!Экзамен зачет учебный год 2023-2024 / Рудаков. Отзыв у кредитной организации лицензии на осуществление банковских операций_правовые последствия

Отзыв у кредитной организации лицензии на осуществление банковских операций: правовые последствия

Автор

Р.В.Рудаков - адвокат юридической консультации N 104 Межреспубликанской коллегии адвокатов (Москва)

"Журнал российского права", 2001, N 4



Отзыв у кредитной организации лицензии на осуществление
банковских операций: правовые последствия

Кризис 17 августа 1998 года послужил многим физическим лицам сигналом
для изъятия своих банковских вкладов. Приобретшие массовый характер требования
к банкам о досрочном расторжении договоров банковского вклада и возврате денежных
средств привели к тому, что кредитные организации, пытающиеся восстановить
свое пошатнувшееся финансовое положение, объявили вкладчикам о невозможности
немедленного удовлетворения соответствующих требований. В связи с этим Банк
России в течение года отозвал у ряда кредитных организаций лицензии на осуществление
банковских операций, что явилось причиной для возбуждения органами судопроизводства
дел о несостоятельности (банкротстве) соответствующих банков.
Отзыв лицензии на осуществление банковских операций является административным
актом Банка России по отношению к соответствующей кредитной организации. Сама
банковская система в ее иерархическом построении предусматривает возложение
на Банк России достаточно широкого круга административных функций. В частности,
федеральные законы "О банках и банковской деятельности"*(1) и "О Центральном
банке Российской Федерации (Банке России)"*(2) содержат нормы, позволяющие
говорить о безусловно административно-распорядительной роли Банка России во
всей банковской системе. Отдельной формой проявления этой роли являются мероприятия
по применению Банком России мер к кредитным организациям, деятельность которых
тем или иным образом не соответствует требованиям законодательства или самого
Банка России.
Статья 20 Федерального закона "О банках и банковской деятельности" содержит
перечень случаев, при которых Банк России вправе отозвать у кредитной организации
лицензию на осуществление банковских операций. В частности, согласно пункту
6 лицензия отзывается в случае:
неспособности кредитной организации удовлетворить требования кредиторов
по денежным обязательствам и (или) исполнить обязанность по уплате обязательных
платежей в течение одного месяца с наступления даты их исполнения, если требования
к кредитной организации в совокупности составляют не менее одной тысячи минимальных
размеров оплаты труда, установленных федеральным законом*(3).
Отзыв Банком России лицензии на осуществление банковских операций является
юридическим фактом, влекущим правовые последствия не только для кредитной
организации, но и для всех его дебиторов и кредиторов, а также для самого
Банка России. Последние вытекают из Письма ЦБ РФ от 25 марта 1999 года N 108-Т
"O некоторых вопросах, связанных с применением Федерального закона "О несостоятельности
(банкротстве) кредитных организаций", гласящего: "...если у кредитной организации,
у которой на момент подписания настоящих указаний оперативного характера отозвана
лицензия на осуществление банковских операций, имеются признаки банкротства,
указанные в Федеральном законе "О несостоятельности (банкротстве) кредитных
организаций", то территориальное учреждение Банка России обязано направить
в арбитражный суд заявление о признании кредитной организации банкротом...".
Иными словами, отзыв у кредитной организации лицензии на осуществление банковских
операций безусловно влечет за собой начало процедуры банкротства, при этом
в отношении соответствующего должника начинают действовать предписания норм
федеральных законов "О несостоятельности (банкротстве)"*(4) и "О несостоятельности
(банкротстве) кредитных организаций"*(5).
В период действия Закона РФ "О несостоятельности (банкротстве) предприятий"
1992 г. юристы, в первую очередь юристы-практики, неоднократно обращали внимание
законодателей на необходимость подготовки нового нормативного акта, регулирующего
процедуру банкротства. Прежде всего в нем следовало закрепить институт защиты
прав вкладчиков кредитных организаций, в отношении которых начата процедура
банкротства. В частности, П. Д. Баренбойм особо отмечал, что в новый закон
"нужно включить как можно больше банковской специфики, которая не учтена,
да и не может быть учтена общим законодательством... Особый раздел должен
быть посвящен вкладчикам ликвидируемого банка, в первую очередь - физическим
лицам"*(6).
Однако создателям Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)"
и Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве) кредитных организаций"
в полной мере не удалось отразить интересы физических лиц, вынужденных защищать
свои права в отношении банков, находящихся в той или иной стадии процедуры
банкротства. Более того, в ходе подготовки вышеуказанных законов был создан
своего рода конфликт норм, который, затрагивая интересы всех кредиторов должников
- кредитных организаций, особенно ощутимо сказывается именно на отношениях
банков и физических лиц.
Одной из основных проблем является отражение и фактическое погашение
задолженности должника - кредитной организации перед кредиторами по обязательствам,
выраженным в валюте и не погашенным на день отзыва у кредитной организации
лицензии на осуществление банковских операций. Суть в том, что в соответствии
с требованиями ст.20 Федерального закона "О банках и банковской деятельности",
с момента отзыва у кредитной организации лицензии на осуществление банковской
