Статья: Возмещение потерь, возникших в случае наступления определенных в договоре обстоятельств (ст. 406.1 ГК РФ), в судебной практике

(Молоканова Д.С., Мухаметшин А.Э.) ("Вестник экономического правосудия Российской Федерации", 2018, N 11)

Документ предоставлен КонсультантПлюс

www.consultant.ru

Дата сохранения: 26.04.2019

ВОЗМЕЩЕНИЕ ПОТЕРЬ, ВОЗНИКШИХ В СЛУЧАЕ НАСТУПЛЕНИЯ ОПРЕДЕЛЕННЫХ В ДОГОВОРЕ ОБСТОЯТЕЛЬСТВ (СТ. 406.1 ГК РФ), В СУДЕБНОЙ ПРАКТИКЕ

Д.С. МОЛОКАНОВА, А.Э. МУХАМЕТШИН

Молоканова Дарья Сергеевна, бакалавр права.

Мухаметшин Антон Эдуардович, студент 4-го курса факультета права НИУ "Высшая школа экономики".

Институт возмещения потерь был закреплен в ГК РФ в 2015 г. Суть данного правового механизма заключается в том, что одна из сторон обязуется компенсировать другой стороне имущественные потери, которые могут возникнуть при наступлении определенных договором обстоятельств. Авторы анализируют судебные акты, в которых суды применяют нормы ст. 406.1 ГК РФ, регулирующей институт возмещения потерь. Судебная практика показывает, что, несмотря на появление разъяснений в п. 15 - 18 Постановления Пленума ВС РФ от 24.03.2016 N 7 относительно применения механизма возмещения потерь, суды по-прежнему допускают немало ошибок. Они не всегда различают институт возмещения потерь и иные гражданско-правовые институты: неустойки, возмещения убытков, платы за отказ от договора, договора страхования и зачета. Также имеются и противоречивые позиции по конкретным вопросам. В частности, это касается возможности применения норм ст. 406.1 ГК РФ к отношениям, возникшим до 01.06.2015, и к отношениям из государственного контракта. Однако стоит отметить, что судебные акты, в которых суды верно понимают правовую природу возмещения потерь, также встречаются достаточно часто.

Ключевые слова: возмещение потерь, Постановление Пленума ВС РФ от 24.03.2016 N 7, смешение гражданско-правовых институтов.

Compensation of Losses Incurred in the Event of the Occurrence of Circumstances Specified in a Contract (Article 406.1 of the Civil Code of the Russian Federation) in Judicial Practice

D. Molokanova, A. Mukhametshin

Molokanova Daria, Bachelor of Law.

Mukhametshin Anton, 4th Year Student of the Faculty of Law of the National Research University Higher School of Economics.

The institute of compensation for losses (or, as it is sometimes called, indemnity) appeared in the Russian Civil Code in 2015. The essence of this legal mechanism is that one of the parties to a contract undertakes to compensate the other party for losses that may arise as a result of circumstances specified by the contract. The subject matter of this article is judicial acts where courts apply provisions of art. 406.1 of the Civil Code of the Russian Federation regulating the mechanism of compensation for losses. Analysis of judicial practice demonstrates that, despite the appearance of clarifications in paras. 15 - 18 of the ruling of the Russian Supreme Court dated 24 March 2016 No. 7, Russian courts still continue to make mistakes relating to applying the rules of art. 406.1. Courts confuse the doctrine of compensation for losses with other civil legal doctrines: compensation for damages, payment for cancellation of a contract, insurance contract, and set-off. There are also some controversial positions on certain issues. In particular, these relate to the possibility of application of art. 406.1 of the Russian Civil Code to legal relations arising prior to 1 June 2015 and legal relations under state contracts. However, it is necessary to note that there are many judicial acts in which courts demonstrate a correct understanding of the legal nature of the doctrine of compensation for losses.

Key words: compensation for losses, indemnity, the ruling of the Russian Supreme Court dated 24 March 2016 No. 7, confusion of civil law doctrines.

Введение

В результате реформы российского гражданского законодательства в 2015 г. в Гражданском кодексе был закреплен институт возмещения потерь, возникших в случае наступления определенных в договоре обстоятельств <1>. Его появление было обусловлено практической необходимостью: сторонам крупных инвестиционных, подрядных, корпоративных сделок требовался инструмент, который, с одной стороны, позволил бы минимизировать риски возникновения убытков, не связанных с противоправными действиями контрагента, а с другой - дал им возможность не прибегать к страхованию (такое желание может быть вызвано, например, неготовностью страховых компаний принять на себя

труднопросчитываемый риск либо тем, что стороны договора не хотят нести дополнительные трансакционные издержки) <2>. Новая ст. 406.1 ГК РФ содержит механизм, который, по мнению многих практикующих юристов и ученых, частично выполняет функции условия об indemnity, широко распространенного в контрактах, заключаемых российскими и зарубежными компаниями по английскому праву. Особенности применения этого института в последующем были разъяснены в п. 15 - 18 Постановления Пленума ВС РФ от 24.03.2016 N 7 "О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств" (далее - Постановление N 7).

