Множественность единоличного исполнительного органа: новые возможности и новые риски (Киракосян с.А., Бежан а.В.)

Дата размещения статьи: 08.11.2016

Одним из наиболее значимых событий в реформировании Гражданского кодекса РФ следует считать конституирование новых корпоративных институтов, в большинстве своем основанных на передовом зарубежном опыте. Таковым является институт множественности единоличного исполнительного органа, известный в гражданском праве Германии как принцип "двух ключей" или множественность управляющих. Так, согласно § 6 Закона об ООО Германии 1892 г. (GmbHG) обществом с ограниченной ответственностью управляют один или несколько управляющих, назначение которых регулируется учредительным договором либо производится на первом собрании участников. На должность управляющих могут быть назначены только физические лица, обладающие неограниченной дееспособностью. Согласно новой редакции Гражданского кодекса РФ (далее - ГК РФ) осуществлять функции единоличного исполнительно органа (ЕИО) в корпорации могут сразу несколько лиц, действующих совместно или независимо друг от друга, а также иное юридическое лицо (управляющая компания) (п. 3 ст. 65.3 ГК РФ). При этом в качестве ЕИО может выступать как физическое лицо, так и юридическое лицо. Сведения об этом подлежат включению в Единый государственный реестр юридических лиц (ЕГРЮЛ). Напомним, что ранее ГК РФ закреплял возможность реализации правоспособности и дееспособности юридического лица через ЕИО, состоящий из единоличного физического лица, наделенного правом осуществлять текущую деятельность (директора), или иного юридического лица. Таким образом, в современном российском законодательстве предусмотрены две модели множественности директоров. Первый вариант - единоличный исполнительный орган может состоять из нескольких лиц, которые совместно могут заключать сделки и осуществлять другие полномочия. Ярким художественным образом данной множественности ЕИО, на наш взгляд, является образ трехголового Змея Горыныча. Ведь именно так структурно выглядит корпорация, имеющая единоличный исполнительный орган (руководителя, директора) в виде сообщества двух и более лиц. Как верно отмечал классик дореволюционной цивилистики Д.И. Мейер, "орган юридического лица - совокупность лиц физических - может быть составлен таким образом, что несколько физических лиц составляют орган юридического лица или все лица, входящие в состав юридического лица, в совокупности составляют его орган" <1>. От единства воли всех лиц, входящих в состав такого ЕИО, зависят не только организационная целостность компании, ее внутрикорпоративная политика и эффективное развитие, но и стабильность сделок, совершаемых с третьими лицами. А потому, перефразируя народную мудрость, отметим, что, быть может, "две головы хорошо", но все же "одна толковая лучше". -------------------------------- <1> Мейер Д.И. Русское гражданское право: В 2 ч. М., 1997. Ч. 1. С. 127 - 128. По справедливому замечанию С.В. Сарбаша, судьи ВАС РФ в отставке, при модели ЕИО с множественностью лиц происходит разрыв шаблона. "Единоличный исполнительный орган и несколько лиц - это как? Он же единоличный" <2>. Этимология термина "единоличный" означает именно единоначальное, индивидуальное руководство деятельностью юридического лица. В чем же тогда отличие единоличного исполнительного органа, включающего в себя множественность лиц, от коллегиального исполнительного органа (правления, наблюдательного совета и т.п.), наличие которого также предусмотрено гражданским законодательством (абз. 2 п. 3 ст. 65.3 ГК РФ)? По большому счету различий между ЕИО с множественностью лиц и коллегиальным органом нет. -------------------------------- <2> URL: http://pravo.ru/court_report/view/110273/. Данная модель ЕИО с множественностью лиц может быть востребована в корпорации с классической организационной структурой, а именно при наличии двух участников (учредителей) и единоличного исполнительного органа в лице двух директоров от каждого из участников (учредителей) в целях установления взаимного контроля при ведении хозяйственной деятельности. В таком случае директора действуют от имени организации совместно (т.е. для заключения сделки потребуются подписи всех директоров), а также добросовестно и разумно. При этом с большой осторожностью следует отнестись к организациям, в которых каждому из директоров в составе ЕИО разрешено действовать не только совместно, но и независимо друг от друга. Ведь может получиться так, что действия нескольких лиц, входящих в состав ЕИО, будут противоречить друг другу. Подобная схема деятельности недопустима, в том числе противоречит и не соответствует императивному правилу ГК РФ о том, что лица, входящие в ЕИО, должны осуществлять полномочия совместно. Чтобы уменьшить или даже предотвратить риск оспаривания сделки, совершаемой с контрагентом - юридическим лицом, следует прибегнуть к проверке контрагента на чистоплотность (Due Diligence). В практике высокоразвитых государств подобная проверка контрагента является