из электронной библиотеки / 283724254462868.pdf

21

Среди современных моделей пространства и архитектоники культурного пространства можно назвать концепцию в исследовании и публикациях В.Д.Лелеко - культуролога, разрабатывающего проблематику пространства повседневности. Исследователь акцентирует внимание на возможном несовпадении центров физического и культурного (семиотического) пространств, а также отмечает антропоморфность и антропоцентричность пространства, что, по его мнению, является одним из вариантов его моделирования.

О целостности и многомерности пишет в своем исследовании культурного пространства А.Н.Быстрова. В концепции культуролога также выделяется культурологическая специфика, которая заключается в рассмотрении культурных узлов культурного пространства. Такими узлами, по мнению А.Быстровой, являются: созидательная деятельность человека, нормы, ценности и обычаи, возникающие в процессе этой деятельности, отношения и особый способ организации человеческого сообщества, картина мира и менталитет, возникающие в процессе внутренней и внешней коммуникации. Быстрова А.Н. выделяет главный признак пространства вообще, и культурного в частности – его структурность.

Особенностью культурологического подхода к культурному пространству В.П.Большакова является рассмотрение культурного пространства не только как «вместилища» культурных ценностей, артефактов культуры, культурных процессов. Культурное пространство порождается и изменяется культурой, а возникнув, активно воздействует на неё. В данном подходе культура является пространствообразующим явлением, т.е. тем, что образует культурное пространство.

Особое место в культурологическом осмыслении пространства занимают исследования и выводы С.Н.Иконниковой. Она рассматривает пространство как ценность и интегрирующее начало. Такой подход позволяет выделить аксиологическую специфику культурного пространства. В исследованиях С.Н.Иконниковой вводится понятие архитектоники культурного пространства, которое делает возможным рассмотрение его целостности, сцепленности, в отличие от морфологического (дифференцированного) анализа.

На основе ретроспективного анализа различных трактовок культурного пространства, С.Н.Иконникова выявляет его сложную архитектонику, а также важнейшие свойства - многомерность и динамизм. К характеристикам пространства России культуролог относит способность пространства быть закрытым и открытым, сочетать историческую преемственность, непрерывность и дискретность, способность влиять на формирование человека, личности, контактность. Данные характеристики культурного пространства позволяют воспринимать его как живой организм, который пульсирует, дышит, растет, развивается, изменяется. Оно обладает «пористой структурой», что дает возможность сохранять его реликтовые пласты и обновляться за счет появления

22

новых культурных слоев. Ценным является замечание С.Н.Иконниковой об единстве культурного пространства России, которое предполагает и его региональность, поскольку региональные культурные пространства и составляют специфику архитектоники культурного пространства России.

Примером регионального исследования является работа Н.М.Инюшкина о культурном пространстве провинции. Исследователь определяет его не только как территорию, на которой объективно присутствуют и функционируют общепринятые материальные и организационные воплощения относимого к сфере духовной деятельности, но и пространство хронотипического свойства. Культурное пространство провинции отличает органическая связь с природной средой, питаемое аурой родственных и этнических отношений, оценок, предпочтений, традиций, ограниченность и вместе с тем обозримость культурного пространства и проходящих в нем процессов.

Таким образом, в параграфе отмечается, что культурологическое понимание пространства характеризует процесс постепенного наслоения, расширения интегративного значения «культурного пространства». Вместе с развитием представлений о мире и развитием гуманитарной науки в целом, происходит расширение самого культурного пространства человека, его способности организовывать окружающее пространство в духовное целое. Культурологический анализ культурного пространства позволил выявить информационный, аксиологический, антропологический, семиотический, системный, синергетический подходы к его изучению.

В третьем параграфе «Архитектоника региона как воплощение целостности культурного пространства» рассматривается возможность структурирования культурного пространства Восточной Сибири в периоды государственного, этнического и культурного самоопределения региона в составе России.

Понятие «архитектоника» применяется в диссертационном исследовании для допустимо образного и обобщенного представления сцепленности и целостности конкретного географического пространства региона с происходящими геополитическими, культурно-историческими и этносоциальными процессами.