--------------------------------

<1> См.: Федеральный закон от 08.03.2015 N 42-ФЗ "О внесении изменений в часть первую Гражданского кодекса Российской Федерации".

<2> См.: Договорное и обязательственное право (Общая часть): Постатейный комментарий к статьям 307 - 453 Гражданского кодекса Российской Федерации [Электронное издание. Редакция 1.0] / Отв. ред. А.Г. Карапетов. М., 2017. С. 738.

Суть рассматриваемого механизма заключается в том, что одна из сторон обязуется компенсировать другой стороне имущественные потери, которые могут возникнуть при наступлении определенных договором обстоятельств. При этом необходимо обратить внимание на некоторые наиболее важные особенности российского института возмещения потерь, которые вытекают из закона или разъяснений высшей судебной инстанции:

1)возмещение потерь, возникших в случае наступления определенных договором обстоятельств, может использоваться только юридическими лицами, индивидуальными предпринимателями, а также физическими лицами в связи с участием в корпоративном договоре или в договоре об отчуждении акций или долей (п. 1, 5 ст. 406.1 ГК РФ);

2)невозможно уменьшение размера возмещения потерь, за исключением случаев умышленного содействия увеличению потерь (п. 2 ст. 406.1 ГК РФ);

3)обстоятельства, при которых сторона обязуется компенсировать потери, должны так или иначе относиться к изменению, исполнению или прекращению обязательства. Установленным соглашением сторон обстоятельством не может являться нарушение обязательства;

4)возмещение потерь происходит независимо от наличия нарушения и причинной связи между нарушением и подлежащими возмещению потерями;

5)возмещение потерь допускается, если будет доказано, что они уже понесены или с неизбежностью будут понесены

вбудущем в связи с указанными в договоре обстоятельствами (п. 15 Постановления N 7);

6)в случае неясности того, что устанавливает соглашение сторон - возмещение потерь или условия ответственности за неисполнение обязательства, положения ст. 406.1 ГК РФ не подлежат применению (п. 17 Постановления N 7);

7)заключенность и действительность соглашения о возмещении потерь, предусмотренных ст. 406.1 ГК РФ, подлежат оценке судом независимо от заключенности и действительности договора, в связи с которым такое соглашение заключено (п. 17 Постановления N 7).

Часто бывает, что обкатка каких-либо новых, незнакомых правовых механизмов обнажает трудности усвоения их природы и правил применения судами. Будет справедливо сказать, что в настоящее время проходит такой процесс привыкания судов и к ст. 406.1 ГК РФ.

В настоящей статье будут приведены примеры дел с неоднозначными или ошибочными позициями, высказанными судами при применении норм о возмещении потерь при наступлении определенных в договоре обстоятельств, а также будут отмечены дела, которые суды разрешили верно. Таким образом, на основе проведенного анализа мы попытаемся осветить, насколько успешно приживается в России аналог indemnity. Считаем, что трехлетний период существования данного института уже позволяет сделать вполне репрезентативную выборку судебной практики.

Ошибочные или спорные позиции судов при разрешении споров, связанных с возмещением потерь

Стоит отметить, что большая часть ошибок судов при применении норм ст. 406.1 ГК РФ связана с неспособностью отграничить институт возмещения потерь от иных гражданско-правовых институтов.

Во-первых, в проанализированном массиве практики нами было найдено довольно много ситуаций, когда суд неверно квалифицировал условие о неустойке как условие о возмещении потерь. Так, в судебном акте суда апелляционной инстанции <3> было отмечено следующее. Между ФГУП "Росморпорт" (далее - предприятие, истец) и ООО "Терминал Новая Гавань" (далее - общество, ответчик) 14.05.2012 был заключен договор, предметом которого является совместное строительство объектов инфраструктуры объекта "Морской терминал для перегрузки накатных грузов...". По данному договору предприятие и общество обязались обеспечивать финансирование и осуществлять строительство объектов в рамках проекта. После завершения строительства общество обязалось осуществлять перевалку грузов на комплексе с целью обеспечения суммарной ежегодной валовой вместимости судов не менее установленных значений. При этом в соответствии с п. 11.2 соглашения в случае неисполнения обществом этого обязательства оно обязано выплатить предприятию неустойку.

--------------------------------

<3> См.: Постановление Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 14.05.2018 по делу N А56-70176/2017.

В дальнейшем предприятие обратилось в суд с требованием о взыскании неустойки в размере 146 691 496 руб., поскольку обществом не были достигнуты установленные договором показатели. Суд первой инстанции, разрешая спор, указал, что в п. 11.2 договора стороны установили регулирование, аналогичное регулированию ст. 406.1 ГК РФ. Основания такой переквалификации в судебном акте не приведены. По мнению суда первой инстанции, факт снижения объемов перевалки накатных грузов на терминале произошел вследствие объективных экономических причин, находящихся вне воли ответчика. Также суд указал, что: 1) общество являлось слабой стороной при заключении договора, поскольку оно было лишено возможности заключения аналогичного соглашения в силу монопольного закрепления за предприятием акватории морского порта; 2) предприятие просрочило исполнение своих обязательств по строительству объектов; 3) общество уже понесло убытки в размере 1 млрд руб. за четыре года; 4) при реализации соглашения общество затратило намного большую сумму, чем предприятие. Исходя из перечисленных обстоятельств суд, сославшись на ст. 10 ГК РФ, снизил размер "возмещения потерь" до 14 млн руб.