обязательным условием заключения договора. В нашем обиходе такая проверка сводится лишь к формальной проверке документов, в то время как в зарубежных странах проверка осуществляется с должным усердием и проверке подлежит как сам контрагент, так и его активы. Более того, англо-американское законодательство устанавливает ответственность за недолжную проверку информации о контрагенте. Итак, проверка контрагента Due Diligence, на наш взгляд, должна включать в себя следующие этапы: 1) проверку структуры и организации управления в корпорации (полномочия, состав и компетенция ЕИО, отношения с участниками (акционерами)); 2) наличие корпоративного договора; 3) по возможности наличие аффилированных лиц; 4) выявление кредиторской задолженности посредством обращения к электронным судебным базам (ГАС "Правосудие", Мой Арбитр), а также иным платным информационным ресурсам. Проверке подлежат не только сведения, содержащиеся в ЕГРЮЛ, но также устав, корпоративный договор (при наличии). В уставе, в частности, следует обратить внимание на порядок принятия различными директорами совместных решений, включая документальное оформление принятых решений и процедуру согласования директорами заключаемых обществом сделок, а также на порядок действий директоров в ситуации, когда ими не достигнуто согласие или имеется заинтересованность в заключаемой сделке. Результатом такой кропотливой проверки должно стать сохранение однажды заключенного договора. Относительно проверки контрагента на наличие множественности директоров Верховный Суд РФ указывает на достаточность информации, полученной из ЕГРЮЛ, и дополнительно отмечает, что закон не устанавливает обязанности для третьих лиц, не входящих в состав органов юридического лица и не являющихся его учредителем или участником, по проверке учредительного документа юридического лица с целью выявления ограничений или разграничений полномочий ЕИО юридического лица или нескольких ЕИО, действующих независимо друг от друга либо совместно. Более того, если в ЕГРЮЛ содержатся данные о нескольких лицах, уполномоченных выступать от имени юридического лица, третьи лица вправе исходить из неограниченности полномочий каждого из них <3>. Таким образом, Верховный Суд РФ констатировал существование презумпции достаточности и достоверности сведений ЕГРЮЛ. -------------------------------- <3> Пункт 22 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23 июня 2015 г. N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" // СПС "КонсультантПлюс". Несмотря на это, для лиц, не обеспечивших должную проверку контрагента, по-прежнему сохраняются риски оспаривания сделок, совершенных с неуполномоченным лицом (ст. 174 ГК РФ). Следует отметить, что доказывание лицом своей неосведомленности относительно ограничений полномочий лица, заключившего сделку от имени контрагента, всегда было непростой задачей. Об этом свидетельствует обширная судебно-арбитражная практика оспаривания сделок по ст. 174 ГК РФ. Так, например, одни суды оценивают ссылку в договоре на устав организации как презумпцию знания контрагентом компетенции лица, заключающего сделку <4>, другие суды, наоборот, полагают подобную ссылку на устав недостаточным доказательством осведомленности об ограничении полномочий <5>. Последнее разъяснение Верховного Суда РФ поставило определенную точку в данном вопросе. По смыслу ст. 174 ГК РФ сделка может быть признана недействительной только в том случае, когда будет доказано, что другая сторона сделки в момент ее совершения знала или заведомо должна была знать об установленных учредительным документом ограничениях полномочий по совершению сделок или о совместном осуществлении отдельных полномочий лиц, выступающих от имени юридического лица. -------------------------------- <4> Постановление ФАС Восточно-Сибирского округа от 24 мая 2010 г. по делу N А33-2075/2009 // СПС "КонсультантПлюс". <5> Постановление ФАС Московского округа от 21 мая 2010 г. по делу N А40-108901/09-25-433 // СПС "КонсультантПлюс". Дополнительным аргументом и стимулом к проведению Due Diligence в отношении своего контрагента является письмо ФНС России от 16 марта 2015 г. N ЕД-4-2/4124, в котором дана настоятельная рекомендация проявить должную осмотрительность при выборе контрагента, чтобы сделки с ним не показались налоговому органу сомнительными. Второй вариант - в корпорации может быть создано несколько единоличных исполнительных органов (например, президент компании, финансовый директор, технический директор), действующих независимо друг от друга. Данные о таких лицах включаются в ЕГРЮЛ. При отсутствии в ЕГРЮЛ сведений о распределении полномочий между различными ЕИО предполагается, что они действуют раздельно и осуществляют полномочия самостоятельно по всем вопросам компетенции соответствующего органа юридического лица (п. 24 Постановления Пленума Верховного Суда РФ N 25). Следовательно, если в корпорации образовано несколько единоличных исполнительных органов, предполагается, что они действуют независимо друг от друга по всем вопросам