!Корпоративное право 2023-2024 / belov_vindikatsia_btsb

К вопросу о так называемой виндикации бездокументарных ценных бумаг В. А. БЕЛОВ

Вопрос об условиях удовлетворения иска об истребовании из незаконного владения пакета бездокументарных акций напрямую зависит от юридической квалификации (природы) данного иска. Последняя же, в свою очередь, предопределяется юридической природой субстанции, известной под наименованием "бездокументарные ценные бумаги". Вопрос этот продолжает оставаться невыясненным. В настоящей статье предпринимается попытка подытожить написанное и предложить собственный взгляд на проблему применительно к материалам конкретного гражданского дела.

1. Казус. Гражданка С. (далее - "Истец") обратилась в суд с иском к Закрытому акционерному обществу "Северянин" (далее - "Ответчик") об истребовании из незаконного владения последнего пакета бездокументарных акций открытого акционерного общества - известного в России металлургического комбината (далее - "Эмитент"). В ходе рассмотрения дела выяснилось, что Ответчик приобрел спорные акции от ООО "М"; последнее же, в свою очередь, приобрело таковые от гражданина Т. - лица, не имевшего права распоряжаться акциями, но все-таки распорядившегося таковыми посредством подделки подписи собственника (отца Т., ко времени "сделки" покойного) на передаточном распоряжении. Гражданка С. обратилась с названным иском, будучи наследницей по закону (дочерью) умершего отца Т. Было также установлено, что к моменту рассмотрения дела спорные бездокументарные акции на лицевом счете Ответчика в реестре акционеров более не числятся: среди многих других аналогичных акций Эмитента они были распроданы различным многочисленным приобретателям, причем, ни одному из них не был продан пакет, количественно идентичный спорному. Наконец, после того, как Ответчик распродал часть спорных акций, Эмитент произвел их дробление. В результате на момент рассмотрения иска в обращении находились акции иного выпуска с иными характеристиками, в т. ч. - меньшего номинала и иного номера государственной регистрации.

2. Оценка предъявленного иска. Содержанием искового требования гражданки С. было "истребование пакета бездокументарных акций из незаконного владения Ответчика". Формулировка искового требования не может не навести на мысль о том, что Истицей имелось в виду требование виндикационное, регулируемое нормами ст. 301 - 303 Гражданского кодекса РФ. Данные статьи имеют в виду защиту интереса собственника (или иного законного (титульного) владельца - ст. 305 ГК) в восстановлении его нарушенного фактического владения вещью. Предметом виндикации может быть только индивидуально-определенная вещь. Такое толкование норм о виндикационном иске обусловлено спецификой права собственности как вещного (абсолютного) права - права, объект которого должен быть индивидуально определен. Стремясь к восстановлению интереса, реализуемого с помощью такого субъективного права, собственник должен указать на объект этого интереса и на объект этого права, т. е. на индивидуально-определенную вещь, подлежащую истребованию. В бездокументарных ценных бумагах уже по самому его наименованию понятно, что речь здесь ведется о субстанциях, не имеющих телесной (документарной) оболочки, т. е. не являющихся вещами. Не будучи вещами, бездокументарные ценные бумаги не могут быть объектами права собственности. Непосредственное фактическое господство над бездокументарными ценными бумагами если и возможно, то осуществляется способами, иными, чем непосредственное фактическое господство над вещами (владение). Отсюда следует, что виндикационный иск как иск, направленный на восстановление нарушенного владения индивидуально-определенной вещью, не может быть применим к защите титульного господства иного, нежели владение, в т.ч. он не может быть применен и для защиты имущественных прав, составляющих бездокументарные акции.