Апелляция в части выводов о наличии в договоре условий о возмещении потерь отметила, что, во-первых, соглашение заключено в 2012 г., следовательно, к отношениям сторон нормы ст. 406.1 ГК РФ не могут быть применены; во-вторых, соглашение о возмещении потерь должно быть явным и недвусмысленным (п. 17 Постановления N 7), а в данном случае стороны очевидно договорились о неустойке. Хотелось бы указать, что суд первой инстанции здесь совершил ошибку даже в рамках своей логики - снизил размер возмещения потерь в нарушение требований п. 2 ст. 406.1 ГК РФ. Дело же, в конце концов, было разрешено в пользу общества по иным основаниям.

Суды кассационной инстанции также не всегда отличают неустойку от возмещения потерь. Так, по материалам одного дела стороны заключили договор поставки, одним из условий которого было возмещение потерь поставщика в размере 500 000 руб. в случае неоплаты покупателем товара в срок до 31.12.2015. Суд, изучив материалы дела, принял решение о том, что "несвоевременное исполнение Обществом обязательства по оплате принятого товара послужило основанием для перечисления на расчетный счет ООО "Сти-Трейдинг" имущественных потерь..." <4>. Очевидно, согласованное условие тут является не условием о возмещении потерь, а неустойкой, поскольку из соглашения сторон следует, что обстоятельство, при котором возникает обязанность по выплате денежной суммы, связано с нарушением основного обязательства покупателем.

--------------------------------

<4> Постановление АС Волго-Вятского округа от 04.04.2017 N Ф01-829/2017 по делу N А28-7109/2016.

Другой пример: суд посчитал, что условие о снижении размера арендной платы в случае приостановления государственной регистрации договора субаренды нежилых помещений по причинам, за которые отвечает арендатор, - это условие о возмещении потерь <5>. Фактически речь здесь идет о неустойке по причинам, приведенным в рассмотренном нами выше примере.

--------------------------------

<5> См.: Постановление АС Западно-Сибирского округа от 28.06.2017 N Ф04-1833/2017 по делу N А70-11245/2016; Определение ВС РФ N 304-ЭС17-14395 от 05.10.2017 по делу N А70-11245/2016.

Схожая ошибка была допущена и Арбитражным судом г. Москвы в деле N А40-13993/2017 <6>. Между сторонами

был заключен договор аренды помещений в торговом центре. Среди прочего в договор было включено условие об уменьшении арендной платы на 50% в случае сдачи арендодателем помещений в торговом центре другим арендаторам под магазины, реализующие конкурирующие товары. Арендодатель сдавал помещения под магазины, которые реализуют такую продукцию, что было установлено материалами дела. Арендатор согласно договору уменьшил размер арендной платы в одностороннем порядке. Арендодатель обратился в суд с требованием о взыскании задолженности по договору аренды. Суд, указав, что сторонами в договор было включено условие, к которому по аналогии применяется норма ст. 406.1 ГК РФ, в удовлетворении искового требования отказал. Тем не менее ссылаться на эту норму при разрешении спора было нельзя - в данном случае обстоятельство, которое влечет снижение арендной платы, является нарушением обязательства арендодателя. Более того, суд не исследовал, реально ли у арендатора возникли потери вследствие определенных сторонами обстоятельств в соответствии с п. 15 Постановления N 7. Вместо этого суд отметил, что "право арендатора по уменьшению размера арендной платы не поставлено в зависимость от его экономического обоснования или наличия отрицательного финансового результата предпринимательской деятельности", что кажется неверным.

--------------------------------

<6> См.: решение АС г. Москвы от 08.12.2017 по делу N А40-13993/2017.

Иногда суды ошибочно применяют нормы о возмещении потерь к институту возмещения убытков. В качестве примера можно привести одно из дел, рассмотренных Арбитражным судом Санкт-Петербурга и Ленинградской области <7>. Сторонами был заключен договор оказания возмездной услуги техники с экипажем. По его условиям исполнитель (истец) оказывал заказчику (ответчику) услуги по предоставлению в аренду специальной техники с экипажем для целей строительства заказчиком инфраструктуры газоконденсатного месторождения. Условия договора устанавливали, что исполнитель в случае простоя техники не получает вознаграждения. Пунктом 2.3.13 договора также была предусмотрена "сумма возмещения простоя техники по вине Заказчика (Ответчика)". Размер возмещения потерь рассчитывался исходя из ставки работы техники в 1 час согласно приложению к договору, умноженной на количество часов простоя. В период действия договора ответчиком был допущен простой техники. Кроме того, после окончания срока действия договора ответчик в течение месяца не исполнял свое обязательство по вывозу техники с объекта. В течение этого периода исполнитель не имел возможности переместить технику к иному заказчику. Исполнитель обратился в суд с иском о взыскании убытков.