компетенции. Выходит, что договор от имени корпорации, по сути, заключает не ЕИО, представляющий интересы юридического лица без доверенности, а любое лицо, входящее в состав этого ЕИО. Подобный подход противоречит сущности юридического лица и образованию в нем ЕИО и может стать основанием для оспаривания сделок корпорации. В практике известны модели не только полного дублирования компетенции директоров, но и распределения данной компетенции между ними. Например, за одним директором можно закрепить полномочия представлять интересы корпорации во взаимоотношениях с третьими лицами, вести переговоры и заключать от имени корпорации любые гражданско-правовые сделки; за вторым - внутрикорпоративные полномочия по организации и проведению общих собраний участников, взаимодействию с другими органами управления корпорации; за третьим - полномочия в сфере регулирования трудовых правоотношений (прием и увольнение сотрудников корпорации). Как вариант при заключении особо крупных сделок и привлечении заемных средств можно указать, что требуется участие всех директоров. Рассмотренная модель распределения компетенции директоров является достаточно удобной для многопрофильных организаций, в которых один директор может отвечать за один вид деятельности (например, производство продукции), а второй - за другой вид (например, реализацию изготовленной продукции). То есть предполагается, что каждый директор, отвечая за собственное направление, действует самостоятельно и не нуждается в согласовании своих действий с иными лицами. Однако в случае пересечения/дублирования компетенций двух директоров существуют серьезные риски оспаривания сделок, совершенных корпорацией без необходимого в силу закона согласия третьих лиц (в данном случае остальных директоров) (ст. 173.1 ГК РФ). Предположим, что заключение предстоящего смешанного или непоименованного договора не является полномочием ни одного из директоров, поскольку указание на данный вид договора отсутствует в уставе корпорации. Какой из директоров должен в таком случае заключить договор и будет ли он признан остальными директорами? Не повлечет ли подобное заключение договора в последующем его оспаривания? Российское законодательство не содержит ответов на данные вопросы. В то время как германский законодатель закрепил положение, обеспечивающее стабильность договорных отношений с третьими лицами. Так, каждый из управляющих вправе заключать сделки от имени организации, но при этом обязан согласовывать свои действия с другими. Соответственно, неисполнение данной обязанности по согласованию совершения сделки от имени юридического лица позволяет привлечь управляющего к ответственности, но не должно расцениваться как обстоятельство, влияющее на действительность такой сделки (§ 37 Закона об ООО Германии (GmbHG)). Общество должно исполнить обязательство по сделке, заключенной управляющим от имени общества, даже в том случае, если у управляющего не было полномочий на заключение такой сделки. В Гражданском уложении Германии предусмотрено лишь одно ограничение в отношении сделок управляющих, если таковые совершаются к личной выгоде (§ 181 Гражданского уложения Германии - "сделка на себя"). Необходимо обратить внимание, что логическим основанием для такого положения является прежде всего требование германского законодателя к заботливому (осмотрительному) управляющему, который, будучи законным представителем общества, "должен проявлять тщательность основательного бизнесмена" и несет личную ответственность перед представляемым обществом за возникший ущерб (§ 43 Закона об ООО Германии (GmbHG)). Таким образом, совершенствуя органы корпоративного управления, упрощая и ускоряя за счет этого гражданский оборот, германское законодательство способно обеспечить стабильность гражданского оборота за счет сокращения легальных возможностей оспаривания сделок, совершаемых юридическими лицами. В то время как закрепление в российском законодательстве новых корпоративных институтов (включая институт множественности ЕИО, корпоративный договор и т.д.), безусловно, удобных в применении, но опасных при недобросовестном использовании, создает дополнительные угрозы для стабильности сделок. Отсюда по опыту германского законодательства наше российское нуждается в детализации норм права, регулирующих статус единоличного исполнительного органа и совершаемых им сделок от имени и в интересах юридического лица. Очевидно, что несогласованность компетенции лиц, входящих в состав ЕИО корпорации, должна толковаться против самой корпорации и, соответственно, в пользу третьих лиц (контрагентов). Литература 1. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 23 июня 2015 г. N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" // СПС "КонсультантПлюс". 2. Постановление ФАС Восточно-Сибирского округа от 24 мая 2010 г. по делу N А33-2075/2009 // СПС "КонсультантПлюс". 3. Постановление ФАС Московского округа от 21 мая 2010 г. по делу N А40-108901/09-25-433 // СПС "КонсультантПлюс". 4. Мейер Д.И. Русское гражданское право: В 2 ч. М., 1997. Ч. 1.