3. Бестелесные вещи и имущество. Могут ли быть объектами права собственности какие-нибудь иные, нежели вещи, субстанции? Римскому праву была известна категория res incorporales (бестелесной вещи). И отечественный законодатель, говоря об объектах права собственности (например, в п. 1 ст. 209 ГК), называет его объекты имуществом, а не вещами. Известная в римском праве категория res incorporales (бестелесной вещи) использовалась исключительно как юридико-технический прием, который позволял применить ограниченный арсенал процессуальных средств раннего римского права, приспособленных для защиты абсолютных прав (в т. ч. права собственности), к защите также и прав относительных (обязательственных). Необходимость в таком приеме объяснялась специфическим пониманием субъективного права, присущим не только римлянам, но и составляющим необходимую (раннюю) стадию развития всякого человеческого общества: субъективным правом является возможность, реализуемая посредством иска (притязание). А перечень исков на раннем этапе развития права всегда носит закрытый, исчерпывающий характер. Помножив данные явления, с одной стороны, на консерватизм мышления римских юристов, а с другой - на динамично развивающиеся потребности имущественного оборота, легко понять, отчего римское право попросту не поспевало в конструировании исков под каждое новое субъективное право. Таким образом, римское понятие бестелесной вещи вовсе не имело в виду подведение нематериальных субстанций под нормы об объектах права собственности или других вещных прав. Не подвергался сомнению до последнего времени и тот тезис, что объектами права собственности могут быть исключительно вещи (отсюда и название того рода субъективных прав, к числу которых принадлежит право собственности - вещные права). При этом под вещами понимались исключительно предметы материального свойства, характеризующиеся известной и стабильной во времени пространственной ограниченностью (протяженностью), способные к восприятию их человеком посредством зрения или осязания. Иные формы существования материи, например, направленные потоки заряженных частиц, переносящие энергию, не говоря уже о субстанциях нематериального свойства, вещами никогда не считались. Нормативное же словоупотребление - наименование объектов права собственности имуществом, а не вещами - объясняется лишь многозначностью термина "имущество". Одним из его значений (содержательно самым широким, но по объему - наиболее узким) является обозначение понятия вещи. Именно в этом значении и говорится об имуществе как объекте вещных прав.

4. Ценные бумаги. Под ценной бумагой понимается документ, удостоверяющий субъективные имущественные права, осуществление которых возможно только при предъявлении этого документа, а передача - при передаче документа (п. 1 ст. 142 ГК). Ценной бумагой являются не имущественные права, зафиксированные в документе, а именно сам документ, т. е. материальная субстанция или вещь в строгом юридическом смысле этого слова. Вопрос о принадлежности субъективных прав, удостоверенных ценными бумагами, обсуждается по началам вещного права: права, удостоверенные ценной бумагой, принадлежат тому, кому принадлежит право собственности на саму ценную бумагу как на документ, как на вещь; "право из бумаги следует за правом на бумагу". На сами имущественные права, не воплощенные в оборотном документе (в вещи) право собственности не устанавливается и установлено быть не может. Сама ценная бумага (документ, вещь), находящаяся в чужом незаконном владении, может быть предметом виндикации (при условии, что истец сумеет ее индивидуализировать, налицо будут иные условия удовлетворения виндикационного иска и притом не будет обстоятельств, исключающих применение виндикации); имущественные же права, хотя бы и удостоверенные ценной бумагой, находящейся во владении неуправомоченного лица, предметом виндикации не становятся.

Главное отличительное юридическое качество ценных бумаг лежит в несколько иной сфере. Всякий раз - при предъявлении требований, удостоверенных ценными бумагами, равно как и при приобретении ценных бумаг - проверять, действительно ли ценная бумага принадлежит ее держателю, обладает ли таковой материальной легитимацией по бумаге (является ли он ее собственником), было бы неудобно, накладно и не привносило бы ничего нового в сферу гражданско-правовых отношений по сравнению с традиционным цивилистическим инструментарием. Потребовалось некоторое время для того, чтобы практика выработала, наука - осмыслила, а законодательства закрепили особое (специальное) юридическое значение формальной легитимации держателя ценной бумаги. Факторами, обеспечивающими формальную легитимацию держателя всякой ценной бумаги, являются ее предъявление и передача (вручение). Юридическое значение формальной легитимации держателя ценной бумаги находится в сфере осуществления удостоверенных ею имущественных прав и состоит в следующем: при предъявлении требований, удостоверенных ценной бумагой, равно как и при передаче прав на бумагу как на вещь должник (приобретатель) могут, не проверяя легитимации материальной, положиться на одну лишь легитимацию формальную и произвести исполнение (приобрести бумагу), не рискуя быть обвиненными в недобросовестном поведении. По этой причине с практической точки зрения неважно, кому принадлежит ценная бумага и удостоверенные ею права; важно, кто может осуществить право на бумагу и права из ценной бумаги. Вопрос о принадлежности права на бумагу решается по общим началам вещного права: оно принадлежит тому, кто приобрел бумагу на праве собственности. Вопрос же об осуществлении права на бумагу лежит уже внутри учения о ценных бумагах: его может осуществить тот, кто формально легитимирован для такого осуществления. Вопросы о принадлежности и осуществлении прав из бумаги решаются в соответствии со следующими постулатами теории ценных бумаг: (1) право из бумаги следует за правом на бумагу; (2) право из бумаги осуществляется формально легитимированным лицом.

