!!Экзамен зачет 2023 год / Ширвиндт - Комментарий к Письму №126
.docШирвиндт А.М.
«Комментарий к «Обзору судебной практики по некоторым вопросам, связанным с истребованием имущества из чужого незаконного владения» ИП от 13.11.2008 №126»
Виндикация и реституция
Каково соотношение виндикации и реституции? Является ли реституция самостоятельным способом защиты гражданских прав и, если да, в чем ее специфика?
Соотношение. В соответствии с п. 2 ст. 167 ГК РФ при недействительности сделки каждая из сторон обязана возвратить другой все полученное по сделке, а в случае невозможности возвратить полученное в натуре возместить его стоимость в деньгах, если иные последствия недействительности сделки не предусмотрены законом. В соответствии со ст. 301 ГК Р собственник вправе истребовать свое имущество из чужого незаконного владения.
В случаях, когда имущество, полученное по недействительной сделке, представлено вещью и эта вещь сохранилась в натуре, встает вопрос о соотношении приведенных правил закона. Причем сферы их применения пересекаются дважды:
передача вещи по любой недействительной сделке создает ситуацию, когда владеет не собственник, а лицо, не имеющее на то основания (т. к. сделка недействительна). В данном случае применимы оба вышеназванных правила (п. 2 ст. 167/ ст. 301), ибо налицо противостояние собственника и незаконного владельца и исполненная недействительная сделка.
недействительна любая сделка об отчуждении вещи, совершенная в нарушение правила «никто не может передать прав больше, чем имеет сам». Здесь также применимы оба правила, т. к. возможного ответчика по виндикационному иску неизменно «преследуют» недействительные сделки.
Соотношение п. 2. ст. 167 и ст. 301-303 ГК РФ состоит в том, что:
возврат сторонами недействительной сделки друг друг всего полученного по ней по п. 2 ст. 167 (реституция) представляет собой самостоятельный способ защиты гражданских прав в смысле ст. 12 ГК РФ (правила с. 301 и 302 тут (по «Обзору...») применению не подлежат).
Но такой подход вызывает у некоторых юристов его критику и поднимает проблему конкуренции реституционного и виндикационного исков (статьи конкурируют между собой). Возможны три варианта решения проблемы:
предоставление выбора (виндикация или реституция);
приоритет виндикации;
приоритет реституции.
Обзор отклоняет первый и второй варианты, говоря о том, что «использование истоцом виндикации не может быть основанием для отказа ему в защите права, т. к. это результат его свободного выбора способа защиты нарушенного права». Выбор падает на применение п. 2 ст. 167 (реституции). Обоснование такого выбора лежит в приоритете специальной нормы (п. 2 ст. 167 — специальные последствия недействительности сделок) перед общей (ст. 301-302) - конкуренция норм.
Такое обоснование - «оксюморон»1, поскольку области применения правил этих статей лишь отчасти «накладываются» одна на другую, а не входят одна в другую, как того требует квалификация правил в качестве общего и специального (правила эти применимы в любой ситуации исполнения недействительной сделки и ситуации незаконного владения вещью).
Другое обоснование — недопустимость конкуренции исков. Принято считать, что личные иски имеют приоритет перед вещными (приоритет реституции перед виндикацией). ВАС (в ПП №8) высказался, что реституция является обязательственным правоотношением.
Правила реституции. «Обзор...» исходит из самостоятельности реституции как способа защиты гражданских прав и дает разъяснения относительно трех правил ее осуществления:
двусторонность реституции. Обязанности каждой из сторон, очевидно, корреспондирует право другой стороны, и это право она осуществляет (п. 1 ст. 9 ГК РФ) и защищает в суде (ч. 1 ст.4 АПК РФ) по своему усмотрению посредством самостоятельного иска (ее материальное значение). «Обзор...» «придает» ей и процессуальное значение, которое заключается в том, что «решение суда по требованию, заявленному в соответствии с п. 2 ст. 167, должно разрешать вопрос об обязанности каждой из сторон вернуть все полученное по сделке». При таком подходе суд будет разрешать не только вопрос о защите права истца, но и в равной мере вопрос о защите права ответчика (присуждать к определенному поведению не только ответчика, но и истца).
предмет доказывания в споре о «реституции владения». Реституция призвана защищать именно право собственности лица, передавшего вещь по недействительной сделке и условием ее применения является нарушение права собственности, которое будет являться предметом доказывания по реституционным искам. Однако «Обзор...» по этому пути не пошел, а посчитал, что:
а) право собственности не входит в предмет доказывания по реституционному иску; (-)
б) стороны должны доказать только факт передачи имущества во исполнение недействительной сделки. (+)
Пример: реституционное требование о возврате маслобойного оборудования удовлетворяется не потому, что спорное оборудование принадлежит истцу, а потому, что он его передал по недействительной сделке.
