281_p1422_D19_7525

ФЕДЕРАЛЬНОЕ АГЕНТСТВО ПО ОБРАЗОВАНИЮ ГОУ ВПО «Иркутский государственный университет» Институт социальных наук

О. А. Кармадонов, В. В. Кобжицкий

ТРАНСФОРМАЦИЯ И АДАПТАЦИЯ: СТРАТЕГИИ ВЫЖИВАНИЯ В КРИЗИСНОМ СОЦИУМЕ

Монография

УДК 316.4.063 ББК 60.5

К32

Печатается по решению редакционно-издательского совета Иркутского государственного университета

Научный редактор

д-р филос. наук, проф. В. А. Решетников

Рецензенты:

д-р филос. наук, проф. А. Е. Кащаев, д-р филос. наук, проф. В. А. Колесников

Кармадонов О. А.

К32 Трансформация и адаптация: стратегии выживания в кризисном социуме : монография / О. А. Кармадонов, В. В. Кобжицкий. – Иркутск : Изд-во Иркут. гос. ун-та, 2009. – 175 с.

ISBN 978-5-9624-0348-9

В монографии осуществляется анализ трансформирующегося россий- ского социума в его важнейших витальных сферах, даётся характеристи- ка сложившихся здесь общественных отношений, анализируются при- чинно-следственные связи и основная симптоматика и формы адаптации к кризисному социуму. На основании ряда собственных эмпирических исследований и изучения вторичных данных, авторы анализируют фе- номен брутализации как адаптационной жизненной стратегии в услови- ях социального кризиса, исследуют особенности экстернальных, «родо- вых» стратегий брутальной адаптации – агрессии и насилия в сегодняш- нем российском обществе в их теоретическом аспекте и феноменологиче- ском содержании.

Для специалистов-обществоведов, преподавателей, аспирантов и студентов.

УДК 316.4.063 ББК 60.5

ISBN 978-5-9624-0348-9 © Кармадонов О. А., Кобжицкий В. В., 2009

©ГОУ ВПО «Иркутский государственный университет», 2009

2

3

Предисловие

«Блажен, кто посетил сей мир в его минуты роковые», – писал Ф. Тютчев. «Чтоб ты жил в эпоху перемен!», – проклинали своих недругов китайцы. Кто прав – сказать сложно. Необходимо учитывать угол анализа. Как бы то ни было, с достаточной очевидностью можно утверждать лишь то, что социальная трансформация – всегда вызов. Уровень и спектр общественных отношений, на которые она распространяется, определяет и её масштаб и глубину. Трансформация может быть социально локализованным реформированием в одном из социальных секторов или институтов, – как, например, изменение принципов системы социального обеспечения или реформа образования, – но может затрагивать и большинство социальных отношений, практик и институтов – и тогда такая социетальная трансформация является вызовом самим устоям общественного организма. Характерно, что этот «организм» может быть потрясаем трансформациями как изнутри, так и извне себя, и от характера его реагирования на эти вызовы зависит, вообще говоря, перспектива его дальнейшего существования как такового.

Известно, что социальное изменение и социальная статика являются основными характеристиками общественного бытия. Одним из существенных факторов, однако, выступает то обстоятельство, что изменение носит кумулятивный в своей динамике характер – темп социальных процессов ощутимо ускоряется и это приводит к тому, что социальное изменение, в силу своей возросшей частотности, приобретает определяющие по сравнению с социальной статикой черты. От жизненной линии отдельного индивида до социальной экзистенции процессов, явлений, структур и институтов – всё в сегодняшнем социуме испытывает непреходящее воздействие трансформационной составляющей.