--------------------------------

<7> См.: решение АС Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 14.11.2017 по делу N А56-14939/2017.

Суд, разрешая дело, указал, что "условие о возмещении потерь исполнителю заказчиком, согласованное сторонами в п. 2.3.13, в полной мере соответствует действующему законодательству, а именно ст. 406.1 ГК РФ, введенной в действие 08.03.2015 ФЗ N 42-ФЗ... Редакция пункта 2.3.13 Договора не допускает какого-либо иного толкования, данный пункт помещен в раздел договора "Обязанности сторон" и не содержит условий об ответственности за нарушение обязательств". На основании этой нормы суд взыскал потери за простой техники, допущенный в период действия договора, а также возникший из-за последующего ее несвоевременного вывоза.

Думается, что в действительности здесь стороны договорились об условии о возмещении убытков, причиненных ненадлежащим исполнением кредиторской обязанности заказчиком (ст. 406 ГК РФ). Во-первых, убытки исполнителя возникли из-за отказа заказчика эксплуатировать технику, переданную по договору, что отмечается в самом судебном акте. Во-вторых, упоминание вины как условия ответственности заказчика также доказывает, что имелось в виду именно условие о возмещении убытков при просрочке кредитора. Стоит отметить, что убытки, которые возникли из-за нарушения сроков вывоза техники с объекта заказчиком, должны были взыскиваться на основании ст. 393 ГК РФ. По обязательству по вывозу техники уже заказчик являлся должником, и убытки возникли именно из-за его ненадлежащего исполнения. На основании изложенного полагаем, что в действительности природа договорного условия в данном деле соответствует скорее природе условия о возмещении убытков, связанных с просрочкой кредитора.

В другом деле суд при разрешении спора о взыскании убытков сослался на положения ст. 406.1 ГК РФ о том, что возмещение потерь допускается, если будет доказано, что они уже понесены или с неизбежностью будут понесены в будущем <8>. Неясно, как эта норма применяется к ситуации поставки некачественного товара, притом что в договоре сторон отсутствуют даже намеки на условие о возмещении потерь.

--------------------------------

<8> См.: Постановление Второго арбитражного апелляционного суда от 01.02.2018 по делу N А17-3745/2017.

В решении Арбитражного суда Новосибирской области от 29.01.2018 по делу N А45-40572/2017 суд также неверно применил нормы о возмещении потерь <9>. Сторонами был заключен договор эквайринга, по его условиям ООО

(ответчик) организовало прием банковских карт при оплате товаров, а банк (истец) перечислял ООО суммы совершенных операций с удержанием платы за выполнение расчетов. ООО также приняло на себя обязательство о составлении документов, связанных с реализацией услуг в торговой точке с оплатой с использованием карт и последующей передачей их банку. Следует отметить, что последствием непередачи таких документов банку являлось списание денежных средств со счета банка в случае оспаривания операций держателями карт сторонних банков-эмитентов согласно правилам Международных платежных систем. ООО обязательство по передаче документов не выполнило, в результате чего со счета банка были списаны денежные средства. Банк предъявил ООО иск о взыскании этих денежных средств. Судом данное требование было квалифицировано как требование о возмещении потерь, дело разрешено со ссылкой на нормы ст. 406.1 ГК РФ. Полагаем, что в данном случае все же имело место требование о возмещении убытков, вызванных неисполнением обязательств контрагентом по договору. Ответственность, следовательно, должна была бы наступить по правилам ст. 393 ГК РФ.

--------------------------------

<9> См.: решение АС Новосибирской области от 29.01.2018 по делу N А45-40572/2017.

Первый арбитражный апелляционный суд в деле N А11-6237/2016 хотя и вынес верное решение, отграничив условие об ответственности за неисполнение обязательства от условия о возмещении потерь, тем не менее мотивировал его не совсем правильно <10>. В договор возмездного оказания охранных услуг между ООО "Группа компаний Форпост" (исполнитель) и ООО "Фур Фур" (заказчик) было включено условие о том, что исполнитель несет полную материальную ответственность по договору за ущерб, причиненный кражами товарно-материальных ценностей, совершенными из охраняемого объекта, при этом факт причинения вреда и вина устанавливаются судом либо следствием. В договоре также устанавливалось, что при обнаружении виновных лиц исполнитель имеет право на взыскание с них ущерба.

--------------------------------

<10> См.: Постановление Первого арбитражного апелляционного суда от 24.08.2017 по делу N А11-6237/2016.