применения последствий недействительности сделки по инициативе суда. В соответствии с предложением вторым абз. 2 п. 2 ст. 166 ГК РФ суд вправе применить последствия недействительности ничтожной сделки по собственной инициативе. Это правило представляет собой
исключение из принципа диспозитивности процесса и порождает множество вопросов (когда, как и почему?..). Выводы видятся такими:
суд лишь вправе, но не обязан применять последствия недействительности ничтожной сделки по собственной инициативе (но произвольно ли? - так и непонятно, суды отвечают по-разному);
при наличии условий применения последствий недействительности ничтожной сделки по инициативе суда суд обязан применить такие последствия по собственной инициативе;
суд обязан применить последствия недействительности ничтожной сделки по собственной инициативе только при наличии условий применения таких последствий по инициативе суда (с учетом обстоятельств дела) — не совсем ясно, что имеется в виду, но, возможно: если сами стороны не заявляли реституционных требований, то исполнение недействительной сделки обычно не будет входить в предмет доказывания;
к числу таких условий не относится заявление иска о признании ничтожной сделки недействительной;
к числу обстоятельств, обусловливающих применение последствий недействительности ничтожной сделки по инициативе суда, «в частности», относятся следующие: «стороны не ссылались на возможность применения реституции и в материалах дела не имелось достаточно доказательств для выводов о порядке применения последствий недействительности сделки» - опять куча вопросов;
Виндикация, реституция, добросовестность. Проблемы, касающиеся соотношения виндикации и реституции, а также специфики реституции как самостоятельного способа защиты гражданских прав, особенно отчетливо проявились в связи с защитой добросовестного приобретателя, получившего имущество от неуправомоченного лица. Здесь в центре внимания оказывается вопрос, возможно ли истребование вещи посредством реституции у добросовестного приобретателя.
ПП ВАС №8 предлагал такой ответ: собственник вправе обратиться с иском об истребовании имущества, но если в такой ситуации собственником заявлен иск о признании недействительной сделки купли-продажи и возврате имущества, и при этом будет установлено, что покупатель — добросоветсное лицо (ст. 302 ГК РФ), в удовлетворении исковых требований о возврате — отказать.
Таким образом, значение добросовестности приобретателя вышло за рамки споров, инициированных виндикационным иском, и распространилось на споры реституционные.
Постановление КС РФ от 21.04.2003 №6-П дало дальнейшее развитие проблеме защиты добросовестного приобретателя от реституции, но оно явилось неудачным. Добросовестным можно считать приобретение имущества по ст. 302 лишь у неуправомоченного отчуждателя, и применима тут только виндикация, а не двусторонняя реституция.
КС не разобрался в терминологической путинице в статьей 168 ГК РФ.
Несоответствие сделки закону может повлечь такие последствия:
либо ее квалификацию как ничтожной;
либо ее квалификацию как оспоримой;
либо «иные последствия».
Таким образом, ст. 168 ГК РФ устанавливает недействительность сделки как общее последствие несоответствия сделки закону, предусматривая возможность и «иных последствий», которые, будучи поставлены в один ряд с ничтожностью и оспоримостью сделки, оказываются за пределами легального определения недействительной сделки (ср. п. 1 ст. 166 ГК РФ).
Статья 167 ГК РФ в свою очередь посвящена последствиям недействительности сделки, которые заключаются в двусторонней реституции, если закон не предусматривает иных последствий (п. 2). В анализируемом Постановлении смешаны «последствия несоответствия сделки требованиям закона или иного правового акта» (ст. 168) и «последствия недействительности сделки» (ст. 167). В результате складывается впечатление, будто отчуждение вещи неуправомоченным лицом влечет не недействительность сделки об отчуждении, а «иные последствия», выражающиеся в виндикации. КС запутался.
Применение последствий недействительности сделки об отчуждении имущества, совершенной неуправомоченным лицом, возможно только при условии отсутствия добросовестности у приобретателя. По общему правилу (посчитал КС) для применения двусторонней реституции добросовестность сторон значения не имеет, разве что речь идет о применении реституции по сделке, недействительной ввиду отсутствия правомочий у отчуждателя имущества (не собственник). Такое понимание, в некоторых случаях ставящее реституцию в зависимость от добросовестности стороны сделки, стало источником судебных ошибок, подобных той, которая есть и в «Обзоре...».