Конец 2008–2009 годы (до настоящего времени) ознаменовались, как известно, экономическим кризисом международного масштаба. Мировые процессы в глобализирующемся мире не оставляют тихих заводей, что бы там не говорили про «исключенные сегменты» (М. Кастельс), которые, на наш взгляд, могут быть отчуждены от благ и преимуществ глобализации, но обязательно испытают на

4

себе бремя её проблем и недостатков. Россия, по мнению авторов данной монографии, относится именно к таким «сегментам» мирового целого. Одновременно мы убеждены в том, что ситуация российского общества в контексте сегодняшних мировых экономических проблем всё же достаточно специфична, что определяется, прежде всего, тем, что российский социум и так находился в состоянии глубочайшего и всестороннего кризиса. Начало этому отечественному кризису было положено, по нашему мнению, даже не в известный «перестроечный» период, а несколько раньше. Именно – в ноябре 1982 года, когда скончался глава советского государства Л. И. Брежнев. Стабильность была безвозвратно нарушена именно тогда, и сложившийся социальный консенсус был поколеблен именно в тот момент, со всеми известными нам сегодня последствиями. В силу этого российский социум, вовлеченный сегодня в водоворот мировых финансово-промышленных пертурбаций, «всего лишь» получил дополнительное деструктивное воздействие, которое не является особо драматичным для системы, и без того находящейся в состоянии перманентной турбулентности на протяжении уже более четверти века.

Всякая социальная система ориентирована, прежде всего, на повышение собственных жизненных шансов. Каковы они у системы, непрестанно трансформирующейся в непонятном, к тому же, для неё самой направлении? С одной стороны, кажется очевидным, что шансы эти весьма проблематичны. С другой стороны, макросистема не выживает и не разрушается сама по себе – тот или иной вектор всегда взаимно соотносится с выживающими или разрушающимися индивидами, то есть микросистемами. Прояснению того – какие векторы преобладают и какие стратегии выживания избираются сегодня членами российского общества – и посвящена данная работа.

Авторы хотели бы выразить свою признательность научному редактору, доктору философских наук, профессору В. А. Решетникову, чьи ценные замечания и критический взгляд помогали делать адекватные выводы и выстраивать целостную методологию анализа, и уважаемым рецензентам – доктору философских наук, профессору А. Е. Кащаеву и доктору философских наук, профессору В. А. Колесникову, чьё неравнодушное отношение и готовность к диалогу оказали значительное влияние на саму возможность появления данной работы. Все возможные достоинства монографии мы с благодарностью разделяем с указанными уважаемыми коллегами, все же её непременные недостатки – целиком на нашей совести.

5

ВВЕДЕНИЕ

Согласно Т. Парсонсу, на стабильность системы и характер ее функционирования оказывают воздействие не только действия осуществленные, или актуальные, но и действия предполагаемые, или потенциальные. В качестве необходимых процессов для поддержания равновесия системы Парсонс, как известно, определял размещение и интеграцию. Под первым социальный теоретик подразумевал «процесс, поддерживающий распределение компонентов или частей системы, совместимое с поддержанием данного состояния равновесия»1. Под интеграцией же им понимались процессы, благодаря которым «отношения к окружающей среде опосредуются таким образом, чтобы отличительные внутренние признаки и границы системы, как отдельной сущности, сохранялись перед лицом вариабельности внешних ситуаций»2. Социолог подчеркивал, что самоподдержание системы есть не только сохранение границ, но также и сохранение специфичных отношений частей системы внутри данных границ. Тем самым, самоподдержание предполагает не только контроль над внешними вариациями, но и контроль над тенденциями к изменению, – то есть преобразованию специфичного состояния, – идущими изнутри самой системы. Это, согласно Парсонсу, относится в равной мере ко всем эмпирическим сущностям – как системе личности, так и социальной системе.

Процессы нескончаемых и глубоких социальных потрясений, переживаемых российским обществом на протяжении двух последних десятилетий, не только обострили ситуацию в демографической, социально-стратификационной и нормативноценностной сферах жизнедеятельности отечественного социума,

1Parsons T. Values, Motives, and Systems of Action // Toward a General Theory of Action / eds. T. Parsons, E. Shils. Cambridge : Harvard University Press, 1954. P. 108.

2Ibid.

6

но и поставили вопрос о формах, мехнизмах и логике приспособительных стратегий, избираемых его членами. Другими словами, естественным образом встала проблема контроля социальной системы над её собственными частями – контроля общества над происходящими в нем изменениями и контроля индивида над собственным потоком жизни и внешней средой. И этот контроль, выступающий механизмом адаптации или приспособления, диверсифицируется в своих конкретных практиках, которые могут включать как позитивные, так и довольно проблематичные с культурной и/или правовой точки зрения адаптационные стратегии.