В период срока действия договора произошла кража охраняемых товарно-материальных ценностей. ООО "Фур Фур" после соблюдения претензионного порядка обратилось в суд, в обоснование своего иска сославшись на ст. 406.1 ГК РФ. Суд иск удовлетворил, но сослался на разъяснения п. 17 Постановления N 7 о том, что в случае неясности того, что устанавливает соглашение сторон - возмещение потерь или условие ответственности за неисполнение обязательства, положения ст. 406.1 ГК РФ не подлежат применению. Следует подчеркнуть, что, даже если бы в договоре было прямо написано, что стороны имеют в виду возмещение потерь, условие не подпадало бы под нормы ст. 406.1 ГК РФ: упоминание вины явно свидетельствует, что стороны договорились о возмещении убытков в связи с виновным нарушением исполнителем своих обязательств по обеспечению охраны. Суд же разграничил эти два института только со ссылкой на имевшуюся неясность.

Еще в одном деле суд применил нормы о возмещении потерь к договору страхования <11>. Между ООО "Группа Ренессанс Страхование" (истец) и Жирковой О.А. был заключен договор добровольного комбинированного страхования средств наземного транспорта GAP (Guaranteed Asset Protection). Предметом данного договора являлось страхование непредвиденных расходов, которые собственник транспортного средства, указанного в договоре страхования, должен произвести для приобретения нового транспортного средства взамен утраченного (похищенного) или уничтоженного в результате определенных установленных правилами страховщика событий. В то же время Жирковой О.А. был заключен договор страхования транспортного средства с другой страховой компанией - ООО "Страховая компания "Согласие".

--------------------------------

<11> См.: Определение ВС Республики Татарстан от 05.09.2016 по делу N 33-14814/2016.

Во время действия договора страхования случилось ДТП, в результате которого застрахованному автомобилю были нанесены повреждения. Виновной в ДТП постановлением ГИБДД по делу об административном правонарушении была признана Лазарева Л.А. (ответчик). Жиркова О.А. обратилась к ООО "Страховая компания "Согласие" с заявлением о страховой выплате. Соглашением сторон был признан факт полной конструктивной гибели автомобиля. Жиркова О.А. получила возмещение в соответствии с соответствующим пунктом договора. Истцом также было выплачено возмещение Жирковой О.А. по договору GAP. Позже ООО "Группа Ренессанс Страхование" обратилось с исковыми требованиями к

Лазаревой Л.А. о возмещении ущерба в порядке суброгации. Ответчик против иска возражала: по ее мнению, объем повреждений не был доказан истцом.

Суд первой инстанции в иске отказал, сославшись на результат судебной экспертизы, которым была установлена возможность и целесообразность проведения ремонта автомобиля. Апелляционная инстанция в иске ООО "Группа Ренессанс Страхование" также отказала. По ее мнению, расходы по приобретению нового транспортного средства не могут быть отнесены к реальному ущербу, поскольку направлены на приобретение нового имущества, а не аналогичного потерянному. Ввиду этого к договору GAP "с учетом предусмотренного в нем объекта страхования и его правовой природы" должны быть применены нормы ст. 406.1 ГК РФ о возмещении потерь. Далее суд пояснил, что страховщик взял на себя обязанность не по возмещению убытков, а по возмещению потерь вследствие непредвиденных расходов, которые собственник автомобиля должен будет понести на приобретение нового транспортного средства. Страховщик, таким образом, не приобретает право суброгации, поскольку обстоятельства, возложенные им на себя, не создают последствий для лиц, которые не являются стороной обязательства по страхованию.

Хотя в многочисленных научных работах и подмечается сходство возмещения потерь со страхованием, тем не менее подменять один механизм другим нельзя. Конкретно в данном случае, по нашему мнению, существуют как минимум два аргумента против такой переквалификации договора страхования в договор о возмещении потерь. Во-первых, исходя из прямого указания закона (п. 1 ст. 406.1 ГК РФ) институт возмещения потерь, возникших в случае наступления определенных в договоре обстоятельств, может применяться только сторонами, которые действуют, осуществляя предпринимательскую деятельность. В рассмотренном кейсе договор не являлся предпринимательским - одной его стороной выступало физическое лицо, страхующее личное транспортное средство, в материалах дела не было информации и о том, что данное транспортное средство использовалось для осуществления предпринимательской деятельности. Таким образом, положения ст. 406.1 ГК РФ не могли быть применены здесь в силу закона. Конечно, А.Г. Карапетовым было высказано мнение, что "нет содержательных аргументов против того, чтобы обязательство по возмещению потерь приняло бы на себя лицо, осуществляющее предпринимательскую деятельность, по договору с лицом, такую деятельность не осуществляющим" <12>. Но он тут же делает оговорку, что данный подход не вытекает из закона и не распространен в судебной практике (а суд все же ориентируется на закон и сложившуюся практику). Более того, в мотивировочной части судебного акта нет даже намеков на применение расширительного толкования норм закона при разрешении спора.

--------------------------------

<12> Договорное и обязательственное право (Общая часть): Постатейный комментарий к статьям 307 - 453 Гражданского кодекса Российской Федерации. С. 744.