деятельности все обязательства кредитной организации, выраженные в валюте,
учитываются в рублях по курсу Банка России на дату отзыва лицензии: "С момента
отзыва у кредитной организации лицензии на осуществление банковских операций:
1) срок исполнения обязательств кредитной организации считается наступившим.
Обязательства кредитной организации в иностранной валюте учитываются в рублях
по курсу Банка России, действовавшему на дату отзыва у кредитной организации
лицензии на осуществление банковских операций...".
Указанная норма не является специальной и прямо не предназначена для
использования в рамках процедуры банкротства. Напротив, статья 1 Федерального
закона "О несостоятельности (банкротстве)" предусматривает, что указанный
закон распространяется на все юридические лица, являющиеся коммерческими организациями
(за исключением казенных предприятий), на некоммерческие организации, действующие
в форме потребительского кооператива, благотворительного и иного фонда.
Согласно части 3 той же статьи к отношениям, связанным с несостоятельностью
(банкротством) кредитных организаций, Федеральный закон "О несостоятельности
(банкротстве)" применяется с особенностями, установленными Федеральным законом
о несостоятельности (банкротстве) кредитных организаций. Цитируемая норма
не предусматривает необходимости учитывать при банкротстве кредитных организаций
те особенности, которые обусловлены специальной правоспособностью этих юридических
лиц и отражены, в частности, в Федеральном законе "О банках и банковской деятельности".
В то же время Федеральный закон РФ "О несостоятельности (банкротстве) кредитных
организаций" в ст.35 прямо отмечает, что предоставление арбитражному суду
копии приказа Банка России об отзыве лицензии на осуществление банковских
операций является основанием для возбуждения производства по делу о банкротстве.
Более того, нельзя не учитывать упоминавшуюся обязанность территориального
учреждения Банка России направить в арбитражный суд заявление о признании
кредитной организации банкротом, если у нее отозвана лицензия на осуществление
банковских операций и при этом имеются в наличии признаки несостоятельности.
Иными словами, фактическим началом процедуры банкротства в отношении кредитной
организации является момент отзыва лицензии на осуществление банковских операций.
Руководствуясь исключительно законодательством о банкротстве, арбитражный
суд выносит судебные акты, содержащие крайне спорную позицию по этим вопросам.
В частности, 14 и 15 июня 2000 года Арбитражный суд города Москвы в ходе
рассмотрения дела N 95-27Б по заявлению Черновалова П.В. о признании несостоятельным
(банкротом) ОАО "АБ "Инкомбанк" отказал в удовлетворении требований кредиторов
об отражении кредиторской задолженности в реестре требований кредиторов в
валютах первоначально существовавших денежных обязательств (USD, DM). Суд
указал, что "...реестр требований кредиторов в целях соразмерности и пропорциональности
удовлетворения требований кредиторов должен вестись в единой валюте. Такой
валютой в Российской Федерации является российский рубль. Внесение требований
кредиторов в реестр требований кредиторов в иностранной валюте ФЗ "О несостоятельности
(банкротстве)" не предусмотрено". Правовая аргументация необходимости учета
денежных обязательств именно в валюте Российской Федерации исчерпывается последней
фразой, говорящей о том, что иное не установлено законом. В то же время Федеральный
закон "О несостоятельности (банкротстве)" и Федеральный закон "О несостоятельности
(банкротстве) кредитных организаций" нигде прямо не предусматривают принудительного
изменения валюты денежного обязательства. Более того, соблюсти требования
кредиторов возможно и с учетом денежных обязательств в первоначальной валюте.
Однако при проведении такого рода учета денежных обязательств временный
управляющий вынужден будет фактически вести два реестра: один основной, отражающий
суммы требований кредиторов в первоначальных валютах обязательств, а второй
- дополнительный, изменяющийся одновременно с курсами соответствующих валют,
выраженный исключительно в валюте РФ и применяющийся, в частности, в случаях,
когда возникает необходимость установления либо количества голосов, принадлежащих
соответствующему кредитору, либо процентного отношения суммы требования кредитора
к общей сумме требований кредиторов должника. Конкурсный же управляющий в
рассматриваемом случае вынужден будет принимать изменение курсов валют как
основание для внесения в реестр кредиторов изменений, связанных с учетом выраженных
в соответствующих валютах требований кредиторов. При этом необходимо учитывать,
что действующее законодательство допускает использование в ходе конкурсного
производства только одного счета, который не может одновременно отражать средства
в валюте РФ и других государств. Часть 1 ст.114 Федерального закона "О несостоятельности
(банкротстве)" прямо указывает, что конкурсный управляющий производит расчеты
с кредиторами в соответствии с реестром требований кредиторов. Таким образом,
ему необходимо вести реестр кредиторов в валютах первоначальных денежных обязательств,
а при удовлетворении требований кредиторов - направлять денежные средства
для закупки иностранной валюты, указывая получателем денежных средств соответствующих
кредиторов.
Несомненно, вышеприведенный подход к выполнению требований действующего
законодательства о банкротстве не только громоздок с точки зрения документального
обеспечения, но и крайне труден для практического воплощения с чисто технической
точки зрения, хотя в данном случае наиболее полно отражается требование ч.3