КС слишком буквально читает ГК. Гражданскому законодательству неизвестны случаи, когда применение двусторонней реституции блокируется добросовестностью сторон; ст. 302 ГК РФ в определенных случаях связывает с добросовестностью приобретателя ограничение виндикации, а не реституции.
КС пришел к выводу, что «если сделка об отчуждении недействительна по той причине, что ее совершило лицо, не имевшее права отчуждать спорное имущество, последствием недействительности этой сделки будет не двусторонняя реституция, а виндикация». «Обзор...» его вывод уточнил: «сделка, направленная на отчуждение имущества, не соответствует требованиям закона только в том, что совершена лицом, не имевшим права отчуждать это имущество и не являющимся его собственником». Суть в том, что применение правил ГК РФ о двусторонней реституции исключено только в том случае, если единственным основанием недействительности спорной сделки является отсутствие полномочий у отчуждателя имущества. Если же наряду с этим изъяном сделка имеет и иные пороки (скажем, неуправомоченный отчуждатель был представлен в сделке лжегендиректором), применение правил п. 2 ст. 167 ГК РФ не исключено.
Из названного уточнения следует, что в случаях, когда отсутствию правомочий у отчуждателя как основанию недействительности сделки сопутствуют иные основания недействительности, могут применяться правила о реституции, которая с точки зрения «Обзора...» нечувствительна к добросовестности сторон. Такой подход ставит добросовестного приобретателя в беззащитное состояние и от реституции, и от виндикации, поскольку имущество получено им по сделке, ввиду тех или иных пороков не способной перенести право собственности даже от управомоченного лица.
Добросовестный приобретатель
Владение. До передачи владения лицо, заключившее договор с неуправомоченным отчуждателем, не является добросовестным приобретателем имущества (пункт 1 статьи 302 ГК РФ).
Принято считать, что закон предоставляет защиту добросовестному приобретателю только при наличии полного юридического состава, необходимого для возникновения права собственности на основании договора, «закрывая глаза» лишь на один изъян – отсутствие правомочий у отчуждателя.
Действующий российский закон не содержит правила, в соответствии с которым для перехода права собственности по договору во всяком случае необходима передача владения вещью (система традиции), и лица сами могут определить этот момент (если не обпределили — момент передачи). Но это вовсе не означает, что единственным юридическим фактом, необходимым для перехода права собственности по договору, является сам договор (система консенсуса). Если бы это было так, то пришлось бы вообще отказаться от системы традиции и не только, что имеет негативный характер.
Для приобретения права собственности по договору необходимо:
наличие самого договора об отчуждении вещи как основания возникновения права собственности;
наступление факта, которым определяется момент возникновения права собственности. При отсутствии соглашения сторон таким фактом является передача владения (как для приобретения имущества как от управомоченного лица, так и от неуправомоченного отчуждателя).
ГК устанавливает не только общие правила, касающиеся оборота любых вещей (п. 2-4 ст. 218, п. 1 ст. 223), но и специальные для случаев, когда «отчуждение имущества подлежит гос. регистрации» (возникает право собственности в таких случаев с момента гос. регистрации; речь о недвижимости — п. 1. ст. 131 ГК РФ). Опять-таки договор об отчуждении и момент гос. регистрации права за приобретателем — два условия возникновения права собственности на недвижимость как от управомоченного, так и неуправомоченного лица. ГК никаких иных условий не устанавливает (передача владения объектом недвижимости не требуется).
Для приобретения права собственности по договору передача владения вещью требуется, только если стороны договора об отчуждении движимого имущества своим соглашением не исключили действие диспозитивного правила п. 1 ст. 223 ГК РФ или (спорно) если стороны договора купли-продажи недвижимости обусловили переход права собственности передачей владения.
Нигде нет правила о передаче владения как условии защиты лица, приобретшего имущество от неуправомоченного лица, но для защиты по ст. 302 требуется получение приобретателем владения (действует правило ограничения виндикации как легальная конструкция защиты добросовестного приобретателя). Закон предоставляет защиту добросовестному приобретателю только как владельцу спорной вещи (как движимых, так и недвижимых вещей: ст. 301-303 — общие нормы).