Второй аргумент против указанного решения заключается в том, что, производя замену страхования возмещением потерь, суд не принял во внимание положения п. 17 Постановления N 7, согласно которым при применении положений ст. 406.1 ГК РФ суд должен учесть, что соглашение о возмещении потерь должно быть явным и недвусмысленным. Стороны, заключая договор в 2012 г., имели в виду именно страхование непредвиденных расходов, т.е. убытков страхователя, - это следует как из текста договора, так и из факта отсутствия на тот момент ст. 406.1 в Гражданском кодексе. Что интересно, суд упомянутый выше пункт Постановления Пленума явно видел и даже упомянул в мотивировке, но по каким-то причинам реально учитывать не стал.

Более того, фундаментальное отличие возмещения потерь от страхования состоит в том, что условие о возмещении потерь сопровождает некий базовый договор и подлежат возмещению потери, возникшие у одной из сторон в связи с заключением, исполнением или прекращением этого договора. Возмещение потерь - это вторичное обязательство, возникающее в связи с неким базовым договорным правоотношением. В случае же страхования выплата страхового возмещения является основным обязательством, входит в предмет договора. Возмещение потерь нередко называют внутренним страхованием, так как бремя возмещения потерь одной из сторон базового договора несет не некое третье лицо - страховщик, берущий на себя соответствующий риск за уплачиваемую ему премию, а другая сторона базового договора. Но термин "страхование" в неофициальном названии института возмещения потерь отнюдь не означает отнесение возмещения потерь к разряду договоров страхования. В силу этого применение правил ст. 406.1 ГК РФ к истинному, классическому страхованию невозможно.

Имеют место случаи, когда суды путают плату за отказ от договора с возмещением потерь. Так, в одном из судебных актов суда апелляционной инстанции указывается следующее: "В п. 6.5 договора аренды стороны предусмотрели, что сторона, принявшая решение о досрочном расторжении договора, обязана возместить другой стороне имущественные потери в соответствии со ст. 406.1 ГК РФ в размере двухмесячной арендной платы, определенной в п. 4.1 настоящего договора" <13>. Суд первой инстанции со ссылкой на нормы о возмещении потерь иск о взыскании таких "имущественных" потерь удовлетворил, а апелляция согласилась. Есть и другие решения, где суды допускали схожие

ошибки <14>. На самом деле плата за отказ от договора урегулирована специальными нормами (п. 3 ст. 310 ГК РФ). Ссылка на ст. 406.1 ГК в такой ситуации избыточна.

--------------------------------

<13> Определение Новосибирского областного суда от 13.06.2017 по делу N 33-5617/2017.

<14> См., напр.: Постановление АС Северо-Западного округа от 22.05.2017 N Ф07-4208/2017 по делу N А56-62915/2015.

В одном из актов суд смешал понятие "возмещение потерь" с понятием "зачет". Стороны предусмотрели в договоре возмездного оказания услуг условие о том, что "заказчик имеет право уменьшить оплату исполнителю за предоставленные услуги на сумму штрафа, пени, неустойки, убытков, которые должны быть оплачены исполнителем согласно... договору путем проведения зачислений встречных требований" <15>. В ходе реализации договора заказчик осуществил "удержание" соответствующих денежных сумм при осуществлении выплат исполнителю; заказчику направлены уведомления о зачете. Ответчик с зачетом не согласился, подал иск о взыскании задолженности. Совершенно непонятно, по какой причине суд в мотивировочной части ссылается на ст. 406.1 ГК РФ и рассуждает о том, что соглашением сторон может быть установлена обязанность одной из них возместить имущественные потери другой стороны.

--------------------------------

<15> Решение АС г. Севастополя от 08.02.2018 по делу N А84-3317/2017.

Далее хотелось бы обсудить хотя и не являющиеся ошибочными, но неоднозначные позиции судов, которые не связаны с разграничением возмещения потерь и иных гражданско-правовых институтов. В первую очередь обратим внимание на одно дело, в котором судом был сделан вывод о невозможности применения ст. 406.1 ГК РФ к отношениям, возникающим из государственного контракта. Суд, отказывая в применении ст. 406.1 ГК к отношениям сторон - ООО и ФГКУ (Федеральное государственное казенное учреждение), отметил следующее. Во-первых, ответчик (ФГКУ) не является субъектом предпринимательской деятельности, а во-вторых, "к отношениям, возникшим из государственного контракта, ст. 406.1 Гражданского кодекса Российской Федерации не применяется в силу специального регулирования данных отношений положениями законодательства о контрактной системе" <16>. Первый аргумент кажется соответствующим ГК и по существу оправданным, поскольку стороной, обязанной выплачивать возмещение потерь, является некоммерческая организация. Второй аргумент несколько менее очевиден: суд не объяснил, какие именно положения специального законодательства препятствуют применению положений о возмещении потерь. Анализ Федерального закона от 05.04.2013 N 44-ФЗ и Федерального закона от 18.07.2011 N 223-ФЗ на предмет прямых указаний об этом результатов не дал. В судебной практике найти иные похожие позиции также не удалось. Тем не менее существует определенная вероятность того, что невозможность применения ст. 406.1 ГК РФ действительно исходит из толкования специального законодательства. Мы же, не обладая глубокими знаниями соответствующего регулирования, не можем сделать здесь однозначный вывод о правильности или неправильности позиции суда.

