Залог и титульное обеспечение: теоретико-практическое сравнение конструкций а.В. Егоров, е.Р. Усманова

Егоров А.В., кандидат юридических наук, первый заместитель председателя совета Исследовательского центра частного права, главный редактор журнала "Арбитражная практика".

Усманова Е.Р., магистр частного права.

Работа посвящена правовому режиму титульного обеспечения и его соотношению с залоговым режимом. В рамках данной статьи дается общая характеристика титульного обеспечения и определяется его место в системе способов обеспечения; анализируются опосредующие его конструкции, выделяются их смежные черты, причины их появления; выявляются существующие концепции правового регулирования титульного обеспечения и предпосылки для его переквалификации в залог.

Ключевые слова: титульное обеспечение; залог; титульное финансирование; квазиобеспечение; передача права собственности; удержание права собственности; переквалификация титульного обеспечения.

Pledge and title security devices: analysis from theoretical and practical point of view

A.V. Egorov, E.R. Usmanova

Egorov A.V. (Moscow), Candidate of Legal Sciences, First Deputy Chairman of the Council of the Research Centre of Private Law, Chief Editor of the Journal "Commercial Courts' Practice".

Usmanova E.R. (Moscow), Master of Private Law.

The paper deals with the rules of the title security and its correspondence with security interest. The main features of the title security and its place in system of securities are given. The issues discussed are the devices classified as title security, similar features between them and reasons of its creation. The concepts of the title security regulation and prerequisites for its recharacterisation as security interest are being explored.

Key words: title security; security interest; title financing; quasi-security; transfer of title; retention of title; recharacterisation of title security.

1. Введение

Современная рыночная экономика в существенной степени основывается на том, что часть финансовых средств, используемых в качестве инвестиций, привлекается на кредитной основе. Вне всяких сомнений, оказалась бы потеряна значительная доля экономического потенциала, если бы осуществлялись только те проекты, на которые их разработчики могли бы затратить лишь собственные средства. В этой связи неизменно высоким остается значение способов обеспечения исполнения обязательств, особенно кредитных.

При предоставлении заемных средств кредитор, как правило, стремится обезопасить себя от риска невозврата должником денежной суммы посредством установления в его пользу залога. Однако его использование зачастую было и остается для сторон неудобным по ряду причин, о коих будет сказано далее. Ввиду этого в коммерческой практике сформировались правовые конструкции, чем-то напоминающие залог, но при этом отсекающие все "неудобные" для кредитора залоговые черты. В последующем их создание вылилось в то, что развившаяся договорная практика стала сигналом для принятия законодательных нововведений, допускающих такие "фиктивные залоги".

Сделки, опосредующие эти конструкции, обычно заключаются в форме купли-продажи или аренды, но по своей сущности они по-прежнему остаются сделками, направленными на обеспечение возврата суммы займа. Последняя дается под условием, что имущество в течение срока кредитования будет находиться в собственности у кредитора. Финансирующим субъектом лишь в редких случаях выступает кредитная организация; как правило, это продавец (оговорка о сохранении права собственности за продавцом, условная купля-продажа), покупатель (факторинг, репо) или арендодатель (финансовая аренда, аренда с правом выкупа, продажа и обратная аренда). В каждом из вышеперечисленных случаев кредитор как финансирующий субъект имеет право собственности на имущество, служащее обеспечением.

Произошедший формальный разрыв с залогом в данном случае налицо: в залоге залогодержатель при неисполнении должником своей обязанности по возврату суммы займа имеет лишь право на удовлетворение своих требований из стоимости предмета залога; в случае же титульного обеспечения кредитор имеет формальное и кажущееся полноценным право собственности на имущество. Кредитору как собственнику не требуется обращения взыскания на предмет обеспечения - он может просто заявить о своем праве собственности и оставить имущество за собой в счет уплаты суммы долга.

Только после столкновения с рядом сложностей и пробелов, обусловленных непродуманностью созданных механизмов, назрела необходимость переосмысления системы обеспечительных прав. В результате пришло понимание, что в основе залога и сделок, связанных с удержанием или передачей права собственности, лежит ряд общих принципов, направленных на достижение одних и тех же экономических результатов. Скрытие истинного содержания под другой оболочкой не должно путать и сбивать с толку при правовом регулировании титульного обеспечения. Такой подход был поддержан и стал основной идеей различных международных документов, в которых указывается, что содержание должно превалировать над формой.

По мере участия российских хозяйствующих субъектов в международной торговле, проникновения на российские рынки зарубежного финансового капитала, обмена опытом с иностранными коллегами российский гражданский оборот и правовые конструкции, используемые для оформления отношений внутри него, усложняются. К сожалению, нередко так происходит, что определенная конструкция заимствуется из-за рубежа необдуманно, т.е. без создания необходимых и принятых за рубежом условий для ее эффективной работы. Тем самым образуются значительные пробелы, заполнять которые приходится судебной практике. В свою очередь суды должны понимать критерии, которыми следует руководствоваться в этом непростом занятии.

Многие из перечисленных конструкций уже давно имеются и законодательно закреплены в российском праве. В связи с этим сама идея титульного обеспечения и вместе с ней предоставления особого преференциального положения кредитору не является новой и чужеродной для российского правопорядка. Однако понимания содержания данного института в российском праве нет, по крайней мере на законодательном уровне. Все договоры, подпадающие под понятие титульного обеспечения, разбросаны по главам ГК РФ в зависимости от договорного типа; таким образом, основной упор делается на форму. В указанных главах нормы, касающиеся конструкций титульного обеспечения, неподробны, буквально имеют декларативный характер. В гл. 23 ГК РФ, посвященной способам обеспечения исполнения обязательств, вовсе не сказано про титульное обеспечение. Таким образом, неполнота общих положений, а также отсутствие развернутых специальных норм приводят к неправильному пониманию института титульного обеспечения и негативно сказываются не только на правовом положении должника, но и на обороте в целом.

Российские доктринальные наработки в основном сосредоточены на отдельных видах титульного обеспечения, проводя обособленный анализ указанных договорных конструкций и лишь изредка находя между ними что-то общее. Такой подход имеет следствием предложения по отрывочному толкованию и реформированию гражданского законодательства, отсутствие системы в указанных предложениях и неприменение единого обеспечительного режима к таким сделкам.

При этом, на наш взгляд, ссылки на значимость для развития рынка кредитования титульного обеспечения как более легкого доступа к кредитным ресурсам, коими обосновывается существование подобных конструкций, сами по себе недостаточны для того, чтобы предлагать обороту способы обеспечения, односторонне и гипертрофированно защищающие одного лишь кредитора. Вопрос о балансе интересов должника (или того, кто дает за него обеспечение) и кредитора остается актуальным. При этом способы обеспечения ввиду своего устройства затрагивают не только интересы сторон, но и интересы третьих лиц, а именно прочих кредиторов должника, а если говорить о вещных способах обеспечения - всего гражданского оборота.

При выстраивании системы способов обеспечения обязательств, необходимо преследовать цель сбалансировать интересы сторон, а именно сделать так, чтобы ни одна из сторон не подвергалась неоправданному риску и в надлежащей мере была защищена от недобросовестных действий другой стороны, а также от потери активов из-за каких-либо недочетов и пробелов, допущенных законодателем.