Понятие «регион», в исследовании рассматривается как системообразующее начало локального географического пространства. Черты государственности и единства культурного пространства России, в анализируемый период, всегда были моноцентрическими. Регионы в научных исследованиях всегда рассматривались как административно-территориальные единицы пространства государства. Регион – как высший уровень административно-территориального деления представляет собой подразделение государственной власти, которое по своей прочности образно названо В.Каганским «целостной плитой».

23

В параграфе отмечается, что понятие «архитектоника», связанное с архитектурной терминологией (фундамент, конструкция, здание, сооружение и др.) и применяемое в современных гуманитарных исследованиях, имеет философские начала. Этот архитектонический дискурс в философии позволил выработать определенную систему представлений о возможности конструирования любых пространств (философии, познания, культуры), идеи которого появились в XX веке (М.Хайдеггер, Ж.Деррида, и др.).

Тема конструирования процессов и явлений в некую целостность является одной из главных в исследованиях архитектоники культурного пространства России С.Н.Иконниковой и И.В.Кондакова. Основная идея этих исследований в том, чтобы выявить закономерности, которые позволяют сформироваться региональному типу культуры со своей логикой и набором неповторимой конфигурации культурной истории региона. Тогда архитектоника культурного пространства может рассматриваться как смысловая конструкция культурной истории региона.

Такой подход к конструированию культурного пространства России позволяет раскрыть внутреннее единство ценностно-смыслового и социальноисторического аспектов в формировании и развитии региональной культуры. Т.е. архитектоника культурного пространства Восточной Сибири есть выражение и результат процессов развития региональной культуры России. Региональная культура в исследовании рассматривается как гетерогенная основа, сохраняющая базовую русскую культуру для формирования культурного пространства региона. Культурное пространство региона - пространство поликультурного взаимодействия и одновременного развития духовного опыта народов Восточной Сибири.

В параграфе отмечается, что в региональной культурологии существует несколько подходов к исследованию и определению региональной культуры.

Региональная культура как культура, сложившаяся в территориальных границах региона (культура Западной Сибири, культура Восточной Сибири, культура Юга России, культура Северо-Запада, и т.д.). В этом случае региональная культура рассматривается как многонациональная культура, поликонфессиональная с сохраняющимся ядром русской культуры.

Региональная культура как культура национальная. При таком подходе в региональной культуре ядром является культура автохтонных народов, а регион рассматривается в качестве территории, на которой возникла и развивалась автохтонная культура (культура Центральной Азии, культура народов Севера, культура Африки, и т.д.). Т.е. регион продуцирует особый тип культуры.

Региональная культура как культура, сохраняющая в себе основы материнской, а в границах России русской культуры, но при воздействии на нее других культур и разных факторов, приобретает индивидуальные черты, местный колорит. Такой подход позволяет рассматривать в качестве региональной культуры культуру субэтносов (культура сибиряков) или

24

«микросообществ» (субкультура сибирского купечества). В данном исследовании региональная культура является гетерогенной основой, которая сохраняет в качестве генетической русскую культуру в процессе формирования культурного пространства Восточной Сибири. В свою очередь культурное пространство региона – это пространство поликультурного взаимодействия, и результат синхронного формирования и развития духовного опыта народов Восточной Сибири.

Понятие «архитектоника культурного пространства региона» и его связь с конкретным регионом - Восточная Сибирь (конец XVII – начало XX вв.) предполагает рассмотрение: процессов, формирующих облик и конфигурацию культурного пространства региона; рассмотрение участников этих процессов. С этой точки зрения исследование архитектоники культурного пространства Восточной Сибири выстраивается в соответствии со следующей логикой: анализ геополитического освоения, развития культурного ландшафта региона и изучение этнокультурного взаимодействия. Данные явления формируют облик и конфигурацию культурного пространства региона. Кроме того, необходимо провести сравнительный анализ ментальности этносов, в которой есть проявление региональной идентичности и рассмотреть религиозную гетерогенность культурного пространства Восточной Сибири.

Во второй главе «Восточная Сибирь как историко-культурный регион в региональных исследованиях» представлена традиция изучения и описания географического пространства и природы в тесной взаимосвязи с историей и культурой, которая восходит к антропогеографии (К.Риттера, Ф.Ратцеля).