В социальной науке выделена и охарактеризована таксономия адаптационных стратегий, включающая как позитивные, или «социально приемлемые», так и негативные практики. К позитивным, как правило, причисляется такая традиционная активность индивидов, как приобретение образования, повышение квалификации, смена профессии, брак и т. д. К негативным адаптационным практикам относят паразитизм и откровенно криминальную деятельность. Однако это, так сказать, «морфология» адаптационных стратегий, что же касается содержательных аспектов, то они изучены в гораздо меньшей степени, хотя являются, по сути, определяющими характер и конечный эффект адаптации любой таксономии – позитивной или негативной. В этой связи не может не привлекать внимания то обстоятельство, что в сегодняшнем российском обществе эти стратегии, в своем содержательном аспекте, в значительной степени дегуманизируются, то есть приобретают «нецивилизованный», грубый, агрессивный, брутальный и зачастую – делинквентный характер, что, с одной стороны, является естественной приспособительной реакцией к среде, в которой в значительной степени выросли риски и угрозы, но, с другой стороны – выступает, в свою очередь, также угрожающим и рискогенным фактором, проблематизирующим усилия по гармонизации и нормализации общественных отношений в российском обществе.

Дегуманизация или брутализация общественных отношений в современной России носит, тем самым, амбивалентный характер и становится сегодня, на наш взгляд, повседневной реальностью, пронизывая собой все уровни социальных интеракций – от

7

объективированных до субъективированных модальностей, от политического дискурса до поведения на дороге, от рекламы мобильных операторов до вандализма, принимающего массовый характер. С одной стороны, «нецивилизованный», грубый характер этих интеракций вызывает естественное сожаление и очевидно деструктивен в дальней перспективе развития общественных отношений в отечественном социуме, с другой же стороны, брутальность, парадоксальным образом, выступает конструктивным началом, поскольку, так или иначе, позволяет индивиду адаптироваться к рискогенной среде, что, в свою очередь, результируется в возникновении некоего равновесного состояния общества. Естественно, данное состояние отличается неустойчивостью, и дальнейшее развитие может пойти в любом направлении – как самой откровенной и безнадежной демодернизации и архаизации, так и гармонизации общественных отношений на основании в большей степени присущих цивилизованному обществу принципов.

Ситуация обостряется и проблема актуализируется также за счет того, что кризис, переживаемый сегодня отечественным обществом, носит, по нашему убеждению и свидетельству целого ряда исследований, характер социетального бедствия, усугубляемого дезорганизацией российского социума как культурноцивилизационного структурного целого. В этой связи изучение причин, логики и механизмов брутализации общественных отношений как адаптационного ресурса в современной России представляется весьма актуальным, поскольку именно такое исследование должно установить и проанализировать комплексный содержательный профиль негативных адаптационных стратегий в нашем обществе, и дать, следовательно, возможность определить вероятные направления развития таких тенденций.

Скажем несколько слов о представленности проблемы, поднимаемой нашей монографией, в обществоведческой литературе. Прежде всего, отметим, что разработка проблемы адаптации в кризисном социуме имплицитно предполагает двойной ракурс: с точки зрения феномена общественных отношений, как динамического взаимодействия индивида и среды в адаптационном контексте, и с точки зрения рискогенного и стрессогенного содержа-

8

ния общественных отношений в современном российском социуме и их соответствующей дегуманизации или брутализации.

Проблема общественных отношений в контексте их адаптационного содержания разрабатывалась как в собственно социологическом, так и в социально-философском и социальнопсихологическом ракурсах. Философский ракурс выражен, в частности, работами таких исследователей, как Н. И. Лапин, который в рамках формулируемого им «антропосоциетального подхода» предлагает рассматривать социализацию как выражение действия личности в пространстве, которое образуют две пересекающиеся оси – рефлексивная и коммуникативная, К. В. Рубчевский, исследующий диахроническое соотношение социализирующего воздействия общества и собственно социализации личности, Е. М. Авраамова, изучающая стратегии адаптации в трансформирующемся российском обществе с точки зрения экзистенциальных «адаптационных ресурсов»1. Социологический ракурс представлен работами таких, например, авторов, как Е. С. Балабанова, анализирующая негативные адаптационные стратегии, К. Муздыбаев, исследующий адаптацию, как стратегии «совладания», Н. Е. Покровский и И. П. Попова, анализирующие адаптацию в изменяющемся российскомобществе в межпоколенческом аспекте2.