5. Бездокументарные ценные бумаги. Все изложенные выше истины ныне оказались забыты многими учеными в угоду буквальному толкованию современного российского законодательства. Введенная законодателем конструкция бездокументарных ценных бумаг (п. 2 ст. 142, ст. 149 ГК и весь Закон о рынке ценных бумаг от 22 апреля 1996 г. N 39-ФЗ), представляющих собою, по сути, субъективные имущественные права (т. е. нематериальные, умозрительные субстанции), имеющие особенную (специфическую, предусмотренную законом) форму фиксации (удостоверения), стала рассматриваться (вопреки описанной выше юридической логике и здравому смыслу) как разновидность понятия "ценные бумаги". Представление о том, что ценные бумаги подразделяются "по форме фиксации составляющих их прав" на документарные и бездокументарные, сегодня приобрело характер научно-практического бедствия. Такой подход не только влечет радикальную перестройку всей терминологии как внутри учения о ценных бумагах, так и в рамках всего гражданского права в целом, но и наглядно демонстрирует полное непонимание его представителями сути классического учения о ценных бумагах.

Главное противоречие между ценными бумагами и бездокументарными ценными бумагами - противоречие, делающее эти понятия принципиально несовместимыми, - различное юридическое значение формальных легитимационных факторов. Если в классических ценных бумагах формальная легитимация влияет исключительно на сферу осуществления удостоверенных ими прав, но ничего не говорит об их принадлежности, то в сфере бездокументарных ценных бумаг формальная легитимация свидетельствует именно о принадлежности комплекса имущественных прав (и об их осуществлении тоже, ибо естественно и закономерно, чтобы субъективные права осуществлял тот, кто ими обладает). Если п. 2 ст. 142 ГК еще говорит о том, что "доказательства закрепления" имущественных прав, инкорпорируемых в ценные бумаги "в специальном реестре (обычном или компьютеризованном)", могут быть достаточными "для осуществления и передачи" этих прав, то уже п. 2 ст. 149 Кодекса связывает с фиксацией прав, составляющих бездокументарные бумаги, материально-правовое значение: без соответствующей "фиксации" нет и не может быть ни передачи, ни предоставления, ни ограничения прав, составляющих бездокументарные ценные бумаги. Ну а Закон о рынке ценных бумаг выразился уже и вовсе незатейливо и строго: "Права владельцев на эмиссионные ценные бумаги бездокументарной формы выпуска удостоверяются в системе ведения реестра - записями на лицевых счетах у держателя реестра или... записями по счетам депо в депозитариях" (ч. 2 ст. 28); "право на именную бездокументарную ценную бумагу переходит к приобретателю: …с момента внесения приходной записи по счету депо приобретателя (или) ...с момента внесения приходной записи по лицевому счету приобретателя. Права, закрепленные эмиссионной ценной бумагой, переходят к их приобретателю с момента перехода прав на эту ценную бумагу" (ч. 2 и 3 ст. 29).