Вотечественной науке о значении антропогеографии писал П.Н.Милюков, который считал, что данные этой науки позволяют выявить индивидуальный характер месторазвития культуры и её закономерности. Идеи тесной связи природы и культуры народов Восточной Сибири отражены и в историко-этнографических исследованиях, а также в дневниках, письмах, воспоминаниях путешественников и ученых, и отчетах сибирских экспедиций конца XVII - начала XX века. Эти исследования и источники, представляющие большую ценность для культурологического исследования, и стали предметом анализа в этой главе.

Впервом параграфе «Этнокультурный ландшафт Восточной Сибири в записках путешественников конца XVII–XVIII вв.» выявлены идеи и

подходы к исследованию и описанию этнокультурного ландшафта на момент наиболее интенсивного освоения восточносибирского региона, а также отношение исследователей и путешественников к тому, что они видели, с кем общались и от кого получали различную информацию.

В параграфе отмечается, что процесс интенсивного освоения Восточной Сибири протекал не в однородном культурном пространстве, входящем в российское культурное пространство. Оно представляло собой сочетание разнородных, подвижных, иногда совершенно автономных, локальных

25

пространств. Это объясняется кочевым образом жизни автохтонных народов Восточной Сибири, не закрепленностью их в географическом пространстве. Динамика изменения и образование нового единого культурного пространства показаны в анализируемых источниках и исследованиях в данном параграфе.

Информация об этнокультурном ландшафте и формирующемся культурном пространстве Восточной Сибири конца XVII-XVIII вв. носит отрывочный, описательный, преимущественно этнографический характер. Фрагментарность заметок, писем и воспоминаний, а также отчетов о путешествиях объясняется тем, что специальных задач по исследованию быта и обычаев, образа жизни и нравов автохтонных народов перед исследователями и путешественниками не было. Информацию можно обнаружить в сведениях о географическом положении того или иного населенного пункта, а также среди описаний природных богатств и климата восточносибирского региона.

Описательный и этнографический характер информации, заключенной в источниках и исследованиях, связан с неготовностью самих исследователей региона к глубокому анализу культур автохтонных народов и переселенцев. В данных работах в основном описывается одежда, утварь, жилища, некоторые обряды и традиции, народов проживающих в этом регионе. В параграфе отмечается, что вся анализируемая информация носит еще и субъективный характер. Это связано с тем, что путешественники и исследователи, посетившие Восточную Сибирь в рассматриваемый период, были европейцами, и все что они видели, вызывало у них не только удивление и отношение как к экзотическому явлению, но иногда страх и непонимание.

Разнообразием этнографического материала о сибирских народах (остяки, буряты, якуты, самоеды, камчадалы) отличается работа Н.Витсена «Северная и Восточная Татария» (1696). Его сообщения описывают отдельные стороны быта и образа жизни сибирских народов и русских переселенцев. Культурное пространство региона в представлении исследователя, поделено по этническому признаку, но является пространством налаживания первоначальных связей между культурами коренных жителей и переселенцев.

Характеристика кочевого образа жизни, описание жилища, занятий и нравов, одежды и оружия, религиозные взгляды сибирских народов содержатся в записках и исследованиях Дж.Белла, Г.Унферцагта, Л.Ланге. В параграфе отмечается, что иногда сведения имеют несколько эмоциональный характер. Все увиденное для иностранцев – экзотика. Кроме того, эти сведения влияли на формирование стереотипов в сознании европейцев по отношению к «примитивным» сибирским народам.

Результаты экспедиций и исследований XVIII века приводят к эволюции в сознании и восприятии автохтонных сибирских народов и культур у европейских ученых. В оценках увиденного возникает восторг и восхищение изменяющимся культурным пространством Восточной Сибири, в котором

26

формируются «островки цивилизации» - сибирские города (И.Зиверс, Ф.Страленберг).

