мены" (абз. 4 и 5).
Разъяснения по нашим вопросам содержит и абз. 5 изложения фабулы дела п. 4 Обзора: "Приобретатель получает защиту, только если был добросовестен как в момент заключения возмездной сделки, направленной на приобретение спорного имущества, в момент поступления имущества в его владение, так и в момент, когда отчуждатель получает от него плату или иное встречное предоставление за переданное имущество".
Какие выводы применительно к нашим вопросам можно сделать из этих положений Обзора? Находит ли позиция ВАС РФ опору в законе?
Принято считать, что закон предоставляет защиту добросовестному приобретателю только при наличии полного юридического состава, необходимого для возникновения права собственности на основании договора, "закрывая глаза" лишь на один изъян - отсутствие правомочий у отчуждателя. Поэтому прежде всего подлежит разрешению вопрос, требуется ли передача владения для приобретения права собственности на основании договора по общему правилу, т.е. в тех случаях, когда такой договор заключен управомоченным лицом, например собственником.
Положительный ответ на этот вопрос требует идентичного подхода и к приобретению от неуправомоченного лица: ведь для обеих групп случаев правила о приобретении права собственности по договору едины (за одним только исключением, названным выше). Отрицательный ответ, напротив, сам по себе не диктует вывода об идентичности подхода законодателя к