«Обзор...» (да и ранее ВАС) стоит на позиции, что защита добросовестному приобретателю имущества предоставляется при условии «поступления этого имущества в фактическое владение приобретателя», что означает, что до передачи владения лицо, заключившее договор с неуправомоченным отчуждателем, не является добросовестным приобретателем имущества…
«Обзор...» полагает условием предоставления защиты добросовестному приобретателю именно передачу владения, а не вообще всякое поступление имущества во владение (что верно применительно к добросовестному приобретению движимых вещей), однако сами правила об истребовании говорят обратное (только лишь владение).
Таким образом, «Обзор...», настаивая на необходимости передачи владения, предъявляет к приобретателю имущества от неуправомоченного отчуждателя требования более строгие, чем к лицу, получающему вещь от управомоченного лица. ВАС РФ, с одной стороны, прямо следует ГК РФ, конструирующему защиту добросовестного приобретателя посредством ограничения виндикации, всегда обращенной к владельцу, с другой стороны, наполняет конкретным содержанием легальное понятие «добросовестность».
Добросовестность. В соответствии с п. 1 ст. 302 ГК РФ приобретатель именуется добросовестным, если «он не знал и не мог знать», что имущество приобретено у лица, которое не имело права его отчуждать.
«Обзор...» же говорит «не знал и не должен был знать». Такой формулировкой пользовались все предыдущие отечественные кодификации гражданского права. Сами разработчики ГК РФ «не заметили» этой замены.
«Не знал (субъективный критерий) и не должен был знать (объективный)» - здесь мы имеем дело с двумя условиями квалификации приобретателя как добросовестного, каждое из которых является необходимым, не будучи достаточным. Приобретатель не будет считаться добросовестным ни в том случае, когда знал об отсутствии правомочий у отчуждателя, хотя и не должен был, ни в том случае, когда не знал об этом, хотя и был должен.
Реестр. «Обзор...» сосредоточил свое внимание на раскрытии содержания объективного критерия.
В ГК РФ нет принципа публичной достоверности Реестра, но в ФЗ «О гос. рег. прав на недвиж...» есть опровержимая презумпция достоверности Реестра (гос. регистрация - единственное доказательство существования зарегистрированного права; регистрация может быть оспорена лишь в судебном порядке).
«Обзор...» занял такую позицию: «если достоверность Реестра в ходе рассмотрения спора в суде будет опровергнута (и, таким образом, будет исчерпан защитный потенциал Реестра, предусмотренный законом), приобретатель недвижимого имущества сможет защищаться только в порядке, общем для всякого приобретения от неуправомоченного лица – с опорой на правила п.1 ст. 302 ГК РФ. В таком случае встанет вопрос о его добросовестности.
Презумпция такова: «лицо, приобретшее вещь у лица, чье право на недвижимую вещь подтверждалось Реестром, предполагается добросовестным, если не доказано иное».
«Обзор...» говорит не о праве истца оспаривать обстоятельства, подтвержденные доказыванием ответчика (такое право едва ли может быть поставлено под сомнение), а о бремени доказывания иных обстоятельств, исключающих добросовестность. Эти обстоятельства:
истец может представить доказательства того, что ответчик знал об отсутствии правомочий у отчуждателя, т.е. обладал информациейо недостоверности Реестра;
истец не лишен возможности доказывания того, что ответчик должен был знать о недостоверности Реестра.
«Не должен был знать». Ст. 302 ГК отказывает в защите даже тому приобретателю, который не знал об отсутствии правомочий у отчуждателя, но «должен был знать», т. Е. совершению сделки сопутствовали обстоятельства, которые должны были вызывать у приобретателя имущества сомнение в отношении права продавца на отчуждение спорного имущества.
Уточнения: сомнения имеют место только тогда, когда наличествуют основания считать отчуждателя управомоченным. Например, для недвижимости – существует запись в реестре, подтверждающая такое положение дел. Для движимых вещей – Обзор удовлетворительных разъяснений не дает. (возможно, действует правило «кто владеет, тот и собственник»).
Итак, «не должен был знать» , если считал отчуждателя управомоченным и не было объективных факторов, заставляющих в этом усомниться. Пример основания для сомнений: слишком низкая цена (п.9 Обзора). Наличие оснований для сомнений в праве вообще исключает добросовестность. Обзор: ответчик, проявляя обычную степень осмотрительности, должен позаботиться о проверке юридической судьбы вещи. Отсюда вопрос: мб основания для сомнений в праве отчуждателя не исключают добросовестность, а обуславливают ее действиями приобретателя по проверке?
П. 8 Обзора: если имеются родственные/иные связи между лицами, участвующими в заключении сделок, направленных на передачу права собственности, суд это учитывает. В таком случае приобретатель скорее всего знал о неуправомоченности отчуждателя, => добросовестность у него отсутствует.