Появляются исследования по древним культурам и языкам народов региона (Д.Мессершмидт). Неизбежный первоначальный конфликт и столкновение двух культур из-за господства в пространстве – кочевой и оседлой

– нашел отражение в фундаментальном исследовании Г.Ф.Миллера «Описание сибирского царства» (1787). Развернутая картина экономического и общественного быта сибирских народов дана Г.В.Стеллером. Опираясь в своем исследовании на западноевропейскую теорию (Монтескье), исследователь придавал решающее значение климатическому фактору, который повилял на исторический процесс сибирского региона. Г.Стеллер в своем исследовании затронул проблему защиты сибирских народов от вымирания и исчезновения, а главным фактором сохранения самобытности народа должно было стать развитие национальной культуры.

Одним из первых комплексных научных трудов и научной академической монографией была работа С.П.Крашенинникова «Описание земли Камчатки» (1755). Сегодня историки называют этот труд первой русской региональной энциклопедией, с которой подготовительный период в истории научного творчества русского народа закончился и Россия как страна культурно развитая вошла в европейское образовательное и научное мировое пространство. Началась новая эпоха культурной истории России. Впервые неизвестные исследования по Сибири С.П.Крашенинникова были опубликованы в 1966 году по инициативе А.П.Окладникова и Н.Н.Степанова. В них даются краткие сведения о путешествиях автора по Западной и Восточной Сибири.

Инновационными исследованиями Восточной Сибири XVIII века можно считать исследования Г.Сарычева, который использовал метод опроса местных жителей. Взгляды ученого на автохтонные народы и культуры можно назвать гуманистическими. Им отмечен процесс взаимовлияния различных культур и развитие партнерских отношений между народами разного уровня культурного развития.

Таким образом, проанализированные источники и исследования рассматриваемого периода сформировали общее представление, о протекающих геополитических, административно-хозяйственных процессах и об опредмеченном человеческой деятельностью этнокультурном ландшафте Восточной Сибири. К концу XVIII века сибирские народы вместе с русскими переселенцами из объекта этнографического исследования становятся субъектами культурно-исторического процесса региона.

Во втором параграфе «Концепции локальной культурной истории XVIII – начала XIX вв.» представлен анализ работ отечественных историков, в которых в большей или меньшей степени рассматривается и история сибирского и восточносибирского региона. Одним из главных ученых отечественной историографии является В.Н.Татищев, считавший историю в

27

целом делом государственной важности. В своей «Истории Российской» ученый видел роль Сибири в обеспечении экономического процветания России. Однако для экономического и культурного освоения государству необходимо было привлечь частный капитал и желающих поучаствовать в освоении огромных пространств. В локальной истории народов Сибири (сарматский период до XIV в; татарский – с XV в.; русский – с XVI в.) В.Татищев обнаруживает тесную связь с географическим фактором, определяющим суть их хозяйственной деятельности. Историк понимал, что целостное понимание истории России – это знание истории и культуры отдельных её краёв и областей.

ВXVIII веке появляются более обобщенные концепции истории и культуры Сибири, в которых сопоставляется не только общероссийский, но и европейский исторический процесс (М.М.Щербатов). Концепция локальной истории выстраивается на основе археологических источников, что для отечественной науки является новым (И.Н.Болтин). Впервые речь идет о культуре древних племен южной части Восточной Сибири, кроме того, главным фактором колонизации называется неосвоенность огромных пространств государства. Но роль сибирского региона в этой концепции сводилась в основном к разработке и использованию природных богатств. Объединительным условием локального культурного пространства Сибири называлось общее административное управление, а интегрирующим началом - русский народ и его культура.

Поворотным моментом в сибирской историографии конца XVIII – начала XIX вв. является появление первого регионального исследования, выполненного сибиряком П.А.Словцовым. В его исторической концепции находят отражение идеи неравномерности развития отдельных обществ, негативного влияния на историю региона «деспотизма разума», роли инициативы культурных начинаний в Сибири, которые должны быть не кратковременными, «заезжими», а носить длительный характер и др.