Итак, если нормальные ценные бумаги (документы, вещи) - это средства осуществления удостоверенных ими субъективных прав, то бездокументарные ценные бумаги - это сами субъективные права. Причем, если принадлежность классических ценных бумаг (документов, вещей) определяется по общим нормам гражданского (вещного) права, то принадлежность бездокументарных ценных бумаг - исключительно по формальным факторам, выражающимся в "способе фиксации" прав, образующих эти "бумаги". К тому же факторы формальной легитимации держателей классических и бездокументарных ценных бумаг принципиально различны по своей природе: держатели ценных бумаг легитимируются оборотоспособными документами (вещами), а обладатели бездокументарных ценных бумаг - записями, ведущимися должником, либо даже третьим (посторонним к отношению по ценной бумаге) лицом - регистратором или депозитарием. Документ как средство легитимации принадлежит его собственнику и значит, последний единолично располагает всеми необходимыми возможностями для осуществления удостоверенных им прав, в т. ч. - возможностью виндикации средства формальной легитимации из чужого незаконного владения; ему нет необходимости обращаться за содействием в осуществлении своих прав к третьему лицу. Запись же по счету депо или счету в реестре лицу, обладающему бездокументарными бумагами, не принадлежит и принадлежать не может, а значит, оно не располагает необходимыми средствами не только формальной, но и материальной легитимации. Без обращения за содействием к лицу, ведущему соответствующие записи, субъект, позиционирующийся в качестве обладателя бездокументарных бумаг, не только не может осуществить составляющие их права - он даже не является их обладателем. Если обращение за содействием к лицу, фиксирующему права, составляющие бездокументарные ценные бумаги, оказалось безрезультатным - например, права, составляющие бездокументарные ценные бумаги, оказались не зафиксированными на имя обратившегося субъекта - то последнему более не о чем рассуждать: он не только не может осуществить прав, составляющих бездокументарные бумаги, но и даже не обладает ими. Защищать ему, следовательно, просто нечего; остается лишь реализовать законный интерес в восстановлении имущественного положения, существовавшего в то время, когда права, составляющие бездокументарные ценные бумаги, за ним были зафиксированы.

6. "Виндикация" бездокументарных бумаг. С точки зрения логики и конструкций классической континентальной юриспруденции, ни о какой "виндикации" бездокументарных бумаг не может быть и речи не только по причине неспособности последних быть предметом виндикации в силу своей невещественной природы, но и по сугубо юридической причине - отсутствию лица, управомоченного на виндикацию. Классический виндикационный иск предъявляется собственником - лицом, имеющим право собственности, но лишенным фактической возможности его осуществления; виндикационный иск защищает не столько само материальное право (его принадлежность), сколько фактическое или возможное его осуществление. Иск же о "виндикации" бездокументарных ценных бумаг представлял бы собою требование лица о предоставлении ему определенных имущественных прав (составляющих бездокументарные бумаги), т. е. требование лица неуправомоченного. Ответчиком по классическому виндикационному иску является лицо, хотя и владеющее вещью, но не являющееся ее собственником. В литературе эта мысль очень часто выражается афористическим определением виндикационного иска как иска "невладеющего собственника к владеющему несобственнику". Ответчиком же по "виндикационному" иску о таком предмете, как бездокументарные ценные бумаги, скорее всего, окажется лицо, права которого на соответствующее количество спорных акций зафиксированы в реестре или по счету депо, т. е. лицо, обладающее бездокументарными ценными бумагами.

Таким образом, вместо иска управомоченного, но не владеющего истца, к владеющему, но неуправомоченному ответчику (виндикационный иск) получается иск и не владеющего и неуправомоченного истца к владеющему и управомоченному ответчику. Совершенно очевидно, что такой иск никак не подпадает под признаки иска виндикационного. Это - иск особого рода (по всей видимости - преобразовательный иск), учение о котором подлежит специальной научной разработке. Вслед за бездеятельностью науки правоприменительная практика решила попросту игнорировать различия в режиме ценных бумаг и бездокументарных ценных бумаг, а также - в тех исках, при помощи которых защищаются права на ценные бумаги и права, составляющие бездокументарные ценные бумаги. К бездокументарным ценным бумагам пытаются применить все те нормы, которые изначально рассчитывались на ценные бумаги, являющиеся материальными предметами, вещами в собственном смысле этого слова, в т. ч. и нормы о виндикации. Так в п. 7 Обзора практики разрешения споров по сделкам, связанным с размещением и обращением акций, утвержденном информационным письмом Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 21 апреля 1998 г. N33 сказано, что "требование собственника... о возврате имущества, находящегося у лица, приобретшего его по договору с третьим лицом, носит виндикационный характер и подлежит рассмотрению в соответствии со ст. 302 Кодекса. Пункт 1 указанной статьи предусматривает, что если имущество возмездно приобретено у лица, которое не имело права его отчуждать, о чем приобретатель не знал и не мог знать (добросовестный приобретатель), то собственник вправе истребовать это имущество от такого приобретателя лишь в случае, когда имущество утеряно собственником или лицом, которому собственник передал его во владение, либо похищено у кого-либо из них, либо выбыло из их владения иным путем помимо их воли. Указанное правило распространяется на истребование из чужого владения именных ценных бумаг, в том числе акций". При этом, как видим, не уточняется, имеются ли в виду акции только документарные, или также и бездокументарные; последующая практика поняла это утверждение в том смысле, что имеются в виду любые акции - как документарные (акции-документы, вещи), так и бездокументарные (акции как имущественные права).