ст.20 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)", указывающей,
что при осуществлении своих прав и обязанностей арбитражный управляющий обязан
действовать с учетом интересов не только должника, но и его кредиторов. Необходимо
также отметить, что вышеизложенная модель учета обязательств, выраженных в
иностранной валюте, хотя и не вступает в прямой конфликт с нормами действующего
законодательства о банкротстве (в том числе кредитных организаций), но прямо
противоречит Федеральному закону "О банках и банковской деятельности".
При рассмотрении вопроса учета денежных обязательств кредитной организации
следует упомянуть о принятом 2 декабря 1999 года Верховным Судом Российской
Федерации решении N ГКПИ 99-551 о признании недействительным абз.4 п.19 Положения
об отзыве лицензии на осуществление банковских операций у кредитных организаций,
утвержденного Центральным банком Российской Федерации 2 апреля 1996 года.
В резолютивной части указанного решения Верховным Судом было признано необходимым
"признать недействительным абз.4 п.19 Положения об отзыве лицензии на осуществление
банковских операций у кредитных организаций в Российской Федерации в части
указаний о том, что обязательства кредитной организации в иностранной валюте
выплачиваются кредиторам в рублях по курсу Банка России, действовавшему на
дату отзыва у нее лицензии на осуществление банковской операции"*(7).
Данное решение никак не влияет на применение Закона "О банках и банковской
деятельности" и касается только вопроса невозможности применения подзаконного
акта в части отношений, связанных с погашением кредиторской задолженности*(8).
Как следует из текста упомянутого решения, непосредственно вопрос правомерности
или неправомерности учета и погашения обязательств кредитной организации,
выраженных в иностранной валюте, в валюте Российской Федерации по курсу, действовавшему
на дату отзыва у кредитной организации лицензии на осуществление банковских
операций, Верховным Судом Российской Федерации не рассматривался.
Следовательно, учитывать обязательства должника - кредитной организации,
выраженные в иностранной валюте, в валюте Российской Федерации не только необходимо
согласно требованиям действующего законодательства. Это целесообразно и с
точки зрения предупреждения споров, касающихся правомерности деятельности
арбитражного управляющего.
Вернемся к определению Арбитражного суда города Москвы от 14-15 июня
2000 года по делу N 95-27Б. Отказав в удовлетворении требований кредиторов
в отражении кредиторской задолженности в реестре требований кредиторов в валютах
первоначально существовавших денежных обязательств, суд обязал исполняющего
обязанности конкурсного управляющего пересчитать валютные требования кредиторов
в рублевом эквиваленте, исчисленном по курсу российского рубля к иностранной
валюте, установленному Банком России на день признания должника банкротом.
При этом Арбитражный суд аргументировал свою позицию следующим образом: "осуществление
выплат кредиторам ОАО "АБ "Инкомбанк" по валютным требованиям рублевого эквивалента,
исчисленного по курсу иностранной валюты к российскому рублю, установленному
Банком России на дату отзыва лицензии у ОАО "АБ "Инкомбанк" на осуществление
банковской деятельности, нарушает права и интересы кредиторов и противоречит
ст.98 ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)".
Статья 98 Федерального закона РФ "О несостоятельности (банкротстве)"
звучит следующим образом:
1. С момента принятия арбитражным судом решения о признании должника
банкротом и об открытии конкурсного производства:
срок исполнения всех денежных обязательств должника, а также отсроченных
обязательных платежей должника считается наступившим;
прекращается начисление неустоек (штрафов, пени), процентов и иных финансовых
(экономических) санкций по всем видам задолженности должника;
сведения о финансовом состоянии должника прекращают относиться к категории
сведений, носящих конфиденциальный характер либо являющихся коммерческой тайной;
совершение сделок, связанных с отчуждением имущества должника либо влекущих
передачу его имущества в пользование третьим лицам, допускается исключительно
в порядке, установленном настоящей главой*(9);
снимаются ранее наложенные аресты имущества должника и иные ограничения
по распоряжению имуществом должника. Введение (наложение) новых арестов имущества
должника и иных ограничений по распоряжению имуществом должника не допускается;
все требования к должнику могут быть предъявлены в рамках конкурсного
производства;
исполнение обязательств должника допускается в случаях и порядке, которые
установлены настоящей главой.
2. С момента принятия арбитражным судом решения о признании должника
банкротом и об открытии конкурсного производства органы управления должника
отстраняются от выполнения функций по управлению и распоряжению имуществом
должника в случае, если ранее такого отстранения произведено не было, а также
прекращаются полномочия собственника имущества должника - унитарного предприятия"*(10).
Поэтому учет и, соответственно, удовлетворение валютных требований кредиторов
путем уплаты денежных средств в российских рублях по курсу Банка России на
дату отзыва у должника лицензии на осуществление банковских операций не противоречит
вышеприведенной норме.
Более того, на практике мнение арбитражного суда, выраженное в рассматриваемом
определении, будет реализовываться следующим образом: с момента назначения
временного управляющего и до вынесения арбитражным судом решения о признании
должника банкротом требования кредиторов по валютным обязательствам вообще
не могут учитываться в реестре требований кредиторов. Безусловно, возможен
