новая папка 2 / 18152

К ПЕРВОМУ СОСЕДУ

Кого роскошными пирами На влажных невских островах, Между тенистыми древами, На мураве и на цветах,

В шатрах персидских златошвенных, Из глин китайских драгоценных, Из венских чистых хрусталей, Кого толь славно угощаешь, И для кого ты расточаешь Сокровищи казны твоей?

Гремит музыка, слышны хоры Вкруг лакомых твоих столов; Сластей и ананасов горы

Имножество других плодов Прельщают чувствы и питают; Младые девы угощают, Подносят вина чередой,

Иалиатико с шампанским,

Ипиво русское с британским,

Имозель с зельцерской водой.

Ввертепе мраморном, прохладном,

Вкотором льется водоскат,

На ложе роз благоуханном, Средь лени, неги и отрад,

Любовью распаленный страстной, С младой, веселою, прекрасной И нежной нимфой ты сидишь; Она поет, ты страстью таешь, То с ней в весельи утопаешь, То, утомлен весельем, спишь.

Ты спишь, — и сон тебе мечтает, Что ввек благополучен ты, Что само небо рассыпает Блаженства вкруг тебя цветы; Что парка дней твоих не косит,

Что откуп вновь тебе приносит Сибирски горы серебра И дождь златый к тебе лиется. —

Блажен, кто поутру проснется Так счастливым, как был вчера!

Блажен! кто может веселиться Бесперерывно в жизни сей;

Но редкому пловцу случится Безбедно плавать средь морей: . Там бурны дышат непогоды, Горам подобно гонят воды И с пеною песок мутят. Петрополь сосны осеняли —

Но, вихрем пораженны, пали, Теперь корнями вверх лежат;

Непостоянство доля смертных, В пременах вкуса счастье их; Среди утех своих несметных Желаем мы утех иных; Придут, придут часы те скучны, Когда твои ланиты тучны Престанут грации трепать;

И, может быть, с тобой в разлуке — Твоя уж Пенелопа в скуке Ковер не будет распускать.

Не будет, может быть, лелеять Судьба уж более тебя

Иветр благоприятный веять В твой парус: береги себя! Доколь текут часы златые

Ине приспели скорби злые, Пей, ешь и веселись, сосед!

На свете жить нам время срочно; Веселье то лишь непорочно, Раскаянья за коим нет.

1780

Примечания

К первому соседу (стр. 90). Впервые — «СПб. вестник», 1780, № 8, стр. 108, под заглавием «Ода к соседу моему господину N». С незначительными поправками и под заглавием «К соседу моему Г.» — «Собеседник», 1783, ч. 1, стр. 90. С указанием даты написания: «1780 года» — Изд. 1798г., стр. 150. В Изд. 1808г., т. 1, стр. 199, дано новое заглавие: «К первому соседу», так как в 1791 г. Державин написал стихотворение «Ко второму соседу», вошедшее во 2-ю часть этого издания. Державин обращается в стихотворении к купцу М. С. Голикову, взявшему на откуп питейные сборы в Петербурге и Москве. Позднее Голиков сделался «по худому своему оным (откупом. — В. З.) управлению и роскошной жизни несчастливым, что отдан был под суд за непозволенный провоз французской водки» (Об. Д., 632). М. С. Голиков (ум. 1788), известный курский купец, одно время живший в Сибири, был одним из организаторов компании, впоследствии названной Русско-Американской. Сотоварищами его были Г. И. Шелехов, выдающийся путешественник и исследователь Сибири (1747—1795), и двоюродный брат И. Л. Голиков. На капиталы М. С. Голикова в значительной степени снаряжались экспедиции Шелехова. Около 1780 г. М. С. Голиков вместе с другим двоюродным братом

— И. И. Голиковым (1735—1801) был посажен в тюрьму. В 1782 г. они были амнистированы в связи с открытием памятника Петру I. Согласно легенде, именно поэтому И. И. Голиков поклялся написать историю Петра I и в 1788—1789 гг. выпустил «Деяния Петра Великого», а в 1790—1797 гг. издал 18 томов дополнений.

Златошвенные — златошвейные.

Из глин китайских драгоценных — из фарфора.

Алиатико — итальянское вино.

Мозель — мозельское вино.

И нежной нимфой ты сидишь. «Он имел италиянку у себя на содержании, театральную певицу, с которой проведя жизнь роскошную, повергнул себя в вышесказанное бедство»

(Об. Д., 632).

Парки (римск. миф.) — три богини судьбы. Третья Парка перерезала нить жизни человека, которую пряла первая.

Петрополь сосны осеняли и т. д. Вероятно, имеется в виду буря, сопровождавшая сильное наводнение в Петербурге 10 сентября 1777 г., когда многие самые высокие и лучшие деревья в лесу на Васильевском острове и в Коломне были вырваны с корнем.

Петрополь — Петербург.

Твоя уж Пенелопа в скуке Ковер не будет распускать — т. е. ты вернешься к своей жене. «Пенелопа, супруга Улисса (Одиссея. — В. З.), царя Итакского, которая во время десятилетней его отлучки под Трою обеспокоивана была женихами, сватавшимися к ней по удостоверению, что Улисса уже нет в живых; но она, храня к нему верность, день от дня отлагая, обнадежила их, что тотчас, коль скоро дотчет ковер, то выйдет из них за когонибудь замуж, а между тем что в день наткала, то в ночь распускала, дабы через то продлить время, покуда возвратится ее супруг. К Голикову же сие сравнение относится потому, что он был сибирский житель и, поехав в Петербург для снятия откупа, оставил там жену, обнадеживая ее, что скоро возвратится» (Об. Д., 632).