Оговорка: основания отказа в добросовестности: что либо цена «занижена», либо между участниками отношений «родственные или иные связи». Но закон не запрещает ни того, ни другого. (!) Выводы суда касаются добросовестности ответчика, а не соответствия сделки закону». – говорит Обзор.
Время, когда требуется добросовестность приобретателя. Добросовестность означает, что лицо не знает и не должно знать о неуправомоченности отчуждателя. Но ответчик по виндикационному иску всегда ссылается на былую дорбросовестность, т.е., заходит речь о добросовестности только когда неуправомоченность отчуждателя «раскрывается», а до этого приобретатель защищается, опираясь на свое право из договора.
Поэтому в отношении ст. 302 ГК действует правило: последующая утрата добросовестности не лишает приобретате ля защиты. Отсюда вопрос: имеет ли значение момент утраты добросовестности, или каков период , в течение которого добросовестность не обходима?
Ответ: чтобы получить защиту, приобретатель имущества от неуправомоченного лица должен оставаться добросовестным в период, включающий три момента:
(1) заключения сделки об отчуждении
(2) поступление имущества в его владение
(3)совершение встречного предоставления.
Обзор молчит о добросовестности в момент, с которым договор или закон связывают возникновение права собственности (ст. 223 ГК). Но в то же время добросовестность должна охватывать по крайней мере весь период «накопления фактического состава приобретения права собственности на вещь. Ширви говорит, что умолчание Обзора не следует считать квалифицированным.
De lege lata режимы движимых и недвижимых вещей в части добросовестного приобретения не рзличаются.
Возмездность. (п. 4 и 5 Обзора). 2 варианта толкования возмездности – 1) приобретение, возмездное в юридико-техническом смысле слова – по возмездной сделке, 2)приобретение, фактически возмездное, предполагающее не только возмездную сделку, но и ее исполнение (позиция Обзора). Такой подход представляется «беспомощным» когда на момент утраты добросовестности договор исполнен лишь частично. + закрепление имущества за государственным предприятием не относится к случаям возмездного приобретения». Что касается внесения имущ-ва в кач-ве вклада в уставный капитал, Обзор молчит.
Выбытие вещи из владения помимо воли владельца. Закон прямо называет два случая выбытия вещи из владения помимо воли владельца: «имущество утеряно… или похищено». Что следует понимать под выбытием вещи из владения помимо воли владельца «иным путем»? сам владелец передает вещь другому лицу, но вещь из владения все равно может выбыть помимо воли, например, имущество переданное собственником во исполнение недействительной сделки.
Однако Обзор придерживается иной позиции: «недействительность сделки, во исполнение которой передано имущество, не свидетельствует сама по себе о его выбытии из владения передавшего это имущество лица помимо его воли». Обзор различает волю на совершение сделки о передаче владения и волю, направленную непосредственно на передачу владения. Для применения п.1 ст. 302 ГК имеет значение только второй вид воли. Ее оценка связана с обстоятельствами, при которых состоялось выбытие вещи из владения , а не с обстоятельствами, сопутствовавшими заключению договора, и соответственно не зависит от его квалификации как действительного или недействительного. Можно учитывать, например, пороки воли.
Возникновение права собственности у добросовестного приобретателя. Обзор: добросовестный приобретатель недвижимости, у которого она не может быть истребована ввиду ограничений п. 1 ст. 302 ГК РФ, становится ее собственником с момента регистрации за ним права. Молчание Обзора относительно прав добросовестного приобретателя движимой вещи вызвано, видимо, тем обстоятельством, что значение этого вопроса для практики арбитражных судов на сегодняшний день минимально.
Исковая давность по виндикации.
Короче там написано тип срок ИД начинается с момента когда лицо узнало о нарушении своего права, но на, например, поимку вора может уйти достаточно много времени, и срок к тому моменту уже истечет. Но сейчас это неактуально, потому что ввели херню, что давность начинает течь с момента, когда выяснено, кто является надлежащим ответчиком. Так что вся эта часть комментария в принципе не очень актуальна. Но я решила для общего показать вам, господа цивилисты, что Обзор тупит жестко.
п. 12 Обзора предлагает такое решение: «течение срока исковой давности по иску об истребовании движимого имущества из чужого незаконного владения начинается со дня обнаружения этого имущества» (а не нарушителя – бред). Обзор оправдывается: отправной точкой служит нарушение права собственника, а не нарушение его права ответчиком. (лично меня это не убеждает).
1Интерпретировано мною — А.К.