В рамках социальной психологии значительный задел исследования общественных отношений, как взаимодействия индивида/группы и среды в адаптационном контексте сделан в таком направлении, как «теория ресурсов», начала которой были поло-

1См.: Лапин Н. И. Антропосоциетальный подход: методологические основания, социологические измерения // Вопросы философии. 2005. № 2; Рубчевский К. В. Социализация личности: интериоризация и социальная адаптация // Общественные науки и современность. 2003. № 3; Авраамова Е. М. Воспроизводство адаптационных практик в период российской трансформации // Общественные науки и современность. 2005. № 6.

2См.: Балабанова Е. С. Социально-экономическая зависимость и социальный паразитизм: стратегии «негативной адаптации» // Социологические исследования. 1999. № 4; Муздыбаев К. Стратегия совладания с жизненными трудностями. Теоретический анализ // Журнал социологии и социальной антропологии. – 1998. Т. 1, № 2; Покровский Н. Е. Роль поколений в процессе глобализации современной России // Россия в глобальном контексте : сб. тр. / под ред. Г. В. Осипова. М. : РИЦ ИСПИ РАН, 2002; Попова И. П. Десятилетие адаптации // Свободная мысль – XXI. 2005. № 7.

9

жены К. Левиным, чья концепция адаптации как сочетания требований среды и ресурсов индивида, получила затем наиболее значительное развитие в работах Ю. Фоэ, разработавшего систему классификации ресурсов, основанной на двух координатах: конкретность – символизм и партикуляризм – универсальность, и

втрудах таких авторов, как У. Инзел, Н. Лин, Р. Тернер, П. Рочел1. В отечественной социальной психологии проблемами адаптационных стратегий в условиях кризисного социума занимаются,

вчастности, такие исследователи, как В. А. Бодров, Т. Л. Крюкова, Л. И. Анцыферова2.

Проблема рискогенного и стрессогенного содержания общественных отношений в современном российском обществе и их соответствующей брутализации рассматривается сегодня в работах таких авторов, как А. С. Ахиезер, доказывающий, что российское общество находится в состоянии онтологического раскола, вызвавшего его архаизацию, В. Д. Соловей, описывающий ситуацию в сегодняшней России в прямых дефинициях разрушения, определяя её в качестве «социоантропологической деградации» и варваризации, В. Г. Федотова, говорящая о разрушении российской ментальности в результате «усиленной рекультуризации», что привело к культурной демодернизации и подъему архаики, О. Н. Яницкий, определяющий сегодняшнюю Россию как общество риска, переживающего демодернизацию и социокультурный самораспад, в ходе которой выживают преимущественно архаические социальные структуры, В. Э. Шляпентох, рассматриваю-

1См.: Левин К. Динамическая психология. М. : Смысл, 2001; Resource Theory: Explorations and Applications / eds. U. G. Foa, K. Y. Tornblom, E. B. Foa, Jr. Converse J. San Diego : Academic Press, 1993; Ensel W. M., Lin N. The life stress paradigm and psychological distress // The Journal of Health and Social Behavior. 1991. Vol. 32, N 4; Turner R. J., Roszel P. Psychosocial resources and the stress process // Stress and mental health. Contemporary issues and prospects for the future. N. Y. : Plenum Press, 1994.

2См.: Бодров В. А. Проблема преодоления стресса и теоретические подходы к его изучению // Психологический журнал. 2006. № 1; Крюкова Т. Л. Возрастные и кросскультурные различия в стратегиях совладающего поведения // Психологический журнал. 2005. № 2; Анцыферова Л. И. Личность в трудных жизненных условиях: переосмысливание, преобразование жизненных ситуаций и психологическая защита // Психологический журнал. 1994. Т. 15, № 1.

10