!!Экзамен зачет 2023 год / Научно-практический комментарий к главе 48 'Страхование' ГК РФ. Статья

Научно-практический комментарий к главе 48 "Страхование" ГК РФ. Статья 927

Автор

С.В. Дедиков - главный редактор журнала "Юридическая и правовая работа в страховании"

"Нормативное регулирование страховой деятельности. Документы и комментарии", 2007, N 3, 4

Научно-практический комментарий к главе 48 "Страхование" ГК РФ. Статья 927

Настоящая статья открывает серию комментариев к главе 48 "Страхование" ГК РФ. На сегодняшний день проработанных и полных комментариев, которые не только охватывали бы теоретическую часть вопроса, но касались бы практики и были актуальны, нет. Предлагаемый пошаговый анализ законодательства даст возможность взглянуть на положения ГК РФ с профессиональной точки зрения и найти ответы на многие возникающие вопросы.

Статья 927. Добровольное и обязательное страхование

В начале приведем текст статьи 927 ГК РФ, о которой далее пойдет речь.

"1. Страхование осуществляется на основании договоров имущественного или личного страхования, заключаемых гражданином или юридическим лицом (страхователем) со страховой организацией (страховщиком).

Договор личного страхования является публичным договором (ст. 426 ГК РФ).

2. В случаях, когда законом на указанных в нем лиц возлагается обязанность страховать в качестве страхователей жизнь, здоровье или имущество других лиц либо свою гражданскую ответственность перед другими лицами за свой счет или за счет заинтересованных лиц (обязательное страхование), страхование осуществляется путем заключения договоров в соответствии с правилами настоящей главы. Для страховщиков заключение договоров страхования на предложенных страхователем условиях не является обязательным.

3. Законом могут быть предусмотрены случаи обязательного страхования жизни, здоровья и имущества граждан за счет средств, предоставленных из соответствующего бюджета (обязательное государственное страхование)".

Комментарий

Комментарий данной статьи по нашему мнению, целесообразно начать с рассмотрения более общего вопроса - вопроса о значении и месте главы 48 ГК РФ в системе источников правового регулирования договоров страхования.

Отдельные юристы склонны рассматривать ГК РФ как акт, в который включены общие нормы гражданского права, а отраслевые федеральные законы как акты, содержащие специальные нормы, и в соответствии с одним общепризнанным правилом юридической техники - о приоритете специальной нормы над правилами общей нормы (lex specialis derogate generali) - считают, что положения, включенные в отраслевые законы, имеют преимущественную силу по сравнению с нормами Кодекса *(1).

К тому же, как правило, отличающиеся от правил ГК РФ законодательные акты принимались уже после вступления Кодекса в силу, а стало быть, вполне может быть применено еще одно из общепризнанных правил юридической техники - правило о том, что имеет преимущество норма закона, принятого позднее. Действительно, если бы не это правило, то право вообще не могло бы развиваться, так как ни один новый закон не мог бы противоречить уже существующим законодательным актам.

Однако федеральный законодатель и Правительство РФ с удивительным упорством продолжают принимать нормативные акты, которые не соответствуют не только конкретным нормам главы 48 Кодекса, но и подчас его принципам.

Прежде всего необходимо указать на ряд положений Закона РФ от 27 ноября 1992 г. N 4015-1 "Об организации страхового дела в Российской Федерации" (далее - Закон об организации страхового дела, Закон). Так, пункт 3 статьи 3 этого законодательного акта предусматривает, что "добровольное страхование осуществляется на основании договора страхования и правил страхования", из чего вытекает обязательность соотнесения условий договора с правилами страхования, в то время как пункт 3 статьи 943 ГК РФ закрепляет право участников страховой сделки при заключении страхового договора изменять и дополнять стандартные правила страхования.

Норма пункта 2 статьи 10 Закона противоречит пункту 2 статьи 947 и пункту 1 статьи 951 ГК РФ. В Законе об организации страхового дела указывается, что при осуществлении страхования имущества страховая сумма не может превышать его действительную стоимость (страховую стоимость) на момент заключения договора страхования (как видим, этот запрет введен императивной нормой закона), тогда как ГК РФ в этой части говорит не только о договорах страхования имущества, но и о договорах страхования предпринимательского риска, а сама эта норма Кодекса диспозитивная, то есть договором страхования может быть предусмотрено иное (п. 2 ст. 947 ГК РФ). Фактически положение Закона делает ничтожными договоры страхования имущества, по которым страховая сумма превышает страховую стоимость застрахованного объекта. В то же самое время пункт 1 статьи 951 ГК РФ говорит лишь о ничтожности договора в той части страховой суммы, которая превышает страховую стоимость.

