Классическая доктрина разделяет представительство на добровольное и законное.

При добровольном представительстве полномочие представителя возникает на основе добровольного акта управомочия со стороны представляемого.

При законном представительстве воля представляемого не имеет значения для возникновения у него представителя.

Таким образом, если добровольное представительство является результатом признания возможности расширения границ личности и ее права на свободное самоопределение (Selbstbestimmung), то законное представительство для представляемого – это всегда навязанная извне воля, оформленная в предписаниях закона (Fremdbestimmung)^[1].

Законное представительство основано на положениях закона и возникает при наступлении фактического состава, с которым закон связывает наступление полномочия, даже если в образовании этого фактического состава воля представляемого имела какое-то участие. Законные представители имеются у недееспособных лиц. Для возникновения полномочий родителей необходимы два юридических факта – рождение ребенка и наличие родительской связи между ребенком и лицом, занимающим место его законного представителя. Для возникновения полномочий опекуна (как законного представителя) основополагающим является акт государственного органа или органа местного самоуправления по назначению лица опекуном соответствующего ребенка или иного недееспособного лица.

Подробное описание различий законного и добровольного представительства было сделано в трудах дореволюционных и советских авторов. В настоящей работе мы хотели бы сконцентрировать внимание на неклассических видах представительства, не столь глубоко исследованных в отечественной доктрине.

2.1. Представительство органа юридического лица

В иностранной доктрине выделяется особый вид представительства – представительство посредством органа юридического лица. Деление представительства на законное и добровольное не охватывает все без исключения случаи представительства. Бывают случаи, в которых обнаруживаются признаки и того, и другого.

Полномочия исполнительного органа юридического лица основываются на положениях устава (или иного учредительного документа), но устанавливаются благодаря назначению (избранию) лица на соответствующую должность (например, генерального директора). На этом основании можно утверждать, что полномочия исполнительного органа юридического лица занимают промежуточное положение между добровольным и законным представительством, поскольку полномочия лица возникают по воле другого органа юридического лица (собрания участников, совета директоров и пр.). Иногда представительство со стороны исполнительного органа юридического лица именуют организационным или уставным.

История:

Надо сказать, что в отечественной доктрине и практике долгое время господствовала точка зрения, которая не рассматривает директора в качестве представителя юридического лица (теория органа юридического лица). Считается, что действия органов юридического лица являются действиями самого юридического лица, поскольку в данном случае в отличие от обыкновенного представительства невозможно выделить двух субъектов – представителя и представляемого, так как орган является частью юридического лица. Вместе с тем в современной литературе встречается и иная точка зрения, однако она не является магистральной^[3].

Настоящая борьба между представительской теорией и теорией органа юридического лица неожиданно развернулась в связи с принятием блока поправок в ГК РФ по юридическим лицам. Федеральным законом от 05.05.2014 № 99-ФЗ «О внесении изменений в главу 4 части первой Гражданского кодекса Российской Федерации и о признании утратившими силу отдельных положений законодательных актов Российской Федерации» в п. 1 ст. 53 ГК РФ, регламентирующем статус органа юридического лица, была сделана отсылка к общим положениям о представительстве. Таким образом, доктринальная концепция директора как представителя одержала кратковременную победу и получила официальное признание.

Однако некоторое время спустя указанная новелла была исключена из ГК РФ и возвращена старая редакция п. 1 ст. 53 ГК РФ без ссылки на ст. 182 ГК РФ. Вместе с тем за несколько дней до вступления в силу указанного Закона, вносящего изменения, в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» указано без каких-либо ссылок на ст. 53 ГК РФ, что к директорам применяются некоторые нормы о представительстве, применение которых характерно для законных представителей (п. 1 и 3 ст. 182, ст. 183, п. 5 ст. 185 ГК РФ). Таким образом, в судебной практике наблюдается отход от безусловного господства теории органа. О целесообразности такого решения ранее были сделаны публикации в литературе.

Поэтому как принципиально верное можно охарактеризовать разъяснение Верховного Суда РФ из п. 121 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 № 25:

«…Учитывая особый характер представительства юридического лица, которое приобретает гражданские права и принимает на себя гражданские обязанности через свои органы, что предполагает применение законодательства о юридических лицах, на органы юридического лица распространяются только отдельные положения главы 10 ГК РФ: пункты 1, 3 статьи 182, статья 183 ГК РФ и в случае наделения полномочиями единоличного исполнительного органа нескольких лиц (пункт 3 статьи 65.3

ГК РФ) – пункт 5 статьи 185 ГК РФ».

Фактически Верховный Суд РФ, не называя директора законным представителем прямо, применил к нему именно те нормы из гл. 10 ГК РФ, которые актуальны для законных представителей. Дальнейшие выводы о концептуальном взгляде на директора как на законного представителя напрашиваются сами собой.

Когда директор занял свою должность (неважно, назначили его или избрали), у него есть некий объем полномочий, причем всеобъемлющий объем. Законный характер действий директора как представителя состоит именно в том, что с тем лицом, которое занимает соответствующую должность, закон связывает наличие определенных полномочий. А как лицо стало занимать эту должность – вопрос второй, если даже не десятый. От того, что директора выбирают, он не становится добровольным представителем. Это был бы слишком упрощенный взгляд. Сравним с такими законными представителями, как родители. Очевидно, что большинство родителей становятся таковыми по своей воле. Но от этого они же не превращаются в добровольных представителей. Более того, зарубежному законодателю известны случаи, когда в затруднительных случаях суд назначает лицо, временно исполняющее функции директора, – очевидно, что в этом случае воля участников или какихлибо органов юридического лица отсутствует в принципе. Этот пример также доказывает, что директор – представитель законный.