новая папка 2 / 14351

ЭЛЛАДА

I

Туда, туда, в страну цветущих роз,

Где Зевсу гимн возносит Филомела,-

Стремится рой моих крылатых грез,

Там жить бы я и умереть хотела!

Мне кажется, как будто прежде там Любила я, томилась и желала… И, волю дав причудливым мечтам,

Лечу туда, где я жила сначала,

Кневозвратимо канувшим годам,

Киным минутам счастья и печали,

Когда меня Тимандрой называли… Свои мечты я в строфах передам,

Затем что ближе к музыке созвучий И лепет волн, и кедра шум могучий.

II

Как в смутном сне, я помню знойный день:

Держа в руках цветочные корзины,

Усталая я седа на ступень У пьдестала мраморной Афины.

Был полон рынок, солнцем залитой,

Кипела жизнь роскошная Эллады,

Пленяли взор изящной простотой Красавиц стройных легкие наряды.

Как много лиц мелькало предо мной:

Философы, носильщики, рабыни… Звучал язык, забытый мною ныне,

Но некогда и близкий, и родной,

И падала, журча, струя фонтана Из губ открытых каменного Пана…

III

Но вот нежданно я окружена Ораторов толпой красноречивой;

Кому гвоздика пышная нужна,

Кому – корзина с жгучею крапивой

(Невзрачное растенье, но оно Одобрено бессмертной Афродитой И почему-то ей посвящено),

Кому – венок из роз, плющом увитый,

Иль алый мак, простой цветок полей,

Желанный тем, что нам дает забвенье,-

Через него в блаженном сновиденье Покинутым отраду шлет Морфей;

Его потом я оценила тоже,

Тогда ж – фиалки были мне дороже.

IV

И на груди лиловенький букет Я спрятала рукою торопливой,

Сказав: «В лесу фиалок больше нет!»

Ораторов толпе красноречивой.

Куда спешит, волнуяся, народ?

Что там за гул, за крики исступленья?

Кто там с челом увенчанным идет,

Как славный вождь, окончивший сраженье?…

То он, то он, его я узнаю!

Но кто она, красавица чужая?

Зачем ей руку подал он свою,

Ее с восторгом счастия встречая?

Красив ее обдуманный наряд,

Как бабочка весной – она одета… Но кто ж она? – «Гетера из Милета»,-

Мне из толпы с насмешкой говорят.

Гетера? – да! Но как бледны и жалки Пред этой розой скромные фиалки!

VII

Перикл, Перикл! меня не видишь ты?

Не подаришь улыбкою привета?

О, пусть дождем летят к тебе цветы,

К твоим ногам не брошу я букета!

Нет, я горда, и не хочу я быть Соперницей с продажною гетерой,

Забытая-сумею позабыть Свою любовь с поруганною верой.

Косматый фавн давно в меня влюблен И от меня он жаждет поцелуя;

К нему на луг сегодня убегу я,

Хоть, правда, он неловок и смешон,

Как будто – хром, как будто – кос немного,

Зато женой я буду полубога.

VIII

И вот, из мести к милому врагу,

Цветами фавну рожки обвила я,

Застав его уснувшим на лугу,

И разбудила… Очи протирая,

Проснулся фавн, – к смеющимся устам,

Как флейту, он прижал тростник прибрежный,

И зазвучал по рощам и лугам Певучий звук, ласкающий и нежный.

На этот зов откликнулся народ Кудрявых фавнов, хитрый и задорный,

Пришел сатир, покрытый шерстью черной,

Сбежалися нагие нимфы вод,

И закружился в пляске хороводной Весь этот мир беспечный и свободный…

IX

И я… я тоже счастлива была!

Забыв измены легкую невзгоду,

Я виноградом кудри убрала И к резвому примкнула хороводу.

Забыто все: Перикл… любовь… тоска…

И торжество Аспазии презренной… Казалась жизнь светла и широка Под эти звуки песни вдохновенной!..

Любовь, как солнце, тем так хороша,

Что красит все для любящего взора,

Весельем грусть в душе сменяет скоро,

Затем что к свету просится душа,

Что ею лишь мы счастливы и рады… Для жизни жить – таков закон Эллады.

1892