вариант первоначального учета валютной кредиторской задолженности в рублях
по курсу Банка России на дату отзыва лицензии на осуществление банковских
операций с последующим пересчетом ее по курсу Банка России на дату признания
должника банкротом. Однако такой способ учета приведет к невозможности установления
арбитражным судом реального финансового состояния должника на момент принятия
решения по вопросу признания должника банкротом. Кроме того, кредиторам последних
(4 и 5) очередей при голосовании на первом собрании кредиторов будет сложно
установить, какова же сумма требований у кредиторов предыдущих очередей и,
следовательно, в какой пропорции будут удовлетворены их собственные. В то
же время, исчерпывающая определенность именно в этой области является одним
из решающих аспектов при принятии кредитором решения в голосовании по вопросу
обращения в арбитражный суд с ходатайством о признании должника банкротом.
Учет валютных требований в рублях по курсу Банка России на день принятия
решения о признании должника банкротом прямо нарушает один из основных принципов
российского гражданского законодательства: равенства участников правоотношений,
урегулированных нормами материального и процессуального права.
Действительно, с момента отзыва лицензии банк не имеет права совершать
банковские операции (ст.5 и 13 Федерального закона "О банках и банковской
деятельности"), в том числе операции со счетами своих клиентов. С момента
же начала процедуры банкротства должник вообще не вправе удовлетворять требования
кредиторов в индивидуальном порядке (ст.11 Федерального закона "О несостоятельности
(банкротстве)"). Таким образом, кредитная организация-должник несет риски
в результате действий третьего лица (Банка России) и не может избежать неблагоприятных
последствий ввиду прямого запрета действующего законодательства.
В то же время необходимо учитывать, что практически все денежные средства
физических лиц, находящиеся на вкладах в банках, по сути являются заемными
денежными средствами, при этом заемщик (банк) уплачивает заимодавцу (вкладчику)
проценты за пользование вкладом. Другими словами, вкладчик, рассчитывая на
прибыль от процентов, пускает свои свободные денежные средства в обычный коммерческий
оборот. При этом вкладчик знает, что в заведомо более надежном банке (к примеру,
Сберегательном банке РФ) процент по вкладу ниже, нежели в банке, предлагающем
высокие проценты за счет гораздо более рискованной кредитной политики. Так
почему же коммерческие риски вынуждена нести только одна сторона договора?
Следует сказать о последствиях возврата кредитной организации лицензии
на осуществление банковских операций и прекращения производства по делу о
банкротстве. В этом случае все обязательства кредитной организации, выраженные
в иностранных валютах, будут учитываться именно в соответствующих валютах,
что, впрочем, никак не противоречит высказанному мнению о необходимости при
проведении процедур банкротства учитывать все денежные обязательства кредитной
организации в валюте Российской Федерации на дату отзыва лицензии на осуществление
банковских операций.
Дело в том, что достижение целей процедур банкротства, как и их фактическое
проведение, предполагает наличие ряда постоянных показателей, одним из которых
является величина кредиторской задолженности. И если проведение кредитной
организацией банковских операций можно назвать динамикой ее деятельности,
то процедуры банкротства, строго говоря, являются действиями в отношении кредитной
организации, находящейся в статическом состоянии. Возврат лицензии и прекращение
процедур банкротства является тем моментом, с которого кредитная организация
выходит из статического состояния, одновременно возвращаясь к деятельности,
предусмотренной ее уставными целями.
Аналогичная ситуация складывается и с обязательствами кредитной организации,
выраженными в иностранной валюте: с момента отзыва у кредитной организации
лицензии на осуществление банковских операций они фиксируются в валюте Российской
Федерации на дату отзыва лицензии, при этом в отношении них не действуют и
не могут действовать никакие изменения курсов валют (в противном случае утрачивается
смысл фиксации соответствующих обязательств в валюте Российской Федерации).
В свое же исходное состояние соответствующее обязательство автоматически возвращается
с момента возврата кредитной организации лицензии на осуществление банковских
операций, причем и в этом случае сумма обязательства никак не связана с изменением
курса его валюты, поскольку именно в этой валюте обязательство выражено.
При проведении процедуры банкротства кредитных организаций становится
очевидной невозможность применения только законодательства о банкротстве (во
всяком случае, того законодательства, которое существует в настоящее время).
До тех пор, пока Закон о несостоятельности (банкротстве) кредитных организаций
не будет включать в себя все особенности, характеризующие специфику деятельности
соответствующего должника, возникновение проблем, подобных вышерассмотренной,
неизбежно. Судебные же акты, вынесенные без учета норм законодательства о
банках и банковской деятельности, практически сводят на нет все усилия арбитражных
управляющих выполнить требования закона по установлению фактического финансового
состояния должника и справедливому удовлетворению требований всех его кредиторов.
Таким образом, выраженные в иностранной валюте требования вкладчиков
- кредиторов кредитных организаций должны учитываться в реестрах требований
кредиторов в валюте Российской Федерации и погашаться по курсу соответствующей
валюты на день отзыва у кредитной организации лицензии.