Часть 2 пункта 2 статьи 11 Закона об организации страхового дела обязывает стороны указывать в договоре размер страхового тарифа, тем самым вводя еще одно существенное условие договора страхования, не предусмотренное главой 48 ГК РФ, то есть усложняет положение участников сделки. Кроме того, пункт 2 статьи 954 ГК РФ говорит о праве, а отнюдь не об обязанности страховщика использовать для расчета размера страховой премии разработанные им тарифы.

Примером явного отступления от положений ГК РФ служат также несколько норм Федерального закона от 24 ноября 1996 г. N 132-ФЗ "Об основах туристской деятельности в Российской Федерации" (далее - Закон об основах туристской деятельности), посвященных регулированию договора страхования ответственности туроператоров. В частности, абзац 10 статьи 17.1 этого закона запрещает расторжение договора страхования ответственности туроператоров, что прямо противоречит положениям статьи 958 ГК РФ, устанавливающей объективные основания для досрочного прекращения договора, например, прекращение существования страхового риска или объекта страхования по обстоятельствам иным, чем наступление страхового случая, и т.д., а также абсолютное право страхователя в любое время отказаться от страховой услуги. Абзац 6 статьи 17.6 предусматривает, что страховщик не освобождается от ответственности, если страховой случай наступил вследствие умысла страхователя, в то время как часть 1 пункта 1 статьи 963 ГК РФ, напротив, всегда освобождает страховщика от обязанности по страховой выплате, если страховой случай произошел по умыслу страхователя, выгодоприобретателя или застрахованного лица.

Но с подобными доктринальным подходом и нормотворческой практикой никак нельзя согласиться. В настоящее время именно глава 48 ГК РФ "Страхование" является базовым законом, регулирующим договоры страхования. Например, рассматривая ключевой для страхования вопрос взаимодействия Закона РФ "О страховании" (как известно, с декабря 1997 г. этот законодательный акт называется "Об организации страхового дела в Российской Федерации") и ГК РФ, Е.А. Суханов отмечает, что "в полном объеме сохраняют действие лишь правила закона о страховании, посвященные обеспечению финансовой устойчивости страховщиков и государственному надзору за их деятельностью" *(2).

М.И. Брагинский также указывает, что "в силу пункта 2 статьи 3 ГК РФ по отношению к этим актам (имеются в виду нормативные акты, регулирующие страхование. - Прим автора), в том числе и федеральным законам, статьи Кодекса пользуются приоритетом" *(3).

Ю.Б. Фогельсон пишет, что "с принятием нового ГК РФ ситуация изменилась, так как вершиной иерархии в отношении общих вопросов заключения и исполнения договоров страхования стал теперь Гражданский кодекс" *(4).

Л.Н. Клоченко и К.И. Пылов занимают такую же позицию: "Нормы, содержащиеся в ГК РФ, естественно, имеют приоритет. Поэтому, если какие-либо отношения урегулированы нормами Гражданского кодекса и положениями закона "Об организации страхового дела в РФ", то приоритетом в применении пользуются нормы Гражданского кодекса. Нормы закона "Об организации страхового дела в РФ" применяются лишь в случае, когда они не противоречат нормам Кодекса и в Кодексе нет норм, непосредственно регулирующих данные отношения" *(5).

Эти совершенно правильные утверждения основаны как на доктринальном подходе к оценке значения ГК РФ, который многие ученые называют "экономической конституцией страны" *(6), так и на сугубо юридических доводах. Во-первых, Кодекс разрабатывался на основе концепции исчерпывающего регулирования его нормами упомянутых в нем гражданско-правовых договоров, включая страховой. Регулирование конкретных договоров в специальных законах допускается, если это прямо установлено самим Кодексом. Во-вторых, в пункте 2 статьи 3 ГК РФ закреплено правило, согласно которому нормы гражданского права, содержащиеся в иных законах, должны соответствовать положениям Кодекса. Исключения из этого правила возможны только в случаях, когда ГК РФ отдает приоритет другому законодательному акту (см., например, ст. 970 ГК РФ).