Волна сибирского патриотизма находит отражение и в первых исследовательских работах местной интеллигенции (Н.Семивский, И.Миллер, А.Степанов, С.Броневский, Г.Бильдзукевич, и др.). В них отображена история отдельных областей культуры региона – образование, архитектура, повседневность, балы и праздники. В этот же период продолжаются сибирские экспедиции, которые оставили ценнейшие материалы о регионе. В параграфе отмечается, что в целом рассматриваемый период создает значительную базу для собственной сибирской историографии истории и культуры, для успешного развития краеведения в последующие периоды. Кроме того, тяга местной интеллигенции к знанию и изучению своего края свидетельствует о формировании регионального самосознания.

Втретьем параграфе «Регионализм в историко-этнографических исследованиях XIX начала XX вв.» рассматривается процесс формирования

28

российского регионализма, который развивается параллельно российской истории. Начало регионализма в России связывается с именами А.И.Герцена, Г.З.Елисеева, Н.И.Костомарова и А.П.Щапова. В работах историков сформулирована земско-областная концепция истории России. Эта концепция стала теоретическим обоснованием научно-исторической и организационной деятельности провинциальных историков-исследователей. Идея децентрализации исторической науки – основной стержень теории «областничества».

Сначала землячество, позже общественно-политический кружок объединил сибирских студентов-патриотов идеей возможности и необходимости прогрессивного развития Сибири. В параграфе подчеркивается, что политической сепаратистской направленности концепция сибирского областничества не имела. Основной акцент делался на развитие внутренней экономической инфраструктуры региона за счет профессионально образованного и грамотного населения региона. Сама идея носила просветительский характер, поскольку просвещение населения должно было стать основой местного патриотизма, формирования самосознания и залогом культурного и экономического процветания Сибири.

Впараграфе анализируется деятельность и взгляды сибирских областников (А.П.Щапов, Н.М.Ядринцев, Г.Н.Потанин, С.С.Шашков), цель которых изменить отношение государства к сибирскому региону. Выделены культурологические идеи сибирской интеллигенции: развитие культур народов Восточной Сибири в соотношении «центр-периферия», культура столицы и провинции, соотношение понятий культура и цивилизация, проблемы формирования нового этнографического типа населения (областного типа, сибирского субэтноса), менталитет и культура автохтонных народов и переселенцев и др.

Вработах сибирских областников поднимаются и такие вопросы: роль интеллигенции в развитии культуры региона, социальная структура сибирского общества, метрополия и колония, проблемы истории и взаимодействия культур народов Сибири, а также женский вопрос в мировой истории и истории России. Таким образом, исследования областников можно рассматривать как впервые оформившуюся региональную концепцию развития культуры и социальноэкономического развития Сибири.

Вчетвертом параграфе «Восточносибирское краеведение как источник региональной культурологии» анализируются истоки краеведения и роль

интеллигенции, а также политических ссыльных в развитии научных исследований о регионе. Формирование краеведения в восточно-сибирском регионе связано с тремя параллельно протекающими общими направлениями развития научного знания в России: государственная программа переписи населения, создания архивных и статистических комиссий, увеличение количества учебных заведений разного уровня; инициатива местной

29

интеллигенции, которая проявляла неподдельный интерес к изучению края;

самореализация политических ссыльных через изучение истории и культуры региона и организацию школьного и просветительского дела в Восточной Сибири.

Центром научно-литературного движения начала XIX в. в регионе был Иркутск. Здесь сложился культурный фон и активная группа местной интеллигенции. Она активно сотрудничала с центральными и местными журналами и газетами (Московский телеграф, Вестник Европы, Москвитяне, Енисейский альманах, Иркутские губернские ведомости, и др.). Публиковались материалы и исследования по истории Восточной Сибири, этнографии, очерки культурной жизни городов, литературные заметки (П.Словцов, братья С.С. и Н.С.Щукины, И.Голубцов, В.Антропов, И.Калашников, А.Лосев, Н.Я.Бичурин, О.М.Ковалевский, и др.).

Одним из интересных явлений культурной жизни Восточной Сибири была художественная литература, в которой отражалась история и реальная жизнь, традиции, верования, мысли и переживания сибиряков (Н.Полевой, Н.Щукин, И.Калашников, Е.Авдеева-Полевая, и др.). Все это было закономерным результатом общественных отношений, и развития культуры региона начала XIX века.