Затем, в Постановлении Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 28 декабря 1999 г. N 1293/99 говорится следующее: "Требование истца о восстановлении записи на его счете о владении спорными акциями на праве собственности путем списания со счета нового незаконного собственника фактически сводится к требованию о возврате акций, находящихся у лица..., приобретшего их по договору с третьим лицом... Это требование носит виндикационный характер и подлежит рассмотрению в соответствии со ст. 302 Гражданского кодекса Российской Федерации. Пункт 1 указанной статьи предусматривает, что если имущество возмездно приобретено у лица, которое не имело права его отчуждать, о чем приобретатель не знал и не мог знать (добросовестный приобретатель), то собственник вправе истребовать это имущество от такого приобретателя лишь в случае, когда имущество выбыло из владения собственника помимо его воли. Следовательно, суд должен был исследовать обстоятельства, на основании которых можно было бы сделать вывод о добросовестности или недобросовестности приобретения акций...". Контекст не оставляет сомнений: в данном случае речь идет именно о бездокументарных акциях. Идентичный смысл выражен Постановлением Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 22 марта 2002 г. N 1824/01 <10>, а также - многочисленными постановлениями различных окружных арбитражных судов.

Таким образом, арбитражная практика не подвергает сомнению тезис о возможности применения виндикационного иска, или правил об условиях его удовлетворения, к бездокументарным акциям. Именно так и должно быть понимаемо выражение цитированных актов Президиума Высшего Арбитражного Суда о том, что рассматриваемое в них требование "носит виндикационный характер" (а не "является виндикационным"). В "переводе" на нормальный юридический язык позиция Президиума может быть сформулирована так: требование о восстановлении записи в реестре владельцев бездокументарных акций хотя и имеет самостоятельный характер, но удовлетворяется при тех же условиях, что и виндикационное притязание (либо при доказанной недобросовестности приобретателя, либо в случаях безвозмездного приобретения бездокументарных бумаг и приобретения бездокументарных бумаг, выбывших из обладания "собственника" помимо его воли, несмотря на его добросовестность). Это - гораздо более конструктивная позиция, нежели, с одной стороны, тупое игнорирование различий классических и бездокументарных ценных бумаг, а также виндикационного притязания с иском о восстановлении записи в реестре (подавляющее большинство публикаций), а с другой - кривотолки Закона о рынке ценных бумаг.

7. К вопросу об индивидуальности предмета виндикации. Индивидуализация объекта права собственности - суть необходимое условие существования такого права и условие удовлетворения виндикационного иска. Могут ли быть индивидуализированы бездокументарные ценные бумаги? Нельзя ли допустить, что бездокументарные ценные бумаги являются объектом если и не правоотношений вещных, то каких-либо других абсолютных гражданских правоотношений? Бездокументарные ценные бумаги характеризуются в обороте следующими признаками:

• наименованием, с указанием видовой и родовой (типовой) принадлежности (например, акции такого-то эмитента, обыкновенные; акции такого-то эмитента, привилегированные, кумулятивные);

• кодом государственной регистрации;

• количеством (обыкновенно - в штуках, очень редко - в процентах от общего объема выпуска).