Мы также полагаем, что неправильно ставить неписаное правило профессиональной деятельности выше императивной нормы закона. К тому же такой подход способен привести к ревизии принципов и норм ГК РФ через принятие новых отраслевых законов или внесение изменений в уже действующие отраслевые законодательные акты, и в результате мы вместо относительно четкой системы гражданского права, базирующейся на достаточно демократичных принципах ГК РФ, можем получить абсолютную чехарду правовых норм, а Кодекс из "экономической конституции страны" превратится в сборник декларативных положений, которые никто не будет принимать во внимание.

В то же время сказанное приводит к выводу, что нынешний механизм защиты приоритета норм ГК РФ далек от совершенства, если даже законодатель периодически сам подвергает сомнению старшинство правил Кодекса. В этой связи считаем целесообразным введение еще одной ступени в иерархии федеральных законов - основополагающих или основных федеральных законов, к которым могли бы быть отнесены, помимо ГК РФ, УК РФ, КоАП РФ, Бюджетный кодекс РФ, НК РФ, Земельный кодекс РФ и т.д. Иерархия законов могла бы тогда выглядеть так: Конституция РФ, конституционные федеральные законы, основополагающие (основные, системообразующие) федеральные законы, федеральные законы. В этом случае положения федеральных законов уже не могли бы ни при каких обстоятельствах противоречить нормам законов, стоящих выше в иерархии.

Кодекс, как указывалось выше, устанавливает ряд исключений из приведенного общего правила. Прежде всего в силу статьи 970 ГК РФ правила, предусмотренные главой 48 Кодекса, применяются к отношениям по страхованию иностранных инвестиций от некоммерческих рисков, морскому страхованию, медицинскому страхованию, страхованию банковских вкладов и страхованию пенсий постольку, поскольку законами об этих видах страхования не установлено иное *(7). Часть 2 пункта 3 статьи 968 ГК РФ также закрепляет возможность приоритетного регулирования страховых отношений, возникающих между обществами взаимного страхования и их членами, законом о взаимном страховании. Пунктом 4 статьи 969 ГК РФ введено еще одно исключение - правила главы 48 Кодекса применяются к обязательному государственному страхованию, если иное не установлено законами и иными правовыми актами о таком страховании и не вытекает из существа соответствующих отношений по страхованию.

В литературе высказываются различные точки зрения относительно возможности издания законодательных актов, регулирующих общие вопросы страхового договора. Например, С.А. Герасименко пишет, что "глава 48 отражает прежде всего те вопросы страховых правоотношений, необходимость в регламентации которых наглядно проявилась в сегодняшней практике функционирования страхового рынка, и не предполагает принятие иных законов, которые устанавливали бы общие правила для регулирования гражданских правоотношений в области страхования. Случаи, когда допускается либо прямо предусматривается издание дополнительных законов по вопросам страхования, специально оговорены в соответствующих статьях главы 48" *(8).

М.И. Брагинский занимает более гибкую позицию. "На наш взгляд, - пишет он, - указание на конкретный закон имеет только одно значение. Имеется в виду, что, как видно из статей 968 и 969 ГК РФ, для некоторых прямо названных законов установлено изъятие из пункта 2 статьи 3 ГК РФ. И в этом смысле применительно к определенным законам соответствующее изъятие, о котором идет речь, действует. Это не исключает признания обладающими юридической силой и других законов, как упомянутых, так и не упомянутых в ГК РФ, с тем, однако, чтобы их юридическая сила оценивалась с учетом их соответствия требованиям пункта 2 статьи 3 ГК РФ" *(9).

По нашему мнению, подход М.И. Брагинского является более предпочтительным. Единственно, следует уточнить, что иные законы в сфере регулирования страховых договорных отношений не должны противоречить нормам общей части и главы 48 Кодекса.

Данная концепция открывает перспективы дальнейшего развития законодательного регулирования договоров страхования. В этой связи уместно отметить, что в настоящее время по инициативе Федеральной службы страхового надзора (далее - ФССН, орган страхового надзора) начато обсуждение вопроса о возможности подготовки специального законодательного акта о договоре страхования. Следует признать, что, действительно, глава 48 ГК РФ, несмотря на то, что содержит 44 статьи, урегулировала далеко не все вопросы, которые периодически возникают в правоприменительной практике и вызывают серьезные трудности, разногласия среди участников страховых правоотношений и ведут даже к судебным спорам.