Особенно заметна активность краеведческих исследований в период пребывания в Восточной Сибири политических ссыльных, декабристов (М. и Н.Бестужевы, В.Кюхельбекер, Д.Завалишин, А.Розен и др.). Декабристы занимались исследованием мест, в которых они были на поселении. Это были сведения географического, геологического, экономического, исторического и этнографического характера. Исследовательский интерес к культуре и народным традициям у декабристов сформировался еще до ссылки в Сибирь. Ценными были наблюдения и описания быта, религиозных верований и традиций.

Важными для развития краеведения в Восточной Сибири были исследования и другой группы политических изгнанников – народников (Н.Виташевский, В.Короленко, Э.Пекарский, В.Серошевский, И.Худяков, Н.Чернышеский, и др.). В исследованиях чаще стали звучать идеи неразумного использования богатств региона, вывозившихся из Восточной Сибири, и об отрицательном влиянии «объясачивания» коренных народов, которое не способствовало развитию хозяйства в суровых природно-климатических условиях.

В 1877 году в Восточной Сибири был образован отдел Географического общества. В его задачи входило подробное изучение края в географическом, статистическом и этнографическом отношениях. Особенно основательно собирались материалы по фольклору, археологии и этнографии. Авторами публикаций в изданиях ВСОРГО были не только члены общества, но и местная интеллигенция – учителя, врачи, служащие (Н.Агапитов, Д.Банзаров,

30

П.Баторов, Г.Гомбоев, Д.Давыдов, Н.Кириллов, М.Король, И.Подгорбунский, В.Птицыин, П.Ровинский, М.Хангалов и др.). Молодыми местными исследователями был собран огромный массив пословиц, поговорок, материал с описаниями быта, хозяйства, верований и обрядов.

Историки-профессионалы и историки-любители второй половины XIX века занимались сбором исторических источников и их публикацией, организовывали экспедиции, а также организовывали кружки любителей истории, археологии, музыки, театра и литературы, занимались созданием краевых музеев и научных обществ. В первой половине XX века появляются программные краеведческие работы, которые свидетельствовали о сложившемся краеведческом движении, как в России, так и в Сибири (С.Архангельский, В.Богданов, В.Гирченко, И.Гревс, Н.Кириллов, Е.Петряев, Н.Пиксанов, А.Селищев, А.Спицын, А.Харчевников, Е.Ярославский, и др.). Таким образом, огромная эмпирическая база созданная в сибирской провинции

– это определенная система знаний, обозначившая необходимость изучения богатой истории и культуры Восточной Сибири как составной и близко связанной части культурного пространства России. Эти исследования разделили историю на государственную и локальную (другую). Они актуализировали проблему соотношения столицы и провинции, центра и периферии, общего и особенного в культуре разных народов России.

ВIII главе «Архитектоника культурного пространства Восточной Сибири» анализируются процессы, которые формировали и связывали культурное пространство региона. Эти процессы и позволяют рассматривать культурное пространство региона как целостность. С точки зрения геополитических процессов освоение Сибири можно рассмотреть в двух аспектах – пространственно-политическом и духовно-идеологическом.

Впервом параграфе «Динамика формирования культурного

ландшафта региона» рассматривается включение Восточной Сибири в культурное пространство России как процесс огосударствления пространства. В параграфе отмечается, что в исследованиях существует дискуссия об исторических процессах и терминах, их обозначающих. Является ли территория Сибири «колонизированной», «освоенной», «присоединенной», «завоеванной», «покоренной», вошла ли эта территория добровольно в состав России? Дискуссия, вызванная этими вопросами в разные исторические периоды формировала разное отношение к одним и тем же процессам. Однако в целом можно сказать, что в целом колонизация происходила по трем направлениям: государственная переселенческая и экономическая политика, «народная колонизация» и «штрафная» колонизация.

Особенно четко проблема колонизации обозначена исследованиями 1980- 1990-х гг. Это связанно с отказом от подходов советской историографии в оценке процесса колонизации Сибири, в которой преобладал патерналистский подход, и поиском новых подходов, которые объясняли бы рассматриваемые