--------------------------------

<16> Решение АС Свердловской области от 15.01.2018 по делу N А60-55553/2017.

Стоит обратить внимание и на другую неоднозначную позицию, встреченную нами в судебной практике. Так, в одном из дел делается вывод: "Положения статьи 406.1 ГК РФ... не раскрывают понятие потерь и не ограничивают перечень обстоятельств, в связи с наступлением которых у стороны такого соглашения возникает право потребовать от другой стороны возмещения своих потерь" <17>. В то же время судам при толковании таких позиций следует учитывать п. 15 Постановления N 7, в котором говорится о том, что обстоятельства должны быть связаны с исполнением, изменением или прекращением предметов обязательства либо его предметом. Таким образом, обозначенная в начале абзаца позиция должна толковаться ограничительно: потери должны быть так или иначе связаны с заключенным базовым договором (например, если стороны договорились о возмещении потерь при изменении налогового режима, такое изменение должно повлечь расходы одной из сторон в связи с заключенным договором). В самом приведенном деле условие о возмещении потерь связано с исполнением основного обязательства (по условиям договора поставки поставщик возмещает потери покупателю в случае, если поставленный им товар не был реализован конечным покупателям в связи с истечением срока годности). Суд данное условие договора обоснованно признал, однако широкое толкование сформулированной им позиции может привести к вынесению неверных решений по иным делам.

--------------------------------

<17> Постановление Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 25.07.2017 N 11АП-4835/2017 по делу N А65-22926/2016.

Взаключение данного раздела хотелось бы осветить проблему, связанную с возможностью применения норм ст.

406.1ГК РФ к отношениям, возникшим до 01.06.2015 (т.е. до даты ее вступления в силу). Этот вопрос весьма часто остро встает при разрешении споров, и позиции судов по нему различаются. Первая позиция заключается в том, что нормы ст.

406.1ГК РФ соответствуют правилам предшествующего законодательства о свободе договора, а потому могут применяться и к договорам, которые были заключены до 01.06.2015 (непосредственно или по аналогии закона) <18>.

--------------------------------

<18> См.: решение АС г. Москвы от 06.10.2017 по делу N А40-9251/2017; Постановления АС Северо-Западного округа от 22.05.2017 по делу N А56-62915/2015; Девятого арбитражного апелляционного суда от 13.01.2017 по делу N А40-124771/16-162-1101.

Суть второй позиции заключается в принципиальной невозможности применения норм о возмещении потерь к отношениям, возникшим до введения нормы в действие <19>. Применять следует редакцию ГК РФ, действующую на момент заключения договора с учетом соответствующей практики правоприменения. При этом некоторые суды в обоснование такой позиции ссылаются на п. 83 Постановления N 7: "Положения Гражданского кодекса Российской Федерации в измененной Законом N 42-ФЗ редакции... не применяются к правам и обязанностям, возникшим из договоров, заключенных до дня вступления его в силу (до 1 июня 2015 года)", некоторые же просто указывают, что на момент заключения договора ст. 406.1 ГК РФ не вступила в силу. Полагаем, что подобные расхождения в судебной практике должны быть разрешены следующим образом. Правила ст. 406.1 ГК не могут автоматически ретроспективно применяться к договорам, заключенным до 01.06.2015, этот подход закреплен Пленумом ВС РФ и не допускает никакого иного толкования. Но в принципе сама возможность заключения подобных соглашений не исключалась и прежним законодательством в силу принципа свободы договора; соответственно, соглашения о возмещении потерь, заключенные ранее, должны признаваться законными.

--------------------------------

<19> См.: Постановления Четвертого арбитражного апелляционного суда от 08.09.2017 по делу N А19-2540/2017; Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 14.05.2018 по делу N А56-70176/2017; Двадцатого арбитражного апелляционного суда от 24.01.2018 по делу N А23-1388/2017.

Можно заключить, что российские суды допускают немало ошибок, квалифицируя те или иные договорные условия как условия о возмещении потерь. Также есть и неоднозначные позиции, о которых нельзя сказать, ошибочны они или нет, - по ним судам еще предстоит прийти к консенсусу.

Примеры правильного разрешения судами споров, связанных с применением института возмещения потерь

Из предыдущей части статьи вполне могло сложиться впечатление о том, что суды в основном не понимают правовую природу института возмещения потерь. Тем не менее случаи, когда суд правильно применяет нормы ст. 406. 1 ГК РФ и соответствующие разъяснения Пленума Верховного Суда РФ, отнюдь не редки. Приведем примеры.

Водном из дел суд верно отграничил ответственность за дачу недостоверных заверений об обстоятельствах (ст.