По нашему мнению, определенные практические перспективы могут иметь следующие варианты.

1. Закон о договоре страхования, который регулирует те вопросы, которые остались неурегулированными в главе 48 ГК РФ.

При этом данный законодательный акт должен состоять в основном из диспозитив-ных норм, которые стороны сделки своим соглашением могут отменить или изменить. Императивные нормы там тоже могут присутствовать в целях усиления защиты прав и интересов страхователей и выгодоприобретателей (правовые основания для включения такого рода норм в отраслевые законы, даже когда они не соответствуют положениям Кодекса, будут приведены ниже). Любая императивная норма, усиливающая позиции страховщиков, будет либо повторять правила главы 48, либо противоречить положениям ГК РФ, ограничивая права той или иной стороны договора страхования. В то же время имеются примеры, когда законы, состоящие почти целиком из диспозитивных норм, работают достаточно эффективно. Так, почти полностью диспозитивна глава XV КТМ РФ *(10).

Этот закон мог бы восполнить те пробелы правового регулирования, которые имеются в главе 48: например, дать определения ряду важных институтов страхового права - в частности, определить понятие страховой стоимости и порядок ее расчета, порядок досрочного прекращения договора, возврата страховой премии в том случае, когда страхователь отказывается от договора из-за неисполнения или ненадлежащего исполнения страховщиком своих обязательств и т.д. В нем могли бы содержаться как общая часть, так и особая. В последней могли бы быть подробно урегулированы отдельные виды договоров страхования, как это, например, сейчас сделано в главе VII.1 Закона об основах туристской деятельности.

Данный законодательный акт целесообразно было бы строить по модульной схеме, чтобы по мере необходимости его можно было наращивать за счет новых глав, посвященных регулированию новых видов договоров страхования. Такой закон мог бы стать прообразом Страхового кодекса РФ.

Надо сказать, что подобные акты достаточно успешно решают проблемы более детального правового регулирования соответствующих гражданско-правовых сделок. Например, уже более десяти лет действует Федеральный закон "О лизинге", хотя параграф 6 "Финансовая аренда (лизинг)" главы 34 ГК РФ не предусматривает принятия такого законодательного акта.

2. Закон, посвященный регулированию только специальных видов страхования. Фактически такой акт уже описан при раскрытии особой части Закона о договоре страхования.

3. Может быть начата работа под эгидой экспертного совета при ФССН и Всероссийского союза страховщиков (далее - ВСС) по созданию Свода стандартных страховых оговорок. Этот свод мог бы постоянно дополняться за счет новых оговорок или периодически изменяться с учетом реалий времени.

4. Наконец, могли бы быть подготовлены рекомендации экспертного совета при ФССН по правовому регулированию различных видов договоров страхования, которые мог бы затем утвердить и президиум ВСС как руководящий орган наиболее представительного объединения субъектов страхового дела. Такие рекомендации служили бы своеобразным образцом построения страховых договоров, а также основных положений стандартных правил страхования. Некий прообраз такого подхода представляют собой те типовые правила страхования, которые разрабатываются под эгидой ВСС, а также рекомендации экспертного совета при ФССН "О существенных условиях страхования ответственности по государственным и муниципальным контрактам", которые были приняты в апреле 2007 года.

Меньше шансов на принятие Страхового кодекса, поскольку такая идея пока не получила широкой поддержки страховой и юридической общественности.

Вопрос о дополнительном правовом регулировании договора страхования был рассмотрен 24 июля 2007 года на очередном заседании экспертного совета при ФССН. Члены экспертного совета высказались за необходимость совершенствования законодательного регулирования договора страхования в целом и отдельных его видов, прежде всего личного страхования. По решению экспертного совета была создана рабочая группа, которая должна подготовить конкретные предложения о путях совершенствования и развития законодательства, регулирующего страховой договор.