Можно заметить, что предметом индивидуализации являются не сами ценные бумаги (конкретные имущественные права, составляющие комплекс), а сам комплекс, совокупность таких прав или пакет бездокументарных ценных бумаг. При его объединении с другими пакетами таких же бумаг, принадлежащих одному лицу, образуется новый пакет; при его разделении на несколько более мелких пакетов, принадлежащих различным лицам, ранее существовавший объект гражданских правоотношений прекращает свое существование. Следовательно, с таким прекращением прекращаются и всякие ранее существовавшие "вещно-подобные" права на этот пакет, подобно тому, как они прекращаются при гибели классической телесной вещи - объекта права собственности. Вопрос о способе индивидуализации каждой отдельной бумаги (каждого отдельного субъективного права), входящей в пакет, который принадлежит тому или другому лицу, практического ответа не имеет. Хотя современные технологии учета прав, составляющих бездокументарные ценные бумаги, и позволяют достичь такой определенности, но на практике они не используются. Это значит, что вычленить из общей массы бездокументарных ценных бумаг, находящихся в руках различных лиц, те, которые когда-то составляли тот или иной пакет, в настоящее время практически невозможно. Следовательно, бездокументарные ценные бумаги по своей сути таковы, что не могут быть определены индивидуальными признаками.

ВАЖНО!!! Это означает, что они не могут быть не только предметом виндикации, объектом права собственности или иных вещных прав, но и вовсе не должны рассматриваться в качестве объектов абсолютных гражданских правоотношений.

Возможно представить себе следующее уточнение исковых требований: Истица заявит, что она требует возврата именно пакета акций в целом и ей неважно, какие именно отдельно взятые акции в этот пакет войдут - те же самые, которые ранее его составляли и выбыли из "владения" ее предшественника, или же какие-нибудь другие. Иными словами, предметом виндикации является именно пакет акций, подобно тому, как может виндицироваться некая емкость (кошелек с деньгами, мешок картошки) с определенными индивидуальными признаками (надписями, маркировкой), безотносительно к вопросу о том, какие именно предметы (купюры, монеты, картофелины) ее в том или ином конкретном случае наполняют. Но такое возражение явно не учитывает законных интересов противоположной стороны. Если индивидуализация составляющих предмета виндикации и не важна для истца, то она принципиальна для ответчика. Ведь из небольшого количества акций возможно сформировать сколь угодно большое число пакетов, обладающих абсолютно идентичными признаками; если они будут принадлежать различным лицам, то как среди них выбрать потенциального ответчика, который из владельцев акций соответствующего наименования, вида и типа и, самое главное, на каком основании, должен пострадать? Тем более непонятно, кого и почему из нынешних держателей бездокументарных акций, возможно когда-то составлявших спорный пакет, следовало бы сделать ответчиком, если пакета с соответствующими индивидуальными признаками нет ни у кого из них, но, вместе с тем, каждому или некоторым из них, взятым вместе, принадлежит такое число акций, которое было бы достаточно для формирования необходимого пакета? Говоря языком современной арбитражной практики, истцу необходимо доказать, а суду - установить "кто является держателем спорных акций, являются ли эти лица добросовестными приобретателями, чьи права будут нарушены восстановлением истца в реестре акционеров".

В одном деле окружной суд, отменяя судебные акты и направляя дело на новое рассмотрение, указал, что суд первой инстанции "не дал оценки доводам ответчика о том, что на его лицевом счете спорные акции отсутствуют... При новом же рассмотрении дела суду надлежит установить наличие прав истца на спорные акции, а установив данное обстоятельство, определить, кто является держателем спорных акций, являются ли эти лица добросовестными приобретателями, чьи права будут нарушены восстановлением записи об истце в реестре акционеров, решить вопрос о привлечении указанных лиц к участию в деле".

Самое непосредственное отношение к вопросу об индивидуализации бездокументарных акций как предмета квазивиндикации имеет вопрос об имевшем место (между фактом незаконного распоряжения акциями и фактом предъявления рассматриваемого иска) дроблении акций их эмитентом. С юридической точки зрения, дробление представляет собой конвертацию акций одного выпуска и одной номинальной стоимости в акции другого выпуска и другой номинальной стоимости. В результате операции дробления акции, владение которыми было нарушено, к моменту предъявления иска об их истребовании из чужого "владения" прекратили свое существование. Отсюда нужно заключить, что предмет возможной "виндикации" в рассматриваемом деле просто-напросто объективно отсутствует. В сфере классических вещей такая же ситуация складывается в случае, когда кто-то добросовестно переработает чужие материалы: вещь, созданная в результате такой переработки, не может быть предметом виндикации потому, что она никогда и не находилась в собственности лица, которому принадлежал материал, из которого вещь была создана.