Р.В.Рудаков,
адвокат юридической консультации N 104
Межреспубликанской коллегии адвокатов (Москва)

"Журнал российского права", N 4, апрель 2001 г.

-------------------------------------------------------------------------
*(1) СЗ РФ. 1996. N 6. Ст.492.
*(2) СЗ РФ. 1999. N 28. Ст.3472.
*(3) СЗ РФ. 1996. N 6. Ст.20.
*(4) СЗ РФ. 1998. N 2. Ст.222.
*(5) СЗ РФ. 1999. N 9. Ст.1097.
*(6) Баренбойм П. Правовые основы банкротства. М.: Белые альвы, 1995.
С.68.
*(7) БВС РФ. 2000. N 2.
*(8) В мотивировочной части указанного решения Верховный Суд РФ непосредственно
руководствуется ст.20 Федерального закона "О банках и банковской деятельности".
В частности, в решении указывается, что "ст. 20 Закона РФ "О банках и банковской
деятельности", на основании которой принято оспариваемое Положение, регулирует
отношения по отзыву лицензий на осуществление банковских операций... Однако
в Законе не содержится нормы о размере выплат кредиторам банка, исходя из
курса валюты на день отзыва лицензии по обязательствам, вытекающим из банковского
вклада... Между тем на основании Закона "О банках и банковской деятельности"
Центральному банку РФ не предоставлено право создавать норму об условиях расчетов
с кредиторами... Из этого следует, что запись в абз.4 п.19 Положения сделана
без учета норм Закона РФ "О банках и банковской деятельности" и поэтому подлежит
признанию недействительной, как не вытекающая из условий регулирования отношений
(выделено мною. - P.P.), которые по Положению определяют лишь курс валюты
на день отзыва лицензии (статья 20)".
*(9) Имеется в виду гл.VI ФЗ О" несостоятельности (банкротстве)".
*(10) СЗ РФ. 1998. N 22. Ст.98.