Следует рассмотреть и еще один аспект данной проблемы. Как известно, одной из самых сложных в сфере обязательного страхования гражданской ответственности владельцев транспортных средств (далее - ОСАГО) оказалась проблема, связанная с ответом на вопрос: застрахована ли по полису обязательного страхования гражданская ответственность законного владельца, не указанного в полисе в качестве лица, допущенного к управлению соответствующим транспортным средством? Напомним, что пункт 2 статьи 15 Федерального закона от 25 апреля 2002 г. N 40-ФЗ "Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств" (далее - Закон об ОСАГО) содержит норму, согласно которой по полису обязательного страхования является застрахованным риск гражданской ответственности самого страхователя, иного названного в договоре обязательного страхования владельца транспортного средства, а также других законных владельцев транспортного средства. Таким образом, согласно этому положению по договору ОСАГО считается застрахованной гражданская ответственность всех без исключения законных владельцев транспортного средства - как указанных в полисе, так и не названных в нем.

В правоприменительной практике эта норма вызвала серьезные разногласия. Противники признания застрахованными всех законных владельцев транспортного средства аргументируют свою позицию тем, что пункт 2 статьи 931 ГК РФ требует, чтобы лицо, не являющееся страхователем и риск ответственности которого за причинение вреда застрахован, было в обязательном порядке названо в договоре страхования. Если этого не сделано, то считается застрахованным риск ответственности самого страхователя. Поскольку в силу пункта 2 статьи 3 ГК РФ нормы гражданского права, содержащиеся в других законах, должны соответствовать положениям Кодекса, то вроде все становится на свои места, и, поскольку пункт 2 статьи 15 Закона об ОСАГО не соответствует пункту 2 статьи 931 Кодекса, он не имеет юридической силы.

Однако многие суды общей юрисдикции в этом вопросе в основном придерживались позиции защиты интересов потерпевших. Например, Президиум Верховного суда Чувашской Республики в постановлении от 15 июля 2005 г. по делу по иску Пестрикова П.В. указал, что пунктом 2 статьи 6 Закона об ОСАГО и статьей 9 Правил ОСАГО предусмотрен исчерпывающий перечень событий, которые не являются страховыми. В нем не указаны случаи, когда ущерб причинен по вине лица, не вписанного в полис обязательного страхования.

Аналогичный подход признали верным и специалисты Верховного суда РФ. В Обзоре судебной практики Верховного суда Российской Федерации за II квартал 2005 года, который утвержден Президиумом ВС РФ 10 августа 2005 г., в ответе на вопрос N 26 сказано, что при наступлении гражданской ответственности лица, не включенного в договор обязательного страхования с условием использования транспортного средства только указанными в нем водителями, страховщик на основании статьи 14 Закона об ОСАГО имеет право предъявить регрессное требование к указанному лицу в размере произведенной страховщиком страховой выплаты. Таким образом, страховая сумма подлежит выплате, если вред страхователю причинен в результате повреждения его автомобиля по вине управлявшего им лица, не включенного в договор обязательного страхования в качестве лица, допущенного к управлению транспортным средством, независимо от того, на каких условиях заключен договор. При этом в случае заключения договора обязательного страхования с ограниченным использованием транспортного средства у страховщика возникает право регрессного требования к указанному лицу в размере произведенной страховщиком страховой выплаты.

Такую же линию в последнее время проводят арбитражные суды (см., например, постановление Президиума Высшего арбитражного суда РФ от 19 декабря 2006 г. *(11)).

Наконец Конституционный суд РФ 12 июля 2006 года вынес определение N 377-0 по жалобе гражданина Кузнецова Е.А. на нарушение его конституционных прав абзацем 11 статьи 1, пунктом 2 статьи 15 и статьей 16 Закона об ОСАГО. В определении отмечено, что решением Ленинского районного суда города Иваново от 22 февраля 2005 г., подтвержденным судами кассационной и надзорной инстанций, заявителю было отказано в иске к ООО "Росгосстрах-Центр" о выплате страхового возмещения в связи с причинением вреда его имуществу (транспортному средству) в результате ДТП. Суд установил, что признанный виновным в причинении вреда гражданин Иванов А.В., управлявший автомобилем по выданной ему владельцем доверенности на право управления транспортным средством, не был указан в страховом полисе в качестве водителя, допущенного к управлению этим транспортным средством, при том что договор обязательного страхования гражданской ответственности, заключенный владельцем со страховщиком, являлся договором ограниченного использования транспортного средства, содержащим условие об управлении автомобилем только указанными в страховом полисе лицами. Суд пришел к выводу, что оснований для возложения на страховую компанию обязанности по выплате страхового возмещения нет, поскольку в соответствии с Законом об ОСАГО (а именно с абзацем 11 ст. 1, п. 2 ст. 15 и ст. 16) Иванов А.В. не являлся лицом, риск гражданской ответственности которого застрахован по указанному договору; в подобных случаях владельцы транспортных средств возмещают вред, причиненный жизни, здоровью или имуществу потерпевшего, в соответствии с гражданским законодательством.