431.2ГК РФ) от соглашения сторон о возмещении потерь <20>. Между Гулуа Т.А. (продавец) и ООО (покупатель) был заключен договор купли-продажи акций ЗАО. При этом в договоре продавцом были даны определенные заверения об обстоятельствах, касающихся ЗАО. Среди прочего продавец дал заверение в том, что предоставленная "финансовая отчетность ЗАО обеспечивает достоверное представление об активах и обязательствах компании". По соглашению сторон продавец обязался возместить имущественные потери покупателя в размере 50% от суммы договора в случае предоставления недостоверной информации о финансовом положении ЗАО (п. 5.2 договора) и, таким образом, нарушения пункта договора о заверениях. Суд, рассматривая возникший между продавцом и покупателем спор, оценил это условие следующим образом: "Договоренности сторон в п. 5.2 договора нельзя квалифицировать как соглашение о возмещении потерь, регламентированное ст. 406.1 ГК РФ, поскольку по смыслу п. 5.2 договора стороны имели в виду отрицательные имущественные последствия, наступившие в результате предоставления недостоверных заверений об обстоятельствах".

--------------------------------

<20> См.: Постановление Шестнадцатого арбитражного апелляционного суда от 03.10.2017 по делу N А63-1976/2017.

Встречаются и дела, в которых судами было установлено наличие между сторонами соглашения о возмещении потерь, действительно соответствующего сути и природе этого института. В качестве одного из примеров можно привести дело N А46-15870/2015 <21>. Судом было установлено, что между ИП (перевозчик) и ООО (заказчик) был заключен договор о перевозке грузов водным транспортом. Он содержал условие о возмещении заказчиком всех затрат на охрану судна, вывоз и доставку экипажа, топливо на запуск судна и прочих расходов, связанных с безопасным отстоем судна в случае зимовки. В дальнейшем перевозчик заявил требование о взыскании этих расходов с заказчика в связи с тем, что оговоренное событие (вынужденная зимовка) наступило. Суд, разрешая спор, указал, что применению к указанному условию подлежит ст. 406.1 ГК РФ. Также им был исследован вопрос о возможности освобождения ответчика от возмещения потерь в связи с недобросовестным поведением истца на основании абз. 5 п. 15 Постановления N 7 (ООО ссылалось на то, что "предпринимателем не представлены доказательства его невиновности в невозможности продолжения рейса"). Как отметил суд, "факт недобросовестности истца ответчиком не доказан и из материалов дела не усматривается". В свою очередь, истец представил доказательства, подтверждающие наличие обстоятельств, препятствующих выполнению рейса, включая "низкий уровень воды и усиленное льдообразование". В связи с этим суд признал правомерным требование истца относительно возмещения потерь, предусмотренных соглашением сторон.

--------------------------------

<21> См.: Постановление Восьмого арбитражного апелляционного суда от 12.09.2016 N 08АП-8225/2016 по делу N А46-15870/2015.

Другой пример - Постановление Седьмого арбитражного апелляционного суда от 11.04.2018 по делу N А45-32564/2017. В этом деле суд посчитал, что условие договора поставки, согласно которому покупатель обязуется возместить поставщику имущественные потери, возникшие в результате привлечения поставщика к ответственности в связи с осуществлением покупателем и/или привлеченными им контрагентами перевозки продукции на условиях самовывоза с нарушением действующих норм и правил, является условием о возмещении потерь. На основании данного пункта договора в пользу поставщика были взысканы имущественные потери, возникшие в связи с оплатой административных штрафов. Интересно отметить, что стороны этим условием частично покрыли чистые экономические убытки поставщика, которые могли бы возникнуть ввиду нарушений публичных правил покупателем и последующих предъявлений требований к поставщику. В принципе никаких препятствий к возмещению таких убытков исходя из норм закона и разъяснений Пленума нет, из материалов дела не следует обязанность покупателя не нарушать нормы КоАП РФ. Соглашение о возмещении потерь в подобных случаях оставляет потерпевшего хотя бы с каким-то средством защиты его прав.

Довольно любопытное условие о возмещении потерь было включено в договор лизинга между АО "Лизинговая компания "КАМАЗ" (лизингодатель) и ООО "Северо-Западная топливная компания "Гросс" (лизингополучатель) - сторонами по делу N А65-34079/2017 <22>. В лизинг передавался тягач "КамАЗ". Стороны предусмотрели, что "поскольку в рамках подпрограммы "Автомобильная промышленность" государственной программы РФ "Развитие промышленности и повышение ее конкурентоспособности"... лизингодателю предоставляется субсидия, лизингополучателю предоставляется единовременная скидка по уплате авансового платежа в размере 642 628 руб.". При этом в случае, если лизингодателю будет отказано в получении субсидии, лизингополучатель в течение определенного срока после получения подтверждающих документов от лизингополучателя обязуется уплатить сумму скидки. Суд признал, что этот пункт, по сути, согласует порядок возмещения потерь сторонами.

--------------------------------

<22> См.: Постановление Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 21.05.2018 по делу N А65-34079/2017.

Довольно часто условие о возмещении потерь включается и в договоры эквайринга. Обычно в таких договорах условие о возмещении потерь формулируется как обязанность юридического лица (получателя денежных средств) в безусловном порядке возместить суммы, списанные с банка платежной системой или эмитентами по операциям, признанным недействительными <23>. Подобные условия также правильно признаются судами соответствующими нормам ГК о возмещении потерь.