В своей жалобе в Конституционный суд заявитель просил признать указанные положения Закона об ОСАГО противоречащими статьям 2, 7 (часть 1), 17, 18, 19, 35, 37, 45, 46, 52, 53 и 55 (части 2 и 3) Конституции РФ. По мнению заявителя, порождаемая ими неопределенность в вопросе о том, является ли застрахованным по договору обязательного страхования гражданской ответственности с учетом ограниченного использования транспортного средства риск ответственности водителя, управляющего автомобилем на основании доверенности, но не указанного в страховом полисе в качестве лица, допущенного к управлению транспортным средством, позволяет произвольно толковать и применять этот федеральный закон и тем самым ограничивать право потерпевших на возмещение вреда.

В результате судебного разбирательства Конституционный суд пришел к выводу, что "таким образом, взаимосвязанные положения абзаца 11 статьи 1, пункта 2 статьи 15 и статьи 16 Закона об ОСАГО не могут рассматриваться как исключающие владельцев, использующих транспортное средство на законном основании, но не указанных в страховом полисе, из числа лиц, чей риск гражданской ответственности является застрахованным по договору обязательного страхования гражданской ответственности владельцев транспортных средств, и как предполагающие право страховщика отказать в осуществлении страховой выплаты при причинении такими владельцами транспортных средств вреда жизни, здоровью или имуществу потерпевших".

Таким образом, налицо ситуация, когда суды отдали предпочтение не норме ГК РФ, а не соответствующему ей положению иного федерального закона. Необходимо понять, почему это произошло.

По нашему мнению, при коллизиях норм Кодекса и различных законов следует принимать во внимание даже не столько формальное содержание конкретных норм ГК РФ, сколько соответствие норм других законов его принципам и основополагающим началам. Ведь правило пункта 2 статьи 3 ГК РФ было введено не для того, чтобы не допустить дальнейшего развития гражданского права, а с целью не позволить дезавуировать прогрессивные подходы Кодекса к регулированию современных гражданских отношений. Поэтому если в другом федеральном законе законодатель сумел сформулировать более прогрессивное правило, то, как мы считаем, оно должно применяться, несмотря на формальное противоречие норме ГК РФ. А при помощи каких именно критериев возможно определить более прогрессивный характер новой нормы? Мы полагаем, что таковым является лишь более эффективная защита прав и охраняемых законом интересов слабейшей стороны сделки или иного правоотношения. В рассмотренном случае мы как раз и имеем пример такой более эффективной защиты прав и интересов потерпевших.

Начиная комментировать по существу статью 927 ГК РФ, необходимо четко определить, что такое страхование и чем оно отличается от иных схожих видов гражданско-правовых сделок.

Для раскрытия содержания страхования разработан целый ряд теорий. Сразу оговоримся, что такое деление теорий является достаточно условным, потому что один и тот же автор, как правило, прибегает к помощи сразу нескольких таких теорий, для того чтобы выразить максимально объемно свою позицию по этому вопросу. Кроме того, большинство таких теорий, скорее, можно назвать концепциями, потому что чаще всего они не представляют собой четкой системы основных идей, подтвержденной необходимыми аргументами и доказательствами.

Одними из самых первых таких теорий по времени возникновения являются "теория возмещения вреда" *(12) и ее несколько более узкая разновидность - "теория возмещения ущерба", которые А.И. Худяков объединяет общим термином "компенсационные теории страхования" *(13). Их суть сводится к тому, что страхование является способом борьбы с негативными имущественными последствиями наступления событий, предусмотренных договорами страхования в качестве страховых случаев.

В этом смысле предназначение страхования, пожалуй, наиболее емко сформулировал А.Я. Антонович: "Задача страхования состоит в том, чтобы фактически разрушенное имущество превратить в экономически неразрушаемое, сделать неразрушаемой капитальную ценность, несмотря на разрушаемость ее физических свойств" *(14).